Текст книги ""Ты уволен!" (СИ)"

Автор книги: ChristinaWooster

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Где он провел ночь и весь сегодняшний день – мне оставалось только гадать. Минутами меня начинала мучить совесть. Пусть я старше его всего на два года, но, может быть, в его возрасте это нормально – все эти вспыльчивые, переменчивые настроения? Мне казалось, что я старше его на целое поколение. За последние года я слишком… Постарела. А отпускать его, когда с ним мог снова случиться этот обморок?! Вдруг он не совсем здоров? Я терялась в догадках, но другая, рациональная половина моего естества, громко твердила мне, что за его приставания и пошлые намеки надо было вообще отлупцевать его по щекам. Может быть, толку было больше.

– Так вот, в прошлом месяце, когда я был на потрясающей постановке «Дама с камелиями», я понял, что театр – это такая огромная часть моей жизни… Кристина, Вы меня слушаете?

– Да-да. Простите. Так что Вы там говорили о спектакле?

Пьер открыто улыбнулся, предложил мне свой локоть, и принялся дальше рассыпаться в похвалах разным спектаклям, которые я не видела. Его было приятно слушать, но у меня была одна только мысль: «Подпиши сделку. Подпиши контракт».

– Надеюсь, Вы не забыли, что после представления мы отправимся в ресторан?

– Да. Документы у меня с собой, – и чтобы это не выглядело слишком сухо и официально, я тоже улыбнулась, – надеюсь, союз наших издательств принесет годные плоды обоим сторонам, заключающим эту сделку.

– Непременно, – мсье Леблан обнажил зубы в приятной улыбке и потянул меня за собой в зал, который стали заполнять и другие зрители.

***

На счастье, все прошло не так ужасно, как я того боялась. Спектакль оказался преинтересным, в антракте Пьер снабдил меня таким обильным количеством информации о каждом актере, что голова у меня начала идти кругом. После спектакля, мсье Леблан вызвал такси, в котором продолжал трещать и все норовил взять меня за руку или приобнять, когда на повороте машину немного заносило, а меня саму наклоняло в его сторону. Но я чинно складывала руки на коленях и мило улыбалась. Через несколько поворотов Пьер оставил эту мысль.

Ресторан «Монпорнас» встретил нас обилием огней, приветливых официантов, людей в дорогих костюмах, приятной, легкой музыкой, и ненавязчивым интерьером, который радовал глаз, но не отвлекал мысли.

За ужином, который оказался, к слову, довольно обильным, мне все же удалость перебить Пьера, который пустился в рассказы о какой-то актрисе, и достать документы. Перед этим, правда, я настояла на том, что нам необходимо выпить по паре бокалов вина, и потому, только увидев папку с документами, опьяневший от этого вечера и дорогого вина, француз лихо поставил свою подпись узкими, длинными буквами, что обозначило удачную сделку. После того, как самое страшное было позади, я принялась премило разговаривать с Пьером, потому как теперь ничего не отвлекало моего внимания.

– А где же сегодня Ваш секретарь? – как бы между прочим спросил Пьер, «уговаривая» очередной бокал вина. Глаза его лихорадочно блестели, бабочка, которая до этого так хорошо оттеняла бледность его шеи, болталась развязанная под воротником рубашки.

– Сегодня я решила дать ему выходной, – мягко сказала я, а сама же под столом не выпускал из рук папки, которая хранила такой неоценимый, дорогой и важный автограф мсье Леблана. Дядя будет мной гордиться! Два дня, проведенных в приятной компании за разговорами и вином, и контракт у нас в кармане! Теперь я смогу вернуться в Лондон на день раньше, чем это было запланировано.

Ужин проходил и дальше в легкой, непринужденной манере, Пьер, по мере того, как выпивал все больше и больше, становился смешнее и откровеннее, и мне уже не приходилось натянуто улыбаться его шуткам. Теперь я искреннее смеялась, думая о том, как редко в последние года я предавалась этому занятию. А ведь было время…

– Позвольте, я провожу Вас до отеля, Кристина. Мне хотелось бы проводить Вас прямо до номера, чтобы быть уверенным, что Вы доберетесь в целости и сохранности!

– Что ж, я согласна. Заодно и дорасскажете ту историю про потерянный билет…

****

Когда мы вернулись в Отель и стояли уже у дверей моего номера, Пьер прикладывал усилия, чтобы держаться но ногах, но ум его все еще сохранял ясность. Оперевшись спиной о стену в коридоре, я терпеливо слушала тысячную историю Пьера о том, как он, в годы своей лихой молодости (к слову, Пьеру было тридцать два года) путешествовал автостопом, а потом любовался видом Лиона, находясь на вершине холма Фурвьер. Француз, удерживая свое тело в статическом положении, опирался рукой о косяк двери, ведущий в мой номер, и с каждым предложением наклонялся все ближе к моему лицу.

– И вот, рассвет… Тишина… А я смотрю вниз на город…

– Пьер, я думаю, на сегодня историй хватит, – мягко сказала я, – Вы безумно увлекательный собеседник, и я очень рада, что этот вечер провела в Вашей компании, но право, я думаю, Вам пора отправляться домой. Иначе я буду беспокоиться о том, как Вы доберетесь.

– Я абсолютно трезв, – Пьер взмахнул длинными тонкими пальцами почти у меня перед лицом и слегка покачнулся но ногах, – просто немного устал.

– Я тоже. И я бы очень хотела отдохнуть, – я стала медленно двигаться к двери.

– Я думал, что мы продолжим наше знакомство и дальше, – Пьер еще ближе наклонился ко мне. Внезапно его рука скользнула по моему плечу. Я дернулась, но заметив это, Пьер огородил меня руками с двух сторон, почти полностью вжав меня в стену, – ведь я подписал Ваш договор, не так ли?

– По-моему, мы оба этого хотели, – мягко сказала я, помня о том, что пьяным людям лишний раз не стоит перечить, но, тем не менее, повела плечом, будто нечаянно, чтобы дать понять Пьеру, что пребывание его ладони на моем плече мне нежелательно.

– А разве мы оба не хотим ничего большего? – лицо Пьера, с его тонкими, аристократическими чертами почти вплотную приблизилось к моему, а рука продолжила путь от плеча по руке вниз, а потом, сделав дугу, устроилась на моей талии. Я попыталась отстраниться.

– Пьер, я думаю…

– Не стоит захламлять такую хорошенькую головку ненужными мыслями. Я свободен и привлекателен, Вы – молоды и одиноки. Почему бы в этот вечер нам не соединиться?..

– Дело в том, что…

– Дорогая! Вот ты где!

Ситуация приняла критический оборот еще в тот момент, когда рука Пьера так некстати вторглась на мою талию, но всё покатилось по наклонной в тот миг, когда появившийся словно из воздуха, Гарри резко оттащил от меня Пьера, и ровным голосом произнес:

– Надеюсь, я не помешал Вашей беседе, мсье Леблан? Просто я безумно соскучился по моей спутнице.

Ничего непонимающий Пьер переводил взгляд с меня на Гарри. Я молчала, потому что тоже решительно ничего не понимала. Гарри держал меня за руку так, словно держал уже десять лет! На удивление, его рука была такой, словно всю жизнь искала именно мою руку.

– Вы… Вместе? – Пьер тут же подобрался, откашлялся и поправил волосы. Гарри улыбнулся.

– Да.

– Но Вы, – тут француз уже обратился ко мне, – сказали, что он Ваш секретарь?

– О, людям свойственно заводить романы на службе, – Гарри закатил глаза. Я перевела взгляд на его фигуру, обтянутую черным строгим костюмом, под которым виднелась белая рубашка и тонкий черный галстук. Сейчас мистер Стайлс ни в чем не уступал Пьеру. Сердце у меня забилось пуще обычного. Я почувствовала, как Гарри ободряюще пожал мои пальцы.

– О. Прошу тогда меня извинить. Но я вынужден откланяться. Всего Вам доброго… Мисс Селдридж.

Я промолчала, все еще сосредоточенная на том, что моя рука покоится в руке Гарри.

Пьер Леблан, главный редактор, а в будущем владелец самого крупного в Париже издательства, развернулся вокруг себя, как солдат на плацу, и поспешил по коридору к лифту вполне трезвой походкой.

– Au revoir, monsieur LeBlanc! Je suis heureux de vous rencontrer! (До свидания, мсье Леблан! Был рад с Вами познакомиться!) – крикнул ему вслед Гарри.

Как только фигура француза скрылась из нашего поля зрения, Гарри посмотрел на меня, и слегка улыбнувшись, разжал пальцы и отпустил мою руку.

– По-моему, я подоспел вовремя. Теперь Вы моя должница.

Я в смущении приложила горящую, как от удара, ладонь к шее. Слишком много всего навалилось. Больше всего мне хотелось сползти по стенке вниз, но я мужественно продолжала стоять на своих шпильках и делать вид, что я совершенно спокойна.

– Гарри, я… – как много мне хотелось ему сказать! Вот почему он стоит передо мной, как настоящий спаситель? И смотрит такими наивными, но серьезными глазами, будто все понимает? Зачем он слегка покусывает верхнюю губу, сам раздумывая, что же мне сказать? Я опустила глаза в пол. Гарри стоял в метре от меня, заложив руки в карманы брюк. Мне хотелось спросить, где он был всю ночь? И этот день? Почему бросился спасать меня от пьяного француза? Но я понимала, что не имела на это никакого права после вчерашней ссоры, хотя мне безумно важно было узнать это. Но почему – я не понимала.

– Спасибо, Гарри, – тихо сказала я, находя в себе силы поднять на него глаза. Я стояла, все так же прислонившись к стене, заложив руки за спину. Свет в коридоре мягко освещал красивое лицо Гарри. С минуту он стоял молча, словно оценивая каждую букву в моих произнесенных словах. Потом слегка дернул бровью, как будто я просто похвалила его костюм.

То, что произошло в следующее мгновение, было столь быстрым и ошеломительным, что я не сразу поняла, что случилось.

Гарри сделал шаг ко мне, меня обдало легкой волной его парфюма, и в единый миг, показавшийся таким быстрым, как моргание, и таким же длительным, как будто я задержала дыхание под водой на несколько минут, его губы коснулись моих на несколько секунд.

– Ну, будем считать, что мы квиты.

Оставляйте, пожалуйста, комментарии! Очень важно знать мнение о сюжете и, конечно, героях.

Спасибо за внимание!

========== Глава 4. ==========

Утро следующего дня у меня началось, как и полагается главному редактору журнала, с наметки концепции для следующего выпуска. Я была вся в процессе, расставляя по порядку нужные статьи, которые должны были в скором времени появиться на страницах нашего глянца, когда из мыслительного процесса меня вывел настойчивый стук в дверь. Гарри был в ванной, поэтому пришлось встать и принять посетителя самой.

– Доброе утро, мисс, – на пороге стоял портье, молодой, высокий, астенического сложения парень, – мы бы хотели пригласить сегодня Вас и Вашего спутника на вечер в нашем ресторане. Дело в том, что сегодня у нашего ресторана юбилей – вот уже пятнадцать лет сотня человек трудится на благо наших постояльцев. И мы бы хотели пригласить вас в качестве гостей, чтобы загладить нашу вину, ибо мы не смогли предоставить Вам еще один номер.

Казалось, парень так боялся забыть слова или моих протестов, что выпалил это все на одном духе, устремив глаза в пол.

– Хорошо, спасибо, – я улыбнулась и взяла из дрожащих рук парня приглашение, – большое спасибо.

– Доброго Вам дня, мисс, – портье робко поднял на меня глаза, я ему улыбнулась, и он ушел.

Как только дверь за ним закрылась, из ванной вышел Гарри. Он уже облачился в черную футболку и джинсы, а мокрые волосы вытирал полотенцем. Он указал взглядом на приглашение у меня в руках.

– Кто приходил?

– Да так. Ничего такого. Портье спрашивал, не надо ли нам ничего, – я вернулась на кровать к своим бумагам. Если я и приняла предложение хорошо провести вечер, то уж точно не в компании Гарри! После вчерашнего инцидента в коридоре я и так не спала всю ночь. Мне то казалось, что это измена, и я должна покаяться перед Александром, то мне начинало мерещиться, что я вообще все это придумала. Мне все это казалось неправильным. И то, что мы оказались с Гарри в одном номере, и то, что его рука так хорошо подходит моей, и то, что его губы, пусть и всего на одно мгновение, коснулись моих. Так не должно быть! Не должно!

– Мне уж точно ничего не нужно, – Гарри положил полотенце на подлокотник кресла и сам уселся рядом. Я уставилась в бумаги. Гарри молчал, лишь периодически пощелкивал пальцами. Через какое-то время он прервал тишину номера, которую до этого нарушали лишь мерно тикающие часы да голоса и гудки велосипедистов за окном, – может, Вам чем-нибудь помочь, мисс Селдридж?

Я подняла на него глаза. Он сидел, закинув ногу на ногу, чуть склонив голову к правому плечу. Спокойные глаза, тонкие, с уверенными линиями губы. Он не выражал никаких серьезных эмоций, только подергивал бровью, как будто намеревался что-то спросить или на что-то намекнуть.

– Нет, спасибо, я справлюсь сама.

– Вы не возражаете, если я отправлюсь погулять? Или я могу у Вас не отпрашиваться?

– Можешь делать сегодня, что угодно. Твоя помощь мне не потребуется, – холодно сказала я и снова опустила взгляд на бумаги. Но слова не складывались в предложения. Я все еще помнила, как это – касаться губами его губ. Наверное, мне нужен отдых. Я медленно схожу с ума. И это Гарри сводит меня с ума!

– Ладно, тогда я пойду прогуляюсь. До вечера.

– Вечером меня не будет в номере. У меня есть кое-какие, – я переложила бумаги, – дела.

– Ладно, – Гарри пожал плечами, спокойной походкой отправился к дверям своей комнаты, – пойду переоденусь и отправлюсь на экскурсию.

Да иди ты куда хочешь, только меня оставь в покое!

– Желаю тебе хорошо провести время.

****

Когда Гарри скрылся с моих глаз долой, я еле удержалась от того, чтобы не закричать в голос. Как же я устала! Мне все смертельно надоело, но больше всего – это напыщенный молокосос, который не оставляет меня в покое даже тогда, когда физически его нет со мной рядом! С этим надо что-то делать. Как только мы вернемся обратно в Лондон, я поставлю мистера Хорана-старшего перед фактом, что он должен уволить этого недоумка! Он портит мне нервы своими выходками! Вот какого черта он полез вчера целоваться?! Какого черта он себе позволяет? Я старше его на два года и лет на пятнадцать по званию! Ему бы надо учиться в институте и заполнять свою кудрявую глупую голову знаниями, а он вытворяет черт знает что такое! Нет, это пора прекращать. Как это он так спросил – «Или я могу не отпрашиваться?» словно издевается над моим высоким положением! Да ну его к черту! Завтра мы отправляемся в Лондон. Мы вылетаем другим, более ранним рейсом, чем изначально это было обговорено, иначе я просто не выдержу еще один день в этих комнатах наедине с Гарри!

Я хочу домой, к Александру. При мысли о Саше у меня внутри все захолонуло, а на душе стало очень тепло. Я хочу к нему. Я хочу стать его женой, да, наконец-то я смогу ответить ему согласием. Саша – это тот человек, который мне нужен. Взрослый, спокойный, ответственный, серьезный, надежный. Не то, что этот Стайлс, без царя в голове! Решено. Как только я вернусь в Лондон, я сама заведу с Сашей разговор на тему брака. Я выйду за него замуж. Он – это самый лучший вариант для меня, после всего того, что было.

И, как всегда, в подобных ситуациях, когда ненужные мысли начинали лезть в голову в то время, когда они совсем нежелательны, я снова погрузилась в работу и деловые бумаги.

***

Гарри не появился до вечера, но я предпочитала думать, что он хорошо проводит время и с ним ничего не случилось, а остальное меня волновать не должно. Когда подошло время собираться на вечер в ресторане, все вопросы по поводу нового выпуска были мною улажены, в чате я ответила Найлу, Александру и Хелене, что отдыхается мне хорошо, контракт подписан, и завтра в полдень я погружусь в самолет и отправлюсь домой. В общем, все у меня спокойно и замечательно. Нет, с Гарри мы пересекаемся крайне редко и общаемся только чисто по-деловому.

Собралась я относительно быстро, и еще быстрее добралась до ресторана, который находился прямо напротив Отеля вот уже пятнадцать лет.

Ресторан был большим, двухэтажным зданием, снаружи его поддерживали огромные, резные колонны, а внутри зал, в который посетителей провожали гостеприимные помощники, по масштабам просто шокировал воображение. Два ряда уютных столиков вдоль стены и больших окон, сцена, на которой уже разминались музыканты, красное ковровое покрытие, как на церемониях, инкрустированные золотом люстры, и легкая мебель в нежно розовых и персиковых тонах. Я протянула свой пригласительный молодому человеку в ливрее у входа в зал. Он улыбнулся приветливой улыбкой.

– Добрый вечер, мисс Селдридж. Как Ваше настроение?

– Благодарю, сэр, – я была готова сделать книксен, но просто улыбнулась, – надеюсь, вечер пройдет еще лучше.

– Для этого я изымаю у Вас Ваш пригласительный билет и вручаю Вам вот это, – молодой человек протянул мне карточку размером с банковскую карту, синего цвета, а по бокам были золотые уголочки.

– Что это?

– В конце вечера мы сделаем небольшой конкурс. Случайным порядком я выберу еще троих участников и вручу им такие же карточки. Еще одну синюю и две красные. По окончании вечера обладателей карточек вызовут на сцену и, – мужчина сделал эффектный жест рукой, обтянутой в лайковую белую перчатку, – вам объяснят правила. В прошлом году участники были более чем довольны таким сюрпризом. Кое-кому, – он лукаво подмигнул, – это даже помогло найти свою вторую половинку.

– Ну, это меня не интересует, но спасибо, – я снова улыбнулась и двинулась в зал.

Тут же ко мне подошла молодая девушка в униформе и проводила меня к свободному столику у окна. Персиковые скатерти и салфетки, подсвечник с зажженными ароматными свечами – что ж, этот вечер должен помочь мне расслабиться.

Пока зал заполняли люди, а официантка отправилась выполнять сделанный мною заказ, я принялась рассматривать публику.

Впереди меня сидел лысеющий мужчина лет сорока, в твидовом двубортном костюме, который то и дело кого-то отчитывал по телефону и изрядно жестикулировал. По диагонали сидела молодая пара, мужчина лет тридцати пяти, с тонкими чертами лица и ничего не выражающими глазами и девушка, лет двадцати с небольшим, с розовыми губами, пышными волосами и бюстом. Мужчина больше отмалчивался, а девушка кокетливо наклонялась над столом к своему спутнику и что-то ему увлеченно рассказывала.

Рядом же со мной, через проход, по которому сновали миловидные официанты, сидел молодой человек, лет двадцати восьми, в голубой тонкой рубашке и черных брюках. Черные волосы коротко пострижены, на левой руке – дорогие часы, большие глаза, сосредоточенный взгляд. Он до конца вечера не сводил глаз с музыкантов на сцене.

В этот вечер перед нами выступал настоящий оркестр – пятеро молодых людей, в черных смокингах и бабочках, играющие на саксофоне, барабанах, двух гитарах и контрабасе просто невероятную музыку! Джаз, как хорошее вино и разговоры с умным человеком, готовы разбередить любую закостенелую душу и принести ей успокоение и чувство удовлетворенности. Я потягивала кофе, передо мной стол был украшен разными легкими закусками, со сцены играли невероятную музыку – словом, вечер удался на славу.

О синей карточке я даже забыла на время, пока в какой-то миг один из официантов не сделал музыкантам знак рукой, и они не прекратили свою композицию.

Официант, рыжий худощавый паренек с легкой небритостью, ловко вскочил на сцену и низким, грудным голосом обратился к заполненному залу ресторана.

– Дорогие леди и джентельмены! Мы рады приветствовать вас в нашем зале и очень надеемся, что вы все получаете удовольствие от этого вечера!

Люди в зале разразились аплодисментами, кои я с радостью поддержала.

– Перед началом, когда вы заходили, Роберт, который встречал вас, раздавал Вам специальные карточки. Поднимете, пожалуйста, руки те, кому попалась карточка красного цвета!

Из разных концов зала поднялись две руки.

– Просим Вас подняться ко мне сюда, на сцену!

Я чуть выглянула из-за широкой спины мужчины, сидящего передо мной. Обладателями красных карточек стали девушка, лет двадцати пяти, в коротком белом платье, на головокружительных шпильках, с высокой прической и боевым макияжем. Она явно планировала уйти после сегодняшнего вечера не одной. Ее напарником стал высокий, спортивного телосложения мужчина в легких брюках, парусиновых туфлях и джемпере.

– Отлично! А теперь поднимите руки обладатели синих карточек! – продолжал вещать рыжий, – ну же, смелее! Кто окажется нашей второй блестящей парой?

Я робко подняла руку, с зажатой между пальцами карточкой, и оглянулась. Руку со второй синей картой пока никто не спешил поднимать.

– Ну же, мисс, смелее идите к нам! Как только Вас увидят тут, на сцене, Ваш напарник тут же даст о себе знать!

Я подошла к рыжему официанту, от которого сильно несло приторными духами, и остановилась между ним и спортивным мужчиной.

– Ну же, молодой человек, я отлично помню Вас! Поднимайтесь на сцену и да начнется веселье! – рыжий сделал волнообразный жест правой кистью и присутствующие зажглись громкими аплодисментами. Я стояла и глупо улыбалась, досадуя на то, что не попробовала вернуть свою карточку, чтобы ее отдали кому-то другому. Я понятия не имела, что следовало ожидать, поэтому предпочла бы лучше наблюдать за этим из зала.

– Иду-иду, простите, что заставил себя ждать, – неторопливые шаги обладателя этого мужского, хрипловатого голоса, направились к сцене. Ей-Богу, мне послышалось, что кто-то из девушек ахнул, а все остальные посетители обратили взоры на пробирающегося к сцене молодого человека.

Он был высок, строен, черный костюм и белая рубашка отлично подчеркивали его фигуру, темные пышные кудрявые волосы красиво обрамляли идеально лицо. Все в походке и фигуре молодого человека говорило о его уверенности в себе и во всем том, что он делает. Идеальная улыбка, большие глаза, стать, классические ботинки – и вот второй обладатель синей карточки появляется на сцене рядом со мной. Девушка в белом почти пожирает глазами моего напарника, а меня саму готова растерзать.

У меня же улыбка сползает с лица, и чуть ли не капает мне на платье, как воск свечи, когда я вижу, кто поднимается ко мне на сцену. Нет. Нет. Нет. Этого не может быть!

В голове начинает звучать голос Найла, который в моем воображении превратившись в пророка, восклицает: «А если это судьба, Кристина?»

Нет! Это Рок! Это злостный Рок, который вот уже столько лет преследует меня!

– Отлично! А вот и вторая пара у нас на месте! Назовите, пожалуйста, Ваши имена, – обращается рыжий к первой парочке – спортсмену и леди в белом платье.

Они что-то говорят, но звук их голосов доносится до меня как «найджелиалисия».

У меня начинает судорогой сводить все тело.

– Вас, мисс, я прекрасно знаю. Поприветствуйте мисс Селдридж, самого молодого и обаятельного главного редактора популярнейшего Лондонского журнала!

Где-то вдалеке, как сквозь вату, звучат аплодисменты. Я все еще не свожу глаз с парня, который стоит, как звезда, готовый принять Оскар, левой рукой поглаживающий подбородок, а двумя пальцами правой руки изящно удерживая синюю карточку. Ослепительная открытая улыбка так и не сходит с этих проклятых губ!

– Разрешите узнать Ваше имя, мистер? – обращается рыжий к моему «напарнику».

Девушки в зале готовы вовсю слушать, чтобы потом подбежать к нему знакомиться.

– Гарри, – отвечает он, и поворачивается ко мне, – по-моему, мисс Селдридж, Вам и на этот раз не удастся так просто от меня отделаться.

========== Глава 4. Продолжение ==========

Нервная дрожь стала расползаться по всему моему телу. Гарри все так же мило улыбался и внимательно слушал правила конкурса, о которых вещал рыжий. Да будь ты проклят, Стайлс! Какого черта ты меня преследуешь?!

– … И по окончании танцев обоих команд зрители решат, чей танец был более интересен и красочен, и пара победителей получит приз!

– Я не буду с ним танцевать, – рявкнула я, – я не буду участвовать в этом. Вот, – я отдала рыжему парню, которого, кстати сказать, звали Леон, синюю карточку, – можете вручить ее кому-то другому.

– Но, мисс Селдридж, – Леон глупо захлопал бесцветными глазенками, – так не полагается. Вы сегодня – наш почетный гость, впрочем, как и Ваш спутник…

– Он мне не спутник! – и отстранив в сторону Леона, я подошла к Гарри. Он спокойно смотрел на меня, чуть приподняв брови, – ты! Какого черта ты здесь?!

– А какого черта Вы не сказали мне о приглашении?! Ведь портье приглашал нас сегодня утром двоих!

– Да потому что я видеть тебя не хочу после всех твоих выходок!

– Остыньте, – резко сказал Гарри, и, взяв меня за руку, резко притянул к себе, – ведите себя нормально и не позорьте меня, – шепнул он мне на ухо, – лучше просто молчите. Не хочу, чтобы вся эта компания прехорошеньких дамочек видела, что на сегодня я сопровождаю неуравновешенную истеричку.

– Это я-то неуравновешенная истеричка?! – вспыхнула я, и пихнула Гарри локтем куда-то в бок, – да как ты вообще разговариваешь со своей начальницей?!

– О Боже, – выдохнул Гарри, но все так же тихо, почти еле шевеля губами, чтобы услышать его могла только я, – разрешаю Вам после окончания этого вечера наказать меня, но только сейчас, будьте добры, ведите себя нормально! Леон! В общем, мы готовы посоревноваться. Я убедил мою даму, – тут я снова ткнула Гарри локтем, – что несмотря на ее обе левые ноги, – еще один толчок, – мы готовы станцевать так, что этот ресторан будет долго еще нас помнить!

– Что ж! – Леон поправил галстук, улыбнулся, – мы начинаем!

– Пожалуй, мы будем первыми, можно? – Гарри, все еще продолжая удерживать меня за запястье, вытянул на середину сцены, а дева в белом и спортсмен уважительно посторонились, – первые всегда и первые во всем!

Гарри направил в зал полную обаяния улыбку и где-то послышался звук разбиваемых женских сердец.

– Что ж, мистер Гарри, раз Вы решили взять на себя смелость стать первыми, то Вам достается …. Эта зажигающая композиция!!!

– Стайлс, я не умею танцевать, – только и взвизгнула я, когда барабанщик начал отбивать ритм, а Гарри уже вовсю разложил руки на моей талии и, казалось, был рожден для того, чтобы блистать на танцполе, – и я никогда не танцевала перед всеми! Зачем все это?! Что за позор! Я никогда не позволяла вести себя так… Так!

– Надо же когда-то начинать. Забудьте обо всем и просто живите в этот миг, – был мне ответ перед тем, как музыка полностью раздалась в зале, пересекающаяся с громкими аплодисментами и восторженными комментариями Леона.

Этот момент я потом вспоминала как один из самых значимых, ярких и веселых в своей жизни. За последние шесть лет ничего подобного не происходило со мной. Да что там! И мысли о чем-то подобном даже не могли прийти мне в голову! Но… Жить надо было сейчас, верно? Не тогда. Не потом. Сейчас.

Казалось, Стайлс знал каждую секунду в этой композиции и не он подлаживал свои движения под музыку, а музыка, казалось, еле поспевала за разнообразными движениями Гарри. Мне приходилось лишь внимательно следить за его движениями и успевать делать то же самое, что он. Улыбка не сходила с лица Стайлса, он весь отдавался музыке, рождаясь в ее нотах, и вытворяя руками и ногами такие движения, какие я даже не видела в передаче «Танцы со звездами», в которой соревновались лучшие бальные танцоры! Он дергал плечами, вырисовывал невообразимые фигуры ногами, делал четкие, отлаженные движения, крутил бедрами, подмигивал всем, кто только попадал в поле его зрения, в середине песни так изящно скинул пиджак, что я даже смутилась. Когда одна рука его оказывалась свободной, чтобы на долю секунду выпустить меня из объятий, он прищелкивал пальцами в такт. Гарри кружил меня по залу, я только и могла, что поспевать за его быстрыми, стремительными шагами в вихре танца. Его руки передвигались по моему телу еще быстрее, чем сам Гарри по залу. Он одновременно и направлял меня в движениях, подлаживая под свой бешенный ритм, и нежно проводил руками по коже.

Глаза в глаза. Грудная клетка к груди. Бешенные по своей энергетике и быстроте ритмы музыки. Я даже не знаю, что больше и сильнее меня волновало и увлекало – сам Гарри, его движения, которые, казалось, так же стремительно жили где-то там, внутри его, как и он сам, эта музыка или ободряющие аплодисменты зрителей? Зрители! Точно! На нас же смотрела сотня людей! Я не видела ни одного человека. Даже Леон и вторая парочка, стоящие в непосредственной близости от нас, казалось, куда-то пропали или же их, подобно мне, Гарри и его неуемная живительная энергетика закрутила в вихре танца.

Во время танца, когда мы оказывались так близко лицом к лицу, что мне были видны все клеточки на его коже, я не могла отвести взгляда от его глаз. В них было слишком много жизни! Как будто он стремился жить как можно быстрее, так быстро и резво, как двигался сейчас по залу, делая в единицу времени несчетное количество отлаженных движений! Каким бы подонком в жизни ни был Гарри Стайлс, он был рожден для танца. С каждым днем моего знакомства с ним мне открывались новые, неизведанные грани его дрянного характера. Гарри был полон загадок. Но я должна их разгадать.

От меня не укрылось, как в зале завизжали и зааплодировали дамы, когда Стайлс, неожиданно развернув меня к себе спиной, положил мне руки на талию, и принялся так крутить бедрами, словно в само естество Стайлса был включен мотор. Танцевал он весь. От рук, которые хаотично блуждали по мне и словно двигались в своем, отдельном танце, до всего остального. Его рука скользнула по моему бедру, туда, где заканчивалось платье, слегка приподнимая его и касаясь оголенной кожи. Ну, Стайлс, ты еще у меня получишь. Я научу тебя держать свои похотливые ручонки при себе.

Верхняя пуговица рубашки Гарри расстегнулась, открывая его прекрасную шею. Эта песня когда-нибудь закончится или я сойду с ума?! Музыка проникала в меня наподобие взгляда Стайлса, который пронизывал меня насквозь, забираясь в мои самые сокровенные мысли.

На последних аккордах песни, когда музыка постепенно становилась тише, крики и аплодисменты зрителей громче, а удары моего сердце все волнительнее и развязнее, Гарри притянул меня к себе, снова на самое близкое расстояние, которое только можно себе представить между двумя людьми, и пользуясь тем, что он выше меня на десяток сантиметров поцеловал меня…. В лоб.

Как не вязался этот сумасшедший страстный танец с таким робким поцелуем! Гарри сделал шаг назад. У меня все еще в ушах звучала музыка, хотя Леон уже вовсю нас поздравлял и сам, больше нашего, купался в аплодисментах.

– Я даже не знаю, ЧТО должна показать нам вторая пара на этом еще не остывшем танцполе, чтобы переплюнуть Вас!

– Гарри, – я обернулась, чтобы навязчивый Леон перестал надоедать своими глупыми разговорами и переключился на другую пару, когда заметила, что Стайлса и след простыл. Пока я приходила в себя, пытаясь вникнуть в то, что музыка закончилась, Гарри просто взял и бесследно исчез! Я приподняла волосы над шеей. Было безумно жарко и все казалось каким-то нереальным. В ушах все еще играла наша музыка, хотя вторая пара, девушка в белом платье и спортсмен, начали выделывать какие-то па под другие, более спокойные музыкальные ритмы. Воспользовавшись общей шумихой и тем, что все зрители с напряжением и интересом следили за танцующими, я выскочила из ресторана. Мне надо было остудить душу, мысли… И найти Гарри, который исчезал уже в который раз, оставляя за собой новую череду тайн и недомолвок. Что не так с этим парнем?..