Текст книги "Одиночество рядом с тобой (СИ)"

Автор книги: Chibi Sanmin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц)

***

Сурин понравилось в фитнес-клубе. Пока Чанёль, под руководством личного тренера занимался силовыми упражнениями, племянница с восторгом осваивала беговую дорожку и велотренажёр. Мужчина знал, что с непривычки её ноги будут болеть, но не мог и слова сказать поперёк, глядя на воодушевлённую девочку, изредка вытирающую потный лоб висящим на плечах полотенцем.

Приняв душ и переодевшись, они встретились в холле и направились на подземную парковку, восторженно делясь впечатлениями. А когда Сурин наивно заметила, мол, зачем дяде заниматься, если он и без того замечательно выглядит, Чанёль невольно расправил плечи и задрал нос:

– Ну, лишняя подготовка ещё никому не мешала, – забросив спортивную сумку в багажник, поведал он.

– Теперь в салон? – догадалась девочка.

– Угу. Если хочешь, мой мастер и над тобой поколдует.

– А ему можно доверять? – нахмурилась Сурин.

– Как видишь, – указав на себя, заметил мужчина и тут же задорно захохотал.

Из салона красоты они вышли поздним вечером. Чанёлю укоротили и подкрасили волосы, освежили маникюр, а на лицо нанесли какую-то супердорогую антивозрастную маску. Как сказал стилист под звучным псевдонимом Мануэль, непонятно как сочетающимся с его корейским происхождением, кожа будет нежной и мягкой как у младенца. И Пак терпел эту унизительную процедуру, цедя сквозь зубы, что его будто птичьим дерьмом обмазали – и консистенция, и запах те же. Мануэль лишь хитро посмеивался, а затем чуть не лопнул от гордости, когда саркастично настроенный клиент оценил эффект чудо-маски.

А вот Сурин стилист оказал гораздо больше внимания. Он долго общался с девочкой, наматывая на палец её длинные волосы, а затем принялся решительно щёлкать ножницами. Чанёль хотел было вмешаться, но видя, что малышка не против, успокоился и сел на диванчик с чашкой кофе в одной руке и модным журналом в другой.

Паку удивительным образом нравилось проводить время в этом месте. Ощущать едкий запах красок для волос и тяжёлое амбре лаков и муссов. Слушать щёлканье ножниц, скрип тяжёлого кресла, мерное гудение фена. Он даже почти задремал, убаюканный незамысловатыми звуками, как внезапно его руки коснулись тёплые пальцы.

Резко распахнув глаза, мужчина так и замер с приоткрытым ртом, не узнавая в этой прелестной молодой девушке свою угловатую племянницу. Казалось, что Мануэль ничего толком не менял – лишь укоротил волосы до середины лопаток и чуть завил кончики, придавая объёмность причёске. Но Сурин сама на себя не была похожа. Видно было, что ей нравится новый образ, как и бледно-розовый лак на красиво подточенных ноготках.

– Очень мило, – одобрил Чанёль, не желая демонстрировать свой бурный восторг.

– Спасибо! – искренне улыбнулась Сурин и тут же замялась. – А мы можем купить немного… м-м… косметики?

– Чего? А не рановато ли? – возмутился Пак.

Девочка испуганно покосилась на стилиста в поисках защиты, и Мануэль поспешил выйти вперёд:

– Дело идёт не о кричащих оттенках, а о спокойном макияже, который разрешено наносить на лицо ученицам старшей школы. Или вы предпочитаете, чтобы Сурин, как и раньше, ходила с невыщипанными бровями и не замазанными биби-кремом подростковыми прыщами?

– Пожалуйста! – умоляюще сложила ладошки девочка, и Пак сдался.

Домой они возвращались нагруженные не только пакетом с косметикой, который племянница восторженно прижимала к груди, но и с горой новой одежды, которую Мануэль им насоветовал.

– Теперь мы самые красивые, да? – разбирая в гостиной вещи, улыбалась Сурин.

И Чанёль понимал, что за эту радость на юном лице ему никаких денег не жалко.

***

А следующее утро началось с небольшого семейного скандала. Чанёль, по обыкновению ожидающий, что на кухне его будет ждать завтрак, обнаружил стол совершенно пустым. Недоумённо заглянув в холодильник и отыскав лишь жалкий пакет с молоком, ведь заехать вчера в продуктовый они так и не успели, он тихо чертыхнулся и затопал на второй этаж. Нет, можно, конечно, сварить кофе и самостоятельно, но что могло случиться, раз племяшка решила отлынуть от своих прямых обязанностей?

– Заходи! – звонко раздалось из-за двери, когда Пак решительно постучал.

С небольшим опасением, он заглянул в комнату и тут же сердито нахмурился, подскочив к довольной племяшке.

– Это что такое? – схватив её за плечи и повертев во все стороны, рыкнул он.

– Нравится? – восторженно прощебетала Сурин.

К счастью, строгая школьная форма осталась прежней, лишь старое замызганное пальтишко сменилось элегантным бежевым плащом, да на ногах были обуты аккуратные ботинки. Но вот то, что было намалёвано на прекрасном личике, совсем не понравилось Чанёлю. Ему всё казалось вызывающим – и малиновый блеск на губах, и слишком уж выделенные чёрным карандашом веки. Тушь, неумело нанесённая детской рукой, свисала с кончиков неопрятными комочками. Для полного счастья не хватало, разве, свёкольных румян и характерных пятен от тонального крема, нанесённых исключительно на прыщи. Впрочем, через мгновение зоркий взгляд уцепился за пару таких тёмно-бежевых отметин, уродливо выделяющихся на более светлой коже.

– Иди и умойся!

– Да почему? – изумилась Сурин.

– Потому что ты выглядишь не как ученица, а как… как девушка лёгкого поведения!

– Но я хочу быть красивой! – возмущённо крикнула девочка, не собираясь так просто сдаваться.

Тогда Чанёль подтащил её к зеркалу и указал на отражение:

– Это нельзя назвать красивым! То, что вчера изобразил Мануэль и то, что намалевала ты – совершенно разные вещи!

– А я не умею по-другому! – неожиданно расплакалась Сурин. – У меня нет мамы, которая научит меня, как правильно краситься! Я всему учусь сама!

Звонкий вначале голосок к концу фразы окончательно утих, и Чанёль виновато прижал малышку к груди, гладя по волосам и успокаивая. Сердце болело, словно в этом была и его вина. Будто Еын умерла по его вине, оставив свою крошечную дочку сиротой. И даже тот факт, что он может дать племяннице деньги, образование и уверенность в завтрашнем дне, не вернёт ей маму.

– Совсем всё плохо, да? – всхлипнула Сурин, поднимая на дядю заплаканное лицо.

Чанёль заботливо вытер подушечками пальцев грязные разводы от туши и легко поцеловал девочку в нос, от чего та смущённо вспыхнула и забавно наморщилась:

– Ты у меня самая красивая и без всей этой гадости на лице. Иди в ванную, а вечером мы придумаем как научить тебя искусству макияжа!

– Обещаешь?

– Обещаю! – клятвенно заверил мужчина, скрепив свои слова уверенным рукопожатием.

***

В школе моментально оценили модный прикид новенькой. Одноклассницы шептались, обсуждая сумочку из последней коллекции одного из именитых дизайнеров, а Сурин наигранно небрежно вытаскивала из неё учебные принадлежности. Несомненно, прежний рюкзак был куда удобнее, и тетради в нём не мялись, и не приходилось таскать дополнительный пакет с учебниками. Но все неудобства окупались с лихвой вытянутыми лицами юных стервочек, которые наверняка вечером начнут требовать у обеспеченных родителей новую порцию брендовых шмоток.

К счастью, Сехун второй день отсутствовал на занятиях, и судя по слухам, летающим в школьных коридорах, он простудился и сейчас отлёживался дома. Оми ходила, словно в воду опущенная, напоминая больше тень, чем живого человека. А Сурин боялась вот также влюбиться в кого-то, сделав конкретного человека идолом, кумиром, единственным солнцем, наркотиком, без которого терялся смысл жизни. Дядя не раз пророчил ей скорейшую влюблённость, ведь восемнадцать лет лучшее время, чтобы впервые полюбить. А девочка пыталась всеми силами отсрочить этот момент. Уж слишком страшно терять себя, превращаясь в бессловесную и бесхребетную особь, готовую душу продать ради улыбки одного человека.

На большой перемене к Сурин подошла улыбающаяся Мина, привычно окружённая сворой верных подружек. С интересом осмотрев Ли с ног до головы, она зацепилась взглядом за болтающуюся на плече сумочку и одобрительно кивнула:

– Тебе идёт!

– Спасибо, – равнодушно ответила Сурин.

– Что делаешь вечером?

– Какая тебе разница?

– Да вот, хотела пригласить к себе домой. Посидели бы, поболтали. Фильм какой-нибудь посмотрели…

Подруги за спиной хитро переглянулись, а Сурин едва сдержалась, чтобы не послать Мину ко всем чертям:

– Спасибо, но у меня другие планы.

Пройдя мимо усмехнувшейся школьной королевы, Ли зашагала к лестнице, как внезапно ей в спину прилетело насмешливое:

– А вот Оми придёт!

– Шутишь? – обернулась девочка.

– Ещё как придёт. Ведь там будет Сехун.

– И кто же там ещё будет?

– А кого бы ты хотела увидеть? Скажи, и я приглашу этого человека для тебя!

Сурин недоумённо нахмурилась, не понимая, шутит ли Мина или говорит абсолютно серьёзно.

– Вот, возьми, – девушка вложила в карман её форменного пиджака аккуратно сложенную бумажку. – Это мой адрес. Жду тебя к семи. И без опозданий.

Мило помахав на прощание ладошкой, Мина гордо удалилась, а её свита, наградив Сурин насмешливыми взглядами, поспешила следом.

========== Глава 12 ==========

Сурин подкараулила Оми после занятий. Она стояла на крыльце и куталась в новенький плащ, высматривая в толпе учеников знакомую макушку, и приметив, решительно направилась навстречу. Заметив приближение Ли, Рой прибавила шаг и едва не вскрикнула, когда узкая ладошка легла на её плечо, возвращая на прежнее место.

– Куда торопишься? – чуть запыхавшись, спросила Сурин.

– Не твоё дело! – огрызнулась Оми, глядя исподлобья на бывшую подругу.

– Да мне всё равно, если уж быть честной до конца. Но ты же не пойдёшь к Мине?

– Тебя забыла спросить! Обязательно пойду!

– Ну и дура!

– А ты что, испугалась её? – неожиданно успокоившись, Оми скривила губы в пренебрежительной усмешке.

– Поверь, в моей жизни есть вещи поважнее, чем бегать за О Сехуном и потакать всем прихотям школьной королевы! – Сурин развернулась и направилась в сторону бассейна, чувствуя на спине прожигающий взгляд Рой.

Занятие прошло на удивление интересно и весело. Видимо в отсутствие О парни преображались и становились нормальными людьми, с которыми можно и поплавать на скорость, и обсудить достижения олимпийской сборной, и даже пошептаться о влюбившейся в очаровательного тренера учительнице биологии.

Уже покинув пределы школы и попрощавшись с парнями, Сурин вспомнила о приглашении Мины. Задумчиво порывшись в кармане и выудив измятый листок с адресом, девочка недолго повертела его в руке и, скомкав, выкинула в ближайшую урну.

Запрыгнув в нужный автобус, Ли пробралась к одному из свободных сидений и устроилась поудобнее. С трепетом вытащила из сумочки дорогой смартфон и бережно коснулась пальцем матового экрана. Ей стоило больших усилий заставить себя пользоваться навороченным гаджетом. И дело было не только в памяти об отце, когда-то купившем ей первый в жизни мобильник. Сурин боялась сломать новый телефон, разбить или даже поцарапать. И хотя она была уверена, что Чанёль не будет сильно ругаться, но бережливость и экономность, привитые с детства, никогда не позволяли небрежно обращаться с вещами.

Подышав на экран и аккуратно протерев его рукавом плаща, стирая уродливые жирные отпечатки пальцев, девочка вновь спрятала мобильник в сумку и взглянула в окно. Прохожие, спешившие с работы домой, прятались под разноцветными зонтами. Они торопились, обгоняли друг друга, забегали в многочисленные кафе, чтобы погреться, встретиться с друзьями или просто выпить чашку горячего чая. И Сурин тоже захотелось в это уютное тепло. Спешить навстречу стеклянной двери, за которой бы её ждал кто-то особенный. Нетерпеливо смотрел на часы, постукивал по столу подушечками пальцев и то и дело порывался позвонить, но не делал этого – ведь девушке положено чуть-чуть опаздывать.

Сурин улыбнулась своим мыслям и прикрыла ресницы. Кажется дядя был прав, когда утверждал, что восемнадцать лет – лучший возраст, чтобы впервые влюбиться.

***

Чанёля не было дома, зато на кухне хозяйничала Цзыань. Широко улыбнувшись девочке, она мигом усадила её за стол и принялась звякать крышками кастрюль.

Сурин нравилась эта добрая китаянка. Её завораживали мягкий голос с чуть заметным акцентом, густые волосы, собранные на затылке в замысловатую причёску. Ли нравилась даже пышная грудь, к которой она прижималась время от времени, жалуясь женщине на проблемы в школе и личной жизни. Цзыань всегда её выслушивала, гладила по волосам и слегка покачивала из стороны в сторону. Наверное, такой была бы и мама Сурин, если бы не умерла много лет назад, так и не увидев, какой взрослой стала её дочь.

– А где дядя? – доедая вторую порцию, спросила Ли.

– Он звонил и сказал, что задержится. Какой-то договор подписывают, – намыливая тарелку, отозвалась китаянка.

– А ты посидишь со мной ещё немного? – неуверенно протянула Сурин.

– Если ты дашь мне посмотреть телевизор. Там как раз мою любимую дораму показывают!

Остаток вечера Сурин провела в гостиной. Пока китаянка смотрела сериал, девочка делала домашнее задание. А затем села на пол перед Цзыань и блаженно жмурилась, пока та заплетала её волосы. Ли даже хотела попросить китаянку научить её краситься, но вспомнив, какими яркими оттенками та злоупотребляла, тут же отбросила неудачную мысль – Чанёль точно не одобрил бы изумрудную подводку и пурпурную помаду.

– Ну где же его носит? – устало пробормотала Сурин, когда стрелки часов перешагнули за полночь.

– Ты иди отдыхай, а я переночую в гостевой, – мягко произнесла Цзыань. – И не волнуйся ты так! Хозяин раньше часто задерживался. Раз его нет, значит причина уважительная.

– Может, мне ему позвонить? – потянувшись к мобильнику, жалобно спросила девочка.

– Не стоит. Будет нужно – сам позвонит!

Но даже под тёплым одеялом и с включённым светильником Сурин не могла найти себе места. Она перебирала самые ужасные варианты – от автомобильной аварии до похищения дяди инопланетянами. Ну где его носит? Второй час ночи, а он даже не позвонил!

Расплакавшись, Ли вытащила из-под подушки телефон и набрала дрожащей рукой номер Чанёля. Плевать, если она ему помешает. Сурин обязана услышать его голос и убедиться, что он жив и здоров.

Дядя долго не отвечал. Ли вслушивалась в длинные гудки и нервно кусала губы. И уже хотела сбросить, как раздался тихий щелчок, а в ухо ударили биты клубной музыки и чьи-то голоса.

– Чанёль? – прижимая динамик к губам, крикнула Сурин. – Дядя, ты меня слышишь?!

Взрыв смеха на заднем плане и связь разорвалась. Ничего не понимая, Ли беспомощно всхлипнула и в ужасе уставилась на погасший экран. Она не понимала, что происходит, но ужасные догадки уже начинали рождаться в голове.

Телефон зазвонил спустя минуту. Чуть помедлив, девочка приняла вызов с незнакомого номера и поднесла гаджет к уху.

– Сурин, это Ифань!

Ли кивнула, словно этот жест мог кто-то видеть. Из трубки по-прежнему доносилась музыка, только сейчас она была приглушённой, словно мужчина вышел на улицу.

– Ты не жди сегодня Чанёля. Мы это… загуляли немного, – пьяно хохотнул Ву.

Сурин побледнела и, поджав губы, сбросила звонок. Это что получается? Она тут переживала, места себе не находила, а дядюшка в это время развлекался в клубе?! Задохнувшись от злости, девочка закуталась в одеяло и крепко зажмурилась, чтобы не расплакаться. Необходимо было уснуть. Завтра новый день, и школу никто не отменял.

***

Не позавтракав и убежав прямо из-под носа взволнованной Цзыань, Сурин без проблем добралась до школы, придя на полчаса раньше положенного времени. Чтобы хоть как-то скоротать ожидание первого урока, она решила заглянуть в туалет и освежиться. Вот только переступив порог выложенной кафелем комнаты, девочка тут же наткнулась на Оми, задумчиво стоящую перед зеркалом. Вздрогнув при появлении Ли, она решительно оправила пиджак и развернулась к ней лицом.

– Ты чего? – напряглась Сурин, сжав в руке ремешок сумки.

– Почему ты не пришла? – злобно прошипела Рой.

– Я тебе сказала, что не соби…

– Ты должна была прийти! – звонко крикнула Оми. – Из-за того, что тебя не было, не пришёл Сехун, а Мина заставила меня есть на коврике, словно собаку!

– Ладно хоть не на голом полу, – фыркнула Сурин, в ту же секунду взвизгнув от резкой боли.

Налетевшая на неё Оми крепко вцепилась в волосы и вытолкнула в коридор. Отчаянно пинаясь в попытке достать коленом хоть до чего-нибудь, она шипела и рычала, словно раненая львица. Ли едва смогла прийти в себя и начала отбиваться, как Рой от неё оттащили, небрежно толкнув к стене.

– Эй, ты как? – тёплые пальцы коснулись подбородка и приподняли закрытое волосами лицо.

Узнав Сехуна, Сурин замерла и перевела растерянный взгляд на трясущуюся Оми.

– Вы обе, что вы тут устроили? – грозно поинтересовался О. – Хорошо, что учителей поблизости не было!

– Она меня оскорбила! – пожаловалась Рой, неосознанно делая шаг навстречу парню. – А ты… ты поправился?

Сехун криво ухмыльнулся, приподняв брови, и, не удостоив Оми ответом, подхватил Сурин под локоть. Игнорируя испепеляющий взгляд девчонки, Ли послушно перебирала ногами и радовалась, что в столь раннее время школьные коридоры практически пусты.

Они остановились под лестницей и устало опустились на исписанную чернилами лавочку, на которой, вероятно, коротало время не одно поколение учеников.

– Хорошо, что ты не пошла к Мине, – опираясь лопатками на стену, устало улыбнулся Сехун. – Она звонила мне, приглашала. Но помнишь, я говорил, что не нужно ввязываться в игры этих двоих?

– Ты тоже не ввязываешься?

– Ага.

Сурин понятливо кивнула и слегка поёжилась. Пожалуй сейчас О был не таким, как прежде. В нём не чувствовалась напускная бравада, колкость и язвительность также отошли на второй план. В данную минуту рядом с девочкой сидел обыкновенный подросток – осунувшийся, растрёпанный и бесконечно уставший.

– Они тебе нравятся? Ну Мина и Оми? – зачем-то уточнила Ли.

– Неа. Я уже порядком задолбался отбиваться от них.

– Но ведь говорили, что вы с Миной встречаетесь.

– И что? Можно считать, что я уже с ней расстался. Знаешь, трудно считать девушкой ту, что предпочтёт провести вечер в компании чокнутой Оми, чем с собственным простудившимся парнем. Я ведь для Мины что-то вроде статуса или дорогой вещи. Так люди покупают навороченные гаджеты или дизайнерские шмотки. Или заводят крутых парней. Чтобы казаться выше в глазах окружающих.

На последнем предложении голос Сехуна стал хриплым, и парень закашлялся, зажимая ладонью рот. Поддавшись внутреннему порыву, Сурин коснулась рукой его лба и нахмурилась – кожа О горела.

– Да у тебя температура! Ты зачем в школу припёрся?!

– Пф! А что мне делать дома? Папаша улетел в Токио на две недели, а маманя отдыхает на море. Да мне даже стакан воды некому принести, кроме домработницы, – злобно выговаривал Сехун, отвернувшись в сторону. – Думаешь, это так круто – быть богатым красавчиком? У меня ни друзей нет, ни любимой. Я никому не нужен.

Девочка не понимала, что происходило с Сехуном – то ли болезнь обнажила его истинную сущность, то ли он просто пытался манипулировать Ли. В любом случае, она не могла бросить его здесь и уйти. Отец с детства учил, что нужно заботиться о ближних и протягивать руку помощи, когда та нужна.

– Давай я вызову такси и ты поедешь домой?

– Нет!

– Не упрямься!

– Я не хочу третий день лежать бревном под одеялом! Я хочу, чтобы за мной ухаживали! Чтобы, блять, принесли горячий чай без сраной малины, которую я ненавижу! И чтобы действительно переживали, а не тупо выполняли свою работу! Я что, многого хочу?!

Психанув, Сехун выскочил из-под лестницы, но через несколько секунд вернулся и схватил Сурин за руку, поднимая с лавки.

– Пойдёшь со мной? Один день. Чего тебе стоит?

– А как же занятия?

– Об этом не волнуйся.

Сурин не знала, что Сехун наговорил учителю, раз тот дал добро на уход Ли, да ещё и пожал ей руку, словно та, как минимум, отправилась спасать человечество.

Но когда они на пару покидали школу, провожать их вышли едва ли не все ученики. Попавшаяся навстречу Мина уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но Сехун зыркнул на неё столь грозно, что она предпочла промолчать и лишь молча толкнула плечом проходящую мимо Сурин.

***

Пока Сехун расплачивался с таксистом, девочка восхищённо разглядывала огромный двухэтажный дом, больше похожий на средневековый замок. Если особняк дяди выглядел современно, то в этом месте казалось, будто ты перенёсся на пару веков назад. Вот только Сехун не дал времени полюбоваться ни на бордовые розы, растущие в глубине сада, ни на покачивающиеся на ветру качели. Он молча поднялся на высокое крыльцо, открыл дубовую дверь и втолкнул Сурин внутрь.

Роскошное убранство дома поражало воображение. Ли мало в этом разбиралась, но обилие антикварной массивной мебели и блестящих штуковин на всех горизонтальных поверхностях наталкивало на мысль, что девушка оказалась в музее. Она даже двигалась осторожно, чтобы ничего не задеть и, не дай бог, не разбить.

– Господин уже вернулся?

Сурин вздрогнула и подняла взгляд на пожилую женщину, выглянувшую из столовой.

– Да, не беспокой нас, – властно приказал Сехун, бросив рюкзак у нижней ступени лестницы. – Идём за мной.

На втором этаже находились несколько комнат, но Ли вновь не успела осмотреться, как её затолкнули в одну из дверей. Она прошла мимо рухнувшего на кровать Сехуна и остановилась у широкого окна. К счастью, эта комната была более человеческой, типично мальчишеской. Нет, здесь не было постеров с рок-группами, зато в углу стояла барабанная установка, а на подставке грациозно изгибалась гитара. Компьютерный стол был завален стикерами, наушниками, пустыми пачками из-под чипсов, банками с колой. Из неплотно закрытого шкафа торчала одежда, а на длинной полке в ровный ряд стояла пара десятков различной обуви.

– Ну давай, ухаживай за мной, моя медсестричка, – лёжа поперёк кровати, заныл О. – Я чувствую, что разваливаюсь на части.

– Я сейчас. Ты пока переоденься в домашнюю одежду. Тебе нужно как следует пропотеть!

Пока Сурин под неусыпным контролем служанки наливала сладкий чай с мятой и мёдом, Сехун успел сменить школьную форму на серые штаны и широкую белую футболку. Закутавшись по самый подбородок, он благодарно принял из рук девочки горячую кружку и втянул носом резкий запах.

– Чем воняет?

– Пей!

– Без малины?

– Даю слово!

О осторожно пригубил напиток, облизнул губы и, оценив ощущения, стал пить уже более смело. Сурин в это время перебрала содержимое аптечки и заставила парня проглотить пару нужных таблеток. Забрав пустую чашку, поставила её на тумбочку и уселась в кожаное кресло.

– У тебя уютно!

– А температуру померить? – не унимался О.

– Чуть позже. Отдыхай пока.

– Давай поговорим. Мне скучно.

– Ну хорошо, – улыбнулась Ли, ещё раз осмотревшись и приметив стоящую на тумбочке фотографию. – А это кто?

– Моя сестрёнка. Наын пять годиков, и она вместе с маманей укатила отдыхать на море, оставив своего бесполезного братца умирать.

– Ничего с тобой не будет. Ещё пара деньков и вновь станешь прежним, – заверила его Сурин.

– Скажи…

Сехун замешкался, и девочка вопросительно приподняла брови, ожидая продолжения.

– Мы с тобой не слишком хорошо общались. Тогда почему ты здесь и заботишься обо мне? Только потому, что я попросил?

– Не только, – пожала плечами Ли. – Папа всегда меня учил, что нельзя оставаться равнодушной, что нужно помогать людям. Возможно, когда мне будет плохо, ты тоже придёшь мне на помощь?

– Меркантильная же ты особа, – покачал головой парень и тут же закашлялся. – А я думал, что ты просто меня любишь, вот и примчалась по первому зову…

Видя, как нахмурилась Сурин, Сехун расслабленно улыбнулся и замахал рукой.

– Не обращай внимания, эта шутка уже несмешная. Обещаю придумать что-нибудь повеселее.

– Будь так добр.

Лежащий в сумке мобильник завибрировал, привлекая внимание. Вытащив телефон и взглянув на определитель, Ли нахмурилась и сбросила звонок. Сехун непонимающе округлил глаза и даже привстал на локтях.

– Это кто?

– Да так.

Мобильник вновь зазвонил, и тогда Сурин его отключила. Повернувшись к О спиной, она вытерла нечаянно выступившие слёзы, надеясь, что эта слабость останется незамеченной.

– Ты с Чанёлем поссорилась? – без труда догадался парень.

Ли молчала, меньше всего желая сейчас это обсуждать. Она вообще плохо представляла, как придёт вечером домой и посмотрит в глаза дяди. После вчерашнего Сурин чувствовала себя преданной и обманутой. Ведь просила его больше не пить, волновалась о нём, а в итоге…

– Не хочешь рассказать?

Девочка обернулась и внимательно взглянула на Сехуна. Парень сидел на кровати, закутавшись в одеяло и склонив на бок голову. И Ли сама не заметила, как всё ему выложила, как на духу. Видимо не зря говорят, что самое главное выговориться, а потом станет легче.

– И ты считаешь, что сейчас поступаешь лучше него? – вновь улёгшись на подушку, фыркнул О. – Представь, как он переживает, что тебя нет в школе. Я уверен, ему уже доложили об этом.

– Я тоже волновалась о нём, а он даже не удосужился позвонить!

– Сурин, он взрослый мужик! Хочет – пьёт. Хочет – трахается! Он немало для тебя делает и не заслуживает подобных подростковых истерик. От тебя не просят многого, всего лишь ответь на его звонок и скажи, что всё в порядке. Это так сложно?

– С каких пор ты стал таким рассудительным и правильным?

– Твой дядя – нормальный чувак. Не то что мой отец. И он столько делает для тебя, что может позволить себе маленькие слабости. Не говнись на пустом месте и врубай мобилу.

Поломавшись для вида, Сурин последовала совету одноклассника и уже через минуту набирала номер дяди. Чанёль ответил почти сразу, затараторив о чём-то в трубку. Не разобрав и половины из сказанного, Ли перевела дух и спокойно улыбнулась:

– Со мной всё хорошо. Я в гостях у Сехуна. Он заболел, а я за ним присматриваю. Учитель в курсе и разрешил мне уйти. Дядя, я скоро буду дома.

– Дядя? Я же просил не называть меня так! – взорвался Чанёль.

– Извините, дядя, мне пора.

С каменным выражением лица Сурин сбросила звонок и убрала телефон в карман. Подняв взгляд на Сехуна, невольно смутилась и отвернулась. А парень лишь заложил руки под голову и насмешливо закатил глаза:

– Женщины…

========== Глава 13 ==========

Комментарий к Глава 13

для настроения рекомендую включить MS MR – Twenty Seven~

Чем ниже становилась температура тела Сехуна, тем более вредным становился его характер. Сурин даже вздохнула с облегчением – прежний О возвращался, а тот, кто часом назад медленно умирал под тёплым одеялком, был никто иной, как его клон. Из тех, кто появляются раз в жизни и вскоре исчезают, оставив после себя лишь воспоминания и странное нежное чувство в груди, что ты стала свидетелем чудесного рождения и смерти.

– Зачем ты постриглась? – выдув очередную чашку чая, поинтересовался парень.

Сурин так и замерла с приоткрытым ртом. Неловко поправила пряди, одёрнула школьный пиджак и смущённо отвернулась к окну.

– Ну и чего ты плечами пожимаешь? Я жду развёрнутого ответа!

– Мало ли, чего ты там ждёшь? Захотела и поменяла стрижку. Нельзя, что ли?

– Да можно. Просто ты… странно как-то выглядишь.

– Хуже?

– Ну, – Сехун развёл руками и язвительно хохотнул, – ты можешь даже выкрасить волосы в зелёный цвет, но твоя башка всё равно останется деревянной.

– На свою посмотри, придурок! – огрызнулась девочка, схватившись за сумку.

– Эй, ты же не собираешься сбежать, пользуясь тем, что я временно недееспособен и не могу тебя догнать? – продолжал откровенно потешаться О, наблюдая за метаниями Ли.

– В общем так! – Сурин решительно подошла к тумбочке и сгребла в ладонь пластинки с таблетками. – Эту выпьешь через два часа, а вот эти две перед сном. Тёплые носки не снимай, тебе нужно хорошенько пропотеть. И больше спи. Сон – это лучшее лекарство!

– Реально уходишь? – нахмурился Сехун, схватив Сурин за запястье.

Девочка опустила взгляд на чужие пальцы, обвившиеся вокруг руки, – они держали крепко, но не причиняли ни боли, ни дискомфорта. Это был властный жест собственника, не желающего расставаться со своей вещью. Сурин не знала наверняка, но чувствовала – для Сехуна она всего лишь игрушка, которой он хочет вдоволь наиграться по одним ему известным причинам. Иначе зачем всё это происходит между ними?

– Я пойду. Мне действительно пора, – глухо произнесла Ли.

Чуть помедлив, О разжал пальцы и обиженно отвернулся к окну. И когда Сурин уже подошла к двери, небрежно бросил ей в спину:

– Ужасные духи. Или это ещё навоз не выветрился?

– Придурок! – прошипела Ли.

– Вали уже!

Девочка не помнила, как сбегала по ступенькам, как одевалась в полутёмной прихожей, то и дело запинаясь о гнутые ножки кресел, непонятно за каким чёртом стоящих здесь.

И лишь вырвавшись на улицу, она вздохнула с облегчением. Обернулась на ставший ненавистным дом и горько усмехнулась. Ведь почти поверила, что Сехун может быть другим – добрым, заботливым и понимающим товарищем. А оказалось, что его таким сделала болезнь. Что он только притворялся хорошим, лишь бы получить долгожданное участие. Он просто использовал Сурин, издевался. Играл также, как Мина забавлялась с Оми. Все богатые одинаковы и слеплены из одного материла – чего-то схожего с дерьмом и грязью.

***

Домой Сурин вернулась затемно. Специально полдороги шла пешком, чтобы оттянуть неизбежный разговор с дядей. Вымотанная размолвкой с О, девочка не была готова к ещё одной – гораздо более серьёзной и обидной. А в том, что говорить им с Чанёлем придётся, сомнений не было.

Взрослые устроены так, что могут простить себе любые косяки, но они никогда не закроют глаза на малейшие проступки детей. Придерутся к любым мелочам, извернутся невообразимым образом, лишь бы отбелить себя, а на младших повесить все грехи.

Сурин ещё долго стояла у ворот дома, не решаясь зайти во двор. Девочка видела, что в гостиной горел свет. Скорее всего дядя сидел перед телевизором и нервно поглядывал на часы. Или сочинял обличительную речь. А что? Сотрудников на работе воспитывает, теперь за племяшку возьмётся.

Изрядно замёрзнув и промокнув под внезапно начавшимся дождём, Сурин всё же толкнула скрипнувшую калитку и прошла по тропинке. Потопталась на крыльце и, набравшись смелости, зашла в дом.

Первое, что бросилось в глаза – это аккуратные женские сапожки, стоящие рядом со старыми кедами Сурин. Уже через секунду ноздрей девочки коснулся тошнотворно-фруктовый запах духов, и она услышала заливистый смех из гостиной. Нервно сглотнув, Ли стянула обувь и бросила на пуфик промокший плащ. Затаив дыхание, ухватилась за дверной косяк и испуганно заглянула в гостиную, ожидая увидеть всё, что угодно. Но даже так представшая картина выбила остатки воздуха из лёгких.