Текст книги ""Ты уволен!" (СИ)"

Автор книги: ChristinaWooster

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

– А что Вы теряете? Пару часов, а от них может решиться судьба Вашего журнала, – Гарри бросил сигарету на землю, и принялся топтать ее ботинком, – ну, так дадите мне шанс? Скажем, что я так принесу свои извинения за вчерашний проступок.

– Ну, дорогой мой, за вчерашний проступок ты ответишь мне сполна, потому что, уж прости, но мне не верится, что ты способен уговорить саму Лолу Гамильтон. Да чего уж там – тебя просто к ней не пустят! Это исключено. Заводи свой транспорт, поехали обратно в офис, может быть, Александр что-нибудь придумал.

– Почему Вы не хотите дать мне шанс? – Гарри продолжал стоять, не шевелясь.

– Потому что ты говоришь глупости, а я не намерена тратить свое время на них!

– Глупости для того и созданы, чтобы именно на них и тратить свое время. На все остальное Вы время не тратите, а расточаете. Глупости и создают нашу жизнь, – Гарри улыбнулся концом губ, – что Вам стоит подождать пару часов?

Я уставилась на него. Казалось, что он и правда не шутит. Но как какой-то парень с сомнительной репутацией сможет договориться об интервью с самой Лолой Гамильтон! Что ж, я соглашусь. Хорошо. Но не из-за того, что я поверила ему, будто он сможет что-то сделать – просто мне будет это выгодно.

– Хорошо. Даю тебе время до вечера. Но только что будет, если ты не сдержишь своего слова?

Гарри снова улыбнулся, еще шире прежнего. Казалось, что его улыбка и вовсе не сходит у него с лица.

– А вот это уже разговор с деловым человеком. Что ж, если Вы спрашиваете об условиях, я их Вам предоставлю. Если к вечеру мне удастся договориться об интервью – Вы согласитесь на любое мое желание. Приличное, не бойтесь.

– Ну, а если не получится?

Впрочем, я и так уже знала, что ничего из его глупой затеи не выйдет, но почему-то мне вдруг захотелось узнать, с каким же лицом он придет ко мне и в каких выражениях начнет оправдываться, почему на моем столе до сих пор нет заверения от Лолы Гамильтон, что она согласна давать нам интервью?

– Ну, а если не получится… То я уволюсь. Я ведь знаю, что Вы на дух меня не переносите, с того самого момента, как мистер Хоран вообще Вам сказал о моем существовании. Поэтому я тут же напишу заявление об увольнении, и Вы никогда меня больше не увидите. Ну, если сами того пожелаете, – он подмигнул мне, а мне захотелось влепить ему пощечину.

Что ж, отделаться от этого нахала таким простым способом, как подождать просто пару часов? Нет ничего легче! Что без секретаря, что с Гарри – ничего не изменилось за эти тридцать шесть часов его пребывания в офисе, поэтому я ровным счетом ничего не потеряю. И даже не буду чувствовать угрызений совести перед дядей – ведь Гарри сам напишет заявление. Он попросил взять его на работу – что ж, не моя вина, если он передумал. По крайней мере, хотя бы с Гарри проблем не будет, а сейчас мне меньше всего хочется думать о том, как досадить этому напыщенному болвану! Чтобы избавиться от проблем, прежде всего надо избавиться от человека, их создающего.

– Хорошо, я принимаю твои условия. Вечером, в восемь часов. Успеешь?

– В любой другой ситуации мне этого времени бы оказалось мало, – Гарри щелкнул пальцами, – но в этом случае я буду очень быстр.

Я прищурилась на его неуместную шуточку, а когда он протянул мне шлем, злостно вырвала его у него из рук.

Ну, мы еще посмотрим, кто тут любит пошутить, мистер Стайлс, Ваше время на исходе.

========== Глава 4. ==========

КОММЕНТИРУЙТЕ, ПОЖАЛУЙСТА!

***

Вернувшись в офис, я встретила в холле Александра. Мужчина с кем-то громко разговаривал по телефону, при этом активно жестикулируя. Для обычно спокойного и уравновешенного Мельеса это означало только одно – все очень плохо. Подождав, пока он закончит разговор, я подошла к нему и положила руку на плечо.

– Мсье Мельес?

– Все пропало. Все пропало! Шепард в больнице, пресс-секретарь Гамильтон даже не берет трубку! Я только что пытался дозвониться той молодежной группе, которая победила во втором сезоне Х фактора, а у них тур и их вообще нет в стране! Я не понимаю, что нам делать!

– Во-первых, я предлагаю успокоиться. Времени у нас, конечно, нет, но… Но что лишний раз орать и переживать? Давай, бери книгу со всеми номерами звезд, будем обзванивать всех, и кто-нибудь точно согласится дать нам интервью. Мы, все-таки, не самый последний журнал в этом городе.

Я развернулась и отправилась в кабинет. Как только мы приехали с Гарри, он тут же развернулся и куда-то снова уехал, напомнив мне о том, что у него есть время до восьми часов вечера. Но, конечно, надо было быть полной тупицей, чтобы поверить в его сказки и сидеть сложа руки – мне надо было действовать, причем немедленно, чем я, собственно говоря, и намеревалась заняться.

Спустя час, который прерывались на то, чтобы выпить кофе, мне удалось заручиться ответами семи звезд, которые были согласны дать нам интервью – молодая модель, участник недавно прошедшего Евровидения, который занял третье место, но понравился зрителям, новая джаз-фанк группа, продюсер, актриса из нашумевшего, но не очень восторженно принятого сериала, парень из какой-то распавшейся молодой группы и еще одна певичка, песни которой вечно крутили по радио, но которая лично меня дико раздражала. Отложив от себя телефон, я уставилась в стену. Много мыслей крутилось у меня в голове – надо ответить на письмо Хелен, спросить в подробностях, как там Маргарита и когда точно их встречать; мне уже хотелось пойти к дяде и сказать, что я не справляюсь со своей работой; куда-то пропал и Найл, наверняка, опять слишком весело проводит время, а на утро не сможет связать и двух слов в предложение, если нам вдруг понадобиться его помощь при взятии интервью.

Еще и этот Гарри. Время уже перевалило за семь вечера, а от него даже ни слова, ни строчки в сообщении! Кто знает, куда он отправился…

– Кристина? Ну что, как успехи?

В кабинет вошел Саша. Он накинул синий пиджак, который отлично гармонировал с его каштановыми волосами. Он снял очки, и без них выглядел моложе, чем на самом деле. Я устало вздохнула и без лишних слов протянула ему листок с именами звезд.

Александр внимательно пробежал его глазами и присел ко мне на край стола.

– Ну, все не так уж и плохо! Я думаю даже, что Саманта Шелли – очень неплохой вариант.

– Да ты не понимаешь. Да будь у нас в этом выпуске все эти семь людей, все равно это не то, людям нужна Гамильтон! А она уже наверняка дает интервью нашим конкурентам. Угадываешь, какой журнал купят читатели?! С Гамильтон или с этой тупой куклой?!

– Ну, Кристина, не стоит так переживать. Всего лишь один номер, в следующем выпуске…

– Да не хочу я ждать следующего выпуска! Я хочу сделать все идеально сейчас! Как и всегда, понимаешь! И где носит этого Стайлса?!

– А что, Гарри нет? Я даже не заметил, – Саша положил свою руку на мою, – ну, успокойся. Вредно так нервничать. Может, стоит обратиться к мистеру Хорану?..

– Нет! – я сбросила его руку, и резко отодвинув кресло, поднялась на ноги, – я хочу сделать все сама, пойми ты! Я никогда не просила у дяди помощи, и сейчас не хочу! Вообще, ты чего пришел?

Кажется, Александра уколол мой резкий тон.

– Ну, извини. Правда, извини. Я рада тебя видеть всегда, но просто… Я слишком нервничаю!

– Я пришел поговорить с тобой, – Александр запустил пальцы в волосы, – но вижу, ты не в настроении. Понимаешь, я тут подумал… На следующих выходных приезжают мои родители, и я бы хотел… Чтобы ты…

– Мисс Селдридж! Мисс Селдридж!

В кабинет ворвалась Алисия, ассистентка из отдела моды, – мисс Селдридж! Там… Там…

– Что там? Где там?

– В приемной…. Внизу… Лола Гамильтон! Сама к нам приехала! Она согласна! Согласна дать нам интервью!

Я подскочила на месте так, словно меня в пятую точку ужалила оса.

– Так, быстро! Александр, быстрее, беги в студию, проверь, все ли там готово и поторопи всех фотографов! Алисия, ты со мной! Быстро! Бегом в зал! Готовьте студию, готовьте визажистов и стилистов! Быстрее!

– По-моему, Вселенная решила над нами сжалиться! – Александр подхватил какие-то бумаги и бросился из кабинета, на ходу отдавая приказания.

– Алисия, бегом вниз! Чего ты стоишь?! – я уже надела очки, поправила волосы и готова была бежать хоть на край света.

– Мисс Селдридж, вот, Вам просили передать.

– Что это? – я приняла у девушки листок бумаги, – от кого?

– От этого новенького, Гарри Стайлса. Он заскочил буквально на минуту, отдал мне записку и тут же ушел. Просил передать Вам.

– Хорошо… Алисия, иди вниз и проводи мисс Гамильтон в наш зал. Я сейчас, только возьму всё необходимое, и тут же приду.

– Хорошо, мисс.

Как только девушка, изящно ступая своими шпильками и на ходу поправляя ярко-красные волосы, удалилась из кабинета, я развернула записку. Это был самый обычный листок из тетради в клетку, и там было всего два предложения, написанные узкими длинными буквами, с сильным наклоном влево. Я насчитала четыре ошибки:

«Я же обищал, что зделаю это. Теперь обищание за Вами, ждите маего желания завтра»

***

Мы работали до поздней ночи. Пока гримеры, визажисты, стилисты подбирали наряды, макияж и прическу для Лолы Гамильтон, стараясь преподать ее в самом лучшем виде для обложки нашего журнала, я, устроившись слева от кресла визажиста, задавала вопросы певице. На удивление, эта двадцативосьмилетняя женщина, с забитыми рукавами и сбритым боком, поющая джазовые песни, оказалась вполне приятным собеседником, и не скупясь отвечала на мои вопросы. Она даже рассказала парочку историй о своем новом альбоме, который выйдет в следующем месяце и поделилась строчками из новых песен – в общем, интервью я была довольна. Она рассказала о своем бывшем муже, семье и школьных неурядицах – в общем, у каждого певца найдутся истории о том, как в школе одноклассники и учителя не любили будущую звезду и это послужило причиной для того, чтобы показать себя с новой, популярной стороны всем завистникам.

Александра я отправила обзванивать согласившихся на интервью звезд, чтобы отменить назначенные встречи. Генри и Роберт, наши замечательные фотографы, трудились в этот раз с наибольшей кропотливостью, по десять раз устанавливая свет, декорации и реквизит для снимков. Я же семь раз перепроверяла напечатанное интервью, а Александр, освободившись, отправился в ближайший магазин за цветами, чтобы отблагодарить снизошедшую до нас Лолу Гамильтон.

Во третьем часу ночи, вконец уставшие, но счастливые, мы стали собираться по домам. Фотографы не могли нарадоваться своим снимкам, которые, благодаря природному обаянию певицы не пришлось даже долго ретушировать; молоденькие ассистентки и помощницы визажистов восторженно визжали, что провели пару часов в обществе самой Гамильтон, и даже хвастались фотографиями, которые успели сделать на фоне позирующей перед камерами звезды.

В общем, отправив на верстку материал всего номера, а также новое интервью и дюжину свежих снимков, я могла спокойно вздохнуть. Оказалось, что я не ела с самого утра – только выпила около десяти чашек кофе! Усталость дала о себе знать болью в спине и глазах – пришлось в течение полутора часов пялиться в монитор, исправляя и корректируя интервью, чтобы все выглядело идеально. И мне это удалось! Номер выйдет в печать в срок, в общем, как и всегда, и никто из читателей никогда не узнает, сколько нервов нам стоил этот номер.

Домой мы с Александром отправились в четвертом часу ночи. Было не по-майски прохладно, но тем не менее, я чувствовала себя превосходно. Мне даже расхотелось спать – хотелось вновь и вновь пересматривать сделанные снимки, а в голове рождались все новые и новые вопросы для интервью. Но я и так прекрасно поработала, я снова спасла «лицо» нашего журнала и могу по праву гордиться собой!

А в кармане брюк лежала записка Гарри…

– Кстати, а когда вернется Хелена? – неожиданно спросил Александр, когда мы уже подъезжали к моему дому.

– А почему ты спрашиваешь?

Саша очень хорошо относится к Хелене, но его неожиданный интерес меня удивил.

– Да так… Просто. Ведь с ней Маргарита. Хорошо она там отдыхает? – Саша посмотрел на меня и улыбнулся. Наверное, он и правда интересуется этим просто так.

– Да, я как раз сегодня утром получила письмо от Хелены.

Господи, утром! А, кажется, что за это время прошла вся жизнь!

– Ты знаешь, мы ведь когда возвращались от Шепарда, поспорили с Гарри, – равнодушно бросила я, – будто бы он сможет к вечеру достать мне интервью с Гамильтон. А он достал ее нам саму! Не понимаю, как ему это удалось.

– Так это сделал Гарри? – Саша даже на секунду выпустил руль из рук, но потом вовремя схватился за него, вглядываясь в темную даль города, которая словно вуаль, была накинута на улицы, – а мне подумалось, что мои звонки и авторитет нашего журнала заставили ее передумать.

– Вероятно, это так… Просто совпадение. Наверное, Гарри просто отличный психолог и как-то смог угадать, что Гамильтон вернется именно к нам, а не к какому-нибудь другому журналу, – задумчиво произнесла я.

Странное совпадение. Гарри обещает достать интервью со звездой, а через пару часов она лично оказывается на пороге нашего офиса. Из такта и от большой радости я не спросила, что вынудило Лолу передумать и вечером приехать к нам в издательство – ну ничего, я вытрясу эту информацию из Гарри.

– И что, спор выиграл он?

Голос Саши, в котором просквозило явное недовольство и французский прононс, вывел меня из задумчивости, в которую я хотела погрузиться.

– Официально да, хотя я считаю это простым совпадением и ничем большим. В любом случае, ему просто повезло, что Гамильтон вернулась к нам, я больше чем уверена, что он не приложил к этому делу никаких усилий, а лишь просто фанфаронился. Но да, я проиграла, и должна выполнить какое-то его желание.

– И какое же? – широкие брови Александра сдвинулись к переносице, а пальцы сильно сжали руль.

– Не знаю. Но не думаю, чтобы у него хватило фантазии на что-нибудь интересное. Просто детские шалости, не бери в голову, – я потянулась и поцеловала Сашу в щеку, – останешься у меня сегодня?

Конечно, рисково было просить Александра остаться у меня сегодня на ночь – что-то подсказывало мне, что он снова начнет тот загадочный разговор про родителей, который так вовремя прервала Алисия, но мне не хотелось, чтобы какие-то глупые мысли относительно Гарри встали стеной между мной и Сашей.

До утра, когда надо было вставать на работу, оставалось всего четыре часа, и мы решили не ложиться. Вместо этого, мы взяли шампанское, фрукты и конфеты, и, устроившись у меня на балконе, за разговорами и наслаждением друг другом решили отпраздновать удачную сделку и скорый счастливый выход нового выпуска, который обещал быть грандиозным.

Спустя какое-то время, когда Саша снова увлекся рассказами о своей русской родине, мне неожиданно пришло сообщение. Испугавшись, что это дядя, Найл или Хелена, у которых что-то случилось, я бросилась в комнату и схватила телефон. Начало шестого утра, кто мог слать мне смс?! Номер был незнакомый, что напугало меня еще больше. Я нажала «прочитать».

«Завтра, в 20.00, у Метрополитен-Опера. Надеюсь, мое желание понравится не только мне.

Г.С.»

Отложив телефон, я вернулась на балкон. Александр крутил в пальцах бокал с недопитым шампанским.

– Что-нибудь случилось?

– Нет-нет, – стараясь, чтобы голос звучал спокойно, сказала я, – так, ерунда. Просто Гарри напоминает о своем желании. Видимо, он хочет, чтобы я сводила его завтра в театр. Назначил встречу у Метрополитен-Опера.

– И ты пойдешь?

– Ну, надо же выяснить у него, как он так угадал, что Гамильтон вернется. Ну, не стоит так смотреть на меня, Саш, – сказала я, снова называя его на русский манер, – все нормально, этот Стайлс меня раздражает своей напыщенностью и самоуверенностью! Заодно и поставлю его завтра на место. Ты же не будешь из-за этого злиться не меня?

– Не буду, – Александр отставил бокал, я вернулась на свое место, и через какое-то время он снова стал прежним Александром – все так же шутил, улыбался, ерошил волосы, когда не мог построить сложное предложение на английском языке, временами вставляя в свою речь французские и русские словечки, которые я так успела полюбить за эти года.

О женитьбе и родителях он не заговаривал более. И пока не надо, для меня сейчас главное – работа, которая однажды меня спасла и которая, наверное, всегда будет стоять для меня на первом месте, ведь этот офис стал моим спасением именно тогда, когда никто из людей не мог мне помочь…

А потом… Потом неважно, что будет. Просто мне нужно еще немного времени. Да, именно время мне и нужно, скоро станет совсем легко ответить согласием Александру.

========== Глава 4. Продолжение ==========

***

Когда начал заниматься рассвет, а шампанское и легкая еда уже оставили свою надобность, и мы просто сидели с Александром в креслах, плечом к плечу и смотрели на небо, радуясь тому, как удачно завершился прошедший день, я затвердила себе в подсознании: «Метрополитен-Опера, восемь часов вечера».

***

– А по Вам часы можно проверять, мисс Селдридж. Рад Вас видеть.

Ровно в 20.00 я была у назначенного места. Стоит ли упоминать о том, что в этот день Гарри не появился на работе?

– Чего не скажешь о тебе. Где тебя носило сегодня весь день? – вместо приветствия я сразу перешла в «карьер», – по-моему, ты еще не освобожден от своей работы.

– Просто не захотелось.

– А ты всегда делаешь только то, что хочешь?

– Именно. И только поэтому я сегодня здесь, – Гарри подмигнул мне, а я в тот момент подумала, что зря вообще согласилась на его предложение. Ну как можно находиться в одном обществе с этим парнем, у которого в голове один ветер и никаких серьезных мыслей?

– Ладно, с твоей идеологией мы разберемся позже. Давай начистоту – каково твое желание? И вообще, как тебе удалость предсказать, что Гамильтон вернется?

– Я ничего не предсказывал. До того момента, как мы с Вами разговаривали вчера днем, у этой певички и мысли не было о том, чтобы дать Вам интервью. Но я оказал на нее должное давление и… Нет-нет, не спрашивайте, как я это сделал! – Гарри замахал руками, заметив, как изменилось мое лицо, и поток вопросов готов был сорваться на его кудрявую голову, – мастера свои секреты не раскрывают. Ну, а желание мое до банальности простое – Вы просто проведете со мной вечер. Ну, и если все пойдет по плану, то и утро. То есть, в общей сумме около двенадцати часов, и к завтрашнему рабочему дню я доставлю Вас в офис в целости и сохранности.

– Звучит все, конечно, заманчиво, но почему именно это желание?

– А Вы хотели, чтобы я попросил Вас станцевать для меня стриптиз?

– Ладно, я снимаю этот вопрос. Но все же, какой толк тебе от этого желания?

– В общем-то, ровно никакого, – Гарри пошел рядом со мной по авеню, а навстречу нам спешили опаздывающие в театр зрители, – просто захотелось провести с Вами время. Все-таки, мы теперь работаем вместе, – я закатила глаза, но Гарри сделал вид, что не заметил этого, и даже добавил своей походке больше бодрости, – а я ведь о Вас ничего не знаю. А мне кажется, что для удачной работы сотрудникам стоит знать друг о друге хоть что-нибудь.

– Звучит опять-таки логично, но где подвох?

– Подвоха нет, – Гарри принялся переступать через все трещины и неровности асфальта, – просто Вашу жизнь я уже увидел – офис-дом-офис-нервные крики-офис-офис-офис. Теперь хочу, чтобы Вы увидели мою жизнь.

– И какая же она – твоя жизнь?

– О, – философски произнес Гарри, – пожалуй, короткая, но очень яркая. Итак, пункт первый в нашем плане – поездка за город на последнем уходящем автобусе.

– Но уже поздно! Мы только часа полтора потратим на дорогу! – ужаснулась я, – а потом еще возвращаться! На чем?

– Я же сказал – к началу рабочего дня Вы будете в офисе. Просто доверьтесь мне. И не спорьте – все-таки, это мое желание.

Гарри сделал ударение на слове «мое» и ускорил шаг по направлению к автобусной остановке. Мне ничего не оставалось, как проклиная все на свете, отправиться следом за ним.

***

Мы сели в автобус, и Гарри, как ребенок, пожелал занять место у окна. Нам предстояло ехать за город. Сумерки уже надвигались на город, словно невидимый художник, мало-помалу замазывал белый холст темной краской. В салоне автобуса было еще несколько путников, которые, видимо, возвращались домой за город с работы. Что ж, ладно. Еще одна бессонная ночь мне не повредит, я уже привыкла не спать ночами. Но компания в лице Гарри меня немного смущала.

– Ну, может, ты все-таки скажешь, как тебе это удалось? У нас сегодня с утра весь офис продолжал стоять на ушах, потому что номер вышел ошеломляющим.

– Нет. Я хочу оставить этот секрет до поры до времени, – Гарри принялся стучать себе по коленкам, – лучше Вы расскажите что-нибудь о себе, мисс Селдридж.

Мне показалось, или он специально сделал ударение на моей фамилии, как будто стараясь показать, что он младше (пусть и всего на два года) и ниже по званию? Впервые меня это как-то укололо, потому что в его голосе слышался сарказм, а не уважение.

– Не люблю рассказывать о себе.

– Но, наверное, у Вас интересная жизнь. Ведь Вы главный редактор такого крутого журнала.

– Всю мою жизнь занимает работа. Что не помешало бы перенять и тебе, – язвительно заметила я, смотря перед собой, но краем глаза все же косясь на Стайлса. Он засмеялся.

– Не вижу в этом причины.

– Но ты ведь не сможешь вечно учиться в институте, когда-то тебе придется и работать.

– А кто Вам сказал, что я учусь в институте? – он повернулся ко мне. Большие глаза его горели неподдельным интересом, – кто Вам это сказал?

– Молодые люди в твоем возрасте обычно учатся в институте.

– Я необычный молодой человек.

Я была ошеломлена.

– То есть ты действительно нигде не учишься? И не учился?

– Нет, ну почему же, – протянул Гарри, словно хвалясь этим, – моя мать, как и все родители хотела, чтобы после школы я продолжил обучение. Но учился я всегда плохо. Я не тупой, ты… То есть Вы не подумайте, ум подростка вообще нельзя измерять оценками в школе, просто как бы сказать – мне все было неинтересно в школе. Я не видел смысла тратить десять лет своей жизни на изучение того, что никогда мне не понадобится. Ни в этой жизни, ни уж тем более – в последующей. Но мать и ее… Сожитель, очень, кстати, хороший дядька, решили, что учеба в старшей школе вправит мне мозги, и поместили меня на платное обучение в Итоне.

– Ты что, учился в самом Итоне?! Это же очень престижно!

– Пару месяцев меня там продержали, но потом даже деньги не могли спасти меня от пинка под зад оттуда, потому что я делал только то, что мне хотелось. А в школах этого не любят.

– И что было дальше?

– А дальше моя мать поняла, что бороться со мной бесполезно, ну и решила дать мне полную свободу. Чем я только ни занимался с шестнадцати лет и до этого момента – мог просто сорваться и уехать в другой город. Я вообще очень люблю путешествовать, но когда понимаю, что все равно невозможно осмотреть весь мир, начинаю грустить и… В общем, я пел в группе, писал песни, забил татуировками одну треть своего тела, чтобы только ощутить какие-то новые эмоции и чувства, встречался с разными девушками, но ни с одной серьезно, только потому, что всегда уходил от них первый. Играл в любительском театре. Недолго, правда – всего один сезон, потому что потом меня и оттуда погнали – я не хотел вечно сидеть за книжками Станиславского и делать какие-то непонятные упражнения. В общем, я предавался развлечениям, так сказать, ибо только в этом вижу всю полноценность жизни – делать только то, что хочется.

– Даже если это противозаконно? – спросила я.

– Но я не делал ничего противозаконного. Ну, точнее, – поправился Гарри, – за что мог бы угодить за решетку. За драки и небольшие кражи обычно срока не дают.

– Ты что, воровал?! Стайлс, я уволю тебя!

– Ну, кража – это тоже своего рода новые эмоции, адреналин. А я без этого жить не могу. Хочется успеть попробовать в этой жизни совершить как можно больше поступков – даже если они не все благовидные. Вот, например, сейчас совершаю еще один пункт из своего плана.

– И как же он звучит? – с сомнением полюбопытствовала я.

– Отправиться за город ночью с незнакомым человеком. Вы, конечно, не совсем незнакомая, – Гарри бросил на меня быстрый взгляд, – но все же.

– Ага. Очень занимательно. И что же, ты собираешься так прожить до старости? Ничем серьезным не занимаясь? Не желая оставить свой след в истории?

– Ну, – Гарри засмеялся, – какой из меня след в истории? Все, что надо, история уже получила от нас давным-давно, и было бы глупо возлагать на свои плечи задачи по изменению мира – который, кстати, достаточно поганен, чтобы один человек мог что-то в нем изменить. Так вот, а если хоть один человек будет помнить обо мне после смерти – неважно что – хорошее или плохое – не такой ли уж это и след в истории? Как Вы думаете, мисс Селдридж?

– Я думаю, что ты напрасно прожигаешь свою жизнь и молодость, тратя ее на непонятные удовольствия, когда у тебя еще вся жизнь впереди и вообще – ты мог бы совершать великие дела!

– Какие? Какие дела?! На то, чтобы сделать что-то серьезное, написать книгу, или стать всемирно известным музыкантом, или сняться в фильме, нужно банально время. Год, два, а порой и больше. А кто знает, сколько у нас этого времени? Вдруг, я неожиданно попаду под колеса автомобиля, а мой роман, который я бы начал и писал десять лет, так и не был бы завершен? К чему тогда что-то делать, когда нет уверенности, что ты это завершишь? В таком случае, лучше даже не начинать.

– Но если ничего не делать – какой тогда толк в жизни? Когда ты ни во что себя не вкладываешь?

– Смысл жизни – сама жизнь. Осознавать, что ты еще живой человек, ты можешь думать, чувствовать, любить, испытывать эмоции – неважно какие – хорошие или плохие. Получать удовольствие и боль. Просто жить, понимаешь? Зачем стараться замахнуться на какие-то вершины, когда до тебя все уже сделали, и даже больше? Америка открыта, «Война и мир» написана, «В джазе только девушки» и «Завтрак у Тиффани» уже сняты. Все, что остается делать – просто подделки, копирование. Лучше в это не окунаться. И жить просто для себя. Не вижу в этом ничего плохого.

– Я даже спорить с тобой не хочу, потому что мое мнение кардинально отличается от твоего, – резко сказала я, – ты рассуждаешь, как пятнадцатилетний подросток-максималист. Хотя, обычно как раз таки у них и есть мысли о том, чтобы изменить мир.

– Ну, а что же Вы сами? Как будто Вы хотите изменить мир?

– Не хочу. И просто не чувствую в себе для этого сил. Я просто хочу честно прожить свою жизнь, чтобы потом мне не пришлось краснеть ни перед собой, ни перед своими родными, ни перед Богом.

– Бога нет.

– Опять ты за свое?! Откуда в тебе столько цинизма, Гарри?

– Не важно, – он отвернулся к окну, – просто есть много доказательств того, что его не существует, иначе бы на земле не было столько больных, бедных, покинутых людей, над которыми то и дело свершаются несчастья. Но об этом я не хочу говорить, а то Вы ко всем моим грехам добавите в своем списке галочку напротив слова «безбожник».

– Вот еще, делать мне, что ли, больше нечего, как читать тебе лекции о религиях? Я просто живу, работаю, и мне нравится работать, заметь! И хотя я не собираюсь стать самым известным мировым журналистом, я просто хочу, чтобы на данном этапе жизни наш журнал чего-то стоил. Поэтому работая, я выкладываюсь по полной, я нахожу себя, я совершенствуюсь! Разве чудо жизни не в совершенствовании себя?

– Чудо жизни – просто жить, вот и все, – спокойно отчеканил Гарри, а его слова в этот миг почему-то снова разворошили прошлые события, которые я попыталась отогнать.

Оставшееся время до конечной остановки мы ехали молча. Настроение мое было вконец испорчено, говорить не хотелось, смотреть на Гарри и ощущать его присутствие – тоже. Хотелось просто домой – к Саше, Найлу, дяде, Хелене. Чтобы они сказали, что права я, я! А не это глупое прожигательство жизни, которое так проповедует этот недоучка Стайлс! Если ему так нравится развлекаться, растрачивать жизнь, тусоваться и устраивать вечеринки – что ж, пожалуйста! Дело его! Только не думаю, что в сорок лет он будет согласен со своими сегодняшними убеждениями!

Глупый, глупый мальчишка! Мое раздражение начинает граничить с настоящей ненавистью к нему! И зачем, зачем я вообще согласилась на эту поездку?!

========== Конец 4 главы ==========

***

Когда мы вышли на последней остановке, уже совсем стемнело, лишь редкие фонари тусклым светом освещали нашу еще более унылую и мрачную прогулку. Где-то вдалеке слышался пугающий лай собак, где-то скандалили два мужских голоса.

– По-моему, ты зря всё это затеял. Давай, поворачиваем на проезжую часть, я вызову такси.

– Мое желание Вы еще не исполнили, – спокойно сказал Гарри. Он потянулся, белая рубашка, расстегнутая до середины груди, натянулась, обозначив мышцы – я отвела взгляд. Он прикрыл глаза и стал напевать какой-то мотив, – смотрите, как здесь здорово. Загородная природа, луна вон светит, легкий ветер, свобода и никакого города!

– А еще собаки, пьяные люди и всякий сброд, – я поежилась в своем пиджаке.

– Считаете, я не сумею Вас защитить? – Гарри стал принимать разные позы, то так, то эдак сгибая руки в бицепсах, и притворяясь, будто поднимает невидимую штангу.

– Придурок. Я хочу домой.

– Немного погуляем, и поедем. Ну, что Вам стоит? Или Ваш дядюшка будет так переживать за Вас?

Еще один укол от Гарри Стайлса. Теперь он намекает на мое родство с мистером Хораном и то, что я работаю у него в офисе! Ну, с меня хватит!

– Я немедленно поеду домой! Мне страшно, холодно и меня укачало в этом автобусе! А ты можешь оставаться здесь, сколько тебе влезет!

Воительным жестом откинув назад волосы, я поспешила к проезжей части. Так, сейчас я вызову такси. Минут через пятнадцать приедет машина. Конечно, мысль о том, чтобы садиться в машину к таксисту в столь поздний час на окраине города не совсем мне улыбалась, но лучше уж так, чем провести ночь в компании Гарри! Хватит! Нет никаких доказательств того, что это именно он повлиял на Гамильтон, и благодаря ему она дала нам интервью! Это просто совпадение! И я не обязана проводить время в его обществе, хватит!

– Эй, красотка, куда направляешься?

– Простите, это Вы… Мне?

Какой-то мужчина, явно подпивший, в несвежей одежде, с щетиной, вертлявой походкой направился ко мне. В руке у него была бутылка с пивом. Я огляделась. Гарри как и след простыл. Твою же мать.

– Тебе-тебе. Что, крошка, мамочка не учила, что гулять одной в таких темных местах небезопасно?

– Я вот как раз к ней и направляюсь, мистер. Надеюсь, она еще раз объяснит мне эту простую истину. Всего доброго, до свидания.