Текст книги "Can't help falling in love (СИ)"

Автор книги: Canvi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 37 страниц)

Уж на гольфы у него был отдельный пунктик. Они его буквально сводили с ума, причём только на конкретных ножках. Ричи мечтал, как однажды их хозяйка, игриво заглядывая ему в глаза снизу-вверх, встанет перед ним на колени и, прижав его спиной к кирпичной стене школы, возьмёт у него в рот. Он бредил этим настолько, что уже даже несколько раз уламывал парочку других девушек из команды черлидерш доставить ему определённые ласки за школой. Многие, разумеется, отказывались – хотя бы потому, что их могли легко поймать за этим делом, – но были и такие же отпетые экстрималки, как и он. Но всё это было всё равно не то и не так, так что Ричи оставались лишь собственная правая рука и горячие мечты.

И каково же было его изумление, когда в непримечательной Джейн Хоппер, носившей неширокие – и очень маленькие, по сравнению с его – очки, любившей просторную одежду и постоянно распускавшей забавные кудряшки, он узнал ту самую звёздочку среди черлидерш, уже четыре месяца мучившую его в самых развратных фантазиях.

Сначала изумление, а потом и восхищение. И Ричард сам не заметил, как попросту пропал в этой девушке, приставленной к нему мистером Бреннером для репетиторства по физике.

***

Джойс решила удивить все другие команды поддержки и добавить в их собственное выступление немного неожиданных элементов, а именно балета. И – какое совпадение! – у них была Джейн, до этого четыре года положившая на служение именно этому виду танца. Поэтому на Хоппер было взвалено ещё больше ответственности, но та и не жаловалась, довольная своей основной ролью во всём выступлении.

Но в таком виде деятельности, как черлидинг, где замешены девчачьи гордость и принципы, нельзя обойтись без зависти и гнусных подстав в коллективе.

Вот и Синди Йорк была крайне недовольна тем, что основное внимание публики будет уделяться Джейн Хоппер, а она и ещё несколько других отобранных девушек будут лишь создавать фон для её основного выступления. А что так не проучает зазнавшихся выскочек, как не боль? Поэтому Синди и решила вывести Джейн из игры, а потом быстро встать на её место. Да, она балетом не занималась, но у неё тоже были растяжка и грация, и она могла, надев балетную пачку, станцевать не хуже.

***

Сегодня Ричи собирался отложить их занятия и наконец-то хотя бы попытаться пригласить Джейн прогуляться. «На свидание» громко сказано, просто сходить в кино на какой-нибудь фильм, а потом взаимовыгодно расслабиться у него на заднем сидении машины (в идеале).

Только вот все его планы и надежды пошли коту под хвост в тот момент, когда он нашёл сидевшую в коридоре на полу Хоппер, одетую в костюм для выступления и пуанты.

– Джей?.. – позвал он, подходя ближе. – Всё в порядке?

И вдруг она обернулась к нему лицом. Заплаканным и распухшим до красноты лицом с совершенно испуганными глазами. И что-то в Тозиере сломалось в этот момент. Какая-то маленькая деталь, разделившая между собой старого Ричарда – badass Ричарда, любившего с размахом погулять на вечеринке и трахнуть безымянную девушку там же, матерившегося через слово и отвешивающего фривольного содержания комментарии и шуточки – и нового Ричарда – Ричарда, существующего только для одной-единственной в своём роде Джейн Хоппер, заботливого и верного, чересчур ревнивого, с чувством повышенной защиты, немного озабоченного и беспечно влюблённого.

Он оказался на коленях перед ней быстрее, чем она успела моргнуть.

– Что случилось? – жёстко спросил парень, хмурясь.

Хоппер, поджав от боли губы, бледная и испуганная, кивнула на свои ноги.

Её правый пуант был буквально насквозь пропитан кровью, оставлявшей отвратительные разводы на плитке, которой был выложен пол в коридоре.

Глаза Ричи расширились.

– Лезвия… – прошептала девушка. – Их не почувствуешь, пока не встанешь на носочки, а потом они уже глубоко впиваются в пальцы…

От одной мысли об этом становилось дурно. Он не представлял, какую боль сейчас терпела несчастная Хоппер.

Ни слова не говоря, он поднялся на ноги и, наклонившись, с трудом, но поднял её на руки, покачнувшись, мысленно проклиная своё тщедушное тело. Джейн взвизгнула и намертво вцепилась ему в шею, а потом, уткнувшись лбом ему в ключицу, тихо застонала от боли.

– Кто это сделал? – спросил Ричард, направляясь в сторону медпункта.

– Скорее всего Синди…

– Синди… Синди… Синди… – забормотал он, перебирая в голове всех девушек в школе.

Ну, по крайней мере, тех, с кем он был знаком, а таких было немало.

– Синди Йорк.

Ох, Йорк… С Йорк он был, разумеется, знаком. Это была первая черлидерша из их школьной команды, которая прогнулась под него на вечеринке. Правда, в тот день она знатно перебрала с пивом и почти не осознавала своих действий, да и Ричи было не слишком приятно трахать её безвольное тело, но тогда он был так взбудоражен этими юбчонками, гольфами и помпонами, что готов был на любой адекватный вариант, кроме своей руки.

Да и после этого они «пересекались» ещё несколько раз. Но после того, как он нашёл её – снова пьяную вдрызг – под двумя знакомыми ему ребятами из параллели, он окончательно потерял к ней весь интерес.

Теперь же он намеревался весьма грязным, но действенным способом разрушить всю репутацию этой Синди. Какими она картами играет, такими будет и он, защищая свою хрупкую Джейн. Да, та могла постоять за себя и не слабо так ударить, но драки – это чисто мужская прерогатива выяснения отношений. Девушки же зачастую действуют дистанционно, так или иначе вредя своей сопернице. И вот уже при таком раскладе Хоппер вряд ли могла бы похвастаться своими умениями и опытом, так что единственный вариант мести – это он, Ричи.

Он донёс её до медпункта, где их встретила ошарашенная помощница главной медсестры. Это была одноклассница Тозиера, Максин Мэйфилд. Немного сумасбродная, но классная девчонка, которая в какой-то момент стала ему своей в доску. В скейтбордную доску.

Ричард положил Джейн на кушетку и сорвался с места, чтобы вызвать скорую, потому что вынимать лезвия и уж тем более зашивать раны Макс отказалась наотрез. Она лишь дала Хоппер слабое обезболивающие, которое входило в пределы её компетенции и от шкафчика с которым у неё был дубликат ключей.

Слово за слово, и девушки разговорились. Изначальной причиной поговорить у Максин была попытка хоть как-то отвлечь стискивающую зубы и постоянно закатывающую глаза Джейн от боли, пока препарат действовал, но потом они и сами не заметили, как стали нелепо шутить и смеяться. Правда, это были какие-то отчаянные шутки, почти на грани, но им было всё равно весело.

Хоппер хохотала, как сумасшедшая, и плакала одновременно, а когда вернулся обеспокоенный Ричи, она притянула его к себе за воротник рубашки и жадно впилась в его губы, сбивая ему набок очки, забавно перекосив их у него на переносице. А потом она просто потеряла сознание, враз исчерпавшая весь свой энергетический запас.

– Воу, – хмыкнула Мэйфилд, заполняя бумаги о выданном лекарстве, – это было реально горячо.

Ричард утёр со своей губы, прокушенной девушкой в порыве «страсти», кровь и вдруг как-то смущённо улыбнулся – пока не видит Макс, разумеется, – глядя на бессознательную Джейн.

***

Джойс рвала и метала, когда узнала, что её любимица стала профнепригодна на ближайшие несколько недель. Она устроила огромную взбучку всем своим подопечным, прочитав им нотации о важности взаимного уважения, выгнала из команды Синди (которая уже совсем скоро хапнула столько презрения и сплетен в свой адрес, что была уже почти на грани перевода в другой штат) и извинилась за этот нелицеприятный инцидент перед Хоппер, но та лишь отмахнулась и сказала, что это было даже полезно.

Из-за всего произошедшего она пересмотрела своё отношение к черлидингу в целом и вскоре поставила в известность миссис Байэрс, разочарованную до глубины души её подобным решением, о своём уходе из состава. Объяснилась тем, что это всё-таки правда не её. Джойс погоревала, но потом остыла и от всей души пожелала своей любимице счастья и удачи.

Вот уж счастья той же Джейн привалило так привалило. Ричард, получивший бешеный – и, если честно, практически неосознанный – поцелуй в медпункте, явно считал себя её полноценным парнем, потому что стоило ей выписаться через сутки из больницы, как он нагло пришёл к ней домой знакомиться с родителями. И какого же было его удивление – неприятное, – когда он узнал, что отцом его девочки является не кто иной, как местный шериф, с которым у Тозиера уже было несколько конфликтов до этого. До постановки на учёт и задержания дело не дошло, но вот парочка предупреждений Ричи на своём счету уже имел.

А девушку наконец-то осенило, где же она слышала фамилию Ричи. Ей же Джим рассказывал об этом за ужином тем же вечером, когда и поймал несовершеннолетнего Ричарда с бутылкой алкоголя.

Хоппер был крайне недоволен выбором собственной дочери, но, как и когда-то с черлидингом, ему в какой-то момент просто пришлось смириться с этим решением. Хотя со временем он всё же поменял своё отношение к Тозиеру, когда понял, что тот на самом деле достаточно хороший парень. Немного, правда, подшлифовать его и отдать под верное начало, и уже почти что готовый алмаз.

Сам Ричи недолго ходил вокруг да около. Он сразу расставил между ними все точки над i, властно прижав Джейн к себе за талию и целуя её у всех на виду в губы. Да, конечно, потом он схлопотал от неё очередную пощёчину и грозный взгляд, но, как уже было усвоено им ранее, её удары ему были очень даже по вкусу. Настолько по вкусу, что смущённая в край Хоппер теперь была вынуждена иногда шлёпать его во время секса, когда ему не хватало острых ощущений.

Кстати, о сексе. Ричард оказался истинным джентльменом и уже в этом щекотливом вопросе спешить не стал, полностью положившись на свою девушку – когда та будет готова, она сама даст ему об этом знать. Он не сомневался, что его Джей всё ещё ангельски невинна, и его приятно волновала сама мысль о том, что он окажется у неё первым (и он надеялся, что единственным).

Но его озабоченность её ножками, бёдрами, талией, грудью – ну и дальше по списку – никуда не делась, и он любил порой смущать Джейн, нашёптывая ей, зажатой между ним и стеной в подсобке, о том, что именно ему в ней нравится, насколько она идеальна и как именно он её хочет. А Хоппер, специально – из мести – доводившая его после до невменяемого состояния, оставляла его там же, в подсобке, управляться со своими внезапно возникшими проблемами одной правой (или левой).

Джейн, к слову, с Максин стали лучшими подругами. Ричи первое время ревновал, что ему уделяется так мало её – его малышки – внимания, но потом – почти – смирился с этим, а затем незаметно добавил в их компанию новое лицо, а именно своего хорошего знакомого – Лукаса Синклера, вскоре получая необходимый результат – поглощённую новым ухажёром Мэйфилд и освободившуюся из-за этого Хоппер.

***

– Куда мы, ангел? – спросил, посмеиваясь, Ричи, пока Джейн тянула его за собой за руку, не оглядываясь.

– М-м-м-м… узнаешь, – загадочно хмыкнула она в ответ.

Хотя Тозиер уже с замиранием сердца догадывался, куда именно они идут. Одно то, что Хоппер неожиданно надела свою старую форму черлидерши и натянула на ноги белые гольфы, навевало ему однозначные мысли.

Ну не ангел ли?

Она завела его в проход между корпусами и, толкнув спиной на кирпичную стену, прижалась к его груди, наклоняя его к себе за шею и властно целуя, а после, оставив с совершенно ошалевшим взглядом, вновь съехавшими набок очками и растрёпанными волосами, закусив нижнюю губу, плавно опустилась перед ним на колени, игриво глядя на него снизу-вверх, подмигивая.

И Ричи, едва не рухнувший за ней на землю следом, подумал, что счастливее него человека уже точно не найти.

========== The Illusionist (Финн/Милли. R) ==========

Комментарий к The Illusionist (Финн/Милли. R)

**summary**

Nothing is what it seems

**Рейтинг**

R

**Жанры**

AU; Hurt/comfort; Ангст; Детектив; Драма; Исторические эпохи; Мистика; Первый раз; Романтика

**Предупреждения**

OOC; Нецензурная лексика; Нехронологическое повествование; Смерть второстепенного персонажа

**Разное**

► Ремейк фильма «Иллюзионист»;

► «***» обозначает, что между описанными событиями проходит как минимум день (и дальше по возрастанию), а «~~~» – события происходят либо одновременно, либо чуть позже, но в этот же день;

► Курсив означает, что повествование ведётся от лица старшего инспектора (не брать в расчёт первые два кусочка текста, отделённых звёздочками), жирный курсив – в фильме идут флэшбеки, поэтому текст отрывочен и беспорядочен (встречаются сцены, которые на протяжении всего фанфика вообще не всплывали, но подразумевались сюжетом и не показывались для достижения интриги);

► Персонажи, которые были заменены, и их возраст на момент событий:

Иллюзионист – Финн Вулфард (25 лет)

Герцогиня – Милли Бобби Браун (24 года)

Старший инспектор – Дэвид Харбор (50 лет)

Кронпринц – Джейкоб Сарториас (26 лет)

Первый помощник СИ – Гейтен Матараццо (27 лет)

Второй помощник СИ – Калеб Маклафлин (29 лет)

Импресарио иллюзиониста – Ноа Шнапп (25 лет)

► Встречается «Вы» и «вы». Первое означает обращение персонажа к кому-то конкретно с уважением, второе – к множественному числу персонажей.

Песня:

Philip Glass – The Chase

На простой деревянной сцене, где кроме зелёных портьер позади, «корзиночек» с огнём для освещения впереди и обычного стула, больше ничего не было. Молодой мужчина лет двадцати пяти сидел на единственном предмете мебели, уперев свои руки в колени, и напряжённо вглядывался в очертания зала перед собой. Издалека этого было незаметно, стоит посмотреть поближе, как можно было заметить, что его лицо, покрытое небольшой испариной, слабо подрагивает, а в карих глазах отражаются языки пламени, зажжённого спереди.

Зал молчал. На него смотрели более двух сотен человек: все те, кто смог уместиться по всему доступному периметру театра. Одни сидели, также напряжённо вглядываясь в человека перед собой, немного привставали со своих мест и вытягивали шеи или нервно постукивали пальцами по спинкам впереди стоящих сидений, тихо переговариваясь с соседями. Другие стояли в проходах, также замерев в предвкушении зрелища.

Среди посетителей стояли и блюстители закона. Их было слишком много для такого маленького зала и представления. Они переглядывались между собой, но постоянно обращали своё внимание на одного конкретного мужчину, который сидел на самом крайнем сидении в первом ряду.

Мир вокруг словно замер в предвкушении чего-то ужасного и вместе с тем чего-то очень желанного.

Неожиданно на сцене рядом с молодым мужчиной стал образовываться какой-то сгусток маленьких и светящихся частичек. Их становилось всё больше и больше, они начинали приобретать более узнаваемые человеческие черты. Зал оживился, послышались более громкие перешёптывания, а потом и вовсе женский восклик.

– Это она! – Женщина вскочила со своего места, придерживая подол длинного платья. – Я знаю, это она! – Она стала крутить головой в разные стороны, чтобы все рядом сидящие смогли её услышать. Мужчина, который сидел рядом с ней, схватил её за локоть и попытался благоразумно остановить, усадив обратно. – Она нам хочет что-то сказать! Мы должны что-то сделать! Я прошу вас!

Все вокруг засуетились, также завертелись ужами на своих местах, теряясь между одновременными желаниями смотреть на сцену, где проходило представление, слушать восклицающую что-то малопонятное женщину и осознавать, почему полицейские неожиданно двинулись к сцене.

По лестнице сбоку поднялся тот самый мужчина, который сидел на крайнем сидении. Он подошёл к артисту и встал рядом с ним, а офицеры пробились сквозь возбуждённую толпу и оцепили сцену спереди.

Фокусник же молча смотрел за всем этим, прижимая к своему боку руку.

– Именем Его императорского Величества и властей Вены я приказываю арестовать Финна Вулфарда, который также известен под именем «Иллюзионист Айзенхайм». Ему предъявлено обвинение в нарушении общественного порядка, шарлатанстве и угрозах безопасности Империи! – объявил самый главный из всех представителей власти в этом зале, поворачиваясь лицом к публике.

Артист же лишь пару раз напряжённо зажмурил глаза, наблюдая за всем происходящим всё так же безмолвно. Зато толпа зрителей негодовала. Они стали с криками и угрозами идти напролом на полицейских, что стояли впереди.

– Не трогайте его! – закричала какая-то женщина.

– Да как вы вообще смеете?! – возмутился другой мужчина, который был самым бойким из всех и прорвался почти до самых «корзиночек» с огнём. – Не трогайте его! – Буйного зрителя стали насильно отталкивать от сцены.

Кто-то даже вышел наружу и стал кричать тем, кто не попал на выступление артиста, что того незаконно берут под стражу. Толпа увеличилась, а значит и увеличился напор на офицеров.

От стен театра отражались лишь крики, визги, угрозы и ругательства.

***

По коридору, увешанному несметным количеством рогов животных, вышагивал тот самый мужчина с первого ряда, со скрытой неприязнью оглядывая трофеи над собой. Он дошёл до конца коридора, где стоял полный мужчина в светлом костюме. Они поприветствовали друг друга лёгкими кивками головы, и слуга, что находился у двери, открыл её, заглядывая внутрь, а потом и вовсе заходя в комнату.

– Старший инспектор Харбор.

Он церемонно поклонился кому-то впереди себя и вышел за дверь, а полицейский, наоборот, вошёл, пройдя прямо до большого дубового стола, окружённого многочисленными стеллажами с книгами.

За ним сидел достаточно молодой мужчина и что-то писал, даже не поднимая взгляда на своего посетителя.

– Вы опоздали, – лишь сказал он, откладывая в сторону чернильную ручку.

– Прошу прощения, Ваше Высочество. Я подчищал некоторые хвосты по этому делу. – Харбор сложил руки за спиной.

– А они до сих пор есть? – Принц разложил перед собой какие-то бумаги.

– Немного.

– Он снова это сделал?.. – То ли утверждая, то ли спрашивая, собеседник поднял голову и встретился взглядом с инспектором. Тот лишь кивнул, прикрыв на секунду глаза. – Как ему удаётся? – Принц забыл про свои дела, полностью отвлекаясь на посетителя.

– К сожалению, я так и не смог это выяснить.

Повисла тишина.

– А Вы его спрашивали? – поинтересовался молодой мужчина.

– Он отказывается говорить. – Отвёл глаза в сторону Харбор.

– Уверен, у Вас есть «методы» и на этот случай, – выделяя паузами слово «методы», отозвался принц, снова теряя всякий интерес к полицейскому и возвращаясь взглядом к своим бумагам. – Я хочу положить этому конец. – Неожиданно вскинул голову он. – У Вас наверняка на него что-нибудь есть… Что-нибудь из его прошлого.

Инспектор опять отвёл глаза, будто раздумывая «Отвечать» или «Не отвечать».

– Да-а-а, – наконец протянул он, вглядываясь в лицо своего собеседника. – Да-а, думаю, кое-что есть…

***

Более того, мы знаем о его жизни всё. Мы побеседовали практически с каждым, кто когда-либо его знал. Мне говорили, что в детстве он повстречал странствующего волшебника…

Кучерявый юноша с пронзительными карими глазами и россыпью веснушек на лице шёл по просёлочной дороге, которая была наскоро проложена телегами прямо по траве. Он был одет в обычные тёмные штаны и жилет того же цвета, а под низ была натянута белая рубаха; на плече висела небольшая сумка.

Финн вышагивал по дороге, щурясь на заливающее всё вокруг светом солнце, когда неожиданно остановился, как вкопанный. Недалеко от него, в тени дерева, сидел одинокий странный старичок в чёрной шляпе с прямыми полями. Тот сложил свои руки на коленях и опёрся спиной о ствол.

Юноша хотел пройти дальше, стараясь не показывать своего удивления и интереса, как тот человек сам позвал его.

– Мальчик. – Раздался глухой, но твёрдый голос, привлекая внимание к хозяину.

Финн неуверенно подошёл к сидящему.

Дедушка поднял на него свои серые глаза и неожиданно мягко вытянул руку вперёд, доставая из-за плеча юноши маленькую зелёную лягушку. Вулфард был удивлён. Потом человек сжал свою ладонь с земноводным, будто собираясь раздавить его, но вместо отвратительных внутренностей из его кулака появился стебель красной розы. Финн был уже просто шокирован. Тогда волшебник немного потряс растение перед собой, и то внезапно превратилось в толстую, но искусно вырезанную дудочку. Юноша распахнул свои карие глаза, до конца не веря в происходящее. А дудочка уже не лежала в руке старичка, она плавно поднималась в воздух, паря над его ладонью. Вулфард только хотел что-то спросить, как странный человек вдруг растворился прямо перед ним в воздухе, будто мираж…

По одной из версий, после этого волшебник исчез… вместе с деревом, под которым сидел. Хотя, кто знает, что там произошло на самом деле…

***

Финн сидел в своей комнате возле расправленной кровати, на которой были свалены в кучу некоторые его вещи, и в свете самодельного ночника показывал самому себе фокус с исчезновением небольшого красного шарика.

***

Финн шёл по улице с палкой в руке, на конце которой удерживал обычное куриное яйцо. Оно каталось по поверхности дерева, но, что удивительно, не падало. Все вокруг глядели на него изумлённо, с недоверием или с негодованием.

Многие люди стали думать, что он обладает некой сверхъестественной силой… Ну, или по крайней мере, отличается от других… Ну, а потом, он встретил её…

Юноша шёл по улице, внимательно глядя лишь на яйцо и никуда более. Он проходил по перекрёстку, когда из-за домов послышался цокот копыт, а потом ему навстречу выехали четыре породистых жеребца с молодыми всадниками, но Финн не обратил на них совершенно никакого внимания.

Единственная девушка среди них улыбнулась, наблюдая за трюком с яйцом, а её спутники кричали юноше вслед:

– Смотри не урони!

– Осторожно, споткнёшься!

– Ну, давай, роняй, навозник!

– Осторожно, яма!

– Роняй!

– Крыса ты уличная! – насмехались они, поворачивая своих скакунов прямо противоположно той стороне, в которую шёл Финн.

Но девушка лишь мило улыбнулась, из-за чего её прелестное личико заиграло новыми красками, и побрела на своей лошади прямо к пруду за этим странным фокусником.

~~~

Они сидели у него дома на полу в скромной гостиной, подобрав под себя ноги. Финн протянул колоду карт Милли.

– Выбери карту.

Та смущённо улыбнулась и потянула какую-то одну из середины колоды, лишь на долю секунды обращая внимание на то, что это была червовая восьмёрка.

– Положи её обратно в колоду.

Милли вложила карту обратно в середину, не отрывая взгляда от милого юноши перед собой. Финн выровнял колоду, облизнул губы и, бросив мимолётный взгляд на гостью, вытянул свою руку слегка вперёд.

– Теперь смотри.

Он занёс над колодой другую ладонь, его пальцы слегка подрагивали. Неожиданно колода будто встрепенулась, и из середины стала «вылезать» одна карта, которая на проверку оказалась той самой восьмёркой червей; она взлетела над остальными картами в руке фокусника. Карие глаза Милли удивлённо распахнулись – в них читался детский восторг вперемешку с удивлением.

Финн только успел схватить парящую карту, как в дверь дома стал кто-то настойчиво ломиться, и в гостиную вбежали несколько взрослых, сразу бросаясь к Милли.

– Герцогиня Браун, Вам нельзя здесь находиться! – Полненькая дама в платье подошла к девочке, придерживая пышный подол. – Они же крестьяне! Не забывайте, кто Вы! – Она подала той руку, помогая ей подняться, потом придирчиво оглядела с ног до головы, отряхнула светлый костюм для верховой езды и увела прочь из комнаты.

Финн и Милли лишь на долю секунды обменялись молчаливыми печальными взглядами.

~~~

Ландо, запряжённое двумя лошадьми, катилось по оживлённой улице, увозя разочарованную Милли, всё время старающуюся оглянуться назад на дорогу, по которой за ними бежал Финн, не сбавляя скорости от самого своего дома. Но ему пришлось остановиться, когда экипаж заехал за ворота, где начиналась территория владений семьи Браун, куда вход ему был заказан.

Он провожал ландо взглядом, когда заметил, что Милли смотрит на него. Она очень грустно, но всё равно мило улыбалась ему. И что-то в сердце Финна ёкнуло в тот момент.

Её привезли обратно в замок и запретили им встречаться. Но очень скоро именно этим они и занялись. На протяжении нескольких лет они всегда находили способ немного побыть вместе…

***

Финн бежал чуть впереди, отгибая ветки, а за ним буквально по пятам бежала Милли, которая отставала лишь из-за своего неудобного платья. Было лето, и они скрывались в чаще в своём маленьком домике-землянке.

– Давай, входи. – Вулфард подбежал к деревянной двери и отворил её.

Внутри было прохладно и немного темно, но это нисколько им не мешало. Повсюду были оплавленные огарки толстых белых свечей.

– В Китае живёт фокусник, который умеет делать так, что всё исчезает. Дома, повозки – всё! – с придыханием начал Финн, когда они устроились около двери на небольших ступенях.

– Мы к нему поедем! – уверила его Милли, чувствуя, как на её коленке сжимается чужая рука. – Если мы хотим быть вместе, нас не остановить.

– Нас никогда не найдут! – Юноша посмотрел наружу сквозь щели в двери.

– Обещаешь взять меня с собой? – неожиданно спросила молодая герцогиня Браун, привлекая внимание своего возлюбленного.

– Придёт день… – кивнув, твёрдо ответил тот, не отрывая своего взгляда от самого красивого девичьего лица.

– Придёт день, и мы сбежим вместе, – продолжила Милли, улыбаясь. – Мы исчезнем… – Она быстро подалась вперёд и целомудренно поцеловала Финна в щёку.

Тот сначала удивился, но потом сам подался вперёд, целуя её уже в губы. Их глаза сияли. Кто знает, может, это было от солнца, которое пробивалось сквозь щели в двери, а может и от счастья, наполнявшего их молодые души.

***

Перед Финном лежала небольшая инструкция, где был нарисован овальный медальон, который можно было превратить в сердце благодаря хитрым махинациям. Вулфард вырезал каждую деталь с трепетом и аккуратностью, через каждые пару секунд сверяясь с листком.

***

Они стояли на поляне, когда Финн всё-таки вручил Милли свой скромный подарок, вложив тот ей в руку. Герцогиня Браун распахнула глаза и свою ладонь, где покоился деревянный медальон с жёлтой бабочкой в центре.

– Есть секрет, чтобы его открыть, – прошептал Вулфард, а потом взял подарок обратно и аккуратно повернул одну из половинок, так, чтобы уже обе половины образовывали в итоге сердце.

Милли смущённо улыбнулась, взглянула на возлюбленного и вновь опустила глаза на уже открытый медальон, где была вложена крохотная фотография самого Финна.

– Теперь это мой талисман, – широко улыбаясь, сказала герцогиня, прижимая к своим губам подарок.

Юноша робко улыбнулся ей в ответ.

***

Финн шёл по сухим опавшим листьям, которые взмывали вверх из-за порывов холодного ветра, и вёл за собой на верёвке осла, доверху нагруженного сумками. Они подошли к землянке.

– Миллс, ты здесь? – позвал Финн, лампой подсвечивая себе дверь.

Милли подбежала к нему сзади, попав прямо в объятия, когда издалека эхом раздались голоса.

– Герцогиня Браун!

– Нам надо торопиться, – взволнованно прошептала она, не выпуская из своей руки локоть возлюбленного. – Они уже близко! – И обернулась назад, туда, где были видны огоньки от ламп.

Они забрались в свою землянку, плотно закрывая за собой дверь. Со всех сторон раздавались мужские крики.

«Герцогиня Браун! Герцогиня Браун!»

Милли прижалась лбом к ключице Финна, пряча лицо у того на груди, трясясь от страха в его руках. В щелях двери уже были видны полицейские с лампами.

– Сделай так, чтобы мы исчезли! – серьёзно попросила она, прижимаясь к нему со всей силой. – Сделай так, чтобы мы исчезли!

Финн зажмурился и стал что-то шептать себе под нос, чувствуя прерывистые вздохи в оголённую шею. Он всё крепче прижимал к себе Милли.

Шаги раздались уже совсем близко к их землянке. Седовласый мужчина неожиданно остановился прямо перед дверью.

– Стойте! – И махнул в знак этого рукой остальным.

Финн зажмурился ещё сильнее, продолжая что-то бубнить под нос, но ничего не получалось – они не исчезали чудесным образом, как тот странный волшебник с дороги или знаменитый китайский фокусник.

– Стойте, стойте… – причитал мужчина, открывая дверь. – Вот они! – Он дёрнул на себя юношу, а за ним вслед качнулась и герцогиня, не желая размыкать объятий. Полицейский сильно сдавил плечо Финна, вытягивая его за собой наружу.

– Не смейте! – воскликнула Милли.

– Нет! – вторил ей Финн.

– Отпустите меня!

Оказалось, что возлюбленного уже нет в её руках, а она сама прижата к какому-то старому мужчине в высоком чёрном цилиндре.

– Что вы делаете? – возмутился Финн.

– Пустите меня! – на фоне него отозвалась недовольно герцогиня.

– Домой! – жёстко и даже с отвращением выплюнул тот самый мужчина в цилиндре, таща упирающуюся руками и ногами Браун за собой.

«Пустите!» и «Нет, пожалуйста!» слилось у юных влюблённых в одно. Они тянули друг к другу ладони, стараясь вновь схватиться, но едва их пальцы соприкоснулись, лишь слегка сжимая друг друга, как полицейские тут же растащили их в разные стороны.

– Отойди, мальчишка! – Полный мужчина отбросил Вулфарда на землю так, что тот несколько раз кувыркнулся через голову, прежде чем остановиться.

– Отпустите! Прекратите немедленно! – не унималась Милли, а по её щекам текли слёзы.

– Миллс! – Финн ничего не мог сделать, кроме того, что наблюдать широко распахнутыми глазами, как двое мужчин уводят его возлюбленную.

– Финни!

– Миллс!

– Финни! – Это было последнее, что успела сказать герцогиня, прежде чем её запихнули в заранее подготовленную карету.

– Миллс… – прошептал юноша, приподнимаясь на локтях, но вновь был прижат к земле тяжёлым грязным ботинком.

– И не приближайся к ней! – Раздался у него над головой чей-то бас. – Иначе в следующий раз мы арестуем тебя и всю твою семью.

Что было дальше, остаётся тайной. Мы знаем, что он сбежал из дома и много путешествовал по миру, что начал выступать перед публикой, что изменил свою фамилию и стал Айзенхайем…

И вот, наконец, почти десять лет спустя он объявился в Вене…

***

Красивый большой театр, который был самым шумным местом на этой улице сегодня вечером, встречал гостей неброскими плакатами, на которых самое основное выделялось огромным шрифтом букв.

«Eisenheim. The Illusionist».

Уперев руки в бока, на сцене стоял молодой мужчина с оригинальной модельной стрижкой и добродушной улыбкой. Его стройную фигуру стягивал аккуратный чёрный костюм с выделяющейся золотой жилеткой.

– Жизнь и смерть, – пафосно произнёс он, осматривая полный зал перед собой. – Пространство и время. Рок и случайность. Все эти силы витают в мировом космосе. – Он улыбнулся ещё шире, стоя на том же месте в той же позе. – Сегодня, дамы и господа, я представляю человека, которому удалось раскрыть тайны мироздания. – Наконец-то молодой мужчина начал активно жестикулировать, а потом и вовсе пошёл в противоположный конец сцены. – Он вернулся из отдалённых уголков нашего мира, где до сих пор правят балом магия и чародеи. – Он остановился, прекращая делать руками разные возвышенные жесты, и сложил их перед собой. – Чтобы показать, как обойти законы во многом загадочной природы… – молодой мужчина выдержал паузу, довольно усмехаясь. – Встречайте, – слишком слащавым голосом сказал импресарио, взмахивая рукой, – Айзенхайм! – Он отошёл в сторону, а красные бархатные портьеры поднялись.