Текст книги "Падение (ЛП)"

Автор книги: dalightiscomin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)

– Дело не только в ребенке, – отвечаю я, сжимая пальцами кожаное сиденье под ногами. – Дело не только в ней.

Вздохнув, Райли снова сосредотачивается на дороге.

– Тогда в чем дело, чувак? Я никогда не видел тебя таким.

Он прав, обычно я могу держать себя в руках. Я не из тех, кто позволяет людям лезть к себе под кожу. Но есть что-то в Скарлет. Она не просто у меня под кожей, она повсюду, и как бы я ни старался держать ее на безопасном расстоянии, я не могу выключить то, что она включила внутри меня.

Когда я думаю о том, как она сидела в том ресторане, как ее лицо исказилось, а глаза стали пустыми, когда она рассказала мне о Маркусе, через меня проходит огонь.

– Ей просто нужен кто-то, кто присматривал бы за ней, – наконец говорю я, стиснув зубы. – У нее нет никого, кроме ребенка. Ни семьи, ни друзей, никто не защищает её, пока Маркус портит ей жизнь.

– И ты думаешь, что этим человеком можешь быть ты?

Я не могу описать, как отчаянно я хочу, чтобы этот человек был мной. Но я также не могу описать, как страшно мне думать о Скарлет и Коди рядом с собой.

Такое чувство, что я несусь сломя голову в то, что не в силах остановить. А может и не хочу.

– Просто езжай, Райли.

Через несколько минут он останавливается в паре кварталов от клуба, и мы оба выпрыгиваем. Он открывает багажник и машет рукой, как ведущий игрового шоу.

Я даже не думаю об этом.

– Всегда с гаечным ключом, – хихикает Райли, который тянется за куском стальной трубы, пока я прячу инструмент в рукав. Он тихо закрывает багажник, мы оба натягиваем капюшоны на головы, и черные кожаные перчатки, чтобы скрыть тату на тыльной стороне ладоней.

Мы идем тихо, и я чувствую, как холодная сталь гаечного ключа в рукаве прижимается к моей руке, его вес успокаивает кожу. Парковка пуста, если не считать ярко-желтой херни, стоящего под фонарем.

Солнце зашло, чтобы скрыть любой грех. И это хорошо, потому что я живу в тени.

Можно сказать, что Маркус заботится о своей машине; краска безупречна, сама машина оснащена всеми дополнительными функциями, а ободья настолько блестят, что я вижу свои ботинки, когда мы с Райли незаметно проскальзываем рядом с ней. Райли широким жестом указывает на машину, и я обхожу ее спереди, пытаясь решить, с чего начать.

Гаечный ключ скользит по моей руке в ладонь, и я чувствую, как кожа на костяшках пальцев натягивается, когда я крепко сжимаю ручку. Стоя у водительской двери, я смотрю на свое отражение в окне, капюшон моей куртки и шарф вокруг рта, пряча лицо.

Мои мышцы расслабляются, кожа на лбу смягчается, когда я делаю глубокий вдох холодного воздуха.

Вот оно.

Это момент, который изменит все.

Накатывает на меня, как волна жара, прокатываясь по позвоночнику и погружаясь глубоко в мышцы.

Я закрываю глаза, наслаждаясь глубинным чувством перемен, ощущением, что после этого пути назад нет. Все, что я скрывал от нее, все, что я так тщательно скрывал, будет открыто для нее.

Но я больше не могу прятаться.

Ударная волна, когда гаечный ключ ударяется о дверцу «Порше», пробегает по моей руке, посылая толчок боли в плечо, но удовлетворяющего хруста металла о металл достаточно, чтобы притупить боль. Дверь и окно дрожит, и я не могу не улыбнуться красивой вмятине размером с кулак.

Как будто выстрелил стартовый пистолет, Райли повторяет мое движение своим собственным.

Боковые окна.

Дверь.

Металл и стекло гнутся и разбиваются под безжалостным ударом, звук отражается от стен клуба и исчезает на пустой парковке.

Ярость, беспрепятственная и грубая, ревет во мне. Я так ослеплен воспоминанием о глазах Скарлет– таких больших и таких чертовски невинных – что я на полпути к машине, прежде чем понимаю, что делаю. Стоя на капоте, я снова и снова разбиваю гаечным ключом стекло, задыхаясь так сильно, что воздух под капотом кажется теплым и душным. Но это приятно. Боже, как хорошо.

Я так переполнен адреналином и яростью, что едва слышу, как открывается боковая дверь клуба.

– Какого хрена?!

Но Райли уже там. Он наносит сильный удар сбоку по лицу Маркуса и, тот, ослепленный, падает на асфальт, прижимая руку к челюсти.

Капот машины прогибается под ногами, когда я смотрю, как Маркус, освещенный единственной лампочкой над боковой дверью, поднимается с влажной земли. Как нечто темное и мстительное, Райли стоит над ним, его кулак все еще сжат, кусок стальной трубы в другой руке.

Шасси качается, когда я спрыгиваю с капота, разбитое стекло звякает о землю, когда автомобиль выпрямляется. Я почти останавливаюсь на полпути через парковку. Чувствую, как гнев закручивается внутри моих мышц, пульс в горле колотится о кожу. Я не знаю, смогу ли контролировать себя, если подойду ближе.

Но это необходимо сделать. Это должно произойти.

Если не для нее, то для меня. Потому что Маркус заслуживает этого не только за то, что он делает со Скарлет, он заслуживает этого за то, что просто дышит. Если бы Райан прямо не запретил мне выбивать из него дерьмо, я бы так и сделал. Вместо этого я заберу у него то, о чем он больше всего волнуется.

Сжав челюсти и подавляя желание ударить его головой, я останавливаюсь в нескольких футах от Маркуса. Его темные глаза оценивающе смотрят на меня со своего места на земле, и даже с синяком под глазом и двумя парнями, стоящими над ним, он не издает ни звука. Он не зовет на помощь, не умоляет. Его глаза напряжены, а верхняя губа скривилась в оскале, которого было достаточно, чтобы мне захотелось ударить по ней кулаком.

Я сажусь на корточки, положив руки на колени, гаечный ключ болтается в моих руках в перчатках.

– Ты знаешь, кто я? – говорит он твердым голосом.

– Мне все равно, кто ты.

Он наклоняется вперед, его глаза тверды, как сталь в моей руке.

– А следовало бы.

Райли смеется, а Маркус плюет мне под ноги, едва не задев мои ботинки.

– Я найду тебя, – шипит он, рычание превращается во что-то похожее на насмешку. – Я найду тебя и убью.

Хотя он не видит моего лица, я не могу не улыбнуться.

– Можешь попробовать.

Я встаю, и Райли толкает Маркуса так сильно, что тот падает на бок.

– Он весь твой, – говорит он, исчезая, оставляя меня с Маркусом.

Кожа моих перчаток скрипит, когда я сжимаю кулак. Мне нужно сделать глубокий вдох, чтобы сдержать жажду крови. Дело не в том, чтобы причинить ему боль, а в том, чтобы преподать ему урок.

Его время придет.

– Ты понятия не имеешь, с кем связался, – выплевывает он, глядя на меня.

Меня захлестывает волна ярости, и я поднимаю гаечный ключ над головой, как будто собираюсь ударить его по голове. Боже, как я хочу. Он съеживается, поднимая руку, чтобы защититься, но я опускаю ее.

– Ты тоже, – тихо говорю я, отталкивая его ногой от асфальта. – Но запомни, – я засовываю гаечный ключ за пояс джинсов. – Я знаю, что ты за подонок. Я точно знаю, что ты делаешь, и кого ты уничтожишь, чтобы заполучить то, что хочешь, – я подхожу на шаг ближе и стою прямо над ним. – Но я твой худший кошмар, Маркус. И если ты думаешь, что это конец, то ты глупее, чем кажешься.

Я делаю шаг в сторону и вижу это в его глазах – в тот момент, когда он замечает свою машину на стоянке.

– Ты покойник, – шипит он. – Мертвец, ты слышишь меня?

Я начинаю пятиться, пока гнев не взял надо мной верх.

– Спокойной ночи.

Райли появляется из темноты, и я слышу щелчок, когда он убирает свой перочинный нож. Мне не нужно заглядывать под шарф, чтобы понять, что тот улыбается от уха до уха. Шипение воздуха из шин «Порше» эхом разносится по пустырю, преследуя нас, пока мы растворяемся в темной ночи.

***

Она открывает дверь, и оттуда доносится запах чего-то вкусного. Мне приходится крепко сжать кулаки в карманах куртки, чтобы не потянуться к ней.

– Ты в порядке? – спрашивает она, одаривая меня нежной улыбкой.

Я киваю, откидываю капюшон и вхожу в ее квартиру.

– Я в порядке.

Меня пугает, что я делаю для этой девушки и для Коди. Ложь, обман, воровство, синяки, кровь, разрушение.

Она суетится на кухне, тихонько напевая под какой-то мультик Коди по телевизору, и все, что я хочу сделать, это поцеловать ее: ее губы, длинную шею, маленькое пятнышко прямо над скулами, – я хочу попробовать все это. Я хочу ее так сильно, что едва могу думать, дышать или вспоминать собственное имя.

Но она другая. Она не из тех девушек, которых можно просто взять. Она заслуживает лучшего, чем тот, кто берет то, что хочет, независимо от того, насколько физически больно не иметь возможности просто поцеловать ее. Она заслуживает кого-то, кому она сможет доверять, кого-то, кто сможет показать ей, что она стоит того, чтобы ждать и бороться.

Тот ли я человек?

Бонус 3

Если вам интересно, где был Джастин, когда он исчезал раз за разом.

Джастин

– Я буду внизу через пять минут, – закинув телефон на плечо, я застегиваю сумку и бросаю сверху кепку. – Подожду снаружи.

Райан хмыкает в знак согласия, и я вешаю трубку, засовывая телефон в задний карман.

Я чувствую, как холодный воздух прижимается к окну, просачивается сквозь щели. Надеваю кепку и набрасываю на голову капюшон куртки, чтобы согреться.

У двери я поворачиваюсь, чтобы в последний раз проверить свою квартиру. Чем больше времени я провожу у Скарлет, тем больше понимаю, что это не дом – это место, где я храню свои вещи. Там я ем и сплю. Ни комфорта, ни тепла, ничего, что могло бы кого-то заинтересовать, а несколько месяцев назад это место стало всем, что мне нужно. Квартира соответствовала тому, как я веду свою жизнь – простая, чистая, эффективная.

А потом она вошла в мою жизнь, все вышло из-под контроля, и я думаю о вещах, о которых никогда не думал. Будущее. Мое будущее. Она морочит мне голову.

Оставить ее – даже всего на две ночи – настоящая пытка.

Она открывает дверь через минуту после моего стука. Подсвеченная теплым светом, Скарлет – это все, что заставляет мое сердце биться чаще, и просто увидев её, я получаю дозу комфорта.

– Привет, – выдыхает она, ее лицо светится.

Я не могу не потянуться к ней. Притягиваю ее к себе за ткань футболки.

– Привет, – шепчу я в ее волосы, пахнущие шампунем, мое тело реагирует так же, как и каждый раз, когда я прикасаюсь к ней. – Я не могу остаться, – говорю я, откидываясь назад, чтобы посмотреть как она отреагирует. Она прижимается своими губами к моим, и я все еще не могу поверить, что могу целовать ее. Наконец-то.

Я говорю ей, что вернусь, и позвоню. Но не говорю ей, что, вероятно, буду думать о ней каждую чертову секунду. Каждую секунду, пока мои мысли заняты чем-то другим, я буду думать о том, чтобы вернуться к ней домой.

Домой.

Не по соседству, где мои вещи, а сюда.

Звук хихиканья Коди сопровождается всплеском из коридора. Скарлет вздыхает, прижимаясь головой к моей груди, где я знаю, что она слышит биение моего сердца.

– Окей.

Я отчаянно хочу притянуть ее к себе для последнего поцелуя, но мне нужно идти, и ей тоже.

– Пока.

Засунув нижнюю губу в рот, она машет рукой, и, Господи Иисусе, девочка понятия не имеет, что делает со мной.

Я прохожу мимо квартиры Эйзади внизу как раз в тот момент, когда мужчина, вроде Амон, выносит мусор. Он смотрит на меня из-под густых бровей, оценивая темными глазами.

Мой живот скручивает от беспокойства, но я все равно улыбаюсь, приходит какое-то странное желание понравиться ему.

Судя по выражению его морщинистого лица, мне предстоит долгий путь.

На следующее утро, после ночи, проведенной у Райана, мы с ним подъезжаем к дому Райли, выхлопные газы моей машины испаряются в утреннем воздухе. Райли все еще наполовину спит, когда падает на заднее сиденье, бросая свою сумку.

– От тебя пахнет потом и пивом, – говорит Райан через плечо.

Взглянув в зеркало заднего вида, я вижу, как Райли закатывает куртку и заправляет ее под голову.

– Да, – хмыкает он.

Райан фыркает.

– А от тебя воняет вчерашней вагиной. Ты спал в стрип-клубе? – он поворачивается ко мне, его глаза широко раскрыты, смех пытается вырваться. – Ох. Прости, чувак.

Качая головой, я резко переключаю передачу.

– Ты придурок.

Райли и Райан смеются, поэтому я включаю радио, уже слишком нетерпелив, чтобы развернуть машину. Прикусываю нижнюю губу, стараясь не думать о том, чтобы ударить их по голове.

Райли надвигает кепку на глаза и скрещивает руки на груди.

– Разбудите, когда приедем.

Поездка из штата длинная. Еще дольше храпел Райли с заднего сиденья. К тому времени, когда мы добираемся до окраины города, моя задница кричит, и я готов ударить что-нибудь, если не выйду из машины в ближайшее время.

– Остановись, – говорит Райан, указывая на заправку. – Мне нужно покурить.

Он роется в карманах куртки, ищет зажигалку. Могу сказать, что он так же сильно хочет выйти из машины, как и я.

Райли потягивается, грубо почесывая живот.

– Пойду помочусь. Хотите еды?

Мы с Райаном качаем головами, и тот пожимает плечами.

Огни бензоколонки мерцают над головой. Перед глазами клубится дым.

– Ты правда будешь здесь курить? – спрашиваю я, указывая на бензоколонку.

Райан ухмыляется.

– Что, черт возьми, с тобой сегодня не так?

Держась одной рукой за насос, я расправляю плечи, пытаясь снять напряжение.

– Ничего.

Я чувствую, как Райан молча наблюдает за мной, курит сигарету, думает, знает меня лучше, чем я сам.

– С твоей девушкой все в порядке?

– Она не моя девушка… – качаю головой, мой рот не в состоянии подобрать слова, чтобы закончить предложение. – Но да, Скарлет в порядке.

Райан тихо смеется.

– А ты встречаешься с кем-нибудь еще? – я достаточно хорошо отвечаю ему взглядом. Он улыбается сквозь окурок сигареты, дым вырывается из его носа, когда он тихо смеется. – Значит, она твоя девушка.

– Маркус тихий в последнее время, – признаю я, и вижу, что Райан беспокоится об этом так же, как и я.

– Маркус никогда не молчит.

– Она продолжает задавать вопросы, – я снимаю насос с баузера и завинчиваю крышку. – О том, чем я занимаюсь.

Вздохнув, Райан прислоняется к машине рядом со мной.

– Что ты ей сказал?

– Ничего.

– Это хорошо.

Воздух пустыни теплый, но тем не менее, я скрещиваю руки на груди, как будто смогу удержать давление, растущее внутри моей груди.

– Я должен ей рассказать. Когда-нибудь.

Райан кивает.

– Когда-нибудь. До тех пор, я думаю, лучше тебе держать ее подальше от этого. Если Маркус узнает, что она связана с тобой или со мной, ты знаешь, что он попытается добраться до семьи через нее.

– Да, я знаю.

– У тебя сейчас всё хорошо, – говорит он, поворачиваясь, чтобы сжать руку на моем плече. – Наслаждайся, пока можешь.

Пока она не узнала, что ты монстр. Что Маркус – ничто по сравнению с тобой.

Появляется Райли с чипсами и конфетами под мышкой и огромной бутылкой содовой в руке.

Мои глаза напрягаются, когда он приближается.

– Если хоть одна крошка будет…

– Да, да, – говорит он, поднимая пачку салфеток. – Я понял.

– Здесь слева, – указывает Райан на улицу.

Мы трое сидим прямо, внезапно широко раскрыв глаза и насторожившись.

– Четыре-двадцать-семь.

– Что за чертова дыра, – говорит Райли, качая головой, когда мы подъезжаем к дому. Передний двор занимает ржавый кусок Тойоты, детали двигателя и инструменты разбросаны вокруг него. Сломанные стулья и пустые бутылки, разбитые велосипеды и мешки для мусора, полные неизвестно чего, валяются вокруг, загромождая переднюю дорожку.

Мы паркуемся через дорогу, несколькими домами ниже и вне поля зрения.

Я надеюсь, что мы здесь ненадолго. И скоро вернемся в отель на ночь. Если бы это зависело от меня, мы бы ехали всю ночь и вернулись к тому времени, когда Скарлет закончит работу.

Но это не от меня зависит.

Я не босс.

Серебряная летучая мышь болтается в левой руке Райли, и когда мы переходим улицу, он размахивает ею.

– Давай побыстрее закончим, – говорит Райан, поправляя галстук. – У меня в «Crazy Horse» девушка забронирована, – его глаза расширяются. – Не обижайся, Джас.

Я вздыхаю, стискивая зубы.

– Заткнись, Райан.

Он смеется и стучит в дверь. Натянув кепку, я качаю головой. Не время думать о Скарлет. Ну вот, теперь я могу думать только о Скарлет. Нетерпение ревет во мне, в доме тихо.

Райли наклоняется, чтобы постучать снова, на этот раз концом своей биты.

– Тук, тук!

– Я просто говорю, вот и все, – говорит Райли, как будто продолжает разговор, которого, я уверен, у нас никогда не было. – Я знаю, что Скарлет – хорошая девушка, и, честно говоря, любой, кто может заставить тебя хоть на минуту расслабиться, – это гребаная богиня из книги. Для меня это настоящая драма.

Мой кулак сжимается вокруг биты в руке, и я должен дышать через желание ударить Райли по голове.

– Спроси себя, – говорит он, – Стоит ли все это того.

Я так устал, что у меня едва хватает сил спорить.

– Клянусь Богом, Райли, если ты не прекратишь нести чушь, я засуну эту чертову биту тебе в жопу, слышишь?

Снова стучит в дверь, громче, Райан смеется.

– Ладно, ладно. Оба заткнитесь.

Наконец, мы слышим движение.

– Он бежит, – выплевывает Райан.

Со всем, что у меня есть, я бросаюсь на входную дверь, кряхтя, когда замки поддаются и дверь распахивается.

Райли мчится, как собака, толкая меня. Я слышу, как он носится по дому, и смеется, когда парень изо всех сил пытается убежать. Он не знает, что Райли живет ради погони, и никогда не отступает. Может, он и не очень-то выглядит, весит фунтов пятьдесят, насквозь промокший, и к тому же ведет себя как ребенок, но парень умеет бороться, и более того, он превращается в животное, когда нужно. Неукротимый.

К тому времени, как я отряхиваюсь и нахожу их, Райли усаживает парня на кухонный стул, кровь капает из пореза над бровью, нижняя губа уже опухла. Все еще тяжело дыша, Райли стоит позади, с дерьмовой ухмылкой на лице, вытирая окровавленные костяшки пальцев.

Райан – воплощение спокойствия, он отряхивает невидимую пылинку на своем дорогом пиджаке.

Я тихо проскальзываю внутрь, предпочитая наблюдать за происходящим.

– Рискну предположить, что ты знаешь, кто я, – говорит Райан, вытирая кухонное сиденье, прежде чем медленно сесть.

Я прислоняюсь к раковине, наблюдая, как парень потеет и пыхтит, дыша так тяжело, что слышу, как кряхтят легкие курильщика.

– И поскольку ты знаешь, кто я, полагаю, ты знаешь, почему я здесь.

Райан говорит здесь, как будто он на самом деле пытается вложить в это слово отвращение. Он указывает на дом вокруг нас, глядя на грязную пепельницу.

Это гребаная свалка. Порванные сетки от мух, посуда в раковине, зловоние немытых тел и одежды, просачивающееся через каждую комнату в доме.

Сам дом не так уж плох, маленький дворик с бельевой веревкой, погребенной между гниющими мешками с мусором и сорняками по колено, приличных размеров кухня. Я думаю, в этом разница между людьми, которые упорно трудятся, чтобы заработать то, что у них есть, как в случае со Скарлет, и людьми, которым просто наплевать.

И вот так я снова злюсь.

Вот сидит этот жирный кусок дерьма, у которого, я знаю, где-то в доме припрятана куча наличных, живет в таком месте в три раза большем, чем квартира Скарлет, и обращается со своим домом, как с дерьмом. Счастлив жить в собственной грязи, в то время как она упорно трудится каждый проклятый день, чтобы сохранить свой крошечный кусочек жизни.

Моя челюсть напрягается, и мне приходится постукивать ногой, чтобы снять напряжение, прежде чем я уложу этого парня на его собственной кухне.

Райан тихо, спокойно разговаривает с парнем.

Лоран перевозит наркотики в Лас-Вегас и обратно для Райана – своего рода реабилитационный центр. Райан платит человеку за его услуги, Лоран занимается всей уличной ерундой. Все просто.

– С чего ты взял, что я не узнаю? – спрашивает Райан.

– Не понимаю, о чем ты говоришь.

– Не лги мне.

Он начинает потеть.

– Зачем мне красть у тебя?

– О, я не знаю, может быть, ты украл у меня, потому что кто-то попросил тебя.

Он сглатывает.

– Кто? Я работаю на тебя!

Райан устало вздыхает.

– Маленькая птичка нашептала мне, что ты пиздишь мои наркотики, чтобы продать их Маркусу МакФанни.

Лицо парня бледнеет.

– Нет.

– Да. Ты разбавляешь премиальный продукт, чтобы продать его Маркусу за меньшую часть прибыли.

Я молчу на протяжении всего разговора, но руки сжимают край кухонной тумбы так сильно, что я уверен, сейчас что-нибудь сломаю.

– Я никогда не…

– Слушай. Лоран. Пожалуйста, не лги. Если ты соврешь, мне придется попросить Джастина сделать тебе больно, а ты этого не хочешь.

Лоран поднимает глаза. Я собираю каждую унцию сдержанности, которая есть в моем теле, и стреляю в него улыбкой, даже подмигиваю. Он плюет к моим ногам, мотая головой.

Райан хватает парня за рубашку, возвращая его внимание к себе.

– Не делай этого.

Парень делает недоверчивое лицо.

– Или что? Твоя подружка меня ударит?

Опустившись на уровень глаз, Райан притягивает Лорана ближе.

– Не думаю, что ты понимаешь. Я твое последнее предупреждение. Следующего раза не будет. Следующей недели не будет. Завтра не наступит. Я уйду с тем, что ты мне должен.

– А если у меня нет денег?

Райан только улыбается, как весь пропитанный сахаром яд.

– Поэтому Джастин здесь.

– Послушай, я сказал твоему отцу, что отдам деньги на следующей неделе.

– Это было две недели назад.

– Я могу их достать, – уверенно говорит он. – Клянусь, я получу их в эти выходные.

– Пойди проверь, пожалуйста, – спрашивает Райан, и без лишних слов Райли отправляется на поиски денег, которые такие парни всегда прячут.

Через несколько минут он возвращается с пригоршней хрустящих стодолларовых купюр.

– Ты…

Рука Райана так сильно бьет лицо Лорана, что тот падает прямо на пол. Когда Райан встает, я подхожу, чтобы поднять парня обратно на стул.

– Сколько там?

Райли взвешивает стопку в руке.

– Может быть, пять.

– Пять? – Райан качает головой. – Лоран, это половина того, что ты мне должен.

– Я собирался отдать их тебе, клянусь!

Райан на мгновение замолкает, снова рассматривая свой первозданный темно-синий костюм.

– Вот что я тебе скажу, – наконец произносит он. – Скажи мне, что Маркус сделал со своей танцовщицей, и я оставлю тебе пальцы.

– Какая ещё танцовщица?! – он кричит. – Не понимаю, о чем ты говоришь.

– Джастин.

Я хватаю Лорана за руку, а Райли прижимает его к сиденью. Лоран извивается, пытаясь вырвать свою руку из моей, но я слишком силен. Я расправляю его руку, широко растопырив пальцы.

Он борется с Райли, пока я поднимаю грязный кухонный нож, лежащий на столе.

Я не быстр и не точен, и его крики отскакивают от стен, кровь капает на край стола.

Мои руки не дрожат, ладони не потеют, фокус не колеблется – я холоден как лед. Пустой.

– Хорошо, – выдыхает он, прижимая окровавленную руку к груди. Место, где был его мизинец, теперь окровавленный, грязный обрубок. – Маркус приказал мне высадить ее у красных скал. Рядом с шоссе, за поворотом на I95.

– Нарисуй мне карту, – говорит Райан, доставая из кармана очки. – Или… – он смотрит на окровавленную руку Лорана. – Может быть, будет лучше, если ты покажешь нам.

Через пятнадцать минут у нас есть карта, пять тысяч и еще одна остановка, прежде чем мы вернемся в мотель.

– Думаешь, он отдаст остальное? – спрашиваю я, вытирая костяшки пальцев платком, который дал мне Райан.

Райан усмехается.

– Абсолютно. Иногда, Джастин, хорошее избиение способствует личностному росту.

Как и обещал Лоран, мы находим Лию в кустах неподалеку от шоссе. Опустившись на колени, я убираю с ее лица пряди спутанных волос. То, что когда-то было красновато-коричневой кожей, теперь посерело, огнестрельная рана на голове гноится и сохнет. Мухи жужжат вокруг ее рта и век, и даже с такой сильной выдержкой, как у меня, я не могу видеть то, что осталось от нижней части ее черепа. Запах блевотный.

– Господи, – выдыхает Райли, прижимая руку к носу.

Райан просто вздыхает, засовывая руки в карманы.

– С близкого расстояния. Она это предвидела.

Подавив рвотные позывы, я возвращаюсь к машине и открываю багажник. Я выдергиваю из машины кирку и прохожу мимо мальчиков, направляясь вглубь пустыни.

Райли разворачивается, когда я прохожу мимо.

– Что ты…

– Она заслуживает лучшего, – выплевываю я. – Она заслуживает того, чтобы ее похоронили как следует.

Едва я дважды коснулся земли, как почувствовал присутствие Райли позади себя с лопатой в руке. Мы трое работаем под палящим солнцем Невады целую вечность, копая, пока земля не станет прохладной и мягкой.

Пот стекает по бокам и груди, кожа на солнце саднит.

Райан помогает мне завернуть ее в простыню из багажника, мы втроем поднимаем ее мертвым грузом в темную дыру. Через час все, что осталось – это клочок опрокинутой земли. Я провожу рукой по волосам, чувствуя, как они блестят от пота.

Мои руки дрожат, как от напряжения, так и от осознания того, что это могла быть она. Это могла быть Скарлет. Это могла быть ее нежная, бледная кожа под землей, ее прекрасные глаза.

– Пошли отсюда, – говорит Райли.

Они садятся в машину, а я жду еще минутку.

Глядя на опрокинутую землю, я вижу, как покидаю эту жалкую жизнь. Я представляю, как бросаю все, что у меня есть, в сумку и еду, пока город не превращается в воспоминание. Мое сердце болезненно сжимается, когда я вижу Скарлет, сидящую рядом со мной, ветер треплет ее волосы, пока она сжимает Коди на коленях.

Меня переполняет дюжина эмоций, большинство из которых я никогда не думал, что почувствую. То, что я никогда не думал, что смогу почувствовать.

Любовь.

Я пинаю ком земли, качая головой.

Не могу поверить, что среди всего этого дерьма, я влюбился. И не только в Скарлет, но и в Коди. Малыш каким-то образом пробрался под мою внешность, которую я так тщательно обрабатываю, и зарылся глубоко в мою грудь, в сердце.

Это полностью обезоруживает, и я чувствую себя ослепленным, но чем больше я думаю об этом, тем более правильным это кажется.

Господи, помоги мне, я влюблен.

В четыре утра меня будит жужжание телефона на ночном столике, и я провожу большим пальцем по экрану, даже не успев полностью проснуться.

– Джастин?

Я тут же проснулся.

Ее голос дрожит, хриплый, наполненный эмоциями, от которых мое сердце колотится, а грудь болит. Моя первая мысль о Коди.

– Кто-то вломился к нам, – говорит она дрожащим голосом.

– Скажи маме, что я позвоню ей утром, – ворчит Райан с кровати рядом со мной.

Он быстро затыкается после того, как я говорю ему отвалить.

Расхаживая по комнате, я заставляю Скарлет рассказать мне, что именно произошло. Судя по всему, кто-то ворвался в дом и перевернул все вверх дном. Ее плач по подаркам Коди заставляет мои колени дрожать от эмоций. Моя сильная, храбрая, упрямая девочка сломлена, и я совершенно бессилен помочь. Я чувствую себя совершенно бесполезным, и это сводит меня с ума.

Потребность держать ее и Коди в своих объятиях, чтобы они были в безопасности, достаточна, чтобы заставить меня хотеть прыгнуть в машину прямо сейчас и ехать всю ночь, просто чтобы быть там. Зная, что Коди в безопасности с Эйзади, это единственное, что меня останавливает.

– Иди ко мне домой. Я хочу, чтобы ты заперла дверь и никому не открывала.

Я рассказываю ей о ключе. Тот, который я оставил, потому что постоянно захлопывал дверь. По крайней мере, я знаю, что там она будет в безопасности. Единственный человек, который знает о моей квартире – Райан.

Мои руки практически уничтожают волосы, и я чувствую, как Райли позади меня, теперь проснувшийся в своей постели, наблюдает, как я шагаю по комнате мотеля.

Скарлет остается на линии, пока я не удостоверяюсь, что она в безопасности, и запирается в моей квартире.

– Спасибо, – говорит она хриплым от волнения голосом.

Сглотнув комок в горле от ярости, я закрываю глаза.

– Скарлет?

– Да?

Я подумываю сказать ей, как отчаянно влюблен в нее. Что даже двести миль и пустыня не могли удержать меня от нее. Но я не говорю.

– Скоро увидимся.