Текст книги "Одиночество рядом с тобой (СИ)"

Автор книги: Chibi Sanmin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц)

Чанёль перестал жевать и поднял на племянницу недоумённый взгляд. Чуть помедлив, облизнул губы и задумчиво взмахнул рукой:

– Почему журналистом?

– Хочу работать в твоём журнале. Мне там понравилось, – вспомнив суматоху маленького, но шумного мирка, улыбнулась Сурин.

– Мне приятно это слышать, но не стоит быть столь опрометчивой в своих желаниях.

– Но я правда хочу! – возразила девочка. – Я всегда любила писать сочинения и читать книги. Хочешь, задай мне любую тему, я напишу текст, а ты его оценишь. По рукам?

– Милая, я ужасный руководитель, – хмыкнул Чанёль, вернувшись к ужину. – Полагаю, что сегодня ты увидела только одну мою сторону. Но есть вторая, гораздо более ужасная и тёмная.

– Её я видела вчера.

Не найдя, что возразить, Пак подцепил очередную помидорку и отправил к себе в рот. Медленно прожевал и взглянул на племянницу другим взглядом – колким и цепким.

– Тема статьи: «Портрет современного подростка». На примере любого своего сверстника опиши то, как ты его видишь, и то, как он видит себя. Даю неделю срока. Выполнишь – буду лично стажировать. Провалишь – и никогда не будешь работать в моём журнале.

– Тогда готовься к стажировке, – звонко ударила Сурин по протянутой ладони.

========== Глава 15 ==========

– Я? Ты уверена, что не ошиблась? – Минсок нервно поёрзал на стуле и непонимающе взглянул на нависшую над ним Сурин.

Они остались одни в пустом классе, в то время как остальные ученики разбежались либо домой, либо на секции. Из коридора почти не доносились посторонние звуки, разве цокали каблуки изредка проходящих учителей, или раздавались вопли запоздавших друзей, потерявших друг друга на территории школы.

– Да, Минсок, я хочу написать про тебя статью, – уверенно кивнула Ли.

– Почему про меня?

– Ну… потому что ты образец для подражания. Ты умный, воспитанный, тактичный, целеустремлённый, – загибала пальцы Сурин, пока Ким не прервал её взмахом руки.

– Ключевое слово твоей статьи – современный! А я из тех, каких больше не бывает. Я должен был родиться в середине прошлого века, чтобы слыть не ботаником, а прилежным учеником с блестящим будущим. А сейчас заучки не популярны, ты уж извини. Если тебе нужен совет, то возьми О Сехуна. Вот уж кто точно образец современного подростка!

– Мне не нужен совет, мне нужен ты!

– А мне нужно заниматься английским, я и так опаздываю на занятие.

Подхватив рюкзак и ловко обогнув Сурин, парень вышел из кабинета, не попрощавшись. Девочке только и осталось, что раздражённо сжать кулаки. Круг возможных претендентов предательски сужался – с большинством одноклассников Ли не общалась, и Минсок был самой подходящей кандидатурой.

И всё же её беспокоило поведение Кима. В первые дни, когда Сурин только пришла в новую школу, он был совсем другим – активным и улыбчивым. Он старался помочь каждому, не сидел без дела, всё время бегая как заведённый с какими-то бумажками, папками и документами. Сейчас же парень выглядел подавленным, словно из него вынули стержень, а внутри осталась одна пустота. Минсок горбился, был молчаливым и полностью отстранился от школьной жизни. Сурин предполагала, что дело в чувствах к Оми, которые Рой не спешила разделить. Но что, если проблема была ещё глубже? Папа учил, что надо помогать близким людям. Но как помочь тому, кто не желает впускать тебя в своё сердце? Нужно ли вообще помогать в этом случае, проявляя настойчивость?

Когда Сурин пришла в здание бассейна, парни уже вовсю плескались в воде. Поздоровавшись с помахавшим ей рукой Чонином, Ли быстро переоделась и вышла к кромке бассейна. Набрав полные лёгкие воздуха, легко нырнула в воду, проплыв так несколько метров, и оказавшись на поверхности, жадно схватила губами воздух.

Следующий час вся группа послушно выполняла упражнения и разминалась перед заплывом. В редкие моменты, когда тренер отворачивался, парни умудрялись или схватить Сурин за ногу, утаскивая на дно, или брызнуть в лицо, или навалиться на плечи, чуть притапливая. Девушка смеялась в ответ на такие заигрывания, пыталась ответить тем же, но никак не могла отделаться от цепкого взгляда Сехуна. О не участвовал в общих забавах, но пристально за ними следил, ничем не выдавая своих эмоций.

Перед тем, как устроить столь любимые заплывы на скорость, Чонин отошёл на несколько минут, а парни расселись по бортикам, чтобы перевести дыхание. Сурин же неуверенно прикусила губу, подплыв чуть ближе.

– Мальчики, а вы не хотели бы поучаствовать в эксперименте?

– Сексуальном? – хохотнул Юджин, тут же свалившись в воду от меткого подзатыльника О.

– Что за эксперимент? – хмуро поинтересовался Югём.

– Я хочу написать статью о современном подростке и мне нужен один парень в качестве подопытного, – Сурин неуверенно улыбнулась, но тут же сконфуженно наморщила нос.

Никто не высказал желания поучаствовать, напротив – все спрыгнули в воду и начали усиленно делать вид, что разминались для будущего заплыва. Лишь Сехун пренебрежительно фыркнул и уже хотел что-то сказать, как вернулся Ким и приказал всем разбиться на пары.

***

Сурин выходила из раздевалки последней, разговаривая по телефону с дядей. Взволнованный долгим отсутствием племянницы, Чанёль поинтересовался стоит ли её встретить, но та отказалась.

– Всё в порядке, правда, – на ходу забрасывая на спину рюкзак, улыбнулась Ли. – Просто Чонин нас немного задержал, а мальчики как всегда проторчали в душе целую вечность. А я же хожу после них, вот и ждала под дверью.

– Ты уверена, что тебе стоит туда ходить? Они тебя не обижают? Не пристают? – продолжил допрос Пак.

– Всё хорошо! Я побежала, – с улыбкой спрятав мобильник в карман, Сурин решительно зашагала к выходу.

На улице уже стемнело, и школьный двор казался непривычно пустым и жутким. Казалось, ещё немного – и раздастся приглушённый женский смех и звуки пианино, как в заправском фильме ужасов. Или в одном из окон промелькнёт размытый силуэт привидения.

– Бу!

Сурин взвизгнула и подогнувшиеся от страха ноги подвели – девочка повалилась прямиком на сырую от дождя дорожку. Благо в последний момент чужая рука крепко схватила её за капюшон куртки и вернула в прежнее положение.

– Испугалась, что ли?

– Ты?! – обернувшись, признала шутника Ли.

О лишь охнул болезненно, когда острый кулак ударил его по рёбрам. Скрутив разошедшуюся девчонку, он легко стукнул её по шее и встряхнул.

– Успокоилась?

– Придурок! – сдув чёлку, прошипела Сурин.

Выпустив Ли из хватки, Сехун, на всякий случай, отошёл подальше и миролюбиво выставил ладони.

– Я всего лишь провожу тебя до остановки. Время-то позднее!

– Пошли, – легко согласилась девочка. – Вижу, ты уже поправился?

– О да, твоя забота стала лучшим лекарством, – хохотнул О, ловко увернувшись от очередного удара. – Видела сегодня свою подружку?

– Какую?

– Оми.

– Видела, и что?

– Она тебе ничего не говорила?

Сурин замедлила шаг и нахмурилась. Они с Оми уже давно не общались и явно не планировали. Бывшая подруга смотрела на неё волком, едва зубами не клацала от злости, а на переменах куда-то пропадала, прибегая на уроки с опозданием, чем вызывала недовольство учителей.

– Не говорила.

– Тогда тебе лучше и не знать!

Все дальнейшие расспросы по этому поводу Сехун проигнорировал, а когда подошёл нужный автобус, первым забрался в салон, занимая свободное местечко у окна.

– Ты сбрендил? А где твой джип? – плюхнувшись рядом, зло процедила Сурин.

– Не поверишь – сломался. Что-то с мотором, – пожал плечами О. – Ты уж не обессудь, я сначала тебя провожу, а потом домой поеду.

– И зачем тебе это нужно?

– Я же, типа, джентльмен. И вообще очень современный и крутой, но обо мне ты почему-то писать не хочешь.

Остаток фразы прозвучал совсем уж неразборчиво, тем более, что Сехун отвернулся к окну и обиженно поджал губы. Не выдержав, Сурин рассмеялась, в порыве чувств уткнувшись лбом в плечо парня.

– Чего ржёшь? – фыркнул он, но не пошевелился.

– Вообще-то, я предлагала всем, но никто не согласился!

– Ты должна была предложить мне в первую очередь! Отдельно! Тет-а-тет!

– А кто ты такой, чтобы получать отдельное приглашение?

Глаза Сехуна зло сверкнули, и Сурин тут же пожалела о своих словах. В зрачках О мелькнуло что-то тёмное и блестящее, столь близко похожее на обиду и разочарование.

– Ну и езжай одна, – пробурчал он, с трудом пробравшись мимо девочки к выходу.

– Да ладно тебе. Ты куда? – крикнула она ему вслед.

Вот только стоило створкам распахнуться, как парень вышел из салона и остался стоять на остановке. Сурин до последнего верила, что тот прыгнет обратно в салон, но автобус тронулся, а Сехун всё так же был неподвижен.

– Вот что за кретин? – вздохнула Ли.

Задумчиво постучав пальцами по коленке, она вытащила из рюкзака блокнот и ручку и решительно вывела на чистом листе: «Моё видение О Сехуна».

***

Едва не проворонив собственную остановку, Сурин поспешно убрала вещи в рюкзак и спрыгнула с высоких ступенек на влажный тротуар. Дождавшись, когда неповоротливый транспорт отъедет, перебежала дорогу и свернула на родную улицу.

Несмотря на то, что район дяди был ухоженным и приличным, идти в одиночестве всё равно было страшно. Тени от кустов казались пугающими, от каждого шороха по спине бежали мурашки, а расстояние от одного фонаря до другого преодолевалось едва ли не бегом, словно за Ли гнался кто-то невидимый, хрипло дыша в спину.

И когда до дома оставалось чуть больше сотни метров, из-за угла раздались приближающиеся шаги и голоса. К счастью, женские, поэтому Сурин расслабилась и продолжила путь, как внезапно дорогу ей преградили.

– Приветик, давно не виделись! – сладко улыбнулась Хан Мина, стоя во главе собственной свиты.

– А что ты тут делаешь? – Сурин обеспокоенно взглянула на свой дом, находящийся одновременно так близко и так далеко.

Она даже видела, как горит свет в гостиной и в спальне Чанёля. Интересно, если она громко крикнет, тот услышит?

– Эй! На меня смотри! – грубо крикнула Мина, отбросив в сторону лживую учтивость.

– Что тебе нужно? – устало вздохнула Ли.

– Чтобы ты отстала от моего парня. Раньше я закрывала на это глаза, но теперь не буду. Сехун – мой, и держись от него подальше. Если не хочешь проблем, конечно!

– Он сказал, что вы расстались, – прищурилась Сурин.

– Нет, мы всего лишь повздорили, а это разные вещи.

Мина ещё что-то говорила, но Сурин её уже не слышала. Совершенно неожиданно среди незнакомых девчонок она узнала Оми. Одноклассница держалась весьма уверенно, и то ли из-за сумерек, то ли это действительно было так, но черты лица её заострились, превращаясь в хищные и опасные. Догадавшись, что Сурин её узнала, Рой лишь расправила плечи и презрительно отвернулась.

– А ты почему здесь? Она что, опять тебе угрожала?

Ли попыталась приблизиться к девчонке, но её тут же бесцеремонно оттолкнули.

– А мы теперь с ней подруги, так что не лезь, если не хочешь схлопотать, – процедила Мина, боднув Сурин в плечо. – Надеюсь, ты меня услышала. Если нет – в следующий раз будем разговаривать на другом языке! Идём, девочки, пока малышка от страха не обделалась.

Каждая проходящая мимо девица посчитала своим долгом толкнуть Ли. И хотя той до безумия хотелось ответить тем же, она понимала, что силы не равны.

– Ах да, и не вздумай ничего говорить Сехуну. Тебе же хуже будет, – крикнула Мина перед тем, как скрыться в темноте.

***

– Малолетние дряни! – прорычал Чанёль, меряя шагами комнату.

– Я должна была их ударить, да? – неуверенно спросила Сурин, затравленно глядя на дядю.

– Нет-нет, нападать первой не нужно. Но вот с Сехуном поговори!

– Но они сказали…

– Плевать! Поговори с ним, это его девушка и пусть он сам решает возникшую проблему. А если эти сучки посмеют тебя хоть пальцем тронуть, клянусь, что у них будут огромные проблемы.

Согласно кивнув, девочка подскочила к дяде и доверчиво прижалась. Слегка растерявшийся от подобной нежности мужчина, ласково приобнял Сурин в ответ. Ли чуть не замурчала от удовольствия, когда широкая ладонь погладила её по волосам. Это было приятно – прижиматься к большому родному человеку, который защитит и не даст в обиду. Который пахнет столь вкусно – шампунем, горьким табаком и совсем немного пряным парфюмом. Сердце которого бьётся оглушительно быстро, ударяясь в рёбра, отдаваясь лёгкой вибрацией в прижатом к груди ухе Сурин.

– Ты проголодалась? – спросил Чанёль, легко отстранив от себя девочку.

Та лишь кивнула и побежала мыть руки, пока дядя разогревал на кухне ужин.

Несмотря на то, что уже поел, он всё равно сидел напротив Сурин с кружкой кофе и следил за тем, как она ест. Когда первый голод был утолён, мужчина опустил взгляд на содержимое собственной чашки и неловко усмехнулся.

– Можешь рассказать мне о Чжесоке?

– Но ты ведь его знаешь не хуже меня, – улыбнулась Сурин.

– Я хочу знать, каким он был отцом.

Помедлив, Ли вытерла губы салфеткой и вся подобралась, воскрешая воспоминания о папе.

– Он был очень добрым. Он никогда на меня не повышал голос, никогда не бил. Я могла рассказать ему совершенно обо всём – об успехах в школе, о дружбе с соседским мальчиком, о своих планах и мечтах. Я знала, что изредка он встречался с женщинами, но домой никогда никого не приводил. Я не спрашивала, но он сам мне сказал один раз, что никто не займёт в его сердце место мамы, поэтому и жениться ни на ком он не собирается. Папа часто играл со мной. У нас особо не было денег, но когда мы ездили в город, он всегда покупал мне игрушки и одежду. Зимой мы катались на лыжах и санках, а летом ходили на рыбалку. Иногда он выпивал, запирался в своей комнате и не реагировал на мои просьбы выйти. А на утро был прежним, только глаза были красными от слёз. Он часто рассказывал о тебе, о вашем детстве. Иногда хотел позвонить, даже брал в руки телефон, но затем клал трубку на место и говорил «не надо, у него теперь своя жизнь». А потом папа заболел.

Кусок в горло больше не лез, а глаза щипало от с трудом сдерживаемых слёз. И когда Чанёль обошёл стол и сел на корточки рядом с племянницей, она горько расплакалась, обняв его за шею.

– Прости, что заставил вспомнить. Прости дурака, – сбивчиво извинялся Пак, морщась от боли девочки.

Когда Сурин немного успокоилась, мужчина ловко собрал посуду со стола и сложил её в раковину.

– Я помою!

– Нет-нет, – замахал он руками. – Я всё сделаю сам, а ты иди делай уроки.

Уже гораздо позже, когда учебники и тетради на завтра были собраны, а сама Сурин почистила зубы и переоделась в пижаму, Чанёль вновь заглянул к ней в комнату.

Сконфуженно улыбаясь, сел на краю кровати и покосился на племянницу.

– Что-то случилось? – насторожилась девочка.

– Я хотел предупредить, что завтра задержусь после работы.

– Почему?

– У Ифаня день рожденья. Я приглашён.

Сурин недовольно поджала губы и опустила голову. Она понимала, что Чанёль принял правила игры – он предупреждал её о своём отсутствии. Теперь Ли должна была согласиться с этим и отпустить его. Они же семья и обязаны идти на компромиссы.

– А эта Джунха тоже там будет? – вместо этого недовольно поинтересовалась девочка.

– Будет, мы же коллеги.

– Она тебе нравится?

Чанёль внимательно взглянул на Сурин и схватил её за ладошку, притянув чуть ближе к себе.

– Что тебя беспокоит?

– Ничего.

– Говори!

Тогда Ли рассерженно выдернула руку и зарылась с носом под одеяло. Чувствуя, что дядя так просто не уйдёт, она заговорила глухо, не убирая плед с лица.

– Мне кажется, что у тебя к ней чувства. Приведёшь её сюда, женишься, а меня в приют отдашь.

Несколько мгновений царила тишина, после чего Чанёль расхохотался и навалился всем телом на племянницу, едва не раздавив.

– Чего ржёшь? – скинув с себя одеяло, огрызнулась Сурин.

– Ты ревнуешь, да? – смеялся до слёз Пак. – Глупая милая Сурин!

– Почему глупая-то?!

– Потому что если я и приведу в дом женщину, это явно будет не Джунха!

– А у тебя есть кто-то на примете?

– Неа, – продолжал потешаться Чанёль.

– А с тем, что после женитьбы сдашь меня в приют, ты не хочешь поспорить?

Неожиданно мужчина перестал смеяться и от его пронизывающего взгляда по спине Сурин побежали мурашки. Она успела сто раз пожалеть о своих словах, прежде чем Чанёль ей ответил.

– Я хочу, чтобы ты мне доверяла. Я взял тебя в свой дом и я тебя не выгоню. И ты должна мне верить, если хочешь, чтобы мы были настоящей семьёй.

– Я тебе верю, прости, – поспешно кивнула Сурин. – И, конечно, можешь завтра идти отдыхать. Только будь осторожен.

– Не беспокойся, мамочка, я уже взрослый мальчик, – вновь повеселел Чанёль и, подавшись вперёд, чмокнул племянницу в кончик носа.

– Ай! – фыркнула та, спрятавшись под подушку.

Спрыгнув с кровати, Пак дёрнул ручку двери и, пожелав на прощание спокойной ночи, вышел из комнаты.

– Спокойной ночи! – крикнула вслед Сурин и тут же смущённо потёрла место поцелуя ладошкой. – Взрослый, а такой дурак!

========== Глава 16 ==========

То и дело на каждой из улиц увязая в утренних пробках, Чанёль не испытывал ни капли раздражения. Да и как тут можно было злиться, когда осеннее солнце светило столь ярко и тепло? И когда над ухом восторженно стрекотала племянница, обсуждая всё, что попадалось на их пути. По радио фоном крутился новый хит, а в промасленном бумажном пакете, оставленном на заднем сиденье, дожидались своего часа сэндвичи с ветчиной.

Да, раньше Пак ненавидел домашнюю еду и предпочитал обедать в кафе на первом этаже, но сейчас всё поменялось. В этом было что-то непривычное, но до боли уютное – есть пищу, которую приготовили специально для тебя. Ну, а неизменный яркий стикер с пожеланиями удачного дня и приятного аппетита, откладывался на сердце ещё одной светлой полосой, которых в последнее время стало так много, что это начинало пугать.

Остановившись напротив школьных ворот, Чанёль заглушил мотор и с отеческой любовью взглянул на племянницу. Сурин ещё раз проверила карманы рюкзака, убрала подальше мобильник и уже потянулась к дверной ручке, как резко передумала. Мужчина даже отстраниться не успел, когда тёплые губы мазнули его по колючей от щетины щеке.

– Удачного дня! – громко пожелала девочка и выскочила из салона, со всех ног побежав к школе.

– И тебе, – заторможено пожелал Чанёль, коснувшись кончиками пальцев места поцелуя.

Непривычный к подобным проявлениям ласки, Пак ещё минуту находился в глубокой задумчивости, а затем кто-то нетерпеливо засигналил, требуя освободить дорогу. Чертыхаясь, мужчина завёл автомобиль и развернул его в сторону офиса.

Но на протяжении всего дня дурацкий утренний поцелуй не выходил у него из головы. Вот, правда, зачем Сурин это сделала? Она пересмотрела американских фильмов, где все вокруг целуются, словно это в порядке вещей? Или отца она тоже всегда целовала и для неё это всего лишь привычка и выражение благодарности? А что, если у девочки к нему чувства?!

– Чанёль, ты в порядке? – Ифань поставил под нос друга стакан с кофе и сел в кресло.

– Да, всё хорошо, – забыв снять крышечку, Пак ударился о неё зубами и сконфуженно покосился на друга.

– О да, всё лучше некуда, – закатил глаза Ву. – Ты на вечеринку идёшь или как?

– Иду конечно!

– Ну-ну. А то смотри, для именинника и его лучшего друга я пригласил лучших девочек! – довольно откинулся на спинку кресла Ифань.

– Боже, Ву, нам по сорок лет, а ты всё ещё думаешь о девочках!

– И что? Поверь, когда мне стукнет семьдесят, девочки всё равно будут продолжать течь по мне…

– Скорее, по твоему кошельку.

– Пак, что с тобой стало? Ты теперь такой скучный, – Ифань задумчиво улыбнулся и одним глотком допил кофе.

– Просто теперь я понимаю тебя. Ты же знатный кобель, аж самому порой тошно становится, когда гляжу на твои похождения. Но то, что касается детей, для тебя святое. И я теперь это чувствую – Сурин стала для меня очень дорога. Я хочу о ней заботиться, окружать уютом и теплом, чтобы она ни в чём не нуждалась. В ней же столько всего – от Чжесока, Еын, даже от меня. Как я могу её не любить? Она наполнила мою жизнь смыслом!

– Ты только не забывай о себе, дружище. Хорошо? Сурин взрослая девушка. Год, два, пять от силы и она найдёт себе парня, выскочит замуж, а ты к тому времени окончательно превратишься в старого индюка-импотента. Понимаешь, о чём я? Люби девочку, но о себе не забывай. Нужно поддерживать себя в форме. Так что сегодня только алкоголь, девочки и безудержный секс!

– Ты когда-нибудь повзрослеешь? – Пак прикрыл ресницы и сложил губы в подобии улыбки.

Присутствие друга всегда расслабляло и настраивало на нужный лад, но глухое чувство тревоги всё ещё не отпускало, а щёку жгло от наивного детского поцелуя.

***

Сурин сомневалась два урока – оценивала обстановку, следила за происходящим, взвешивала возможные последствия. Но когда на очередной перемене увидела свиту Мины, направляющуюся в её сторону, малодушно отправилась на поиски Сехуна.

О нашёлся под лестницей – сидел, уткнувшись в планшет и заткнув уши капельками наушников. Девочка села рядом, тут же ощутив странное спокойствие, словно оградилась от своих преследователей толстой стеклянной стеной. Сехун же, чуть помедлив, мазнул пальцем по экрану и поднял на одноклассницу недоумённый взгляд.

– Привет, – потянув за наушник, поздоровалась Ли.

– Виделись уже, – буркнул парень, выключив музыку.

Под лестницу раздражённо заглянула Мина, но увидев, в чьей компании находится Сурин, лишь криво улыбнулась.

– Се, я тебя по всей школе ищу! – девица потеснила Ли, сев рядом с парнем, и обняла его за шею. – Как дела, малыш?

– Что за дела, милая? – приторно улыбнулся О. – Ты, кажется, забыла, так я напомню. Мы расстались, золотце!

– О чём ты? Мы поссорились и…

– Нет, расстались.

– Да из-за чего? Потому что я не ставила тебе градусники, а провела вечер в компании подруг?

– Потому что тебе какая-то Оми дороже своего парня. И да, прости, но я не страдаю приступами мазохизма, как твоя подружка, так что нам не по пути.

– Это ревность, я понимаю.

Сурин поражалась непробиваемости Мины. Казалось, что она танк, который даже метко брошенная граната не способна остановить. Но Сехун тоже оказался не так прост, как ожидалось.

– Зай, либо ты спокойно принимаешь тот факт, что мы уже не вместе, либо об этом прямо сейчас узнает вся школа, – невозмутимо резюмировал О.

Несколько мгновений Мина молчала, после чего медленно развернулась лицом к Сурин. Смерив девочку пронзительным взглядом, полным ненависти и пренебрежения, она вновь обратилась к Сехуну.

– Она тебе что-то наговорила, да?

– Так, я пошёл сообщать новость…

– Стой! – Хан схватила его за рукав и усадила обратно. – Давай встретимся вечером и поговорим.

– Нет.

– Я всё равно позвоню.

Почти сразу после того, как Мина ушла, прозвенел звонок. Не говоря друг другу ни слова, Сехун и Сурин подхватили свои вещи и поплелись в класс. Уже на площадке второго этажа, отойдя к стенке, чтобы не оказаться сбитыми толпой спешащих на урок мальчишек, Ли обратилась к О.

– Она вчера подсторожила меня со своей свитой и угрожала. Не думала, что общаться с тобой настолько опасно.

– Хочешь под мою защиту? – парень был серьёзен, но в его глазах искрились смешинки.

– И что ты потребуешь взамен?

– Ничего особенного. Всего лишь стать звездой твоей статьи.

***

Оказалось, что проводить время с О Сехуном очень даже интересно. Ведь за один день Сурин узнала о нём больше, чем за несколько недель знакомства.

Первым открытием стала нелюбовь парня к оливкам и грибам. Они вместе пришли в столовую, заняли последний свободный столик и выстроились в длинную очередь к кассе. И уже затем, когда Сехун купил салат и тушёные овощи, Ли стала свидетелем того, как он долго и нудно выковыривал нелюбимые ингредиенты, раскладывая их кругом по ободку тарелки.

– Зачем купил, если не нравится? – буркнула Сурин, набивая живот рисом.

– Я готов закрывать глаза на мелкие недостатки, если всё остальное меня устраивает, – глубокомысленно изрёк Сехун, отправив в рот очередную порцию.

Во время оставшихся перемен они коротали время на подоконнике в конце коридора. Упираясь лопатками в стекло, делили одни наушники на двоих, и Сурин даже доверили самой выбирать композиции из плей-листа. Вопреки сомнениям, Сехун не был фанатом попсы и танцевальных хитов, Ли обнаружила лишь пару песен Джастина Бибера и Адама Ламберта. Зато в остальных папках хранились альбомы Three Days Grace, Muse, Fall out Boy.

– Вот эта моя любимая, – отобрав плеер, включил нужную песню Сехун. – Я её всегда, когда моюсь, пою.

И его губы красиво изогнулись, чуть фальшиво выводя Iʼm hanging by a thread, but Iʼd do it all again*. Сурин от представленной картины хотелось рассмеяться, но она сдержала смех, чтобы не обидеть парня.

А после уроков она удостоилась великой чести – пройти на задний школьный двор, где в узком закутке за подсобками обычно курил Сехун. Чувствуя себя героем кинофильма, О достал из рюкзака пачку и ловко выбил сигарету на ладонь. Лихо зажав её зубами, вытащил зажигалку и пафосно подбросил в руке. Вот только негодяйка, сверкнув напоследок металлическим блеском, с шлепком приземлилась в лужу.

– Чо ты ржёшь?! – возмутился Сехун, пытаясь достать потерянную вещицу из воды. – Блять, теперь не работает. Что за жизнь!

Увидев ещё одного парня с сигаретой, О подбежал к нему и попросил закурить. Вернувшись с зажжённой сигаретой, парень прислонился к стене и выпустил в серо-голубое небо струю дыма.

– Зачем ты куришь?

– Просто, – пожал плечами Сехун.

– Просто люди ничего не делают. Мы во всё вкладываем свой смысл, пусть даже небольшой.

– Ты фотографии для статьи будешь делать? У меня красивый профиль!

– Я серьёзно спрашиваю. Что это – протест обществу, желание угробить лёгкие или быть самым крутым парнем в школе? Ты же спортсмен и должен понимать, что это вредно.

– Не строй из себя мамочку, а то блевану!

Затянувшись в последний раз, Сехун затушил окурок об стену и метко швырнул в урну. Сурин шагала следом, не поднимая головы, и когда О резко затормозил, невольно врезалась в него плечом.

– Почему люди так стараются сделать остальных лучше? Ты хочешь, чтобы я бросил курить, потому что это плохо? А может быть мне это нравится?

– Не заводись. Просто это вредно.

– Жить вредно. Курить вредно. Пить вредно. Всё равно все умрём.

– Да ты позитивчик, – фыркнула Ли. – Застегни молнию до конца, а то продует.

– Вот ты мамочка! – возмутился О, но послушно застегнул куртку.

Он вызвался проводить Сурин до дома, и пока они ехали в автобусе, ни на секунду не умолкал, рассуждая о том, какой будет его машина. Показывал девочке фотографии любимых марок, она ничего не понимала, но согласно кивала, тыкая пальцем в наиболее понравившуюся.

И пока Сехун рассуждал на любимую тему, незаметно копнула глубже, подталкивая его в выбранном направлении нейтральными вопросами.

– Когда вырастешь, будешь продолжать дело отца?

– Придётся, но я планирую расширить бизнес и заниматься продажей тачек.

– Значит, ты не особо горишь желанием это делать? У тебя другие мечты?

– Я не бунтарь, – откинувшись на сиденье, покачал головой О. – Зачем сопротивляться, отстаивать свои интересы, если ты изначально имеешь то, чего остальные лишены? Отец видит во мне достойного преемника, а я готов преумножать его богатство. Всё, чего я хочу, это добавить в не совсем любимое дело то, что будет меня действительно интересовать.

Девочка молча разглядывала профиль Сехуна и не верила своим ушам. Придуманный ею образ рушился на глазах, красивая яркая маска шла трещинами и обращалась в пыль. И от того, что пряталось под ней, захватывало дух. Хотелось копнуть глубже, стать ещё ближе, прикоснуться к самому сокровенному. Понять. И убедиться, что люди не всегда такие, какими хотят показаться окружающим.

***

Блондинка что-то пьяно щебетала на ухо имениннику, одновременно сжимая острыми коготками его бедро, сам же Ифань, осушив очередной стакан виски, убрал горячую ладошку со своей ноги и отправился на поиски друга.

Чанёль нашёлся в клубной курилке – небольшом закутке за туалетами. Судя по мокрым волосам и блестящему от воды пиджаку, Пак уже успел побывать на улице, но предпочёл покурить в тепле, чем под проливным дождём. Вытащив из пачки друга сигарету, Ифань встал рядом и щёлкнул зажигалкой. Затянулся, сильно втянув щёки, и, посмаковав дым, выпустил его из лёгких.

– Я Сурин звонил, – словно оправдываясь, произнёс Чанёль.

– Как она?

– Спать ложится. Мне тоже пора.

Ифань закатил глаза, но не стал ничего говорить. С одной стороны, он был рад, что его друг изменился. Если раньше Пака ничего не интересовало, кроме работы и шумных попоек, то сейчас всё было иначе. Ещё пару месяцев назад Ифань боялся, что его друг сопьётся или разорится, оплачивая ущерб, нанесённый в пьяном угаре очередному ресторану. А сейчас Ву было страшно, что его друг окончательно отдалится и превратится в послушного семьянина. Гулять и пить одному скучно, искать девочек невесело. Взрослеть – страшно. Да, сорокалетний Ифань мог с умным видом учить жизни своих детей, но он ни за что не признался бы им, что сам до сих пор не знал, как будет правильно и верно. И он мог поспорить, что Чанёлю это тоже неизвестно. Они оба до сих пор оставались мальчишками – богатыми, самоуверенными, но такими же наивными и глупыми, когда дело касалось принятия серьёзных решений.

– Не думал, что скажу это, но ты от меня отдаляешься, – стараясь не выглядеть обиженным, кривлялся Ифань. – День рожденья бывает раз в году. Ты же не хочешь меня кинуть?

– У меня ребёнок дома.

– Ребёнку восемнадцать лет! Она уже спит! Какая ей разница во сколько именно придёт дядюшка. Ты, блять, не только новоявленный папаша, ты ещё и мой старый друг. Хочешь уходить – уходи. Я и без тебя прекрасно повеселюсь!

Ву не хотел обижаться, но всё равно не сдержал своего разочарования. Совершенно по-детски надувшись, он оставил сигарету медленно тлеть в пепельнице и направился в зал, откуда доносилась громкая музыка и девичий смех.

Чанёль догнал его на середине дороги. Положил руку на плечо, крепко притягивая к себе, и вместо гардероба направился обратно на танцпол.

– Посижу с тобой ещё часик! – перекрикивая музыку, сообщил Пак.

Час растянулся на три, и домой Чанёль возвращался в изрядном подпитии и далеко за полночь. Таксист изредка косился на пассажира, опасаясь, видимо, что тот изгадит обивку сидений, но Пак терпел, как мог, лишь изредка зажимал рот рукой.

Расплатившись с водителем и зачем-то хлопнув по крыше автомобиля на прощание, мужчина толкнул калитку и долго стоял под дождём посреди двора. Холодная вода немного остудила, привела в чувства и тошнота отступила, уступая место нечеловеческой усталости.

Чанёль всё-таки не выдержал и поддался на уговоры Ифаня. Они нашли себе по девочке, поднялись на второй этаж клуба, где находились приватные комнаты, и предались плотским утехам, как это тактично называл Ву.