Текст книги "Падение (ЛП)"

Автор книги: dalightiscomin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

Успокойся.

– Поздоровайся с Джастином, Коди.

Коди выползает из-за моей спины, его голубые глаза широко раскрыты.

– Привет, – тихо говорит он.

– Привет, – отвечает Джастин.

Он входит, я вижу, как он осматривает все, от коричневого дивана до груды детских игрушек перед телевизором. Он ни в малейшей степени не скрывает своего любопытства, и, наблюдая за всем этим, а мне хочется забраться в его привлекательную голову, просто чтобы узнать, о чем он думает.

Но потом он смотрит на меня.

Он смотрит на меня, и тяжесть его взгляда делает меня счастливой. Спасибо, что я не могу читать его мысли. Не знаю, переживу ли я, услышав, что он думает.

Я нервно тереблю пальцами челку, пытаясь проглотить внезапное беспокойство.

– Хочешь выпить? У меня есть вода или сок.

– Вода подойдет, – отвечает он, и я занята поисками чистого стакана.

– Ты любишь гамбургеры? – спрашивает Коди, склонив голову набок и следуя за нами на кухню.

Джастин кивает.

– Очень люблю.

Коди в восторге.

– Я тоже! – он немного подпрыгивает на месте, прежде чем подойти ко мне. – Они готовы?

– Почти, – отвечаю я. – Пожалуйста, вымой руки, – он уходит в ванную, оставив нас с Джастином одних.

– А как насчет тебя? – спрашиваю я, указывая на руки Джастина, засунутые в карманы джинсов. – У тебя чистые руки?

Я хотела пошутить – уверена, Джастин моет руки, – но когда Джастин смотрит на свои руки, что-то темное вспыхивает в его глазах и исчезает почти так же быстро, как и появилось. Я смотрю, как он сжимает руки в кулаки и отпускает их, его глаза проясняются, когда он снова смотрит на меня.

– Наверное, недостаточно чистые.

Я смотрю на его руки и снова на него. В наступившей тишине я отчетливо чувствую, что мы с Джастином говорим о разных видах грязи. Воспоминания о ссоре между ним и мужчинами возле подъезда вспыхивают в моей голове, и я задаюсь вопросом, не был ли это единственный раз, когда Джастин был вовлечен в нечто подобное.

Я бросаю взгляд на крошечный порез на его нижней губе и синяк, который все еще темнеет под правым глазом.

Когда я снова встречаюсь с ним взглядом, от напряженности у меня пылают щеки, а грудь сжимается. Такое чувство, что он видит все. Как будто каждая мелочь, которую я прячу, открыта ему. Одного этого достаточно, чтобы зазвенел сигнал тревоги.

– Все чисто! – говорит Коди, пугая меня своим появлением.

– Тебе лучше сесть, – говорю я, указывая на стол и отрывая взгляд от Джастина. – Коди украдет твой ужин, если ты не будешь осторожен.

Коди хихикает, не обращая внимания на тяжесть в воздухе вокруг нас, когда садится на свое место.

– Я украду твой бургер, Джастин!

Джастин садится рядом с Коди, подложив длинные ноги под маленький столик. Он выглядит совершенно неуместно в моей крошечной кухне, его колено нервно подрагивает, как будто он готов взлететь в любой момент. Тем временем я изо всех сил стараюсь вспомнить, как нормально дышать.

Ужин тихий, но приятный. Хотя, честно говоря, еда могла быть на вкус как опилки, и я бы и не заметила.

Я перевожу взгляд с Джастина на Коди, задерживаюсь на его длинных пальцах и кончике языка, которым он слизывает кетчуп с нижней губы. Коди тем временем превратился в болтуна, что в новинку. Обычно он болтает со мной в двух словах, и я не ожидала этого в присутствии Джастина. Он сидит в кресле напротив, его короткие ноги болтаются, он разговаривает, осматривает каждую деталь нашего гостя.

Я едва могу вставить свое слово, когда Коди задает миллион и один вопрос. Застенчивый маленький мальчик, которого я так хорошо знала, давно исчез.

– Где твоя мама?

Джастин сглатывает, выпрямляясь в кресле.

– Она у себя дома, – отвечает он. – Наверное, готовит ужин, как и твоя мама.

– А как же твой папа? У тебя есть папа?

Джастин кивает, и я смотрю, как он длинными пальцами выковыривает ломтики помидора из гамбургера и откладывает их в сторону.

– Он дома с моей мамой.

– У меня есть папа, – говорит Коди, и я клянусь, что все мое тело напрягается при упоминании отца Коди. – Мама сказала, что он плохой, и ему пришлось уйти.

– Коди. Хватит, – это тихое предупреждение, но, к счастью, он его слушает.

Коди продолжает почти без паузы.

– Есть только я и мама.

Джастин встречается со мной взглядом через стол, его взгляд короткий и извиняющийся.

– Это круто, – говорит он, играя с последним кусочком булочки. – Твоя мама хорошая.

Мои уши так горят, что я удивляюсь, как они не светятся.

– Ну да, она нормальная, – отвечает Коди, пожимая плечами, и я не могу удержаться от смеха. Джастин тоже сдерживает смех, прячась за рукой и нежно проводя ею по губам.

– Мама сказала, что ты умеешь пускать молнии, как в кино, – говорит Коди с набитым гамбургером ртом.

Я подношу руку ко рту, чтобы не выплюнуть еду, и смеюсь.

– Нет, милый, я сказала, что он чинит машины, как «Молния Маккуин».

– Да? – спрашивает Коди.

Джастин кивает.

– Ты любишь машины?

Коди пожимает плечами, ковыряясь в остатках своего обеда так же, как и Джастин.

– Мне больше всего нравятся динозавры. Но и машины иногда.

Брови Джастина с интересном поднимаются, и я понимаю, что он, кажется, так же очарован Коди, как и Коди им. Он наблюдает с почти улыбкой, как мой сын слизывает остатки кетчупа со своей тарелки.

– Коди, – предупреждаю я, поднимая бровь. – Этикет.

Он ставит тарелку.

– Извини.

– Может быть, я как-нибудь покатаю тебя на своей машине, – предлагает Джастин.

– Она летит так же быстро, как молния?

Джастин слегка ухмыляется, привлекательная кривая улыбка высасывает весь воздух из моих легких.

– Быстрее.

Глаза Коди расширяются, и он переводит взгляд с Джастина на меня.

– Можно сейчас? Можно, мам? Пожалуйста?

– Малыш.

– Пожалуйста? Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста?

– Ну спасибо, – говорю я Джастину, который опускает голову, пряча улыбку. – В другой раз, ладно?

– Обещаешь? – он дуется.

– В другой раз, Коди, – я встаю, убирая тарелку со стола. – Иди, посмотри телевизор?

Успокоившись, Коди соскальзывает со стула и бежит к телевизору.

Не знаю, чего я ожидала от Джастина. Но я определенно не ожидала, что он засучит рукава и поможет мне с посудой.

Его руки тонкие, но сильные, покрытые татуировками, на которые можно смотреть часами, пытаясь найти, где заканчивается одна и начинается другая. Наблюдая, как его рука появляется и исчезает в мыльной воде, я на мгновение задаюсь вопросом, какая часть его тела покрыта этими картинами, а какие части кожи под одеждой свободны от чернил.

– Скарлет?

– Хм?

Я поднимаю глаза и вижу, что Джастин протягивает руки. Он показывает на тарелки в моих руках.

Я краснею от того, что меня поймали за этим занятием, но если он и заметил это, то ничего не говорит. Я шагаю за ним, закатывая глаза от своей глупости. Я устраиваюсь рядом с ним, прислонившись к раковине, с салфеткой в руке. Он методично накрывает посуду салфеткой, его руки розовеют в горячей воде.

– Как давно ты работаешь на Маркуса? – спрашивает он ужасно тихим голосом для человека, который полностью заполняет кухню.

– Около шести месяцев. Откуда ты его знаешь?

Он опускает глаза.

– Не лично. Я знаю только о нем.

– Ох…

Какое-то время мы молчим, слышно только, как лопаются пузырьки в раковине.

– Хочешь, подвезу тебя на работу?

Тепло разливается в моей груди, просачиваясь в вены, как мед. Я не привыкла, чтобы кто-то делал для меня хорошие вещи.

– Нет. Но спасибо, – я беру тарелку с сушилки. – Я с удовольствием поймаю такси.

Джастин кивает, но не поднимает головы, его взгляд слишком напряжен для простого мытья посуды. Он ставит другую тарелку на стойку, его рука касается моей.

– У тебя нет машины? – он спрашивает.

– Есть, но она сломана.

Он поднимает одну бровь, его голова все еще повернута к наполненной пузырями воде.

– Сломана?

– Да. Сломана, – отвечаю я, мягко подталкивая его в бок, дразня. – Думаю, что то с выхлопными газами.

– Почему ты так решила?

Я подумываю сказать ему, что мой бывший и его друзья всю жизнь копошились над автомобилями. Что в подростковом возрасте я провела так много времени, болтаясь вокруг них, и каким-то образом собрала самое малое количество знаний – достаточно, чтобы знать, что сломалось. Но Эрику и мыслям о том времени в моей жизни сегодня здесь не место.

– Ну, она все время глохнет, и двигатель издает громкий скулящий звук.

На этот раз его брови поднимаются. Он выглядит немного впечатленным.

– Похоже, ты права.

Я не могу удержаться от смеха.

– Ну да, конечно. Не слишком впечатляйся, я просто погуглила.

– Знаешь, я могу все исправить.

– Понимаю. Но если бы я могла себе это позволить, уже бы давно ее починила.

Джастин вытаскивает пробку из раковины, и пузырьки закручиваются, пока вода не исчезает полностью.

– Я бы не стал брать с тебя деньги, Скарлет.

Я складываю пластиковую тарелку Коди в шкаф рядом с раковиной.

– А я не позволю тебе сделать это бесплатно, Джастин. Это хороший жест, но это уже слишком, – внутренне я съеживаюсь от своего упрямого тона.

– Это будет не бесплатно, – тихо говорит он, поворачиваясь и прислоняясь к раковине рядом со мной.

– Ох? – откидываюсь назад, положив руки на столешницу.

Легкая улыбка тронула уголки рта Джастина.

– Я бы взял еще немного лазаньи в качестве оплаты.

Я смеюсь, улыбка Джастина становится еще шире. Именно тогда я решаю, что хочу поцеловать его. Что-то в его губах и в том, как он ими двигает, заставляет меня хотеть прижаться своими губами к его. Эта мысль вызывает вспышку желания, она обжигает мою кровь, как огонь, а голова кружится.

Как будто почувствовав внезапный всплеск жара во мне, взгляд Джастина смягчается, задерживаясь на мгновение на моих губах, прежде чем он снова отворачивается. Я нервничаю от этого чувства желания, не могу не задаться вопросом, что он видит, когда смотрит на меня так.

– Спасибо за ужин, – говорит он, скрестив руки на груди. – Не знаю, когда в последний раз я ел такие вкусные бургеры.

Я смеюсь.

– Это просто бургеры. И все в порядке. Не знаю, когда в последний раз у нас была компания. Это было мило.

Когда Джастин снова смотрит на меня, его руки сжимаются показывая бицепсы.

– Это было мило.

Никогда в жизни я так не презирала слово «мило».

Звук телефона нарушает тишину между нами, и, как бы мне ни хотелось остаться в тихом маленьком пузыре с Джастином, я должна вырваться.

Я провожу пальцем по экрану, чтобы ответить на звонок.

– Алло?

– Мисс Скарлет?

Я смотрю на дисплей своего телефона, хмурясь на незнакомый номер, прежде чем прижать его к уху.

– Неда?

– Мне очень жаль. Очень жаль, – говорит она. – Сегодня я не смогу присмотреть за Коди. Амун в больнице. Он заболел.

– О нет. С ним все будет в порядке?

Боковым зрением я вижу приближение Джастина.

– Доктор сейчас проводит анализы. Тупой доктор, они проверяют, проверяют, но ничего не говорят.

– Я могу чем-нибудь помочь? – спрашиваю, мое сердце болит за нее. Я знаю, что она часто играет сварливую домохозяйку, но они с Амуном женаты уже более сорока лет, и я не могу представить, как она себя чувствует.

Она бормочет что-то на смеси персидского и английского, и я представляю, как она грозит кулаком проходящему мимо персоналу больницы.

– Нет, Мисс Скарлет, у тебя Коди… я не смогу, мне так жаль.

– Не говорите глупостей, – отвечаю я. – Все в порядке. Позвоните мне, когда узнаете что-нибудь, хорошо?

– Хорошо. Поцелуй Коди за меня.

– Обязательно.

Я вешаю трубку, глядя на вниз, когда последствия телефонного звонка начинают доходить до меня.

– Все в порядке?

Я не ожидала, что Джастин будет так близко, поэтому, когда я поворачиваюсь и вижу его рядом, мои щеки заливает жар. Он так близко. Его брови слегка сдвинуты, губы чуть опущены, и я так близко, что, наверное, могла бы пересчитать его длинные темные ресницы.

– Да, – я с трудом сглатываю, пытаясь найти голос, застрявший где-то в горле. – Хм… не знаю. Муж миссис Эйзади в больнице.

– Парочка снизу?

– Да. Они присматривают за Коди по выходным, пока я на работе.

На лице Джастина появляется понимание. Он засовывает руки в передний карман джинсов.

Без Неды и Амуна некому присматривать за Коди, пока я на работе. Опасно иметь только одну няню, но это все, что у меня есть. Особенно в восемь тридцать вечера в воскресенье.

– Ты можешь позвонить кому-нибудь еще? – спрашивает Джастин. – Родственники?

Моя ответная улыбка в лучшем случае слаба.

– Нет. Здесь только мы, – я изо всех сил стараюсь улыбаться. – Все в порядке. Я просто позвоню на работу. Маркус поймет.

Мысль о том, чтобы позвонить Маркусу, заставляет мой желудок сжиматься от беспокойства. Он определенно не поймет. Но что еще остается делать? Я не могу взять Коди с собой на работу.

– Я могу остаться и присмотреть за ним.

– Нет, Джастин, я не могу.

– Не возражай.

Я смотрю на Коди. Он лежит на животе с грудой кубиков.

– Не знаю, Джастин.

Он снова близко, рядом со мной.

– Тебе решать, – тихо говорит он. – Но я с радостью уложу его в постель и посижу с ним, пока ты не вернешься домой.

Я терзаю внутреннюю сторону щеки зубами. Я не могу позволить себе потерять ночную зарплату. Это всего лишь несколько часов, и Джастин прав; Коди будет спать всё это время.

Но могу ли я ему доверять?

Я чувствую, как его теплые пальцы прижимаются к моей руке. Это всего лишь прикосновение, легкое, как перышко, прикосновение к моей коже, но я чувствую его до кончиков пальцев ног.

– Ты можешь доверять мне, Скарлет.

Глава 8

Скарлет

«Ты можешь мне доверять.»

Слова Джастина эхом отдаются в моих ушах всю дорогу до работы.

«мне доверять.»

Слово «доверие» прыгает вокруг моей головы, как пинбол.

Я привыкла полагаться на себя, на свою способность быть самодостаточной, которая до сих пор работала просто отлично. Только вот этот парень – этот незнакомец – бросает меня в петлю. Он заботливый и добрый, он нежный и милый, и совершенно неотразимый. Но в то же время, он незнакомец. Я знаю его всего несколько недель, и я только что оставила своего сына с ним в моей квартире, Боже мой, что я сделала?!

Я хочу попросить такси развернуться по крайней мере три раза, но не могу выдавить из себя ни слова. К тому времени, как я приступаю к работе, грудь сдавливает, а желудок сжимается так сильно, что меня может стошнить.

– Ты рано.

Лия покрыта легким блеском пота, и ее темная кожа блестит под флуоресцентным освещением гардеробной. Она плюхается в кресло и, пыхтя, бросает на туалетный столик пачку банкнот. С тех пор как она несколько недель работала в одном из клубов Маркуса, я давно ее не видела. Она громкая, немного грубая, и очень свирепая, и до сих пор я не понимала, как сильно скучала по ней.

– И тебе привет.

Я запихиваю сумку в шкафчик, но достаю телефон из бокового кармана.

– Маркус здесь?

– Нет, – говорит она, снова нанося пудру на лицо. – Там Бекка.

Я оглядываюсь и вижу тонкую полоску света под дверью кабинета Маркуса. Я надеялась застать его пораньше, может, мне удастся отпроситься от половины смены, чтобы вернуться к сыну. Это не похоже на него – он всегда здесь, просто это первая ночь, когда я действительно хотела, чтобы он был здесь.

Я поворачиваюсь, глядя на темный экран телефона.

– А Сэм?

Она улыбается, сортируя чаевые по кучкам: одна для нее, одна для Маркуса, одна для вышибал и, скорее всего, одна для Сэма.

– Он снаружи.

Единственная проблема Лии – ее парень, наш диджей. Сэм для нее – парень с зависимостью от наркотиков, а Лия для него просто последняя в череде краткосрочных подружек. Она сильная, независимая и будет счастлива набить кому-нибудь морду, но когда дело доходит до Сэма, она просто молчит. Она полностью ослеплена своей любовью к нему. Это как смотреть на крушение поезда в замедленной съемке, и я ничего не могу поделать, кроме как следить за происходящим, и надеяться, что это не уничтожит ее.

Я нажимаю кнопку «Домой» на телефоне, надеясь увидеть сообщение или пропущенный звонок, но ничего нет.

Прошло всего сорок пять минут, говорю я себе. Они в порядке. Коди в порядке.

Дверь с громким стуком захлопывается, и мы с Лией оборачиваемся, чтобы посмотреть, как Тиа, вернувшаяся из клуба «Вегас», неторопливо входит в раздевалку. Она высокая, светловолосая, с загорелой кожей, и у нее самая большая грудь, которую я когда-либо видела. Если бы я ее не знала, то подумала бы, что она просто дурочка. Но я знаю. Она милая и умная, и у нее есть мальчик примерно возраста Коди. Это просто клеймо, которое приходит вместе с тем, чтобы быть стриптизершей. Женщины думают, что мы шлюхи, а мужчины думают, что с нами легко, хотя на самом деле мы обычные женщины с семьями, жизнью, ипотеками, кредитами и счетами, которые нужно платить.

– Добрый вечер, дамы, – говорит она, бросая сумку к ногам, прежде, чем броситься в объятия.

Ее появление немного смягчает напряжение в моем животе, и когда она идет за мной в раздевалку, простым разговором я отвлекаюсь от переживаний. На мгновение мы просто две девушки, сплетничающие о макияже и одежде. Именно в такие моменты я понимаю, как мне не хватало другой девушки, с которой можно поговорить. Тиа зашнуровывает ярко-красный корсет, поднимая грудь так высоко, что она практически под подбородком.

– Итак. Кто он?

Моя голова поворачивается так быстро, что я удивляюсь, как она не отваливается.

– В смысле?

Она показывает на телефон в моих руках.

– За последние пять минут ты проверяла его восемь раз.

Я чувствую, как румянец ползет по моей груди. Я бросаю телефон обратно в шкафчик и прикрываю его джинсами. С глаз долой, из сердца вон.

– Ты бредишь, – отвечаю я, поправляя чулки и пытаясь выглядеть рассеянной.

Тиа смотрит на меня понимающе, с кривой улыбкой, которая говорит, что она видит меня насквозь.

– Угу.

Закрыв шкафчик, я надеваю туфли. Хотя приятно сплетничать, как обычные девушки, я не хочу быть темой сплетен в раздевалке; особенно здесь, где я так стараюсь сохранить свою личную жизнь в тайне.

– Не понимаю, о чем ты говоришь.

Смех Тии следует за мной из раздевалки.

– Все еще нет Маркуса? – спрашиваю я Лию, которая сидит, положив длинные ноги на туалетный столик, и листает журнал.

– У тебя сегодня девичий стояк на Маркуса, Скар?

Я морщу нос.

– Нет. Мне просто нужно с ним поговорить.

Она вздыхает.

– Когда-нибудь притащит сюда свою мерзкую задницу.

Я обожаю Лию, правда. Но как бы сильно я ее ни любила, я очень надеюсь, что меня не будет рядом, когда Маркус решит, что с него хватит ее поведения.

Почти в девять часов в клубе все еще относительно тихо. Некоторые столики наполовину заняты, и в баре околачиваются несколько парней, но сейчас слишком рано для приватных танцев, и, судя по стаканам дешевого пива в их руках, половина из них все равно не стоит моего времени.

Я чувствую на себе взгляды, когда иду к бару, чувствую тепло похотливых взглядов. Сегодня Роуз – темная соблазнительница в черных кружевах и чулках до бедер, с темными глазами, губами цвета крови и короткими светлыми волосами, которые касаются моей челюсти. Сегодня она смелая и соблазнительная, и она – все, что они хотят. Пусть даже всего на десять минут.

Даже с Розой, сидящей деликатно на месте, скрывая настоящую меня от оценивающих глаз, я все еще умираю от беспокойства.

– Привет, Сэм.

Сэм снимает наушники.

– Хэй! – говорит он, сверкнув ослепительной улыбкой. – В чем дело, красавица?

Его глаза темные и блестящие, ох и эти красивые ямочки на двух щеках. Я понимаю, почему Лия к нему тянется, но если бы он не просил у нас «взаймы» каждую вторую смену, и если бы я не видела, как он постоянно втягивает порошок на любой плоской поверхности, он бы мне нравился.

– Включи что-нибудь, чтобы я попотела, ладно? – я кричу сквозь музыку.

Ямочки на его щеках становятся глубже, а глаза так химически блестят, что просто ослепляют.

– Конечно! У меня есть идеальная песня! – он поворачивается к своим вертушкам, а я проскальзываю за сцену.

Я немного потягиваюсь, чтобы согреть плечи, но на самом деле мне не терпится выйти на сцену и начать двигаться. И оказывается, у Сэма правда есть идеальная песня. Она начинается, и кажется, что весь мир ускользает, все место пустеет, есть только я, сцена и музыка. Я выливаю все, что у меня есть, в танец, и к тому времени, как мои три с половиной минуты истекают, я задыхаюсь так сильно, что чувствую, как мое сердце бьется в горле. Ноги болят от шеста, и я думаю, что случайно оторвала застежку от своего топа, пока снимала его, но когда Джеймс подходит сзади с огромной улыбкой на лице, все это того стоит.

– Ты убила их! – говорит он, давая пять. – Клянусь, я думал, что этот парень разнесет всё рядом с собой.

Я смеюсь, когда он протягивает мне скомканную ткань моего топа и пригоршню банкнот. Я возвращаю ему несколько долларов и добавляю еще пару баксов за то, что он забрал мой топ. Застежку легко исправить, тем более, у меня нет денег на новый.

Джеймс немного отодвигает занавеску и высовывает голову, прежде чем быстро закрыть ее.

– Упс, похоже, хозяин в доме; мне лучше вернуться к работе, – он протягивает руку, и я беру ее, удерживая равновесие и борясь с каблуками. – Не забудь предупредить меня в следующий раз, – шутит он. – Не могу допустить, чтобы ты подняла здесь бунт.

Улыбаясь, я закатываю глаза от его неуклюжих попыток польстить. Джеймс – полный дурак, но серьезно относится к своей работе.

– Я обязательно дам тебе знать.

– Я плачу вам не за то, чтобы вы болтали, – огрызается Маркус, проходя мимо.

Мы с Джеймсом разбегаемся в разные стороны, подальше от Маркуса. Я подумываю повернуться и пойти за ним в кабинет, поговорить о том, чтобы уйти пораньше, но, услышав, как что-то за дверью ударилось о стену, передумываю. Вместо этого я прокрадываюсь мимо Кристен и Тии и проверяю свой телефон, убедиться, что не пропустила звонок или сообщение.

Ничего нет.

Телефон со стуком падает на дно моего шкафчика, когда я отбрасываю его с большей силой, чем следовало. Теперь я не могу решить, то ли я нервничаю, потому что Джастин не позвонил мне, как обещал, то ли я нервничаю, потому что мне неловко оставлять его наедине с Коди.

Я даже не знаю, сколько ему лет, или откуда он. Действительно ли он чинит машины. Что-то в порезах и синяках на его лице говорит, что нет.

Но он предложил починить мой грузовик, так что он не врет, да?

Черт, я даже не знаю, есть ли у него девушка.

От этой мысли у меня сжимается грудь и болит живот, и я не могу не думать о нашем маленьком моменте на кухне. Может, это все лишь в моей голове? Я была уверена, что между нами что-то произошло, но теперь, когда между нами расстояние, я сомневаюсь в этом. Я увидела то, чего не было? Он никогда не упоминал о девушке, но Джастин не особо разговорчивый парень.

Боже. Что, если он встречается с кем-то? А у меня всплывают всякие… похотливые… мысли о парне, у которого есть девушка.

– Привет, красавчик, – пою я, подмигивая, когда мистер женатик позволяет мне скользнуть к нему на колени.

Я изо всех сил стараюсь вернуться к работе, но не могу перестать представлять, как она выглядит. Она красивая? Такой симпатяга, как Джастин, не будет встречаться с плохой девушкой. У нее есть татуировки, как у него? Я смотрю вниз на свою кожу, где единственные отметины, – белые шрамы на нижней части моего живота. Не то, что мужчинам нравится в женщинах.

– Что твой папа думает о тебе? – шепчет мистер женатик, все время глядя на мою грудь.

Я улыбаюсь, покачиваясь в такт музыке.

– У меня нет папы, – шепчу я в ответ, оставляя ту часть, что он мертв.

– А как же мама? – давит он, все еще глядя на мою грудь. – Что она думает о том, что ты здесь?

Стиснув зубы, я соскальзываю с его колен и кладу ногу рядом с ним, улыбаясь, когда он засовывает купюру мне за пояс.

– Не знаю, милый, – говорю я, наклоняясь ближе. – Как твоя жена относится к тому, что ты здесь? – он побледнел, и я оттолкнулась от сиденья, оставив его разбираться со своим эгоизмом.

Мудак.

Тем не менее, мысли о девушке Джастина роятся в моих мыслях. Она заставляет его улыбаться? Видит ли она эту улыбку, которая морщит его глаза? Ту, от которого светится все его лицо? Ту, которую я так отчаянно хочу увидеть?

Я больше не могу.

Через несколько секунд я возвращаюсь в раздевалку с телефоном наготове и набираю его номер, прежде чем мой мозг успевает меня догнать. К счастью, он отвечает после второго гудка.

– Алло?

– Эм, привет, это Скарлет, – мне хочется дать себе пощечину за робость в голосе.

– Привет.

Наступает пауза, и даже в тишине мне вдруг кажется, что расстояние между нами не так велико. Я слышу звук телевизора на заднем плане, и сразу успокаиваюсь, практически чувствуя, как стресс вытекает из моей кожи и испаряется в воздухе вокруг.

– Все в порядке?

– Да. Все в порядке. Мы смотрим телевизор.

Я смотрю на часы. Уже половина десятого, Коди давно пора спать. Утром он будет вредничать.

– Он здесь, если хочешь поговорить.

– Да? – я оглядываюсь, прежде чем забиться в тихий уголок. – Позови его.

Раздается какой-то шорох, а потом самый сладкий звук на свете.

– Мам?

Его голос заставляет меня улыбнуться.

– Привет, малыш. Почему ты все еще не спишь?

– Джастин включил мне «Тачки».

– Опять?

– Он не смотрел его, мам!

– Ты хорошо себя ведешь? Чистил зубы?

Коди раздраженно вздыхает, что превращается в зевок.

– Да.

– Не забудь сходить в ванную перед сном, ладно?

– Да, мам. Ладно, пока.

– Можешь передать труб-

Он завершает звонок, и я тупо смотрю на экран.

Мой четырехлетний сын только что сбросил трубку?

Я думаю о том, чтобы перезвонить, так как мы с Джастином не договорили, но вероятно, лучше вернуться к работе. Однако, прокручивая разговор в голове, я понимаю, что не хочу быть здесь всю ночь. Что-то внутри меня кричит, чтобы я была дома.

Стук моих каблуков эхом разносится по коридору перед кабинетом Маркуса. Его дверь открыта, и я вижу Бекку внутри, сидящую на кожаном диване. На столе десятки крошечных пакетиков, в которые он засовывает с полдюжины таблеток, прежде чем запечатать. Тут не меньше тысячи таблеток. Хотя Маркус никогда не делал секрет из своих сделок с наркотиками, но он также никогда не был настолько наглым.

– Че хочешь? – нетерпеливо спрашивает он.

– Ох, – я тяжело сглатываю. Такие моменты как ведро холодной воды. – Э-э… могу я сегодня уйти пораньше?

– Нет.

Я делаю шаг вперед, стараясь выглядеть уверенной, решительной, но ничего не чувствую.

– Мне бы очень хотелось вернуться домой к Коди. Няня отказалась в последнюю минуту, и я…

– Ты оставила сына дома одного?

Гнев, густой и мгновенный, проходит через меня, и я чувствую, как мои щеки краснеют.

– За кого ты меня принимаешь? – рявкаю я, скрестив руки на груди, чтобы не перегнуться через стол и не придушить его. – Он с соседом.

– Так пусть сосед присматривает за ним, – говорит он, почти не обращая внимания. – Заканчивай смену, как и все остальные.

Я смотрю на Бекку, которая отвечает мне сочувственным взглядом. Она немного приподнимается, красное платье задралось ей на бедро.

– Знаешь, девочкам сегодня будет хорошо без нее. Ты можешь отпустить ее.

Маркус поднимает глаза.

– Кто здесь хозяин, ты или я? – рявкает он, глядя на Бекку. – Я пытаюсь вести тут бизнес.

– Я знаю, – говорит она успокаивающим голосом. – Я просто хочу сказать, что сегодня в клубе спокойно, и если ты позволишь ей уйти, все будет в порядке. Вот и все.

Маркус вздыхает так громко, что это превращается в стон. Можно подумать, я только что попросила его решить проблему голода в мире. Он оставляет меня в раздумьях в течение долгой минуты, его глаза приклеены к куче таблеток перед ним. После того, что кажется вечностью, он кивает головой.

– Окей. Заканчивай в час.

Я борюсь с желанием вздохнуть с облегчением.

– Спасибо, Маркус.

Я уже тянусь к двери, когда он окликает меня.

– Ты у меня в долгу, – говорит он, не сводя с меня темных глаз.

Свинцовая тяжесть опускается на дно моего живота. Быть в долгу перед Маркусом – не самое лучшее.

– Окей.

К часу, я стою у тротуара, изо всех сил пытаясь поймать такси, убеждая себя, что Джастин похитил моего сына, чтобы продать на черном рынке. Или, что в доме пожар. Или землетрясение.

О чем я думала, оставляя его с незнакомцем?

Идиотка.

Поездка на такси домой, кажется, занимает целую вечность, хотя это воскресный вечер, и дороги почти чисты. Я практически швыряю деньги водителю, прежде чем броситься к лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, пока не достигаю нашего этажа.

Стоя за дверью, я на минуту задерживаю дыхание. Мои руки дрожат, когда я вставляю ключ в замок. В квартире темно, за исключением света от телевизора, Джастин на диване, его лицо освещено, он лениво переключает каналы. Звук закрывающейся двери привлекает его внимание, и он бросает пульт на диван, встает.

– Привет, – неуверенно говорю я, бросая сумку в дверях.

Он протягивает руку и включает маленькую лампу рядом с диваном.

– Привет.

Все в точности так, как я оставила, за исключением двух чистых чашек на краю раковины. Кажется, что каждый мускул в моем теле расслабляется, и плечи опускаются от облегчения.

– Долгая ночь? – спрашивает Джастин.

Я снимаю туфли.

– Странная ночь.

Кивнув, Джастин проводит пальцами по волосам, оставляя их в беспорядке. Он сглатывает, выражение его лица граничит с нервным. Это странно – видеть его таким спокойным и собранным.

– Все в порядке?

– Я… да.…

Он проводит рукой по затылку, прежде чем кивнуть головой. Я на мгновение растерялась, а затем вздрогнула, когда он двинулся к двери в мою спальню. Джастин идет в мою спальню.

Что такое?

Затаив дыхание, я неуверенно следую за ним туда, где он стоит. В углу горит ночник, потом я замечаю Коди. Он лежит на моей кровати, голова в одном углу, ноги повернуты в другую сторону, и тихо храпит.

– Он сказал, не будет спать в своей постели, – шепчет Джастин, осторожно глядя на меня. – Я не… я имею в виду, он сам уснул. Я ничего не трогал.

Он нервничает из-за того, что находится в моей спальне. Он нервничает, и по какой-то причине я нахожу это бесстыдно привлекательным.

Я улыбаюсь, представляя, как спокойный Джастин справляется с безжалостным упрямством Коди. Не могу жаловаться, так как он унаследовал это от меня, но знаю, как это иногда расстраивает.

– Все в порядке, – говорю я. – Я не против поделиться с тобой постелью.

Мой рот захлопывается.

Я не могла этого сказать.

– Не то чтобы я часто ею делюсь, – мои щеки пылают, и я бесконечно благодарна, что в коридоре темно. —Я имею в виду… это… – я крепко зажмуриваюсь. – Все в порядке.

Молодец, Скарлет!

– Как фильм? – спрашиваю я, прислонившись плечом к дверному косяку.

Пожав плечами, Джастин засовывает руки в передний карман джинсов.

– Я больше люблю «Трансформеры».

Я улыбаюсь.

– Ну, между «Мстителями», динозаврами и автомобилями, не думаю, что смогу справиться с еще одной одержимостью Коди. Давай оставим трансформеров при себе, ладно?