Текст книги "Делириум (СИ)"
Автор книги: cup_of_madness
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 26 страниц)
***
Утром следующего дня профессор Флитвик зашел в башню вместе с домовыми, чтобы сделать комнату Гермионы более пригодной для комфортного проживания. Когда они ушли, пространство увеличилось, кровать стала шире, а пол укрывал ворсистый ковер. В принципе, теперь ее комната мало чем отличалась от комнаты Малфоя.
Гостиная тоже преобразилась, когда в нее добавили золото-красные тона, сделав более уютной. Хотя, судя по выражению лица старосты мальчиков, когда он это увидел, у него было свое мнение на этот счет. Теперь здесь было большее ее, больше равных прав, которые отпечатывались даже на цветах, но камень на сердце у Гермионы все равно лежал мертвым грузом, не позволяя ей радоваться происходящему. Теперь она не была уверена, что сможет здесь жить. Конечно, предложение профессора Макгонагалл о переезде все еще оставалось в силе, поэтому девушка думала о нем практически всю прошлую ночь, наложив на комнату заглушающие чары. Гермиона не сможет смотреть, как он притаскивает каждый вечер новую студентку, которая была так же глупа и наивна, как и она сама. Просто не вынесет этой боли. А она не мазохистка и не враг себе. Ей нужно было съехать. Просто собраться с мыслями, собрать вещи и сменить башню – в этом нет ничего сложного, всего лишь один тяжелый вечер.
Но правда была в том, что ей было страшно. Она боялась, что он исчезнет. Уйдет из ее жизни, останется лишь на коротких общих занятиях да среди толпы в Большом зале. Сотрутся его касания, которые клеймом горели на ее теле, даже спустя несколько дней. Развеется его запах с ее одежды, которая пропитывалась им, даже волосы девушки тонули в этом аромате, пока она заходила после него в душ, спала на его простынях, куталась в его вещи. Она боялась, что он уйдет и больше не будет ничего, что их связывает. И этот страх бил ее по коленям, заставляя упасть на пол и забиться в угол, будучи полностью безнадежной. Как те глупые девчонки, которых она презирала всю жизнь.
Гермиона смотрелась в зеркало перед завтраком, наколдовывая себе прическу и завивая ресницы. Ей вспомнилось то утро, когда она проделывала то же самое, будучи уверенной, что Малфой придушит ее после того необдуманного порыва в библиотеке. Это случилось, кажется, тысячу лет назад. Когда она не была так сильно от него зависима.
Знали Гарри с Роном, точно знала Джинни, которая бросала на нее понимающие взгляды, но тактично молчала. Кажется, знали все и тыкали в ее любовь сальными пальцами. Она добавила немного румянца на щеки, вспоминая, как переборщила с этим в прошлый раз. Кто бы мог подумать, что чары гламура способны поднять ее самочувствие. Теперь она понимала маму, которая могла часами сидеть за туалетным столиком, нанося макияж.
Платье, подаренное ей Джинни еще на позапрошлое Рождество, которое она додумалась забыть в Норе тогда, чуть ли не обидев подругу, сидело отлично, хотя и казалось слишком коротким. Обтягивающее верхнюю часть тела и свободно спадающее внизу, оно было достаточно повседневным, чтобы это не выглядело странно, но в то же время отличалось от ее обычной одежды. Плевать, ей нужно было сейчас почувствовать хотя бы немного уверенности в себе, и если пары взмахов волшебной палочки и выкроенного куска ткани для этого может быть достаточно, то она это сделает.
Спустившись вниз, она уставилась на Малфоя, который сидел на диване, хотя Гермиона могла поклясться, что слышала, как дверь в его комнату хлопнула примерно полчаса назад, когда он уходил. Девушка была уверена, что Драко давно ест свой завтрак, слушая небылицы Забини с Ноттом. Но он сидел здесь и, повернув к ней голову, медленно прошелся взглядом вдоль ее тела, вмиг заставив гриффиндорку почувствовать себя неуютно. Еще одна дебильная привычка.
– Ты… Я думала, ты ушел, – растерялась Гермиона.
Драко молчал и смотрел на ее лицо, внимательно его изучая, опуская свой взгляд на волосы, которые лежали аккуратными прядями. Да, видимо, все же слишком много стараний для какого-то обычного воскресенья.
– У тебя такие красивые ноги, – произнес он, и Гермиона тут же залилась краской.
Что ж, возможно, длина у платья как раз. В этот момент ей хотелось дать себе оплеуху от того, как быстро она готова растаять от его комплимента, но Драко так редко говорил девушке что-то подобное, что каждый раз это высекалось в сознании, просто чтобы помогать ей в те моменты, когда, кажется, надежды нет.
– Спасибо, – улыбнулась она, пытаясь выглядеть непринужденно.
Наконец, он встал, перестав издеваться над ней своим пристальным взглядом, и пошел к двери.
– Ты идешь? – поднял бровь Малфой, оборачиваясь и видя, как девушка застыла.
– Вместе? – Гермионе казалось, что она просто смотрит на себя со стороны – настолько странно себя вела.
Драко улыбнулся своей кривой ухмылкой и подошел ближе.
– А ты что, боишься слишком заинтересованных взглядов? – боже, ей казалось, что она привыкнет к его запаху, манерам говорить, играя с ней, так, будто он знал какой-то секрет, но это снова и снова сбивало ее с толку.
– Ничего я не боюсь, – выдохнула Гермиона, смотря на его губы.
Заметив это, Малфой улыбнулся шире и, отойдя, открыл дверь, пропуская ее вперед.
Сейчас был самый разгар завтрака, поэтому коридоры в большинстве своем были пусты. В конце концов, они старосты! У них могут быть рабочие моменты. Видимо, он тоже так решил, если вообще позволил им идти вместе. Гермиона вспомнила эти тайные украденные поцелуи в темных углах и ей стало легче. Они не выглядели как что-то большее, а она не выглядела дурой.
– Профессор Макгонагалл прислала вчера вечером расписание дежурств, которое мы должны составить и согласовать график тренировок по квиддичу, – произнесла Гермиона, вспомнив про их обязанности.
– Мы вроде как договорились, что этими всеми списками занимаешься ты.
– Мы договорились? – вскинула брови она. – Мы ни о чем таком не договаривались, Малфой. Ты будешь выполнять свои обязанности.
– А если нет? – спросил он, явно забавляясь ее реакцией.
– Тогда ты будешь дерьмовым старостой, – сказала Гермиона, постфактум понимая, что это вряд ли убедительный аргумент. – И вообще, ты в этом заинтересован. Матчи по квиддичу восстановили, а значит, в это полугодие нужно отыграть целых три игры.
– Можно просто сыграть одну финальную, – фыркнул он. – Кто-то еще верит, что Пуффендуй может победить, если против них не играет команда с физическими отклонениями?
– Перестань быть таким ядовитым, – произнесла гриффиндорка, заходя в шумный зал. – Ты сделаешь это? Нужно все устаканить как можно быстрее.
Гермиона заметила, что они разговаривают почти как нормальные люди. Просто и легко, будто делают это каждый день. Будто и нет между ними тысячи недосказанных слов и скрытых жестов.
– Допустим, – склонил голову он и опять заставил ее бабочек сойти с ума. – Но с собраниями префектов разбирайся сама.
– Хорошо, – кивнула Гермиона, когда они отступили друг от друга, собираясь направиться каждый к своему столу.
– И да, еще кое-что, – сказал Драко и, обвив рукой ее талию, притянул к себе, касаясь губ поцелуем.
Ей на полном серьезе вдруг показалось, что все происходит в Омуте памяти. Что это просто одно из чьих-то безумных воспоминаний, что все происходит не с ней, не по-настоящему – она лишь немой зритель, без возможности на что-то повлиять. Но теория разбивалась в пух и прах, потому что Гермиона физически ощущала, как он прижимает ее к себе посреди Большого зала, касаясь второй рукой затылка под волосами, а его губы двигаются нежно. Слишком нежно. Не так, как он любит. Потому что осознает, что на них смотрят.
Годрик всемогущий, на них смотрят! Зажимания во время еды и поцелуи между старшекурсниками никогда не были какой-то сенсацией, но сейчас она слышала, что гул снизился на пару октав, и даже стук тарелок стал тише. Что он творит? Драко оторвался от нее на секунду, практически не отодвигаясь, чтобы посмотреть в ее, полные шока, глаза.
– Давай, Грейнджер, сделай что-то, а то все подумают, что я тебя заставляю, – съязвил он тихо, чтобы услышала только она и снова поцеловал девушку.
Автоматически, словно просто выполняя поручение, Гермиона коснулась ладошкой его щеки. Еще несколько мгновений мятного дыхания у нее на языке, и он прервал поцелуй.
– И график дежурств тоже на тебе, – сказал он так обыденно, будто только что ничего не произошло, и пошел к своему столу обычной ленивой походкой.
Гермиона отмерла и машинально стала передвигать ногами, чтобы упасть на место рядом с мальчиками. Кровь грохотала в ее ушах, а мозг пока не осознал произошедшего. Все, что она ощущала – это покалывающие губы и полный зал зрителей, смотрящий на нее в полном потрясении.
– Гарри, будь добр, передай мне йогурт, – попросила Гермиона и отметила, что ее голос, на удивление, звучит довольно бодро.
– Держи, – ответил друг, и на секунду они втроем пересеклись взглядами и на сердце у Гермионы отлегло.
Она не увидела там и тени злости или намека на предательство. Только понимание и, возможно, каплю смирения. Они знали. И были готовы к такому исходу. И они знали, что бы там ни было, она все равно навсегда останется их лучшей подругой. А все остальное было уже неважно. И, улыбнувшись, Гермиона спокойно принялась за завтрак, будто девушку только что не вскрыли студенты без наркоза, осматривая под микроскопом каждую из ее косточек.
***
Ему было чертовски жаль, что на завтрак в Хогвартсе нельзя заказать стакан огневиски, потому что сейчас он бы пришелся очень кстати. Драко еще никогда не получал такого адреналина, целуя кого-то. Он размеренно наложил себе в тарелку салат с мясом, чувствуя зверский аппетит.
– Ты… эээ, что это было? – спросил Гойл, указывая себе за спину так, будто там все еще стояли их призраки и продолжали целоваться.
– Грег, золотце, однажды ты вырастешь, и дядя Блейзи тебе расскажет, что к чему, – участливо похлопал его по плечу Забини, автоматически становясь на сторону Драко. Прикрывая его.
Но ему это было не нужно. Не сейчас. Этот поступок не был необдуманным решением.
– Я поцеловал Грейнджер, – спокойно сказал он, смотря в глаза однокурснику, пока сидящие рядом наблюдали за сценой. – Ты имеешь что-то против? Можешь высказаться.
Грегори сидел, вылупивши на него глаза, и открыл рот, будто для того, чтобы что-то сказать, но внезапно онемел. Еще несколько секунд, и Драко бы и вправду подумал, что на него кто-то наложил Силенцио, но тот вдруг потупил взгляд и пробубнил что-то вроде: «Наверное, нет».
– Не отвлекайся от хлопьев, Гойл, – произнес Тео, который был в не меньшем шоке, но, ориентируясь на невозмутимого Блейза, решил, что, видимо, все нормально.
– Ургхарт, мне нужно обсудить с тобой тренировки по квиддичу, – окликнул Драко капитана, немного склонившись.
Тот безмолвно кивнул, соглашаясь.
– Ну что ж, – проговорил Блейз, загибая пальцы, когда они выходили с завтрака, – применить Круциатус в стенах школы, начать сосаться с Грейнджер на глазах у всех, приятель, я боюсь, что завтра приду на Трансфигурацию, а ты там бегаешь с голым задом, в попытке привлечь к себе внимание.
Драко засмеялся, толкая его в плечо, и впервые за долгое время ему было легко и спокойно. Постоянное желание удовлетворить ожидания Люциуса, стать тем сыном, которого отец хотел видеть, постоянный страх перед Волдемортом, неизменная не своя жизнь. Сейчас он чувствовал, что ему плевать. Впервые Драко мог просто не думать о том, что ему нужно что-то выиграть, принести трофей, жениться на Астории или не путаться с «неугодными», чтобы заслужить признание и любовь. Сейчас он осознал, что любовь нельзя выпросить или заслужить, это что-то, что появляется вопреки. По всем законам, такой человек, как Забини должен был стать последним из списка претендующих на место его лучшего друга, а Грейнджер должна продолжать ненавидеть его. Но к чертям все законы, потому что вот она, свобода, рядом.
– И что теперь? – перевел на него взгляд темных глаз Блейз. – Вы теперь типа… вместе? В отношениях? Она об этом знает вообще? Потому что по ее выражению лица после твоей выходки, можно было сказать, что тебе жить осталось считанные часы.
Малфой скривился, слыша это слово. Отношения. Оно в нем вызывало странные ассоциации и будто совершенно ему не шло.
– Не знаю. Просто… мне, типа, не хочется зависать ни с кем другим, – пожал плечами Драко. – Но если кто-то протянет к ней руки, я совершенно уверен, что ему придется протянуть ноги в ближайшие часы.
– Ну что ж, это определенно более долгий пересказ слова «отношения», чувак, – похлопал его по плечу Забини, усмехаясь. – Но не надейся слишком сильно, я ставлю на то, что она не выдержит тебя и месяца.
– Привыкнет, – прищурился Драко.
Он повернулся, ощутив на себе то самое покалывание, которое сопровождало его на протяжении многих месяцев, не давая шагнуть из Астрономической башни вниз. Грейнджер стояла у выхода, так смешно наклонив голову вправо, как делал он, и смотрела на него испытующим взглядом карамельных глаз, в которых таился… вопрос? Между ними проходили люди, и если бы он знал, то, наверное, точно съязвил бы что-то насчет заезженной сцены из маггловского фильма, но Малфой не знал и поэтому лишь усмехнулся, подмигнув ей, и пошел за Блейзом, зная, что впервые уходит, не оставляя ее.
