Текст книги "Девять жизней Рода (СИ)"

Автор книги: Casperdog

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц)

– Хочешь сказать, что тот физик – нынешний Император, а родство выявили по ДНК?

– Бинго. Беру слова о дураке назад. Хотя ты им никогда и не был. Лентяй – это да. Клинический. Не хочешь включать голову.

– Белка, укушу, – я стал щекотать девушку, а потом мы просто застыли, обнявшись. И расцепились далеко не сразу…

– Ладно. Получается, Ольга поработала в полиции, потом в безопасности, а сейчас?

– И сейчас там же, только начальник у неё один – папенька.

– А отчество? Хотя да, туплю. Специально не стала менять?

– Да. И не потому, что до сих пор воспринимает настоящего отца с настороженностью, а потому… Продолжи.

– Потому, что должность Императора выборная. Я прав? И спустя некоторое время карета обязательно превратится в тыкву?

– Не поняла, при чём здесь тыква? Поясни.

Пришлось рассказывать сказку о Золушке и всё это время на меня смотрели с таким изумлением и ТАКИМИ глазами, что мог бы продолжать рассказывать сказки и дальше, но девушка в моих руках внезапно дёрнулась всем телом и прикрыла глаза, что бы через минуту опустить меня с небес на землю.

– Саша, прости, моё время заканчивается. Как в твоей сказке о Золушке. Пришла пора уходить. Есть дела, которые не терпят отлагательств.

– Жаль. – Мне и в самом деле не хотелось отпускать Беллу из рук. Тёплая, нежная, ласковая красивая. К тому же и умная – сочетание достоинств, которое до сих пор мне по жизни не попадалось. – Когда вновь появишься? Я уже начинаю скучать.

– Как ты раз сказал? Как только так сразу? Думаешь, мне не хочется быть с тобой? Очень хочется. Ты ласковый и… надёжный... Наверное, через неделю, не раньше. Между прочим, обрати внимание на Ольгу – она ведь к тебе неравнодушна. Поверь, говорю то, что есть.

– И у тебя язык поворачивается, сидя у меня на коленях, говорить о другой?

– Так думаю не о себе, о тебе, милый. Получится у нас или не получится с…

– Должно получиться. Всё зависит от нас обоих.

– Хотелось бы… – Как-то уж очень тоскливо протянула Белла. – Но, знаешь, Ольга далеко не самый плохой вариант. Есть в ней то, чего нет в местных людях. Знаешь что?

– Что?

– Вера в собственное счастье. Что его можно добыть только своими руками и упорным трудом. А Ольга упрямая девушка. В хорошем смысле этого слова. К тому же она не испорчена. В ней до сих пор сохранилась наивность, но имеется и характер. Повторю – Вы можете стать отличной парой.

– Знаешь, что сказал отец, когда мы расставались навсегда? То же самое, что и ты сейчас. Повторю дословно. «Она своя. Пока не освоишься, будет при тебе сначала нянькой, позже верным товарищем. Может и спутницей по жизни, но прошу, не торопи события». Но дальше добавил. – «Первоочередная задача – учись и ещё раз учись. Хорошо учись, а когда почувствуешь, что готов душой и телом вернуться в родной мир и способен там что-то изменить, поймёшь и как это сделать»… – Я глубоко вздохнул и медленно выдохнул. – Так что давай останемся при своих. Мне надо учиться, а не думать о создании семьи. Первым делом, когда закончу обучение и смогу понять что готов – выполню данное обещание твоему народу. Второе – разберусь с теми, кто убил моего отца и испортил мне жизнь, а вот дальше, если не превращусь в глубоко старика, можно будет подумать и о семье.

– Кто тебе позволит тянуть? Мечтай дальше, фантазёр. До встречи. – Выпалила Белла на одном дыхании и, на миг прижавшись, чмокнула меня в лоб и исчезла. Кстати, в моей рубашке.

Через миг рубашка свалилась откуда с потолка и до меня донёсся хохочущий голос.

– Жадина!

– А ты записная вруниха, ведь про рубашку я ни слова не сказал вслух. Только подумал. Не этично, значит, в голову лезть и мысли читать? Ну-ну…

Ответа не последовало, а у меня возникли вопросы, которые не успел задать – что за странные силы вмешались в судьбу маленькой девочки по имени Ольга? Кто уничтожил её похитителей, и кто помог именно моему отцу столь быстро найти и удочерить эту кроху? У меня лично на все эти вопросы имелась догадка, но хотелось услышать прямой ответ, ведь от него в дальнейшем зависело очень многое.

* * *

Почему-то был уверен, что резиденцией Императора Руси может являться исключительно Зимний Дворец. И очень удивился, когда Ольга пояснила, что идти-то мне до резиденции совсем ничего. От дома небыстрым шагом минут двадцать. Дворец Белосельских-Белозерских на углу Невского и Фонтанки, рядом с Аничковым мостом. Помнится, в моём мире в советское время в этом здании был Куйбышевский райком партии, а на первом этаже районный отдел КГБ, куда мне пару раз пришлось являться по вызову, а вот что там было потом? Стыдно сказать, но сколько раз проходил или проезжал мимо – ни разу так и не поинтересовался что там сейчас, но при первом посещении запомнилась широкая парадная лестница. Впечатлила, а вот дальше меня тогда не пустили. Не разрешили даже пройти за ограждение на первом этаже.

Здесь, в этом мире, с виду всё было так же, только малолюдно, да, наверное, так и должно было быть – это ведь не музей, где толпами ходят туристы, а сосредоточие центральной власти немаленькой такой страны как Русь. Кстати, вспомнил учебник истории, что правительство страны отсюда, в смысле, из Питера, в Москву так и не переехало. Даже в годы войны отсюда никто из руководства не уехал, потому как в этой реальности не было страшного периода блокады города – врага остановили ещё на дальних рубежах, хотя город очень пострадал от бомбёжек. Вот снова в голове чуть не сказал Ленинграда, но нет. Санкт-Петербург так ни разу и не изменил своего названия. Даже не стал Петроградом Ленин, Сталин – упоминания об этих людях не встретил в учебнике истории. Естественно, что и голода, коллективизации, гражданской войны, чисток тридцать седьмого здесь не было…

Открыв тяжёлую дверь, шагнул вперёд и сразу оказался под внимательным взглядом десятка человек.

– Вам назначено? – Сделав пару шагов навстречу, ко мне обратился немолодой человек в строгой чёрной тройке.

– Пожалуйста, – я протянул приглашение в открытом виде, принятое у меня со всем уважением. Мужчина мельком взглянул на документ, попросил меня подождать и ушёл. Ольга мучила меня весь вечер, оттачивая то, что я должен был говорить «от прихожей до чердака», ведь во всей этой словесной шелухе был спрятан какой-то тайный смысл, мною, если честно, так и непонятый…

Тот, кому я передал приглашение, вскоре вышел из небольшой комнатки у входа, правда, уже с пустыми руками.

– Пожалуйста, следуйте за провожатым.

Ага, следуйте. Меня сначала загнали в какую-то каморку, заставив, как будто вокруг разом все оглохли, несколько раз подряд произнести свои имя отчество и фамилию, а также когда получил приглашение. Забавно, но только после третьего или четвёртого повтора попросили предъявить документы. Затем ненавязчиво так «предложили» снять пиджак (а Ольга меня нарядила в классический костюм серого цвета) и вынуть всё из карманов. Прогнали через металлодетектор, а затем, как я догадался, вообще через ренген. На выходе из комнаты мне вернули пиджак и в сопровождении двух охранников и провожатого мы… вышли на улицу, что бы завернув на Фонтанку, «нырнуть» в малозаметную дверь. В тамбуре меня вновь остановили, но на этот раз провели лишь поверхностный осмотр, типа «расставьте в сторону руки-ноги, смотрите прямо перед собой, вдохнуть и не дышать и не шевелиться». Охлопали и к прежним двоим, добавились ещё двое сотрудников охраны. Так, уже вшестером, поднялись на второй этаж, где меня усадили на неудобный стул посреди комнаты и велели ждать. Провожатый ушёл, а четверо охранников рассредоточились и, кажется, даже не мигая, не сводили с меня глаз.

Просидел так минут двадцать, аж спина заболела, но дождался – меня пригласили в кабинет, но прежде за спиной услышал предостерегающий голос, который стал монотонно шептать правила поведения.

– К Императору ближе пяти метров не приближаться. Дальше от входа, чем на три метра, не проходить, даже если Вас пригласят. Сесть на крайний стул у входа и не вскакивать. Руками не размахивать. Сидеть ровно. На соседние стулья не облокачиваться. Нога на ногу не закидывать...

Наверное, я выслушал лишь одну десятую часть наставлений, но местному администратору (или распорядителю, не знаю как называется его должность), просто не хватило времени – дверь открылась и меня двое местных телохранителей завели в кабинет, чуть ли не взяв под руки.

Внезапно стало настолько противно от услышанного, да и вообще от какой-то омерзительной наигранности, что решил похулиганить. Конечно, провоцировать охрану не стал – кто знает какие у парней инструкции, но выданных в ухо рекомендаций решил придерживаться дословно.

Подхватив стул от входа, сделал ровно три шага и сел, так как в кабинете кроме нас троих (меня и двоих бодигардов) никого не было. А чего стоять, скажите, когда можно сидеть, хотя и услышал за спиной скрежет зубов стоящих у входа охранников. И звук был такой… очень нехороший. Сидел как статуя ещё минут десять, пока не открылась дверь и в кабинет зашёл Александр Валентинович Романов. (Когда дома услышал фамилию, подумал, что дальний родственник ТЕХ Романовых, но нет, однофамилец. Хотя совпадение забавное.)

– Простите, что заставил себя ждать, Александр Николаевич, – подтянутый мужчина лет пятидесяти подскочил ближе и протянул руку для рукопожатия. Я, конечно же, встал при его появлении, но чем Император ближе подходил ко мне, тем я, схватив стул, от него пятился, пока спиной не упёрся в дверь. Когда же мне вновь протянули руку, свои демонстративно спрятал за спину. Увидев недоумение на лице Императора, которое сменилось явным недовольством, поспешил объясниться.

– Ваше величество, рад знакомству, но подать руки не имею права – мне это строго-насторого запретили. К тому же Вы подошли ко мне ближе положенного, а это является грубейшим нарушением протокола. Так что, если можно, отодвиньтесь от меня на расстояние пяти метров, а то будет плохо.

– Кому будет плохо? Мне? – тихо так поинтересовался император, и я увидел в глазах мужчины блеснувших чёртиков.

– Нет, что Вы. Плохо будет мне. В лучшем случае обругают, в худшем – выгонят и больше на порог не пустят.

– И какие Вам выдали инструкции, повторить сможете?

– Могу. Дословно? С выражением?

– Давайте с выражением. – Мне показалось, что Александр Валентинович сейчас взорвётся от хохота.

Что ж, повторить не сложно. Так, как и мне, монотонно прошептал Императору слово в слово, что услышал у входа, затем добавил.

– Я сам порядок не нарушал. Крайний стул на три метра и сидел в ожидании, так что не ругайте меня уж очень сильно, Ваше Величество. Я ведь ни одного правила не нарушил. Честное слово!

Император не выдержал – захохотал в голос, да так, аж слёзы потекли. Махнул рукой и сел в невысокое кресло у окна, показывая, что бы я к нему присоединился.

– А ТЕ нас не заругают? – и кивнул на дверь, вновь развеселив Императора.

– Давай присаживайся, клоун. Познакомимся, да поговорим. Коля, свисни там, что бы нам кофе принесли, да чего-нибудь сладкого.

Один из телохранителей кивнул и исчез из кабинета.

– Женя, тоже свободен. Это – СВОИ. – И сказано это было ТАКИМ тоном, что не только телохранитель, но и я понял, что меня здесь ПРИНЯЛИ.

– – -

Разговаривали долго, не меньше часа. Пару раз Императора пытались отвлечь – в кабинет входили люди с документами, но тот всех с порога заворачивал. Более того, сказал, чтобы его не дёргали, потому что идёт очень серьёзный разговор, а текучку можно отложить. В общении быстро перешли если не на ты, убрав из оборота Величество и так далее, то до уровня неофициального общения. До панибратства, естественно, не опустились. Каждый из нас знал своё место, да и Александр Валентинович, благодаря дочери, был в курсе, что рядом с ним если не его ровесник, то точно не двадцатилетний парень, поэтому общался с должным уважением…

– Вы, тёзка, благодаря своему отцу, человек более чем состоятельный, поэтому в моей материальной или иной помощи точно не нуждаетесь. Что касается светской жизни, на балы и приёмы Вас будут приглашать обязательно, но оставим это на Ваше усмотрение, а вот когда надо будет присутствовать обязательно, пришлю человека и тот передаст Вам личное приглашение. Давайте договоримся – если там, скажем, в левом верхнем углу будут стоять минимум три звёздочки, явка обязательна. Даже если Вы при смерти.

– Лучше пять.

Пара секунд непонимания, потом улыбка на лице.

– Вот что отец, что сын – как ни придёте, поднимаете настроение. Ну ладно, вроде познакомились и всё самое срочное обговорили. Ко мне просьбы есть?

Я с нетерпением ждал этого момента, что бы передать просьбу-предложение Беллы.

– Есть одна. Для себя ничего просить не буду. Скажем так, просили кое-что передать при случае, – и я вопросительно прижал ладони к ушам, интересуясь прослушкой.

Император мгновенно сообразил и произнес лишь одно слово:

– Тема?

Поскольку на маленьком столике, у которого мы сидели, не было ни ручки, ни бумаги, я пальцем на поверхности стола «написал» отдельными буквами так, что бы мой тёзка понял.

– И Т А Л А.

Видимо это было важно, потому что Император подскочил с кресла, махнув мне рукой.

– Идите за мной.

Поплутав по коридорам, в которых нам никто не встретился, зашли в небольшую комнату, в которой, кроме стола и непонятного агрегата на нём, да небольшого диванчика в углу, ничего не было.

Александр Валентинович нажал на пару кнопок и агрегат негромко загудел.

– Садитесь, Саша. Теперь на расстоянии десяти метров ни один электронный аппарат не работает. У кого фон, придётся покупать новый, но всех много раз предупреждали – в этом крыле здания нельзя пользоваться даже служебными аппаратами. И так слушаю. – Император сел рядом и, забросив нога за ногу, закрыл глаза, что бы после первых моих слов их широко распахнуть.

– Я имел возможность пообщаться с Беллой Манчини, царицей Небесного народа.

– Простите, что перебиваю, Александр. – Император коснулся моей руки, явно желая привлечь внимание. – Скажи, как Вам с отцом удаётся всего за пару дней наладить контакт с людьми, с которыми МЫ не месяц, годы связаться не можем? Не только с Итала. Если б ты знал, сколько попусту затратили времени и сил…

– «Уже на ты? Быстро». – Но вновь поднимать «планку» не стал.– «Удивляешься очевидному? Получи».

– Так ко всем людям надо относиться одинаково. Небесный народ, как они себя называют, от нас ничем не отличаются. Если позволите, выскажу своё мнение, хотя могу и ошибаться, общался с ними недостаточно долго. Итала намного лучше нас, а всё потому, что представители этого народа прочувствовали на свой шкуре что такое смерть. Если подумать, вероятно, что они и могущественнее нас. Мудрее. Знают то, до чего нам…

– Я с тобой полностью согласен. Прости, что перебил. Слушаю внимательно.

Я и выдал то, что предложила Белка, правда, пару фраз добавил от себя лично. Так, совсем ерунду. Думаю, прокатит. А заключалось моё предложение в том, что бы государство профинансировало людей и те семьи, которые возьмут под свою опеку представителей Небесного народа, но… явно недооценил Императора. Когда закончил говорить, Романов посмотрел на меня с хитринкой в глазах.

– Я так понял, по поводу финансирования – это твоё предложение. Угадал?

Пришлось кивнуть, но мне тут же шлёпнули рукой по колену.

– Ты прав и предложение высказал дельное. Вешать обузу на людей не будем. Государство хоть и не купается в золоте, но… как твой отец однажды сказал – «своих не бросаем»? А этот народ нам не чужой, потому что среди них много и наших, руссов. И то, что этот народ осел именно на нашей территории, тоже ведь неспроста? По поводу финансов решим. Скажем… оформим пенсию по уходу за больным в размере… минимального пособия по нетрудоспособности. Для начала. К тому же, как понимаю, эти люди не стремятся стать иждивенцами? Будут трудиться? Поначалу помогать в быту, потом… Инженеры, техники, учёные. Нам, Саша, на самом деле не хватает рабочих рук и если из тех миллиардов, что ты назвал, даже одна сотая часть освоиться и включится наравне с местными в работу, это будет… просто великолепно.

– Что передать Белле? Наверняка ведь будет интересоваться Вашей реакцией.

– Передай, что ты меня озадачил, а когда подготовим население, что бы люди воспринимали новых соплеменников исключительно с положительной стороны, я хотел бы с ней сам поговорить. Такое возможно?

– Думаю, не откажется. Очень девушка умная.

– Вот и хорошо. Скажи, а какие у них планы на будущее?

– Тут много различных факторов, но у Итала, если всё задуманное получится, будет выбор – или вернуться к нормальному состоянию жизни или, кто не захочет, уйти в Небеса на перерождение.

– И ты веришь в подобную чушь? Я о перерождении?

– Александр Валентинович, а Вы верите в Небесный народ? В то, что они существуют?

Мужчина помолчал. Улыбнулся как-то очень грустно.

– Я точно знаю, что если бы не ИХ своевременное вмешательство, моей дочери не было в живых. За одно это я им благодарен... Скажи их царице, что сделаю всё от меня зависящее. А теперь будем прощаться. Если что надо – говори Оленьке, она мне передаст. И… давай сейчас за мной. Не отставай.

Вновь чуть ли не бег по коридорам и мы оказались снова в кабинете. Император подошёл к столу и незаметно для меня нажал какую-то кнопку, потому что почти сразу в кабинет зашли два знакомых мне телохранителя и с ними представительный мужчина.

– Для всех присутствующих. Александр Николаевич с сего дня входит в ближний круг. Будьте добры, Олег Михайлович, выдать соответствующий пропуск с литерой А и пометкой «Прямой доступ». Естественно без личного досмотра. Вопросы есть?

– Никак нет, – мужчина склонил голову и сделал полушаг в сторону от двери, предлагая мне выйти. – Прошу следовать за мной, Александр Николаевич.

В этот раз я с искренним уважением пожал Императорскую руку и после оформления пропуска и ещё пары жутко официальных документов, меня проводили до выхода. Забавно, когда я чисто на автомате подал руку охранникам, и те пожали её уважительно. Да, что значит поручкаться с самим Императором. Теперь что, её вообще не мыть? Шутка.

За спиной беззвучно закрылась тяжёлая дверь, а я выдохнул с облегчением. Что надо было сделать – сделал. Сейчас идти домой? Нет. Решил немного пройтись, но как же без свиты? Без неё не получилось. Только сделал шаг в сторону от двери Дворца, как мне под руку скользнула девичья рука.

– Куда идём?

– «И откуда она взялась? Не было рядом, когда вышел».

– Гулять, Оля. Гулять…

* * *

Сегодня в первый раз увидел город. На первый взгляд всё было привычно, имею в виду дома стояли там, где и должны были стоять, но периодически «спотыкался», видя вместо привычных вывесок совсем другие, да и дома на Невском, если честно, выглядели намного хуже, чем в моём мире. Были какими-то… блёклыми, а некоторые так вообще обшарпанными. Странно – здесь же не было ни революции, ни долгих лет Советской власти, ни Блокады… К тому же ни один дом, ни один Дворец у собственников так и не отобрали, поэтому кто мог, тот поддерживал внешний вид, а кто не мог… Мне стало не по себе. Не думал, что увижу столь яркий контраст между тем, что могло быть и реальностью.

– Есть разница? – тихо поинтересовалась Ольга. – Тебе, вижу, ЭТОТ Петербург не нравится.

– А что здесь может нравиться? – я остановился посреди проспекта и повернулся к девушке. – Скажи, что здесь вообще может нравиться? Обшарпанные дома? Аляпистые вывески частных заведений? Неужели здесь не придерживаются каких-то определённых норм в оформлении зданий? Мы живём в двадцать первом веке, а складывается ощущение, что попал лет сто назад. И это центр города. Столицы, чёрт всех побрал. Скажи, это норма, ну, например, вот – и я показал дома напротив. – Хлебная лавка с кричащим названием «Только у нас свежий хлеб круглосуточно». А что, в остальных подобных заведениях хлеб недельной свежести? Ладно, предположим, что так и есть, что только в одной лавке города свежий хлеб. Рядом что? «Колготки и всё самое лучшее для женщин». Ольга, если судить по вывеске, колготки что, предел мечтаний для женщины? В самом деле? Мало в это верится, но если судить по вывеске, стоит посочувствовать женщинам в этой страны. Рядом вполне лаконичная вывеска, но как оформлено? Неужели прям так необходимы все эти дурацкие завиточки и ангелочки. «Салон мадам Энри». Не знаешь, что находится внутри? Так и думал. Музей, торговая галерея или публичный дом. Можно гадать до бесконечности. Знаешь, идём домой, настроение упало ниже плинтуса.

– Саша, ты не прав. Каждый собственник имеет право броской вывеской привлечь к себе внимание. Люди в магазине или салоне – это деньги, а жить хорошо хочет каждый. Или я не права?

– Жить хорошо? – я стал злиться. – Ты считаешь нормальным, когда владельцы лавок не ухаживают за внешний видом СВОЕГО дома? Где живут и работают. Или у всех только одно в голове – набить кошелёк и свалить куда-нибудь подальше. Только куда? В моём мире много курортов в других странах, куда состоятельные люди уезжают отдыхать, а иногда и жить, покинув Россию. А здесь куда ехать? Курорты Италии, Испании, Швейцарии остались лишь на фотографиях и в памяти стариков. В Германию? Так там не лучше чем здесь. Смотрел фотографии в вашем «Лабиринте». Такое же запустение. Не понимаю, честное слово. Войн нет, люди не гибнут, тогда почему вокруг царит разруха? Почему люди не могут жить нормально? Не в обшарпанных домах с покосившимися рамами окон, а навести порядок. Покрасить, отреставрировать здания. Хотя бы фасады, которые видят каждый день тысячи горожан. Мне даже страшно представить как живут люди на окраинах города. Скажи, в остальных городах так же? К примеру, в Москве?

Девушка не ответила, пожав плечами, что я воспринял как, мол, не знаю. Или хочешь – посмотри сам.

Мне было непонятно другое – неужели Император не понимает, что ещё лет десять и дома начнут разрушаться прямо в центре города? В ЦЕНТРЕ… Хотелось выматериться, а потом, развернуться, вернуться во дворец и высказать тезке прямо в глаза всю свою боль, весь гнев. Одно останавливало… здесь я временно. Закончу обучение, выполню свой долг перед Небесным народом и вернусь домой. Пусть там тоже далеко не сё нормально, но за сорок лет жизни привык, знаете ли, к несколько другому городу. А оставаться жить здесь, это надо обладать пофигизмом и стальными нервами, которыми никогда не обладал.

Мы шли домой по Невскому и с каждой минутой во мне всё больше и больше крепла мысль, что этот город – гротескная копия «моего» Питера. Громадные джипы на улице и в тоже время – лошади с повозками. Сверкающий ресторан аж на два этажа и рядом – трактир с мутными стёклами и разбитой дверью. Театр и в десяти метрах, даже смешно стало, общественный туалет, оформленный столь броско, что невольно задумался – где истинный центр культуры… Только когда свернули на Рубинштейна и прошли почти половину улицы, комок горечи в душе стал понемногу таять.

Ольга большей частью молчала, боясь напроситься, что бы я не вылил на неё накопившееся раздражение. Она, было, свернула к «нашей» парадной, но я пошёл дальше. Хотелось взглянуть на Пять углов и Загородный. И через пару минут остановился как вкопанный. Стало смешно – здесь, максимум в двадцати минутах от центрального проспекта, было совсем иначе. Чистые красивые дома с однотипными вывесками, да и тех мало. Люди, которые не бежали по улице сломя голову... Скользнул, стукнул колёсами на стыке рельсов трамвай. Забавно. По Загородному у нас трамвай, если не ошибаюсь, никогда не ходил, а здесь проехала аккуратная такая пара вагонов. И вид более чем современный…

Прошлись немного по Разъезжей. Полное впечатление, что попал в другой мир. Чисто, уютно и… тихо. Большей частью жилые дома, но заметил пару кафе. У одного, что здесь увидел впервые, на улице под тентами стояли столики со стульями. Даже сердце колыхнулось – это мне понравилось.

– Давай кофе попьём?

– Может лучше дома? Рядом же совсем. – Ольга явно не понимала ни меня, ни моего состояния, но, наверное, что-то почувствовав, согласилась.

Заказали мороженое и кофе, потому что неожиданно в памяти всплыли строки, которые когда-то прочитал в ТОМ мире – «Хочешь почувствовать Питер – надо попробовать местное мороженое». Следом вспомнилась фраза – «Покинув родной город, я вернулся сюда спустя десять лет. Заказал в мороженице у дома порцию. Попробовал и понял – увы, не то. Город в моё отсутствие изменился». Кто был автором этих строк, не помнил, но человек тонко уловил суть. Когда нам принесли креманких, положил кусочек мороженого в рот и закрыл глаза. Замер в ожидании, что бы сам растаял… Странно и необычно. Город был тем, но, одновременно, и другим. Вкус знакомый с детства, но присутствовала горчинка. От того, что я видел полчаса назад? Легли эмоции? Нет. Через несколько минут понял, что не ошибся в первых ощущениях – традиционный пломбир лишь подтвердил то, что я сам ощущал – привычный с детства город, но с неуловимым привкусом горечи…

Из раздумий меня выдернул голос Ольги, которая уже не звала по имени, дёргала за рукав.

– Сейчас пойдём, – я не стал ничего объяснять, даже не повернул к ней голову, а Ольга, как мне показалось, испугалась моего состояния. – Ещё пару минут посидим и пойдём.

– Александр Николаевич, Вы меня перепугали. Стали скрипеть зубами, как будто злились на кого-то. И лицо стало злым.

– Не на Вас Ольга Сератовна, не беспокойтесь. – Я поднялся и помог встать девушке. Она в самом деле была встревожена. Странно мы общаемся. То по имени и на ты, а через секунду, без видимых причин, уже по имени отчеству и на Вы. Я, конечно, в этом мире всего ничего, но обратил внимание, что тыкают здесь в исключительных случаях. Пару раз слышал, как мамашки, а может это были наёмные люди, гувернантки или нянечки, даже к малышне обращались на Вы. Порой, так к совсем неразумным. Может это и правильно, но,не буду скрывать, меня шокировало. Непривычно. Что говорить, привычные стереотипы здесь не срабатывали – в компании подростков лет четырнадцати-шестнадцати, что сегодня встретились нам на Невском, между собой все общались исключительно по имени отчеству, но на ты…

* * *

Думал, обедать не буду, но стоило только начать… Что сказать, Алевтина – повар от Бога. Её бы к нам шеф-поваром, так любой бы ресторан стал бы самым посещаемым, прославился бы. Или женщина, как говорили в старину, добавляет в блюда «щепотку радости»? Кто знает. Сама, ведь никогда не расскажет.

По плану у меня было дочитать третью книгу до конца и по ней написать краткий конспект – так рекомендовал отец, а к его советам я прислушивался. Перед ужином мне надо было посетить тир и провести тренировку с оружием. Не только пострелять по статичным мишеням, но и пройти минимум один этап практической стрельбы. Я не раз уже тренировался под руководством Микрела. Поначалу тот разозлился, что я не слушаю его советов, но к концу занятия успокоился – понял, что меня поздно переделывать. Что касается скорости прохождения, так я на спор его дважды опередил. Точность стрельбы, конечно, была не ах, но всё же поразил все мишени, а вот он допустил один промах. Так что с оружием Микрел меня не мучил, но полосу настраивал по своему разумению. Наверное, чтобы мне скучно было. А как скучать, когда во время прохождения не только я стрелял, но и по мне прилетало? И не мягкими красящими шариками, а вполне внушительными такими деревянными, которые выстреливались из пневматического оружия. Поэтому приходилось на себя одевать бронник, щитки и шлем с забралом. Это в первый раз я показал норов, отказался от защиты, но уже через несколько минут вертелся как юла и скулил как пёс, а потом пару дней ходил с синяками. Хорошо, Микрел снабдил меня специфической мазью, которую используют военные – та снимает любые синяки и отёки за два-три дня. Но если такой шарик прилетит в глаз – никакая мазь не поможет... Тренер после первого дня практической стрельбы предложил пари. Даже не пари, условие – когда пройду один за другим два этапа без защиты, не получив ни одного попадания – Микрел проставится бутылкой коньяка из Императорских подвалов. Как позднее поинтересовался у Ольги, самая дешевая бутылка из тех погребов по цене выше среднего годового заработка мастера на производстве. Я, правда, тогда не стал переспрашивать – что она под этим подразумевает, потому средний по стране или по городу-столице – это две, как говорится, больших разницы. А может она вообще имела в виду минимальный заработок по стране, но и так понятно, что достигнуть подобной цели будет ой как непросто.

Приблизительно за час до ужина «добил» очередную книгу по физике. Набросал черновик конспекта, решив, что перепишу на чистовик потом и пошёл в тир. Занимался в тире всегда с радостью, но сегодня меня ждал сюрприз…

Начал с винтовки. Расстояние полсотни метров для меня не проблема, но не ожидал, что тренер к мишеням подключит дорожку. Совсем не ожидал, что в тот момент, когда спокойно целишься в статичную мишень, она внезапно исчезнет, а потом появится в пяти метрах слева. Более того, начнёт носиться как бешеная от стены к стене, то подпрыгивая чуть ли не под потолок, то ныряя куда-то под землю. Истратил с полсотни патронов, а попал… максимум полтора десятка раз. И то, когда уловил алгоритм работы механизма. Расстроился не сказать как. Оптики на винтовке не имелось – тренер специально снял, сказав, что бы я как можно быстрее привык к оружию. «Сроднись с ним, став единым целым. Почувствуй строение материала оружия, его душу». Блин. Целую лекцию провёл. Никогда не мог спокойно слушать всю эту белиберду от так называемых гуру. Практика и ещё раз практика – вот с помощь чего можно достичь мастерства, а не вникать в «душу» оружия. Вспомнив тренера, поржал. Перезарядился, дав себе слово, что на этом сегодня и закончу, нажал педаль запуска автоматики. Не знаю, что там намудрил Микрел, но механика тира, кажется, решила, что все мои попадания до этого – чистая случайность. Скорость перемещения мишени ещё больше увеличилась.

Один выстрел, другой. Мимо. Третий-пятый. Мимо. Ещё три – мишень носится совершенно невредимая. На табло попаданий ноль. И я разозлился. Вспомнил сегодняшний Невский, приплюсовав к тому, что думаю о танцах вокруг себя мо стороны Ольги и её папеньки, и что Белла, зараза, так больше и не приходила, хоть её звал. Вообщем, всё – хуже некуда. Осталось два патрона. ДОМОЙ ХОЧУ!!!! Почти не целясь, нажал на спусковой крючок и невольно прикрыл глаза от вспышки – из ствола винтовки в сторону мишени мелькнуло что-то яркое и вместо ростового чучела увидел лишь нижнюю часть, которая дымилась.