Текст книги "Делириум (СИ)"
Автор книги: cup_of_madness
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 26 страниц)
– Вы будете жить здесь, мисс Грейнджер, – услышала она сзади.
Девушка повернулась, уставившись на директора в недоумении. Это комната была похожа на змеиное кодло, но все же кажется слишком шикарной для «грязнокровки». Учитывая то, что их теперь отсоединили от всех факультетов, она была уверена, что сама будет жить в какой-то хижине в Запретном лесу. Разве что они решили морально убить ее серебристо-зелеными цветами, что практически заставило Гермиону хохотнуть в голос от бредовости этой мысли.
– Но разве не предполагается, что мы будем жить вместе с другими факультетами? – спросила она, не отводя взгляд.
– О, это так, – наигранно дружелюбно кивнула Амбридж. – Но это относится к остальным представителям Серых. Вы же будете находиться под постоянным контролем…
Речь женщины прервал звук открывающегося портрета, и они обе устремили взгляд на источник шума. Переступив порог, в комнату зашел Драко Малфой. Вмиг выражение его лица со скучающего сменилось на озлобленное, как будто кто-то внутри него случайно задел переключатель мгновенного реагирования.
– Ах, Драко, я как раз говорила о тебе! – практически захлопала в ладоши директор. – Пытаюсь рассказать мисс Грейнджер, что теперь она будет находиться под вашим постоянным контролем.
Секунда. Две. Пространство сжалось в мячик для пинг-понга, когда она поняла всю суть. Это объясняло змеиное убранство гостиной и сам факт ее нахождения в Хогвартсе.
Конечно. Свет лампы бросал желтый, такой уютный и чертовски неподходящий этому месту блик на несколько значков на груди у слизеринца. Староста мальчиков и глава Инспекционной дружины.
Естественно. Ее отдали Пожирательскому деспоту.
В комнате стало нечем дышать и Гермиона еле подавила в себе порыв раздробить стекла во всех окнах, которые имелись в комнате, просто чтобы вздохнуть. Хотя, учитывая то, что ее палочка была ограничена в магии, девушка была даже не уверена в том, что смогла бы применить такое «серьезное» заклинание, как Бомбардо.
– Мы создали для вас комнату в башне, чтобы вы не вздумали натворить глупостей, которые, конечно же, никому не нужны.
Гермиона уже практически не слышала Амбридж. Переведя взгляд на парня, она увидела, что его лицо не выражает ничего, кроме презрения. Казалось бы, он должен быть счастлив получить контроль над своим заклятым врагом, но, наверное, иметь даже такую связь с грязнокровкой было для него противным. Засунув руки в карманы брюк, Малфой прислонился к стене. Удивительно, насколько его поза была расслабленной, когда глаза налились ненавистью.
– Вам все ясно? – судя по нетерпеливому тону, Амбридж спрашивала у нее это уже не в первый раз.
– Предельно, – произнесла гриффиндорка сквозь зубы.
– Отлично, тогда желаю удачи, – сладко произнесла директор, добавив голосу горстку яда. – И да, мисс Грейнджер, – обернулась она, сделав вид, что забыла что-то добавить, – запомните пароль.
Комментарий к Глава 2
Главы пока совсем небольшие, но это только начало. Со временем они будут увеличиваться и концентрация событий на главу будет все больше и больше:)
А пока говорите, насколько вам нравится идея описания Хогвартса во власти Пожирателей?
========== Глава 3 ==========
Драко устремил свой взгляд на Грейнджер, задерживая дыхание и надеясь, что тошнотворно-приторные духи Амбридж выветрятся с ее уходом.
Гриффиндорка похудела с того момента, когда он видел ее в последний раз. Взгляд Грейнджер был полон ненависти, и это еще больше разозлило Малфоя. Как будто бы ей приходится жить с грязнокровым ничтожеством.
– Я молился Мерлину, что ты успеешь сдохнуть до начала учебного года, но, видимо, я перепутал приемные часы, потому что ты все еще стоишь здесь и отравляешь воздух своим присутствием.
– О, еще бы Мерлин откликался на молитвы такого драконьего дерьма, как ты, Малфой, – наигранно беззаботно ответила девушка, чувствуя, как ее трясет от злости только потому, что она видит этого человека.
– Закрой пасть, тупая сука, – произнес Малфой, практически шипя. – Ты здесь дышишь и существуешь только потому, что я не сказал обратного. Я могу завтра захотеть привязать тебя прямо к этому дивану, и на меня даже никто косо не посмотрит, так что закрой, блять, рот и проваливай с глаз моих. И не высовывайся.
– Пошел ты, – еле слышно произнесла Гермиона и резво поднялась по ступенькам, не имея и малейшего желания смотреть на него.
Малфой, выдохнув, сел в кресло. У него совершенно не было настроения воспитывать ее сейчас. Этот день и так мог побороться за место в пятерке самых херовых дней в году, а присутствие в нем Грейнджер мгновенно выводило его в топ. Он потом разберется с ней.
***
Комната, в которой Гермиона нашла свои немногочисленные вещи была, наверное, раза в три меньше, чем соседняя. Стол, небольшая кровать и комод. Это все больше походило на чулан для прислуги. Но ей было плевать.
Этот день с каждой секундой обрушивал на ее плечи по несколько килограмм камней, будто пригвождая к полу. Она будет жить с Пожирателем смерти, ходить на уроки, где преподают Пожиратели смерти.
Трясущимися от нервов руками, Гермиона дотронулась до век. Завтра. Она подумает об этом завтра.
***
Приглушенный смех и звуки оживленных разговоров разбудили Гермиону. Девушка села в кровати и ей понадобилось несколько секунд, чтобы вспомнить, где она находится. Часы показывали без четверти три утра. Это, должно быть, шутка.
В гостиной вновь послышался хохот и звук дребезжащего стекла. Они веселятся. Это казалось таким неестественным – веселиться. Практически противозаконным, практически уродливым на фоне всего происходящего.
Какое-то время она просто лежала на кровати, устремив глаза в потолок. Гермиона хотела спать, но не могла себе этого позволить. Это было… небезопасно. Она не боялась, нет. Просто не хотела спать, когда в помещении находилась компания слизеринцев.
Конечно, можно было запереться, но даже смешно подумать, что если им взбредет в голову сюда зайти, то группка малолетних Пожирателей не смогут подобрать нужное отпирающее заклинание.
Находиться тут было невыносимо. Встав и быстро переодевшись в джинсы и первую попавшуюся футболку, Гермиона решила уйти. Выйти на астрономическую башню и ощутить ветер. Почувствовать что-то старое, знакомое, пусть неодушевленное, но родное.
Когда она открыла двери, звуки тут же стали более отчетливыми. Невозможно было понять, сколько человек собралось в гостиной, потому что все голоса сливались в какофонию октав, кроме одного. Холодный и высокомерный. Голос Малфоя звучал так, даже когда он рассказывал о чем-то веселом. Неужели слизеринец так же пренебрежительно общается даже со своими друзьями? Неужто их это устраивает?
Пройдя небольшой коридор, Гермиона рассчитывала незаметно проскользнуть через портрет, не привлекая к себе внимания. Но в проеме гостиной она поздно увидела парня, который заметил движение по правую сторону от себя и повернулся.
– Грейнджер! Неужели! – Теодор Нотт растянул губы в фальшивом приветствии. – А я уже и запамятовал, что ты пленница Малфоя!
– В его мечтах, – процедила Гермиона, сделав пару шагов вперед.
В небольшой комнате два слизеринских парня развалились на диване. В одном из них гриффиндорка узнала Эдриана Пьюси. Забини стоял у шкафа, держа в руке стакан с янтарной жидкостью, а к его боку прижималась Дафна Гринграсс. В центре комнаты, будто бы специально привлекая все внимание, сидел Малфой, обнимая одной рукой Пэнси Паркинсон.
Змеиное логово.
Драко повернул голову и увидел в дверном проеме Грейнджер. Ее волосы выбивались из растрепанного пучка, лишний раз приковывая внимание к впалости щек. Эта картина, возможно, даже могла бы выглядеть жалко, если бы не убийственный взгляд карих глаз, который бил, не прикасаясь.
– С хера ли ты тут забыла? – улыбка, вызванная у Драко недавней шуткой Забини, вмиг растворилась.
Но она не успела ответить, так как Пэнси, перестав шептать что-то на ухо Малфою, повернулась к ней.
– Мерлин, Грейнджер, не думала, что такое вообще возможно, но ты выглядишь еще более уродливо, чем раньше!
– Вряд ли уродливей твоей гнилой душонки, Паркинсон, – парировала Гермиона.
– Да что ты… – начала пищать Пэнси, но ее оборвал голос мулата.
– Неужели нужно омрачать такой вечер ссорами? Грейнджер, если ты хотела присоединиться, то стоило лишь попросить, а не подкрадываться к Теодору.
– Блейз, – предупреждающе произнес Малфой.
Он не хотел, чтобы она тут была. Драко не желал видеть ее лицо и вспоминать о тех днях. Моментах беспомощности.
– О, не переживай, Малфой. Я скорее предпочту общество акромантулов, чем ваше.
Он пытался придать лицу беспечности и зафиксировать насмешку, но Гермиона видела, что, теряя контроль на какие-то мгновения, Малфой сжимает руку в кулак. Слизеринец злился. И это почему-то приносило Гермионе чувство удовлетворения. Она словно по-детски мстила ему за все, что пережила, пусть и не по прямой его вине.
– Фу, Блейз, тебе, наверное, уже хватит, – поморщила нос Пэнси. – Достаточно того, что грязнокровка теперь находится в непосредственной близости от Драко. Мы могли бы жить здесь вместе, милый.
Староста поджал губы. Он умалчивал, что возможность жить вместе с надоедливой Пэнси, которая раздражала его все время, когда открывала рот, прельщала его не больше, чем соседство с Грейнджер.
– И вас разделили, словно в той истории про влюбленных! – драматично вздохнул Блейз, прекрасно понимая, что желания Паркинсон очень отличаются от желаний его лучшего друга.
– Мне нужно выйти, – сказала Гермиона, проталкиваясь мимо Нотта и не желая слушать весь этот бред.
– Стоять!
Малфой резко встал, практически опрокинув Пэнси на пол, но она успела вовремя ухватиться за край стола.
Гермиона остановилась, сама не понимая почему. До двери было каких-то три шага, и Нотт не особо горел желанием ее задерживать. Он в принципе мало к чему сейчас тяготел, если у этого не имелся приличный градус, и это нельзя было влить в себя. Но разъяренный голос ненавистного слизеринца будто пригвоздил Грейнджер к месту. Взбесившись из-за собственной реакции, она развернулась на 180 градусов.
– Не смей мне приказывать, Малфой.
– Заткнись, Грейнджер, – сказал он, приближаясь. – Я не разрешал тебе никуда выходить, поэтому ты никуда не пойдешь.
– Я тебе не рабыня! – понизила голос гриффиндорка, удивляясь, как зло она сейчас звучит.
– Ты. Никуда. Не. Пойдешь. Пока. Я. Не Разрешу.
Боже, казалось он сейчас вскипит от негодования.
– Брось, Драко, пусть идет, расскажешь нашему директору, что она удумала что-то, – равнодушно сказала Дафна, желая вернуть внимание своего парня, который напряженно следил за диалогом слизеринца и грязнокровки.
– Да мне не нужно твое чертово…
– Дафна права. Чем быстрее в ней увидят опасность, тем быстрее она окажется по соседству со своим шрамоголовым ублюдком, – улыбнулась Пэнси, болтая бокал так, чтобы льдинки бились друг о друга, создавая приятный звук.
– Что ты сказала? – Гермиона посмотрела поверх плеча Малфоя, находя глазами слизеринку.
– Конечно, я бы многое отдала, чтобы посмотреть, как ты превращаешься в министерскую шлюху, прямо как Уизли, но…
Кажется, следующие моменты кто-то ускорил в несколько раз, специально не давая никому опомниться. Гермиона пронеслась мимо Малфоя, немного задевая его плечом и отталкивая. Не думая об этом, но на подкорке сознания понимая, что доставать палочку нет времени, а даже если бы оно и было, то вряд ли девушка смогла причинить ею реальный вред. А причинить она его очень хотела.
Схватив практически пустую бутылку, девушка разбила ее о стол и кинулась к Паркинсон. Она почувствовала, как ее рука сжимает затылок слизеринки, почти вырывая комок волос.
Писклявый крик свидетельствовал о том, что острое стекло полоснуло по коже, заливая кровью участок под ключицей. Болотно-зеленый джемпер начал окрашиваться в бордовый, оставляя пятна.
В следующий момент сильные руки схватили Гермиону за плечи и откинули на пол, заставив разжать ладонь и кинуть бутылку в сторону. Краем глаза она заметила, как Забини перепрыгнул стол и встал между девушками, видимо, опасаясь, что отброшенная Малфоем гриффиндорка вновь кинется.
– Угомонитесь! – крикнул мулат, пытаясь перекричать стоны Пэнси, которая вопила так, будто бы гиппогриф сожрал ее правую руку.
Все еще ошарашенный Малфой перевел взгляд на девушку, лежащую на полу и… нет, он не злился. Злился Драко каждый раз, когда видел ее. Он чувствовал ярость каждый раз, когда она смела огрызаться. А сейчас слизеринец потрошил Грейнджер взглядом. Он бы убил ее, а потом воскресил, чтобы снова убить. Это было что-то большее, чем злость.
Грейнджер поднялась, не прерывая зрительного контакта с Малфоем, а потом, развернувшись, побежала по лестнице вверх, понимая, что ее никто не выпустит.
Для самой Гермионы собственный поступок тоже был огромной неожиданностью, она будто бы смотрела на себя со стороны. Но никто, никто не будет говорить плохо о ее лучших друзьях. Эта сука сама напросилась.
***
– Как же больно, Мерлин! – Драко слышал крики Паркинсон так, будто бы в его ушах была вода – сквозь странную пелену.
– Пэнси, перестань орать и залечи царапину! – раздраженно крикнул он, бросив ей палочку, которая выпала из кармана ее мантии.
Она еще что-то продолжала ныть о том, что это не царапина, но слизеринец не слушал. Обведя глазами комнату, он сосредоточился на лице Блейза.
– Ебать, – произнес мулат одними губами, дабы не сеять еще большую панику.
Драко послал ему взгляд «поговорим потом».
– Окей, мне кажется, что пора расходиться. Завтра начинается учеба, – произнес Забини, понимая, что, учитывая их статус, в любой другой ситуации это послужило бы таким себе поводом для того, чтобы закончить вечеринку, но не в этой.
Гринграсс все еще успокаивала подругу, когда Нотт с Пьюси выходили из гостиной, переговариваясь.
– Драко, скажи, что ты убьешь эту суку! – ухватилась за рукав его рубашки Пэнси, ища заботы. – Скажи, что ты донесешь на нее! Она меня чуть не убила.
– Пэнси, пора на выход. Я уверен, что Драко большой мальчик и знает, что делать.
Черт, как он сейчас был благодарен Забини. Ему не хотелось никого слышать и видеть, а тем более успокаивать. Кажется, Драко впервые за эти два дня, после того, как узнал о задании, по-настоящему его понял.
– Если что, я помогу тебе спрятать труп, – подмигнул ему Блейз, закрывая за собой дверь и, таким образом, пытаясь немного разрядить обстановку.
Но, кажется, Малфой просто расчленит ее сейчас так, что помощь не понадобится.
Он дернул двери на себя и они открылись с таким грохотом, что если бы вырвались из петель, то вряд ли подлежали восстановлению, даже магическому.
Она стояла у открытого окна спиной к нему. Что же, пришло время небольших уроков вежливости.
Дернув девушку за руку, Малфой заставил ее повернуться и посмотреть ему прямо в глаза.
– Что ты себе позволяешь, грязнокровка?
Кровь шумела в ушах, не давая думать ясно. Губы гриффиндорки сомкнулись в ярости. Он уже подумал, что она и вовсе ничего не ответит, но ошибся.
– Что она себе позволяет! Я не допущу, чтобы при мне говорили о них такие вещи! Вы все – стая гребаных вонючих Пожирателей, но я вас не боюсь! И тебя, Малфой, не боюсь! Отпусти мою руку, мне больно! – кричала она, создавая контраст его тихому голосу.
Он намеренно сжал ее плечо еще сильнее, и приблизил свое лицо немного ближе.
– Наверное, пытки задели ту часть мозга, которая отвечает за слух, и до тебя не до конца дошло, что именно говорила Амбридж, – практически шептал парень. – Если бы я вдруг тебя прикончил, то мне стоило бы просто сказать, что ты вела себя очень подозрительно, и все бы только одобрили мой поступок. Ты всего лишь извращенное средство манипулирования, конченый акт милосердия. Я могу убить тебя прямо сейчас, Грейнджер. Или сделать лучше: сказать, что застал грязнокровку, замышляющей восстание, и отдать тебя Волдеморту. Интересно, насколько долго продлится его милость, как считаешь?
Он говорил это Грейнджер прямо в лицо, практически касаясь своим кончиком носа ее. К своему удовлетворению Малфой увидел в шоколадных смелых глазах отблеск страха. Да, она понимала, чем ей грозит все это. Смерть – далеко не самое худшее, что может придумать Темный Лорд.
– Клянусь Салазаром, еще одна такая выходка, и я это сделаю, не сомневайся.
Драко выплюнул последнюю фразу и, отпустив локоть грязнокровки, толкнул ее прямо на кровать, а затем развернулся и захлопнул дверь с обратной стороны, оставив девушку совершенно опустошенной.
Комментарий к Глава 3
Ну а теперь, когда герои потихоньку начинают обрастать эмоциями, характерами и мотивацией, было бы отлично услышать ваше мнение по этому поводу.
Где наши виденья сходятся, а где для вас абсолютный ООС? Как вам манера письма и вообще происходящее. Делитесь, не жадничайте:D
========== Глава 4 ==========
Сидя в Большом Зале и держа в руках пергамент с расписанием, Гермиона уже несколько раз пожалела о съеденной порции завтрака, потому что чем быстрее глаза бегали по буквам, тем больше начинало тошнить. Первая пара Зелий со Снейпом. Она еще не была готова встретиться со слизеринцами после произошедшего. Теребя клочок бумаги, Гермиона невольно вспомнила лицо Паркинсон, искаженное паникой.
Как же Грейнджер хотелось причинить слизеринке такую же боль, хотя бы малую ее часть, чтобы она навсегда забыла как это – говорить такие гнусные вещи.
После того, как Малфой вихрем выскочил из комнаты гриффиндорки, Гермиона лишь услышала хлопок соседней двери и звенящую тишину, что свидетельствовало о заклинании, которое он наложил на стены.
Они не пересеклись с ним утром, за что девушка была невероятно благодарна высшим силам.
Будто без ее участия, взгляд сам нашел Малфоя в потоке учеников. Он сидел за слизеринским столом, согнув руки в локтях и сцепив их в замок. Сбоку от него расположился Забини, который что-то рассказывал другу, а тот сосредоточенно слушал. И судя по нахмуренным бровям, ему не совсем нравилось то, что он слышал.
Малфой повзрослел. Гермиона заметила это еще вчера. Когда-то долговязая худощавая фигура вырисовалась в мужской силуэт с широкими плечами и острым подбородком. Если еще год назад в лице слизеринца можно было разглядеть ребенка, то сейчас в нем не осталось даже намека на детство. И пусть скулы покрывала едва заметная щетина, дело было не в этом. Его глаза. Они убивали в Драко всю непосредственность, которая хотя бы иногда просматривалась раньше. Холодные и жесткие, его глаза оставались такими даже в окружении самых близких.
Интересно, что ему пришлось пережить за последний год, чтобы покрыться таким слоем льда и избавиться от любых проявлений сочувствия? Избавиться ли? Почему тогда она сейчас не сидит где-то в ногах у Волдеморта и не молит его о смерти за то, что напала на одного из слизеринцев?
Глупости. Скользнув глазами по Малфою еще раз, Гермиона отметила, что тон его кожи совсем немного потеплел, что было очень заметно в контрасте с платиновыми волосами, часть которых падала ему на лоб. Будто солнце едва-едва коснулось его, но, обжегшись о холод, тут же бросило эту затею.
Скомкав и кинув лист с расписанием на стол, как будто это он был виноват во всех ее бедах, Гермиона вскочила с места, больше не в состоянии сидеть в зале и вновь ловить на себе вопросительные взгляды.
Что они думали? Что она вернулась, потому что сменила сторону? Потому что сдалась? Никто не спрашивал. Просто потому, что никто не знал, можно ли.
Прохлада подземелий даже немного остудила пыл гриффиндорки, чему она была даже благодарна. Клокочущая ярость была не к месту, особенно учитывая, что ей придется провести целых два урока в компании змей.
Кабинет, как обычно, условно разделился на две части. Слизеринцы сидели на столах, переговариваясь и смеясь, в ожидании начала урока. Большинство магглорожденных волшебников уже заняли свои места, но в этой части кабинета не звучали признаки веселья. Только шорох пергаментов.
За секунду до звонка в класс зашел Малфой со своей свитой, а его походка выражала глубокую скуку, будто бы он шел к месту, делая одолжение. Самодур.
Взгляд профессора недовольно задержался на Старосте мальчиков, который практически опоздал на его урок, но все же ничего не сказал. Ну конечно, это ведь не Гриффиндор. Им же еще пить чай на одной кухне, поочередно восхваляя Волдеморта.
После той проигранной битвы, воспоминания о которой до сих пор ранили сердце девушки, она ничего не могла сказать о Снейпе. Он переметнулся на другую сторону? Все еще остается темной лошадкой? Плевать, он был последним человеком, которому она доверяла.
– Пропустим слова приветствия – я едва ли рад вас здесь видеть, – безэмоциональный голос профессора будто выключил весь шепот в классе. – Учитывая, что мне выпала такая честь – обучать вас в этом году магии зельеварения, хочу сказать, что мне плевать, за каким столом вы сидите, поедая ланч. Поблажек не будет никому.
Он обвел взглядом класс, будто пытался убедиться, что смысл его слов дошел до тупоголовой черепушки каждого.
– Сегодня вы будете натужно пытаться сварить достойный Тонизирующий глоток мандрагоры. Для чего предназначено это зелье?
Чья-то рука взметнулась вверх, и Драко даже не нужно было смотреть, чтобы догадаться, чья именно. Но все же, повернувшись, он посмотрел на Грейнджер, которая выглядела до смешного потерянной, будто сама не ожидала от себя такого. Словно сделала это по привычке.
– Как я рад, что некоторые вещи не меняются, несмотря ни на что, – иронично сказал Снейп. – Мисс Грейнджер?
– Это зелье возвращает заколдованного человека в прежнее состояние, – ответила гриффиндорка.
Ее голос звучал тихо, неуверенно, а шею покрыл румянец. Почему-то это заставило Малфоя взбеситься. Еще одно напоминание о том, что все изменилось.
– Не верю, что она все еще жива, – злобно прошептала Пэнси, сжав руку в кулак, которая лежала на внутренней части бедра Малфоя.
– Отлично, мисс Грейнджер. Я бы присвоил несколько балов вашему факультету, если бы вы все еще к нему принадлежали.
Слова Снейпа оживили слизеринскую часть класса, пуская по рядам смешок. Теперь щеки грязнокровки вспыхнули даже ярче, чем красная шея. И если ранее это было смущение, то сейчас это точно была злость. Слабый отголосок того, что Малфой видел вчера. Пожалуй, слишком слабый, чтобы вызвать в нем удовлетворение.
Послушав основные нюансы приготовления зелья и посмотрев нужные ингредиенты, написанные на доске, студенты начали копошиться, начиная работу.
Нарезать спелую мандрагору и потолочь в бронзовой ступке, получая сок…
Гермиона чувствовала, как глаза профессора следят за ее движениями, видимо, подыскивая еще что-то в поведении девушки, что могло бы послужить отличным поводом для очередного подкола.
Добавить два литра живой воды…
Ей нужен план. Больше нет времени ждать.
Перемешать тридцать раз против часовой стрелки…
Библиотека. Ну, конечно. Если и есть способ, чтобы помочь Гарри, то где еще искать его, как не среди книг?
Водоворот ее мыслей прервал поток воздуха, созданный открытой дверью.
Без стука, как к себе домой, в класс зашла Амбридж, одетая как обычно в блевотно-розовый костюм, который дополняла до смешного нелепая роза в седеющих волосах.
– Профессор Амбридж, – произнес Снейп, сжав губы в такую тонкую полоску, что начало казаться, будто они и вовсе исчезли с его лица. – Что-то произошло?
– Я принесла тебе график курсов на первое полугодие, Северус, – улыбнулась женщина.
– Спасибо, Долорес, но не стоило утруждаться – совы в Хогвартсе еще не вымерли.
– Пустяки, – махнула рукой она, будто не замечая издевки в голосе профессора. – О, а что вы разучиваете?
Амбридж посмотрела на доску, и Гермиона подумала, что нужно быть очень глупой, чтобы видеть все ингредиенты зелья и не понять, какое конкретно они готовили.
– Тонизирующий глоток мандрагоры, – кажется, можно было услышать тихий звон натянутой нити терпения Снейпа.
– Я не припомню этого зелья в учебном плане, который вы мне предоставили, – проговорила Амбридж, не отрывая от своего лица мерзкую улыбочку.
– Правда? Наверное, я добавил его уже после.
– Мне кажется, что нашим студентам вовсе необязательно изучать подобный материал. Будто бы кто-то попытается их проклясть, зная, что они под защитой Министерства!
Высокий противный смех залил комнату, и Гермиона едва сдержалась, чтобы не закрыть уши.
– Я учту, – сухо ответил зельевар. – Что-то еще? У нас идет учебный процесс.
– Исправьте вашу программу, профессор.
Когда дверь за директором закрылась, Гермиона была уверена, что Снейп что-то сделает, но тот показал чудеса выдержки и даже не повел бровью.
Он обучал их полезному зелью без согласия этого узурпатора? Интересно.
Запечатав свое зелье в небольшую бутылочку, Гермиона поставила его профессору на стол. Гриффиндорка была уверена в том, что оно безупречно, потому что ей уже не раз приходилось варить Тонизирующий глоток, когда она с мальчиками уничтожала крестражи. Хотя, оценка ее совершенно не волновала. Кажется, впервые Гермионе Грейнджер было настолько плевать на отметки.
Уход за магическими животными под строгим взглядом профессора Граббли-Дёрг прошел более менее сносно. Она рассказывала теорию, которую гриффиндорка уже знала. Но девушка была рада хотя бы на немного отключиться и просто просуществовать полтора часа.
Когда на обратном пути, закинув сумку на плечо, и, укрываясь от порывов ветра, гриффиндорка шла к замку, ее догнал парень с красно-желтым шарфом на шее.
– Гермиона, – окликнул он девушку и, обернувшись, она узнала Найджела Уорперта, с которым ходила на Нумерологию в позапрошлом году. – Привет, ты как?
– Жива, – ответила гриффиндорка, добавляя в уме «пока что».
– Эээ… ясно, – стушевался парень, поправляя челку. – Слушай, я хотел спросить, точнее… мы все хотели бы знать…
Ха, «мы хотели бы знать». Мы. Будто бедного Найджела отправили к ней как казачка, которого не жалко.
– Хотели бы знать, что происходит, знаешь. Все говорят, что Поттер мертв или переметнулся на сторону Сама-Знаешь-Кого и…
– Уорперт, Волдеморт убил родителей Гарри, – перебила Гермиона его нескладную и глупую речь. – Как думаешь, переметнулся ли он на его сторону?
– Эээ, да, точнее, нет. Я хотел сказать, что да, ты права. Но Рон Уизли…
– Мерлин, он под Империусом! Ты серьезно спрашиваешь меня об этом? Или кто там еще интересуется? Они боятся сами спросить?
– Нет, Гермиона, все просто не хотят приносить тебе неудобства, – покачал головой Найджел. – Все знают, что ты не просто так появилась здесь.
Ей мгновенно стало жаль. На Гриффиндоре было меньше всего студентов. Меньше всего тех, кого удалось запугать или подкупить, чтобы создать иллюзию нормальности. Обычности. Возможно, они действительно не знали, что делать и кому верить. Она вздохнула.
– Прости, Найджел. Ты прав – я здесь не просто так. Ничего еще не окончено. Гарри жив и… и я надеюсь, что еще не все потеряно.
Парень кивнул, оглядываясь. Такой разговор мог принести большие проблемы, в особенности разговор с Гермионой Грейнджер. Не желая подвергать его опасности, девушка развернулась и быстрым шагом отдалилась, пока какой-нибудь Малфой не нашел их беседу уж больно подозрительной.
Класс Заклинаний был идеально чистым, убранным, практически немагическим. Таким, каким она его помнила, когда Амбридж вела у них ЗОТИ. Вылизанные полки, парочка картин и все: больше никаких признаков магии.
Когда Амбридж «заплыла» в класс, по рядам прошелся еле слышный стон – гриффиндорцы уже предвкушали.
– Дорогие дети, – изрекла профессор тоном, который будто предназначался для пятиклашек, – вам очень посчастливилось учиться в Хогвартсе именно в это время, когда во всем наступает новая эра. Шторм прошелся по нашим жизням, но зато забрал с собой все ненужное и неправильное. Очищение.
Святой Годрик, кажется, у этой женщины просто талант вызывать у Гермионы самые отрицательные эмоции. Что за извращенная тяга к пафосным речам?
– Сегодня мы будем изучать очень полезное заклинание, – Гермиона не удивилась бы, если жаба предложила им чисто теоретически поупражняться в нем. – Оно называется Тергео.
Услышав это, Грейнджер даже потеряла речь на несколько секунд.
– Тергео, профессор? – раздался неуверенный голос Патил. – Заклинание уборки?
– На самом деле, это заклинание втягивает жидкости, пыль и песок в волшебную палочку, но, как вы успели отметить, мисс Патил, его удобно использовать в бытовых целях.
Воистину, это казалось какой-то шуткой. Заклинание уборки, которое при должном старании сможет выполнить любой второкурсник. Смех. Почти истерический, но не менее мелодичный вырвался из уст Гермионы. Десятки пар глаз покосились на нее, задержав дыхание.
– Вы это серьезно? – спросила девушка, все еще панически хихикая.
– Не вижу ничего смешного, мисс Грейнджер, – улыбка не покидала лицо Амбридж, но глаза превратились в две черные дыры, которые готовы были лично лишить ее жизни. – Занимаясь глупостями, вы, видимо, потерялись во времени, поэтому я напомню, что у вас сейчас последний курс, а это значит, что совсем скоро представители чистокровных семей будут искать себе пару, и такое заклинание как Тергео очень пригодится.
– Это заклинание исполнит любой болван, – выплюнула Грейнджер, позабыв о веселье. – Что насчет чего-то действительно важного? Полезного? Защищающего?
– В новом мире, где каждый член общества знает, где его место, правит безопасность, и поверьте, Тергео пригодится вам куда больше, чем любое защитное заклинание.
Вот ведь невозможно было представить, что стойкая ухмылочка директора тоже имеет лимит терпимости, но судя по искривленному от злости рту, этот лимит только что был исчерпан.
– Мир, в котором Волдеморт жаждет растоптать все живое, вы смеете называть безопасным?
Она молилась, чтобы ее слова были материальными и избили гребаную Амбридж.
– Молчать! – крикнула женщина. – В среду в кабинет ко мне на отработку!
Кажется, все студенты хотели превратиться в пыль, которую всосет в себя палочка. До конца пары никто больше не сказал ни слова, кроме постоянного повторения элементарного заклятия.
Когда все выходили из класса, Гермиона услышала отрывок разговора, где речь шла о том, что в следующий раз они, наверное, будут отрабатывать Орхидеус, чтобы в вазе на кухне всегда стояли свежие цветы.
***
Когда Грейнджер зашла в гостиную, намереваясь принять душ, чтобы хоть чуть-чуть смыть с себя тяжесть всех часов, что ей довелось сегодня пережить, взгляд тут же уперся в блестящие ботинки, лежащие на столе. Медленно скользнув взглядом по телу хозяина обуви, она остановилась на лице Малфоя, который, нахмурившись, держал в руках несколько пергаментов. Через несколько секунд он бросил их на стол и впился в Гермиону взглядом.
