Текст книги "Девять жизней Рода (СИ)"

Автор книги: Casperdog

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)

– Здесь не я сам, только моё сознание.

– Только лишь? – усмехнулся мой первый наставник, Михаил. – Ты ж, когда вернулся в явь, видел шрамы на своём теле? На руках, ногах, бёдрах? Или это был мо́рок? Уж определись кто ты – человек или мыслеформа. И нам неразумным объясни.

– Скажите, что Вы СЕЙЧАС от меня хотите? – я стал раздражаться. – У меня проблемы в реальном мире, а Вы сюда перетащили и решили поговорить о метафизике?

– Так разве это проблемы? – трое предков рассмеялись, и смех этот был необычным, словно смеялся всего один человек. – Нет. С настоящими проблемами ты ещё в жизни никогда не сталкивался. Но где твои годы?

Стало обидно и я отвернулся. Вместо совета услышал лишь очередные насмешки. Зажмурился как можно сильнее и пожелал вернуться в своё тело. Времени мало, а ещё…

– Не торопись, Александр, – на плечо легла тяжёлая рука, и я невольно повернулся. Передо мной стоял Дмитрий, а двух других наставников на берегу озера не было. – Согласен, что времени у тебя мало, но первый тебе урок от меня – вспомни, чему тебя вчера учил Володимир. Сначала надо увидеть, потом зафиксировать в памяти определённую точку и только потом совершать переход. Расстояние ведь не играет роли. Если в памяти есть маркер, то есть финальная точка, ты можешь добраться туда в любое время. Что касается препятствий, то разве сложно их НЕ ВИДЕТЬ? Мозг с помощью нервной системы определяет КУДА, а портативный универсальный творец, которого ты почему-то называешь Путь, совершает прыжок, перенося себя и груз в намеченную точку.

– КТО??? – Я услышал, что мне сказали, но до конца поверить, что маленький дракоша, с которым мы научились понимать друг друга, порой злясь на одних и тех же людей… – Нет, не верю.

– Во что ты не веришь? – удивился Дмитрий, но через мгновение понял. Что было странно, он не рассмеялся, а, как мне показалось, даже смутился. – Алекс, ты думал, что на тебе находится татуировка, которая самопроизвольно может приобретать… форму? Феникс? Ты так его называешь?

– Да… – у меня не хватало слов, а те, что были… я был расстроен и мне впервые за многие годы захотелось… плакать. Да, как ребёнку, которому сказали, что подарки на Новый год под ёлку кладут родители, а Дед Мороз – это персонаж из сказок… Но хоть и был раздавлен такой новостью, старался держаться. – На старинных гравюрах, в исторических летописях описывают существо, которое называется фениксом – необычная птица, которая сгорает в пламени, но из него же возрождается. Это создание бессмертно. И тому человеку, который сможет завоевать доверие… феникса, будет легче идти по жизни.

– Я знаю, что говорится в легендах. Даже когда жили МЫ, подобные легенды УЖЕ существовали. Но, согласись, раз до нас феникс в своей ипостаси не дожил, до тебя ведь тем более не мог? Ты поверил в сказку? Александр. Ты же взрослый человек. Неужели можно было поверить, что на твоём теле окажется сказочная татуировка, которая внезапно оживёт? А потом будет летать рядом с тобой, плюясь огнём?

– Дмитрий. Не обижайся, но ты самый жестокий человек из тех троих, с кем я общался на берегу этого озера. Ты всего парой слов разрушил веру в сказку. Убил во мне того человека, который до последней секунды где-то глубоко в душе надеялся, что волшебство всё-таки есть. А его, значит, нет? И ты, и Михаил с Володимиром порождения чужого разума? То, что не моего, точно. Скажи, на меня так действует машина? Этот самый творец? Портативный и универсальный? И машина, воздействуя на моё сознание, придумала это озеро. – Я обвёл рукой вокруг себя. – Лес, небо, солнце и Вас, так называемых наставников? Учителей? Непонятно только зачем это надо было делать, когда все знания можно было просто закачать в моё сознание во время сна? Нелогично и пустая трата… всего трата. Времени, сил и эмоций.

– Прости, я не предполагал, что ты настолько наивен. Мне очень странно – взрослый человек, а до сих пор, словно ребёнок верит в сказки.

– Стоп. – Я плотно зажмурился. – Давай с самого начала, Путя. Или ПУТ, если сокращённо? От слова путать? Дурить? Что ж, творец, убирай всё лишнее и покажись передо мной таким, какой есть на самом деле. Без внешних красивых эффектов.

Открыл глаза и увидел перед собой… мерцающего феникса. Не такого, как привык видеть, когда мы оставались одни. Сейчас он не был материален, а состоял, казалось, из немыслимого количества крохотных кристаллов, которые ни на секунду не оставались без движения и переливались всеми цветами спектра.

– Я же просил без спецэффектов?

– «Ты видишь меня таким, какой я есть на самом деле, мой спутник. Хотя стоит назвать тебя другом. Ты многие годы согревал меня своим теплом, давая надежду, что настанет день, когда мы вместе сможем завершить полный круг Рода. То, для чего я и был создан и для чего ты сам появился на свет. Ты, как и я – девятые. Последние в многочисленных воплощениях. Но не думай, что с нашим уходом за грань всё закончится. Совсем не так. Мы – это начало новой жизни. Создатели нового мира, а каким он будет, зависит только от нас».

– Красиво сказал, но я из этого мало что понял. Давай о высоких материях поговорим чуть позже, в более спокойной обстановке. Сейчас два вопроса, на которые мне надо услышать исчерпывающие ответы. Первый. Ты создал лесную обстановку, учителей, что бы мне было проще воспринимать и усваивать информацию? Да или нет?

– «Да. В процессе общения человека с человеком мозг воспринимает процесс обучения более продуктивно. Прямое воздействие на сознание не гарантирует усвояемость полученного материала. Можем попробовать другой способ, но тогда тебе, спутник, придётся много тренироваться в реальности, теряя драгоценное время. Одна ночь в иллюзорном мире равняется приблизительно двум неделям тренировок в реальности. Некоторые моменты так вообще невозможно воспроизвести и повторить».

– Например, первое занятие? Когда мне отрубали руки и ноги, а я их пришивал? Знаешь, это была пустая трата времени, потому что я хоть и не сразу, но понял, что подобное невозможно повторить в реальности.

– «Ты не прав и одновременно прав. В реальности невозможно пришить обратно руку или ногу, что бы они работали как прежде. Между тем ты усвоил начальные навыки хирургии и знаешь строение и возможности своего организма намного лучше, чем… обычные люди. Вместе с тем ты перестал бояться крови и научился купировать боль, воздействуя на акупунктурные точки. Для воина подобные знания – важный аспект».

– Согласен с твоими выводами. Что касается ночных занятий, опять же согласен, только убери из программы оскорбления и насмешки так называемых учителей. Кроме неприязни ничего не вызывает. Да и странные у тебя получаются наставники.

– «Это не придуманные персонажи, как ты мог подумать. Все восемь твоих учителей – реально существовавшие люди. Со всеми положительными и отрицательными чертами характера. Я не могу по твоему или своему желанию изменить то, что заложено в тот или иной пакет программы обучения».

– Не можешь или не хочешь? – я посмотрел в сверкающие глаза феникса, но куда там переглядеть взгляд искусственного существа, которое создано непонятно кем и непонятно когда. – Хорошо. И к этому вопросу вернёмся чуть позже. Меня волнует реальность. То, что нас ждёт в самое ближайшее будущее. Мы где сейчас?

Задал вопрос, потому что мы находились в какой-то серой мгле. Это не была ни комната, в которой меня замкнули, ни берег озера.

– «Пространство между мирами. Здесь нет расстояния, как и границ. Другие миры совсем рядом, но одновременно с этим и непостижимо далеки».

– То есть ты, универсальный творец, как тебя назвал Дмитрий, и есть тот самый ключ, который прокладывает дорогу между мирами? Ты разумен, но не являешься живым существом? Я имею в виду биологическое существо?

– «Вторичные выводы верны за исключением основополагающих. Я не прокладываю дорогу, лишь её создаю. Разница в этом существенная. Я лишь инструмент, не создатель. Что касается формы – я полиморфное органическое существо, существующее одновременно в нескольких измерениях, поэтому моя физическая форма никогда не исчезает полностью. Когда нет необходимости, после выполнения определённых задач, основная часть материальной структуры переносится в другое измерение, находясь в стазисе и накапливая энергию для дальнейшего полноценного функционирования».

– Не совсем понятно, но пусть будет так. Давай всё же вернёмся в реальность, а то зайдут в комнату, а там меня нет.

– Твоя физическая оболочка никуда из комнаты не исчезла, потому что ты, спутник, так и не прошёл полного курса обучения.

– Слушай, меня задолбал уже твой «спутник». Называй меня по имени или как назвал Дмитрий, Алексом. Так привычно.

– «Используем твой позывной? Хорошо, Алекс, буду тебя называть Алексом. Хорошо, Алекс?»

– Издеваешься? Или у тебя безмерно развито владение мрачным юмором? Ладно, забыли…

– – -

Через мгновение я открыл глаза. В комнате ничего не изменилось – тишина. Встал, подошёл к окну.

– «Так. Мне намекнули, что если перед глазами не будет препятствий, смогу отсюда спокойно переместиться туда, куда захочу? Точнее, в точку, на которой может быть сфокусирован взгляд. То есть, если прижму лицо к решётке и перед глазами прутьев не будет, смогу прыгнуть?»

– «Ты выбираешь конечную точку и отдаёшь приказ, мы перемещаемся».

– «С девушкой, если та закроет глаза, проблем не возникнет?»

– «Ты с моей помощью способен переместить груз, равный весу и объёму твоего собственного тела. Твоя женщина не превышает допустимые параметры».

– «В какой уже раз слышу «твоя женщина». Надоело. Она не моя, понятно?

– «Есть существенные возражения. Женщина, которую зовут Ольгой, является твоей спутницей. Без неё ты не сможешь осуществить задуманное. Ни вернуться домой, ни снять блокаду с этого мира».

– «Потому что она дочь здешнего императора?»

– «Ответ верен лишь на два… нет, три процента. Женщина обладает уникальной способностью ощущать соседние миры. Ольга много лет провела в другом мире, поэтому её психические и биологические настройки нестабильны. Эмоциональные срывы, которые происходят исключительно в твоём присутствии, как раз и является показателем неосознанного поиска другого мира, в котором её нервная система найдёт равновесие. При более тесном психическом и физическом взаимодействии вы двое способны найти проходы и другие миры».

– «Из того, что сейчас услышал, понял одно – Ольга неврастеник и клинический психопат. Так? Надо ж, удивил. И мне, что бы вернуться домой, надо жениться на неуравновешенной девушке? Это ещё мягко сказано. Или рекомендуешь сделать её любовницей? Не, Боже, упаси от такого. Если сейчас она мне выносит мозг, что будет потом? Нет и ещё много раз нет. Лучше проживу до конца дней здесь один, чем каждодневно испытывать на себе так называемую любовь «моей женщины». Я вообще не верю, что свет клином сошёлся именно на Ольге. Что, в этом мире нет других женщин? Спокойных, рассудительных. Взять хотя бы одну из сестёр. Например, Машу».

– «Тем самым нарушишь дважды данное слово и не выполнишь своего предназначения. Хочешь предать свой Род? Сотни поколений своих предков?»

– «Сотни или десятки… Забавно слышать нравоучения искусственного существа, которое учит человека понятиям совести и чувства долга. Тебе не кажется это странным?»

– «Тебе и мне в любом случае придётся выполнить то, для чего нас создали. Пусть я лично и не являюсь человеком, но… «

– «Нас создали? Хочешь сказать, что и я не человек?»

– «Алекс. Продолжим позже. Сюда идут».

– «В таком случае действуем, как я запланировал. Сначала ты завариваешь замок, затем мы прыгаем. Я готов».

* * *

– Отпусти меня, в конце концов. Что тискаешь как… как… как подушку. Отпусти, Александр, или я начну драться.

– Если я тебя опущу, любезная Ольга Сератовна, упадёшь и сломаешь себе руку или ногу, а может и шею. Высота до земли метров пять. Как, отпускать?

Девушка, почувствовав, что мои объятия ослабли, выдохнула с облегчением, глянула вниз и с писком прижалась, вцепившись в меня как клещ.

– Я тебе отпущу. Я тебе ТАК отпущу, – прошипела рассерженная кошка, и мне ничего не оставалось, как обнять её и прижать к себе. Не знаю, как девушке сиделось у меня на коленях, но мне самому было не очень удобно сидеть в развилке ветвей, ногами как обезьяна цепляться за соседние ветки, а руками держать Ольгу, стараясь и самому не упасть и её не уронить. К тому же руки девушки до сих пор были скованы наручниками, а ключей от них, понятно, у нас не было. И сидели мы так, по ощущениям, уже второй час, а как слезть с высоты я до сих пор не придумал. Хотя чего врать? Как очутились на дереве, таким же способом могли бы оказаться и на земле, но очень уж не хотелось демонстрировать свои возможности.

– «Прости, творец, НАШИ возможности. Звучит-то как пафосно. Творец…. Прям Бог-Творец, а не портативная универсальная установка. Может имя какое тебе придумать? Путя… изначально звучало как-то не так, а теперь и подавно. На языке крутится, но вслух такое произнести».

– «Я не тварь ползучая. Понимаю, что созвучно, но могу обидеться. Не удивляйся, Алекс, в моей программе имеются и подобные аспекты. Способен ощущать, а так же воспроизводить все чувства, свойственные биологическому существу. Я сейчас о человеке, если не понял».

– «Меня это и пугает. Ответ на грани приличия и хамства. Сам тогда себя назови».

– «В нашей паре ты ведущий».

– «Тогда… Будешь Тэшкой».

– «Как скажешь. Внимание. К дому подъезжают машины».

К воротам дома, вдоль которого ещё час назад бегал десяток человек, разглядывая высокую стену в поисках следов нашего побега, подъехали два микроавтобуса. После короткого гудка ворота открылись и машины заехали внутрь. А вот дальше произошло нечто неожиданное. Из машины вскочил десяток человек, которые стали на удивление спокойно уничтожать тех, кто находился во дворе, а потом и в здании. Оружие, судя по всему, было снабжено глушителями, потому что мы, сидевшие в полусотне метров от дома, ничего не услышали. А ещё через полчаса ворота открылись и машины покинули дом, над крышей которого сразу с нескольких сторон появились языки пламени.

– Интересно девки пляшут… – я не понимал смысла происходящего. Узнав о нашем побеге, руководством было решено зачистить участников похищения или здесь сработали другие, безопасники. Тогда почему ни одного человека они не повязали? К тому же я сосчитал – в машины после зачистки вернулось меньше боевиков, чем оттуда поначалу выскочило. Погибли? Может быть. Внутри точно были подготовленные люди. Без боя бы не сдались.

– Саша, знаешь, а я догадываюсь кто были в те, в машинах. – Ольга стала задумчивой и говорила еле слышно. – Узнала одного, кто вышел из первого микроавтобуса. Мужчина под два метра ростом. У него ещё правое плечо выше левого. Это Николай Сардин. Полковник. Руководитель группы быстрого реагирования Санкт-Петербургского Управления контрразведки. Жёсткий руководитель и жестокий человек. Под его руководством практику проходила. Правая рука Скоробогатова – министра внутренних дел.

– Пусть даже рука твоего отца. У меня вопрос – почему они никого не арестовали, а зачистили помещение, подожгли и смотались? Времени даже на экспресс-допрос у них не было. Это скорее похоже на зачистку, что бы следов не осталось, не говоря о языках, которые смогут пояснить, в чём собственно дело. Вот и крутится в голове – кто нас решил убрать? Твой отец или Скоробогатов. Или они вместе?

– Как ты можешь такое говорить? – Ольга возмущённо стукнула по моей груди руками. – Это же отец и…

– Не повторяйся. – Я разглядывал пылающее здание и толпы людей, которые, как и у нас, не предприняли ни единой попытки хотя бы попасть на территорию, не говоря уже попробовать тушить огонь. Не. Чуть ли каждый третий снимал пожар на фоны, к тому же… не скрывая довольной улыбки.

– Ты знаешь, что за контора находилась в этом здании?

Ольга отрицательно покачала головой.

– Я даже не узнаю район, где мы сейчас находимся. Может пора слезать?

– Подождём ещё. Скоро приедут пожарные, различные службы, а когда все рассосутся, тогда и слезем. Сейчас у всех зевак в руках фоны. Могут случайно и нас сфотографировать. Тебе, кстати, удобно?

Девушка, поелозив попой, покраснела.

– А тебе нет? Я ведь тяжелая, наверное, придавила тебе… тебя?

– Ты не тяжёлая, к тому же тёплая и мягкая. Не замёрзнем. Чем займёмся?

– Чем? – Ольга посмотрела на полыхающее здание и повернула голову. – Есть мысль. – И тут же впилась мне в губы как какой-нибудь вампир. Неумело, но… На мгновение отшатнулась и, заведя за мою шею скованные руки, прижалась ко мне грудью. – Ты же сам сказал, что я не умею целоваться, да? Не умею. Вот и научи. У нас много времени.

– Оля, ты не боишься, что… – Я попробовал разорвать дистанцию, но меня сразу же прижали обратно.

– Не боюсь. Я уже ничего не боюсь и ты сейчас мой. Только мой…

– – -

Подобное обучение гораздо приятнее, чем бегать по берегу озера или сидя в воде пришивать на место отрубленную руку. Тем более, сейчас Я был учителем. Вот учились. Неторопясь, поэтапно, с многократным повторением пройденного материала. Не знаю, сколько прошло времени, когда почувствовал, что мои губы превратились в два вареника и потеряли чувствительность. Моя ученица, получив передышку, спрятала от стыда голову у меня на груди.

Погладил Олю по спине, опустив руку ниже, но никакой отрицательной реакции не последовало. Казалось, она ещё не пришла в себя.

– Оль, ты не ошиблась в учителе? – спросил у девушки, шепнув в ушко.

– Ты твёрдокожий непробиваемый болван, Сашка. Неужели так ничего и не понял?

– Что ты в меня бескорыстно влюбилась? С первого взгляда?

Вот чего не ожидал, то не того, что меня стукнут стальными браслетами по затылку. Не больно, скорее, для привлечения внимания.

– Почему бескорыстно? Разве я похожа на того, кто не захочет от своего избранника что-то получить? – На меня смотрели два огромных глаза, которые, казалось, старались проникнуть в мою голову. – Только мне не деньги твои нужны и не тайны. ТЫ мне нужен, понимаешь? Я ведь на протяжении всей жизни наблюдала за тобой. Папа… прости. Твой отец показывал очень много фильмов, где ты был в главной роли. Как ты жил. Как воевал. Как женился и развёлся. Как жил в одиночестве. Знаешь, если бы я была рядом, разорвала в клочья всех твоих баб. Каждую на миллион кусочков. Я полюбила тебя с детства и чем становилась старше, тем моё чувство крепло. А тут ты появился, весь из себя такой выпендрёжный. Ольга Сератовна то. Ольга Сератовна это… Хотелось взять в руки самую толстую книги и со всей силой шмякнуть тебе по голове, что бы ты, болван такой, увидел рядом с собой не глупую девочку, а…

Вот… Кто бы знал, почему все барышни, когда у них не хватает запаса слов, начинают плакать? Хорошо беззвучно, но, чёрт побери, я не выношу слёз. Пришлось обнять и вновь прижать к себе, гладя по спине.

Тем временем вокруг полыхающего дома собралось уже с десяток пожарных машин. Ворота распахнули и во двор прошли первые огнеборцы, но как только внутри здания стали раздаваться хлопки, похожие на взрывы, пожарные вновь убрались за толстую стену, продолжая поливать здание уже издали.

– Прям как в театре, – раздался тихий голос. – Обзор хороший, но, может, пора?

– Ещё посидим. Не замёрзла?

– Мне с тобой тепло, а ты замёрз?

– Когда рядом такая мягкая портативная раскалённая печка, разве можно замёрзнуть?

– И тебе это нравится, я чувствую. Только не надо ничего говорить, хорошо? Скажи, как будем домой добираться? У меня ведь всё забрали из карманов. Ни кошелька, ничего не оставили. Даже носовой платок забрали.

– Забыл спросить – а где тебя взяли?

– На выходе из дома. Не у твоего, у моего. Поехала туда за вещами, а когда вышла – сзади прижали к лицу тряпку и я отключилась.

– А кто тебя так разукрасил? – я аккуратно провёл по огромному синяку, который был в пол-лица девушки.

– Когда пришла в себя и меня пытались раздеть. Одному руку сломала, а второй меня приголубил от души, вырубил. С тех пор наручники как одели, так ни разу и не снимали... Запястья вспухли. Ноют.

– – -

Этот самый синяк и стал той критической массой, после которой я сорвался. Когда в комнату зашёл мужчина, который со мной разговаривал, и следом затолкнули Ольгу, сжатая пружина во мне и распрямилась. Сейчас даже не помню каким образом смог одним-единственным ударом сбить с ног охранника и вышвырнуть того за дверь, а следом захлопнуть саму дверь и прижать руку, что бы Тэшка заварил замок, но уже через пару вздохов пришёл в себя, увидев, что свернул переговорщику шею, даже не воспользовался удавкой. Оля меня оттаскивала от неподвижного тела, потому что я, не переставая, бил уже неподвижному человеку по лицу. Колотил в нескончаемой злобе, а перед глазами стояло лицо избитой девушки… Потом в дверь ломились, стучали чем-то тяжёлым. Орали и грозили, но я действовал по плану. Неосознанно, на рефлексах. Распахнул окно, прижал к себе Ольгу и приказал крепко зажмуриться. Сфокусировался на самой толстой ветви самого густого от зелени дерева и… мы прыгнули. Впервые в реальности, а не во сне, и откат последовал неожиданный. Хорошо, рядом никого не было – кроме того, что очень сильно ударился плечом и головой о ствол, меня в добавок пару раз вывернуло наизнанку, а потом с полчаса трясло как в лихорадке. Надо отдать должное Оле – она сориентировалась не в пример лучше – мы поднялись по дереву ещё выше и теперь снизу нас было не видно. Между прочим, подобного дерева в МОЁМ мире никогда не видел – похоже на липу, но количеством ветвей скорее смахивало на ель. Часто растущие ветви с широкими листьями вместо иголок. И само дерево, надо сказать, было высоким – метров двадцать точно вымахало. Рядом росли ещё два таких же, но поскольку белками мы не были, перескочить подальше от проезжей части не могли, а вновь прыгать на метров на пять… Смысл? Порадовало одно – со стороны девушки не последовало ни одного вопроса как мы внезапно оказались на дереве…

– Спрашивала, как мы вернёмся? – я задумался. В карманах у меня тоже ничего не было, даже платёжной карточки, не то, что налички. Фон не брал – зачем, когда на приёме у Императора всё равно пришлось бы его сдавать. Да и звонить, по большому счёту, мне некому. Идти домой пешком? – Знать бы, где мы. Ничего, если недалеко от дома, а если…

– Где-то в центре. – Ольга смотрела на машины пожарных и других служб, которые забили всю улицу. – На пожарных машинах указан номер части. Эти, судя по всему, из центрального района. Вряд ли бы сюда гнали с другого конца города. Если не ошибаюсь и мы в центре, то или в районе Лавры или… а, кажется, я догадываюсь, где мы. Старо-Невская перспектива.

– Старо-Невский что ли?

– По-вашему вроде так. Недалеко от Николаевского вокзала. Московского, – сразу поправилась Ольга. – Так что недалеко. А горит тогда… местное отделение контрразведки. Ну да, оно и есть. Раньше было выкрашено в жёлтый цвет, поэтому его сразу и не узнала. Получается…

– Ничего хорошего не получается, Оля, – я понял, что девушка вновь стала размышлять об источнике наших приключений. – Если всё сложится, спрячемся у меня и будем жить на осадном положении. К тому же можно и Разумовских подключить – те в обиду не дадут. У нас теперь один враг и Глава их Рода это, к счастью, понял.

– Нельзя надеяться на чужих. Здесь ты не дома, каждый только за себя и подставит ближнего в любую минуту, если Роду будет выгодно.

– У нас не лучше, Оля. Ну что, будем спускаться? Народ вроде разошёлся, зевак не осталось. Многие из машин уже уехали.

– Мы тоже считаем, что Вам пора уже слезать, – снизу раздался мужской голос и я, невольно вздрогнув, отодвинув ветку, увидел знакомого великана из Небесного народа. – Девушка пусть первая прыгает – я её поймаю. Потом сам. Давайте быстрее, пока людей вокруг мало…

* * *

Через полчаса мы, в окружении четырёх мужчин внушительной комплекции и наружности, проходными дворами вышли на Загородный. Оттуда до дома оставалось ещё столько же. Трое из сопровождающих зашли в ближайшую арку, а из другой почти сразу же вышли трое новых мужчин. И вновь под охраной пошли в сторону дома. Оля периодически потирала запястья – наручники с неё сняли почти сразу, как только спустились с дерева. Я подивился силе мужчины, который, не напрягаясь, сначала разорвал цепочку, а потом легко раздвинул дуги, с хрустом сломав замки.

– Простите, как к Вам обращаться? – Ольга, не выдержав столь длительного молчания, повернула лицо к главному в нашей процессии.

– Как? – удивился мужчина и, как мне показалось, смутился от подобного вопроса. – Раньше… Зовите Никасом.

– Никас? Грек? – Ольга улыбнулась и повернула лицо ко мне.

– Да.

– Спасибо за помощь, – я тоже не удержался. – Можно задать вопрос? Один единственный, который меня волнует в данную минуту. Кому Вы сообщили, что нас похитили?

Мужчина очень внимательно посмотрел на меня, потом скривил губы в недоброй усмешке.

– Я понимаю, почему Вы задаёте подобный вопрос, но отвечать на него сейчас мне не хотелось бы. Если позволите, я сам, лично отвечу на него спустя день или два. Если, конечно, Вы снимите запрет с Вашего дома. Белла к Вам более не явится, обещаю.

– Никас, её что, сняли с руководства?

– Не сняли, но ограничили в возможностях. Так будет лучше для живущих и для нашего народа.

– У Вас тоже идёт борьба за власть? – удивилась девушка.

– Нет, Ольга. У нас никакой борьбы нет. Наоборот, никто не желает встать во главе Итала. Эта должность не даёт никаких преимуществ, но возлагает на избранника очень много ответственности. Правда, и соблазнов, с которыми совладать могут немногие.

– Тогда встретимся, когда буду в тире.

– Согласен. А теперь прошу внимания. Мы отвлечём наблюдателей от Вашего дома, а Вы постарайтесь попасть в парадную как можно быстрее. Хотя у Вас же нет ключей. Тогда во двор, а уже там…

– Там будет проще, – я улыбнулся и крепко пожал протянутую мне руку. – Сориентируемся. Спасибо, Никас, Вам и Вашим людям.

Двое мужчин из сопровождения подошли к машине, в которой сидели наблюдатели и, достав из карманов баллоны с краской, стали заливать стёкла. Третий человек тем временем не давал тем, кто находился внутри, открыть двери машины. И Никас тоже, пробежав с десяток метров, стал помогать. Я с Ольгой тем временем прошмыгнули незамеченными во двор. Была у меня надежда и когда поднял глаза, выдохнул с облегчением – окно, выходящее с лестницы во двор, было открыто и я хорошо видел ступени чуть выше площадки, на которой находилась моя квартира.

– Оля, зажмурься и не подглядывай, – сзади раздался голос и ко мне прижалось девичье тело.

– Догадливая ты у меня. Только сейчас встань спереди, иначе мне тебя нормально не обнять.

– Я всегда готова, что бы ты меня обнимал.

– Глаза…. – и мы прыгнули. И в этот раз у меня получилось не столь хорошо как во сне. Мало того, что не удержал девушку, уронил, так и сам, думал, поломал ноги от удара о ступеньки, покатившись вниз. Но меня вздёрнули за шкирку, не дав развиться больше, чем уже получилось.

– Какой-то ты несуразный, Саш. Вроде всё правильно делаешь, но нормально не получается. Торопишься, и голова у тебя занята другим. Так нельзя.

– А ты, значит, можешь лучше?

– Если бы могла… Дядя Коля меня учил, показывал что и как надо делать, но у меня нет того, что есть у тебя.

– Чего нет?

– Кровь у меня другая по жилам течёт, разве не понятно? Это у Вас есть способность перемещаться между мирами, а я… так, гожусь лишь в оруженосцы.

– Давай об этом поговорим дома.

Встал и сразу со стоном сел. Задрал разорванную брючину, а там… перелома нет, но от колена до стопы всё разодрано до кости и кровь хлещет.

– Помоги подняться.

Даже с помощью девушки с десяток ступеней преодолел с огромным трудом. Понимал, что ещё немного и отключусь. Если бы не Ольга, точно остался бы лежать на лестнице. Открыл дверь, порадовавшись, что ключ не нужен, но поймал при этом на себе задумчивый взгляд девушки – для неё новый замок был неприятным сюрпризом.

– На кухне тряпка с ведром. Кровь надо замыть на лестнице.

– А ты? – Оля, дёрнувшись идти на кухню, остановилась и повернулась ко мне лицом. – Давай помогу.

– Я сам. Буду в ванной.

Да… Вот и пригодились уроки деда Михаила. Ведь ещё на лестнице, чисто на автомате купировал боль, а что слабость навалилась, так крови вытекло много. Сил забираться в саму ванну не было. Сел на пол, прежде из шкафчика вынув аптечку. Даже улыбнулся своей предусмотрительности – подобные находились у меня в каждой комнате, а в тире так две.

Промыл рану и стал себя зашивать. Вначале решил скобы поставить, но передумал – решил шить. Уже заканчивал, когда в ванную ворвалась Оля. В темпе протерев спиртовыми салфетками руки, сделала последние два шва и вполне профессионально наложила повязку.

– Дренаж ставить не будем?

– Смысла нет. Там, по сути, не всё так страшно – мышцы не задеты, лишь кожу разодрал. Но я всё качественно промыл.

– Саш, как ты боль такую терпишь? Знаю, что не скажешь. Вторая нога как?

Вторая моя лапа пострадала значительно меньше – приличная ссадина, поэтому обошлось повязкой.

– Давай тебя оттащу на кровать? – Ольга смотрела на меня как на умирающего. – Подстелю полотенце и на нём…

– Не надо. Извини, здесь напачкал. Убери за мной, пожалуйста, а потом…

– Сашка. Ты невыносим. Мы сейчас вновь поругаемся. Ты не можешь меня не провоцировать. Брюки здесь сними – они всё одно на выброс. Там нечего шить – одни лохмотья. Встань, я помогу, сниму.

– Оля, ты не…

– Замолчи, а? Как ты сейчас можешь думать о…

– Потому что я мужчина, точнее молодой парень, а рядом со мной очень привлекательная девушка, которую я успел возненавидеть всей душой за её постоянные бзики, а оказалось, что она, по сути, совсем другая. Ответь мне на один вопрос, и я заткнусь. Ты в самом деле ощущаешь присутствие другого мира? Как это происходит?

– Александр. – Ольга медленно поднялась на ноги и смотрела сейчас на меня как… даже не знаю как. В этом взгляде было столько всего, что я сделал единственное, что пришло в голову в тот момент – положил обе ладони на голову.

– Чур меня. Я в домике. Бить нельзя, особенно по голове – я ей кушаю.

Ольга смогла выдержать всего несколько секунд. Потом рассмеялась, а следом расплакалась. Села рядом со мной на заляпанный кровью пол, обняла и зарыдала уже в голос. Наступила эмоциональная разрядка.

Сколько мы так просидели, не знаю, но прервал наше уединение громкое журчание, да ещё и с переливами, из моего живота. Конечно, сколько над ним можно было издеваться? Организм требовал еды, ведь времени прошло, а… Следом за моим, отвечая, песни запел живот Оли. Посмотрели друг на друга и заржали в голос как два умалишённых…