Текст книги "Одиночество рядом с тобой (СИ)"

Автор книги: Chibi Sanmin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц)

Вот только трахая юную девочку, возраст которой едва перевалил за отметку совершеннолетнего, Пак никак не мог кончить. Он вбивался в хрупкое тельце, мял острые груди, закидывал худые ноги себе на плечи и рычал сквозь зубы. Девчонка, имени которой он не помнил, уже хрипела, совершенно уродски закатывая глаза и кривя рот от наслаждения, а пружина внутри никак не расправлялась, лишь стягивала внутренности в крепкий узел.

В очередной раз поменяв позу и перевернув любовницу на живот, Пак закрыл глаза и вспомнил нелепый утренний поцелуй, которым его наградила Сурин. Он сам не понял, что произошло – наслаждение прошило от пяток до кончиков волос. Мужчина рухнул рядом с тяжело дышащей девчонкой и стянул наполненный спермой презерватив, ещё не понимая, что только что произошло.

Затем было скомканное прощание с Ифанем, повторное пожелание всех благ и слишком короткая поездка на такси, чтобы Чанёль успел разобраться в себе и в своих чувствах.

Дом встретил темнотой и тишиной. Стараясь не шуметь, Пак нащупал выключатель, но запнулся о кеды племянницы и с грохотом растянулся на полу. Не прошло и десяти секунд, как наверху хлопнула дверь и кто-то торопливо сбежал по лестнице.

– Нагулялся! – Сурин выросла в дверях и недовольно покачала головой. – Не ушибся?

Чанёль смотрел на девочку, словно на привидение. Растрёпанная, с чуть опухшими глазами, в мягкой голубой пижаме она казалась ещё младше, чем была по паспорту. И Паку было стыдно за то призрачное видение в приват-комнате. Словно он предал всё то светлое, что было между ними.

– Поднимайся, я тебе помогу!

Сурин с трудом усадила дядю на пуфик, стянула намокшее пальто и бережно развесила на сушилке. После чего села на колени и принялась расшнуровывать дорогие дизайнерские ботинки, заляпанные осенней грязью. Чанёль и сам мог сделать всё это, но он испытывал какое-то извращенское удовольствие от созерцания столь простого действия.

Видимо Пак был ещё слишком пьян, раз решился озвучить вопрос, мучивший его с самого утра. Когда Ли стянула с него ботинки, он подался вперёд, едва не стукнувшись с ней носами, и нахмурил брови.

– Зачем ты меня поцеловала сегодня утром?

Сурин растерянно хлопнула ресницами и закусила губу. А Пак не мог оторваться, глядя на острые белые зубки, так сильно стянувшие нежную плоть. Что-то смутно похожее на Еын сохранилось в чертах девочки, но сейчас мужчина убедился – дочь намного превзошла свою мать по красоте. Она словно забрала у Еын самое лучшее и дополнила собственными штрихами. Идеальная, юная, непорочная. Как подаренный судьбой шанс начать всё заново. Попробовать ещё раз. Избежать старых ошибок.

– Я просто захотела тебя поцеловать, – прошептала Сурин, прижав колени к груди и смотря на дядю снизу вверх. – Не нужно было, да?

– Это неправильно.

И Чанёль не знал, к кому обращался – к племяннице или к самому себе.

– Но разве это плохо – целовать того, кто тебе дорог?

Мужчина понял, что ещё мгновение, любое слово и крышу сорвёт. И что будет тогда, он старался не задумываться. Желание наброситься на девчонку, обнять и подчинить себе стало настолько сильным, почти осязаемым, что он оттолкнул её от себя и отвернулся.

– Иди к себе. Немедленно! Уходи!

Сурин хотела было возразить, но всё же послушно поднялась с пола и ушла в свою комнату. Чанёль же, вытащив из кармана пальто намокшие сигареты и зажигалку, вышел на крыльцо и просидел там несколько часов, пока дождь не закончился, а усталость не взяла своё.

И уже ложась на неудобный диван в гостиной и укрываясь собственным пиджаком, мужчина пожелал, чтобы утро не наступало, или у него, хотя бы, развилась амнезия, стерев из памяти то, что лучше забыть и никогда не вспоминать.

___________________________________

*Adam Lambert – Chokehold

========== Глава 17 ==========

– С этим нужно что-то делать! – уверенно заявил своему помятому отражению Чанёль, параллельно пытаясь выдавить на зубную щётку немного мятной пасты.

К сожалению, он не мог обратиться за советом ни к Ифаню, ни к кому-либо ещё. Пак плохо представлял, как заявится в гости к другу и расскажет, как кончил прошлой ночью, представив под собой юную племянницу. Или как едва удержался, чтобы не наброситься на неё с поцелуями, когда она, сонная, тёплая, стояла на коленях и снимала с его ног ботинки.

В этом было что-то извращённое, грязное и больное. Осознание этого сводило мужчину с ума, вызывало тупую головную боль и желание сбежать на край света. Куда угодно, лишь бы не видеть маленькую девочку, совершенно не заслуживающую такого отношения к себе.

Толком не выспавшись, Чанёль умудрился уйти на работу за несколько минут до того, как прозвенел будильник Сурин. И уже в офисе созвонился с партнёрами из Китая, буквально зубами выгрызая новый договор.

– К чему такая спешка, дружище? – уныло вопрошал страдающий от похмелья Ифань, прижимающий к гудящей голове ледяную банку колы.

– Мне нужно уехать на некоторое время из страны.

– Ты кого-то убил? – притворно округлил глаза Ву.

– Присмотри за Сурин в моё отсутствие, – произнёс на прощание Чанёль.

Он съездил домой, попросил Цзыань оставаться ночевать в доме, собрал вещи и укатил в аэропорт, где его уже поджидала Джунха. Девушка была прекрасным специалистом и вполне могла не только проверить условия договора, но и скрасить одиночество Пака.

Они вылетели в Шанхай первым же рейсом. Джунха с любопытством смотрела в иллюминатор на проплывающие далеко внизу клочки суши, а Чанёль думал о том, что ему нужно найти женщину. У него просто давно не было постоянной партнёрши и регулярного секса, вот он и начал засматриваться на Сурин. Нужно найти подружку, как можно быстрее, пока не поехал окончательно мозгами и не натворил глупостей. Несколько дней командировки – это прекрасная возможность остыть и всё обдумать.

Закрыв глаза, Чанёль откинулся на спинку сиденья и попытался уснуть. Когда Джунха повернулась к нему через пару минут, чтобы о чём-то спросить, мужчина уже безмятежно спал, уронив голову на грудь. Стараясь не шуметь, она накрыла его пледом и задумчиво улыбнулась, вновь отвернувшись к иллюминатору.

***

Сурин не просто разозлилась, она была в бешенстве. Цзыань неловко комкала в руках полотенце, внутренне недоумевая, почему хозяин сам не предупредил племянницу об отъезде, и тщательно подбирала слова, чтобы её успокоить.

– Я знаю, что он занятой человек, но почему нельзя было позвонить мне и предупредить? Мы же планировали погулять вместе в эти выходные, сходить в кино и в боулинг! – Швырнув рюкзак в угол кухни, Сурин опустилась на стул и предательски шмыгнула носом.

Засуетившаяся китаянка тут же налила кружку зелёного чая и поставила её перед девочкой. Села рядом, погладила по волосам и тепло улыбнулась.

– Подумаешь, потеря! Не на этих, так на следующих выходных погуляете. Ты не забывай, что у твоего дяди много дел, он и без того много времени с тобой проводит. Знаешь, как он торопился, когда собирал вещи? Небось и сам не рад, что пришлось уехать.

Сурин согласно кивала на каждое предложение Цзыань, хотя в душе продолжала обижаться на дядю. Впрочем, от ужина не отказалась, как и от совместного просмотра очередной дорамы. К счастью, Цзыань обещала не уезжать на эти выходные домой и заняла уже привычную гостевую комнату. Сурин совсем не хотелось оставаться одной в большом доме, и присутствие рядом женщины невероятно её обрадовало.

Уже перед сном, крутя в пальцах мобильник, девочка исподлобья смотрела на настенные часы, решая про себя дилемму: звонить или не звонить. Желание услышать голос дяди и короткое «Всё в порядке» было сильно, но ещё сильнее оказалась обида. Поэтому Сурин спрятала телефон под подушку, выключила настольную лампу и поспешно закрыла глаза, чтобы когтистые тени, сгустившиеся над кроватью, не смогли её напугать.

***

В субботу Ли решила вызвонить Сехуна и вытащить его погулять. Ей нужно было ещё немного сведений о парне, чтобы статья получилась полноценной. О долго не брал трубку, но на предложение встретиться ответил согласием.

Уже через два часа Сурин в нетерпении наворачивала круги по парку, прячась от мелкого дождя под ярко-красным зонтом, и нервно смотрела на часы. Зевающий Сехун появился с опозданием. Девочка, привыкшая видеть его в школьной форме, вначале даже не узнала О в повседневной одежде. Узкие синие джинсы, чёрная парка, концы полосатого шарфа трепал ветер, белые кеды намокли от воды и испачкались. Парень держал руки в карманах, вытаскивая правую лишь для того, чтобы поправить сползающую с плеча лямку рюкзака.

– Что за идиотизм встречаться в парке в такую погоду? – пробурчал Сехун, подойдя к девушке и слегка приподняв капюшон, закрывший глаза.

– Я же не знала, что пойдёт дождь. В прогнозе погоды об этом не было ни слова! – огрызнулась Сурин.

– Только дураки по нему ориентируются. Ты же из деревни, наверняка знаешь, как определить погоду по направлению ветра или количеству мха на дереве…

Увидев, как вытянулось лицо Ли, О довольно расхохотался и хлопнул её по плечу.

– Ладно, подружка с фермы, каков следующий пункт нашего свидания? Уж прости, но я не намерен мокнуть под дождём.

– Бесишь, понял? – Сурин недовольно толкнула Сехуна в грудь и первой зашагала к выходу из парка.

Недолго поблуждав по малознакомому району, они завалились в первое попавшееся кафе. Внутри было тепло, сухо, а ещё приятно пахло чёрным кофе и свежей выпечкой. Усевшись за столиком у окна, они заказали по чашке капучино и пончики с кремом.

В кафе было мало посетителей – видимо, разыгравшаяся непогода не служила отличным поводом для выхода из дома и большинство предпочло провести субботний день у телевизора. Впрочем, Сурин отнесла это к плюсам, нежели к минусам.

Завороженная пляской жёлтых листьев, которые ветер гонял по тротуару, девочка ненадолго выпала из реальности, а когда вспомнила, где и с кем находится, поспешно обернулась к Сехуну и настороженно прищурилась.

Парень, оставшись в серой толстовке и полосатом шарфе, строчил кому-то сообщение и не скрывал нежной улыбки. Проснувшееся любопытство требовало спросить, с кем переписывался одноклассник, но лезть в личную жизнь было не слишком красиво.

– Почему так долго не несут заказ? – отложив, наконец, мобильник, возмутился О.

– Ты куда-то торопишься?

– Я замёрз, как собака! Хочу согреться.

Через минуту на горизонте показалась официантка. Дежурно улыбнувшись, она поставила на стол чашки и блюдца с выпечкой. Не успела девушка скрыться, как Сехун набросился на кофе и, поднеся чашку к лицу, втянул ноздрями терпкий запах.

– Блаженство, – пробормотал он, отпивая напиток.

– У меня к тебе есть несколько вопросов, – деловито приступила к интервью Сурин, вытащив из рюкзака блокнот и ручку. – Готов?

– А ты дашь мне почитать окончательную статью?

– Ну… да, конечно, – кивнула Ли. – Не гарантирую, что тебе понравится, но я постараюсь быть объективной.

О неопределённо хмыкнул и откусил половину пончика, не обращая внимания на испачканные в креме губы. Сурин же открыла нужную страницу, пробежалась взглядом по списку вопросов, набросанных вчера, и подняла взгляд на парня. Тот уже доедал пончик, ещё сильнее извозившись в креме.

– У тебя есть мечта?

Сехун откинулся на спинку стула и поднял задумчивый взгляд к потолку. Молчание затянулось неприлично долго, Сурин уже хотела напомнить о своём присутствии, как парень начал отвечать.

– Я хочу, чтобы мои родители всё же не надумали разводиться. Мне-то всё равно, но вот Наын будет плохо. Ей же не объяснишь, что мама и папа больше не любят друг друга и им лучше порознь, чем вместе.

– Они действительно хотят расстаться?

– Думаю, да. Они ругаются каждую ночь. По утрам мать ходит заплаканная, отец угрюмый. Вечно то одна уезжает заграницу, то другой пропадает в командировках. Видимо считают, что если избавиться от общества друг друга, то проблема рассосётся сама собой. Знаю, что у отца есть любовница. Мать тоже наверняка с кем-то мутит. Но если они всё-таки расстанутся, я останусь с папкой.

– Почему не с матерью?

– Я нужнее отцу, – пожал плечами Сехун. – Можно я твой пончик тоже съем?

– Кушай, – с улыбкой кивнула Ли.

Она задумчиво смотрела на жующего О и не верила в происходящее – почему этот уверенный и наглый парень сейчас столь беззастенчиво ей открывался? Что послужило толчком? Тихая музыка, сумерки, шорох дождя за окном, сладкий капучино? Почему он доверил свои переживания Сурин?

– Не верю в любовь, – вытерев измазанные в креме губы салфеткой, заключил О. – Знаешь, какими влюблёнными были раньше мои родители? А сейчас они ненавидят друг друга. Любовь – это химическая реакция в крови. Болезнь, отрава. К счастью, от неё есть лекарство, и имя ему – время.

– Но ведь ты наверняка кого-то любил. Разве любить плохо, пусть даже это болезнь?

– Для меня это чувство навсегда отравлено осознанием того, что однажды любовь пройдёт, оставив после себя шрамы и горечь сожаления.

– Ну, не знаю. Вот мой отец всегда любил маму, даже после её смерти.

– Вот потому и любил. А живи она, и они непременно нашли бы поводы поругаться и причины для развода.

– Ты циник, – поморщилась Сурин.

– На любовь можно повестись один или два раза. Затем ты начинаешь знать её слишком хорошо и она теряет свою прелесть. Хочешь расскажу, как проявляет себя любовь? – Сехун подался вперёд и внимательно вгляделся в лицо девочки. – Вначале ты полон восторга и восхищения по отношению к определённому человеку. Тебе всё в нём нравится – внешность, характер и взгляды на жизнь. Ты хочешь проводить с ним всё свободное время, общаться, становиться ближе. Затем ты привязываешься к нему, окружаешь теплом и заботой. Но если не получаешь ответа, то твою душу начинает разъедать боль и тоска. Ты мучаешься, страдаешь, навязываешь ненужное общество, зарабатывая лишь больше ненависти в свой адрес. Затем наступает период слёз, истерик, ревности, сопливых и пафосных страданий. А потом наступает облегчение. Любовь умирает, а ты живёшь.

Сурин взмахнула ресницами и, завороженная речью, не сразу поняла, что Сехун уже давно молчит, а его лицо находится непозволительно близко от её собственного. Они отстранились друг от друга одновременно и сконфуженно взглянули на донышки своих опустевших чашек.

– Девушка, можно нам ещё по капучино?

Пробегающая мимо официантка кивнула, а Сехун потянулся к вновь оживившемуся мобильнику.

– С кем ты переписываешься? – не выдержала Сурин, тут же прикусив язык.

– Сестрёнка осваивает мобильную связь, – подмигнул ей парень. – Не ревнуй.

***

Договор был подписан уже в субботу днём. Перед этим Джунха тщательно проверила условия, пару раз позвонила в Сеул, чтобы проконсультироваться с юристами, и в итоге дала добро. Поставив размашистую подпись, Чанёль скрепил соглашение бокалом шампанского и ужином в дорогом ресторане.

Когда партнёры уехали, Пак не спешил возвращаться в пустой номер. Он завалился в кафе, находившееся на первом этаже гостиницы, и попросил у официанта бутылку виски. Джунха спустилась уже вечером. Облачённая в красивое платье, она села напротив, заказала вино и стейк и обворожительно улыбнулась боссу.

– У вас всё в порядке?

– Да, – крутя в пальцах пустой стакан, кивнул Чанёль.

Общество девушки его раздражало. Хотелось побыть одному, но и вставать из-за стола прямо сейчас было как минимум некрасиво. Захмелевший мужчина вяло поддерживал беседу, а когда официант принёс заказ, всё же раскланялся и неуверенной походкой направился к лифту.

Приняв прохладный душ и немного придя в себя, Чанёль накинул на плечи махровый халат и развалился на диване перед плазмой. Смотреть её желания не было, вместо этого Пак потянулся к мобильнику. Стоило включить телефон, как на него посыпались сообщения о пропущенных вызовах. Два из них были от Ифаня, а четырнадцать от Рэй. Сурин не звонила – видимо здорово обиделась на своего непутёвого дядю.

Не успел Пак открыть браузер, как телефон разразился громкой трелью. Прочитав имя на экране, он поморщился, но всё же поднёс аппарат к уху.

– Чанёль, что за дела? Почему о том, что ты уехал в Шанхай с этой Джунхой, я узнаю от твоего зама? – истерила в трубку Рэй, явно не подбирая выражений. – Ты что, трахаешься с ней?! Чёрт возьми, Пак, я не давала тебе права так обращаться со мной!

– Не занимай линию, я жду важного звонка, – устало произнёс Чанёль и сбросил вызов.

Вместо этого он набрал номер Ифаня. Друг ответил почти сразу и, судя по детским визгам на заднем плане, находился в обществе своих отпрысков.

– Договор заключён?

– А то!

– Молодец, старик! – похвалил Ву и обратился к малышам. – Дети, посидите тихо пять минут, папочка сходит покурить.

Разочарованные вопли заставили Пака улыбнуться. Несколько секунд в трубке были слышны лишь пыхтения и скрипы, а затем облегчённый вздох и щелчок зажигалки.

– Ух, я на свободе. Спасибо, друг, что вытащил меня на балкон!

– Всегда пожалуйста, – хохотнул Чанёль. – Как дела?

– Я звонил Сурин, предлагал присоединиться к нашему веселью, но она сказала, что пишет какую-то статью. Обещала познакомиться с мелкими в следующий раз. Знаешь, мне кажется она на тебя в обиде. Ты сам ей почему не позвонил?

– Уже нажаловалась? – фыркнул Пак.

– И правильно сделала! Неужели так сложно набрать девчонку и сказать, что всё хорошо?

– Ладно, позвоню, – закатил глаза мужчина.

– И это, – Ифань замялся, явно не зная, как подступиться к неприятной теме, – у тебя с Джунхой роман или как?

– С чего ты взял? – напрягся Чанёль.

– Ну, Рэй что-то об этом говорила. Да и на одной из вечеринок вы уехали на пару…

– Больше слушай эту ненормальную! У нас с Джунхой деловые отношения. Слышишь меня?

– Да слышу! Ты просто если решишь её оприходовать, то вспомни, к чему привёл твой служебный роман с секретаршей. На работе работай, а не трахайся. Окей?

– Да.

Они ещё немного поболтали, прежде чем Ифань распрощался с другом и побежал разнимать успевших подраться сорванцов. Странно, но после разговора с Ву, Чанёлю стало легче. Что уж греха таить, мысль провести ночь с Джунхой у него была. Да и сама девушка, видимо, не была особо против такого расклада. Чуть надави, обольсти, пообещай повышения по службе, и она бы раздвинула перед ним свои стройные ноги. Но так ли нужен Паку ещё один служебный роман? Не стоит забывать о Рэй, которая непременно начнёт мстить и пакостить после новостей об измене.

Лучше всего обратиться к Ифаню – он, кажется, всю прекрасную половину Сеула знал. Вот пусть и знакомит с какой-нибудь приличной и хозяйственной женщиной, которая сможет позаботиться и о сорокалетнем холостяке, и о его юной племяшке. Кстати, о ней.

Сурин ответила после первого же гудка. И услышав её звонкий голос, Чанёль невольно поморщился. Ему стало стыдно, что уехал без предупреждения, что не позвонил и не успокоил.

– Извини, – прошелестел он в трубку, неловко наматывая на палец кушак халата. – Всё так неожиданно сложилось, что я не успел позвонить.

– М-м, – глубокомысленно промычала Сурин. – А я статью дописываю.

– Молодец! Кто станет звездой исследования?

– Вот приедешь и узнаешь! – фыркнула девочка. – А ты когда вернёшься?

– Завтра вечером.

– Я буду ждать!

Чанёль хотел ответить, как трубка в его руках прощально пискнула и отключилась. Искать зарядку было лень, поэтому Пак подошёл к окну, откуда открывался прекрасный вид на ночной Шанхай, и присел на узкий подоконник.

Многочисленные магистрали издали были похожи на жидкое золото, неоновые огни многоэтажек напоминали космические корабли. Шанхай – волшебный город. Нужно обязательно привезти сюда Сурин.

На прикроватной тумбочке лежала небольшая красная шкатулка с нарисованным на крышке голубым драконом. Покупая её днём на местном рынке, Чанёль был уверен, что Сурин останется в восторге от такого подарка. Но вообще это было немногим из того, что Пак хотел для неё сделать. Он бы подарил ей все богатства мира за то незнакомое, но бесценное чувство нужности и тепла. Его ждут, о нём помнят. И никакие километры больше не будут преградой. Сурин стала для Чанёля магнитом, который притянет к себе несмотря ни на что и никогда не ослабнет.

Мужчина уже забрался под одеяло, когда в дверь постучали. Стараясь не дышать и не шевелиться, чтобы ненароком не скрипнуть пружинами, он прислушался к голосу Джунхи, скребущейся из коридора.

– Вы уже спите? Вы забыли бумажник на столе!

– Сплю, – шепнул Пак, терпеливо ожидая, когда Джунхе надоест стоять под дверью и она уйдёт к себе в номер.

Услышав удаляющиеся шаги, Чанёль расслабленно откинулся на подушку и закрыл глаза. Нужно было хорошенько выспаться перед длинной дорогой домой.

========== Глава 18 ==========

Когда изрядно замёрзший и усталый Чанёль зашёл в дом, Сурин не выбежала его встречать. Мало того, из глубин комнат не доносилось ни звука, даже свет нигде не горел. Глухая тревога тут же охватила мужчину. Он поспешно скинул с плеч намокшее от дождя пальто и прямо в ботинках, оставляя на полу уродливые грязные следы, шагнул в гостиную, чтобы тут же облегчённо вздохнуть – племянница мирно спала на диване, подложив под щёку ладони.

Нежно улыбнувшись, Пак сбросил ботинки по пути к дивану и, загородив спиной слабый свет ночника, опустился на корточки перед Сурин. Нежная и беззащитная, совсем ребёнок, она сладко сопела, закутавшись в тёплый плед. Рядом с подушкой лежала ручка с ярким колпачком, а на полу нашёлся исписанный аккуратным почерком блокнот. Взяв его в руки, Чанёль неспешно пролистал местами исчёрканные листы и задумчиво улыбнулся. Отыскав в чемодане подарок для племянницы, он положил его на стол, а сам поднялся наверх, чтобы принять душ и немедленно лечь спать.

С Сурин ему удалось увидеться только утром. Выспавшаяся и счастливая девочка встретила дядю яркой улыбкой и чашкой горячего кофе. Пожелав ему доброго утра, она проскользнула мимо, но Чанёль успел заметить блеснувший на шее кулон в форме ласточки, который он купил накануне, гуляя по шанхайскому рынку, и спрятал в шкатулке с драконом.

Мужчина искренне радовался, что Сурин ни словом не обмолвилась о его внезапном отъезде, не высказывала никаких претензий и не обижалась. По дороге в школу они попали в жуткую пробку, но разговор в салоне не стихал ни на минуту – то племянница рассказывала о школьных делах, то Чанёль делился историями о Китае.

– И всё же почему ты меня вчера не разбудил? Я бы разогрела ужин!

– Я поужинал в самолёте.

– Да что там за еда? Концентраты одни, – ворчала Сурин, когда автомобиль уже подъезжал к школе.

– Постой, – Чанёль одёрнул уже спешившую выбежать из машины девочку. – Твоя статья уже готова?

– Ага! – с готовностью кивнула племянница.

– Тогда пригласи сегодня на ужин Сехуна. Будет интересно взглянуть на его реакцию.

– Без проблем!

Помахав дяде на прощание, Сурин вышла из автомобиля и тут же встала как вкопанная. Резко обернувшись вслед отъехавшей машине, она задумчиво пошевелила губами и тут же сердито зашипела – вот уж от кого, а от дяди такого не ожидала. Что ж, раз он прочитал наброски статьи, то придётся сделать её ещё лучше, чтобы удивить наверняка. Тем более, время до вечера ещё оставалось.

***

Вопреки ожиданиям, Сехун благосклонно принял приглашение на ужин, даже не отпустил ни одной ядовитой шуточки. Задумчиво уточнил время, кивнул сам себе и звонко ударил по протянутой ладони, молчаливо закрепляя соглашение.

А вот самой Сурин до спокойствия было очень далеко. Девочка явно переоценила свои силы – оказалось нереально разорваться между редактированием статьи, приготовлением ужина и выбором наряда. И да, все три пункта были для Ли одинаково важны.

К счастью, Цзыань с готовностью предложила свою помощь в приготовлении пасты, которую так любил Сехун. Сурин только помогла с приготовлением соуса и тут же убежала на второй этаж, чтобы успеть принять душ и распечатать текст.

Девочка уже расправляла перед зеркалом складки платья, когда с лестницы раздался голос китаянки, возвестивший о том, что хозяин в сопровождении Сехуна идёт к дому. Сурин запаниковала, отчего-то смутилась своего внешнего вида, начала поспешно забирать завитые волосы в хвост, а из прихожей уже доносились мужские голоса и тёплый смех Цзыань.

– Вырядилась, как дура! – выговаривала своему отражению Ли, но менять что-то было поздно.

Ещё раз одёрнув наивно-розовое платье и казавшийся идиотским аккуратный бант на груди, Сурин стёрла салфеткой блеск с губ, чтобы не получить нагоняй от дяди, подхватила убранные в папку листы и вышла из комнаты.

Стоило ей показаться на лестнице, как голоса в гостиной смолкли и три пары глаз испытующе устремились на девочку. Неловко улыбнувшись, она приветливо помахала рукой мужчинам и суетившейся рядом с ними китаянке. К счастью, Сехун пришёл в рубашке и брюках, да и дядя был в костюме, а то Сурин точно бы провалилась под землю от стыда за свой неуместно-праздничный внешний вид.

– А вы где-то встретились? – остановившись на нижней ступеньке, поинтересовалась девочка.

– Да, твой одноклассник курил у ворот нашего дома, – хохотнул Чанёль и указал на поставленную на стол бутылку виски. – Ещё и алкоголь мне презентовал. Ну что за дети пошли…

Не заметив искреннего возмущения в словах мужчины, Сехун фыркнул и беззаботно закатил глаза. Неизвестно сколько бы продлилась светская беседа, если бы не китаянка. Напомнив про остывающий ужин, она позвала всех на кухню, где уже был накрыт стол.

– М-м, паста? – потянул носом О. – Специально для меня готовила?

– Дядя тоже её любит, – сконфуженно ответила Сурин, виновато взглянув на Чанёля. – Правда?

– Очень люблю, – подмигнул ей мужчина. – Цзыань, принеси-ка из погреба французского вина. Думаю, детишкам можно выпить по половине бокальчика.

Во время ужина царила на удивление приятная обстановка. Чанёль непринуждённо шутил, интересовался делами Сехуна, обсуждал курсы валют, игру футбольной сборной и цены на автомобили. А Сурин в это время судорожно повторяла текст статьи, забыв про остывающие на тарелке макароны. Её не покидало чувство, словно она будет выступать не перед двумя знакомыми людьми, а перед толпой народа. Глупо и бессмысленно дёргаться, но Ли ничего не могла с собой поделать.

Зато Чанёлю и Сехуну всё происходящее явно нравилось. Они мирно распивали вино, просили у Цзыань добавки и просидели бы так ещё не один час, если бы нервы Сурин не сдали окончательно.

– Давайте я прочту статью, а потом вы продолжите, – положив руку на сердце, взмолилась она.

Пак, на правах хозяина, предложил перебраться в гостиную и первым занял глубокое кресло у окна. Сехун сел на диван, а Сурин, обмахнувшись листами, встала в центре комнаты. Мысленно поддерживающая её Цзыань выглядывала из кухни и хитро улыбалась.

– А… как мне начать? – стушевалась Ли.

Девочка судорожно зарылась носом в бумаги, пытаясь в сотый раз пробежаться по одним и тем же выделенным маркером строчкам, как внезапно дядя поднялся и мягко забрал у неё листы.

– А теперь начинай, – Чанёль сел обратно в кресло, небрежно бросив папку себе под ноги.

Сурин неловко покосилась на Сехуна и с облегчением поняла, что парень тоже нервничал. Внешне это никак не проявлялось – О выглядел расслабленно, изредка откидывал со лба отросшую чёлку и крутил кольцо на указательном пальце. Но в его глазах было намешано столько разных эмоций от волнения до злости, что захватывало дух. Решив, что тянуть дальше просто некуда, Ли машинально расправила складки платья и сцепила руки за спиной.

– Объектом моего исследования стал О Сехун. К слову, изначально я вовсе не рассматривала его кандидатуру, наивно полагая, что писать о нём просто нечего. Я видела в нём типичного представителя золотой молодёжи – человека, которому не стоит заботиться о будущем, вся жизнь которого расписана по минутам задолго до рождения. Другие люди рвут жилы десятки лет и зачастую не получают даже сотой доли того, что получил Сехун, едва появившись на свет. Почему я была слепа? Возможно из-за зависти или банального нежелания разглядеть истинную сущность, спрятанную под сотнями прекрасных и уродливых масок.

Сурин перевела дух и спешно оценила реакцию слушателей. Чанёль невозмутимо смотрел на неё из-под полуопущенных ресниц, а Сехун, напротив, не сводил взгляда с пепельницы на столе, в которой причудливо отражались отблески искусственного света.

– Я считала О Сехуна лентяем, но за прошедшую неделю убедилась в обратном. Я узнала, что в свободное время он занимается с репетиторами, отлично говорит по-английски, часто бывает в компании отца и разбирается в бумагах. В отличие от сверстников, не определившихся со своим будущим, Сехун точно знает, чего хочет от жизни. Он не бежит от своей судьбы, но меняет её под себя. Берёт за фундамент то, что было дано при рождении, но всё остальное строит так, как нравится ему.

Ли пришлось прерваться и сделать пару глотков воды из захваченного с кухни стакана.

– Простите, – кашлянув, продолжила девочка. – Сехун интроверт, поэтому у него не так много друзей. Зато он пользуется уважением у окружающих и к его мнению прислушиваются. Взять хотя бы плавательную секцию, где именно О является негласным лидером. Однако, на фоне озвученных мной достоинств, у Сехуна есть и недостатки. Например, его наглость и бесцеремонность, отсутствие такта и эгоизм. В каждом человеке живут свои демоны и зачастую невозможно одержать над ними верх. Сехун из тех, кто может обидеть и даже не заметить этого, или наоборот делать это нарочно, методично укалывая в самые больные места.

– Ложь, – фыркнул О, украдкой взглянув на Сурин.

– Возможно. Всё-таки неделя не слишком большой срок, чтобы добраться до самой сути. Но я уверена, что мне удалось к ней приблизиться. Ты никогда не знаешь, что творится в душе другого человека, и это поистине чудо – когда он тебе открывается, приоткрывает дверцу в своё сердце, позволяя прикоснуться к самому бесценному, что там есть. И тогда казавшийся плоским внутренний мир наполняется красками и глубиной. И ты уже не посторонний, ты имеешь право созерцать и прикасаться к чужому и сокровенному.

– И каков же твой вывод? – прищурился Чанёль.

– Вывод?..

– Да. Вывод должен быть всегда и во всём, в любой ситуации, в любом разговоре. Это черта, которую необходимо подвести. Без него никуда.

– Что ж, – Сурин перевела дыхание и неловко опустила взгляд. – Лично для меня эта статья послужила отличным опытом. В первую очередь, жизненным. Я осознала, как слепы могут быть люди и как они глупы в своём желании навесить ярлыки на окружающих. Люди не такие, какими кажутся. В каждом есть начинка – иногда вкусная, иногда тошнотворная. Встречается и пустота, но и она не появляется на пустом месте. У любого человека есть своя история и трагедия, своя неразделённая любовь, разбитая мечта. Мудрость одного не похожа на мудрость другого. Сердце каждого – непроходимый лабиринт, и нет ни одного похожего… Теперь я знаю, как важно отбросить напускное и добраться до сути. Я хочу научиться читать людей по их поступкам и взглядам, по малейшим движениям и словам. Хочу разгадывать их загадки, развенчивать собственные ожидания, разочаровываться и, напротив, восхищаться. И О Сехун стал для меня прекрасным примером. Вначале он виртуозно обманул меня, а затем не менее ловко убедил в обратном. Спасибо тебе за эту неделю и за тайны, что ты мне поведал.