Текст книги "Влюбись в меня заново (СИ)"

Автор книги: Crystal Vision

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 55 страниц)

– Странная компания, – хмыкнул Рон, подозрительно посматривая в сторону Министра. – Что здесь забыл Фадж?

– Должно быть, он тут из-за Сириуса, – предположила я.

И только сейчас я поняла, что, возможно, этот разговор неслучайно произошёл. Что, если всё это подстроил Дамблдор, чтобы Гарри узнал про Сириуса? Слишком странно выглядело, что вечно занятой Министр Магии тратит своё время на болтовню с лесничим и преподавателями.

Гарри сидел рядом в мантии-невидимке. Я знала, что он навострил уши и внимательно смотрит на новоприбывших, которые начали смаковать тему о визите Сириуса Блэка в Хогвартс. Мы все втроём молчали и слушали чужой разговор, ни разу не прикоснувшись к своим кружкам со сливочным пивом. Фадж сказал про всё: про то, что Сириус являлся Гарри крёстным, что он лучший друг его отца и был хранителем их тайны. Про «смерть» Петтигрю и его «героизм». Про то, что Блэк охотится на Гарри, чтобы отомстить за своего хозяина.

Я нащупала сквозь мантию-невидимку руку Гарри и сжала её.

– Гарри, – растерянно произнёс Рон, когда преподаватели, Хагрид и Министр удалились.

– Почему они скрывали это? – хрипло спросил Гарри, шмыгнув носом.

– Они хотели как лучше, – растерянно произнесла я.

– Твои родители тоже знали, Рон, – упрекнул Гарри. – А ты знал?

– Нет, Гарри, ты что, – быстро заверил его Рон, не обидевшись на укор. Рон тоже представлял, насколько подбила почву под ногами Гарри эта информация.

– Встретимся в замке, – быстро сказал Гарри, и мы с Роном услышали, как он отодвигает стул и покидает гостиницу.

Мне было настолько тошно и противно от самой себя, что всю обратную дорогу я хмуро шла, низко склонив голову.

***

– Выглядишь паршиво, – сказал Гарри на следующее утро Рон.

Я сильно пихнула рыжего в бок. Гарри и так не по себе, а он ему ещё указывает на это!

Гарри сел рядом с нами и невидящим взглядом уставился на разложенные мной книги для чтения. Внезапно на них взобрался Живоглот и пронзительно мяукнул, глядя на меня.

– Глотик, слезь.

– Брысь! – закричал на него Рон. – Гермиона, ты не могла бы держать подальше от нас этого убийцу?!

– О чём ты, Рон? – возмутилась я. – Живоглот не ел твою облезлую крысу! Его неплохо кормят домовики.

Я готова была вступить в спор с Роном, лишь бы не смотреть на осунувшегося Гарри, у которого под глазами залегли заметные тени. Я чувствовала себя виноватой в его состоянии.

– Гарри, – Рон прекратил спор и вновь воззрился на друга. – Самое главное это… Не пытайся сам найти Блэка, хорошо? Обещай нам с Гермионой.

Рон молодец, улыбнулась я про себя. Он заботится о Гарри. Его слова свидетельствовали о том, что он сильно беспокоился.

– Я и не думал пока об этом, – зло ответил Гарри и сжал кулаки. – Я ненавижу Сириуса Блэка так же сильно, как и Волдеморта!

Рон слегка поёжился от произнесенного имени, но не стал просить Гарри не произносить его вслух. Вдруг рыжий со всего маху стукнул себя по лбу.

– Малфой говорил нам об этом. Помнишь, Гарри? На Зельеварении. Он сказал, что на твоём месте отомстил бы Блэку. Значит, он знал.

Гарри раздражённо стукнул кулаком по ручке кресла.

– Почти все знали. Знали и молчали!

Всю неделю каникул я не могла смотреть на Гарри – он не досыпал, у него пропал аппетит и желание о чём-либо разговаривать, кроме Сириуса Блэка. Он был одержим им. По нескольку раз в день рассматривал альбом с фотографиями родителей, как докладывал мне Рон. Я смутно вспомнила, что в прошлый раз Гарри от жгучей ненависти слегка отвлекла история с гиппогрифом, но сейчас Клювокрылу ничего не угрожало. Я слышала краем уха от Рона, что он немного повздорил с Хагридом, потому что полувеликан тоже знал и молчал.

Постепенно в замке готовились к Рождеству – всюду появлялись украшения, а Хагрид в один из дней натаскал тяжелых елей в Большой зал. Но даже это не подняло настроение Мальчику-Который-Выжил. А ведь он мог уже сейчас знать, что у него есть родной человек – его крёстный, переписываться с ним или даже разговаривать вживую, если бы Петтигрю поймали, а Сириуса оправдали. Но тонкий след от Нерушимого обета всё время жгло, или мне казалось, стоило лишь мне подумать об этой утопической мысли.

Я страдала вместе с Гарри. Не могла видеть, как он мучается, и мучилась вместе с ним. Подолгу сидела с ним и хандрила, ни слова не говоря, за нас двоих отдувался Рон. Или же пропадала и убегала в Выручай-комнату, чтобы на время не видеть лицо друга, которое вызывало у меня чувство стыда и долгие сеансы борьбы с совестью. Иногда бегала в теплицы к Сандре, чтобы помочь ей с растениями. Мы пили обжигающий какао и болтали ни о чём. Это времяпрепровождение ненадолго отвлекало меня от мыслей о Гарри. Я чувствовала, что веду себя, как трусиха. Голос разума твердил, что я делаю то, что нужно. Так правильно и необходимо, чтобы я спасла Северуса. Прежде, возможно, в силу возраста, я более спокойно переживала эти события и состояние Гарри. Сейчас, будучи взрослой, познав в полной мере, что такое страдания, я не могла спокойно смотреть на переживания друга.

Гарри всё равно рано или поздно узнает о Сириусе, размышляла я. Так почему не рано? Ведь ничего плохого из этого не случится. Только хорошее. Никому это не повредит. Тем более, что директор сам чуть-чуть изменил хронологию, спрятав Петтигрю. Я как-то задалась вопросом, почему он не стёр ему память? И, в конечном итоге, пришла к выводу, что директор боялся, что после Обливиэйта Петтигрю поведёт себя не так, как требуется. Как было с Сириусом.

Дамблдор, будто бы читал мои мысли, каждый раз в Большом зале посылал мне многозначительные взгляды, от которых у меня бегали мурашки по телу. Снейп был мрачнее тучи и часто подолгу хмуро смотрел в сторону Люпина. Он сидел с краю преподавательского стола, тогда как Люпин сидел рядом с директором. По таким незначительным деталям, как их место за обеденным столом или разговор тогда в Большом зале, я сделала вывод, что Северус в обиде на директора за то, что тот держит Люпина в школе, за то, что не уследил за Блэком, за то, что Люпин стал ему ближе, чем он и за то, что директор, возможно, теперь доверяет тому больше.

Где сейчас, интересно, Сириус? Должно быть, как и прежде – возле замка, ждёт подходящего момента, чтобы схватить Петтигрю, только вот он прекрасно осведомлён, что крыса сбежала. Если он возле замка, то только из-за Гарри и, возможно, из-за крохотной надежды, что Петтигрю объявится, о чём он без труда сможет узнать от Живоглота.

На Рождество Гарри получил дорогой подарок от крёстного – «Молнию». Только вот он не знал, что метлу прислал Сириус Блэк. Сириус, безусловно, очень любил своего крестника. Жаль, что её отберут преподаватели и даже отправят в Министерство, чтобы изучить на наличие вредоносных чар, коих и в помине не было в метле. И Дамблдору прекрасно будет известно об этом.

Я была одна в спальне девочек, даже Викки Фробишер, которая обычно оставалась на каникулах в замке, отправилась к бабушке встречать праздник. Меня под ёлкой в гостиной ждали не так много подарков: от Рона, Гарри, близнецов и Сандры. Родители не дружили с почтой волшебников, и потому подарки от них на праздники, которые встречала в школе, я получала дома. Я развернула небольшой свёрток от Сандры – это был неаккуратно связанный спицами кошелёк в виде клубники. Я глупо улыбнулась.

Рон промолчал, завидев у меня в руках нелепую клубничину, побоялся, наверное, что этот подарок мог быть от миссис Уизли.

– Нам пора на обед, – отвлекла я парней от созерцания самой лучшей метлы в мире и махнула рукой.

В Большом зале был накрыт на всех стол в центре. Было как-то неловко сидеть с преподавателями за одним столом. Сандра, завидев меня, подмигнула мне и похлопала по стулу рядом с собой. Я мигом бросила взгляд на Северуса – он сидел с непроницаемым выражением лица и смотрел куда-то мимо меня. Я села к Сандре, а Рон и Гарри оказались напротив нас.

– Счастливого всем Рождества! – добродушно воскликнул директор, даря собравшимся лучезарный взгляд.

Теперь, зная слишком хорошо этого человека, мне казалось, что и он, и его поздравление фальшивы.

– Ну как тебе мой подарок, Грейнджер? Я целый месяц вывязывала его! – шёпотом произнесла Сандра, пихнув меня.

– Мило, Сандра, – я потёрла бок. Сандра была сильной девушкой.

Дамблдор стал раздавать всем хлопушки с сюрпризами. Нам с Сандрой достались одинаковые красного цвета. После того, как они взорвались, у неё в руках оказалась шоколадная лягушка, а у меня браслет из леденцов. Увидев его, я мигом вспыхнула и посмотрела на директора, но тот в это время забирал из рук Северуса колпак с чучелом грифа наверху. Я видела, как Северус опасно блеснул глазами, глядя на колпак, а затем резко помрачнел. Должно быть, над зельеваром директор так зло подшутил за то, что тот находился на него в обиде, а мой леденцовый браслет – лишнее напоминание о том, что нужно молчать и не делать лишних движений.

Двери Большого зала распахнулись, и на пороге появилась профессор Трелони. Она вплыла в помещение и, извинившись за опоздание, присела на наколдованный директором стул между МакГонаггал и Снейпом, к неудовольствию обоих.

– А где профессор Люпин? – спросила она, отрывая взгляд от огромной красной свечи в центре стола.

– Разве хрустальный шар не сказал вам, что профессор Люпин заболел? – поддела коллегу декан Гриффиндора.

– Разумеется, я знала об этом, – немного оскорблённо пробормотала Сибилла.

– А вы, мисс Грейнджер? – внезапно спросил Северус и уставился на меня.

Сандра подавила смешок, а я от неожиданности чуть не выронила суповую ложку. Я заставила себя посмотреть на Северуса, не зная, что ответить.

– Мисс Грейнджер, конечно же, тоже знала, – ответила за меня Сибилла. – У девочки талант и сильная аура.

Я видела, как у Снейпа дёрнулись уголки губ, а МакГонаггал нахмурила брови – после того, как она прознала про мой «дар», наши с ней отношения стали ещё более прохладными.

После праздничного обеда Гарри и Рон вскочили из-за стола первыми, затем встала Сандра – у неё были не завершены дела в теплицах – Помона Спраут уехала на каникулы из Хогвартса, и на ней были все грядки. Я сказала ей вдогонку, что вскоре присоединюсь к ней и помогу, отчётливо помня, что должна была «доложить» о метле Гарри МакГонаггал, чтобы та отняла у него её на несколько недель. А что, если я не сделаю это? Гарри ведь может сказать, что сам купил метлу, и тогда у него её не отнимут. Я до боли в костяшках сжала кулаки, волнуясь и размышляя, что делать. Краем уха я слышала, как кто-то периодически встаёт из-за стола.

– Приятного аппетита, профессор, мисс Грейнджер, – внезапно сказала МакГонаггал, и я, отрываясь от своих мыслей, быстро взглянула на неё – декан встала из-за стола и направилась к выходу из зала. За столом остались только мы вдвоём. Я поспешно встала – нужно догнать профессора трансфигурации и рассказать ей о «подозрениях» насчёт метлы.

– Торопитесь спасать мир, мисс Грейнджер? – спросил Северус, насмешливо глядя на меня.

– Нет, – поспешно ответила я. – Сэр. Приятного аппетита.

Я направилась вслед за своей преподавательницей, но услышала голос Северуса позади себя:

– Как вам с вашим рациональным мозгом удалось поверить во всю эту чепуху, мисс Грейнджер?

Я повернулась к Северусу. В его руках был бокал с красной жидкостью, от которого шёл пар. Должно быть, преподаватели пили глинтвейн. Не отдавая себе отчёт в своих действиях, я медленно вернулась и села через стул от Северуса, вдыхая пряный аромат корицы и гвоздики, исходящий от его бокала.

– У меня открылся третий глаз, профессор, – серьёзно ответила я ему.

– Правда, мисс? Может быть, расскажете мне тогда, где скрывается Сириус Блэк?

Я быстро вдохнула воздух и опустила взгляд. Сириус не давал покоя не только Гарри.

– Должно быть, он уже далеко от Хогвартса, – предположила я.

– «Должно быть»? – переспросил Северус. – А что так неуверенно, мисс Грейнджер? Разве вы не знаете, где ваш сообщник?

– Сириус Блэк не мой сообщник, – глядя в глаза Северуса, произнесла я. – Я никого не покрываю, сэр.

– А что, если это вы причастны к его побегу?

– Вы в это верите?

– Мне подсказывает интуиция, мисс Грейнджер. И недавние события в Визжащей хижине, коим я был свидетелем.

– Она вас здорово подводит, профессор.

Снейп скривил губы и послал мне яростный взгляд.

– Я знаю, что это ты его освободила, глупая девчонка, – он с силой сжал мне правую руку в месте, где был браслет. – Это с ним у вас Нерушимый обет, верно? Где Сириус Блэк, Грейнджер?

– Почему вы не подозреваете Петтигрю? – взволнованно произнесла я, морщась от боли – браслет впился мне в кожу.

– Они оба совершили преступления, я уверен, – прошипел Северус. – Только Петтигрю скрылся, а Блэка поймала волшебная полиция в прошлый раз. Так где Блэк?!

Я дёрнула рукой, но у Северуса была стальная хватка.

– Я не знаю…

– Или не можете говорить? Из-за этого! – он кивнул на мою руку и приблизил ко мне лицо.

– Ваша интуиция совсем никуда не годится, – прерывисто сказала я, не отдавая себе отчёта в том, что делаю и говорю. Чёрные глаза Северуса, благодаря свету тысячи зажжённых свечей, горели каким-то мистическим огнём, затмевая мне разум. – Это Питер Петтигрю предал Поттеров, а не Сириус. И, знаете что? Дамблдор позволил ему бежать. Как и Сириусу! Спросите у него, а не у меня…

При этих словах я почувствовала, что руку прожгло невыносимой болью, а в глазах потемнело. Последнее, что я видела – это склоняющегося надо мной Северуса, который окликал меня.

========== Глава 24. Посиделки в теплицах ==========

Мысли в голове путались, а глаза никак не хотели открываться. Во рту была горечь от какого-то неизвестного мне зелья, чем-то напоминающего по вкусу восстанавливающее. Сознание ко мне уже возвратилось, но вот тело отказывалось слушаться. Я услышала какое-то шуршание возле себя, а затем мою голову вновь приподняли, а в рот влили новую порцию того же зелья. Я застонала и хотела отодвинуть от себя противную жидкость. Моя рука нащупала чьи-то прохладные пальцы.

– Мисс Грейнджер.

Я с трудом заставила себя проглотить горечь и разлепить глаза. Картинка передо мной нещадно кружилась и не хотела останавливаться. В полумраке комнаты мне не без усилий удалось различить сидящего возле меня Северуса, который тотчас же отдёрнул руку, стоило мне допить зелье.

– Что случилось? – спросила я не своим голосом.

– Я бы тоже хотел знать, какого дементора тринадцатилетняя ученица, способная делать здравые умозаключения, как ей нравится думать, отягощает себя узами Нерушимого обета.

Эта речь отрезвила меня, и я болезненно уставилась на мастера зелий. Память услужливо предоставила мне воспоминания о недавних событиях. Мерлин, зачем я сболтнула лишнее, тем самым вызвав всплеск магии от заклинания, которое не преминуло напомнить о себе и о моём обещании молчать.

Я попыталась встать, но услышала голос зельевара:

– Вы ещё слишком слабы.

Это забота?

Глаза постепенно привыкли к полутьме, и я различила очертания комнат Северуса. Хорошо, что он не отнёс меня в Больничное крыло.

– Мне четырнадцать, – прокрутив про себя ещё раз его слова, машинально поправила я.

– Поздравляю. Смысл от этого не меняется.

Я хмыкнула. Знал бы он, что на самом деле мне на девять лет больше.

Северус резко приблизился ко мне.

– Я не понимаю, почему вас всё время тянет на всякое… такое. С первого курса вы встреваете в дела, которые вас совершенно не касаются. Играете в опасные игры, – в голосе зельевара было лёгкое недоумение и гнев. Казалось, что он выплёскивает всё то, что накопилось у него по отношению ко мне за всё это время. – Вы заигрались. Что с вами не так, Грейнджер? Это всё влияние Поттера, тоже хотите быть особенной или что?!

На последних словах он сорвался. Мне стало страшно. Не часто его можно вывести из себя. Я нервно вздохнула и закрыла дрожащими ладонями лицо. Мне следовало просто молчать. Северус, прошу, не спрашивай ни о чём. Я просто хочу спасти тебя.

– Если бы не это, – Снейп небрежно кивнул в сторону моей правой руки, – я бы давно уже напоил вас веритасерумом и узнал, что творится в вашей лохматой голове и в том органе, который вы ошибочно принимаете за мозг.

– Кроме веритасерума есть же ещё способы, верно, профессор? – с горькой усмешкой спросила я, почувствовав на себе его тяжёлый взгляд.

Несмотря на то, что Северус и малейшего представления не имел о том, что мы с ним будем вместе и о том, что он полюбит меня, я не чувствовала отчуждения к нему сейчас. Для меня он был таким же родным, каким стал несколько лет назад. Я старалась понять его чувства и мысли, и потому не обижалась на его сарказм и манеру язвить при каждом удобном случае. Именно в такого человека я и влюбилась изначально. Это потом, под влиянием нашей любви он стал немного меняться, характер стал мягче, и я увидела, что Северус может любить. Отчаянно, верно, сгорая внутренним пожаром до безумства и не посвящая в это окружающих. Он до последнего не верил, что кто-то смог его полюбить, что это не шутка. Он был недоверчив долгое время, присматривался, анализировал, наблюдал…

– Меня уже вы порядком достали, Грейнджер. Куда ни сунься – всюду вы, во всём замешаны вы. Есть хоть какое-нибудь логическое объяснение вашим поступкам?

Ещё как есть, только вот мне нельзя о нём говорить.

– Можно от этого как-то избавиться? – жалобно проскулила я, трогая правую руку.

Лицо Снейпа перекосила гримаса ненависти.

– Сначала вам, предположительно умной ведьме, стоило всё взвесить, прежде чем соглашаться на это безумство. Но вы же гриффиндорка, чёрт бы вас побрал, а гриффиндорцы сначала делают, а потом думают! Кто был связующим у вас с Блэком? Люпин? Дамблдор в курсе?

– Да, – ответила я непонятно на какой вопрос. – Не спрашивайте меня, пожалуйста, сэр. Лучше скажите, можно ли избавиться от Нерушимого обета?

Боже мой, я, кажется, знала, почему Северус так злился. Ко всем прочим причинам примешивалась ещё одна – у него на левой руке была Чёрная метка, от которой он так же не мог избавиться, а хотел. Поэтому и рассвирепел, узнав о моём опрометчивом поступке. Значило ли это, что ему не всё равно до меня? Или же просто подобный безрассудный поступок любого человека привёл бы его в такое раздражение?

– Заклятие спадёт, когда вы выполните то, что обещали, мисс Грейнджер, – с какой-то особой злостью произнёс Снейп, наслаждаясь произведённым этой фразой эффектом.

– Мерлин, – простонала я.

– Мерлин вам не поможет. Что вы такое обещали Блэку?

– Я ничего ему не обещала! – остервенело произнесла я, забыв, что нахожусь в чужих комнатах и разговариваю с преподавателем. – Мне нужно идти… сэр.

Я сделала над собой усилие и поднялась с кровати. Снейп встал со стула и отошёл подальше, чтобы дать мне дорогу и оказаться от меня как можно дальше.

– Поттер ведь не в курсе того, чем вы занимаетесь? – почему-то спросил Северус, когда я уже была у двери.

– Нет.

Мы немного помолчали, Северус не стремился выгнать меня прочь, а я не спешила уходить, чувствуя себя настолько усталой и опустошенной, что хотела простого понимания и сочувствия, хотя знала, что в этих комнатах я не найду его. Но всё же с Северусом было намного спокойнее, чем одной. Я чувствовала какую-то иллюзорную защищённость, хотя, возможно, я просто выдумала себе это или спроецировала её из годов ранее, когда она была настоящей. Как бы ни было на самом деле, мне было приятно находиться с ним. С ним любым.

– Так кому вы дали Обет? Я прав насчёт Блэка? – снова вернулся к интересующей теме профессор.

– Дамблдору, – выпалила я быстрее, чем успела подумать. Мне хотелось быть по-настоящему маленькой девочкой, чтобы я смогла без зазрения совести нажаловаться на директора, чтобы мои проблемы решил кто-то другой. Чтобы меня защитили. Чтобы хоть кто-то встал на мою сторону, был со мной.

Моё признание не было вмешательством в ход истории, я могла свободно распространяться о том, кому дала клятву.

– Дамблдору? – в голосе зельевара сквозило неподдельное удивление. – Зачем?

– Он меня… попросил.

Я коротко выдохнула и мысленно сжалась в комочек. Меня настигло лёгкое отрезвление действительностью после мимолётного помутнения рассудка. Правильно ли я поступаю? Однажды я уже попробовала довериться Северусу – он напоил меня зельем, отнимающим память.

Снейп, казалось, ожидал услышать любое другое имя, только не имя Дамблдора. Он явно был обескуражен услышанным.

– И… что же вы ему обещали? – осторожно спросил он, проведя рукой по спинке стула.

Нет и следа замешательства в его голосе. Он снова уверен, а на лице уже вновь надета непроницаемая маска. Самообладание у него изумительное.

– Что не буду вмешиваться. Ни во что.

– Видимо, вы действовали ему на нервы, суя свой гриффиндорский нос не в свои дела. Его отчасти можно понять, – рассудил Северус. – Но всё равно это не объясняет, почему директор попросил держаться вас, школьницу, в стороне и даже дать клятву. Я вижу здесь единственное рациональное объяснение произошедшему, – он несколько секунд помолчал, выразительно глядя на меня. – Вы знаете что-то важное.

Снейп резко взмахнул палочкой и зажёг свечи в комнате. Я зажмурилась от внезапного света, набрав в лёгкие побольше воздуха.

– Мисс Грейнджер, – позвал Северус низким опасным голосом.

Я открыла глаза и посмотрела на него. Что-то было в его сумрачном взгляде…

– Вы действительно жалеете о том, что сделали?

– Да, – выдохнула я, слегка напрягаясь.

Что он задумал? Не к добру он так сверлит меня глазами.

Северус направил на меня волшебную палочку и слегка приподнял бровь.

– Позволите?

Я внутренне содрогнулась. Легилименция! Я не справлюсь. Я, естественно, безумно бы хотела, чтобы он узнал правду о Сириусе и Петтигрю, но, даже если бы меня не сдерживали магические путы Обета, я бы ни за что в жизни не хотела, чтобы Северус узнал, кто я такая на самом деле. Это только мой груз и ничей больше. Ему и так нелегко. Я до ужаса боялась его реакции, его непредсказуемой реакции, когда он узнает обо мне правду. Я могла навсегда вызвать в нём отвращение.

Сейчас он хотел увидеть всё то, о чём я промолчала, что недосказала. Но я понимала, что не настолько хороша в ментальной магии, чтобы скрыть от него некоторые воспоминания.

– Я не могу. Из-за этого, – я приподняла правую руку и указала на браслет. – Если я дам вам согласие, то нарушу то, что обещала директору. Вы же не станете вторгаться в моё сознание насильно, сэр? Должна вам сказать, что если вы узнаете кое-что из того, о чём просил меня директор молчать, то я умру.

Снейп потёр переносицу. Я чувствовала себя паршиво, говоря это.

– Вас это удивит, мисс Грейнджер, но я знаю, как действует Нерушимый Обет.

Сарказм. Поддел, значит.

– Что вы можете мне рассказать, чтобы не нарушить клятву?

Это уже любопытно. Северус отчаянно хотел узнать о нашей с Дамблдором сделке. Естественно, ведь в кои-то веки директор чем-то не поделился с ним. Понятное дело, что у него куча скелетов во всех существующих шкафах и тайной информации, которую он ограждает ото всех, но ведь он доселе всегда прилежно вводил Северуса в курс дела, пока не появился Люпин. Пока ситуация со мной не вышла за рамки дозволенного.

– Я вела своё расследование, и то, что я узнала, не понравилось директору. Я стала потенциальной угрозой его планам. Поэтому он и попросил дать клятву, что я буду молчать и оставаться не при делах.

– А я знаю о том, о чём он попросил вас молчать?

Я отрицательно покачала головой.

– Только мы двое.

– Дайте угадаю, гриффиндорская любознательность толкнула вас на это расследование, или что-то большее?

– И то и другое, профессор.

Он хмыкнул и задумался. Я видела, как между бровей у него залегла складка. Меня охватила внезапная призрачная надежда на то, что Северус как-то сможет мне помочь.

– Сэр, только пообещайте мне, что директор не узнает о нашем с вами разговоре.

Северус скривился, будто съел целую вазочку лимонных долек Дамблдора:

– Хотите, чтобы я дал вам Нерушимый обет, мисс Грейнджер?

Жестокая насмешка.

– Нет, – испуганно произнесла я.

– Кажется, я могу кое-что сделать для вас, – обнадеживающе сказал Северус, и моё сердце ускорило темп.

– Сэр…

– Молчите, Грейнджер. Идите к себе в гостиную, вас, наверное, уже заждались друзья. Но на многое не рассчитывайте…

– Спасибо, профессор, – горячо поблагодарила я его.

– Пока не за что. А сейчас избавьте меня уже от своего присутствия.

***

Я дошла до теплиц профессора Спраут, ёжась от холода, запахиваясь поплотнее в своё осеннее пальтишко и натягивая жёлто-красный шарф на нос. Наверное, Сандра уже давно со всем справилась, а ведь я обещала помочь ей. Мне стало стыдно, но в том, что я исчезла на столь длительное время не было моей вины. Или была? По моим расчётам, райвенкловка или уже совсем покинула теплицы, или находилась в последней, где она, обычно, заканчивала свою работу. Моё чутьё меня не подвело.

– Грейнджер, – Сандра подарила мне тяжёлый взгляд аля Снейп, как только я открыла заветную дверь в теплицу. Тут было словно в парилке. Сандра сидела в изрядно испачкавшейся школьной блузе с закатанными рукавами и пила что-то из кубка. Рядом с ней на полу валялся грязный рабочий фартук.

Я осторожно обошла его и села рядом с девушкой.

– Сандра… Прости.

– Брось, – отмахнулась девушка. – Будешь?

– Что это?

Я подозрительно скосила взгляд на прозрачную жидкость в её кубке и принюхалась.

Сандра усмехнулась, ей, должно быть, показалось забавным моё выражение лица.

– Кулинарный херес.

– Ограбила кухню? – удивилась я.

– Да что её грабить. У меня там есть друзья, – подмигнула мне Сандра, намекая, очевидно, на домовиков. – Принесли бутылочку в честь Рождества, – Сандра наколдовала кубок и плеснула в него немного хереса. – Пей.

Я зачем-то воровато оглянулась по сторонам и прислушалась, а Сандра вновь прыснула.

– Да всем чихать на нас, Грейнджер. На, бери. Директор с МакГонаггал уже, наверное, давно сами квасят шотландский виски, Снейп выпил смородиновый ром и занюхал своими травками, а профессор Трелони тоже тырит с кухни херес. Я заслужила чуть-чуть расслабиться, потому что перепахала все грядки. Ты тоже заслужила, ведь сегодня праздник.

Я подавила улыбку, представив описанные Фосетт действия преподавателей, и приняла кубок из рук подруги. Никогда в жизни не пила хереса. Сандра приподняла кубок и приобняла меня.

– Ну что, выпьем за нас?

– За нас?

– Что мы такие молодцы, – девушка сощурила глаза.

– Хорошо, – кивнула я.

А не такой уж и противный этот херес на вкус. Очень даже…

Знала ли я в то время, когда была старостой и разгоняла, снимая баллы, студентов из укромных уголков Хогвартса с бутылками старого Огдена или просто целующиеся парочки, что сама буду распивать спиртное в компании старшекурсницы, сидя в теплице на рабочем столе?

К тому времени, пока я смеялась над осознанием этого, мы уже начинали украденную Фосетт бутылку ягодного ликёра, который, судя по словам райвенкловки, стояла в учительской под столом профессора Флитвика уже сотню лет, в пыли и всеми забытая.

По всей теплице, создавая настроение, летали золотые птички, наколдованные мной, а пойманный Сандрой садовый гном танцевал джигу, находясь под чарами. Мне было жалко его, но в тоже время и смешно, поэтому я беззаботно вручила его судьбу во власть своей подруги. Если бы с нами были близнецы Уизли, уверена, у нас была бы целая вечеринка, которой бы позавидовали все те немногие обитатели Хогвартса, которые остались на рождественские каникулы в замке.

– Грейнджер, – вдруг громко сказала Фосетт. – Вот скажи мне, что у вас там со Снейпом?

Я непроизвольно сделала больший, чем нужно, глоток, и отчаянно начала кашлять. Сандра, закатив глаза, стукнула пару раз меня между лопаток точными движениями руки.

– А что… у нас… с ним? – сипло спросила я, не переставая кашлять.

– Это я тебя спросила.

Я заглянула в прищуренные карие глаза Фосетт. Мерлин, да на что же она намекает? У нас с ним ничего же нет. Совсем. Пока…

– Ничего, – осторожно сказала я, стараясь смотреть максимально честным взглядом.

– Ну, ладно, а то я волновалась, – Сандра деловито плеснула нам ещё розового ликёра в кубки. – Ты всегда какая-то неадекватная, когда речь о нём заходит. И так откровенно пялишься на него во время обеда в Большом зале, что можно подумать, будто у тебя к нему нездоровый интерес.

Хорошо, что мои щёки давно уже пылают от выпитого, иначе подозрения Сандры не были бы так беспочвенны, стоило бы ей только увидеть появившуюся краску на моём лице.

– Знаешь, что, – сказала вдруг я. – Хочешь увидеть, как близнецы Уизли избавляются от садовых гномов?

У Сандры загорелись глаза.

– Ну-ка?

Я, смеясь, вскочила со стола, едва не потеряв равновесие, и направилась к заколдованному гному, ругающему нас столь витиеватыми выражениями, что безошибочно можно было сказать, что именно садовые гномы являлись источниками вдохновения по этому вопросу у Фреда и Джорджа. Сандра с любопытством наблюдала, как я с трудом ухватила гнома за дрыгающуюся волосатую ножку и направилась к выходу из теплицы. Фосетт незамедлительно последовала за мной. Я, хохоча, побежала за пределы участка профессора Спраут, чудом не упав, потому что ноги почти меня не слушались и было темно. Сандра что-то кричала мне вслед, но я не обращала на неё внимания, увлечённая задуманным.

– Смотри! – крикнула я ей, остановившись. – Ой!

Гном острыми зубами вцепился мне в ладонь. Я, и не подумав выпустить его, начала быстро кружиться, будто на соревнованиях по лёгкой атлетике. Наконец, больше не в силах крутиться, потому что меня начало мутить, я отпустила гнома и грохнулась в снег, продолжая смеяться, не видя, куда приземлился гном.

– Далеко улетел?

– Грейнджер, ты сумасшедшая, – усмехнулась Фосетт, подходя ко мне, но в её глазах был восторг. – Пальто надень, а то простудишься!

Я отмахнулась рукой.

– Так далеко?

– Больше не вернётся, он расскажет всем остальным, какая безумная гриффиндорка обитает в хогвартских теплицах.

Сандра помогла мне встать и накинула пальто мне на плечи.

– Слышала об этом методе, но никогда не видела вживую, – волшебной палочкой она наложила на меня согревающие чары, хотя мне не было холодно. – Мы против этих вредителей просто землю опрыскиваем специальным раствором.

Я кивнула, потому что знала это.

– Он тебя здорово цапнул, Грейнджер, тебе нужно к мадам Помфри.

– О, нет, – я застонала. – Мне кажется, что она меня уже ненавидит. Я её вечная пациентка.

– Тогда к Снейпу? – подруга вновь хитро прищурила глаза.

– Только не к нему!

– Ладно, – Фосетт сжалилась надо мной. – У меня есть немного настойки бадьяна, надеюсь, поможет.

Я утвердительно кивнула, и мы отправились в теплицу.