Текст книги "Какими мы были (СИ)"

Автор книги: crossfirehurricane

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

– Вы будете под моей защитой, – с жаром принялся убеждать её Рейгар. То, что она сказала, пугало его, ведь в этой комнате находились трое самых важных ему людей. Он хотел сохранить их в безопасности, хотел сберечь их счастье и дать им всё, что они заслуживают. – У меня под началом есть Королевская гвардия и армия. Если кто-то посмеет попытаться…

– Ты будешь ждать, пока кто-то попытается? – раскрыв глаза, перебила она. – Я знаю, что слишком поздно аннулировать твой брак с Серсеей. Я знаю, что если ты это сделаешь, Ланнистеры рассердятся и будут сражаться. Я серьёзно отношусь к этой угрозе…

Рейгар понял, что она собиралась сказать, и открыл было рот, чтобы выразить протест, но она оказалась настойчивее.

– Я прошу тебя аннулировать наш с тобой брак, Рейгар, – почти умоляла она, передвинувшись на колени и сжав руки. – Я буду твоей любовницей. Я буду всем, чем тебе угодно. Но не оставляй меня больше королевой.

– Ты этого не заслуживаешь, – отчаянно сказал Рейгар. Он не сказал, что уже сам пришёл к такому выводу, но был слишком зол на себя, чтобы признать это. – Ты – моя законная королева.

– Не иди из-за меня на войну. Мне едва ли нужна вторая, связанная с моим именем. – Она протянула руку, касаясь пальцами его щеки; знакомое прикосновение успокоило его, но и сделало печальным. – Я иду на это ради нашего королевства. Но взамен я требую безопасности.

– Какой же?

– Ты поселишь меня за чертой Королевской Гавани. Назначишь своих самых надёжных стражей, чтобы следить. И со мной будут Джон с Висеньей, пока Джон не достигнет совершеннолетия и не сможет защитить себя. Только тогда я вернусь.

– Нет, – сказал Рейгар частью с гневом, но в основном – с грустью. – Обещаю – я защищу тебя. Тебе и нашим детям не причинят никакого вреда, милая моя, ведь вы все так дороги мне. Я понимаю, что сейчас существует опасность, но я найду того, кто за этов ответе. Я уничтожу его и его дом, если он у него есть, и ты не узнаешь больше страха. Но я не могу, я не буду отсылать тебя или наших детей.

– Ты не знаешь, получится ли…

– Зло будет изгнано с твоим возвращением, – уверял он. Он ясно хотел показать ей свою решимость, но не знал, как. – Я избавлюсь от него, даже если это убьёт меня. Клянусь в этом. – Он накрыл её руку своей и опустил её ей на колено. – Я допустил ошибки. Прости меня за это. Прости меня и за грядущее расторжение, но знай, что в моём сердце ты – моя единственная жена. Ты моя Рейнис. – Он видел, как стекают по её щекам слёзы, поблёскивавшие в тусклом свете свечей, но глаза её оставались столь же ясными, как день. Движением, которое он мог повторять хоть сотни раз, Рейгар притянул её к себе на колени, не побеспокоив их спящих детей. – Я был глуп, и был слеп. Прости меня, милая. Но прошу, не оставляй меня снова. – Её мокрая щека прижалась ему к груди, а голова лежала под подбородком. Он зарылся рукой в её волосы, а другую положил на талию. – Я предпочёл бы умереть, – продребезжал он, и слова затерялись в её волосах.

– Валар моргулис, – услышал он её тихий шёпот. Поначалу Рейгара ошеломило услышать на её губах высокий валирийский, но после он понял, что она достаточно слышала его от него, пусть только в песнях.

– Валар дохаэрис, – сказал он ей в ответ. – И я служу тебе.

Некоторое время он держал её так, пока её тихие рыдания не прекратились. Затем она подняла голову и поцеловала его, только один раз, не больше и не меньше, но именно этот поцелуй согревал его всю поездку домой.

В ту ночь он спал в её постели, между ними были их двое детей, и Рейгар давно не чувствовал себя таким спокойным.

______________________

– Они ни в чём не признались? – резко спросил Рейгар, нимало не скрывая гримасу неудовольствия на лице. Служанки находились под стражей три недели, и, хоть они не подвергались жестокому обращению, все четверо ни в чём не признались, настаивая на том, что они не имеют об этом понятия. Их комнаты были обысканы на наличие пижмы и других трав, но ничего найдено не было.

– Ни в чём, Ваше Величество, – тяжело признался сир Герольд.

– Приведи их сюда. Я сам поговорю с ними. – Сир Герольд поклонился и вышел из кабинета, чтобы исполнить приказ. Рейгар встал перед зеркалом, чтобы убедиться в своём превосходстве. Он знал некоторые тайные уязвимые точки женщин, которые он с лёгкостью усвоил, воспитываясь принцем. Он был красив, и это было его преимуществом.

К тому времени, когда женщины вошли в его покои, Рейгар был достаточно раздражён, чтобы надеяться решить дело угрозами. Раздражение это не было притворным. Каждый день, когда женщины оставались без признания, означал ещё один день, проведённый Лианной и его детьми на Севере. Это приводило в ярость.

Четыре женщины, казалось, были небольшой компанией для королевы, но это было похоже на Лианну – чтобы всё было просто. Рейгар приблизился к ним на достаточное расстояние, чтобы они почувствовали высоту его роста, и улыбнулся.

– Вы, миледи, пребываете в добром здравии, – любезно начал он. – Надеюсь, ваше пребывание в подземельях не было слишком ужасным?

Они все покачали головами. Одна осмелилась заговорить:

– Ваше Величество были очень добры, – пробормотала блондинка, склонив голову.

– Тогда, может, кто-нибудь проявит ко мне доброту в ответ и ответит на вопрос? – холодно спросил он, взглянув на каждую. – Кто из вас готовил лунный чай для королевы? Говорите же, и назовите имя вашего господина, и тогда я обещаю ещё больше доброты.

Все четверо внезапно разом заговорили.

– Нет, я…

– Клянусь…

– Никогда, она…

– Прошу Вас…

Рейгар поморщился от этого гама.

– Тишина, – сурово, но не громко сказал он. Все замолкли. – Кроме вас, служанок нет, я прав? Больше никто не заваривал чай королеве? – Они закачали головами. – Банки, в которых вы получаете чайные листья, проверили. В них нет пижмы. Одна из вас добавляет её сама. – Повисла гнетущая тишина, которую Рейгар счёл неведением. Он подавил желание вздохнуть.

– Ваше Величество, – шёпотом пропищала одна, высокая, белокожая, с тёмными волосами, заплетёнными в косу. – Ваше Величество. Мы невиновны. Клянёмся.

– Верно, – сказала другая. – Мы любим нашу королеву. Она добра к нам и часто предлагает отдохнуть.

– Да, – согласилась третья. – Она дала моей семье деньги, чтобы помочь. Она ужасно любезна.

Рейгар взглянул на четвёртую, что молчала.

– А ты? – скептически спросил он. – Что она сделала для тебя?

– По правде говоря, Ваше Величество, я ещё не имела чести служить ей, – призналась она, и её бледная кожа покраснела. – Я здесь вместо служанки, которая ещё не вернулась с отдыха, который она получила после отъезда королевы на Север.

– Что? – недоверчиво переспросил Рейгар. – Где она сейчас? Почему вы раньше не сказали об этом?

На её глазах выступили слёзы.

– Я не думала, что это важно, но теперь вижу, что возможно, это так. Её звали Эдитой, и она заставила нас поклясться, что мы сохраним её уход в тайне. Она дала нам денег, чтобы мы молчали. Она планировала уйти отдохнуть и не вернуться. А я бы брала её плату. Не думаю, что она нуждалась в ней, Ваше Величество. На ней были прекрасные украшения…

– Ты понимаешь, что сохранение этой тайны может стоить тебе жизни, девчонка? – гневно, сжав зубы, вопросил Рейгар. Она выглядела так, словно вот-вот ударится в слёзы, но он продолжал давить на неё. – Где она сейчас? Больше никаких секретов.

– Мертва, Ваше Величество, – тихо прошептала она. – Её дом сгорел вместе со всей её семьёй около семи лун назад.

Рейгару хотелось ударить что-нибудь. Внутри него поднимался огонь; лёгкие дрожали в напряжении.

– Прочь, – прошептал он девушкам. Глаза заволокло красной пеленой. – Убирайтесь! – повторил он, с большей злостью, чем намеревался. Они так заторопились, что не поклонились, но Рейгару было всё равно. Когда они исчезли, его рука потянулась к стеклянному кубку на столе, и он наблюдал, как он разбился о стену, разлив вино на светло-розовом камне.

– Проклятье, – прошипел он. – Последнее свидетельство сгорело вместе с девицей.

Вскоре появился Джон Коннингтон с письмом в руках.

– От лорда Старка, – грубовато объявил он. Оно было нераспечатанным, и серая печать лютоволка словно с разочарованием смотрела на него. Рейгар с излишней силой распечатал его и просмотрел слова.

Его гнев рассеялся в одну волну нахлынувшего жара, когда четыре слова, нацарапанных торопливо, словно в спешке, рассеяли всю его энергию:

Лианна с детьми исчезли.

========== Джейме IV ==========

«Прошу, сир Джейме…»

Ему было ненавистно, что её голос отзывался у него в голове. Ему было ненавистно, как она просила его, какой милой и невинной выглядела с новорожденным младенцем на руках. Ему было ненавистно, как широко раскрыты были её глаза, делая её саму похожей на ребёнка. Ненавистно, что он оставил следы на её тонком запястье, отталкивая её. Ненавистно, как близко был его клинок у её горла.

«Прошу, убей меня первой. Я не хочу видеть, как они умирают».

Он не смотрел вниз на принца, боясь того, что сделает, или наоборот, не сделает, если заглянет в эти спокойные серые глаза. Но даже если бы он это сделал, он увидел бы Серсею. Он видел Серсею повсюду.

«Я знаю, что ты – рыцарь, а я – королева…»

Он сказал лорду Старку с его недоверчивым взглядом, что она пропала без вести, и он отправился её искать сразу, как только осознал это. Он отсутствовал всю ночь и почти всё утро, прежде чем вернулся в Винтерфелл. Странно было, как легко стражники опустили руки. Все они думали, что он охранял её.

«Без меня они погибнут. Я должна защитить их».

Почти две последующие недели он занимался поисками вместе с людьми Винтерфелла, притворяясь несведущим о её местоположении. Все они настаивали, что это было похищение. Пропали её драгоценности, а также короны её и принца. Это было связано с Джейме. Он оставил эти вещи с ней.

«Пожалуйста, сир Джейме, прошу…»

Когда приехал король с Королевской гвардией, Джейме был завален вопросами, и почти все из них были запоздалыми. Король, с тёмными кругами под глазами и измождённостью в каждой чёрточке, позвал его в свои покои.

– Когда Вы заметили, что её нет? – спросил он беспокойным, но не безотлагательным тоном.

– Поздно вечером, Ваше Величество. Я только заглянул внутрь, как обычно, когда охранял её. – Это не было ложью.

– Были ли открыты окна? Были ли какие-то признаки борьбы? Какой-то шум до этого? – Его вопросы внезапно посыпались и сделались почти безжалостными, как будто он обвинял его.

Если бы вы только знали, Ваше Величество, хотелось ему сказать.

– Ничего, Ваше Величество. Просто пустая кровать, – вместо этого ответил он.

– А Вы искали её?

– Повсюду. Хотя, думаю, её брат потратил на это больше часов. – Лорда Старка мотивировало его опустошение. Он выезжал рано утром и возвращался поздно вечером, когда его симпатичная леди-жена ждала у ворот, в беспокойстве скручивая руки. Каждый вечер он возвращался с измождённым лицом – бедствие, казалось, подчёркивало каждую его черту. Лорд Старк любил свою сестру. Джейме любил Серсею больше.

– Как она могла просто бесследно исчезнуть? – в раздражении прошипел Рейгар. Джейме подумал, что для его любимой сестры у него не находилось ни единой эмоции.

– Такое случалось прежде, Ваше Величество, – коротко напомнил ему рыцарь. Ему не подобало так говорить с королём. К счастью для него (и, в некотором отношении, к несчастью), Рейгар не набросился на него.

Вместо этого он застыл в чём-то между шоком и негодованием, прежде чем просто нахмуриться.

– Да, но тогда у неё не было двоих детей, – проворчал он и махнул Джейме рукой.

Его беспокоило, что он не упомянул Серсею, ни разу.

Её дрожащая рука коснулась его щеки, и он знал, что это из-за страха. Но лицо… Лицо её было неукротимым. Смелые глаза смотрели на него, губы и челюсти сжались. Боевое лицо.

Король всё ещё был в Винтерфелле, когда Джейме вернулся в Королевскую Гавань. Его встречали без фанфаров, без аплодисментов, без комплиментов хорошо выполненной работе. Даже без сочувствия. Он прошёл в ворота, а в его голове сражались голос Лианны с лицом Серсеи.

Ему так хотелось увидеть её сейчас. В конце концов, он сделал это. Лианны нет, её детей нет, и теперь у Серсеи есть кровавый трон, её глупый муж и фиалковоглазый сын, который в один день станет королём. Это всё, чего она хотела. Это всё, чего она ожидала от Джейме.

Бледно-розовые камни Красного Замка словно размывались перед ним. Он остановился, чтобы протереть глаза, и продолжил путь. Он осознал, что его броня слишком тяжела. Её вес казался совершенно очевидным, когда она лязгала и шевелилась на нём. Каждый шаг давался с трудом, он чувствовал вялость, он просто устал, устал пытаться, устал защищать, устал от давящих на него наследия и чести. Стены, казалось, становились темнее, тёмно-красными, как кровь невинных.

У её покоев стоял сир Барристан. Джейме почувствовал, как сердце ушло в пятки при виде человека, который непреклонно оставался честен, человека, обещавшего обвинить его, если с королевой что-нибудь случится. Что-нибудь случилось, и в этом был виноват он. Но, кажется, Джейме был к этому ещё не готов.

Барристан не сказал ему ни слова. Он только нахмурился и ушёл, словно ему было отвратительно далее выполнять свою работу. Джейме был благодарен за это презрение.

Волосы выбивались из её косы, короткие тёмные кудри вырисовывались в темноте. Лунный свет играл на её бледной коже и танцевал на переносице. «Мы друзья, не так ли, сир Джейме?»

Он вошёл без стука, зная, что она может быть неодета, но на кратчайший момент ему захотелось никогда не входить туда.

Она повернулась посмотреть на него. Её живот сильно вырос с тех пор, как он видел её в последний раз, почти достигнув размеров Лианны перед тем, как она родила. Нежная ручка Серсеи лежала на его идеальном изгибе. Она была в светло-розовом платье, подходящем под цвет её высоких скул, закрывающим полностью руки, но не шею, где её плоть была обнажена до линии набухшей груди. Она казалась богиней, словно Дева, с которой он часто сравнивал её, хоть его сестра и не была девицей, а Дева, конечно, никогда не имела ребёнка. Но она была прекрасна, несравненно прекрасна.

Посмотрев ей в лицо, он обнаружил, что оно светится печалью. Но, когда в её глазах мелькнуло узнавание, эта маска скорби рухнула, и она засияла с яркостью, затмевающей солнце.

– Джейме, – выдохнула она и протянула руки, открыв ему свою грудь. Джейме захотелось бежать в её объятия и похоронить нос в её волосах, почувствовать её знакомый запах и постараться игнорировать то, что её живот раздулся из-за ребёнка от другого мужчины. Джейме хотелось сделать всё это и многое другое, но невидимые верёвки удерживали его. Он сделал шаг вперёд, но почувствовал головокружение и нехватку воздуха. Нос наполнил запах горящей плоти. Джейме сделалось больно.

Серсея сама преодолела расстояние между ними и обняла его, как смогла, с его доспехами и своим внушительным животом. Его дрожащая рука поднялась и запустила пальцы в её длинные, золотистые волосы.

– Я знала, что ты это сделаешь, – промурлыкала она, и её красивый голос заглушил для него всё остальное, как это часто бывало. – У отца были сомнения, но я верила в тебя. Я знала, что ты не разочаруешь меня. – Она поцеловала его в подбородок, уголок рта, но не в губы. – Скажи мне, как ты это сделал? Ты, должно быть, подлил ей его вечером, чтобы она умерла во сне. Ты слишком милостив, брат, но это разумно. Час волка был бы лучшим временем для её смерти. – Она усмехнулась и широко улыбнулась.

Джейме потянулся к сумке на бедре и отдал её ей. Серсея осматривала её с любопытством и восторгом, наверняка ожидая увидеть какое-то свидетельство той ночи. Кристальная склянка с розовой, как её платье, жидкостью внутри, упала ей на ладонь, и она улыбнулась всеми своими зубами.

– Ты не использовал его, – сказало она, мелодично хихикнув. – Тебе всегда хотелось окропить свой меч. Она проснулась, когда ты это сделал? – Джейме кивнул, и в её глазах загорелось ликование. – Она просила о пощаде? Плакала, тряслась, упала на колени? Она торговалась? Зная эту маленькую соблазнительницу, она наверняка предложила тебе то, что у неё между ног, в обмен на жизнь. О, ты должен сказать мне!

Она коснулась кончиками пальцев его напряжённых костяшек, держащих меч. Он увидел принца, цепляющегося за юбки, и его глаза всё ещё глядели на него вверх; глаза, которых он по-прежнему избегал.

Серсея взяла его ладонь одной рукой и скрестила пальцы, в другой держа склянку. Джейме не знал, что сказать, чтобы угодить ей. Он не знал, нужно ли ему говорить, что она просила, что она умоляла, чтобы он убил только её, а затем – чтобы убил её первой. Он не мог забыть тишину той ночи, когда не было слышно ни шороха, как был тих её младенец, а принц оставался устрашающе спокойным. Серсею всё это не волновало.

– Тебе не нравится быть простым. Я знаю, как ты любишь произвести эффект, мой дорогой братец. Ты наверняка дразнил её и заставил умолять и плакать. Ты убил её младенца…

– Она ничего не сделала, – мягко прервал её Джейме. Она приподняла брови и убрала свою руку из его ладони.

– Ничего?

– Ничего.

Это огорчило её. Она фыркнула, отвернулась и подошла к своему письменному столу. Нет, не своему; короля, напомнил себе Джейме. Это были покои короля, с красными покрывалами и чёрными гобеленами, этим богато украшенным столом и инициалами их с Лианной имён в камине – букв Р и Л, переплетённых друг с другом.

Серсея вынула чистый лист бумаги и окунула перо в чернильницу, несколько раз звякнув им о края.

– Я еду домой, – сказал Джейме словно сквозь стеклянную завесу.

– Домой? – рассеянно переспросила сестра.

– В Утёс Кастерли. – Серсея больше ничего не сказала, слишком занятая письмом. Джейме продолжал: – Повидаю нашего брата.

Это привлекло её внимание. Она сморщила нос и усмехнулась, но бумаги её глаза не оставили.

– Зачем тебе это? – с презрением спросила она.

– Потому что я хочу, – прямо ответил он. Серсея не реагировала, она только писала и писала, и боги знали, кому. Но ему хотелось, чтобы она говорила, хотелось, чтобы показала какие-то чувства, кроме возбуждения от хорошо выполненной им работы. Джейме хотелось, чтобы она касалась его, целовала, обнимала и разговаривала, а не игнорировала.

– Разве Рейгар позволил тебе уехать? – всё, что она сказала, не предложив ничего вместо этого.

– Да.

– Обязательно увидься с отцом, прежде чем ехать.

– Может быть.

– Ну хорошо.

«Хорошо, сир Джейме», сказала она, и он чувствовал, как она заставляет не дрожать свой голос. «Делай то, что принесёт тебе мир».

Скрип пера по бумаге заполнил комнату. Металл его, казалось, выцарапывал в его голове слова, предназначенные не для него. Джейме знал, что должен уйти и освободиться от удушающего безразличия сестры и всей этой суматохи. Но что-то заставило его остаться. Возможно, это был вес его доспехов, тяжелее, чем кто бы то ни был.

– Ты хочешь, чтобы я уехал? – услышал он свой, показавшийся чужим, голос словно со стороны. Сестра коротко взглянула на него своими яркими зелёными глазами и опустила их обратно. – Скажи слово, Серсея, и я останусь. – Его сердце застучало быстрее, скача, словно лошадь, где-то в горле. Ладони вспотели, губы задрожали, глаза затуманились; он волновался так, что впору было умереть.

– Тебе не обязательно оставаться, – сказала она, слегка пожав плечами. – Рейгар обязательно скоро вернётся. Он пообещал, что вернётся до моих родов.

– Ты хочешь, чтобы я был здесь? – задал Джейме тот же вопрос по-другому, надеясь услышать правильный ответ, а не имя Рейгара.

Она несколько раздражилась и сузила глаза.

– Джейме, делай, что хочешь. Следующие недели я буду очень занята, и у меня не будет на тебя много времени.

Джейме сделался словно прошлогодним платьем, которое выбросили или отдали кому-то менее удачливому. Он не был её близнецом, её подобием или даже её братом. Он был удобен. Он был ничем.

– Значит, ты хочешь, чтобы я ушёл? – снова спросил Джейме, и, казалось, стены рушатся, бледно-розовые камни падают к полам её розового платья, чуть не выбивая розовый флакон из её руки. Всё вокруг рушилось, разбивался его мир, и в центре его сидела Серсея, холодная, недвижимая, привязанная к своему месту любовью к другому, в то время как Джейме был обречён любить её вечно.

Серсея, казалось, не замечала этого и даже не услышала его. Она только писала, единственная королева Вестероса, незаконная королева. Джейме закрыл глаза и повернулся, зашагав к двери.

– Тогда я пойду, – выдохнул он чуть ли не шёпотом. Ни одного слова не донеслось до него. Ни одна рука не удержала его. Она отпустила его, и Джейме пошёл.

Ноги принесли его в подвал Башни Белого Меча, где в ряд стояли семь манекенов. Джейме по частям снял свою броню, медленно и сознательно освобождая себя от всего её сокрушающего веса, поместив каждую её часть на один из манекенов, но меч оставив у себя на боку. Он отступил назад, чтобы полюбоваться невредимыми, необгоревшими, чистыми доспехами словно из свежевыпавшего снега. Это была броня, которую он носил каждый день в течение шести лет, броня, выражающая честь, но подразумевающая насмешку над его отцом. Эту броню он носил, стоя у покоев королевы Рейлы, когда её насиловал муж; эту броню он носил, когда лорд Старк сгорел, а его сын Брандон задохнулся; в этой броне он смотрел в зелёное пламя и видел, как горят женщина и её дети. Эту броню он носил той ночью с Лианной, и в ней отражалось лицо её сына. Он отвернулся от неё и зашагал вверх в Круглую палату.

Слава богам, она была пуста. На белом, из белого дерева, столе посреди этой белой комнаты лежала белая Книга братьев. Он открыл где-то посередине свою страницу, вытащил перо из чернильницы и написал: «Убил королеву Лианну Старк и её детей, Джона Таргариена и Элию Таргариен». Он не смотрел другие достижения. Они были не важны.

Затем он достал чистый лист, набросал на нём несколько предложений, подписал его и смотрел на буквы, пока подсыхали чернила. После он свернул его и положил к себе в дублет.

«Я молюсь, чтобы однажды ты нашёл своё счастье, сир Джейме», пробормотала она, прежде чем откинуть назад голову, обнажив тонкую шею. Такая тонкая шея, и такие глаза – тяжёлые от чувств, но ясные, словно день. Он удерживал меч у белой плоти, голубеющей в лунном свете, и опустил взгляд.

Дверь в комнату открылась, потревожив его. Он на мгновение подумал, не закрыть ли поскорее книгу, но не стал этого делать, прекрасно понимая, что теперь это не имеет значения.

Вошёл сир Эртур. Его смуглое лицо выглядело необычайно спокойным. Он с удивлением помотрел на Джейме.

– Ты вернулся, – ровно поприветствовал его Эртур.

Джейме кивнул.

– И ты. – Он знал, что Рейгар отправил большую часть самых лучших и доверенных людей на поиски Лианны. Сир Эртур был одним из них; было странно, что он так скоро вернулся.

Рыцарь коротко взглянул на него, наверное, приметив отсутствие брони. Джейме ожидал, что он заест его за исчезновение королевы или, по меньшей мере, будет относиться с едким холодом. Вместо этого он просто спросил:

– Собираешься куда-то?

– Домой, – едва заметно улыбнулся Джейме.

– Тогда не буду тебе мешать, – сказал рыцарь и подошёл к столу. Он положил ладони на белое дерево и обратил внимание на Белую книгу, раскрытую на странице Джейме. Его брови в удивлении приподнялись. – Ты писал в ней? Тебе запрещено это делать, сир Джейме.

– Знаю, – признался тот, всё ещё улыбаясь. – Но то, что я написал, верно.

Эртур подошёл к нему ближе, чтобы рассмотреть страницу. Когда он прочитал слова, только что написанные Джейме, его брови снова поднялись, и он посмотрел на него со странным спокойствием, не сказав ни слова.

– Я признаюсь в этом, – поведал ему Джейме, встречаясь взглядом со своим наставником, своим кумиром. Он приготовился было к борьбе, тому, что его повалят на пол и заключат под стражу, но этого не произошло. Джейме глубоко вздохнул и продолжил. – Может, не в моём положении этого просить, но я хочу вернуться домой. Просто дайте мне одну луну, сир Эртур, и можете сказать королю. Можете посылать за мной людей, собак, убийц, богов, поехать самим и убить меня… – Он остановился, пытаясь сосредоточиться. – Просто дайте мне луну.

Сир Эртур сделал шаг назад и в сторону, как бы уходя с его пути. У Джейме замерло дыхание, но он не шевелился. Он засунул руку в дублет и отдал сиру Эртуру сложенное письмо.

– Это моё признание. Отдайте его королю, когда придёт время. Если он не поверит, попросите его сверить подпись с той, что есть в книге. – Сир Эртур взял письмо своими мозолистыми пальцами и засунул себе за пояс.

Джейме сделал неуверенные шаги мимо него к двери, всё ещё ожидая ареста. Он остановился в дверном проёме и посмотрел на Эртура, настоящего рыцаря в сияющих доспехах, с блестящим на свету мечом. На мгновение Джейме подумал, что он чище, чем когда-либо был он сам. У Джейме были тайны, ложь и нескромность, а Эртур был добродетелен, величав и верен. Но он знал, что это неправда – ни один человек не мог носить белый плащ и оставаться не испачканным им.

– Спасибо, сир Эртур, – сказал Джейме вновь обретшим силу голосом.

– Я делаю это не для тебя, – резко ответил тот, сверля его тёмными глазами.

Джейме улыбнулся.

– Я знаю. – Он делает это ради женщины – как и все они.

Он вышел на солнце, и его яркий свет согрел кожу, заставив его ожить. Джейме чувствовал себя лёгким, словно воздух, садясь на лошадь и выезжая из Красного Замка, из Королевской Гавани, далеко-далеко от Серсеи, туда, где он мог очистить себя и начать всё сначала. Он уезжал без своего сердца; он знал это и принимал. Оно осталось биться в прекрасных, кровавых руках Серсеи, пока он не вернётся, чтобы забрать его.

На секунду Джейме подумал, что ему лучше повернуть назад и сказать ей ещё раз, что любит её и не пожалел ни на мгновение о том, что сделал ради неё. Но передумал. Лучше было просто ехать верхом, с ветром, дующим в спину, словно ведущим его к чему-то новому. Скоро ему нужно будет где-нибудь остановиться и купить что-нибудь для Тириона. Всего лишь маленький подарок, чтобы показать, что он заботится о нём. Чем дальше он отъезжал от Королевской Гавани, тем больше был уверен, что так и надо.

«Спасибо тебе за то, что стал моим другом», прошептала она, и на мече ощущались вибрации её голоса. Принц взглянул на него и спрятал лицо в юбках матери.

– Мой единственный друг, – чуть слышно сказал Джейме где-то на Королевском тракте. Она была той, кто слушала его рассказы, той, что гуляла с ним бок о бок. Той, что раскрыла ему своё сердце, свои желания и чувства. И он сделал то же самое. Он полагал, что так и поступают друзья. – Она была моим единственным другом. – Она ничего не хотела от него, и он от неё тоже. Они просто сосуществовали вместе, открывая друг другу частички самих себя, которые всегда боялись показывать, и делали это без всякого стыда.

Да, леди Лианна была его единственным и самым верным другом. Это само по себе было подарком, который она, возможно, осознала тоже, будучи одинокой королевой. Через неё он восстановил нарушенные клятвы прошлого, поклялся ей защищать её как её рыцарь и чемпион. Он бы вытащил её из пламени или из когтей жестокого мужа. Он бы сделал это и был бы счастлив. В некотором роде он так и поступил. Он спас её.

И что за удивительное чувство это было.

========== Серсея VI ==========

Заметь же меня, пожалуйста!

Эти слова готовы были сорваться c её губ каждый день с тех пор, как Рейгар вернулся из Винтерфелла. Ей хотелось позвать его, взять за плечи и встряхнуть, закричать прямо в лицо и вонзиться ногтями в шею – что угодно, всё, что угодно, только бы он заметил её.

Но он всё никак не хотел. Даже когда они ложились в постель, он, казалось, смотрел сквозь неё, ни разу не прикоснувшись, ни разу не заговорив, кроме фразы: «Её всё ещё не нашли».

Ночью она прижималась к нему, когда её тело жаждало его, а он уходил от её касаний, словно они обжигали его. Когда она говорила с ним за завтраком или ужином, он молча и безучастно слушал или просто смотрел на неё. Спал он урывками, если вообще спал, и круги под глазами сделались ещё темнее, а жизнь, казалось, покинула его. Когда её малыш толкнулся, она сказала ему почувствовать это, а он посмотрел на неё своими чёрствыми, равнодушными глазами, будто удивляясь, почему она вообще заговорила с ним.

Она хотела, чтобы её трогали, целовали, улыбались ей, занимались с ней любовью, но он был холоднее и суровее долгой зимы.

Однажды ночью она выскользнула из постели, на цыпочках пробравшись в его кабинет. Он был погружён во мрак, а ночь была холодной, поэтому она закуталась в плащ и сощурилась, чтобы увидеть его. Серсея обнаружила силуэт во тьме, сидевший за столом и уперевший голову в ладони. На его серебряных волосах, распущенных по плечам, танцевал лунный свет, а он просто сидел, словно каменный.

– Рейгар? – тихо позвала она его, чтобы не испугать. Он не пошевелился, даже не поднял голову и не посмотрел на неё. Серсея подошла, желая почувствовать его близость. Она осторожно положила руку ему на плечо; когда он не отодвинулся, Серсея осмелела и стала поглаживать ему спину. – Ложись спать, любовь моя. Ты устал. – Ей пришлось закусить губу, чтобы не умолять: пожалуйста, прошу, иди в постель и обними меня, не мёрзни здесь больше.

– Я не могу спать, – пробормотал он в ответ измученным, низким голосом.

– Я помогу тебе, – быстро предложила Серсея, надеясь воспользоваться своим шансом. – Я сделаю всё, что захочешь, пока ты не уснёшь. – Ведают боги, так и будет, даже если это будут только его объятия, а не выгибающиеся тела и скрученные простыни.

Он сделал нечто странное – усмехнулся, как будто ему сказали что-то забавное.

– Уснёшь? – с недоумением спросил Рейгар. – Как уснуть, когда она пропала? Когда мои дети исчезли? – Он опустил плечи и грустно вздохнул. – Я не могу спать, я не могу даже сомкнуть глаз, не видя её лица.

Как же моё лицо, хотелось спросить ей в ответ. Как же наш ребёнок, что растёт сейчас у меня в животе?

Серсея позволила своей руке побродить по его затылку, просто касаясь волос.

– Что, если она умерла? – решительно спросила она, не в силах притворяться сочувствующей. Она хотела, чтобы он услышал правду, не раскрывая её ему. Однако он не ответил; он оставался недвижим в своей холодной тишине. – У тебя есть я, и скоро будет наш ребёнок. Если она умерла, то мы должны начать всё сначала, ты и я. – Её голос дрогнул от эмоций; она выразила своё одинокое желание; всё, чего она хотела и всё, ради чего она всё и делала. Только они вдвоём и их прекрасные дети, количество которых с каждым годом, несомненно, будет расти. Боль от родов будет казаться не больше, чем незначительное страдание, если это будет означать, что он доволен ею.