Текст книги "Какими мы были (СИ)"

Автор книги: crossfirehurricane

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)

========== Пролог (Лианна I) ==========

282 г. после В.Э.

– Сколько у нас будет детей? – спросила Лианна после их любви, когда простыни нагрелись, а огонь между ними забрал все силы.

Рейгар поцеловал её в голову и ответил:

– Так много, сколько ты дашь мне. – Его рука скользнула вниз, на живот, который был всё ещё плоским, как равнина. – Но, по крайней мере, одного.

– Одного, – повторила она хриплым голосом, как повторяла все слова за ним, точно они были волшебными. – Я дам тебе шестерых, любовь моя. Или семь, или восемь, или десять. – Она впилась ногтями в его спину, оставив четыре отметины в виде полумесяцев как временное обещание. Он усмехнулся ей в волосы и погладил её живот.

– Я получу их всех. Всех десятерых твоих детей, бегающих по Красному Замку, опрокидывающих слуг, пачкающих полы, кричащих так, что половина Королевской Гавани будет слышать. – Он нарисовал милую сцену, но Лианна видела её не так. Было там кое-что, что она стёрла бы, заменила на что-то другое. Она безнадёжно вздохнула. Рейгар заметил это. – Разве это не радует тебя, Лианна? – Он так расстроенно это произнёс! Этого следовало ожидать; когда люди видели вещи иначе, чем сам Рейгар, он всегда беспокоился об этом.

– Нет, радует кое-что, – признала она с лёгкой улыбкой. Она почувствовала, что Рейгар хочет посмотреть ей в глаза, и посмотрела наверх, чтобы встретиться с ним взглядом. Он сразу поднёс руку к её лицу и легонько погладил её лоб, как будто она сама была младенцем.

– Что из этого тебе не нравится? – Его палец заскользил вниз по её лицу, оставляя кожу гореть по его следу, пока не достиг нижней губы, потирая её туда-сюда.

– Нам обязательно ехать в Королевскую Гавань? – спросила она его со всей настойчивостью, и он нахмурился и перестал поглаживать её губу. – Давай останемся здесь, где мы счастливы. Отошли своих рыцарей и слуг. Оставь башню нам двоим: я буду убирать, а ты готовить. Я никогда не буду больше носить платья – нет, я вообще ничего не буду надевать. Мы можем жить вместе, одни, в спокойствии, всегда. – Образ, который она вызвала в своём воображении, принёс нотку волнения в её голос и наполнил выражение лица благоговением. Наверное, у неё и глаза просветлели, и Рейгар смягчился и снова стал дразнить её губы.

– А кто будет королём? Я должен править из Дорна, так далеко от центра королевства, и отправлять все мои приказы с воронами? – Лианна хотела прошептать «да», прижаться к нему в исступлении и позволить себе поддаться этой сладкой мечте, хоть он и сказал это отеческим тоном, а не так, как она, тоном восторженной возлюбленной. Он лишь посмеивался над ней. Лианна знала, что это значит. – Нет, моя милая, это безумие. Мы должны быть в Королевской Гавани и иметь всю ту роскошь, что там есть, и ты должна быть там. К тому же… – Его рука оставила её лицо и перебралась на спину, чтобы подтолкнуть её к нему ближе, прижав её грудь и бёдра к своим. Он пробормотал: – Дорн тебе не нравится. Ты говоришь, что тебе здесь жарко. – Сейчас она не чувствовала солнечного жара, когда над их башней взошла луна, но чувствовала жар плоти, зародившийся между ног и поднимавшийся в низ живота.

– Да, это так, – выдохнула она. – Тогда забудь Дорн. Давай поедем на север, за Стену, где снег идёт днём и ночью независимо от сезона. – Лианна скучала по снегу так, как никогда не будет скучать по песку. – Мы не будем там ни в ком нуждаться. Мы сможем охотиться, бегать, жить. Давай станем одичалыми: я буду твоей копьеносицей, а ты – моим мужчиной. – Это было даже лучше, чем здесь! Холодный, бодрящий ветер; толстые, тёплые меха; и достаточно снега, чтобы ослепнуть.

Рейгар снова усмехнулся на это, уже не столь суровый. Лианна нахмурила брови – я серьёзно! Ей хотелось плакать, но она не могла.

– Одичалыми? Дикарями, так вернее, – сказал он с крайним неверием. – Так нас будут называть.

Кто будет? Для Лианны значение имели только они вдвоём.

– Ну и пусть так называют. По крайней мере, мы будем свободны. – Нет ничего великолепнее, чем быть свободным. Ветер в спину, ноги, испачканные в грязи, колени в траве, а не запредельное помешательство на владениях, как у тебя. Это всё, чего она когда-либо хотела.

Рейгар вздохнул, оставив веселье и заменив его раздражением.

– Лианна…

– Подумай об этом, Рейгар! – Теперь была её очередь гладить его лицо, убрав эти серебряные локоны с его глаз, чтобы позволить ему ясно её увидеть. – Каждый вечер мы будем разжигать костёр, чтобы он согревал нас. Мы будем заниматься любовью под звёздами, и я дам тебе десять малышей, диких маленьких деток, которые найдут таких же, как мы, и будут счастливы так же, как мы…

Он поцелуем заставил её замолчать, которому Лианна подчинилась только на мгновение, прежде чем оторваться от его губ. В глазах защипало от непрошеных слёз – она поняла, что он делает, что он пытался сделать. Она уже слышала, как он говорит: «Довольно, Лианна. Закрой глаза, ты уже достаточно высказалась.» О, но ей так хотелось, чтобы сбылась эта её фантазия. Это было всё, чего она хотела.

– Я помню, как ты поцеловал меня в первый раз, – прошептала она тонким голоском, сдерживая эмоции. – Ты был на вкус, как мечта. Как надежда, как сказочная пыль, как сотни возможностей. – Она зарылась лицом в его грудь, чтобы избежать его жгучего взгляда. – Теперь это по-другому. – Но как же так? Он по-прежнему приводил её в восторг своими поцелуями, по-прежнему заставлял кровь бежать по венам быстрее, но это была уже не непостижимая любовь. Всё было ясно. Она знала своё место, а он знал своё.

– Перестань, Лианна, – ласково пробормотал он ей в волосы, успокаивая. – Мечты для тех, кому ещё предстоит жить. Мы живём уже сейчас – мечтатели могут только надеяться сделать то, что делаем мы. – Его рука стала массировать спину, описывая кружочки и убирая всю напряжённость. Лианна снова почувствовала себя в своей тарелке, под его опьяняющими чарами, играющими на её нервах, точно пальцы на струнах арфы. – Ты не будешь испытывать недовольства в столице. Я буду смотреть за этим.

– Как? – прошептала она слабеющим ото сна голосом. – Что ты сделаешь? – Лианна хотела историй, тех, что он рассказывал ей в своих письмах. Она хотела острых ощущений и неописуемого восторга. Ей не хотелось реальности; она хотела волшебства; того, что замечательно звучало, но, очень вероятно, невозможного. Позволь мне снова услышать твои обещания.

– Я куплю тебе серебристую лошадь – более прекрасной кобылы и сыскать нельзя – и она будет столь же быстрой и уверенной, как ветер. – Окраса такого же, как локоны Рейгара; с шерстью сверкающей на солнце и мягче пуха. – Я заполню всю твою комнату зимними розами, привезёнными прямо с Севера, и наполню ими каждый дюйм, каждый уголок. – Эти розы будут из Винтерфелла, не из другого северного замка. – Мы будем ездить верхом, будем ужинать вместе, и я буду согревать твою постель каждую ночь. – Да, каждую ночь она будет спать с ним, лежать с ним, оборачиваясь вокруг него, как сейчас. – И я дам тебе десять детей; с радостью дам их тебе, и буду заботиться о тебе каждый раз, когда ты будешь беременна каждым из них.

Да, да.

Эти мечты были необычными. Они были справедливыми, честными, но привносили и трепетное ощущение основательности. Я буду, мы будем, говорил Рейгар, а не я могу, мы можем.

Это было по-настоящему. Не так, как с Робертом, которому она вынуждена была притворно улыбаться; чьи руки на себе она едва могла выдерживать. Рейгар был тем, кто заставил её почувствовать ни с чем не сравнимый прилив жизни. Он подарил ей цель. Подарил ей любовь.

Даже Королевская Гавань станет раем, если он будет рядом.

____________________________________

Прошло три года.

Три долгих, полных года с тех пор, как утихли страсти; с тех пор, как Роберт Баратеон погиб на реке, окрасив её воды кровью; с тех пор, как похоронили сожжённые тела Элии и её детей; с тех пор, как Безумный король сгорел вместе с ними, а тела воинов остались лежать гнить на солнце. Прошло три утомительных, изнурительных года с давящей тяжёлой короной на голове у Рейгара, который провёл эти годы, заключая мир и встречая гостей, радуя королевство и иногда – жену. Зачастую это было трудно – быть королевой, и Лианна обнаружила, что эти годы ей многого не хватало. Она жаждала дома, Винтерфелла и летних снегов. Уютный Винтерфелл – единственное место, где она могла спать спокойно – стал целым кладезем воспоминаний. Лианна не возвращалась туда с тех пор, как сбежала.

Винтерфелл был её прошлым, но не будущим, и настоящее её было наполнено тоской. Лианна часто обнаруживала у себя стремление к тому, как было раньше, в башне в Дорне, когда Рейгар редко уставал заниматься любовью и никогда не был так перегружен. Жизнь тогда была восхитительна; это было, казалось, бесконечное лето, приносящее плоды открытий, аромат любви и сулящее жизнь. Жизнь тогда воплотилась в виде рождённого ею сыночка.

Но башня ушла, и началась жизнь в качестве королевы. В первое время она изо всех сил старалась заслужить благосклонность своих подданных, но призрак Элии по-прежнему выполнял роль идеальной королевы, оставив Лианну пренебрегаемой и одинокой. За три года у неё появился только Джон. Её сын, её единственный ребёнок, и единственный источник определённой радости. Хотя были также Нед с Бендженом, но только через посылку писем. Джон был её воплощением и услаждал её дни, когда не мог Рейгар. Его для Лианны было достаточно.

Но давление на королеву было велико, как никогда, когда она родила только одного ребёнка, а четырёх схоронила в земле.

_________________________________

Ночь началась невероятно страстно.

Когда он упал в её постель, она быстро оседлала его и тут же впилась ему в губы. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы понять, хватит ли ему сил, и сегодня в его глазах сверкал огонь. Лианна знала, что если бы она не взяла инициативу, то это сделал бы он; они отчаянно пытались эти три года наполнить её чрево семенем, которое доросло бы до надлежащего срока. Эту задачу Рейгар рассматривал как часть долга, часть любви; но прежде всего всё-таки долга, и он готов был делать это всякий раз, как только мог. Лианна не придерживалась таких взглядов; она просто хотела, чтобы он был в ней, любил её, как раньше, с той безрассудной несдержанностью, что охватывала его в Башне Радости. Редко она получала такое сейчас, но всё же надеялась.

Поэтому, когда она целовала его шею и засасывала кожу, он не ожидал, что она вдруг остановится и положит голову ему на грудь. Рейгар продолжал двигаться, расстегнув сзади её платье и положив прохладную руку на её тёплую кожу, а затем его пальцы скользнули выше и нырнули в её волосы. Лианна не шевелилась.

Это обеспокоило его, и он спросил тем нежным, хриплым голосом, который был у него для неё и только для неё:

– Что случилось?

Когда она не ответила, он встал, потянув её за собой, чтобы посмотреть ей в глаза. Он нежно обхватил ладонями её щеки, пальцами зарывшись в волосы.

– Что-то не так? – снова спросил он.

Лианна подняла на него неистовый взгляд с плохо скрываемой печалью.

– Ничего такого, о чём тебе следует беспокоиться, – неубедительно ответила она. – У тебя есть о чём подумать без этого. – Но его глаза всё ещё пристально смотрели на неё, ожидая правдивого ответа. С внезапным порывом Лианна притянула его к себе, схватив за рубашку. – Ты знаешь, что я ценю твое мнение обо мне и о моей семье выше всех остальных. Ты знаешь, что я не обращаю внимания на злословящие обо мне языки. Ты знаешь это, не так ли? – Она пробормотала это чуть громче шёпота, но быстро и настойчиво. Рейгар безмолвно кивнул в знак согласия. Лианна тяжело вздохнула и сказала: – Двор ненавидит меня.

Рейгар нахмурился, введённый в замешательство её заявлением.

– Ненавидит тебя? Эти лорды и леди не ненавидят…

– Ненавидят! – возбуждённо вскричала она, сдерживая слёзы. – Они дают мне прозвища за моей спиной, Рейгар! Называют меня волчьей сукой, Лианной Бесплодной, волчьей потаскухой, драконьей шлюхой… – С каждым словом она говорила всё громче, пока острый взгляд Рейгара не успокоил её язык, и она спрятала лицо у него на груди, с глазами, полными слёз. – Я не могу притворяться… что мне безразлично… Каждый раз, как я появляюсь… – Лианна долго ходила с высоко поднятой головой, терпела их издевательства день за днём, пока не обнаружила, что больше не может их вынести. Обычно она смеялась про себя и говорила, что они должны видеть, какой она была королевой-волчицей. Но трудно было удерживать подбородок высоко, когда они говорили о её пустом чреве, насмехались над детьми, которых она потеряла, и над детьми, которых у неё ещё нет. Это было слишком – разве они не видят, как сильно она хочет детей? Что с каждым из них, с кровью выходящих из её чрева, Лианна чувствовала, как последствия этого будут отзываться на всех сторонах её жизни? Она будет терпеть презрение Рейлы, оскорбления дорнийцев; нахмуренных, не предвещающих ничего хорошего мейстеров и разочарованные глаза Рейгара. Почему придворные, лорды и леди без земель и замков, усугубляют её и без того бедственное положение?

– Они говорят так, как будто я не пытаюсь, – хрипло прошептала она. – Я так хочу дать тебе ещё дитя. – Непрошеные слёзы капали на его рубашку, делая её темней. – Я не хочу схоронить ещё одного. Я молюсь, молюсь, и всё же боги забирают их у меня, прежде чем они даже покинут мое чрево. – Дольше всего её младенец держался пять лун – достаточно, чтобы появилась выпуклость на животе – но и он был потерян. Несколько недель после этого она не оставляла своих покоев, пока её ушей не достигли шепотки придворных: война велась ради бесплодной суки…

Нежная рука Рейгара гладила её волосы, принося успокоение и конец слезам. Он взял её за подбородок и повернул лицо так, чтобы заглянуть ей в глаза. Его взгляд был холоден, словно ветер, что приносит с собой зима, но мягкое прикосновение говорило о том, что эта суровость не для неё.

– Я не слышал таких слухов, – сказал он. – Кто их распространяет?

– Серсея Ланнистер, – быстро ответила Лианна. В этом она была уверена. Дочь мастера над монетой стала популярной при дворе, намного более, нежели нелюбимая всеми Лианна, и всё-таки, Старк знала это, она ей завидовала. Эти розовые губы Серсеи, изгибающиеся в самодовольной улыбке, когда от шепотков не было спасения; эти искорки в её безжалостных зелёных глазах – всё это давало понять, что именно она была вдохновительницей всего этого. В их отношениях друг с другом она явно выказывала королеве свое пренебрежение, и Лианна знала, просто знала, что это была она.

Рейгар замигал, не столь уверенный.

– Ты ведь знаешь, что её отец сидит в моём Малом совете? – спросил он, почти предупреждая. – Я не могу прийти к дочери Тайвина Ланнистера с ложными обвинениями…

– Это не ложные обвинения! – возразила Лианна, крепче хватаясь за его рубашку. – Я просто знаю, что это она. Прошу, Рейгар, поговори с ней ради меня. Скажи ей прекратить. Я бы сделала это сама, но, думаю, ты знаешь, что это неподобающе… – Но как же она хотела! Правильно сказанное слово или два помогут усмирить львицу и запечатают ей губы относительно её королевы. Лианна хотела бы видеть её с закрытым ртом.

Рейгар вздохнул.

– Ради тебя я поговорю с ней. – Он коснулся губами её лба, и Лианне сразу стало спокойно.

– Спасибо.

Медленно, он уложил её на спину. Лианна рефлективно обхватила его ногами. Он завёл её руки к голове и прижал их к подушке. Она всегда ощущала этот момент самым сокровенным, интимным: когда губы Рейгара накрывали её, его грудь соприкасалась с её, а его руки обхватывали её запястья. Он как бы уверял её, что он рядом. Скоро он будет внутри неё, и Лианна наполнится экстазом. Он долго и глубоко целовал её в уста, прежде чем перейти к шее своими влажными, тёплыми губами.

– Я всегда хотела дать тебе много детей, – со вздохом прошептала Лианна. – Много маленьких детей, которые наполнят залы криком и смехом. – Она почувствовала его улыбку на своей шее, и он поднял голову, чтобы посмотреть на неё. – Теперь я хочу ребёнка, чтобы прекратить их шёпоты.

Его губы опустились на её подбородок, слегка касаясь; и она издала низкий стон.

– Ты моя королева, и они будут относиться к тебе соответствующе, – пробормотал он, не отрываясь от её кожи, посылая волну тепла, захлестнувшую её. – Я положу этому конец, любовь моя.

– Обещаешь? – по-детски спросила она.

– Обещаю, – прошептал он, скрепив свою клятву поцелуем.

На протяжении вот уже нескольких лет Лианна знала, что позолоченные слова Рейгара не всегда сбываются. Она могла только надеяться, что эта клятва не подвергнется той же участи, что высохшие от времени обещания прошлого.

========== Серсея I ==========

Стоящая перед ней девчонка глупо улыбалась и начинала действовать Серсее на нервы.

Её звали Эдитой; это была леди из какого-то мелкого дома, владевшего клочком бесплодной земли, заработанным, вероятно, чьим-то покровительством. Девушка была даже симпатичной, достаточно, чтобы угодить мужу, но, к сожалению, из недостаточно богатой семьи. Поэтому её родители устроили её прислужницей к королеве. Эдита была не удовлетворена своим жалованьем; она отчаялась от того, что долг её семьи рос и это снижало перспективы её замужества – Серсея разузнала всё это.

– М-миледи, – заикалось это бесцветное существо. – Я не знаю, смогу ли продолжать выполнять Ваше поручение…

Серсея призвала на помощь все свои силы, чтобы не закатить глаза и не прожечь её взглядом. Изображая заботу, она спросила:

– А почему нет, Эдита?

Девчонка посмотрела за её спину, как будто ожидая, что сейчас в покои Серсеи ворвётся дворцовый стражник и выволочет её за волосы. Ланнистер так ненавидела нервных женщин.

– Ну, видите ли… То есть… я… – С каждой запинкой её голос становился всё тише, пока не превратился в череду бессвязных звуков себе под нос.

– Боги, ну что? – разозлилась Серсея, сжав челюсти. Девчонка вся обратилась во внимание; её глаза расширились, а спина выпрямилась, как по струнке, словно она испугалась какого-то зверя. Серсея решила, что она выглядела больше глупой, нежели испуганной.

– Я боюсь быть пойманной, миледи, – неразборчиво пробормотала Эдита. – Я… Это опасно… То, что Вы говорите мне сделать – очень, очень опасно, и я не знаю, смогу ли я это выполнить. – Она задрожала; на глаза навернулись слёзы.

Серсея подавила вздох и вместо этого натянуто улыбнулась трепещущей девушке. Она взяла её за руку, усадила на стул рядом с собой и наклонилась к ней ближе. Рука Серсеи гладила её дрожащие пальцы, пытаясь успокоить, словно она была ребёнком.

– Дорогая моя, – начала она бархатным голосом. – Как долго ты служишь королеве? – Серсея знала ответ на этот вопрос, но всё равно спросила.

– С-с тех пор, как она прибыла в Королевскую Гавань, миледи, – ответила девчонка. – Три года.

– Верно. А теперь… – Серсея вперилась в неё взглядом, заставляя смотреть на неё и только на неё. – Милая моя Эдита, я ведь не прошу у тебя многого? Я так добра и щедра по отношению к тебе, а взамен прошу очень мало. – Эдита безмолвно кивнула; Серсея продолжила: – Теперь ты служишь нашей прекрасной королеве, и ты всё время так занята. Расскажи мне свои обязанности.

Эдита помолчала, как будто формулировала список в своей глупой голове, и наконец сказала:

– Я подаю ей завтрак, одеваю, расчёсываю волосы и сопровождаю её, если она захочет. Затем я одеваю её для вечера, мою ноги и снова расчёсываю волосы.

– Да, ты…

– И иногда я езжу с ней верхом.

Серсея стиснула зубы, скрывая это за милой улыбкой.

– Да, и иногда ты ездишь с ней верхом. Так много обязанностей; ты занятая девушка. А сейчас скажи, что я прошу тебя сделать?

– Сказать, когда королева понесёт ребёнка.

– И?

Она снова сделала паузу, прежде чем проговорить тишайшим шёпотом:

– И подать ей чай, который Вы мне дадите.

Серсея похлопала её по руке, поздравляя девчонку с достижением цели.

– Да, моя дорогая, это всё, что я сказала тебе сделать. Это, а также держать язык за зубами. – Она откинулась назад, улыбаясь онемевшей девушке. – Я так добра, что даю тебе уже готовый чай. Тебе нужно просто снова согреть его, чтобы он был обжигающе горячим для нашей милой королевы. Она, должно быть, подумает, что ты волшебница, что приготовила ей чай так быстро. – Чай от великого мейстера Пицеля, чьи амбиции совпадали с амбициями её отца и её самой. Чай, подслащённый мятой, чтобы горький вкус пижмы не отвратил маленькую королеву.

– Миледи, – снова начала Эдита своим раздражающим голосом. – Я знаю, что делает этот чай. – Он… детей королевы…

Серсея резко наклонилась вперёд, снова схватив девушку за руку, на сей раз жёстче.

– Кто дал тебе денег, когда заболел твой брат и понадобилось дорогое лечение мейстера? – прошипела она. Её терпение было на исходе.

– В-вы, миледи.

– А кто платил тебе каждую неделю с тех пор, как ты стала выполнять мои поручения – поручения, которые ты выполняла четыре раза за три года, а в остальное время я у тебя ничего не просила?

– Вы, миледи. Но это…это не…

– Я была так добра к тебе, Эдита. Я спасла твою семью от долга, а твоего брата – от смерти, и взамен прошу всего ничего.

– М-миледи были очень великодушны, – уступила Эдита, энергично кивнув. – Только я боюсь, что меня поймают. – Она всхлипнула, и её губы задрожали. – Я не хочу умирать! – Девушка уткнулась лицом в руку Серсеи, позволяя слезам обильно катиться. С несвойственной ей нежностью Серсея подняла её лицо за подбородок и погладила мокрую щёку.

– Эдита, дорогая, – угрожающе промурлыкала она. – Не бойся последствий того, если тебя поймают. Страшись моего гнева, если ты когда-нибудь посмеешь меня рассердить.

Девушка открыла рот, как будто хотела что-то сказать, но так и застыла на месте. Серсея встала и направила девчонку к двери.

– Иди спать, Эдита. Наша королева будет ждать тебя утром, – с улыбкой сказала Серсея, открыла дверь и подтолкнула туда дрожащую девушку. Раздражённо вздохнув, она направилась к кровати и уткнулась лицом в подушку. Она пахла Джейме, и мускусом, и золотом, и Утёсом Кастерли. Сегодня он был за пределами покоев короля; он стоял на страже алькова королевской четы: её дорогого Рейгара и невыносимой Лианны.

– Рейгар, – прошептала Серсея, как делала тысячу раз до этого. Его имя было таким сладким на её губах, слаще вина. Она хотела бы знать, какой он на вкус. Поцелуя его резко очерченных губ будет достаточно, чтобы опьянить её и вызвать головокружение.

В голове возникли слова отца: «Ты будешь королевой», утянув её в блаженные мечты. «Ты будешь королевой, Серсея, как и должна быть». Он сказал ей это, ещё когда она была девочкой, обещая ей корону на голову и мужа-короля.

Да, Серсея хотела быть королевой, но королевского мужа она хотела больше. Она должна была стать принцессой Рейгара ещё до того, как умер его отец, и даже до той башни в Дорне, где он держал волчью суку. Рейгар, с печальными фиалковыми глазами, мягкой улыбкой; суровым голосом, сияющим, словно отполированная сталь. Рейгар, говоривший так благозвучно, и любезно, и так умно. Он был всем, чего хотела Серсея.

Он должен был быть моим. В прошлом, когда её мать была жива, планировалось, что Серсея выйдет замуж за Оберина Мартелла, а Джейме женится на Элии. Но она умерла, и её планы ушли вместе с ней, когда отец пообещал её Рейгару. Но получилось, что он достался Элии, а Серсея осталась ни с чем. Позже он обещал снова, когда стало известно, что принцесса не сможет дать ещё одного наследника, что она слаба и умрёт. Но Рейгар выбрал волчью суку. «Это потому, что он не видел тебя», проворчал отец, когда услышал эту новость. «Девчонка Старк и вполовину не так красива, как ты. Если бы он тебя увидел, если бы мы поехали на турнир…»

Серсея теряла его дважды. Несмотря на то, что предложения о браке приходили со всех концов королевства от многих Великих домов, отец отвергал их всех. Сейчас ей двадцать лет, и она оставалась незамужней, но была ближе к Рейгару, чем когда бы то ни было; в его замке, но не в его покоях. «Ты будешь королевой», настаивал отец. «Мы уберём старковскую девчонку, и ты получишь то, что тебе причитается.» Но Серсею не ослепляли амбиции отца. Она хотела власти; хотела, чтобы имя Ланнистеров было увековечено в книгах; хотела почестей и признания. И в то же время власть, которой она жаждала, было ещё не всем, чего ей требовалось.

Чего Серсея хотела, по-настоящему хотела – это любви Рейгара.

Он должен был быть моим. И он будет моим, пообещала она себе. Я львица Утёса, и я сделаю его моим. Я низвергну волчицу, разорву её на мелкие кусочки, чтобы получить его. Клятвы уничтожения, намерения навредить – всё это было частью плана по уменьшению привлекательности королевы в глазах короля.

Она уже начала претворять его в жизнь. Серсея обнаружила, что настроить двор против Лианны Старк было сущим пустяком. Метко подобранные слова, сказанные в нужные уши, монета в нужной ладони – и лорды и леди насмехаются над ней и полощут её имя без толики раскаяния. Точно так же удивительно легко было убедить Эдиту, как и большинство бедных девиц – и подсунуть лунный чай королеве оказалось проще, чем можно было себе представить. Теперь с каждым ребёнком, выходящим из её чрева, Серсея видела, как глаза Рейгара становятся печальнее, чем когда бы то ни было, и знала, что его любовь к ней со временем будет ослабевать.

В конце концов, это было всего лишь слепое увлечение. Он всегда должен был принадлежать Серсее.

___________________________________________

– Говори мне, когда он будет её трахать, – озадачила Серсея Джейме, разглядывая Лианну с другого конца зала. Король с королевой устроили завтрак вместе со всем двором, как они всегда делали каждую неделю. Лианна стояла рядом с Рейгаром, разговаривавшим с послом. – Посмотри на неё, Джейме. У неё щёки розовые, как у свиньи. – Как только она произнесла эти слова, Рейгар положил руку на спину Лианне, представляя её собеседнику. Серсея увидела, как она прикусила губу от этого жеста. – Он только коснулся её, а она уже выглядит так, будто собирается кончить, – прошипела она, а затем отвела взгляд, не в силах больше смотреть на это.

– Ты ревнуешь, Серсея? Ты так хорошо это скрываешь, – ответил Джейме; в его словах сочился сарказм. Она знала, что он тоже ревнует, но Джейме любил принца слишком сильно, чтобы говорить так язвительно, как она.

– Мне просто жаль его. Он заслуживает лучшего, нежели эту простачку. – Рейгар наклонился, чтобы что-то прошептать на ухо Лианне. Та нахмурилась и открыла рот, возможно, чтобы возразить; но прежде чем она смогла это сделать, Рейгар уже отошёл от неё. – Могу поспорить, что она воет, как волк с её герба.

– О, да, она воет, – заверил её Джейме. – Стонет громче, чем большинство женщин. – Серсея, заинтересованная, повернулась к нему. Он выглядел явно обезумевшим от зависти, сверкавшей в его зелёных глазах, зеркально отражавших её собственные.

– А Рейгар? – спросила она. – Он такой же громкий? – Серсея не возражала бы, если бы так и было.

– Тих, как мышь, – ответил Джейме дёрнувшимися губами, и Серсея решила, что это ей тоже нравится. Джейме сам был довольно тихим. – Но он трахает её, и часто. Она ему не отказывает. – Он сказал это, чтобы расхолодить её, но ничуть не бывало. Это было даже лучше, зная, что в один день всё это закончится.

– Она может раздвигать ноги так часто, как захочет. Но ни одного ребёнка от этого она не родит, – Серсея дьявольски улыбнулась. – Она надоест ему, вот увидишь, Джейме. – Его гримаса только усилилась.

К ним подошёл хорошо одетый слуга, низко кланяясь.

– Доброго Вам утра, миледи, и Вам тоже, сир, – сказал он, кивнув им обоим. – Леди Серсея, король Рейгар просит Вашей аудиенции в приёмном покое. Он послал меня сопровождать Вас.

Сердце Серсеи ёкнуло. Рейгар… хочет меня? Этой мысли было бы достаточно, чтобы ошеломить её, если бы она была одна; но она быстро собралась с мыслями и кивнула.

– Тогда веди меня к нему, – отчётливо сказала она, кивнув слуге. Когда Серсея начала за ним следовать, то обернулась, чтобы взглянуть на Джейме, и обнаружила, что он хмуро буравил её взглядом. Радость в её сердце дрогнула, но не потухла.

Её привели к приёмному покою, похожему на комнату, где заседает Малый совет; туда, где её отец каждый раз видит Рейгара, когда тот назначает ему встречу. Слуга распахнул для неё дверь, и она вошла, прежде чем он сразу закрыл её за ней.

Она увидела Рейгара, стоящего во главе стола, сложившего руки за спиной и терпеливо ожидавшего. При виде его так близко к ней у неё спёрло дыхание в горле; он был так красив, так невыносимо красив, что Джейме ему и в подмётки не годился. Он стоял высокий, целых шесть с половиной футов; с сильными и гибкими формами, способными свалить мужчину размером с зубра. Это великолепное тело было одето в лучшие шелка – одежду, действительно подобающую королю, составляющую мозаику из красного и чёрного цветов его Дома. А его волосы…

– Миледи Ланнистер, – произнёс он сильным, холодным голосом. – Прошу, присаживайтесь. – Выдвинув стул рядом с ним, он указал на него. Серсея безмолвно кивнула и устроилась на стуле. Рейгар сел во главе стола, и таким образом он был к ней ближе, чем когда-либо.

У него были длинные волосы, ниже плеч, прямые, цвета тусклого серебра. Они сияли, словно на солнце в знойный день, отражая свет так, что казались волшебными. Он распустил их по плечам, и они падали на спину, словно водопад из белого золота. Когда он поднял свой взгляд, чтобы встретиться с ней глазами, Серсея почувствовала, как её щёки впадают в краску. Какие глаза! Это были глубокие тёмно-фиалковые омуты, которые могли бы посрамить самих богов. Но кто же был Рейгар, если не бог?

– Миледи, – сказал он, спасая её от необходимости что-то сказать. – Вы знаете, зачем я позвал Вас сюда? – Он потянулся к кувшину с вином перед ним и наполнил чаши для неё и себя. Она приняла свою с дрожащими руками, быстро поднеся её к губам.

Смочив горло, Серсея, наконец, заговорила:

– Нет, Ваше Величество, боюсь, что не знаю.

– Прежде чем я скажу, миледи, Вы должны знать, что я питаю большую любовь к Вашему отцу и Вашему Дому. Вы были непоколебимо верны, и я многим обязан Вашему лорду-отцу, – сказал Рейгар, глядя ей прямо в глаза. – Таким образом, я надеюсь, что мои слова не будут восприняты как пренебрежительные, ибо я не имел этого в виду.

Хоть ей и не хватало дыхания, Серсея ответила:

– Ваша Светлость, Вы никогда бы не могли обидеть. – Никогда, даже через сто лет, не могли такие слова выйти из столь красивого рта. Этого просто не могло быть.