Текст книги "Какими мы были (СИ)"

Автор книги: crossfirehurricane

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

– Так ты не будешь выполнять свой долг, как королева и моя жена? – оцепенело спросил он; его голос был полон неописуемой отрешённости. – Не сделаешь это даже для меня?

– Рейгар, я…

– Ты ранишь меня, – грубо пробормотал он. – Я думал, что ты могла бы понять, что, в то время как я женат на тебе, я женат и на государстве. Его потребности для меня важны так же, как и твои. – Он опустился перед ней на колени и взял её руки в свои. – Я прошу тебя попробовать. – Его губы нежно коснулись её костяшек пальцев. – Я хочу королеву. Покажи мне королеву.

Его слова напомнили ей о другом времени, более мягком. Я хочу сына, Лианна, шептал он ей на ухо с нежностью, доводившей её до слёз. Дай мне сына. Так же, как и раньше, Лианна почувствовала, что это расшатывает её. Она отчаялась и присмирела, когда супруг простёрся перед ней и просил выполнить её долг.

– Я попытаюсь, – прошептала она нерешительно. – Ради тебя, я постараюсь.

Рейгар поднялся на ноги, обхватив Лианну в своих руках, как он часто делал. Она обняла его за шею и уткнулась в плечо, как Джон, чувствуя себя маленькой и защищённой.

– Не сердись на меня, пожалуйста, – попросила она ему в плечо. – Ты – всё, что у меня есть.

– Тише, – тихо пробормотал он. – Я не сержусь. – Тем не менее, даже в этой уверенности слышалось некое условие. Казалось, он говорит: «Не зли меня. Делай только, что я прошу.»

Если бы Лианна могла сейчас сознавать, то почувствовала бы вместо рук, обхватывавших её талию, прутья железной клетки, которых она так долго старалась избежать.

========== Нед I ==========

Войдя в свои покои, Нед обнаружил там Кейтилин, уже ждущую его в постели. Или, вернее, это выглядело так, будто она ждала его, пока сон не одолел её. Она откинулась на спинку кровати; её прямые тёмно-рыжие волосы падали ей на плечи и растрепались на груди, на кремовой сорочке. Её рука покоилась на большой выпуклости живота, и с порога он увидел взгляд её сонных глаз. Они открылись с его приходом, и она обратилась во внимание и выпрямила спину. Она двинулась, будто хотела встать с постели, но Нед опередил её, дойдя до неё и прислонив её плечи обратно к спинке постели.

– Не двигайся, – мягко сказал он. Его руки скользнули с её плеч к лицу, осторожно взяв его в ладони, и он поцеловал её в макушку рыжеволосой головы. Когда он отстранился, она слегка надулась.

– Прогулка никогда не приносила никакого вреда беременной женщине, Нед, – протянула она, изображая раздражение.

– И всё-таки я не буду рисковать, – ответил он с улыбкой.

Кейтилин была чуть больше восьми лун беременна их вторым ребёнком; её набухший живот угрожал избавить себя от ребёнка в любой момент. Нед был в приподнятом настроении, когда она сказала ему о своей беременности; в конце концов, прошло больше двух лет с рождения Робба, и они оба были готовы к ещё одному ребёнку.

– Я беременна, милорд, – сказала она тогда в уединении их покоев, и хорошенький румянец слегка окрасил её лицо. После первоначального потрясения Нед поцеловал её руку и благодарил за эту новость; тогда она улыбнулась; всё её лицо осветилось жизненной силой, и, когда он наблюдал за ней, что-то зажглось внутри него. Через несколько секунд она уже была у него в руках, и он горячо целовал её; целовал женщину, на которой женился, которая принесёт ему маленьких волчат, которые, благодарение богам, будут выглядеть так же, как она.

Переодевшись в пижаму, Нед забрался в постель рядом с ней; его большая рука накрыла две её нежных ручки, которые она сложила у себя на животе. Кейтилин по-девчачьи захихикала и положила голову ему на плечо с тихим выдохом.

– Как прошёл твой день? – спросила она.

– Прекрасно, – коротко ответил Нед, избавив жену от более подробного, более честного ответа. Ибо на самом деле Нед не чувствовал себя во всём прекрасно: он провёл день будто с грузом на спине, со странным чувством суетной обречённости. Это выхолащивало его разум и путало мысли, пока он не увидел Кейтилин. По крайней мере, он снова почувствовал себя хорошо. – А что у тебя произошло?

– О, ну ты знаешь, как это бывает. Всего несколько ссор между слугами и жалоб от поваров. Ничего нового. – Она улыбнулась, подчеркнув лёгкость своего дня. Неда всё ещё поражала её способность управлять жителями замка; ему ни разу не приходилось напоминать ей о её обязанностях и говорить, что ещё нужно сделать. Она была опорой всего этого, и даже тогда, когда боли в её спине усиливались от большого живота, она не сгибалась, а делала то, что должна была. Она была образцовой женой, и Нед был благодарен ей за это.

Она прижалась к нему ближе и почувствовала себя так тепло и уютно.

– Я не могу перестать думать о ребёнке, – прошептала она.

– Как и я, – отозвался Нед, согнув губы в улыбке.

– Как думаешь, кем он будет? – Её пальцы невесомо переплелись с его и потянули их на её живот.

– Сыном, – сказал он, но несерьёзно. На самом деле это не имело для него никакого значения.

– В самом деле? – возразила Кейтилин. – У меня есть ощущение, что это будет девочка. Более послушная, чем когда-либо был Робб.

Послушный Старк, подумал про себя Нед. Это было бы редким благословением. Он подумал о Брандоне и Лианне, чья волчья кровь, бегущая в жилах, толкнула их к безрассудству, а одного привела к смерти. Нед молился, чтобы его дети никогда не были настолько дикими, если только не для своего спасения.

– Если это мальчик… – сделала паузу Кейтилин, задрав голову, чтобы поймать взгляд Неда. – Ты назовёшь его в честь своего лорда-отца?

Моего брата, ты имеешь в виду, хотел он поправить её, заметив, что она прикусила губу, чтобы скрыть волнение, оживившее её дыхание. Он не винил её; в конце концов, именно он, а не Нед, должен был получить её. Высокий, красивый Брандон, чья необузданная радость и ещё более дикая ярость волновала женщин и вдохновляла мужчин. Последнее, пожалуй, и свело его в раннюю могилу. Он был, как Роберт, и оба они умерли за одну девушку…

– Нет, – вслух сказал Нед. Было слишком рано. – Не думаю.

– Пока нет, – прошептала Кейтилин, высказывая свою мысль. Её ресницы дрогнули, угрожая сомкнуться вовсе. – Знаешь, он бы гордился тобой. Ты отлично справляешься.

В самом деле гордился бы, хотелось ему спросить. Нед не чувствовал за себя гордости. Он был удовлетворён; возможно, даже доволен; но не мог заставить себя гордиться своей жизнью. После войны он сбежал на Север и засунул голову в снег, вот и всё. Он стал Эддардом Старком, воином, благородным мужем, но неудачником. Он не смог отомстить ни за отца, ни за Брандона, ни за Роберта и подвёл Джона Аррена. Единственное, что я когда-либо сделал хорошо – это Робб.

Он чувствовал вес Кейтилин, лежащей подле него; она заснула. Её приоткрытые губы касались его руки, а рыже-каштановые волосы лежали на его плече. Он мягко передвинул её на её подушку, а затем опустился рядом с ней.

Как всегда перед сном, Нед молился о здоровье своей семьи и спокойствии для тех, кого потерял.

__________________________________

– Это последний, милорд, – шепнул Вейон Пуль, указывая на фермера и его жену с четырьмя маленькими, оборванными детьми, вошедших в приёмный зал. Нед кивнул, сдерживая вздох облегчения, и жестом указал чете шагнуть вперёд.

– Что побеспокоило тебя, добрый человек? – спросил он мужчину со своего каменного трона, ненамного выше, чем он сам.

– Пожар, мʼлорд, – сказал фермер, стоя прямо и гордо. – Кто-то пыталися сжечь меня дома ночию вместе со всеми моими ребятёнками. Мы не чувствуем себя в безопасности, и любезнейше просим Вашей защиты. – Его жена кивнула в знак согласия; её испуганные глаза показывали. что он говорит правду. Дети беспокойно суетились вокруг неё, но молчали, дёргая её за юбку и вытирая сопли из носов.

– Как твоё имя? – спросил Нед.

– Томас Блэк, мʼлорд Старк, – ответил он ясным голосом. Нед заметил в нём своего рода гордость, определённое простонародное удовольствие от выдерживания разных лишений, о которых многие дворяне не хотели знать. Они гордились не своим Домом, но в них всё равно было благородство.

– Где ты проживаешь, Блэк?

– Буде час езды от Вашего замка. Мы шли сюда пешком.

– Я не слышал о каком-либо пожаре, – сказал Нед, изогнув бровь дугой. – Но у меня нет причин сомневаться в тебе, мой добрый человек. Я пошлю людей, чтобы охранять твой дом ночью. Также, если есть какие-то повреждения, я с радостью отправлю людей отремонтировать его. – Вейон кивал рядом с ним, записывая в свою книжицу то, что приказал Нед.

Томас в благодарности склонил свою румяную голову.

– Благодарю, мʼлорд. Вы – щедрый человек. – Он повернулся к жене и детям, кивнув им.

– Спасибо, мʼлорд, – кротко сказала его жена. Томас крякнул детям у её ног, и они выпрямились, обращённые во внимание, прежде чем закричали все разом, не попадая в унисон:

– Спасибо, мʼлорд!

Нед усмехнулся их старательному рвению и понаблюдал, как они, пританцовывая, выходят из зала следом за своими родителями. Обрадовавшись, Нед вздохнул и поднялся на одеревеневшие ноги, не двигающиеся в течение нескольких часов.

– Что же, сколько людей, милорд? – спросил Вейон, всё ещё записывая в свою книжку.

– Пятерых должно быть им достаточно, – ответил Нед. – Двое – для охраны, трое – для ремонта.

– Хорошо, милорд, – сказал стюард и бодро зашагал прочь выполнять его приказания.

Выйдя из зала, Нед прошёл не больше двух шагов, когда перед ним предстал мейстер Лювин. Его руки были сложены в рукава, как обычно, а старческое лицо привычно не выражало никаких эмоций. Неду нравилось в нём то, что он был постоянен и верен. Он был более устойчив в своих привязанностях; больше даже, чем мейстер его отца. Нед поприветствовал его кивком.

– Письмо, милорд, – сказал Лювин, переходя сразу к делу. Добрый мейстер вытащил из своих бездонных рукавов бумагу и положил Неду в ладонь. – Оно от королевы Лианны, – объявил он своим мудрым голосом. Нед заметил, что он не ушёл тотчас, а задержался, наблюдая, как он взял письмо в руку. Лианна, задумался Нед, воссоздавая её образ в своей голове.

Лианна посылала ему много писем. Нед был уверен, что она утомила многих птиц Королевской Гавани одной только своей почтой; он получал по одному в неделю – длинные рулоны бумаги, каждый дюйм которой был заполнен её ленивым почерком, подробно описывающим каждую радость её придворной жизни.

Хоть все её письма и несли на себе королевскую печать – круглое алое пятно воска с изображением трёхглавого дракона Дома её мужа – она всегда подписывала письма – «Дорогой Нед», – витиеватым, искусным почерком, который затем превращался в торопливые штрихи, к которым он уже вполне привык.

Мейстер всё ещё стоял рядом, когда Нед просунул палец под печать, чтобы вскрыть её.

Дорогой Нед, писалось там. Как ты, милый брат? А как дражайшая Кейтилин, Робб и твой малыш? Извиняюсь, что не писала так долго. Боюсь, что в последнее время я стала слишком занята. Всякий раз, когда я хочу сесть и написать тебе письмо, кажется, что Рейгар стоит прямо за моей спиной и говорит мне прекратить… Затем она перечислила свои обязанности, складывающиеся в довольно загруженный график, пожелала ему всего наилучшего и закончила письмо с «Твоя любящая сестра, Лиа». В содержании письма не было ничего необычного, но что-то заставило его нахмуриться. Это была тягость, понял он, тягость чувств, которых она не хотела поверять… Боль? Печаль?

Он не знал. Лианна всегда находила способы скрыть то, чего она не хотела бы, чтобы видели другие.

Он вспомнил её на ступенях Красного Замка; она стояла с высоко поднятой головой, со своей рукой в руке Рейгара, глядя сильно, бесстрашно и отважно, в то время как толпа приветствовала победу её возлюбленного и проклинала её имя. Всего несколько часов спустя она будет рыдать в объятиях Неда так, что едва могла дышать. «Мне жаль», плакала она беспощадно, прижимаясь к нему, будто боясь, что он исчезнет. «Мне жаль. Мне жаль. Мне жаль. Я такая глупая, такая…» В её рыданиях он слышал их имена или части имён: Брандон, Роберт, отец, Бенджен, его собственное; она извинялась и плакала, плакала, плакала.

– Ты хочешь выходить за него замуж? – спросил он её, когда дикие рыдания сменились кроткими всхлипами. – За Рейгара, ты…

Она посмотрела на него покрасневшими глазами, словно потрясённая от того, что услышала такой вопрос. Она ответила не сразу; её губы задрожали и раскрылись, словно решившись что-то сказать, затем снова закрылись.

– Он – отец Джона, – сказала она несколько минут спустя. Затем плоским, пустым голосом добавила: – Я люблю его. – Она не ответила на его вопрос, по-прежнему скрывая себя настоящую.

Позже, когда её слёзы высохли, она спросила:

– Ты простишь меня?

И Нед, не в силах таиться, ответил:

– Да.

– Что-то случилось в столице, Лювин? – осторожно спросил Нед, глазами всё ещё оставаясь на бумаге.

– Королева взяла на себя многие общественные обязанности, – каменным тоном ответил тот. – И, как я слышал, Ланнистеры тоже.

При упоминании о них Нед навострил уши. Не было такого Дома, который он презирал бы больше, чем Ланнистеров; в конце концов, они их предали: его, Роберта, Хостера и Джона. Когда они вчетвером выигрывали, отвоёвывали, сражались, лорд Тайвин вкладывал деньги в их достижения. Он не послал в бой ни одного человека; только сундуки с монетами, которые Неду виделись подтверждением этакого безмолвного союза. Они даже встречались по какому-то поводу с послами лорда Тайвина, но никогда – с ним самим; только через людей, окутанных плащами и интригами, торговавшихся и гарантирующих власть своего лорда после войны. Во время одной из таких встреч они предложили Роберту руку Серсеи, полагая, что Лианна мертва.

– Ублюдки! – закричал на них Роберт, вскакивая на ноги и хлопая по столу ладонями. – Ублюдки, вы все, и ваш лорд тоже! Я не возьму никого другого, кроме Лианны, никого другого, ни…

Нед вывел своего друга прочь, пока он всё не испортил, и оставил его с Джоном.

– Я никогда не сделаю этого, – кипел Роберт, сжав свои большие руки в угрожающие кулаки. – Никогда не соглашусь с этим, пока есть хоть один шанс, что твоя сестра жива. Клянусь Старыми богами и Новыми, что спасу её, и она станет моей.

Союз не пострадал от его порыва, и лорд Тайвин даже послал свои извинения и ещё один сундук с золотом. Но такие любезные деяния кончились, когда Роберт пал на Трезубце, и лорд, что помогал им, поспособствовал этому.

– Ланнистеры сохраняют только одну верность – своим амбициям, – говорил ему ночью Джон после того, как люди лорда Тайвина атаковали их лагерь через две недели после смерти Роберта. Без предупреждения его армия набросилась внезапно, словно буря, и, когда они опомнились, ушла, оставив многие разрушения. – Рано или поздно они бы нас предали, – угрюмо сказал он. – Я только молился, чтобы это было поздно.

Теперь, казалось, их амбиции пошли в ход снова.

– Какого рода обязательства? – спросил Нед у Лювина. Ему стало любопытно.

– Как я уже говорил, леди Серсея проделывает большую благотворительную работу, и она пользуется при дворе популярностью. Лорд Тайвин, как Вы знаете, заседает в Малом совете короля и имеет достаточно золота, чтобы купить союзников. А сир Джейме… – приостановился Лювин, дав Неду мгновение подготовиться. – Он – личный страж Вашей сестры.

– По приказу Рейгара? – спросил Нед, подняв брови. – Неужели он действительно столь много доверяет Ланнистерам? – Нед был удивлён этим. Не питая большой любви к своему королю, он знал, что тот заботится о Лианне, и это давало возможность оставить в покое свой разум в отношении благополучия сестры.

– Я не знаю, милорд. На самом деле это может ничего не значить. – Ничего? Нет уж; на всё, что делают Ланнистеры, есть причины, и всегда это было для того, чтобы подсобить себе. – Тем не менее, я счёл нужным это отметить, зная прошлое между вашими Домами.

Нед кивнул; его мысли всё ещё не устаканились.

– Спасибо, Лювин. Вы хорошо сделали, что сказали мне.

– Конечно, милорд, – ответил мейстер с поклоном, всколыхнувшим его длинные рукава, и ушёл прочь, чтобы заняться каким-то другим вопросом.

Нед снова вернулся глазами к письму, изучая его на предмет всякого намёка на грусть или едва уловимого крика о помощи. Оно было написано в своей обычной манере, беззаботно и пренебрежительно, редко показывая что-то, кроме беспримесного довольства. Хотя Нед знал её лучше; статус королевы – не то, что ей легко даётся и не то, что она хотела бы принять. Она была слишком честна для двора, слишком горда, чтобы отыгрывать свою роль, и предпочитала ездить верхом на неосёдланных лошадях, нежели в уложенной подушками повозке.

Рейгар не будет причинять ей вреда, пытался убедить себя Нед, откладывая письмо. Он умён. Он должен понимать, что Ланнистеры… Нед покачал головой; сама мысль эта причиняла ему беспокойство.

Он вдруг обнаружил, что идёт, пошатываясь от растерянности, и подошёл к двери детской Робба. Нед часто оказывался здесь, когда бывал свободен от дел, и играл с маленьким сыном, пока другие задачи не потребуют его внимания. Отворив дверь, Нед обнаружил Робба на коленях у Кейтилин, прижавшегося ухом к её большому животу.

– Когда ты выйдешь? – мило спросил он, заметно напрягаясь, чтобы услышать от малыша ответ.

Кейтилин, позабавленная, рассмеялась своим мелодичным смехом.

– Она ещё не может тебе ответить, Робб.

Она, заметил Нед. Кейтилин действительно думает, что это дочь. Как бы там ни было, это заставило его улыбнуться.

Кейтилин подняла глаза на Неда в дверях, только сейчас заметив его.

– О, Нед, – на выдохе сказала она, улыбнувшись ему. – Робб такой же нетерпеливый, как и мы.

Робб заметил его, и его голубые глаза Талли осветились узнаванием. Он оттолкнулся от колен матери и побежал к Неду, протягивая свои извивающиеся пальчики. Нед зачерпнул его в свои объятия, и Робб крепко обнял его. Кейтилин довольно смотрела на них; тёплая улыбка смягчила её черты. Возможно, не в силах противиться, Нед подошёл к ней и, наклонившись, поцеловал.

– Всё в порядке? – спросил он с улыбкой.

– Да, я уверена, что да, – призналась она. – Я только хотела немного увидеть Робба. А ещё ребёнок начал пинаться, и мне нужно было место присесть.

Нед, позабавленный, издал смешок. Письмо в камзоле вспомнилось ему, и он посерьёзнел. Он достал его и протянул Кейтилин.

– У тебя сердце женщины, Кет, – сказал он ей. – Может, ты сможешь прочитать её слова лучше, чем я.

– Оно от твоей сестры, – уверенно сказала она, как только опустила взгляд на бумагу. Он ждал, когда она читала, щекоча Робба, который затем прервал его, покрывая беспорядочными, мокрыми поцелуями. Потом он сделался беспокойным, как обыкновенно делаются дети, и вывернулся из его рук, забравшись обратно на колени к матери и обняв её круглый живот. Кейтилин снова заговорила:

– Почему, они всегда цветут, – заявила она вдруг.

Нед нахмурил брови.

– Что? – Он не мог вспомнить в письме ничего подобного.

– Смотри, под печатью, – объяснила она, показывая ему красное пятно на месте отслоившегося воска. – Мы с моей сестрой часто скрываем так послания. – Мелким почерком там было написано: «Цветут ли розы? Убедись, что они в мягкой земле и рядом нет никого, кто мог бы истоптать их. Только тогда они смогут цвести.»

– Конечно, они цветут, – ответил Нед как во сне. Тут письмо упало на пол, и Кейтилин прижала руку к животу.

– Уф, – выдохнула она и издала нервный смешок. – Нед…

– О, боги, – выругался он. – Мейстер… Я… Я приведу Лювина. Робб, сходи приведи… нет, я сам, я, э, это моя работа, я… – У него пересохло во рту, и он был не в силах произнести ни единого слова.

– Поспеши, любовь моя.

– Верно! Конечно.

Лорд Эддард Старк был воином и стратегом, благородным мужем и проигравшим, но это всё не имело значения, когда в его семье случалось такое.

========== Рейгар II ==========

– Это место стало кишеть дорнийцами, – сморщил нос Джон.

Рейгар оглядел пустую комнату совета в поисках предполагаемых дорнийцев.

– Они здесь по моему приглашению, Джон, – хладнокровно осадил он.

– Ба! – воскликнул Джон, скрестив руки. – Всё, что они делают – наблюдают за тобой, будто ты являешься причиной всех проблем в мире.

– Некоторые из них.

– Ты слишком милосердный король, Рейгар. За это они тебя убьют, – невозмутимо бросил десница. Джон был не из тех, что прикрывали слова сладкой патокой, предпочитая говорить страшную правду, нежели смягчать её.

– Возможно, – ответил он. Он часто думал об этом чувстве, пытаясь понять, был ли он слишком мягок с другими. Его великодушие наиболее ярко проявилось, пожалуй, в его обращении с силами восставших после своей победы; он только попросил их преклонить колени и рассмотреть возможность отправки их детей в Королевскую Гавань в качестве воспитанников.

Джону это не пришлось по душе.

– Они – твои враги! – вскричал он на закрытом заседании, таком же, как сейчас. – Они навредили твоему королевству, а теперь ты навреди им!

– Разве они недостаточно пострадали? – мрачно спросил Рейгар, вспомнив Лианну ночью, дрожащую в его руках и умоляющую пощадить их. Она шептала имена своих братьев в беспокойном сне всю ночь. – Я не буду делать себе врагов, когда нуждаюсь в союзниках. Если они будут возражать, тогда им не поздоровится.

– Они повстанцы! – пытался возражать Джон.

– Они восстали против моего отца, – поправил его Рейгар с железной твёрдостью. – Он мёртв, а я всё тот же. Я не сын своего отца, Джон. – Его друг успокоился и свесил руки вдоль боков. – Я помогу тем, кто пал передо мной, а не спалю дотла.

Джон Аррен, Хостер Талли, Станнис Баратеон, Эддард Старк – все они преклонили колени.

– Твоё королевство молчит, за исключением дорнийцев, – сказал теперь Джон, откинувшись на спинку стула. – Интересно, как долго? – Он имел в виду четырёх побеждённых лордов, которых он, конечно же, до сих пор презирал.

– Они устали от войны так же, как и мы. Не думаю, что они будут готовы бороться, и не вижу оснований, – мрачно нахмурившись, заверил Рейгар. – Сейчас лорды живут в мире. Уверен, они предпочитают жить именно так.

– Полагаю, да, – согласился Джон, хмуро глядя. – Как тот ублюдок Роберт, не так ли? Драться он любил больше, чем трахаться, а он это дело очень любил, – с насмешкой и отвращением сказал он. – Он прятался в борделе Каменной Септы, когда я пришёл туда. – Он начал ворчать о своей неудаче, проклиная её как самый большой провал в своей жизни. Эту тираду Рейгар слышал сотню раз.

– Может, Роберт и был источником всего этого, но Станнис не желает мстить за его смерть. – На вопрос, чего он хочет в обмен на верность, угрюмый лорд сказал: «Мир. Мир, и Штормовой Предел.»

– Да, – согласился Джон, всё ещё, однако, до конца не убеждённый. – Допустим, что так.

Рейгар вздохнул, проводя рукой по волосам.

– Лорд Аррен стар. Лорд Станнис спокоен. Лорд Хостер устал. А лорд Эддард… – мой шурин, вспомнил он, как бы странно это ни было. – Если он взбунтуется против меня, то взбунтуется против сестры. До тех пор, пока она рядом со мной, лорд Старк не будет искать мести. – Было странно говорить о Лианне в контексте политической стратегии, когда это была наименее любимая ею вещь. И всё-таки это была правда: Эддард Старк слишком горячо любит свою сестру, чтобы причинить ей какой-либо вред.

Джон задумчиво смотрел в сторону, будто что-то обдумывая.

– Выходит, жёны замечательно полезны, не так ли, Рейгар? – сказал Джон с долей шутки и лёгкой улыбкой.

– Может, тебе нужно обзавестись своей собственной, – в тон ему ответил Рейгар, внезапно вызвав морщины на суровом лице Джона. – Ты должен передать свои земли сыновьям.

– Нет, – яростно сказал Джон, сжав кулаки. – Я не отдам своих земель никому, кроме тебя. Я… – Джона прервало появление Эртура, чьи белые доспехи зашелестели и заблестели при входе в комнату.

– Прошу прощения, Ваше Величество, за то, что опоздал, – поклонившись, промолвил дорнийский рыцарь, затем снял со спины Рассвет, положил его на стол и сел.

Рейгар, глядя на него, пренебрежительно кивнул. В последнее время он был им возмущён; возможно, Рейгар был груб и неблагодарен, но кое-что грызло его, не переставая.

– Сир Эртур, мне есть о чём с Вами поговорить. – Он уже чувствовал неловкость в разговоре.

– О чём, мой король? – ответил Эртур, и его насыщенные тёмные глаза встретились с ним взглядом. Так непохожи на светлые глаза его сестры, какими они были, но теперь весь свет из них ушёл.

– Когда я пришёл к тебе и предложил честь охранять свою королеву, ты отказался, – стоически говорил Рейгар, пытаясь быть отстранённым настолько, насколько это возможно с его хорошим другом. – Могу я спросить, почему?

Эртур не выказал никаких эмоций.

– Вы дали мне выбор, Ваша Светлость, не так ли? Я выбрал отказ, и вместо меня это выбрал сир Джейме. – Хоть Рейгара и не расстраивало то, что сир Джейме стал стражником его жены, так как он ему совершенно доверял, отказ Эртура всё равно тревожил его. По какой причине он заработал такое пренебрежение? У Эртура был выбор, да, но он должен был быть очевиден. – Я не хотел проявлять неуважение к Вашему Величеству, – мрачно добавил Эртур. – Я всего лишь сделал такой выбор.

Мужчины замолчали; каждый из них смотрел друг на друга с непривычным напряжением. Рейгар не мог видеть правды, скрытой в словах Эртура, или, скорее, боялся этого. Его лучший друг; тот, кто был ему ближе, чем собственный брат одной крови…

Ответ на этот вопрос раскрыл ему всё.

– В таком случае, ты не любишь её? Королеву? – ровным тоном спросил Рейгар, высказывая то, что действительно хотел бы знать. Когда Эртур замер, словно смерть, Рейгару вспомнилась Элия. Дорнийка и смуглокожая, как и он; преданная и гордая, как и он. Эртур любил её – Рейгар знал это. В башне он так же питал любовь к Лианне. Но теперь, после огня… – У королевы разобьётся сердце, если она услышит это, сир Эртур, – сказал Рейгар с печальной улыбкой. Ему было больно так отчётливо это видеть.

– Её сердце не зависит от меня, Ваше Величество, – ответил Эртур ровным голосом.

– Полагаю, что так, – согласился Рейгар, опустив взгляд. – И, боюсь, от сира Джейме тоже. – Это я, размышлял он. Это я должен охранять её сердце.

Джон внезапно откашлялся; возможно, чтобы рассеять неловкое напряжение, буквально пронизывающее комнату.

– Итак, – произнёс он с тревогой, положив руки на стол. – Зачем ты позвал нас?

– Лорд Тайвин, – объявил Рейгар, сложив руки перед собой. Мастер над монетой в последнее время заинтересовал его, с его богатством и назначением сына личным стражником Лианны. Не говоря уже, конечно, о его дочери, которая, как понимал даже Рейгар, была чрезвычайно популярна среди придворных.

– Что с ним? – спросил Джон, сощурив глаза.

– Правильно ли я делаю, что доверяю ему? – Его отец был безумен, и, таким образом, оставил лорда Ланнистера управлять королевством как ему заблагорассудится. Рейгар этого не хотел; это его королевство, то, что он заслужил по праву, и никто его у него не отнимет.

– Он Ланнистер, – сказал Эртур с величайшим презрением, морщась, будто попровал что-то отвратительное. – Ланнистерам никогда не стоит доверять.

– Тем не менее, он – мой мастер над монетой, а его сын – стражник моей жены. Я уже доверился ему, разве нет? – возразил Рейгар.

– Согласен. Но, возможно, это неправильно. – Эртур нахмурился, беспокойно сверкая тёмными глазами.

– Возможно… – вслух размышлял Рейгар. Он вдруг вспомнил настойчивость Лианны, с которой она говорила, что посылала письма лорду Тайвину с просьбами отправить средства в детский приют. Она возражала тогда с таким рвением, от неверия широко раскрыв глаза, она качала головой и уверяла. Но лорд Тайвин настаивал на обратном. Выходит, он лжец? Я доверился лжецу? Рейгар больше всего не мог терпеть нечестности.

– Он кровавый богатый ублюдок, – вставил Джон, вытаскивая его из своих мыслей. – Разумно держать его близко.

– Как раз это я и намерен делать. – Рейгар поднялся на ноги; друзья последовали его примеру. – Эртур, сопроводи меня в кабинет лорда Тайвина. – Есть кое-что, что я должен сделать.

– Конечно, Ваше Величество.

_____________________________________

Придя в кабинет лорда Тайвина, Рейгар не ожидал увидеть там леди Серсею.

Конечно, он пришёл без предупреждения и, вероятно, застал лорда врасплох, не дав ему времени отослать свою дочь. Она сортировала груды бумаг на столе, видимо, организуя их так, чтобы облегчить труд отца. Когда Рейгар вошёл, она была вся в работе, пока её отец не объявил:

– Мой король, чем обязан удовольствию от Вашей компании?

Леди Серсея подскочила, выпрямила спину и положила на него почтительный взгляд зелёных глаз, отчего Рейгар невольно затрепетал всем телом. Вскоре это, однако, легко прошло, когда его внимание вернулось к её лорду-отцу.

– Я думал просмотреть книги вместе с Вами, милорд, – сказал Рейгар в ответ. – Прошло довольно времени с тех пор, как я это делал в последний раз.

– Конечно, Ваша Милость. – Тайвин указал на большую кожаную книгу в центре стола, с потрёпанными краями из-за векового использования. – Ах да, Ваше Величество. – Рейгар поднял глаза. – Не верю, что Вы не встречали мою дочь.

Рейгар оглянулся на неё.

– Я имел это удовольствие, милорд. – Она низко ему поклонилась, и её золотые локоны упали спереди на алое платье. Когда она выпрямилась, он протянул ей руку, которую она застенчиво приняла. – Молюсь, что у Вас всё хорошо, леди Серсея, – сказал он ей заученным приятным, очаровательным тоном и оставил лёгкий поцелуй на её костяшках.

– Как и у Вас, Ваша Светлость, – любезно ответила она, глядя на него сквозь длинные ресницы.

Его рука оставила её, чтобы коснуться книги, пробежавшись длинным пальцем по её гибкому краешку. Он потрогал ленточку, отмечающую последнюю страницу использования, и раскрыл том. Слова заполняли каждый дюйм страницы, нацарапанные мелким почерком; каждая категория разделялась на столбцы сумм, дат, деятельности, разрешений, постановлений. Его глаза быстро изучали колонки, пытаясь найти на выбор несколько слов, которые могли бы подтвердить или опровергнуть его мысли.

– Это касается благотворительности королевы, Ваша Милость? – спросил Тайвин, выдернув его из своих мыслей и застав врасплох.

– Д-да, – поморгав, признался Рейгар. – Как он узнал? Этот вопрос обсуждался несколько лун назад… Он знал, что лорд Тайвин – проницательный человек, но чтобы настолько…

– Что ж, как Вы можете видеть, были недавние изъятия Её Величеством. – Он пролистал страницы, чтобы показать последние случаи пожертвований. Его палец остановился на дате несколько лун назад. – До этой даты ею не было ничего поручено.

Рейгар нахмурился. Выходит, она лгала? Указанная дата была после их ссоры, после того, как она начала делать первые усилия по преобразованию. Когда палец лорда Тайвина оставил страницу, Рейгар стал листать обратно, страницу за страницей, пока не достиг начала своего правления, три года назад. Никаких других операций не было. Наконец, он закрыл книгу, не слишком счастливый.