Текст книги "Can't help falling in love (СИ)"

Автор книги: Canvi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 37 страниц)

Неужели и правда всё самое лучшее в этой жизни всегда будет доставаться не ему? Почему? Потому что есть добренький заботливый Майкл Уилер? Но разве его, Ричарда Уилера, нельзя полюбить таким, какой он есть? Со всеми его недостатками вроде острого языка и огромных очков с толстыми линзами, ведь… ведь внутри он на самом деле всё такой же ранимый и чувствительный мальчик, каким и был прежде.

И когда во время следующей популярной песни для медляка Элевен тихо извиняется и оставляет обескураженного Майка, и идет к нему – к нему, Ричарду Уилеру! – у того попросту замирает сердце в груди. Он встряхивается, расправляет плечи и с дерзкой улыбочкой сам идёт ей навстречу, называя её одним из тех ванильных прозвищ вроде малышки или милашки. Но он замечает, как это отталкивает её, вызывая у неё недоумение, и он тут же извиняется, и смиренно протягивает ей руку ладонью вверх, с неожиданным для него волнением приглашая на танец.

И, когда они уже медленно танцуют среди школьников – её пальцы сцеплены у него за шеей, а его руки обнимают её за талию, – Ричи наконец-то обращает внимание на ревностно пыхтящего неподалёку от них и пристально наблюдающего за ними Майкла, который одним только взглядом обещал брату все кары небесные. Ничего, братец, нужно уметь делиться и терпеть.

Поцелуя в губы, как младший, в конце танца Ричард, к его огромному сожалению, не получает. Но был быстрый и смазанный чмок куда-то ниже щеки, в линию челюсти, и даже это делает этот вечер одним из самых лучших и значимых в его жизни.

***

– Эй, Ричи… – Снова зовёт его как будто издалека взволнованный голос Элевен, вырывая его из не самых приятных детских воспоминаний.

– Да, ангел?

Он ласково улыбается ей, разглаживая пальцем образовавшуюся морщинку между нахмуренных бровей. А потом очерчивает ладонью овал лица, задерживаясь на подбородке и поглаживая большим пальцем пухлую нижнюю губу, которую девушка вечно закусывает от волнения. И каждый раз, сама того не зная, вызывает неконтролируемое желание её поцеловать. И, чёрт возьми, ведь не только у братьев!

– Что-то случилось? – уточняет она, краснея и смущённо отводя взгляд. – Ты как будто… отключился?..

– Просто задумался. Ничего страшного, малыш, расслабься.

– Так ты подумал над подарком Майку?

Вот ведь. Подарок, точно! Да больно хочется думать по поводу сюрприза этому ботанику. Мог бы и без подарка на своё восемнадцатилетие обойтись.

Но ради Элевен…

– А мне? – спросил вдруг он, переводя тему.

– Что? – удивилась Эл, вновь заглядывая ему в глаза.

– А мне ты что подаришь?

– Секрет, – рассмеялась она, обнимая его за шею и чмокая в тёплую тёмную вихрастую макушку.

– Ну же, love, расскажи мне. – Он ласково улыбается ей, щурясь сквозь линзы на сиявшее за её головой полуденное солнце. – Может быть, ты собираешься подарить мне себя, а?.. – А потом, шаловливо поиграв бровями, положил свою свободную правую руку ей на бедро и, несильно нажимая, повёл ею вверх, скользя под подол платья.

И вдруг получил смачную затрещину.

– И не мечтай, Рич, – тихо прорычал у него над ухом Майкл, сдёргивая раскрасневшуюся Элевен с колен брата.

Ричард расстроено хмыкнул в сторону, потирая ушибленный затылок.

– Это было грубо, Майк, – пожурила его девушка, извиняющимся взглядом глядя на старшего близнеца.

– Всё в порядке, ангел, – с мягкой улыбкой ответил он, несмотря на нависшего скалой грозного брата, сжимая её холодную ладошку в своих пальцах, переплетая их.

– Да, Эл, с ним всё в порядке, – фыркнул тот, прижимая её к себе за талию и быстро целуя в приоткрытые губы. – Меньше будет распускать руки, грёбаный извращенец. Как день? – озабоченно спросил он у Элевен, быстро прыгая с темы на тему. – Ты почему ушла перед модулем по физике, ничего мне не сказав? Я волновался, когда не нашёл тебя на перемене. А потом заметил, что Ричи тоже нет, и догадался, где могу вас найти. Хорошо, что успел вовремя, пока он не устроил на заднем дворе школы филиал разврата.

Девушка хихикнула, поймав игривое подмигивание от Ричарда, и положила голову на плечо хмурящемуся Майклу, не очень-то и успокаивая его своим последующим неопределённым ответом.

– Это наш с ним секрет.

*Пару дней спустя*

Элевен отключила душ, прикрепив лейку обратно к пластмассовому держателю. Как только она сдвинула цветную шторку в сторону, по разгорячённой горячей водой коже пробежал поток прохладного воздуха, вызвав приятные мурашки по всему телу. Сегодня Хоппер был на ночной смене, весь дом, куда они переехали вместе с шерифом всего пару лет назад, был её в полном распоряжении, так что она решила даже толком не одеваться. Лишь натянула свежее нижнее бельё, кинула грязную одежду в корзину для стирки и положила махровое полотенце на плечи, чтобы вода с мокрых волос не капала по всему дому.

Мурлыча себе под нос услышанную утром по радио мелодию, девушка вышла из ванной и, немного пританцовывая, направилась к себе. Дверь в комнату была приоткрыта. Странно. Она была уверена, что плотно закрывала её за собой. Наверное, показалось.

Она уверенно вошла в спальню, где наткнулась на вальяжно развалившихся близнецов: Ричи расположился на её кровати, раскинувшись поверх светлого покрывала, а Майк крутился туда-сюда на рабочем стуле, стоявшем около заваленного учебниками и мелочёвкой стола. Они оба о чём-то тихо переговаривались между собой, возможно, как обычно ругались ни о чём, но сразу же прервались, как только почти полностью обнажённая девушка – их девушка – вошла к себе в комнату.

Чёрт! Она и забыла, что у них уже как полтора года было по комплекту запасных ключей от её дома на каждого (как и у неё от их). Видимо, пока она была в душе, эти двое нагрянули к ней с визитом, не предупредив об этом заранее.

Парни потрясённо замолчали, во все глаза глядя на раскрасневшуюся от смущения Элевен, пытающуюся быстро прикрыться хотя бы полотенцем, лежавшим на плечах.

Она была прекрасна, хотя сама так никогда не считала. От природы чуть смуглая кожа, длинные руки и ноги, аккуратная грудь и плоский живот, выделяющиеся ключицы и изящные бёдра. И всё это великолепие было прикрыто лишь светло-розовым комплектом нижнего белья. Близнецы определённо оценили открывшийся им вид. Определённо.

– О, нет-нет, не закрывайся от нас, – шутливо прокомментировал её действия Ричи, когда Эл всё же спешно замоталась в короткое полотенце.

– Пожалуйста, заткнись, Рич, – несколько придушенно прохрипел Майк, зажимая ладони между бёдер, с трудом отрывая глаза от мельтешащих туда-сюда по комнате обнажённых женских ножек. Прекрасных длинных женских ножек.

Блять.

Братья громко сглотнули, встречаясь взглядами и предупреждающе качая друг другу головой. Каждый понимал, о чём именно думал сейчас другой.

Элевен остановилась перед своим шкафом, открывая его и вытаскивая домашний сарафан. Она только хотела по привычке сбросить полотенце, но потом вспомнила, что в комнате есть… посторонние, и смущённо обернулась к ним через обнажённое плечо.

– Может, вы выйдете?..

– Не стесняйся, Эл. – Пошло подмигнул Ричард, удобнее вытягиваясь на её кровати (на животе, разумеется), подпирая голову руками и жадно рассматривая её тонкую фигурку. – Здесь все свои, и мы абсолютно не против.

– Господи, проваливай, Рич, – про себя выругался Майкл, стягивая брата за ногу с кровати под короткий смешок девушки. – Тебя ведь ясно попросили.

– О нет, Майки, ты здесь тоже не останешься.

Они оба, тихо перебрасываясь обидными прозвищами и похабными намёками на стояк, выталкивали друг друга из комнаты Элевен. Вскоре за ними всё же закрылась дверь.

Девушка, уже прекрасно осведомлённая в этой сфере (благодаря книгам, Макс и смертельно покрасневшему тогда Хопперу) и не первый раз задумывающаяся об этом, хмыкнула и наконец-то сбросила полотенце на пол, рассматривая себя во встроенном в шкаф большом зеркале.

***

Как же развивалась их история потом? Весьма сумбурно и неоднозначно.

Майк почти сразу быстро сообразил, что его старший брат тоже имеет весьма однозначные и определённые виды на его Эл, поэтому почти сразу после Снежного бала он пришёл к Хопперу с громким заявлением – просьбой о разрешении на официальные отношения между ним и Джейн в качестве девушки и парня.

Шериф долго ходил кругами, не давая ему однозначного ответа, – мужчина видел, что оба мальчишки Уилеров одинаково сильно влюблены в одну девочку, а именно в его теперь уже официальную дочку. Да и сама Элевен, почти двенадцать лет просидевшая, как лабораторная крыса, в четырёх стенах, совсем ничего не знала о жизни и поэтому не видела ничего предосудительного в том, чтобы отвечать взаимностью сразу обоим мальчикам. Джим не давал своего согласия хотя бы потому, что не хотел разбивать сердце ни одному из близнецов и ставить девочку в неудобное положение выбора.

Но упрямый Майк не отставал от него, наведываясь буквально каждый день в хижину шерифа и настойчиво требуя от него однозначного ответа. Вскоре к нему присоединился и Ричи, и это стало настоящей головной болью, потому что зачастую Хопперу приходилось использовать свою грубую мужскую силу, чтобы разнять ссорящихся и сквернословящих братьев, которые не могли поделить одну возлюбленную.

Как-то раз Джим всё-таки сдался и наконец-то решился на серьёзный разговор с Эл. Он посадил удивлённую девочку перед собой за стол, сел напротив и завёл долгую тираду с не менее долгим предисловием. Но вся его пространная речь на самом деле сводилась к одному – Элевен стоило сейчас самой определиться, кому она отдаёт своё сердце, и не томить больше никого из них – и старика Хоппера в том числе! – ожиданием, а ещё дать одному из парнишек возможность найти себе другую пассию в случае неудачи.

Она тогда неожиданно возмутилась – почему ей нельзя любить двоих? Джим был страшно смущён, не готовый ещё рассказывать своей такой маленькой (ей всего недавно исполнилось четырнадцать, окститесь!) дочурке, почему именно в их обществе полигамные отношения порицаются и вообще вроде как не приняты.

В итоге, спустя несколько месяцев безрезультатных походов братьев до хижины и обратно, Эл таки делает свой выбор в пользу Майка. Тот счастливо обнимает её, крепко сжимая в объятиях и нашептывая что-то слащавое в ухо, а Ричи стоит рядом с ними с кривой подрагивающей усмешкой. А за толстыми линзами катятся горькие слёзы. Собственно, этого ведь и стоило ожидать, чего он разревелся, как девчонка?

После этого Ричард избегал Элевен следующие несколько месяцев. Он вообще всех избегал, если быть честным, пустившись от отчаяния во все тяжкие – закурил, начал выпивать в тайне от родителей, иногда баловался дешёвой травкой.

Ему было чёртовых пятнадцать лет, а он чувствовал себя дряхлым стариком с просратой впустую жизнью. Ему казалось, что время лечит, и рано или поздно он забудет эту странную девочку, выбросит её из своей головы и сердца. Но что-то всё никак не получалось, и каждый раз образ счастливых Майка и Эл, обнимающихся на диване в их подвале или целующихся в коридорах школы, вызывал у него неконтролируемые приступы ревности, злости и обиды.

Впрочем, ничего нового для его никчёмной жизни неудачника, верно?

Месяц спустя Майкл привёл Элевен в их дом и официально представил её чете Уилеров-старших как свою девушку. Карен и Тед были очарованы Джейн, а ещё были очень рады породниться с самим шерифом города. Какое лицемерие!

Ричард держался. Он честно держался из последних сил, чтобы не подойти, не схватить Эл в крепкие объятия и не поцеловать в губы, которые он так и не попробовал на вкус. В отличие от грёбаного братца, чтоб его!

Но однажды совершенно случайно столкнувшись с этой сладкой парочкой на улице, Ричи заплакал. Он прошёл – вихрем пролетел – мимо них, закусывая изнутри щёку и срывая с лица тупые очки. Это всё из-за них! Вся его жизнь – дерьмо, и виноваты в этом его грёбаный младший брат и эти грёбаные очки! Он откинул их в сторону, совершенно не заботясь о том, что ни черта не видит дальше своей вытянутой руки. Да кому какая разница, если с ним что-то случится? Вот именно.

Пару раз споткнувшись обо что-то, он кое-как добрёл до ближайшего дерева и тяжело привалился к шершавому стволу. А потом сполз на землю, тихо поскуливая. Ну подумаешь, велика потеря!

… велика…

Он не сразу понял, что рядом с ним кто-то стоит. Перед глазами и так всё плыло из-за низкого зрения, так ещё и слёзы никак не помогали толком сфокусировать взгляд. Он почувствовал, как холодные нежные пальцы вытерли его мокрые щёки и ласково водрузили на нос его очки с лопнувшей оправой и треснувшей левой линзой. Ричи судорожно выдохнул и посмотрел вверх.

Рядом стояла плачущая Элевен. Она вдруг присела рядом с ним на корточки и крепко-крепко обняла за плечи, притягивая к себе.

– Прости меня, Ричи… – прошептала она ему в макушку, как ребёнка, баюкая в своих руках.

Ричард потрясённо обнял девочку в ответ и посмотрел ей через плечо. Недалеко от них стоял, запихнув руки глубоко в карманы джинсов, Майк, делающий вид, что совершенно их не замечает, хотя было заметно, как сильно он нервничает. Что вообще происходит?

Оказывается, бедняжка Эл чувствовала огромный груз вины за то, что так поступила со старшим из близнецов. Она действительно любила Майкла, но она также испытывала нежную и сильную привязанность к Ричарду.

Она долго думала над тем, как ей решить эту проблему. Советовалась с мудрым Хоппером, читала какие-то психологические книжки в библиотеке, по секрету рассказывала всё Максин, с которой они к тому моменту уже стали лучшими подругами. А потом вдруг поняла – почему она должна следовать этим дурацким стандартам, когда этим стандарты не соответствуют действительности? Она хочет быть рядом как с милым, уютным Майком, похитившим её сердце с первых минут знакомства несколько лет назад, так и с дерзким, но трогательным Ричи, первое время пугавшим её своей непосредственностью, но проявившим себя очень чувствительным после.

Она долго не решалась поднять эту тему в разговоре с Майклом. Но, глядя на то, как молчаливо страдает Ричард, она всё-таки сдалась и таки предложила своему официальному парню несколько странные и дикие для него условия – делить его – его! – девушку с собственным старшим братом. Сначала он попытался внушить Эл, что это неправильно, что так отношения не строятся. Потом, едва не поссорившись с ней из-за этого, он попытался подключить друзей и Хоппера, чтобы те объяснили ей всю абсурдность её предложения. Ничего не помогало, но Майкл всё равно не соглашался.

Ровно до того момента, пока они не наткнулись на Ричи на улице и Элевен с ужасом не увидела его отчаянный и глупый поступок, расплакавшись после этого. Тогда Майк скрепя сердце всё же согласился (и не ради брата, ради Эл), но выставил ей ответные несколько условий.

Во-первых, Джейн Хоппер по-прежнему официально девушка только Майкла Уилера, и ни чета Уилеров-старших, и никто из знакомых или друзей (исключая их AV клуб, конечно) не должен знать об их двойных отношениях.

Во-вторых, Ричард Уилер обязуется не распускать руки и не целовать Джейн Хоппер, особенно на публике.

В-третьих, ведущим и принимающим решения за них всех становится Майкл Уилер, а мнение Ричарда Уилера учитывается лишь в самую последнюю очередь.

В-четвёртых, время личного – романтического – общения Ричарда Уилера и Джейн Хоппер носит ограниченный характер и в обязательном присутствии Майкла Уилера.

И ещё очень много других мелких и весьма узурпаторских условий, которые определённо не понравились Ричи, но выбирать ему пока не приходилось.

Прошёл год таких странных отношений. Лишь Хоппер да Лукас, Дастин, Уилл и Макс знали о том, что Элевен встречается сразу с двумя братьями. Мальчишки (кроме Майка, конечно) любили шутить по поводу того, что Эл, оказывается, весьма дальновидная девочка, раз отхватила сразу двух одинаковых внешне и разных по характеру парней, и теперь может менять их по настроению.

В старшей школе, куда перешла вся их компания (Элевен, к сожалению, училась на класс младше их всех), вскоре пошли слухи о том, что Уилеры ухлёстывают за дочкой шерифа, а та ими пользуется и после откровенно динамит. Именно этого боялся в своё время Майкл, когда опрометчиво соглашался на их любовный треугольник. Братьев по одиночке пытались соблазнить сверстницы, жарко нашёптывая им в ухо о том, что страшненькая Джейн Хоппер и мизинца их не стоит. Разве могли они знать, насколько на самом деле прекрасна их Эл? Наивные дурочки.

Когда слухи и домыслы достигли своего пика, а Элевен впервые пожаловалась им на это, Ричи на пару с близнецом устроил настоящий разнос всем тем, кто поливал грязью честь их девочки. Они буквально уничтожили репутацию каждого завистника, а остальная толпа трусливо сбежала.

В итоге в Старшей школе Хоукинса закрепилось нетленное правило – Джейн Хоппер неприкосновенна и она принадлежит Майклу и Ричарду Уилерам, и если кто-то хочет с этим поспорить, то ему сначала придётся столкнуться с двумя весьма кровожадными на расправу близнецами.

Когда волна пересудов со временем сошла на нет, а Элевен повзрослела и начала больше смыслить в отношениях в целом, она поменяла узурпаторские правила Майка, царившие больше года, буквально устроив в их маленьком треугольнике небольшую революцию.

Теперь братья были относительно уравнены в правах касательно Эл, хотя всё равно официальным лицом их треугольника оставался пай-мальчик, как называл его Ричи, Майкл.

Уже за спиной девушки оба близнеца договорились о нескольких нерушимых требованиях, касающихся только их двоих, если они и дальше хотели не расстраивать Элевен.

Во-первых, ни при каких обстоятельствах не склонять Элевен к интиму. Пускай та сама выберет, кто из них будет у неё первым.

Во-вторых, не перетаскивать Элевен на руки и на ноги и не целовать с языком, пока они оба находятся рядом с ней. Оба уважали её и не хотели, чтобы она чувствовала себя неловко, разрываемая между ними на части.

В-третьих, на свидания с Элевен они будут ходить по очереди, не нарушая очерёдность, если только сама Элевен не решит иначе.

Братья не говорили девушке об этом, но по их поведению та со временем догадалась об этом сама и была очень довольна своими повзрослевшими мальчиками. Хотя те по-прежнему страстно ненавидели друг друга, втайне мечтая, чтобы другой исчез во веки веков, постоянно питали друг к другу чёрную ревность и презрение. Но ради их Эл они старались находить между собой компромиссы. А уж если дело касалось Элевен и третьих лиц, то тут близнецы были жестоки и беспощадны, объединяя свои усилия в борьбе против недоброжелателя.

Эл же со своей стороны старалась не провоцировать своих мальчиков, равно одаривая каждого из них своей любовью и вниманием. Она не хотела, чтобы из-за её случайного слова или действия они решили, что она выбрала себе фаворита, и между ними не развязалась бы настоящая холодная (или самая настоящая атомная) война.

Ричи, оставаясь верным себе и своему характеру, ухаживал за девушкой весьма нагло и развязно, что было по-своему хорошо и разнообразно на фоне романтичного Майка.

Последний, к слову, постоянно злился из-за того, что Ричард вечно зовёт Эл слащавыми прозвищами вроде ангел, малыш или love, оставляя консервативному братцу не менее консервативные honey, darling или же cuteness. В итоге Майклу пришлось остановить свой выбор на не менее заезженном sweetheart, но Элевен оно очень нравилось, и со временем он тоже смирился, получая каждый раз от Ричи самодовольные ухмылки.

А ещё она, несмотря на преданную влюблённость двух близнецов, всё равно ревновала их к липнувшим к ним в школе девушкам. А потом Макс как-то раз заявила ей о том, что ей бы не помешало в конце концов поменять свой деревенский неотёсанный стиль на что-то более подходящее ей по возрасту, иначе она точно упустит сначала одного Уилера, а за ним и другого.

Это возымело на Элевен эффект, и она, уговорив Хоппера, съездила с ним в Индианаполис, где купила много новой одежды и косметики. Максин она тоже захватила туда с собой, кстати. Именно лучшая подруга и помогла ей разобраться во всём представленном в магазинах широком ассортименте и выбрать только необходимое.

Что ж, выражения лиц близнецов – ха-ха – были идентично-потрясённые. Кажется, Ричи даже присвистнул при виде неё тогда. Она и сама была очень довольна своим новым внешним видом, особенно когда начала ловить на себе завистливые взгляды старшеклассниц и откровенно похотливые старшеклассников. Теперь уровень ревности у Майкла и Ричарда постоянно зашкаливал не только по отношению друг к другу.

***

Неожиданно раздавшийся стук в дверь отвлёк Эл от размышлений.

– Кис-кис-кис, – позвал её снаружи Ричи. Ну разумеется, это был Ричи – только он звал Элевен, как котёнка, когда хотел привлечь её внимание. Это было странно, но мило. – Ангел, ты скоро?

– Секунду! – крикнула она в ответ, краснея от собственных мыслей и быстро надевая на себя разноцветный сарафан.

Она ещё раз осмотрела себя в зеркале. Почти семнадцатилетняя девушка с длинными кудрявыми волосами и способностями к телекинезу, выросшая в изоляции и несколько лет подряд сражавшаяся с монстрами с изнанки. Нелюдимая и странная. И чем она только заслужила этих двух замечательных по-своему близнецов? Настоящая загадка.

Элевен выдохнула с улыбкой и быстро подбежала к двери, распахивая её. Братья стояли около входа, привалившись спиной к стене, и, кажется, от скуки играли в камень-ножницы-бумага. Они сразу обратили на неё своё внимание, синхронно удивлённо приподнимая бровь. Но всё же ответная улыбка не заставила её себя ждать. Эл подскочила к ним и крепко обняла сразу обоих за шеи, прижимая к себе. Те почему-то смущённо обняли её за талию одной рукой; каждый ощущал руку другого, и это было чертовски странно.

– Я вас очень-очень люблю. – Девушка звонко чмокнула каждого в губы, снова прижимая их к себе, пряча счастливое лицо в их соединённых плечах.

– И я тебя люблю, love, – прошептал ей на левое ухо Ричи, зарываясь носом в мокрые кудряшки.

– И я тебя люблю, sweetheart, – одновременно вторил ей на правое ухо Майк, прижимаясь лбом к её виску.

Даже если это могло показаться кому-то диким и странным, Элевен была уверена, что всё идёт именно так, как должно, потому что она сама дикая и странная. Она любила их обоих и уже не представляла себе жизнь без них. А как дальше сложится их судьба, зависело только от них.

========== Love-Hate-Sex-Pain (Ричи/Элевен; Майк/Элевен. R) ==========

Комментарий к Love-Hate-Sex-Pain (Ричи/Элевен; Майк/Элевен. R)

**summary**

Так какого же хрена **его** соулмейту через полтора месяца будет делать предложение руки и сердца **его** младший брат?

**Рейтинг**

R

**Жанры**

AU; ER (Established Relationship); Hurt/comfort; Ангст; Попаданцы; Соулмейты

**Предупреждения**

ООС; Нецензурная лексика

**Разное**

► Майк и Ричи – братья-близнецы. На момент событий им по девятнадцать лет, Элевен – неполные восемнадцать;

► Соулмейтное AU;

► Глава **не связана** с предыдущей. Это самостоятельная отдельная история;

► Обращение love на английском оставлено специально;

► Не отпускает меня этот пэйринг, не к добру это.

Песня:

Godsmack – Love-Hate-Sex-Pain

Ричи прижался губами к её бешено бьющейся жилке на выгнутой длинной шее. Он упирался руками в матрас, нависая над девушкой, и размашисто двигал своими бёдрами. Элевен расчерчивала его влажную от испарины спину короткими ногтями, выстанывая сквозь стиснутые зубы.

Это был их… пятый раз за последний месяц? Не то что бы Ричард считал… Нет, блять, вообще-то он считал! Считал, сколько грёбаных раз за эти жалкие тридцать дней он находился с его соулмейтом в пределах досягаемости!

– Ри…чи… – Часто задышала она ему в ухо, крепче притягивая к себе руками и ногами, буквально вжимая его в себя. – Ри…ри…чи! – Девушка неожиданно застонала настолько громко, что сама испугалась этого звука, а вот для Уилера это было почти благословением. Он почувствовал, как сильно она сжала его изнутри, а потом расслабленно обмякла, раскидываясь на разворошенной в порыве страсти кровати.

Ричард хотел оставить ей засос на шее, прямо поверх вот этой уже поблёкшей метки… не его метки. А блядского младшего брата! Ведь тот имеет полное право оставлять на своей официальной девушке следы хоть по всему её телу, не скрываясь. А ему было запрещено целовать её даже в губы.

Болезненная злость и сдерживаемая страсть переплелись внутри него, смешиваясь в дикий обжигающий коктейль, и его финал был настолько грубым и ярким, что он даже на пару секунд забыл, какого в тот момент было Эл под ним.

А потом осознание накрыло его мощной волной отчаяния и вины.

– О Господи, Эл?.. – испуганно зашептал он, судорожно оглаживая пальцами лицо сморщившейся от боли девушки. – Прости меня, ангел, прости-прости-прости…

– Всё в порядке, не волнуйся. – Слабо улыбнулась она, откидывая взмокшие кудри со своего лица.

– Мне так жаль, love…

– Я же сказала – всё в порядке, Ричи, – твёрже повторила она, хмурясь.

– Да, конечно…

Он вышел из девушки, и она сразу стыдливо натянула почти по подбородок нагревшееся покрывало, пряча совершенное девичье тело от его голодного взгляда. Ричард разочаровано хмыкнул, откидываясь на высокую спинку своей кровати и хватая с прикроватной тумбочки начатую пачку сигарет и подаренную друзьями зажигалку. Прикурив, он поправил сползшие на кончик носа массивные очки и уставился в давно не крашенный потолок. Возможно, стоит сделать ремонт. Не ради себя, конечно, а хотя бы ради комфорта Элевен.

Ха! Комфорт Элевен… Её комфортом официально занимается его младший близнец, до сих пор живущий у родителей и смиренно дожидающийся, пока Эл закончит последний класс, чтобы вместе с ней навсегда уехать из проклятого Хоукинса. Карен хвасталась перед ним на прошлой неделе, когда он зашёл за кое-какими своими старыми вещами, что Майк собирается через полтора месяца сделать девушке предложение. Романтично, прямо на её восемнадцатый День рождения. Чёртов ублюдок.

Ричи, надолго задержав горький дым в лёгких, тяжело выдохнул в потолок и повернулся в сторону, лицом к молчаливой Эл, сжавшейся под покрывалом и рассматривающей в тусклом свете своё изящное маленькое запястье.

На смуглой коже отчётливо проступало имя.

Его имя!

Его, Ричарда Уилера, имя!

Немного грубоватая вязь букв складывалась в небольшое тёмное Richard. Так какого же хрена его соулмейту через полтора месяца будет делать предложение руки и сердца его младший брат?

Этот мелкий придурок до сих пор держался за мамину юбку! А вот Ричи жил в своём собственном доме. Да, пускай и небольшом, да, пускай старом и почти на окраине Хоукинса, но это был его личный дом, который ему подарили родители на восемнадцатилетие. А трусишка Майк отказался, попросив отложить деньги на переезд в Чикаго.

Ричи чертыхнулся, снова делая очередную глубокую затяжку. Наверное, этот мелкий говнюк даже правильно поступил, ведь теперь у него есть возможность увезти Элевен подальше из этой грёбаной жопы мира. Если бы он был поумнее и не попросил эту халупу… Но ведь он просто надеялся, что Эл переедет сюда с ним, и они будут счастливо жить вместе, как маленькая семья. Он и она, его соулмейт.

Элевен провела пальчиком по надписи, закусив нижнюю губу. Потом неловко повела плечами, как будто от холода, и обхватила себя руками, тем самым прикрывая аккуратную обнажённую грудь. Ричард не понимал, чего она до сих пор стесняется – он исследовал всё её тело от кончиков волос до пальцев ног буквально в первые две ночи, которые они провели вместе. Тогда всё казалось ему таким божественным и прекрасным. Жизнь казалась ему, неудачнику Ричарду Уилеру, просто превосходной.

А что сейчас? А сейчас он вынужден смотреть на её тонкие острые лопатки и глотать горький никотин, отсчитывая последние минуты наедине.

На душе скреблись дикие кошки. Хотелось курить и курить, сигарету за сигаретой. И он примерно догадывался, почему именно.

Элевен, прикрывшись стянутым покрывалом, встала с постели и, неловко переступив через его скинутые впопыхах джинсы, побрела в примыкавшую ванную. Ричи провожал её жадным и влюблённым взглядом, развалившись обнажённым поверх скрученных простыней, абсолютно себя не стесняясь. А чего ему? Он сам был не из робких и застенчивых, а уж Эл точно повидала не только его тело, но и тщедушное тело его младшего брата, так что её определённо ничем уже не удивишь.

На улице была ночь, из приоткрытого окна раздавался стрёкот цикад, а прохладный ветерок колыхал подаренные матерью занавески. Третью ночь подряд на небе светила полная луна – именно она слабо освещала его погружённую во тьму комнату. Но даже этого источника света было вполне достаточно, чтобы любоваться на юное тонкое тело кудрявой девушки с чудесной улыбкой и нежной кожей, заразительным смехом и самыми красивыми на свете глазами.

Она быстро прошла через полоску лунного света, на секунду полностью залитая серебристым сиянием – само божество! – и ловко скрылась за дверью ванной комнаты. Он услышал, как щёлкнул изнутри замок – обидно, – и увидел, как из небольшой щели снизу зазмеился тёплый жёлтый свет. Зашумела о дно ванной вода.

Истлевшая сигарета обожгла пальцы, и он сразу откинул её в стоявшую на той же прикроватной тумбочке переполненную пепельницу, глазами невольно цепляясь за витиеватую, хотя и немного кривую надпись на собственном запястье – Jane. Его любовь, его жизнь, его недосягаемая мечта.

Сегодня вечером она сама пришла к нему, первая. Обычно это он неловко приглашал её как будто бы к себе в гости, а на деле утаскивал в спальню и долго ласкал податливое тело. Ни родители, ни Майк, да вообще никто не знал об этом – все оставались в блаженном для них неведении. Наверное, это было правильно, они ведь не хотели создавать Эл репутацию распущенной шлюхи, мечущейся от одного брата-близнеца к другому.

На самом деле всё было слишком прозаично и до слёз не честно.

Джейн Хоппер, почти-почти восемнадцатилетняя ученица Старшей школы Хоукинса и приёмная дочь местного шерифа Джима Хоппера, официально была девушкой Майкла Уилера, девятнадцатилетнего выпускника с отличием и подающего большие надежды физика-ядерщика, поступить на направление которого в Чикагском университете Майк уповал ещё класса с десятого. А ещё она была соулмейтом Ричарда Уилера, девятнадцатилетнего оболтуса, забросившего обучение и отчисленного за неуспеваемость из двенадцатого класса, имеющего проблемы с законом (т.е. и с Хоппером, который крайне не любил старшего мальчишку Уилеров) и с собственной дерьмовой жизнью.

Как так получилось, что его соулмейт была с его братом? Да всё просто – она любила его. Искренне, до беспамятства обожала и боготворила чёртового Майка; она едва не потеряла сознание от счастья, когда тот предложил ей официальные отношения в девятом классе. Проблема с соулмейтом Майкла тоже решалась на раз-два – у него его просто не было. Да, последние полвека это неожиданно стало распространённой практикой, когда у людей перестали появляться имена на запястьях – видимо, человечество стало терять эту мистическую связь. И с каждым годом всё больше и быстрее. И никого это не волновало.