Текст книги "Какими мы были (СИ)"

Автор книги: crossfirehurricane

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

Он слегка коснулся её плеча.

– Пойдём со мной, – сказал он, и она кивнула. Он привёл её к двери, широко открыв её, и они подошли к другой лестнице. Она привела их в комнату. Внутри неё была кровать с голубыми простынями, расшитыми серебром. Помимо неё здесь было немного мебели – только тумбочка и ковёр скрашивали одиночество постели. Одно окно, очень широкое и высокое, позволяло щедро проникать в него солнечному свету.

Серсея шагнула вперёд, осматриваясь.

– Спальня? – с удивлением спросила она. Когда она повернула голову, чтобы посмотреть на него, Рейгар опешил. Словно наложенный на неё, явился призрак, такой похожий…

Лианна? почти вслух сказал он. Видение ушло от Серсеи, переместившись к кровати.

– Здесь спит лорд Коннингтон? – спросила Серсея, заставляя Рейгара вернуться к ней взглядом.

– Нет, – апатично ответил он. Когда он снова посмотрел на кровать, ему снова явилась Лианна, но как воспоминание.

Прошёл почти месяц с её прибытия в Королевскую Гавань. Свадьба была отложена из уважения к Элии и чтобы дать Рейгару время на горе, но она должна была случиться через неделю. Это была их вторая свадьба; на этот раз перед глазами не Старых богов, а всего королевства. В тот день он взял её на экскурсию по замку.

– Здесь спит Джон? – спросила Лианна со своей обычной нецеремонностью.

– Нет, – ответил Рейгар и с удивлением наблюдал, как она бросилась на кровать.

Она лежала на спине, подняв ногу, с рукой, брошенной на лоб, и этими непослушными каштановыми локонами, раскиданными на подушках. Одета она была в серое платье, как часто бывало. Оно соскользнуло с её колена, медленно сползло вниз по бедру и обнажило прекрасную белую плоть. Даже стоя в дверях, он мог видеть бледные коричневые веснушки, разбросанные по всему её носику и освещённые светом на её очаровательном лице.

– Не думаю, что я нравлюсь Джону, – сказала она, слегка надувшись.

Рейгар шагнул ближе.

– Почему ты так говоришь?

– Не знаю, – ответила она с несчастным вздохом. Эти нежные вздохи разбивали ему сердце и сделали это даже сейчас, в воспоминании.

– Ты неправа, – сказал он.

– Ну, если ты так говоришь. Ты всегда прав.

Он не знал, что побудило его к дальнейшему. Возможно, то, что юбки полностью сползли по её бедру, или то, что корсаж чуть не обнажил её маленькие груди, или как она облизнула свои вкусные красные губы. Или, может, то были её глаза, такие мечтательные и честные, в сочетании с капельками пота на изгибе её тонкой шеи. А может, это было не так уж важно. Может, это была только знакомая округлость башни, а жара снаружи лишь подхлестнула его.

Это была необузданная страсть. Он сел на кровать, притянул её к себе на колени и стал целовать, отчаянно дёрнув шнурки платья. Когда он снял его с неё, разорвав тонкую ткань, она уже расстегнула его камзол и начала развязывать шнурок его туники. В этот страстный момент Рейгар позабыл обо всём – дверь в покои распахнулась настежь вместе с дверью в кабинет. В это время любой мог проходить мимо, наткнуться на них и рассказать историю на века. Но всё, о чём Рейгар мог думать – как ужасно хотел он раствориться в ней, пылать и пылать, пока его любовь не обратится в пепел.

Вся осторожность улетучилась, как только он стащил её сорочку. Боги, он любил её, хотел её; и не имело значения, если их кто-нибудь увидит или услышит. Его туника была расстёгнута, но не снята полностью, когда он раздел её, но это было неважно. Он наполовину состоял из тлеющего вожделения. На этот раз это его нетерпеливые пальцы расстегнули его бриджи, а не её, как обычно бывало, и притянули её тело к себе. Он осознал, что не в состоянии дышать, но всё равно хотел целовать её, пусть даже будет задыхаться. Голова кружилась, пульс пронзительно стучал, и с каждым разом, как она стонала его имя ему на ухо, его желание и выносливость вновь возрождались.

Излившись, он глухо произнёс её имя дважды, трижды – Лианна, Лианна, Лианна – в её податливые губы. После он лёг на бок, притянув её к своей груди только чтобы держать её, чувствовать в своих руках без той спешки, что бывает при занятиях любовью.

– О, Лианна, – пробормотал он в её волосы, такие ароматные и взъерошенные. – О, Лиа, моя милая, любовь моя. Дорогая Лианна, прекраснейшая Лианна. – Он почувствовал разочарование и злость от того, что общий язык не мог найти слов, чтобы описать её, но и радость от того, что она была здесь и слышала его.

– Я люблю тебя, – всё, что она сказала.

Они не стали быстро одеваться. Они всё так же обнимали друг друга, бормоча разные чувствительные невнятности, пока пламя, наконец, не угасло, и они неосознанно начали возводить лёд между ними.

Закончив вспоминать, Рейгар перевёл взгляд с постели на спину Серсеи. От воспоминания его пульс ускорился, и он ощутил шевеление в своих чреслах. В попытке забыть Лианну или, может, заместить это старое воспоминание, он потянулся к Серсее и завязкам на спинке её платья.

– Я могу понять, почему он не спит здесь, – сказала она, и Рейгар остановился. – Эти покои маленькие и некрасивые. Они совсем не убраны мебелью.

Рука Рейгара упала обратно.

– Полагаю, Вы правы, – ровно ответил он. Он никогда не думал об этой комнате в таком ключе.

– Давайте навестим Вашу матушку в Девичьем склепе, – предложила она, поморщив носик на кровать перед ней. Она робко взяла его за руку и повела из опочивальни. Рейгар бросил последний взгляд через плечо, надеясь уловить каштановые завитки, разбросанные на подушках. Когда этого не случилось, его грудь начало стягивать.

Рейгар не мог отрицать, что жаждал страсти, которая однажды переполняла его до краёв. Он не мог отрицать, что жаждал этого. Но у Рейгара был долг, и долг стоял выше.

Так ли должно быть?

На одно-единственное мгновение Рейгар подумал, что бы посоветовала на это Элия.

========== Серсея IV ==========

Королевская власть опьяняла.

Она не чувствовала себя королевой по-настоящему, пока не произошла её коронация через два дня после свадьбы. Тот день сам по себе был наполнен головокружительным блаженством – она ходила под руку с Рейгаром, слушая, как люди выкрикивают её имя, в платье из превосходной ткани, которая, казалось, целовала её кожу при каждом шаге и движении. Она была слишком счастлива, чтобы что-нибудь поесть или выпить, хотя, возможно, это было неразумно. С наступлением вечера она удалилась в свои новые покои.

Они были гигантскими, с прихожей, с окнами до потолка, и обставлены мебелью практически по её вкусу. Она вернулась мыслями к тому завтраку в прихожей Лианны и не могла не отметить, что она была так же красива, как и её собственная. Спальня была ещё прекраснее, уже убранная в красный и золотой – цвета её Дома, с прекрасными дубовыми столом и стульями, и огромным шкафом, больше, чем был у её леди-матери, и нарядов в нём тоже было больше. Пол украшали мирийские ковры; золотые, серебряные украшения и драгоценности всех цветов лежали на комоде – подарок от Рейгара. Что больше всего привлекло её внимание – барельеф дракона и льва в изголовье постели. Дракон был лишь чуть выше, и у них были переплетены лапы.

Рейгар был с ней удручающе нежен, до такой степени, что даже спросил её, возляжет ли она с ним этой ночью. Вопрос казался бессмысленным, так как она была его леди-женой и у неё не было выбора, но когда она сказала «да», ответ этот шёл из самого сердца. Она долго ждала этого момента; ничто больше не сдерживало её от этого. Сначала он распустил её волосы; его опытные пальцы находили удерживающие их шпильки, пока золотые локоны не опустились волной на её плечи. Затем он с благородной медлительностью расшнуровал её платье и снял его с плеч, так, что оно упало на пол. Ощущение его длинных, мозолистых пальцев на своей нежной коже оживило её пульс. Когда оказалась сброшена её сорочка, как и его одежда, Серсея подумала, что упадёт в обморок.

Обнажённым его тело было ещё красивее – эти гибкие, сильные формы захватили у неё дух. Когда он снова прикоснулся к ней, чтобы притянуть к груди и поцеловать, Серсея уже была влажной. Она позабыла обо всём от острого наслаждения, когда он уложил её на мягкую постель и его тело воина вонзалось в её с каждым толчком бёдер. Тихие звуки заполнили спальню: Рейгар звучал чуть громче вздохов, Серсея подавляла свои более громкие стоны. Она рано дошла до пика удовольствия; до того, чем он излился в неё, но не раньше, чем он прошептал в её волосы:

– Серсея.

Никогда ещё её имя не звучало слаще, чем на этих губах.

На следующее утро грех, казалось, покинул их постель. Она проснулась раньше него, по-прежнему в его объятиях. Он спал совершенно неописуемо, так красиво и спокойно. Когда она вспомнила предыдущую ночь, её щёки загорелись от мысли, что она лежит в постели с человеком настолько совершенным, что это казалось ей почти абсурдным, словно она в любой момент могла очнуться ото сна в своих старых покоях. Вообще, в то же время это было не так уж странно. Она всегда должна была быть его, его женой, а он – её мужем. Это всего лишь было украдено у неё. Сейчас это было не важно – она забрала его назад.

Во вторую ночь их брака он отправился в постель волчьей суки. Серсея в ту ночь кипела, с мертвенной бледностью думая, что он покинул её постель уже через день после свадьбы. Понадобились часы, чтобы остудить её гнев, не без своего рода увещевания. Он пожалел её, ведь она такая жалкая. Его член в ней был величайшим прощальным подарком, о котором она могла подумать. На следующий день рано утром шлюха уехала. Серсея с ликованием отметила, что она отсутствовала на её коронации.

В тот день, когда Верховный септон возложил корону ей на голову, Серсея была наполнена столь острым восторгом, что, безусловно, боги были на её стороне, ведь только они могли дать ей такое чувство. Поднявшись и обернувшись посмотреть на публику в тронном зале, она обнаружила их всех на коленях. Это были лорды и леди, которых она видела ежедневно, с некоторыми она ужинала и прогуливалась. Все они были равны ей всего лишь день назад. Теперь она была значительней, величественней, мощней. Они будут кланяться, проходя мимо; научатся называть её королевой Серсеей, а не леди Серсеей.

Я – королева, сказала себе Серсея, трепеща до кончиков пальцев. Как и должна была быть.

Это не чувствовалось по-настоящему, пока Рейгар не взял её за руку и не наклонился поцеловать её в золотое кольцо с большим рубином в центре, которое он преподнёс ей.

– Моя королева, – прошептал он между поцелуями, отзывавшимися у неё мурашками по спине, и она выдохнула:

– Скажи это снова.

Она почувствовала, как его неземные губы изогнулись в улыбке, и он подчинился, скандируя для неё: «моя королева, моя королева». Это опаляло её плоть вместе с его знойными поцелуями и обжигающими пальцами, ласкающими её бёдра.

– Моя королева, – пробормотал он ей в затылок, и Серсея заплакала от радости.

Их медовый месяц продлился неделю, хотя Серсее хотелось, чтобы он длился вечно. Целую неделю она краснела под его пламенным взглядом, целовала его голодные губы и получала его внимание, ни разу не покидая его. Между ними всё ещё присутствовал аристократизм их первой брачной ночи, но была и обжигающая страсть, дополняющая их жаркие объятия, заставляющая Серсею задыхаться и скручивать пальцы. Не было ничего лучше, чем слышать своё имя из его губ каждый раз, когда он достигал пика, и ничего не нравилось ей больше его имени на своих устах.

Когда они вернулись к своим придворным обязанностям, это стало словно пробуждением ото сна. Радужный туман рассеялся, когда она вынуждена была проводить время вдали от Рейгара. Серсея урывала его мельком несколько раз в день, хотя ужинали они всегда вместе. Они едва ли когда могли побыть одни. Всегда находились люди, делившие с ними стол; послы и члены Малого совета, каждый из которых хотел что-то сказать ему. Эта ужинающая аудитория всё расширялась, пока Серсея не обнаружила, что едва ли ужинает с Рейгаром и видит его только ночью, когда он падал на кровать, раздражённый и обессиленный. Она тянулась к нему с намерением угодить, но он только целовал ей руку и желал спокойной ночи.

Это так и полагается? спрашивала она себя, глядя на багряный полог своей золотой кровати. Вот что такое быть замужем за королём? Серсея вспомнила свой рисунок, нарисованный ей ещё девочкой, но уже ждущей выйти за него замуж. На нём её руки обхватывали его талию, когда они летали в небе на драконе. Дракона у них и не было, но в их союзе отсутствовало какое-то возбуждение. Оно исчезло, как только они погрузились в свои обязанности, к которым Рейгар был очень серьёзен. Она и не знала, насколько он посвящал себя этому. С ним на троне королевство всегда было в мире, за исключением Дорна, но дорнийцы всегда были упёрты. Выйдя за него, она осознала, насколько им руководил долг, заставляя его неустанно работать на благо королевства. Как бы замечательно это ни было, это значило, что её собственное счастье было принесено в жертву.

Прошло чуть больше луны их брака, и Серсея нацелилась разрешить эту проблему. Она не хотела, чтобы они отдалились друг от друга так скоро; они только начали их совместное правление, и она поклялась себе и Джейме, что она сделает так, что он полюбит её.

Дверь открылась, и вошёл её король. Серсея обнаружила, что уже улыбается, радуясь, что видит его. Он подошёл прямо к ней, кратко поцеловал в губы и начал раздеваться. Серсея вскочила и убрала его с руки с камзола, чтобы расстегнуть его самой.

– Как прошёл твой день? – спросил Рейгар, положив руки ей на талию.

– Прекрасно, я полагаю, – ответила Серсея, всё ещё улыбаясь. Его руки были такие тёплые. – А как твой?

– Замечательно, – сказал Рейгар и сжал губы в тонкую линию. Она сразу поняла, что не всё было хорошо, но, прежде чем она успела задать вопрос, он прервал её своим собственным: – Не слишком ли ты много сделала за сегодня?

– Нет, не очень. Всё замечательно, – ответила Серсея. Замечательно не то слово. Серсея провела день в садах с невыносимыми придворными дамами, каждая бесцветней другой. Одна из них недавно забеременела и хихикала об этом, будто она была первой женщиной, сделавшей это. Серсея высидела этот бесконечный разговор с натянутой улыбкой.

– Приятно это слышать, – сказал Рейгар со вздохом облегчения. Он стянул блузу со своего ваяного торса, аккуратно повесив её на спинку стула, и провёл рукой по своим роскошным волосам. Это были действительно самые красивые волосы, которые она видела и к которым прикасалась; красивее даже, чем у её матери. Хотя обычно он носил их длинными, она была рада, что он подстриг их для свадьбы. Его бледные пряди сейчас едва задевали плечи. Ей так больше нравилось.

– Ты опоздал ко мне сегодня, – промурлыкала Серсея низким шёпотом. Её пальцы скользнули по его гладкой щеке и ниже на подбородок. Этот царственный подбородок так подходил к его царственному лицу.

– Мои извинения, – сказал он с легчайшей улыбкой. – Я задержался в комнате Джона, пойдя увидеть его. Привычка.

Серсее стало дурно от этих слов, от имени, которое он осмелился произнести. Это было неприятным напоминанием о его прошлом и его вопиющем разрыве с настоящим, их настоящим. Было естественно скучать по своему сыну, думала она, но это был не её сын. Она не хотела иметь с ним ничего общего.

Она не позволила себе показать эту неприязнь, улыбнувшись и слегка наклонив голову.

– Это не имеет значения. Ты здесь. – Она прислонилась для поцелуя, который он охотно вернул. Чтобы подразнить его, она отстранилась, едва его язык лизнул её губы, и пошла обратно к кровати, скользнув под одеяло в ожидании его. Но он не пришёл в постель; вместо этого он повернулся и сел за письменный стол рядом с кроватью, притянув новый лист бумаги. Серсея могла видеть только выразительные мышцы его спины в то время, как он писал, и быстро почувствовала раздражение и нетерпение.

– Что ты пишешь? – спросила она со всей ласковостью, которая, однако, была фальшивой.

– Письмо, – услужливо ответил Рейгар.

– Кому?

– Я буду в постели через секунду, миледи, – сказал Рейгар, не ответив на её вопрос. Серсея нахмурила брови. Ей не нравилось, что её так холодно оттолкнули.

– Письмо может подождать, милорд, – сладко промурлыкала Серсея, надеясь уговорить его. – Иди спать.

– Всего несколько минут, – отрывисто ответил он, не почувствовав его гнев.

– Это слишком долго. Приди ко мне сейчас.

Она увидела, что он остановился; перо его замерло.

– Это письмо большой важности, – произнёс он ровным, но нетерпеливым голосом. – Ты должна подождать.

– Тогда не скажешь мне, в чём дело? – спросила Серсея, выскользая из постели. Она подошла к Рейгару и опустилась на колени, чтобы посмотреть на него. – Если я – твоя леди-жена и твоя королева, то всё, чего я прошу – знать, что у тебя на уме, если, конечно, это касается вопросов твоего королевства. – Рейгар протянул к ней руку и погладил её по щеке. Она прислонилась ближе к его касанию, изголодавшаяся по его теплу.

– Ты действительно хочешь знать? – спросил он, сверкнув глазами с предупреждением и чем-то ещё… чем-то вроде неверия.

– Да, – выдохнула Серсея, слегка кивнув.

– В королевстве неспокойно. Немногие любезно приняли наш брак. – Она расширила глаза, удивившись словам. Он улыбнулся мягкой улыбкой, хоть и очень грустной. – Это не твоя вина, милая Серсея. А только моя.

– Почему? – спросила Серсея, в самом деле запутавшаяся. Это всего лишь брак. Множество их заключается каждый день, пусть и менее важные, чем её.

– Ты прекрасно знаешь, что вторая жена не устраивает Веру, – объяснил Рейгар, всё ещё улыбаясь. – Это не устраивает и людей.

– Ты – король, – неистово утверждала она; слова сами вырвались у неё изо рта. По коже пополз жар, поощряя пламя её гнева. – Ты можешь делать всё, что захочешь. Какое они имеют право жаловаться? – Короля должны уважать, обожать, и, прежде всего, повиноваться ему. Власть означала возможность делать то, что захочешь – Серсея знала это с тех пор, как была ещё ребёнком.

– У них есть все права, миледи, пока они остаются смертными со своим мнением. – Его слова поразили Серсею своей кроткостью. Было известно, что Рейгар хорошо царствовал, ибо его правление было сильным и неоспоримым, но она не ожидала такой умеренности, когда дело зашло до удара по его врагам. Серсея полагалась на быстрое исполнение в решении проблем.

– Ты должен заставить замолчать это сопротивление, – сказала ему она, встречая его глаза в тусклом свете. – Брак – это твой выбор. Вера не имеет права отказать тебе в этом.

– Не имеет, – отозвался он. – Но это всё равно их не устраивает.

– Тогда нужно заставить их, напротив, превозносить его, или пусть они захлебнутся своим же гневом, – ответила Серсея. Она опустила его руку с щеки себе на грудь. Она внезапно почувствовала себя безумной, словно сквозь неё прошла молния, и ей хотелось, чтобы Рейгар почувствовал это, разделил с ней это. Она хотела, чтобы загорелись его глаза, чтобы он широко улыбался, чтобы страсть опьяняла его. Она хотела, чтобы он был грозным и внушающим страх, чтобы королевство целовало ему ноги. Серсея хотела быть женщиной, которая даст ему эту силу, сделает его способным наказывать простой люд и дворян не только словами. Его первые две королевы уже загасили его, сказала она себе. Элия была слишком слабой, а Лианна – слишком жёсткой. Я же хочу быть для него идеальной.

Рейгар моргнул, но ни удивления, ни неодобрения не мелькнуло в его глазах.

– Это не так просто, – сказал он, убирая руку с её груди. Он поднялся на ноги, возвышаясь над ней, как высокое, молодое дерево. – Нужно учесть и другие вещи, – добавил он себе под нос, как раз достаточно громко, чтобы она услышала. Затем наклонился и поднял её на руки, которым Серсея мгновенно уступила. Он положил её на кровать и двинулся по направлению к столу. Серсея схватила его за руку, запрещая ему уходить.

– Ты мне доверяешь? – неожиданно дико спросила она, широко раскрыв глаза, словно блюдца.

– Конечно, – пробормотал он и повторил более твёрдым голосом: – Конечно.

– Тогда позволь мне помочь тебе, – прошептала она надломившимся голосом.

– Ты уже помогаешь, – сказал он ей, прежде чем поцеловать в губы и отстраниться.

Серсея смотрела, как двигаются и перекатываются его мышцы на спине, прежде чем погрузиться в тяжёлый сон.

______________________________

– Ты ещё не беременна? – Холодные глаза отца устремились на неё с обычным равнодушием. Серсея покраснела, хоть и больше от гнева, чем от смущения. Её характер в последнее время ужасно испортился; она обнаружила, что всё менее и менее терпелива к бесцветным придворным дамам и ещё менее к тем, кто занимал время её мужа. Она обнаружила, что огрызается на своих служанок за малейшие провинности, проклиная их неспособность и угрожая уволить. Когда она пожаловалась на них Рейгару, он только сказал: «Делай то, что считаешь необходимым, моя милая». Это был вообще не ответ.

– Ещё нет, отец, – ответила Серсея сквозь зубы. Даже Рейгар не давил на неё в этом деле. Конечно, не сегодня-завтра её лунные крови не придут.

– Он в твоей постели каждую ночь или нет? – спросил Тайвин, постукивая пальцами по столу. – Прошло уже больше двух лун.

– Я не думаю, что хочу обсуждать это с Вами, – резко ответила Серсея, метая взглядом кинжалы в своего сурового отца. Она сразу же пожалела о своих словах, когда отец выгнул бровь, а его верхняя губа изогнулась в пугающей усмешке.

– Теперь, став королевой, ты сделалась лучше меня? – спросил он, и его слова вызвали уничижительный холод по спине. Она не смогла больше выдерживать его непоколебимого взгляда и опустила глаза на колени. Это не помогло. – Тогда, я, пожалуй, не поделюсь с Вами сведениями, которые я узнал о Вашем муже, ведь я так низок для этого.

Её глаза снова поднялись, расширившиеся от любопытства.

– Рейгар? – спросила она, произнеся его имя с трепещущим жаром; сладчайший вкус наполнил её рот. – Что с ним?

– Почему бы Вам не спросить его самой, Ваше Величество? – продолжал отец с уничтожающей издёвкой. – Вы не пожелаете услышать это из уст того, кто настолько ниже Вас.

– Я не имела это в виду, отец, – быстро сказала Серсея и наклонилась, чтобы накрыть его руку. Он убрал её, но продолжал пристально смотреть этим принижающим взглядом, сокрушая её, пока она снова стала не больше, чем ребёнком. – Мои извинения, лорд-отец.

Глаза её отца сверкнули не с прощением, но с предупреждением. После паузы, которая, он должен был знать это, резала её, словно нож, он начал говорить:

– Наш король хочет примириться со своим народом и Верой. Ему предложили решение. – Серсея наклонилась ближе. – Низвести одну жену до любовницы.

– Не меня, я надеюсь? – Слова вылетели из её рта прежде, чем у неё был шанс обдумать сказанное. Не может быть такого, чтобы это была я, лихорадочно думала Серсея. Я лучше. Я красивее. Я дам ему ребёнка.

– На данный момент это ни одна из вас, – сказал ей Тайвин с усмешкой. – Пока она далеко, он не примет решения, а народ не поднимется. Мы должны сделать так, чтобы она осталась на Севере. – Он как бы между делом вытащил из стола лист бумаги и взял в руку перо. – Ты рассказала Джейме о нашем желании?

При его упоминании Серсея сглотнула. Она нисколько не могла избавиться от мыслей о своём близнеце и выкинуть его из головы. Они расстались в гневе; вернее, только он. Серсея была одурманена восторгом, когда он видел её в последний раз. Было бы неправдой сказать, что она сожалела о том, как кончилась их последняя встреча, так как она ни разу не тосковала о нём с тех пор, как он уехал. У Серсеи был Рейгар, и это всё, что имело значение. Теперь ей нужно было его удержать.

– Я сказала ему, – проговорила Серсея хриплым шёпотом. Джейме тогда не понравилось её предложение, но, конечно, когда его гнев остынет, он примет это. В конце концов, это сошло с её губ.

– Сделает ли он это? – спросил лорд Тайвин со своим обычным скепсисом.

– Сделает, – слабо подтвердила Серсея; она едва ли могла убедить себя в этом, но в глубине души знала, что он сделает всё, о чём она его попросит: от невинного поцелуя до пролития крови. Он слишком сильно любил её, чтобы в чём-нибудь отказать.

– У Джейме есть недостатки, – сказал её отец ровным тоном. – Среди них – привязанность к своему королю. Я не исключаю вероятности того, что он вернётся вместе с королевой и её ублюдком, и в их жилах всё ещё будет бежать кровь. – Он стал писать на бумаге, и в следующую минуту звук пера, царапающего слова и иногда звенящего о стеклянную чернильницу, было всем, что могла услышать Серсея. – Это ты убедишь его избавиться от неё.

– Джейме сделает это, – настаивала Серсея уже с большим жаром. – Я напишу ему, я…

– Не Джейме. Рейгара. – Тайвин приостановился писать и взглянул на неё. – У женщины есть своё оружие, не так ли, милая Серсея?

Серсея знала, что это были за оружия. Ими была наделена каждая женщина, и большинство из них неизменно имели влияние на мужчин. Это были слёзы, раны, дети и то, что находится между ног. Но Рейгар был не простым мужчиной; конечно, он был выше таких низменных зрелищ.

– Он всё ещё сохраняет наклонность к старковской девице, – продолжал её отец. – Похоже, она хорошо знает своё оружие.

– Я хочу, чтобы её не было, – тихо прошипела Серсея. – Я не хочу, чтобы она или её щенок были рядом с ним. – Серсея вспомнила прошлую ночь и упоминание Рейгара о своём сыне. Ребёнок слишком похож на неё и служил слишком сильным напоминанием. Серсея смогла бы разобраться с его матерью; а вот мальчишка должен был умереть.

– Тогда твоя обязанность – изгнать её из его разума. Он может разместить её куда-нибудь ещё, возможно, даже не на территории замка. Мальчик, несомненно, останется здесь. – Её отец сухо улыбнулся. – Что очень близко, на самом деле.

– Я пыталась, – признала Серсея, вспоминая свои попытки завлечь его в страсть, когда он был утомлён до мозга костей. – Это непростой подвиг. – Она сказала это с разочарованием и злостью. Она не думала, что может проиграть глупой северной суке; она не проиграет.

– Как же так? Он пал так легко перед девицей, бывшей наполовину ребёнком, – грубовато заметил лорд Тайвин. – Рейгар слаб.

– Рейгар мягок, – настояла Серсея сквозь зубы, взбугрив ткань платья на коленях.

– И это его слабость, – ответил Тайвин, не жалея её своим взглядом. – Слишком мягок, чтобы подавить инакомыслящих, наказать мятежников, привести к своему правосудию. Слишком мягок, чтобы избавиться от девушки, которая является только бременем.

– Это не его путь. Он не любит насилия и жестокости. Он не похож на тебя. – Её отец только улыбнулся на эти слова.

– Нет, он не таков, – сказал Тайвин. – Джейме рассказывал мне, как она кричала на него, как какая-то сумасшедшая дикарка, слишком смелая, чтобы держать язык за зубами, в то время как твой милый король сносил это без всякой реакции. Если бы она вышла замуж за Роберта Баратеона, как и должно было быть, он бы, конечно, побил её за такую дерзость.

– Ты когда-то готов был отдать меня этому человеку, – с насмешкой напомнила ему Серсея. Она ненавидела упоминания о нём; её отец отказался от рискованной вероятности того, что Рейгар выиграет, и предложил её руку этой скотине. Да, ей говорили, как он красив, как силён и как обольстителен, но он был заведомо глуп, любил вино и женщин до крайности. Он был хорошей партией для скучной Лианны Старк, но непривлекательной для Серсеи, чей принц был ещё жив, когда отец уже распорядился её рукой.

– И отдал бы, если бы он стал королём. Вместо этого мы имеем безвольного короля вместо глупого.

– Он не бил свою визгливую жену, и поэтому безвольный? – с гневом спросила Серсея, начиная горячиться. – Он проявил силу перед Лианной. Элия была кроткой рядом с ним, и ему достало смелости короновать и увезти её. Теперь она подавляет его. Это в ней проблема, а не в Рейгаре. Он потерял с ней, бесчестной, всю свою силу, и я должна вернуть её ему. – Это моя мечта.

– Тогда сделай это, – сказал ей Тайвин, опустив перо в чернильницу. – Если ты хочешь, чтобы он полюбил тебя, чтобы забыл эту глупую шлюху, чтобы твой сын сидел на троне – оберни его против неё. У тебя есть оружие; используй его.

Он говорит это так, как будто это так просто, бурлила внутри себя Серсея. Рейгар слишком умный человек. Но он человек.

А все люди имеют слабости.

______________________________

У неё не было чёткой причины, почему она пошла в покои Рейгара. Может, она искала что-то, но что – не знала. Вероятно, она хотела быть в его собственном личном месте, которое было наполнено его личными вещами.

Было известно, что Рейгар редко задерживался в своих покоях, кроме, возможно, проведения аудиенций с посетителями в своём кабинете. И, так как он каждую ночь спал в спальне своей королевы, его кровать, очевидно, не использовалась. Но когда Серсея вошла внутрь, она обнаружила чистые покрывала, закрывающие большую постель; деревянные поверхности были свободны от пыли, и всё сияло на свету. Эти была именно такая спальня, которые ей нравились, и меньшего она от Рейгара и не ожидала.

– Я должен сказать Его Величеству королю, что Вы пришли сюда, – проворчал позади неё в предупреждение сир Барристан. Серсея закатила глаза; она возмущалась, что её поручали столь утомительно благородному рыцарю, хотя и знала, что Рейгар не хотел ничего плохого. Это было лучше, чем сир Освелл, который бы, несомненно, разил спиртным, и гораздо лучше, чем дебошир сир Лонмаут.

– Скажите ему, сир. Я уверена, что со всеми его проблемами он будет рад услышать, что королева посетила его покои, – резко ответила Серсея. – Подождите меня снаружи, если желаете.

Сир Барристан не издал ни звука протеста, но Серсея знала, что разозлила его. Ну и прекрасно; в любом случае, он не больно-то ей нравится.

Свет струился через окно, смягчая чёрные тона по всей комнате. Было больше чёрного, нежели красного, заметила она. Постельные принадлежности были в основном чёрными, древесина гардероба также была покрашена в чёрный, а в углу стояли доспехи из чёрной брони. Красный акцентировал всё это, преимущественно, в виде трёхглавого дракона, смягчая темноту, но лишь немного. Если бы не мягкий бежевый цвет стен, эта комната была бы сущим мучением.

Серсея прошагала к кровати. Она была больше, чем у неё, чего и следовало ожидать, и грандиознее. Золото было инкрустировано рубинами, подмигивающими ей на каждом шагу. Она провела рукой по атласным простыням, проверяя их мягкость. Затем в акте, который мог быть назван не иначе как ребячеством, Серсея легла на них, прижавшись щекой к большой подушке. Перина под ней опустилась, а атласные простыни своей прохладой приятно остудили жар вокруг неё.