Текст книги "Влюбись в меня заново (СИ)"
Автор книги: Crystal Vision
Жанры:
Фанфик
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 47 (всего у книги 55 страниц)
– Я провела здесь несколько месяцев сразу после Второй магической войны, – произнесла я.
Северус нахмурился, когда я на него посмотрела. Мы вышли на лестничную площадку и стали подниматься на этаж выше. До нас тут же донесся шум: кто-то спорил, чьи-то громкие шаги раздавались по коридору. Мы ступили на пятый этаж: по нему туда-сюда сновали целители в лимонных халатах. Такую суету я видела здесь только после окончания войны.
– Что случилось? Где пострадавшие в схватке с пожирателями? – я поймала молодого парня в лимонном халате, но он отмахнулся, глядя на меня, правда не смог отмахнуться от профессора Снейпа, который перегородил ему дорогу.
– Профессор Снейп, – нервно произнес парень, узнав своего бывшего преподавателя, – простите, у меня нет времени…
– Сепсис! – грозно начал Северус, и бедолага инстинктивно вжал голову в плечи. – Какого дементора вас сюда допустили с такими-то баллами за зельеварение?!
– Видите ли, оказалось, что мои идеи…
– Если вы сейчас же не проведете нас в палату к аврорам, я найду нужных людей и очень подробно про вас расскажу!
– Не надо, профессор Снейп, – сник Сепсис, нервно поправив воротник халата. – Большая часть в палатах справа, один человек в реанимации и один… Эй, Мириам, – обратился он к средних лет целительнице, – отведи их в палаты к прибывшим сегодня.
– Август, у меня полно работы! – волшебница указала на ворох стерильных бинтов, которые несла в корзине.
– Скажите нам просто названия палат… – попросила я.
Август Сепсис быстро перечислил их и тут же испарился.
– Вы сориентируетесь? – спросил меня Северус.
– Мне до сих пор не по себе от этого места, – сказала я, быстрым шагом направившись по коридору и вздрогнула, когда мой взгляд упал на табличку с именем целителя Януса Тики. Это он настоял на моем переводе из палаты терапии в свою. Она предназначалась для пациентов с неизлечимым диагнозом. Тики глушил мой рассудок зельем, стирающим память, чтобы унять душевные раны после пережитого.
Я быстро нашла нужные палаты. Войдя в ту, что оказалась первой у нас на пути, мы тут же наткнулись на Дамблдора.
Он повернулся к нам и не удивился, когда увидел, хотя профессор Снейп и числился без вести пропавшим. Директор, должно быть, предполагал, что его исчезновение как-то связано со мной.
Дамблдор сидел возле больничной койки, на которой находился Люпин, я с ужасом увидела на голове того окровавленную повязку. Рядом с Люпином на соседней койке лежал светловолосый маг – я видела его в доме Сириуса, кажется, его звали Подмор.
– Сириус? – взволнованным голосом спросила я, обращаясь к Дамблдору.
– С ним все в порядке, – произнес директор и встал, завидев целительницу в лимонном – Мириам. Она принесла какие-то лекарства и наклонилась над Ремусом Люпином. Дамблдор отвел нас в сторонку. – Он сейчас на Гриммо вместе с аврором Вэнс и Молли Уизли.
– Что случилось? – я почувствовала в его голосе неладное и поэтому спросила.
– Дамблдор, что с пожирателями? – перебил мой вопрос Северус.
– К сожалению, почти все они сбежали. Долохова удалось взять под стражу, Лестрейнджа убили.
Дамблдор увидел, как я коротко вздохнула, то ли от удивления, то ли от облегчения.
– Родольфуса Лестрейнджа, – тут же поправился он, и я нахмурилась.
– Что с Тонкс? – продолжал спрашивать Северус.
– Она в тяжелом состоянии, – пояснил Дамблдор, – целители сбились с ног, они не понимают, какое заклинание…
– Инпульсо! – выпалила я. – Так произнес Долохов.
Дамблдор внимательно посмотрел на меня.
– Идемте, мы должны скорее это сообщить целителям.
Мы вышли из палаты в коридор и быстрым шагом направились по нему.
«Палата экстренной помощи имени Мунго Бонама» – прочитала я название. Сюда помещали волшебников, находящихся при смерти.
Дамблдор смело толкнул дверь в палату. Вокруг одной из коек собрались трое целителей. Я сразу почувствовала, что что-то произошло – целители суетились, один держал голову Нимфадоры, второй применял неизвестное мне заклинание, третий вливал в горло пациентке какой-то кровавый раствор.
Дамблдор ускорил шаг.
– Мы знаем заклинание, это заклинание шока, самоизобретенное узником, ее нужно вывести из этого состояния, – тут же произнёс директор.
– Слишком поздно! – ответила ему целительница. – Дамблдор, она умерла!
– Нет! – крикнула я и подскочила к койке. Целители, услышав мой возглас, расступились, сочувственно разглядывая меня. – Нет! Это из-за меня! Это я виновата!
Я бросилась к Тонкс, тормоша ее за руку.
– Сделайте что-нибудь! – взмолилась я, приблизившись к Сепсису и тряся его за плечи. – Делайте!
– Гермиона? – обратился ко мне директор.
Я скинула его руку со своего плеча и зарыдала, бросившись к Тонкс на койку. Я что-то бормотала и хватала метаморфиню за руки, сжимала их. Целители попробовали меня оттащить, но я их грубо отталкивала.
– Мисс Грейнджер! – строго окликнул меня директор и я, всхлипнув, перестала реветь. Подняла голову и посмотрела на Тонкс – она лежала умиротворенная и бледная, как будто спала. Это зрелище поразило меня. Я вскочила с койки и начала кидаться на целителей. – Вы даже не пытались ее спасти! Ничего не сделали!
Сепсис профессионально скрутил мне руки, чтобы я никому не навредила, а одна из целительниц, бросив сожалеющий взгляд, дотронулась до меня палочкой, вводя в сон.
***
Джинни. Мне снова снилась Джинни. Она манила меня за собой, беспокойно куда-то звала, петляя в коридорах Мунго и то и дело сбегая от меня в ту или иную палату.
Я никак не могла ее поймать, только знала, что меня ждёт что-то важное, что-то, о чем я должна непременно узнать.
Мне снова снился символ, раскалённый до бела, он прожигал мое подсознание, яркими кольцами впиваясь прямо в мозг, в мои глаза. Он раздражал меня, от него нельзя было спрятаться – куда бы я ни убегала, где бы ни скрывалась, он меня находил, преследовал, изводя своим пронзительным светом.
– Уберите! – взмолилась я, закрывая руками его от глаз. – Выключите свет! – умоляла я.
– Дайте ей ещё лекарств, – послышался голос будто сквозь толщу воды.
Я почувствовала горечь во рту, а затем все прекратилось – исчезли три кольца, исчез голос, наступила кромешная темнота, я начала увязать в ней, словно в пучине, и наконец ушла с головой.
– Гермиона, – услышала я свой собственный голос, только какой-то надтреснутый и тихий.
Я открыла глаза и увидела ее – призрак. Но он выглядел как-то иначе. У неё длинные кудрявые волосы и грустные глаза.
– Ты должна вспомнить.
Я испуганно посмотрела на нее и приподнялась на больничной койке.
– Я помню, – кивнула я. – Убить Волдеморта. Я уже собрала часть крестражей.
– Нет. Не это. Другое.
Она запрокинула голову и устремила взгляд в потолок. Я инстинктивно последовала ее примеру. На потолке ничего не было, кроме люстры.
Люстры с тремя круглыми светильниками.
***
Меня отправили в Хогвартс через камин вместе с сопровождающим – один из целителей, который следил за мной, подвел к дежурному камину и поднес к моим рукам волшебный порох.
– Всё в порядке с тобой? – спросил он, и я задержала взгляд на его нашивке – палочка, скрещенная с костью.
– Всё хорошо, только в голове как будто бы пустота, – медленно ответила я, зачерпывая горсть.
– Это эффект от успокаивающего зелья.
Я кивнула и кинула порох под ноги, назвав кабинет директора, так мне велели. Зеленая вспышка, и спустя мгновение я уже переступаю через оградку в камине.
Первым делом я вижу феникса – величественную, огненную птицу. Фоукс, заметив постороннего в кабинете, издал протяжный звук.
– Это плач скорби, – донесся до меня голос директора.
– Это я виновата, – снова повторила я и хотела разрыдаться или придаться самоедству, но у меня не вышло – успокоительное выжгло из меня все эмоции и способность чувствовать.
Директор подошел ко мне и подвел к стулу, чтобы я села. В его руках я обмякла, словно кукла, и ему удалось усадить меня.
– Вы не виноваты, мисс Грейнджер, – произнес Дамблдор. – Человеческая природа и сущность слишком сложны… Твои порывы были вызваны любовью, разве в такие моменты человек думает над противодействием, которое вызывают его поступки?
– У меня нет сил с вами спорить, – сказала я и сжала губы, закрыла глаза, чтобы хоть немножко поплакать из-за Тонкс, но слезы не шли.
– Вам пришлось давать успокоительное дважды, – зачем-то сказал директор.
– Почему они ничего не сделали, когда узнали про заклинание? – я повернула голову к Дамблдору, желая услышать ответ.
– Они сделали все, что смогли.
– Они сделали недостаточно. Меня вылечила мадам Помфри. Я тоже была подвержена этому заклинанию.
– Прошло слишком много времени, пока Тонкс нашли, – ответил директор, в упор глядя на меня. – Целители были бессильны, последствия поражения необратимы.
– Но ведь она ещё… Она должна была подарить миру Тедди.
Дамблдор вздохнул.
– Стоит ли мне что-либо говорить и повторять? – устало произнес директор.
– Нет, – отрицательно мотнула я головой. – Я знаю всё и без вас.
Укладываясь в кровать, я думала над своим сном. Или видением? Что я должна вспомнить? Она указала мне на потолок. Наконец-то я поняла, откуда эти символы. Три кольца – это люстра, слишком яркая. Я вспомнила о ней, находясь в той же палате, что и годы назад, когда меня направили на лечение к целителю Янусу Тики. Я то и дело просила выключить ее, яркий свет меня раздражал. Каждое утро, просыпаясь, я натыкалась на эти круги. Длинные, полные отчаянья дни, изредка приходящие друзья. Вот что я помню. Меня пичкали зельем, отнимающим память, чтобы заглушить боль от потерь войны.
Я вспомнила. Она этого хотела? Но что мне это даст? И почему в этот раз она не напомнила про убийство?
***
Воскресным утром я отправилась в Выручай-комнату. Мне не хотелось привлекать Гарри к поискам крестражей, и вообще вводить в курс дел. Хоть Дамблдор и взялся за его воспитание, но Гарри уже погиб на кладбище, так мне сказал директор. Он спас его тогда и сказал, что Поттер не готов стать Избранным.
Я решила сложить все крестражи в Выручай-комнату, а потом, когда я соберу их все, спалить комнату Адским огнем – повторить пройденный этап. Клык василиска мне было не добыть – я уговорила Гарри спрятать змею в надежде, что она может пригодиться. Меч Гриффиндора теперь тоже был бесполезен – он не был окроплен кровью василиска. Оставалось только адское пламя.
Близнецы помогли мне открыть комнату. Пока они были заняты своими делами, я спрятала чашу и медальон.
– Почему у тебя не получается открыть комнату? – спросил меня Джордж, быстро пряча что-то в сумку.
– Я не знаю… – пожала я плечами. – Я попадаю в совсем другую комнату – там много книг и письменный стол…
– Всё для заучки Гермионы, – пропели близнецы и, хлопнув меня по плечам, скрылись из вида, напевая какую-то песенку.
Они еще не знали, что Тонкс больше нет, иначе не веселились бы. Об этом станет известно из утреннего «Пророка», который студенты получат за завтраком, поэтому туда я не хотела идти. Хотя, вероятно, никто кроме преподавателей и не будет скорбеть о Нимфадоре – Гарри, Рон и Джинни видели метаморфиню только летом и не успели привязаться к ней.
Я постучалась в заветную дверь, и вскоре она открылась сама, наверное, по мановению палочки, потому как Северус находился за преподавательским столом, уткнув нос в свитки. Я предполагала, что ему паршиво, вероятно поэтому он решил занять свое воскресное утро проверкой домашней работы.
– Вы сделали то, о чем я вас просил? – нахмурился Северус и поднял на меня лицо.
– Только после того, как все крестражи будут уничтожены.
Я подошла вплотную к его столу и села напротив – угрюмая и мрачная.
– Как же вы собираетесь уничтожить крестраж внутри своего друга? – спросил Северус, изогнув одну бровь.
– Не знаю, я надеялась, что кто-нибудь мне в этом поможет. За этим я и пришла. Ты составишь мне компанию?
– Ты хочешь, чтобы я убил Поттера? – Северус слегка удивился, оттого забыл про свое излюбленное «вы».
– Я хочу наведаться в дом Мраксов. Там находится кольцо.
– Вам мало смертей? – дрожащим голосом спросил меня Северус и резко вонзил перо в чернильницу, пролив часть на стол. – Вы продолжаете испытывать судьбу? Доверьтесь другим – авроры рыщут в поисках сбежавших пожирателей, Дамблдор готовит Поттера. Они вместе уничтожат крестражи. Зачем вы этим занимаетесь?!
– Я уже говорила и не раз, – в том же тоне ответила я Северусу. – В кольцо вставлен воскрешающий камень. Сможешь увидеть свою Лили и спросить, почему она тебя предала.
Северус вскочил из-за стола и резко побледнел. Его руки задрожали, и он собрал их в кулаки.
– Что ты знаешь об этом?! – яростно воскликнул он. – Не смей говорить на эту тему.
– Я просто хочу, чтобы ты пошел со мной, – устало попросила я.
Северус резко вытащил из-под вороха пергаментов свою палочку и кивнул мне на дверь.
– Идемте.
– У меня есть это, – я вынула из кармана толстовки гребень.
Северус демонстративно закатил глаза.
– Опять будем прыгать по разным местам? – он поднял руку к лицу и потер щеку. – Может быть, трансгрессируем?
– Профессор, я думала над этим и кое-что поняла. Всё должно получиться. Заодно и проверю свою теорию, – я вынула вырванный из книги листок с изображением одного из даров смерти, а затем просящим взглядом уставилась на зельевара.
Профессор нехотя подошел и дотронулся до моей руки, хмуро рассматривая рисунок с текстом на старинной странице, обрамленной золотой рамкой.
– Это же вандализм, Грейнджер, – только и успел сказать он.
В следующую секунду мы уже переместились в узкий проулок, огражденный видавшей виды изгородью.
Северус окинул взглядом ветхий дом, поросший мхом.
– Здесь жили Мраксы? Кто они вообще такие? И почему у них кольцо Тёмного Лорда?
– Меропа Мракс, чистокровная волшебница, была его матерью. А кольцо – реликвия семьи. Кажется, мы должны искать где-то в этом доме, – я указала на тропинку из камней, ведущую к дому. – Мой способ сработал, – кивнула я на листок пергамента и спрятала его в карман.
Мы двинулись вперед, прямо к дому. На ветхой двери с отколупившейся краской была прибита мертвая змея. Жуткое зрелище. Кажется, Северус тоже не был в восторге, он взмахнул палочкой, чтобы отворить дверь – ему не захотелось прикасаться к ручке.
– Здесь, кажется, уже давно никого нет, – промолвил он.
– Все умерли, – тихо согласилась я.
Мы ступили на грязный пол, испачканный сажей и пылью. С потолка клочками свисала паутина, обстановка в комнатах была скудной – мебель старой и покошенной, все кричало о бедности семьи.
– Кольцо где-то здесь, – сказала я. – В следующем году его бы нашел Дамблдор и его поразило проклятье…
– Да, я помню, – содрогнулся Северус от воспоминаний, которыми мы с Дамблдором с ним поделились. – Отчасти поэтому я и вызвался. Если вы знаете более безопасный способ уничтожить его…
– Знаю. И Дамблдор тоже знал, но не стал его уничтожать, потому что… Ладно, не буду занудствовать, профессор.
– Наоборот, мне интересно, – отозвался Северус, который в этот момент проверял стол, заваленный немытыми пыльными плошками и огарками свечей.
– Ему нужен был воскрешающий камень.
– Я так и подумал, – сказал Северус. – Разве здесь можно что-либо найти? – он брезгливо поморщился, отчищая руку от грязи.
– Кольцо должно быть где-то в ящиках. Не стал бы наш Лорд кидать его на пол? Как-никак это осколок его души!
– Ну и мрачные у вас шутки, мисс Грейнджер.
Я хмыкнула, проверяя старый буфет.
– Кажется, это оно, – я аккуратно вытащила из старого ящика обычное на вид кольцо с черным граненым камнем.
Северус тут же оказался рядом со мной.
– Если использовать камень, то проклятие выйдет наружу?
– Полагаю, что так, профессор, – учтиво ответила я. – Хотите попробовать? – Северус мрачно и как-то растерянно на меня посмотрел. – Простите, эти нелепые шутки – последствия пребывания в Мунго…
Северус вздохнул.
– Как вы хотите их уничтожить?
– Адским пламенем.
– Его нельзя контролировать! – возмутился Северус. – Я вам запрещаю.
– Я применю его в магической комнате, откуда адскому пламени не выбраться.
Северус содрогнулся.
– Иногда вы меня пугаете.
– Только иногда? Ну, а теперь домой, – слегка улыбнулась я и дотронулась до Северуса.
========== Глава 57. Уютный вечер ==========
Мы перенеслись прямо в дом в Паучьем Тупике. Северус, когда это понял, естественно, рассердился.
– Зачем вы нас сюда перетащили?! – в его голосе сквозило раздражение, как и в нем самом – в движениях появилась резкость.
– Я не хочу возвращаться в Хогвартс. Пожалуйста, давай мы побудем здесь хоть чуть-чуть? – умоляюще произнесла я.
– Вы изменились, Грейнджер, – сказал мне Северус слегка задумчивым голосом. – Пойду сварю кофе, я так и не позавтракал. Вы будете?
– Да, спасибо. Буду пить теперь кофе литрами, чтобы вернуть себе эмоции. Мне тяжело. А может быть, это из-за того, что я второй день ношу при себе крестражи.
Я прошествовала за Северусом, привычным движением обходя диван, и уткнулась взглядом на книжную полку над камином. Я тут же узнала некоторые из книг, которые в дальнейшем переедут в нашу уютную квартирку в Лондоне. Северус никогда не расставался со своей коллекцией, к тому же время от времени он перечитывал некоторые из них. Что говорить о тяжелых справочниках, которые всегда были актуальны в работе зельевара?
Я улыбнулась краешком губ и последовала на кухню.
– Вы не против, мисс Грейнджер, если я отлучусь на время? Мне всё еще дурно после этого мрачного дома.
Я слегка удивилась его вопросу, но с готовностью кивнула.
– Я налью кофе.
Пока вода в чайнике вскипала, я открыла буфет, и вынула из него две фарфоровые чашки, сполоснув их водой. Северус не часто появлялся в этом доме, а потому везде было много пыли. Я присела на краешек табурета и достала из кармана джинсов кольцо. Подумать только, какой сильной магией обладал этот маленький камушек! Подаренный смертью, он мог сводить с ума того, кто решит им воспользоваться и по иронии судьбы, он был заколдован темным волшебником, который вложил в него всю свою злобу – проклятие уничтожало любого, рискнувшего использовать крестраж.
Я отложила кольцо на стол и тут же почувствовала себя чуть легче, хотя, возможно, это был эффект плацебо. Я знала, что крестражи способны угнетать и вселять дурные мысли.
В доме у Северуса хотелось отдохнуть хоть ненадолго – вскоре вновь придется возвращаться в Хогвартс, и кто знает, что меня там ожидало. Мне необходимо было спрятаться от самой себя, от мыслей. Никто, кроме Северуса, не мог мне помочь. Когда он был рядом, все плохое временно улетучивалось, я верила, что у нас все сложится с ним хорошо.
Но Северуса все не было, и мне это не нравилось. Неужели он решил сбежать от меня? А вдруг в дом ворвались пожиратели смерти?
Я встала с табурета и пошла на его поиски – куда он мог запропаститься на целых пятнадцать минут? Я даже время засекла.
– Северус! – позвала я, выходя в гостиную. На всякий случай потрогала ручку двери – заперта. Окна тоже закрыты. Я приблизилась к камину – вдруг он воспользовался им при побеге? Но на ковре не было следов сажи и волшебного пороха, значит, и этот вариант отметается.
Я прислушалась ко звукам – было тихо. Пришлось покинуть гостиную и свернуть направо, там находилась уборная и ванная комната. Приблизившись к двери, я услышала шум воды. И с облегчением выдохнула. Он принимает душ. Когда он успел стать таким брезгливым? Да, мне тоже было неприятно находиться в доме Мраксов. Хотя Северус, в отличие от меня, перетрогал всю ту гадость, что была на столе – тарелки с засохшей и превратившейся в пыль едой, обглоданные кости, плесень, огарки, мертвые насекомые и мыши. Я содрогнулась. А еще пауки. Много-много пауков. Был бы там Рон…
Вода перестала литься, и я поспешила вернуться на кухню – чайник с кофе кипел, и крышка сердито приподнималась, норовясь упасть на пол. Я взяла тряпку и обхватила горячий чайник, снимая его с вертела. Хотелось сделать все самой, без магии. Чтобы все было по-домашнему, чтобы чаепитие успокоило и хоть на минутку этот уют обманул меня. Внушил мысль, что все идет своим чередом и ничего страшного не происходит. Так хотелось в это поверить хоть на минутку.
Северус появился в халате раскрасневшийся и с мокрыми волосами. Он наткнулся на меня, пока вытирал полотенцем волосы, чертыхнулся и тут же извинился.
– Я не хотел вас смущать, – он виновато на меня посмотрел, оправдывая свой внешний вид, – надевать ту одежду пока нет никакого желания – она чистится с помощью магии, – пояснил он.
Я с трудом проглотила ком, подступивший к горлу. Лучше бы он не ходил в эту ванную и оставался бы в своем закрытом наглухо сюртуке. Теперь, когда я увидела его не прикрытые одеждой части тела, сдержаться было трудно. Невыносимо трудно, несмотря на то, что в Мунго сильно постарались накачать меня лекарствами.
– Кофе сварен, – доложила я, с трудом отводя от него взгляд.
Кажется, Северус это заметил и, отложив мокрое полотенце, которым вытирал волосы, плотно укутался в халат, не оставляя мне для обзора ни частички своей груди. Я, заметив это, нервно выдохнула, принявшись разливать по фарфоровым кружкам кофе из дымящегося чайника.
– Честно говоря, странный способ варки кофе, – решила разрядить я обстановку, кивая на чайник.
– Турок нет и плиты тоже, – охотно отозвался Северус. – Вышло вроде бы неплохо, хоть я и привык к другому… Кажется, где-то были конфеты. Я не ем сладкое, но однажды в мой дом заглянула МакГонаггал и притащила целый пакет, – будто пожаловался зельевар.
Я вскочила с места, только чтобы не сидеть и не смотреть на Северуса – такое близкое расстояние для меня было просто невыносимым. В голове все вертелось только вокруг одной мысли – под его халатом в кои-то веки НИЧЕГО нет. Никаких одежд на многочисленных пуговицах, мантий и сорочек, и еще кучи непонятно чего. Только халат.
Я возбужденно вздохнула, пытаясь привести дыхание в порядок.
– Так где конфеты?
– Прямо за вашей спиной, в буфете.
Я слишком порывисто открыла дверку – движения были нервными и трудно контролируемыми. На меня посыпался сахар из пакета и грозно накренилась стопа из тарелок.
– Грейнджер, вот ты неуклюжая, – Северус подорвался с места и помог мне убрать подальше посуду, а затем вытащил кулек конфет из-за ряда чашек.
– Я не настолько высокая, чтобы… – начала было я, но уткнулась прямо в ворот его халата. Инстинктивно я положила руки на его грудь, но увидев, как он хмурится от моих действий, с горечью вздохнула и отодвинулась от него.
Северус снова целомудренно запахнул полы своего халата, но я, решившись на безумный поступок, остановила его действия.
– Да перестань ты его поправлять! – рассердилась я.
– Грейнджер, ты что, белены объ…
Не успел он закончить фразу, как я заткнула ему рот поцелуем. Самым настоящим, чувственным поцелуем. Я припала к его губам с такой страстью, что, вероятно, он на миг испугался моего рьяного порыва. Пришлось схватить его за ворот халата и притянуть к себе, встать на цыпочки и вершить свой акт домогательства. Его мокрые волосы упали мне на щеки и щекотали нос, но мне было не до того.
К моему удивлению, ни через секунду, ни через две и даже пять Северус не оттолкнул меня. Казалось, он просто покорно ждал, когда его муки закончатся.
Я отпустила его и с лихорадочным блеском в глазах осмотрела его припухшие губы.
– Ты, должно быть, сошла с ума, – сказал он, переводя дыхание. – Ну вот что ты нашла во мне? Может быть, это чья-то злая шутка, и тебя держат под Империусом?
– Это сильнее Империуса, – возразила я ему. – Это любовь, я уже говорила. И ее не снять никаким контрзаклятьем.
Я снова приблизилась к нему, но Северус поймал мои руки.
– Стой, – прошептал он. – Мы уже делали это в твоем будущем?
– Нет! – нетерпеливо произнесла я и снова вцепилась в его халат.
– Тогда нам не следует…
– Если ты не замолчишь, то я не поскуплюсь на Империус для тебя! – взвыла я. – В прошлый раз ты изводил меня так же! К дементору твое приличие и старые правила, понял?
Не дожидаясь, пока меня снова оттолкнут, я стала покрывать его лицо и шею поцелуями.
– Грейнджер! – воззвал он к моему рассудку, но я была непоколебима в своем намерении дорваться до его тела. – Грейнджер… – уже тише повторил он, всё еще прося меня отступить.
Я совсем не обращала внимания на его эти «Грейнджер», к тому же они становились все тише и тише. Я встала обратно на ступни, и стала целовать его грудь, все больше распахивая халат. Наконец, он не вытерпел издевательств.
– Гермиона! – воскликнул он и посмотрел на меня своими черными глазами, нахмурил темные брови. На его щеках еще больше проступил румянец, а теплые пальцы сжимали мои ладони, находящиеся у него на груди. – Давай остановимся, пока не поздно, – серьезно сказал он.
– Иначе? – поддразнивала я его.
– Иначе я сорвусь и будет поздно, – прямо сказал Северус, ожидая, очевидно, что на меня это подействует отрезвляюще, но его слова еще больше завели меня.
– Тогда начинай срываться, – предложила я и прильнула к нему.
Он издал полустон-полурык, и прижал меня к себе так близко, что от этой близости и приближающегося удовольствия закружилась голова.
– Мне сказали, что ты отвергаешь студенток.
– И не думай идти на попятную, – усмехнулся Северус мне прямо в ухо, кусая меня за мочку, – я знаю, сколько вам лет, мисс Грейнджер.
Я позволила себе засмеяться. Северус поднял меня, прижал к себе, и мы покинули кухню. Мы оказались на диване в гостиной. Он уложил меня, а сам оказался сверху, теперь уже перестав удерживать мои руки. Я воспользовалась этим, все еще не веря в свободу своих действий, и рывком стала снимать с него халат. Моё сердце колотилось, словно ненормальное. Я касалась его столь желанной слегка прохладной кожи, и это сводило меня с ума. Его руки сводили меня с ума – он забрался мне под толстовку и коснулся моего живота так нежно и в тоже время страстно, что я закрыла глаза от удовольствия и запрокинула голову, подставляя шею под его поцелуи.
Северус понял мое желание, и я почувствовала его губы на себе. Я не знала, что можно быть такой счастливой. Я вся растаяла в его объятьях, но всё же меня не переставала покидать мысль, что это сон, что он внезапно отвергнет меня, сославшись на множество обстоятельств.
– Ты вся в сахаре, – словно пожаловался он, сдерживая улыбку.
Я фыркнула, стараясь не рассмеяться.
– Последний раз тебя спрашиваю, – хрипло произнес Северус, выравнивая дыхание.
Вместо ответа я прижала его к себе, прося о большем. Желая чувствовать его ближе. Столько лет я мечтала об этом, что это начало мне казаться почти что неосуществимым. Кто в здравом уме откажется от своей мечты?
Дважды просить не пришлось. Толстовка полетела на пол, я ощутила его теплые руки у себя на шее, груди, почувствовала, как он освобождает меня от джинсов.
Всё это время я лежала с закрытыми глазами, не веря в собственное счастье. Его учащенное дыхание, губы и прикосновения дарили сладостную муку, которую хотелось растянуть подольше, но и одновременно прекратить. Нельзя быть такое жадной, приказала я самой себе. Этот момент нужно было растянуть и получить максимальное удовольствие, но мне хотелось всего и сразу. Я требовательно прижала его к себе ногой еще ближе, и, почувствовав его желание, с трудом сдержала стон.
Если бы кто-то только знал, что я испытывала в данный момент. Нет такого зелья и нет таких чар в волшебном мире, которые подарили бы мне такую же радугу эмоций и ощущений. И почему только я раньше не заставила его заняться любовью? Нужно было давно послать к чертям его склонность к традициям и старым правилам.
Бюстгальтер полетел вслед за толстовкой, и я осталась в одних трусиках, тут же почувствовав его ладонь у себя намного ниже живота. Я закусила губу, зажмурила глаза и требовательно прижалась к нему, приподяв бедра, прося закончить мою сладкую агонию.
Наконец-то Северус сжалился надо мной, видимо, поняв, что издевательств над моим бедным сердцем и телом на сегодня достаточно. Неужели ему доставляло удовольствие видеть, как я извиваюсь под ним, не получая того, чего хочу?
Он коленом раздвинул мне ноги, наконец скинув полностью свой халат. Я открыла глаза, впитывая в себя, запоминая, каждую черточку на его лице, каждое движение зрачков и каждый вдох. Его взгляд был полон желания и словно затуманен. Он наклонился ко мне и впервые за все это время сам поцеловал меня в губы.
– Это четвертое непростительное, Северус Снейп, – хрипло произнесла я, с трудом выговаривая слова от рваного дыхания.
Он усмехнулся и вошел в меня, прижав меня к себе одной рукой, а другой гладя мое бедро. В этот момент я забыла обо всем. На первый план выступили все глубокие чувства, что я к нему испытывала. Я вся была поглащена только им и той физической сладкой болью, уносящей меня в мир наслаждений.
***
Мы лежали на диване, укрывшись его халатом, и приводили в порядок сердцебиение.
– Не смей меня больше отвергать, – произнесла я, сжимая его руку.
Северус не ответил, и я приподнялась на локтях, чтобы заглянуть в его глаза – они выражали беспокойство.
– Что случилось? – тихо спросила я, боясь услышать от него слова сожаления или огорчения.
– Я не хотел этого… – начал он, но я закрыла его рот ладонью.
– Прошу, не говори этих слов, – попросила я.
Северус отнял мою руку от своего лица.
– Я не хотел привязываться к тебе, – продолжил он, заглядывая в мои глаза. – Теперь я боюсь тебя потерять еще больше.
Я закусила губу от волнения, эмоции переполнили меня, готовые выплеснуться наружу. Как же долго я ждала эти слова. У меня получилось! Северус меня любит? Он любит, уверяла я себя. Он боится меня потерять, разве это не сильное чувство?
– Я никуда не денусь, – заверила я его. – Можешь быть уверен. Даже если ты меня прогонишь, я все равно не уйду.
– Кажется, мы с тобой это уже проверяли, – по-доброму ухмыльнулся Северус и крепче обнял меня. – Что мы теперь будем делать?
– Нам нужно разобраться с крестражами и придумать что-нибудь с Гарри… – тут же выпалила я.
– В пекло крестражи и Поттера, – сердито-жалостливым голосом произнес профессор. – Я имел ввиду, мы с тобой что будем делать?
Я на миг притихла, обдумывая его слова. То, как он произнес «мы», мне несомненно понравилось. «Мы с тобой». Это уже одно целое. Он не пытается избавиться от меня и не пытается стереть мне память. Даже, кажется, не слишком жалеет о своей несдержанности, раз задает вопрос о том, что мы будем делать.
– Я предлагаю быть вместе. Если ты хочешь. Ведь вопрос только в тебе. Я готова была тебя заполучить еще на первом курсе.
– Звучит так себе, Грейнджер, учитывая, что ты находилась в теле двенадцатилетней девочки. Растление несовершеннолетними? Кажется, так?