Текст книги "Делириум (СИ)"

Автор книги: cup_of_madness

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 26 страниц)

Гермиона сделала осторожный шаг вперед, впервые не зная, как вести себя с лучшим другом. Она понимала, что у них мало времени, но полностью сосредоточившись на том, чтобы его найти, совершенно не подумала, что будет делать, когда это удастся, ведь и так было ясно, что он не в себе.

– Рон… – произнесла Гермиона, подходя еще немного ближе. – Рон, ты меня узнаешь?

Но друг будто бы сидел в маггловских наушниках, полностью оторванный от реального мира.

– Рон, ты должен выпить это, – Гермиона достала из кармана цветастого пиджака один флакончик. – Слышишь? Ты должен выпить, пожалуйста.

– Я должен ставить подписи, – изрек он голосом, который едва ли был похож на его собственный.

Заглянув в лист, гриффиндорка увидела какой-то «УКАЗ 135», в конце которого значилась фраза: «Подтверждено Рональдом Уизли», под которой друг монотонно расписывался.

– Умно, – хмыкнул Драко, забрав такой лист из подписанной стопки.

– Зачем это им? – дрожащим голосом спросила Грейнджер.

– Отобрать веру в людей, очевидно, – ответил он, кладя бумажку обратно. – Уизли – один из лучших друзей Поттера. Когда видишь подобные указы с его подписью – это отбирает надежду. А забери у людей надежду, что от них останется в итоге?

Гермиона закрыла глаза, говоря себе не концентрироваться на этом зверстве. Это сейчас неважно. Рон – вот что важно.

– Что с ним? Это не похоже на действие Империуса.

– Это не он, – покачал головой Драко, осматривая парня. – Видимо, его действительно чем-то опаивают, ну или же Вислый реально пренебрегает сном.

Пропустив неуместную реплику мимо ушей, Гермиона подошла к Рону, пытаясь дотронуться до него и вложить в руку зелье, когда он отбросил ее, агрессивно сжимая руки в кулаки.

– Я. Должен. Подписывать.

– А ну, уймись, – Драко отбросил его назад, с недовольством замечая, что силы в руках стало гораздо меньше, чем он к тому привык. Хреново чужое тело.

– Держи его, – сказала Гермиона, бросаясь к Уизли.

Пока руки Рона были плотно сжаты у него за спиной, девушка закрыла ему нос, вливая в глотку жидкость, как котенку, и с силой захлопнула ему рот, чтобы убедиться, что он глотнул. Уизли вырывался, сопротивляясь, но, в конечном итоге, все же сдался, очевидно, не имея сил бороться.

– Блять, я уже миллион раз пожалел, что согласился на это дерьмо, – сказал Малфой, брезгливо вытирая руки. – Не подходи к нему близко.

Гермиона стояла поодаль, наблюдая за поведением лучшего друга и внутренне молясь, чтобы это сработало. В какой-то момент он дернулся, и девушка отпрянула чуть дальше, боясь его реакции, но Рон лишь начал осматриваться, будто впервые сюда попал.

– Что…? Кто…? – Уизли оглядывался, словно испуганное животное, внезапно очутившееся в клетке.

– Рон, тихо, спокойно, это я – Гермиона, – понизила она тон, пытаясь его успокоить.

– Амбридж? Какого черта здесь происходит? – Уизли попятился назад.

– Нет, Рон, я под Оборотным, – гриффиндорка помотала головой. – Давай, спроси у меня что-то, что могу знать только я. Ну же.

Он прищурился, явно не веря, но все же спустя полминуты спросил:

– Самая первая ложь, которую мы с Гарри от тебя услышали.

– Я соврала Макгонагалл, что сама решила найти тролля, забирая вину на себя, чтобы не подставлять вас, – улыбнулась она.

– Мерлин, Гермиона, – вздохнул Рон, когда девушка кинулась к нему в объятия.

– Сейчас разрыдаюсь, – закатил глаза Малфой, чувствуя, как из глубины души ревность показывает свою уродливую голову.

– Что ты здесь…? И ты с Тикнессом…?

– Нет, это не важно, – Гермиона решила обойти эту тему, прекрасно понимая, что ни к чему накалять обстановку. – Послушай, ты должен это спрятать.

Она протянула ему семь маленьких флакончиков, вкладывая в его руку.

– Это зелье. Его действия хватит на 24 часа, принимай за час до окончания действия предыдущего, – тараторила Гермиона, понимая, что времени совсем мало. – Ты должен притворяться. Прошу, делай все, что они тебе говорят, никто не должен ничего заметить. И возьми это.

Грейнджер достала блестящий галеон, лежащий вместе с бутылочками под матрасом в ее комнате.

– Ты знаешь, что это, – утвердительно сказала она, но все же успокоилась, получив в ответ кивок. – Я дам тебе знать, когда сбежать. Они не будут к этому готовы, поэтому у тебя должно получиться. Ты понял?

– Да, я… я все понял, – ответил Рон все еще растерянно. – Гермиона, где Гарри? Вы с ним…?

– Нет, – покачала головой она, слыша, как грусть просочилась в голос без ее согласия. – Пока нет, но я попытаюсь его вытащить.

– Я должен тебе помочь.

– Нет. Рон, сейчас нужно действовать очень осторожно. Я умоляю тебя, будь благоразумным. Ты доверяешь мне? – спросила она, держа его лицо в ладонях. – Тогда прошу, делай все так, как я говорю. Принимай зелья, выполняй приказы и жди сигнала.

– Хорошо, – сказал Рон, сжимая ее в объятиях и чувствуя, как влага пропитывает плечо его рубашки.

– Мерлин, я так скучала по тебе, – всхлипнула Гермиона. – Я так счастлива, что ты в порядке.

Ее голос дрожал, вот-вот рискуя пролиться истерикой. Она просто не верила в происходящее.

– Грейнджер, – строго произнес Малфой, каким-то образом сумев добавить истинно Малфоевские нотки в совершенно чужой голос.

– Мне нужно идти, – девушка отпрянула от Рона. – Прошу, береги себя.

– Дай мне знак, Гермиона, – сказал он, нарочно произнося ее имя, будто убеждая себя, что это действительно она.

Кивнув, гриффиндорка поцеловала его в щеку и, отвернувшись, покинула кабинет. Снаружи никого не было, поэтому она наспех вытерла слезы, которые совершенно не были кстати, если девушка все еще была в образе директора. Малфой не появлялся несколько минут, и Гермиона слышала приглушенный голос паренька за стойкой, от которого «министр» требовал отправиться в больничное крыло и «наконец, предоставить ему нужные формуляры, которые он ждет непозволительно долго».

Когда он вышел с листком в руке, она развернулась и, чувствуя спиной его присутствие, пошла в кабинет, из которого они прибыли. Слава Годрику, долго идти не пришлось, и они почти не словили заинтересованных взглядов.

– Черт, твои волосы, – произнесла она, смотря, как в русые волосы министра медленно пробиваются платиновые прядки.

Ругнувшись себе под нос, Малфой открыл дверь в кабинет.

– Это было секунда в секунду, Грейнджер, – прошипел он, злясь. – Твое лицо уже практически полностью вновь стало лицом заучки.

Услышав голоса по ту сторону, они кинулись к камину и произнесли «Хогвартс» настолько быстро, что Гермиона уже успела испугаться, что каминная сеть выплюнет их где-то на другой части мира, но ее страхи развеялись, как только, не удержавшись, она упала на тошнотворно розовый ковер, устилающий кабинет директора.

Девушка села на пол, тяжело дыша. Взмах палочки вернул ее одежду в свой вид и свои размеры. Бросив взгляд влево, она поняла, что Амбридж еще не отошла от заклинания, брошенного в нее Малфоем.

– Что мы будем с ней делать? – спросила Грейнджер, смотря на Драко.

– Нужно стереть ей память.

Она подумала, что такую сложную магию лучше не осуществлять в столь стрессовом состоянии, но потом согласилась, ведь выбора и вправду не было.

– Я хорошо это делаю, – сказала девушка, поднимаясь. – Одолжи мне свою палочку.

Секунду помедлив, он вложил древко в ее ладонь и склонил голову, наблюдая. Медленно выдохнув, гриффиндорка сосредоточилась и, направив палочку в грудь директору, прошептала «Обливиэйт», забирая с собой все ее воспоминания последних полутора часов.

– Вроде бы все… – раздался голос девушки, и она удивилась, насколько уставшим он звучал.

– Отлично, – Малфой вернул себе палочку и жестом заставил Амбридж левитировать. – Пойдем.

Они спустились с директорской башни по ступенькам, тщательно прислушиваясь к посторонним. Гермиона проверила коридор, прежде чем слизеринец опустил женщину на пол, прямо перед поворотом на лестницу.

– Иди сюда, – он дернул гриффиндорку за колонну.

Грейнджер слабо представляла, что Драко собирается сделать, но все еще бурливший в крови адреналин не давал мыслям забиться в панике. Боже, они прокрались в Министерство! Услышав шаги, она плотнее прижалась к колонне, скручивая свои волосы в жгут, чтобы убрать объем. Когда в коридоре показалась девочка из Пуффендуя, скорее всего второкурсница, Гермиона чуть успокоилась, понимая, что проблем было бы куда больше, если бы мимо проходил какой-то профессор, но всю ее уравновешенность вмиг развеял шепот над левым ухом.

– Империо, – прошептал Малфой, смотря на девочку.

Грейнджер опешила, обернувшись на него, но Драко был слишком сосредоточен, накладывая Непростительное.

– Что ты…? – произнесла она, но ее прервал вскрик Амбридж.

– Что? Что произошло? – женщина подхватилась, все еще плохо стоя на ногах.

– Профессор Амбридж, я проходила мимо и увидела, как вы упали. Как вы себя чувствуете? – произнесла девочка, придерживая ее за руку.

Директор дотронулась до виска, мотая головой.

– Я буду в порядке, – произнесла она растерянно. – Ты больше никого здесь не видела?

– Ни души, профессор.

– Видимо, подскочило давление, ты можешь идти… эммм… – промямлила женщина, спустя несколько секунд.

– Робинсон, Энни Робинсон, – улыбнулась девочка.

– Да, Энни, ступай.

Малфой мысленно направил Робинсон в другую часть крыла, наблюдая, как Амбридж все же начала подниматься по ступенькам, держась за поручни.

– Малфой! – Гермиона стукнула его по плечу, когда розовый костюм исчез за горгульей.

– Лучше поблагодари меня, Грейнджер, что спас твой зад в очередной раз, – едко ответил он, отбрасывая ее руку и все еще злясь.

Она сжала губы, прекрасно понимая, что Драко прав. Он остался собой, прибегая к незаконным и порой аморальным методам, но теперь делал это во благо. И Драко сделал это, несмотря ни на что. Осознание всего произошедшего накатило на нее, словно лавиной, снеся крышу. Гермиона начала хихикать, чувствуя, как это перерастает в смех. Малфой посмотрел на нее таким взглядом, который точно говорил о его сомнениях в вопросе ее психического здоровья.

– Мы сделали это, – сказала она, улыбаясь. – У нас получилось! Мы с тобой сделали это!

Янтарные глаза засветились искренней радостью, несмотря на дорожки слез, которые остались на ее лице после встречи с Уизли. Они сделали это. А вот это мы с тобой сделали что-то с ним. Фраза, будучи по факту обычной, еще несколько месяцев назад казавшаяся противоестественным набором слов, теперь была чем-то настолько правильным, будто врастала в него. Все еще истерически смеясь, она смотрела на него и в ее глазах было что-то, чего он не замечал там прежде. Впервые Гермиона смотрела на него, будто Драко действительно что-то значил.

Комментарий к Глава 16

Коты, если вам не сложно, напишите откуда вы узнали о Делириуме? Какая-то группа вк, поиск на фикбуке, рекламная ссылка…? Мне чисто интересно сравнить статистику живую и на сайте))

Спасибо❤

========== Глава 17 (часть I) ==========

Душный кабинет напрягал, кажется, становясь меньше с каждой секундой. Бормотание Макгонагалл раздражало, хоть и не оседало даже на задворках мозга. Блять, он же почти успокоился. Злость в нем бурлила, ввинчиваясь в виски металлическими шурупами, норовя расколоть его башку надвое. Уйдя вчера к слизеринцам, он приказал себе забыть и не думать о произошедшем, не думать о Грейнджер. Не вспоминать о рыжем ублюдке и ее реакции на него, но все пошло к чертям уже за завтраком. Она была чертовски счастлива и это мог видеть буквально каждый. Гермиона улыбалась, показывая небольшие ямочки на щеках, будто призывая к ним дотронуться. Черт, она была так счастлива после встречи с Уизли, что хотелось ее придушить за эту улыбку. Гребаную искреннюю улыбку.

Он перевел взгляд на нее, всегда сидящей немного впереди справа. Сегодня она заколола волосы, собрав прядки у лица, что заставило его еще чаще смотреть на Гермиону. Это злило Драко еще больше. Малфой наблюдал, как она закусывает карандаш, водит пальцем по пушистым ресницам и практически ненавидел ее за эти простые жесты. Будто издеваясь, Гермиона напялила сегодня обтягивающую юбку, которой он раньше у нее не видел. Или не замечал, плевать. Ерзая на стуле, она словно специально испытывала его нервы. Чувствуя, как все самообладание достигает точки кипения, Драко подорвался со стула, привлекая к себе всеобщее внимание.

– Мистер Малфой? – произнесла Макгонагалл, сдвигая очки.

– Мне нужно в башню, я кое-что забыл, – сказал он, направляясь к двери.

– Разве это не может подождать до окончания урока? – сдержанно спросила профессор.

Но Драко уже ее не слушал, вылетая из класса. Гермиона наблюдала за ним, подняв брови. Ее натура так и вопила о том, чтобы извиниться за его поведение перед Макгонагалл, но она вовремя себя остановила. Что с ним такое? Нужно отдать учителю Трансфигурации должное: не смутившись бесцеремонного поведения ученика, она лишь поджала губы и продолжила читать лекцию, рассказывая об ошибках превращения предметов с четкой геометрией.

Стараясь делать записи, гриффиндорка то и дело возвращалась к выходке Малфоя. Быстро взглянув на растерянного Забини, можно было предположить, что тот тоже понятия не имел, что вообще произошло. Когда над их головами вновь показались люстры, Гермиона решила отогнать от себя эти мысли и начать исправлять ошибки, которые она допустила на предыдущем уроке, когда услышала свою фамилию из уст Макгонагалл.

– Да, профессор?

– Не могли бы вы сходить и проверить мистера Малфоя? Возможно, ему нужна медицинская помощь? – предположила женщина. – Дайте мне знать, если это так.

– А почему я? – ляпнула она то, что первым пришло в голову.

– А разве вы не живете в одной башне? – спросила Минерва, смотря на Гермиону, как на дурочку.

– Да, точно, – кивнула она, краснея. – Я скоро вернусь.

Девушка сказала об этом, будучи в полной мере уверенной в своих словах. Если Малфой пошел в башню, то в таком настроении он вряд ли захочет навестить мадам Помфри или хотя бы выдавить из себя крохи вежливости. Скорее всего, она вернется через минут десять и скажет, что слизеринец неважно себя чувствует. Дальше пусть разбирается сам, в конце концов, это он – тот, кто пользуется здесь всевозможным потаканием со стороны учителей.

Она кивнула, внутренне согласившись сама с собой. Каблуки Гермионы отдавались равномерным стуком в пустых коридорах, когда проходя мимо туалета, девушка услышала звук закрывающегося крана и ругательство, брошенное себе под нос. В зазоре ей открылся вид на спину, которую она теперь могла узнать из сотен других. Черт, разве сам этот факт не был дикостью? Приоткрыв дверь, Гермиона увидела, что он просто стоит над умывальником, опустив голову вниз.

– Малфой? – спросила она, ступая внутрь. – У тебя все хорошо?

– Скажи мне, Грейнджер, почему у тебя есть эта кошмарная привычка – постоянно лезть, куда не просят? – он ответил так, будто ни капли не удивился, что девушка пришла, хотя его плечи моментально напряглись.

– Профессор Макгонагалл переживает, и она послала меня узнать, что с тобой, – сказала Гермиона в свою защиту.

– Старуха берет на себя слишком много.

Яд в его голосе брызгал во все стороны, проедая дырки в стенах. Какого черта она явилась? Мерлин ненавидит эту девочку, если подбрасывает ее под его горячую руку.

– Съебывай, Грейнджер, – выплюнул Драко, поворачиваясь.

Его лицо было едва влажным, а волосы самую малость растрепались, внося штрихи человечности в образ Малфоя, потому что все остальное время он выглядел как восковая фигура – идеально вышколена, идеально одета, идеально бесчувственна. Но его глаза не давали Гермионе покоя: было в них что-то безумное, мечущееся, неспокойное. И такая резкая смена ее пугала.

– Тебе не обязательно быть таким злым, – произнесла она осторожно. – Что случилось?

Ты случилась, Грейнджер. И лучше бы этого не было. Она стояла перед ним, держа дистанцию, в этой своей юбке, с волнами в волосах и слишком участливыми глазами. Он должен был проследить, должен был остановить все это. До того, как перестал чувствовать омерзение, смотря на нее, до того, как обводя глазами ее фигуру в одежде, начинал вспоминать ее без, до того, как помог рыжему недоразумению, потому что это было важно для нее. Сука, это должно прекратиться. Но он смотрел на ее эти ноги, нервно закусанную губу и просто переставал себя контролировать.

– А тебе необязательно быть такой вездесущей занудой, – сказал Драко и сам удивился, насколько озлобленным был его голос.

Эти слова резали ей по сердцу. Он давно не разговаривал с ней вот так. Такое чувство, будто Обливиэйт для Амбридж отрекошетил и стер ему воспоминания половины времени, которое она провели с ним под одной крышей.

– Я просто хотела помочь, – ответила Гермиона, понимая, что грусть в голосе была слишком отчетливой.

– Знаешь, – он склонил голову немного вправо, боже, как она любила этот жест, – ты можешь мне помочь.

Пара шагов, и Малфой прижал ее к одной из дверей в кабинки, стоя вплотную. Что за глупая привычка? Она опустила взгляд на его ключицу, которая выглядывала из-под небрежно застегнутого воротника и сглотнула. Воспоминания о том, как Гермиона оставляла на этом месте свои поцелуи были слишком живы. А теперь он груб и зол, и что самое страшное – ей от этого больно. Обычно боль толкала ее на агрессию, обида выливалась в закаленную руку. Как обида за разрушенное детство Гарри подпитывала ее решимость на протяжении всего пути, обида за классовое неравенство. Но сейчас боль щемила и ей хотелось сделать хоть что-то, чтобы он перестал.

Засмотревшись на участок кожи слизеринца, она не сразу поняла, что Малфой взял руку девушки и, дернув, опустил вниз к паху. Почувствовав, как он поглаживает ее ладонью по своей твердости, не отрывая взгляда от шокированного лица Гермионы, гриффиндорка тут же пришла в себя.

– Малфой, какого черта ты делаешь? – она попыталась выдернуть руку, но он держал слишком крепко.

– Перестань, Грейнджер, что ты как в первый раз? – усмехнулся Драко. – Ты же предлагала свою помощь.

– Я… я не это имела в виду, – произнесла она еле слышно, поднимая на него взгляд.

– Да мне похуй.

Слова вырвались из его горла, царапая гланды, словно наждаком. Но так нужно. Нужно, чтобы она вспомнила, кто он. Худшая его версия. Сколько Гермиона выдержит, прежде чем убежит к какому-то Уизли, который будет обнимать ее, когда она плачет, приговаривая эти свои нелепые словечки? Ей ведь нужен кто-то типа Уизли. Сколько ты еще будешь терпеть это, Грейнджер?

Сжав ее щеки, Малфой впился в губы поцелуем, контролируя, чтобы в нем не было ничего, кроме грубости, чистого превосходства. Пара укусов, силой раскрытый рот. Она вот-вот расплачется и убежит. Прижимая ее руку к члену, он чувствовал, как тот становится тверже.

Оторвавшись от нее, Малфой щелкнул ремнем, расстегивая штаны. Он понимал, что помешательство никуда не делось, оно только притихло, как притихают смертельные болезни, чтобы убить рецидивом. Вчера после возврата Драко пытался избавиться от этой злости, которая увеличивалась каждый раз, когда слизеринец вновь вспоминал эту картину голубков. Но касания Фосетт вдруг начали казаться слишком грязными. Какая гребаная ирония! Ему это нужно было именно от Грейнджер.

Он обхватил член рукой, наблюдая за ее реакцией. Покрасневшие щеки и бегающие глаза довольно хорошо передавали ее шок. Но недостаточно, если ты все еще здесь.

– Ну давай, где же эта гриффиндорская самоотдача? – ему практически было противно от себя самого, но так нужно.

Так было нужно сделать, иначе потом будет еще хуже. Он провел рукой, ощущая, как воздух между ними электризуется. Грейнджер молчала, кажется, не веря, что Драко действительно это делает. Возбужденное дыхание и пелена на грозовых глазах приковали ее взгляд к его лицу. Так красиво. Мерлин, он делает что-то грубое, почти извращенное – вот что имеет значение. Словно подтверждая ход ее мыслей, Малфой нахально притянул ее к себе, наклоняясь.

– Драко, пожалуйста, перестань, – прохныкала она.

На секунду, на какое-то мгновение Гермиона увидела в его глазах сожаление, нечто, которое девушка видела всегда, когда они стояли вот так близко. Но это быстро испарилось, сменяясь злостью. Его губы с нажимом кусали ее, доказывая что-то. Никаких легких касаний. Она ощущала, как он двигал рукой, отбирая у нее поцелуи. Гермиона сжалась, внутренне закрываясь. Боже, что происходит? Зачем он так поступает? Смотря вбок, гриффиндорка видела, что Малфой не перекрывает ей путь к выходу. Если бы она ударила его сейчас посильнее, то смогла бы убежать. Убежать, попросить у Макгонагалл помощи… Но она вдохнула запах сандала с миндалем, дерзкого, обволакивающего, такого знакомого. Гермиона, это же он. Все еще он. Закрыв глаза, она аккуратно разжала челюсти и коснулась своим языком его. Проведя по его нижней губе, можно было почувствовать несколько капель воды, которой он, видимо, умывался до ее прихода. Подняв руки, которые Малфой больше не держал, она прикоснулась ладошками к его лицу. Он отреагировал практически мгновенно. Незаметные микрореакции, но она почувствовала, как Драко совсем немного наклонился навстречу ее ладоням. Их языки сталкивались, накаляя все вокруг.

Малфой опустил руку к ее ягодицам, обтянутым эластичной тканью. Проклятая юбка. И сжал, прижимая их еще ближе. Ее пальцы с нежностью водили по его щекам, она ластилась к нему, отвечая на самые грубые поцелуи. Что ты творишь, Грейнджер? Дальше будет только хуже. Но он больше не мог бороться с собой, и если бы она попыталась уйти сейчас, то не смог бы ее отпустить.

– Черт… я… – его голос отдавал хрипотой, когда Драко разорвал их поцелуй.

Он даже сам не понимал, что хотел сказать, просто пытался как-то отрезвить себя. Ее нежность, которой было наплевать на все его планы, на то, что им обоим не выжить, на то, что они совсем не друг для друга – она растекалась по нему, как нега, заставляя хотеть ее сильнее. Гермиона подняла на него карамельные глаза и медленно опустила руки на грудь, проводя по ключицам и ниже, к животу, задевая расстегнутый ремень. Он двигал рукой, смотря на ее влажные губы, которые девушка облизывала слишком часто, чтобы слизеринец смог сконцентрироваться на чем-то другом.

– Помоги мне, – прошептал Драко, очерчивая большим пальцем ее губы.

Не приказ, не указание, а просто едва слышный шепот, боже, кажется, он сейчас окончательно потеряет рассудок. Она сглотнула, все так же смотря на него в упор, и наверное, даже того, что Гермиона вот так просто стояла рядом, дотрагиваясь до Драко, оставляя свои легкие, как перышко, прикосновения на теле парня, было достаточно, но через секунду ее рука медленно опустилась ниже, обхватывая его основание. Малфой выдохнул, касаясь губами ее щеки и кладя свою руку сверху, задал темп.

– Дьявол, Грейнджер… – произнес он, чувствуя, как она рвано дышит, подставляя шею для его поцелуев.

Это было так хорошо. Он водил пальцами по ее спине, опускаясь к ягодицам. Это совсем не было грубо. А должно было. Драко, пожалуйста, перестань. И он был слишком слаб, чтобы закончить начатое. Пара шоколадных радужек, заполненные просьбой, и Малфой сдался. Херова тряпка. Люциус бы сжег себя от позора. Но сейчас, пока она рядом, двигает теплой рукой по его члену, создавая импульсы наслаждения, ерошит волосы, шепча что-то неразборчивое – пока Гермиона здесь, это все неважно.

Подняв юбку, он просунул руку под ее белье и ухмыльнулся. Ему всегда доставляло какое-то странное удовольствие точно знать, что она хочет его. Тоже. Даже таким. Он попытался втолкнуть в нее палец, но она сжала ноги, косясь на дверь.

– Боже, Драко, не нужно, – пролепетала Гермиона, все еще со сбившимся дыханием.

Ему захотелось рассмеяться от того, как смешно она опасается того, что их кто-то застукает, и как жадно пробует все новое. Он же развратил невинную монашку.

– Раздвинь ноги, – приказал Малфой слишком жестко и прикусил ее мочку уха, расслабляя.

Я так хорошо выучил твое тело, Грейнджер. Он поднял ее левую ногу за колено, закидывая себе на бедро, чтобы было удобней. Давай, я соскучился по твоим стонам. Тихим, несмелым, как мышка, но таким горячим, что о них было просто запрещено вспоминать, когда у него не было возможности дотронуться до нее. Оправдав все его ожидания, Гермиона почувствовала, как его пальцы выводят узоры внизу ее живота, заставляя трястись от желания. Серые глаза светились самодовольством, как всегда, и абсолютной похотью. Боже, если ты есть…

Видя, как она загребает влажными губами воздух и сильнее сжимает его плечо, он начал двигать рукой быстрее, одновременно толкаясь в ее ладонь. Черт возьми, даже если бы сейчас сюда кто-то зашел, если бы в этом чертовом туалете выстроился бы весь Хогвартс, это не заставило бы его остановиться. Слишком большой кайф. Он пытался перевести свой взгляд на что-то другое, но еще один ее всхлип – и это была как одна искра у бочки с бензином. Пара касаний по клитору девушки, и Драко сместил руку, вовремя удерживая гриффиндорку, чтобы она не свалилась прямо ему под ноги. Еще пара толчков и густая сперма растеклась по ее ладони, пока он смотрел, как подрагивают ее ресницы в удовольствии. Чертов взрыв. Незаменимая хрень, самый чистый конденсат. Как потом без этого жить?

Гермиона почувствовала, что он отпустил ее, и открыла глаза, смотря как Драко поправлял одежду. Четкие размеренные движения. Годрик, как он так быстро берет себя в руки после таких вещей? Чувствуя, как краска заливает ее щеки, она заклинанием вычистила руки и опустила юбку, прежде чем словить на себе его взгляд.

– Ты… Ты вернешься на урок? – спросила Гермиона, чувствуя себя глупо, пытаясь скрыть свое смущение.

– Не думаю, – ответил он лениво, а потом уголок его рта приподнялся, создавая кривую ухмылку. – Подыши, Грейнджер, ты выглядишь слишком довольной. Старуха может что-то заподозрить.

Гермиона впопыхах пригладила волосы, пытаясь бросить на него сердитый взгляд, но едва ли у нее что-то получилось.

– Что мне сказать Макгонагалл?

– Скажи, что мы кончили вместе в ближайшем туалете, а потом мне стало лень возвращаться на урок, где кучка недоумков не может справиться с трансфигурацией люстры.

Она цокнула языком, запрещая себе краснеть еще больше. Не слишком ли поздно для растерянности? Как он мог с таким невозмутимым выражением лица говорить обо всех этих вещах? Словно у него совсем не было смущения. Или совести. Скорее всего, и того, и другого.

– У меня тоже не получилось это на прошлом уроке идеально, – с обидой в голосе она сдвинула брови на переносице, с недовольством вспоминая его безупречный результат.

– Мне уже приходилось проделывать подобное, – пожал плечами он, а потом сверкнул глазами в ее сторону. – Не переживай, Грейнджер, я знаю, что ты быстро учишься.

Видимо, вгонять ее в краску было его новым хобби, но черта с два она даст ему шанс вот так потешаться над ней. Поэтому, сделав вид, что не поняла подтекста последней фразы, Гермиона встала в пол-оборота к выходу.

– Мне нужно возвращаться.

– Не смею тебя задерживать, – бросил он, опираясь о стенку и все еще не отводя от нее взгляда.

Эта идея пришла ей в голову внезапно. Слишком желанная, чтобы успеть себя остановить. Если бы ее спросили потом, то она бы сказала, что это был последний рубеж. Повернувшись к нему, Гермиона сделала несколько шагов вперед. Сейчас он отстранится. Или скажет что-то грубое. Унизительное. Что-то, что полностью ее уничтожит, потому что, оказывается, она была достаточной дурой, чтобы просто взять и отдать ему свое сердце, словно это безделушка, по которой не будешь скучать. Как отдать котенка живодеру. Глупо и безрассудно. Но останавливаться уже было поздно, потому что что-то толкало ее в спину, несмотря на мольбы внутреннего голоса.

Медленно поднявшись на носочки, чтобы дотянуться к нему, она опустила свои губы на его. Легкий, девственный поцелуй. Секунда, две. Одно движение челюстью, и он едва ощутимо облизал ее нижнюю губу, отвечая. Гермиона помнила, как мир разбился на миллион осколков и сжался в одну точку, когда мозг девушки был переполнен ненавистью, в тот момент, когда она узнала, что будет жить с Малфоем в одной башне. Теперь произошло что-то похожее, только всю ее – от кончиков волос до пальцев ног переполнял восторг. Она влюблена в него. Эта мысль перекрыла ей доступ кислорода и заставила отстраниться. Боже, что я наделала?

– Иди, – произнес Драко, а в кварцевых глазах мелькала обреченность, словно он тоже только что осознал что-то невероятно важное.

Только в отличие от открытия Грейнджер в этом не было ничего воздушного и заставляющего дышать быстрее. Скорее то, что пригвождает к земле, словно камнем.

Она кивнула, отходя, и положив руку на ручку двери, обернулась.

– Нам нужно поговорить.

– Знаю, – рыкнул он, понимая, что рано или поздно им нужно будет обсудить то, что они задумали. – Сегодня вечером в гостиной.

– Ладно, – произнесла она, закрыв дверь с той стороны.

Боже, что я наделала?

***

Когда он вошел в гостиную и увидел ее, сидящую над какими-то бумажками, которыми был завален весь стол и что-то вдумчиво писавшую, не обращая на него внимания, почувствовал странный прилив тепла, несмотря на незажженный камин. Это было странное чувство: когда тебя кто-то ждет. Возвращаясь с занятий по Гербологии, он отказался от посиделок с Блейзом, потому что знал, что они договорились поговорить, очевидно, что она будет ожидать его в гостиной, но почему-то этот факт пробудил в нем новые эмоции, которые Драко тут же отогнал от себя, не желая разбираться в их природе.

– Грейнджер, ты забыла руну заклинания Инсендио? – спросил Малфой, бросая холодную мантию на спинку дивана.

Она подняла брови, кажется, только сейчас замечая его.

– Почему тогда у нас в гостиной холодно, как в пещере? – сказал он, зажигая огонь, и осекся.

У нас в гостиной. Черт возьми. Это звучало так, будто они жили вместе. Точнее, будто делали это из собственного желания. Словно его собственный язык издевался над ним, идя наперекор.

– Я слишком отвлеклась, составляя списки, – ответила она, натягивая на плечи плед и, кажется, не замечая ничего странного в его предложении.

– Списки? – скривился он, просматривая одну из страниц, исписанных ее почерком.

– Того, что нам может понадобиться, – объяснила Гермиона. – Просто… на самом деле у нас не так много времени.

– Знаю, – огрызнулся Драко, бросая лист обратно на стол и присаживаясь на диван, закинул ногу на колено, принимая взрослое решение остаться и обсудить все это дерьмо, которое так или иначе обсудить придется.

– Мы должны это сделать в течение недели, – осторожно произнесла она, чувствуя его переменчивое настроение. – Так как ингредиентов было в обрез, мне удалось приготовить для Рона всего лишь семь флаконов, а нам понадобится его помощь, поэтому…