Текст книги "Девять жизней Рода (СИ)"

Автор книги: Casperdog

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 25 страниц)

Глава 6.

– Она ушла? – Девушка сама себе кивнула и с облегчением выдохнула. Подошла ближе к кровати. – Здравствуй, Саша. Как себя чувствуешь?

– Лучше, Оля. Спасибо за заботу. Мне сказали, что ты за мной ухаживала все эти дни. Кстати, сколько я провалялся в постели?

– Больше недели. Из них два дня помочь тебе не могла, не подпускали.

– Белла? На неё похоже.

– Нет, не она. Твой феникс. Он тебя окутал крыльями, прижался и никого из нас даже в комнату не пускал. Даже на Беллу фыркнул, цапнул за руку. Потом стал летать по комнате. Ему открыли окно и он, когда стемнело, улетел, но спустя час вернулся и вновь улёгся на тебя.

– Спасал друга. – Глянул на правую руку и погладил изображение ящера, что это чудо приняло за разрешающий сигнал – выскользнул из меня, принял форму и сел на изголовье кровати, прижав крылья к туловищу – стал выполнять роль охранника, настороженно глядя на Ольгу. – А ты вырос, малыш.

Мой ящер сейчас был раза в два больше, чем тогда, когда видел его в тире. Последний месяц, когда тренировался, занимаясь стрелковой подготовкой, ящер или летал по тиру или пытался мне подражать – висел за моим плечом и когда я промахивался по мишени, через мгновение та исчезала в беззвучной вспышке. Если честно, до конца так и не понял – мой друг плевался огнём как Змей Горыныч в сказках, или же когтями разрывал мишени в клочья. Глазами столь быстрое движение уловить не мог, а местный аналог смартфона, который ставил на запись видео, показывал лишь огненный росчерк.

– Он стал совсем самостоятельным, – Ольга невесело посмотрела сначала на феникса, потом на меня. – Почти каждый вечер просится полетать. Подскакивает к окну и клювом стучит по стеклу.

– Надолго исчезает?

– Обычно полчаса, минут сорок. Лишь пару раз отсутствовал около часа. Мне кажется, он где-то питается. Только чем? Прилетает весь из себя довольный и полусонный. Садится, как и сейчас, на изголовье кровати и сидит до утра как статуя с закрытыми глазами. А потом прыгает вниз и снова становится татуировкой на твоём теле. Как, кстати, твои ощущения, когда феникс вне тебя?

– «Как? Да ни как. Что с ним, что без него, хотя… нет. Без него контрастнее ощущается температура в комнате».

– Не ощущаю разницы. Оля, окно в спальне открыто?

Девушка подошла и заглянула за штору.

– Окно закрыто, а вот форточка открыта. Закрыть? Холодно?

– Прикрой, прохладно стало. Можно задать вопрос?

– Почему я вернулась? – Оля подошла к кровати, остановилась и я похлопал по одеялу, предлагая сесть рядом, но зеленоглазка отрицательно качнула головой и подтащила ближе стул, на который и уселась. – А ты сам так ничего и не понял?

– А что было непонятно? После дуэли вы трое дружно от меня сбежали. Обиделись на сказанное мной или выполнили приказ, что был спущен сверху, мне фиолетово, результат всё один.

– Но ты даже не попытался никого из нас вернуть? Мы для тебя были мебелью?

– Почему мебелью? Вполне живыми существами, которые частенько выходили из рамок дозволенного и пытались строить меня в собственном доме, а когда не получалось, психовали. Я не прав? К тому же Микрел, например, ко мне пришёл, не смотря на запрет. И прямо в глаза сказал, что не вправе ослушаться «рекомендаций». Упомянул, что и Алевтине угрожали судом, если та осмелиться преступить запрет.

– Кто угрожал? – Ольга сверкнула глазами.– Можешь сказать конкретно?

– Не спрашивал. У тренера спроси.

– Не могу. К сожалению... Он в коме. Вторую неделю в реанимации. На него как то вечером напали недалеко отсюда. Двоих навсегда успокоил, а третьего зацепил так, что теперь парализованный в лежит больнице.

– Может помощь какая нужна? Средства на лекарства? На врачей? Организуй для него самый лучший уход – я всё оплачу.

– Саша, ты сам еле живой, а о человеке, которого и знать толком не знаешь, беспокоишься?

– Так не чужой мне. Ты только скажи чем помочь.

– Всё что необходимо, я для него уже сделала. Сейчас главное, что бы Микрел пришёл в себя, а дальше… как организм справится. Понимаешь, он весь переломан. ВЕСЬ!!! Руки, ноги, шея, позвоночник. Ребра почти все. Там живого места нет.

– Кто это сделал, выяснили?

– Я пыталась, но каждый мой вопрос упирался в непреодолимую стену. Тех, что нашли у тела, опознали. Все трое – ближники Виктора Разумовского. Отца Михаила, с которым ты должен был драться на дуэли. Я не поверила и встретилась с Георгием Алексеевичем, Главой Рода. Тот мне клялся, что к произошедшему его семья не имеет никакого отношения. Оба поняли, что таким образом тебя пытаются натравить на Разумовских. Даже догадываюсь, кто всё это придумал.

– Государь? – я, не отрываясь, смотрел на лицо девушки, но у той ни одна мышца не дрогнула.

– Нет, Саша. Государь, скорее всего, информирован и всё что происходит, лишь с его молчаливого согласия, но инициатор не он. Если б ты знал что творится в окружении Императора. Клубок змей, которые бросаются на всех подряд, кусают, кто подвернётся, не думая о последствиях, а лица при встрече у всех такие подобострастные, аж блевать хочется.

– Какие слова, Ольга. Вы меня удивляете.

– Хватит, Саша. Добавлю, что встречалась с Императором и высказала ему в лицо всё то, что сказала сейчас тебе. Вообщем, мы с ним теперь если и остались родственниками, то очень-очень дальними. На прощание он со злости вообще выдал – мол, снимает с меня покровительство.

– Хочешь сказать, теперь и ты можешь попасть в неприятности?

– Все мы под Богом ходим. Только я, наученная чужим опытом, последнее время без бронника и оружия даже в булочную не выходила, благо разрешение на ношение и использование оружия у меня есть.

– В прошедшем времени? Прозвучало так, что всё осталось позади? Или нет?

– Я сняла маленькую квартиру в ТВОЁМ доме. – Ольга выделила голосом принадлежность дома и вновь улыбнулась. И снова не весело. – Так добраться до тебя быстрее и спокойнее, чем ехать через полгорода.

– Дела… И что будем делать? Хотя есть кое-какая задумка. Ты моих помощниц совсем прогнала? Или как?

– Здесь им делать нечего, – на меня испытующе взглянули два зелёных глаза-прожектора. – Или меня прогонишь, а их вернёшь? Спорить не буду – ты в своём праве.

– Именно что в своём праве. Хорошо, что со временем пришло понимание, что в доме должен быть один хозяин. И прошу, не пытайся здесь вновь устанавливать свои порядки. Я надеюсь, что мои дела пойдут на поправку и уже завтра смогу встать и втянуться в обычный режим. Теперь поиграем в вопросы и ответы. Любую фальшь, тем более враньё, я почувствую. Готова? (Ольга кивнула). Сможешь одна без помощников работать на кухне и убираться в квартире? Закупать продукты и заниматься одновременно всем тем, чем занималась до своего бегства?

– Будет сложно, но...

– Ответ принимается как отрицательный. Уровень твоей подготовки в качестве рукопашника?

– Без оружия по десятибалльной шкале – шесть. С оружием восемь.

– Стрелковая?

– Девять тяжелое, восемь лёгкое. Специализация – стрельба на длинных дистанциях.

– Снайпер что ли?

– Снайпер в составе оперативно-тактической группы.

– По людям стреляла? Не по мишеням? Отвечай честно.

– Два раза, но это и не люди были, а… Прости.

– Хорошо, что вовремя остановилась. Значит так. Слушай меня внимательно и прошу, не перебивай. Ты сказала ещё в день знакомства, что лично мне не причинишь никакого вреда. Это так?

– Да.

– А сдать меня своим сможешь? Отцу, например? Или его ближникам? Это вроде как не является нанесением прямого вреда.

– Нет. Сейчас уже нет.

– А раньше значит могла? М-да… И что изменилось?

– Всё, Александр. Всё изменилось. Более не могу улыбаться людям, которые держат нож за спиной. Привыкла, знаешь ли, быть честной перед собой. Так меня воспитали.

– Личную клятву преданности принесёшь?

– Да. – Девушка вскочила и откуда-то из-за спины выдернула небольшой, слегка изогнутый кинжал. – Я готова.

Я поморщился. Зачем такая прыть?

– Убери оружие и сядь на место. Снова нарушаешь договорённости. Хорошо, прощаю, буду считать, что ты была искренняя. Сейчас идёшь к сестрам и приводишь их сюда. Я не кровожадный человек, но на деле хочу убедиться, что ты обладаешь должной подготовкой, а не только хвастаешься. Как работают сестры, знаю. Если им не уступаешь, разговор будет один. Если нет – другой. Второй этап – практическая стрельба в тире. Третий – покажешь, как умеешь работать с винтовкой. В оружейке выберешь то, что тебе знакомо. Занятия начнём с завтрашнего дня. На этом всё. Иди.

– Вопрос могу задать?

– Слушаю.

– Ты хочешь из нас… девчонок сделать команду? Что бы мы стали…

– Нет, Оля, – я видел, что девушке трудно произнести крутившееся на языке слово, поэтому пришёл на помощь. – Наёмных убийц из Вас делать не буду, но как по отдельности, что бы смогли постоять за себя, так и команду, которая сможет дать по зубам любым спецам, подготовить попытаюсь. У меня для этого есть почти всё. Нет лишь одного, но, пожалуй, самого главного – времени.

Через полчаса, когда три девушки стояли в кабинете, потому что пришлось через силу одеться и пройти в соседнюю комнату, приняв достойный вид, продолжил разговор уже в расширенном составе.

– Всё, о чём Вы ругались между собой, должно быть забыто. Ваш отец, девочки, с месяц назад попросил, что бы я больше уделял времени практическим занятиям. Даже предложил оплату, от чего я, естественно, отказался. Помните, когда с Вами занимался в тире, намекал, что человек я неудобный и меня могут в любой момент подставить? Оказывается, к этому всё идёт. Что касается Вас троих, хочу, что бы были сильными и подготовленные, не боялись постоять за себя. Почему появились такие мысли? Давайте промоделируем ситуацию. Даю вводную. Меня убирают. Наглухо. Всё, что мне принадлежит…

– Позвольте? – Наталья подняла голову. – Большая часть активов переходят в казну, меньшая – к одному из приближённых. Естественно, подобный лакомый кусок недвижимости сразу превратится в золотой треугольник. Квартиры здесь будут стоить минимум в два, а то и три раза дороже. Больше половины ныне снимающих жилище поднятие аренды не потянут. Придётся съезжать. Только куда? На поиск жилья предоставят в лучшем случае неделю, как и принято по городу. Кто не успеет – выкинут со всем скарбом на улицу. У меня всё.

– Позволь добавить? – неожиданно попросила слова Ольга. Увидев кивок, вообще огорошила всех присутствующих. – Около полугода назад я была… скажем так, свидетелем некой встречи, на которой обсуждался вопрос о сносе ветхих, на взгляд участников переговоров, домов и строительства фешенебельных особняков. Как поняла, «живыми» оставят только дома, фасадами выходящие на Рубинштейна и Ломоносова. Что будет твориться за ними, представить сложно. Рассмотрение проекта заморозили, но от него не отказались, потому что в казну в этом случае, а по факту многим, кто имеет отношение к недвижимости, прольётся золотой дождь.

– И потенциальные владельцы этих домов уже известны? – Ольга кивнула, но вслух ничего не сказала, что мне и было нужно. – Не ошибусь, если предположу, что большинство из них – представители «пострадавшей» Европы? – Русая коса вновь качнулась.

– Что ж. Как я и думал. Заканчивая разговор, хочу сказать, что кидать Вас на баррикады не буду. Тем более не хочу, что бы вы, оберегая меня, пострадали. Если стоит цель убрать человека, помешать этому никто не в силах, поверьте... Я лишь хочу, что бы за то время, что у нас осталось, Вы трое стали немного сильнее. Что бы могли смело смотреть в глаза опасности, а если сложится, выйти из схватки победителем. Вопросы есть? Нет. Тогда надо решить ещё вопрос. Наташа, Маша. Простите меня, что не смог за Вас заступиться, когда Ольга Сератовна, забыв, что она давно уже не домоправительница, попросила Вас покинуть мой дом. Если Вы не возражаете, буду рад видеть Вас обеих каждый день.

Вот не ожидал, что девчонки через мгновение повиснут на мне и оближут как котята. Приятно было ощущать, что тебе рады. Хоть и мало времени прошло, но привыкли уже друг к другу.

– Всё, девочки, хватит меня тискать. Теперь задание на завтра. Мне необходимо как можно скорее переговорить с Леонидом Ивановичем.

– Не вопрос. Можем его позвать. Если тот, конечно, не на работе. Он снимает комнату в соседнем доме. Небольшое общежитие на первом этаже. Ну, где дворницкая рядом.

– Если дома, зовите, а нет, так завтра. Посмотрите хозяйским взглядом что надо купить и с утра на рынок. Самое последнее. С завтрашнего утра с десяти до часа ежедневно проводим в тире. Не только стреляем, но и работаем в контакте. В полной защите, но и в полную силу. Готовы?

Надо было видеть улыбающиеся рожицы девочек, но мне сейчас было совсем не смешно. Грустно было и отчасти страшно – вот зачем я вмешиваю их в свои дела, когда мог бы обойтись. Но не отпускало предчувствие, что грядущие события их заденут в любом случае, а что бы все остались живы и здоровы – это, пожалуй, и было моей главной целью.

Когда сестры рванули на кухню, остановил уже в дверях Ольгу.

– К тебе личная просьба. Пожалуйста, направь Разумовским просьбу о личной встрече. На моей территории или у них – не важно. В идеале, так вообще где-нибудь в ресторане недалеко отсюда. Я не уверен, что завтра смогу скакать как горный козлик, а выглядеть бледно статус не позволяет.

– Повестка встречи?

– Оля, ты умная девушка. Напиши иносказательно, что надо встретиться и переговорить, что бы вновь не пролилась кровь. Если всё так, как ты рассказала, нас пытаются столкнуть лбами. Да, а чем владеют Разумовские?

– Невский завод, где строят гражданские и военные корабли. В Кронштадте аналогичные верфи тоже им принадлежат. Местный рыболовецкий флот практически полностью под их рукой. Мурманск и Архангельск – исконная вотчина Разумовских, куда даже государственные люди без разрешения не суются. Моряки с северных военных баз, между прочим, чуть ли не полностью кормятся с их рук.

– И имущество такого могущественного Рода кто-то из особо «одарённых» решил с моей помощью прибрать к рукам? Там или безумец или…

– Или всё просчитано до малейших деталей, – закончила за мной Ольга и вышла, увидев мой кивок. Я не став стал её задерживать, подошёл к окну, за которым шёл дождь. Началась осень… Да, отец явно поторопился, выделив мне на подготовку всего полтора – два месяца. Или три? Да хоть полгода. Всё одно – значительно ошибся. Блин, не было печали. С одним не разобрался, второе на очереди, теперь третье навалилось. Когда ж я дома окажусь?

С бывшим зэком переговорю, озадачу, но есть ещё человек, кто сможет помочь, к тому же без особого напряга. Но с ним, точнее с ней пообщаюсь, когда останусь в квартире один. Нечего злить девчонок. И так сёстры смотрят на Ольгу как на соперницу. Между прочим, это даже хорошо – филонить в спаррингах не будут.

Даже улыбнулся от таких мыслей, представляя, какой завтра будет мордобой. Хотя фиг им – надену утяжелители на ноги, что б особо ими не махали, и титановую кирасу на грудь. Всяко килограмм по двадцать на них висеть будет. А сколько сами весят? Полсотни? В лучшем случае... В первую очередь девчонок надо научить думать головой, а не ногами и руками. Вроде всё распланировал? Посмотрел на часы – одиннадцать. До обеда далеко, а садиться разбираться с отцовскими записями не в состоянии – голова словно опилками набита. Понял, что мне срочно надо – КОФЕ!!!

* * *

Уже привык, что в этом мире всё, что я запланировал даже на вечер, не говоря о завтрашнем дне, никогда не сбывается. Сегодня случилось то же самое. Шёл на кухню, а завернул в спальню. Решил полежать хотя бы полчаса, но что бы я мог отдохнуть? Как же. Промяукав под дверью, в дверях спальни появилась Маша.

– Саша, ты спишь?

– Уснёшь тут с Вами. Что на этот раз случилось?

– Ольга подняла трубку городского телефона, а там сообщили, что через час Вас хотели бы навестить Разумовские. Узнали, что Вы заболели, вот и решили проявить чуткость и выразить почтение.

Не знаю, может кто другой на моём месте проявил иную реакцию, а я засмеялся в голос.

– Я что-то сказала не так? – девушка смутилась.

– Маш, всё нормально. Смысл сказанной тобой фразы мне показался забавным. Разумовские, узнав о моей болезни, решили проявить чуткость и засвидетельствовать своё глубокое почтение. Считай, выразить соболезнование. Жить они, что ли здесь будут в ожидании, когда я помру?

– Как скажете, Александр Николаевич. Типун Вам на язык.

– Да хоть два. Слушай, а как полагается принимать посетителей, когда я в печали? В смысле, в постели, болею?

От дверей послышался тихий смех.

– Смотря какой приём, – это уже вступила в разговор Ольга. Как мне показалось, и Наталья за дверью стоит… – Если оказание внимания, передают открытку в руки секретаря или делопроизводителя. Если приём с оказанием помощи и сочувствия, больной может лежать в постели, а гость в течение не более пяти минут выказывает словесное почтение и пожелания скорейшего выздоровления. Если приём с чаепитием, то…

– Оля, хватит. С чаепитием? Я сейчас лопну от смеха. Скажи, кто придумал всю эту галиматью? Неужели со времён царствования Петра и Екатерины Великой в этом мире ничего не поменялось?

– Почему не поменялось? Ошибаетесь, Александр Николаевич. Например, во время большого приёма больной имеет право отказаться от приглашения на танец, но подобное имеет право совершить не более трёх раз подряд.

– Хочешь сказать, что человек, который себя чувствует плохо, должен ещё и балы закатывать в своём доме? И танцевать? Девочки, Вы что, издеваетесь?

– Никак нет, Александр Николаевич. Ольга Сератовна не выдумали ни одной строчки. Сами прочтите «Уложение о правилах приёма в домах, где проживают лица больные, но способные с достоинством принять сочувствие и соболезнования от друзей, близких своих, покровителей и лиц почтенного возраста».

– Я охреневаю. И кто-нибудь из ныне живущих этого правила придерживается? Что, в самом деле к больному выстраиваются очереди, что бы передать своё соболезнование? Слово-то какое…

– Старая знать да, строго придерживается всех правил, а новая, естественно, считает всё это изжившим и по сути дурным.

– Вот и я согласен, что это всё этот дурь. Значит так. Сейчас кто-то из Вас идёт в ресторан на Углах и заказывает кабинет. Хотя стоп. Сколько человек должно приехать?

– О количестве лиц не сообщили.

– А если это очередная проделка наших общих недоброжелателей и сюда едут меня добить, что бы потом вину вновь свалить на Разумовских? Брать в руки оружие и начать войну? Девочки, у Вас же головы светлые. Что делаем?

– В первую очередь надо позвонить и узнать – кто к нам направляется. Сколько человек, цель поездки. Теряем время.

– Умница, Маша. Карты в руки. Звони, узнавай. А потом, мои хорошие, все по домам.

– В смысле по домам? – одновременно раздались три возмущённых голоса.

– В прямом. Неужели думали, что я Вас сейчас вооружу и выставлю заслоном между собой и гостями? Что бы мне потом Ваши родители голову оторвали, а по городу пошёл слух, что князя Галицкого охраняют три юных девицы-красавицы, с которыми возможно он находится в самом тесном контакте? Зачем ЭТО Вам? Опозориться легко, а доказать свою чистоту, это надо ещё постараться. Вот принесёте письменное согласие от отца с матерью, разговор будет другой. А если пострадаете? Не, на фиг.

Надо было видеть, как скисли рожицы сестёр, да и Ольга отвела глаза, понимая, что я прав. Девчонки ведь так до сих пор и не знают, сколько мне на самом деле лет. Чувствуют, даже обижаются, что к ним отношусь с долей снисходительности, скорее как к своим дочкам, чем к ровесницам. Наверное, это их и возбуждает, тянет совершить необдуманные поступки. Так бывает, знаю…

– Дозвонилась. – В кабинет, куда я с трудом перебрался, заскочила Маша. – Едет Глава Рода, Георгий Алексеевич. Просили передать, что визит сугубо неофициальный. Будет только Глава и его телохранитель. Вторая машина, с охраной, останется на улице.

– Что, сами сказали по поводу второй машины? Или ты поинтересовалась?

– Я задала вопрос, сколько человек направляется сюда. Не надо было?

– Маша, я уже говорил, что ты умница? Повторю ещё. Всё, девочки. Спасибо за помощь, а теперь домой.

– Саша, а может…

Смотрел сейчас на три тонкие фигуры, которые стояли в проёме двери и сердце кольнуло. Ведь точно так же я задал вопрос отцу, который уходил из этого мира. Слово в слово.

– «Нет, девочки. Вас я подвергать опасности не буду. Рано Вам брать в руки оружие».

– Не может. Три минуты, что бы покинуть квартиру. Если выйду и кого увижу, получите по одному красивому выпуклому месту. Время пошло.

– А если сразу получить, а потом…

– Брысь отсюда, – я уже начал злиться и сестры поняли, что время шутливых пререканий закончилось. Вскоре щёлкнул замок входной двери.

– Ты меня тоже прогонишь? – Ольга зашла в кабинет. – Что бы не придумывал причину, не терял время и силы, скажу сразу – я остаюсь. Тебе, что бы открыть входную дверь, сил может не хватить. Думаешь, не вижу в каком ты состоянии? Хочешь перед лицом постороннего человека показаться слабым? Что бы завтра весь город знал, что ты не способен постоять за себя? Приходи и бери голыми руками?

– Согласен принять твою помощь при одном условии – сделаешь для своей безопасности всё, что скажу.

– Согласна.

– Тогда в оружейку.

Уже на месте попросил, что бы Ольга оголила себя до пояса. Думал, она зальётся краской и начнёт спорить, но нет. Скинула лёгкую кофту и сорочку, а потом и лифчик, хотя этого не просил. Повернувшись ко мне с вызовом в глазах. Да, девушка была красива и грудь, которую я увидел, могла восхитить любого мужчину.

– Бюстгальтер могла бы оставить, но так даже будет лучше. Одень и застегни спереди. Потом повернись, подтяну по фигуре, – сунул в руки тонкий, но прочный бронежилет скрытого ношения как раз в женском варианте, что случайно обнаружил в одном из шкафов оружейки. Пока Ольга возилась с нагрудными застёжками, сел на единственный стул.

– Подойди ближе. Помогу.

– Я сама.

– Опять начинаешь? Рубашку сверку надень.

На этот раз возражений не последовало. Ольга накинула сорочку и я с помощью регулировки ремней смог добиться полного прилегания бронника по фигуре. Да так хорошо, что когда девушка надела кофту, затем и жакет, только хорошо знающий её человек смог бы заметить, что Ольга, скажем так, слегка располнела.

– Не жмёт? Не давит? Наклонись вперёд. Сядь. Поднимись. Руки в стороны.

Порадовало, что все команды были выполнены без малейшего возгласа.

– Под твоим жакетом кобура будет видна, под юбкой тоже – слишком она обтягивающая. Хотя… твой кинжал вполне на месте. Легко доставать? Попробуй, ты ведь несколько иначе одета.

– Я привыкла. – Но я не зря предложил достать клинок. Сейчас Оля чуть замешкалась. – Да, бронежилет мешает. Ножны нужно передвинуть. – И после несложных манипуляций всё получилось.

– Это, – я показал на пистолет местного производства, внешне очень напоминающий классический Вальтер ППК, только с удлинённым стволом, – на всякий случай положу в спальне под подушку. Умеешь пользоваться?

– У меня свой такой же...

– Вот и славно. Я в кабинет, а ты за хозяйку. Когда придут гости, с охранника глаз не спускай. Кто знает что у того на уме? Или какой имеет приказ? Прослушку подсунет или наркоту какую. Лучше предотвратить, чем потом сожалеть.

– Сделаю. Я его ещё и запрягу. Пусть в моём присутствии кофе Вам принёсет. Неужели поднос самой тащить придётся? Ну уж нет.

– Приятно, когда мы на одной волне и не цапаемся. Радует.

– Меня тоже, – края губ Ольги чуть дрогнули. – Только мечтательную улыбку с губ убери, Саша. Ты как увидел меня полураздетой, так тебя перекосило.

– Даже так?

– Угу. – Оля показала язык и вышла из кабинета.

* * *

Встреча с Главой Рода Разумовских прошла, я бы выразился, во взаимопонимании и добрососедских отношениях. И этому поспособствовала, к моему удивлению, именно Ольга Сератовна. Со стариком она уже встречалась, поэтому просьба оставить в прихожей фоны и всю электронику была воспринята сначала с недоумением, а потом с пониманием. Пошли даже навстречу телохранителю Георгия Алексеевича, который проверил с помощью принесённого с собой аппарата кабинет на предмет прослушки и наличия видеокамер. Как мне показалось, и он сам и его начальник были удивлены, что у меня ничего подобного не обнаружилось. Когда же я передал в руки Ольге свой фон и сканер, который мне достал Микрел, что бы те девушка тоже вынесла из кабинета, на лицах гостей появились понимающие улыбки.

Если в двух словах, до меня на протяжении часа пытались донести, что Разумовские к нападению на моего тренера не имеют отношения, а что трое из нападавших оказались из числа близких друзей Виктора, отца погибшего задиры, так это откровенная подстава со стороны… вообщем, поняли с чьей, хотя и не конкретизировали.

Поговорили со стариком вполне нормально, обозначив, где наши интересы могут соприкоснуться и договорились, что прежде чем воевать, лучше встретиться и пообщаться с глазу на глаз. А когда телохранитель Главы под надзором Ольги притащил в кабинет поднос с кофе и вазочками с печеньем и конфетами, разговор неожиданно продолжился в расширенном составе, так как Евгений, которого Глава представил лишь по имени, был не только личным телохранителем, а и руководителем службы безопасности Рода Разумовских. Я же Ольгу представил как своего ближайшего помощника. Именно так, мужского рода, чтобы не подумали чего лишнего. И, чего греха таить, вишенкой на торте стала информация, что Ольга – дочь нынешнего Императора, которая, к слову, в решающий момент из отца и князя, то есть меня, выбрала последнего. Двое мужчин удивление скрыть ну никак не могли, и дальнейший разговор оказался несколько скомканным, но смогли обговорить все варианты связи и уже под конец, когда гости поднялись и направились к выходу, я поднял тему, которую мы лишь коснулись краем, но, по сути, была чуть ли не самой главой.

– Георгий Алексеевич, Евгений. Ещё минута Вашего внимания. То, что мы не стали безрассудно воевать, это хорошо. Но, согласитесь, нападение на моего человека я без последствий оставить не могу. На месте происшествия нашли ближников Виктора. С этим же Вы не будете спорить? Поэтому прошу разобраться, кто их натравил, это раз. Второе – когда выясните, передадите на мой суд виновного. Кем бы он ни был. Естественно, с доказательствами и живого человека, что бы я смог сам с ним пообщаться. Демонстрация трупа и вроде как исповедальное письмо меня не устроит. Мы сейчас вполне нормально поговорили. Неужели пойдёте против столь маленькой уступки? И последнее. Если кому в голову взбредёт идея от меня избавиться, пусть хорошо подумает против кого он настраивает Ваш Род. Я, конечно, не имею за спиной армию, как у Вас, но смею заверить, – отвечу больно.

– Глава, позвольте, – руководитель службы безопасности, получив разрешение, с улыбкой на лице повернулся. Он вообще больше слушал, чем говорил, тем удивительнее было его стремление высказаться. – Вы лукавите, Александр Николаевич, говоря, что за Вашей спиной не стоит армия. Вы очень скромны, умолчав, что находитесь под защитой Итала. Я, например, обладая некими природными навыками, почувствовал, что в Вашем кабинете во время переговоров постоянно присутствовали четверо из этого народа, которые в случае опасности для Вас, не оставили бы нам ни единого шанса. Касаемо Вашей просьбы, скажу, что в расследовании случившегося инцидента мы заинтересованы в первую очередь. Это подстава из подстав и если так пойдёт дальше, мы потерпим колоссальные убытки, а этого, как понимаете, совсем не желаем. Будем держать Вас в курсе расследования.

– Евгений, подробностей не прошу, но куда тянутся нити?

– В разные стороны. Даже не столь туда, как могло показаться на первый взгляд. – Мужчина улыбнулся. – Мы в первый момент тоже поддались на столь очевидную обманку, а когда стали разбираться, то… Например, выяснилось, что те двое погибших, что были обнаружены на месте, были убиты ещё накануне. Так что загадка на загадке. Как я и сказал, буду держать Вас в курсе. По поводу Вашего человека, – Евгений посмотрел на Главу и, непонятно какой знак получил, продолжил. – Мы возместим все материальные затраты на лечение Микрел Стефановича, а также по выздоровлению, надеюсь, что такое случится, лично от нашего Рода получит Страховую премию. Уверен, человеком он станет вполне обеспеченным.

– Давайте не загадывать что да кабы. В данный момент Микрел в больнице и находится в очень плохом состоянии. Не откажусь, если сможете чем-то ему помочь уже сейчас.

– Сделаем всё возможное. Тогда доброго дня и спасибо, что незамедлительно нас приняли. И Вам самому пожелаю поскорее выздороветь, – это в разговор уже вступил старик. – Не всякий после лихоманки способен выдержать часовой напряжённый разговор. Завидую я Вашей новой юности, Александр Николаевич.

– «Новой юности?» – я слегка напрягся. Ладно, это обсудим с Ольгой, но прежде надо сделать ещё кое-что. Более важное.

Когда Ольга проводила гостей, я поднялся из кресла и склонил голову.

– Благодарю представителей Небесного народа за поддержку и внимательность. Вы своим присутствием очень помогли.

В четырёх углах комнаты, медленно, словно при проявке снимка на фотобумаге, появились фигуры высоких крепких мужчин, которые, коротко поклонившись, вновь исчезли. Странно, но сейчас я уже ЗНАЛ, что они покинули кабинет. А чуть раньше, ещё до момента, когда здесь появились гости, и сам ощутил присутствие посторонних, но лишь догадывался что это Итала. И, как, например, ощутил, что сейчас в моей спальне появилась Белла.

– «Ты меня почувствовал?» – в голове раздался удивлённый голос. У тебя что, теперь появилась возможность ощущать Небесных людей?

– «Именно почувствовал. Тебе надо закончить с блокадой моего разума. Сама понимаешь – от этого многое зависит. Ты уж постарайся на совесть».

– «Александр. Странный ты человек. Говоришь одно, а в твоих мозгах кроме пошлости и разврата ничего нет. Увидел сиськи у девочки и поплыл? Ты что, озабоченный? Если честно, думала о тебе несколько… иначе».

– «Белла. Считаешь, что встреча раз в квартал нормальна для нормального мужчины? Тем более для пацана, которым я стал?»

– «Ты забыл, что я сама не полноценный человек, тем более не мужчина и уж тем более не пацан. Что ты от меня ждёшь? Что бы жили как муж и жена? Так я тебе сразу сказала, что на это у меня нет времени, да и невозможно по природе. Начнём разговор с самого начала? А надо? Рядом с тобой Ольга. Влюблена в тебя по уши. Настолько втрескалась, что ждёт от тебя лишь слова… аж ночами не спит. Или боишься ответственности? Хотя тебя понимаю. Конечно, лучше заниматься сексом с существом, которое не может понести от тебя, да и которое никогда не сможет стать полноценной женой. А с нормальным человеком ты, оказывается, боишься заводить отношения? Трусишь, что потом тебя припрут к стенке и заставят жениться?