Текст книги "Play the kitten (СИ)"

Автор книги: candied v

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

Короткий темный ворс ковролина пришлось очищать пылесосом так долго, пока он не стал привычного серого цвета – Вайолет, правда, удивилась, углядев под слоем пыли совершенно другой цвет напольного покрытия, но Хейзел так уверенно закивала, что девушка поняла – тут есть люди, видавшие оную комнату в лучшем виде.

– Почему кинозал так давно не использовали? – Вайолет чистила деревянные вставки кресел, утерев лоб оголенной рукой выше конца желтых резиновых перчаток.

Хейзел смахивала пыль с экрана, заботливо придерживая нижний край полотна.

– Раньше показы устраивались часто. «Трудный мужчина», «Красная пыль», новые картины Гарольда Ллойда, Глории Свенсон, Чаплина… – женщина странно поджала губы. Вайолет удивилась.

– Новые картины Чаплина? – повторила та, съезжая на сидении кресла. – Хотите сказать, в последний раз кинопроектор работал лет восемьдесят назад? – с усмешкой добавила та. Но Хейзел вновь глупо заморгала, будто понимала, что попала впросак собственной болтовней и теперь не знает, как выкрутиться. Хейзел казалась Вайолет странной. «Это все из-за хлорки и средств для стирки» – иногда думала девушка, размышляя о нелепом поведении прачки. – Ох уж эта моя забывчивость, – постаралась сгладить напряженную обстановку та, продолжая полировку деревянных частей кресел. – Все не могу никак привыкнуть, что «Кортезу» уже почти век.

***

В начале девятого начался приток ожидавшихся на съезд докторов, что желали остаться на ночь в отеле. Мужчины, одетые в простую штатскую одежду, ослепительно улыбались, казалось, каждой живой душе, что встречалась им на пути от дверей такси до стойки регистрации. За собой они катили крохотные чемоданы, напоминая стюардов. И не сразу удавалось отличить психоневрологов от обычных постояльцев состоятельного класса. Пронося стремянку по верхнему уровню лобби, Вайолет за три минуты наткнулась на пятерых, по незнанию и из страха не проявить профессионализм непременно выдавливая самую лучезарную улыбку на какую была способна.

Гул и разговоры наполнили отель. Доктора были молоды и вовсе не походили на Юнга или Фрейда, скорее навевая мысли о белых воротничках, что всегда с модными стрижками и безупречно одеты. Вайолет никогда не наблюдала воочию конференций представителей никаких профессий, а посему живые и красивые доктора, смеющиеся, хлопающие друг-друга по спинам и называющие коллег «дружище», никак не укладывались в картину ее мира.

Айрис помогала с багажом – сигнал лифта звучал непрерывно, – самые первые гости сразу расселись в баре, потягивая слабоалкогольные коктейли, кто-то топтался в вестибюле, обсуждая погоду назавтра, какая-то девушка – по-видимому, чья-то помощница, – бегала туда-сюда, ежесекундно перелистывая бумаги на планшете. «Кортез» гудел как товарная биржа. Начавшие выплывать из своих номеров почитательницы букинистики были, казалось, в неописуемом ужасе от происходящего. Заполонившие весь вестибюль и второй этаж, молодые врачи никак не вписывались в их представление о хорошем отеле. Женщины продвигались к выходу как в кошмарном сне, стараясь быстрее выбраться на улицу, словно чуяли психотерапевтов и боялись, что те тот час же примутся их диагностировать. Вайолет краем уха уловила разговор, где одна из постоялец говорила, что правильный отель – это тихий отель, вроде курортов Таити или на Гавайях. И за прошедшие два дня Вайолет более не встретилась та смешная женщина, что игралась со звонком на стойке регистрации в день заезда…

– Так значит, проводку все же меняли со временем… – скорее прокомментировала, нежели спросила девушка, исследуя крошечный щиток у выхода из кинозала. В начале века явно не использовали светодиодные точечные светильники.

– Да, покрытие проводки со временем нарушилось, и пришлось произвести замену.

Вайолет опустила нужные выключатели, и с характерным треском свет в зале отключился. Из коридора за распахнутыми дверьми лилась сумбурная неразборчивая смесь жужжания из смеха, шума и голосов, а от стеклянной крыши лобби едва-едва доходило рассеянное солнечное свечение. Вайолет вытащила из заднего кармана большой коричневый фонарь.

– Как давно вы здесь работаете? – вопрос крутился уже приличное количество времени, но все не находился должный повод для его воспроизведения. Девушка быстро обогнула ряды кресел, освещая лучом фонаря Хейзел, грузно опускавшую ногу на верхнюю площадку стремянки. Женщина по-детски усмехнулась, и что-то зловещее было в этой улыбке в голубоватом фонарном отсвете.

– Порой кажется, что всю жизнь. Подай мне, пожалуйста, лампочку, – Вайолет дернулась, бросая извинительное «конечно», в другую секунду уже протягивая извлеченный из коробочки предмет.

Вайолет было досадно, что на ее вопросы отвечали лишь уклончивыми фразами, будто бы от прямого ответа «двадцать лет» или «пять месяцев» что-то бы изменилось. Наверное, именно поэтому ей так нравилась Лиз. Она казалась Вайолет какой-то другой. Несомненно, Лиз походила на «местную», на частичку отеля, словно клетка сплоченного организма, но будто и не была таковой всю жизнь. Другие же работники «Кортеза» наводили Вайолет на сверхъестественные размышления, результаты которых порой пугали ее.

***

Замену лампочек произвели за предельно короткий срок и без особых происшествий. Мисс Эверс дважды пошатнулась и один раз оступилась, но на озабоченное восклицание Вайолет на тему смены обязанностей Хейзел лишь как-то странно похихикала, сказав что-то о том, что она-то этому отелю просто так не сдастся.

Зажимая фонарь между головой и плечом, Вайолет возилась с щитком. Лампочки вновь осветили кинозал. В дверях мелькнуло какое-то движение.

– О, нет-нет-нет, – спешно начала было Вайолет, завидев группу мужчин, – еще пока рано, конференция начнется в час.

Те смеялись, что-то активно обсуждая. Заслышав высказывание, тот, что шел первым, убрал улыбку, даже как-то смутившись.

– Ах, простите, – быстро обвел полутемное помещение взглядом тот, – мы искали кухню.

– Сейчас направо до параллельно идущего коридора, в него проходите, и справа будет металлические двери, – оттарабанила Хейзел, жестикулируя свободной от стремянки рукой. Мужчины, поблагодарив, удалились, мисс Эверс в довольной улыбке принялась дальше складывать лестницу.

– Стойте, разве кухней в отеле пользуются? – вспомнив слова Лиз касательно еды в «Кортезе», нахмурилась девушка, захлопывая дверцу щитка.

– На сегодня пригласили повара, – быстро кинула женщина, продолжая свое занятие.

***

К десяти разразилась настоящая бурная деятельность. Ожидали журналистов. Лобби вестибюля наполнял все больший приток гостей, напоминая главный офис Google. Добрая половина из новоприбывших и не собиралась останавливаться на ночь в отеле, они лишь были приглашенными, явившимися задолго до начала конференции дабы помурлыкать со знакомыми и коллегами. Лиз явно бесилась, не жалуя столь большие наплывы людей, Айрис носилась с этажа на этаж, не справляясь с постоянными прихотями то постояльцев, то новоприбывших. Двое носильщиков под руководством Хейзел втаскивали в кинозал узкие столы, на которые еще предстояло расставить минералку, что стопками простаивала в упаковках у входа. Вайолет возилась со стойкой для микрофона, с трудом, кропотливо пытаясь разобраться с механизмом удлинения нижней части, пару раз чуть не перевернувшись с подставкой на импровизированной сцене. Двадцать минут назад Лиз забежала сказать, где именно в отеле найти трибуну.

В коридоре, за пределами зала кто-то громко спрашивал о компрессоре; внизу в вестибюле плакал ребенок. Отвлекшись, Вайолет протиснулась между рабочими, выскакивая из кинозала, и перегнулась через перила ограды второго уровня лобби, выискивая в толпе Лиз, которая наверняка могла бы помочь уладить вопросы, связанные с микрофонами. В углу, у выхода, возле деревянных панелей один из гостей качал орущего малыша, что-то дотошно объясняя женщине с сумкой для детских принадлежностей. Еще одна дамочка трясла в воздухе над головой найденным бейджиком какого-то растеряши. В полумраке помещения гости в темной одежде сливались с мебелью. У стойки регистрации Лиз судорожно трогала свой лоб, кивая мужчине в нежно-розовой рубашке. Маячившее рядом белое пятно привлекло внимание Вайолет. Кит! Это был Кит! А рядом – его отец! Нежно-розовая рубашка – его отец! Вайолет и удивиться-то толком не успела.

–… скажи мне, когда принесут… – достаточно громко обратилась Лиз к юноше, после чего спешно зашагала к лестнице, вертясь по сторонам, словно выискивая что. – А, вот она где, – поймала в поле зрения девушку та, махнув рукой, обращаясь к чете Уокеров. Последующий жест был обращен к Вайолет. Она сглотнула, сжав холодных перила ограды. Поджимая губы, Кит поглядел на нее с первого уровня лобби, и, чуть помедлив, удалился, тактично коснувшись отцовского плеча. Девушка крепче сжала перила, бросив последний холодный взгляд. Уокер-старший занялся зазвонившим мобильником.

Общение Вайолет и Марча приносило свои плоды. У всего есть две стороны, и одна из них была сокрыта непосредственно от ее глаз. Она не знала что именно, но что-то явно влияло на ее поведение. Она становилась более отстраненной, лед сковал ее сердце сильнее, чем за прошедший год, словно покрыл его вторым слоем, намертво замораживая любые чувства. И никогда еще она не чувствовала себя настолько спокойной под взглядом Кита…

– Через час приедут журналисты, а у нас до сих пор нет нормального проектора, – шептала Лиз быстро спустившейся по лестнице Вайолет, придерживая девушку за плечи.

– Но, мне ничего не говорили о проекторе! – начала было оправдаться та. Лиз подвела ее к стойке регистрации.

– Я знаю и не обвиняю. Скорее жалуюсь, – она наскоро смахнула со стола упаковочную пленку, вытаскивая из-под завала планшет с листами, подсовывая предмет Вайолет. – Держи, отнеси списки в зал, к часу начнешь рассаживать там всех, – Лиз не поднимала взгляда от бардака, устроенного на нижнем уровне стойки регистрации.

– Но… я думала… – пыталась было Вайолет напомнить про недостающую деталь в лице проектора. Лиз быстро подняла взгляд.

– Его принесут, но позже, я позову тебя, – и вновь замахала кистями рук, словно выпроваживая девушку. Вайолет сжала планшет с планом рассадки, будто то был ценный клад.

***

Постепенно народ заполнял кинозал. Фотографы настраивали свою аппаратуру – синий вельвет кресел сиял от вспышек, – журналисты общались между собой. Те выступающие, кто остался на ночь в отеле, ушли в номера переодеваться и готовиться. Остальные же сновали туда-сюда с кипами листков и папок; кто-то дожевывал сэндвичи в баре. В гуще происходящего Вайолет помогала с бейджиками. О проекторе от Лиз так и не было ни слова, подставка, что ранее занималась пятимиллиметровым кинопроектором так и продолжала пустовать, а ведь до начала конференции оставалось всего ничего – буквально считанные минуты. Девушка волновалась, чувствуя себя самой ответственной, словно от чужих промахов зависела ее собственное рабочее место. Постоянно приходилось с кем-то говорить – врачи, гости и репортеры то и дело подходили к Вайолет с самыми разнообразными вопросами: от «где здесь туалет?» и до «могу ли я поменять свой номер на другой?». Нервы сдавали, Вайолет так и подмывало улизнуть и глотнуть чего-нибудь в баре, чтобы немного успокоить трепещущее чувство в груди.

Подняв с ковролина у входных дверей последнюю пачку с бутылками воды, тяжело вздохнув, Вайолет резко развернулась.

– Давай я помогу?

От неожиданности и гнева она чуть не бросила упаковку обратно на пол. Прямо напротив, обтекаемый гостями отеля, с идиотской улыбкой стоял тот светловолосый юноша, что так успел выбесить ее за минувшие их встречи.

– Ты что здесь делаешь? – то ли в бешенстве, то ли в страхе прошипела Вайолет, крепче сжимая тяжелые бутылки. Его появление уж точно не входило в ее планы, и даже симпатичная мордашка не могла изменить ее настроя.

– Я хочу помочь, – юноша поднял было руки к упаковке с водой, но Вайолет выдернула пачку.

– Вон! Уходи, тебе нельзя здесь находиться, – в исступлении, со злостью шепнула, кивнув на коридор, та, пробираясь в кинозал со своей ношей, оттолкнув юношу локтем.

– Я же ведь извинился за тот раз, – он зашел следом, по дороге натыкаясь на гостей и постояльцев, стараясь не потерять девушку из виду. Его ухмылка раздражала. – Мне правда стыдно за ту свою выходку ночью, – Вайолет водрузила упаковку на длинный стол, хватая с поверхности ножницы, продырявливая плотную прозрачную пленку. Руки едва заметно тряслись.

– Слушай, – обернулась та, сжимая ножницы, – я не знаю, зачем ты это делаешь, но твоя навязчивость меня дико бесит, ясно? Ты явно здесь живешь, поэтому найди себе другое занятие и оставь меня наконец в покое, – ее шепот все больше переходил в нормальный, полноценный уровень громкости, и с каждым новым словом она все яснее видела в его взгляде, что ему абсолютно все равно, что она говорит. Он будто и не слушал вовсе. Зациклился на своем и все тут. Еще и улыбался. Да, красиво. Да, был настойчив. Но отсутсвие проектора и неработающая колонка перекрывали Вайолет все эти факты.

Поняв, что просьбами она ничего не добьется, девушка решила просто игнорировать его присутствие. Она резко развернулась, колдуя ножницами с полиэтиленом.

Блондин облизнул алеющие губы и широко улыбнулся, бросив взгляд на свои истертые кроссовки.

– Ты совсем меня не знаешь, – усмехнулся тот позади нее. – Мы как-то неправильно начали знакомство.

Вайолет даже рот разинула.

– Неправильно начали? – в ярости воскликнула та, обернувшись. – Неправильно начали, говоришь? Да ты пытался задушить меня! Я не завожу знакомств с психопатами… – Вайолет медленно умолкла, разглядывая выражение лица юноши. Его игривый настрой уступил место ярости. Челюсти задвигались, взгляд стал туманным. Если бы не наличие в помещении толпы народу, Вайолет бы даже испугалась.

– Все в порядке?

Вайолет моргнула, переводя взгляд на вопрошающего. Проходя мимо зала, Донован остановился рядом, сжимая по спортивной сумке в каждой руке.

Вайолет вновь моргнула, тяжело сглотнув.

– Да, – и вымученно улыбнулась, – все в порядке, – и вновь нервный взгляд на блондине. Донован смекнул. Уж кто-кто, а он прекрасно узнавал выражение лица человека, который завуалированно молил о помощи, боясь показать это при непосредственном виновнике. В гуле и вспышках фотоаппаратов Вайолет поначалу даже верить не хотела своим глазам: напряжение между Донованом и Тейтом можно было резать теми самыми ножницами, что были у нее в руках. Настолько ярко ощущалась ненависть. Блондин насупился, хмуро глядя на прервавший его объект с нескрываемой злобой. Донован круговым движением расправил плечи; заскрипела кожанка.

– Уйди, – прошипел мужчина Тейту. – Уходи и не мешайся.

– Я хотел помочь, – четко отделяя одно слово от другого, процедил юноша.

– Если хочешь помочь, свали из кинозала. Ты ее отвлекаешь от работы. Хочешь, чтобы Вайолет уволили из-за тебя? – пытался послать его Донован в более-менее мягкой форме. Не сказать, что слова особо произвели действие на Тейта. Тот злобно сверкнул глазами на мужчину, усмехнулся Вайолет и, поджав губы, отступил, шагнув в сторону выхода. Вайолет выдохнула, одними губами произнеся «спасибо». – Тебя ма-, – он запнулся, облизнувшись, – Айрис ищет. Она внизу.

Вайолет кивнула, бросив ножницы на столешницу.

***

По дороге поправляя маленькие наручные часики, Вайолет пожевывала нижнюю губу, надеясь, что злосчастный проектор наконец-то найден, и можно начать рассаживать гостей и докладчиков, что толпились по всему этажу.

Спрыгнув с последней ступеньки левой лестницы, Вайолет вздрогнула. Убежать! Но стоит ли? Посреди холла, возле занятых посетителями кроваво-красных диванов хохотала компания. Вайолет знала их, прекрасно знала. Медленно вдохнув и выдохнув, Вайолет поправила выбившуюся из небрежного пучка прядь и спокойно зашагала навстречу группе подростков. Четверо смеялись, увлеченно что-то обсуждая.

– Вайолет?! – это была Кейт. Она и остальные две девушки были не только ее однокурсницами, но и хорошими подругами Кита. Он и сам простаивал в компании четвертой персоной. Кейт – невысокая хорошенькая девчушка с алым омбре на коротком каре – была первой из друзей Кита, с кем Вайолет познакомилась в университете. Кейт тоже курила. Вместе с ней в фойе «Кортеза» была Одри, а также Софи – самая миловидная из всех девушек, которых Вайолет доводилось встречать. Ее ямочки были даже глубже, чем у Уокера-младшего. Софи нравилась Вайолет. Они во многом сходились, к большому удивлению Хармон. Та тоже не любила лето. Софи и Одри никак не могли сдать эссе по истории в начале февраля, и Вайолет помогла им со списком литературы, тем самым завязав теплые дружеские отношения. С ее собственной группой у Вайолет не клеилось, да она и не особо старалась. – Как тебя сюда занесло? – не злобно, а удивленно, с улыбкой вопрошала Кейт, прижимая к боку черный сверкающий проектор. Софи приоткрыла аккуратненький ротик, радуясь внезапному появлению знакомой. Одри помахала рукой, Кит растянул губы в улыбке, откидывая рукой набок челку, но словно боясь смотреть на Вайолет. Поначалу что-то неприятно кольнуло в груди, но тут же отпустило, словно Джеймс был где-то поблизости, нажимая нужные кнопки. Вайолет увидела проектор.

– Ты пришла к нам? – мило воскликнула Софи своим приятным голоском.

Вайолет очнулась.

– О, что ты, нет, – почему-то всегда, когда рядом была Софи и ее подруги, Вайолет хотелось улыбаться и петь. Приятно все же, когда находятся такие люди, которые заставляют твою душу и тело хоть на мгновение, но выползти из кокона депрессии. – Я здесь работаю, – она нервно покосилась на Кита. Тот тоже кинул любопытствующий взгляд.

– Ого! – в один голос протянули подружки.

– Обалдеть круто! – искренне выдала Софи.

– Так это тебе я должна передать проектор? – с улыбкой приподняла Кейт черный агрегат, обмотанный проводами.

Аппарат явно был слишком тяжел для нее, Вайолет и Кит одновременно бросились вперед, желая перенять проектор.

– Я помогу донести, – уверил Кит.

– Ну ты прямо джентельмен, Уокер, – сбагрив тяжелую аппаратуру, Кейт потрепала юношу по шевелюре. Все засмеялись. Явный намек на то, что проектор был в руках девушки уже приличное количество времени, был всеми понят, а дружеская издевка воспринята на ура. Вайолет тоже улыбнулась, но с толикой грусти. У нее самой никогда не было возможности вести себя с ним так фривольно. Как она хотела тоже так подкалывать его и трепать волосы! Если бы только судьба сложилась иначе…

***

Вайолет старалась идти чуть быстрее, будто боялась поравняться с Китом, как будто бы так он не мог с ней заговорить. Ситуация казалась странной, как будто вновь март, снова общая лекция для всего потока, и они все просто повстречались перед аудиторией. Кейт и остальные явно не ожидали увидеть Вайолет здесь. Казалось, Кит тоже был удивлен, что его друзья так тепло восприняли появление девушки. Все это казалось сумбурным комком, и Вайолет страстно желала вновь оказаться сейчас в компании Джеймса, который бы выдал какую-нибудь ласковую заумную фразу и протянул очередной бокал шампанского. Интересно, почему Марч не здесь? Разве ему не интересно то, что происходит в его отеле?

– Вот так, – приговаривал Кит, водружая проектор на подставку. – Переходник есть? – сосредоточенно поднял взгляд тот. Вновь зачарованная профилем юноши, Вайолет разинула рот.

– Конечно, – пробурчала та, завертевшись по сторонам, выискивая под ногами толкавшихся в кинозале белый шнур переходника.

Пока они двое возились с электроприборами, зазвенел звоночек на стойке регистрации. Вайолет насторожилась, но особого значения не придала, учитывая тот факт, что это, во-первых, был день конференции, а, во-вторых, кто-нибудь из персонала уж точно должен был быть в лобби, чтобы разрешить этот вопрос. Вайолет не чувствовала себя беспокойно, но руки все равно не слушались, и штепсель никак не хотел входить в розетку. Звонок на ресепшене повторился вновь. Кинозал гудел от разговоров. Вайолет нервно глянула на Кита, что сидел на корточках подле, помогая с переходником. Юноша коротко улыбнулся. И вновь звонок на ресепшене, все более нетерпелив был клиент.

– Иди, – чуть ли не смеясь кивнул Кит, – а то ведь, кто бы там ни был, разнесет еще весь вестибюль.

Вайолет усмехнулась, поглядев на циферблат наручных часиков.

– Не верю, чтобы внизу не было никого, кто мог бы заняться этим.

– Я помогу с рассадкой гостей, – Кит поднялся, поправил край белой майки в том месте, где оголился торс, и занялся кабелем проектора, глядя на девушку. – Серьезно, иди, я справлюсь.

Вайолет нервно оглядела зал.

– Что ты, я не могу, ты здесь на правах отдыхающих, это ведь моя работа.

Кит улыбнулся так, что Вайолет вновь захотелось присесть.

– Ничего страшного, – оба вновь заслышали звоночек, – я сумею прочесть с бумажки имена, обещаю, что не подведу.

Вайолет обессиленно кивнула. Ну как можно спорить с тем, кому принадлежит твое сердце?

***

Мужчина в черном пиджаке и светлой рубашке спокойно простаивал у стойки регистрации так, словно просто осматривал достопримечательности. Похож на очередного психоневролога. Вайолет устало выдохнула, потирая ладошками о бедра.

– Вы выступаете? – она обошла стойку.

Мужчина свел брови, хмурясь. Выглядел он помятым.

– Прости?

– Вы на конференцию? – Вайолет переплетала пальцы рук, мучаясь от жуткого сходства гостя с ее отцом. – Если вы на конференцию, то она через десять минут, второй этаж, – указала та на балкон.

Мужчина разинул рот, словно бы не понимал по-английски.

– Н-нет, мне, кхм, – он откашлялся в кулак, быстро оглядев забитое людьми лобби. – Мне нужен номер.

Девушка удивленно вскинула брови, прикинула, остались ли свободные номера, и молча указала на книгу регистрации.

– Тридцать долларов за ночь.

Мужчина отстраненно кивнул, медленно беря в руку ручку на серебряной цепочке. Пока он выводил свое имя, внимание Вайолет привлекла Лиз, что усердно махала ей рукой со второго уровня лобби. Вайолет напрягла зрение: Лиз интенсивно тыкала пальцем в сторону новоприбывшего, затем показав на пальцах число. Вайолет щурилась, после повторив то, что увидела. Шестьдесят четыре? Лиз закивала. Девушка поджала губы, оборачиваясь к ячейкам с ключами. Но, ведь, ей велели никого не заселять в этот конкретный номер…

Дождавшись, пока заторможенный объект не допишет свои данные, Вайолет стащила со стойки ключ на брелке.

– Пойдемте, я Вас провожу.

Мужчина кивнул и двинулся к лифту. Сам. Словно знал дорогу, будто бывал здесь энное количество раз. Вайолет нахмурилась. Возможно, его имя ей знакомо, и она уже встречала его, просматривая книгу регистрации? Развернув к себе увесистый томик на вертящейся подставке, девушка быстро прошлась глазами по строчке.

Джон Лоу.

***

– Вы раньше уже останавливались в «Кортезе»? – всегда словно мертвый коридор шестого этажа подавал признаки жизни. Вайолет вела мужчину мимо занятых номеров по тускло освещенному проходу.

– Нет, – отстраненно ответил тот, двигаясь следом. Вайолет так и подмывало обернуться и посмотреть, не припрятал ли ее постоялец пистолета за спиной: уж больно молчаливым и странным он ей казался. – Долгое дежурство, хочу отдохнуть в тишине.

Вайолет еле сдержала нервный смешок. Этот человек явно выбрал не то время для «отдохнуть в тишине»!

– Вы охранник? – подметив слово «дежурство», продолжила та, лишь бы слышать его голос, лишь бы знать, что он все еще следует за ней, а не, например, свернул где-нибудь по дороге, чтобы притаиться, а затем напасть на кого-нибудь из постояльцев ночью. Мысль о том, что этот мужчина – серийный убийца, никак не покидала ее голову.

– Полицейский.

У Вайолет словно отлегло на сердце. Коп, ну слава Богу! Девушка закусила губу.

– Можно задать вопрос?

Мужчина чуть слышно усмехнулся. Первый признак здорового человека, который Вайолет смогла подметить за прошедшие пять минут.

– А до этого были не вопросы?

Вайолет улыбнулась, оборачиваясь.

– Даже не вопрос, скорее совет.

– Пожалуйста.

Девушка задумалась, крепче сжимая холодный ключ.

– Что бы Вы посоветовали, если бы, скажем, была такая ситуация… – Вайолет все никак не могла подобрать слов, чтобы не особо вызывать подозрений, – … теоретически был бы человек, который бы совершил неудачную попытку убийства, а потом бы преследовал жертву, но с не особо понятной целью. Вроде бы даже как и не для того, чтобы повторить акт насилия… – Вайолет развернулась, шагая спиной. Джон прищурился, изучая стену перпендикулярного коридора.

– Кто-то преследует тебя?

Вайолет расширила глаза.

– Пф, ну вот еще. Просто я увлекаюсь темой серийных убийц и психопатов, ну и интересно мнение блюстителя закона, – девушка отвернулась, сворачивая за угол. Еще чего доброго, увидит ее алеющие щеки врунишки…

Джон молчал все время до следующего, последнего поворота. Он словно бы специально дожидался финишной прямой к шестьдесят четвертому номеру, будто бы вопрос девушки ему разом наскучил.

– Нельзя спускать таких вещей. Сделать поблажку психу – все равно, что подписать собственный смертный приговор. Один раз стоит закрыть глаза на проступок такого рода, и можно попрощаться с собственным достоинством.

Слова полицейского казались Вайолет набором фраз из справочника «Путеводитель по цитатам тысячелетия».

– В полицию я бы не советовал обращаться, если, конечно, не сохранились доказательства покушения на жизнь, – продолжил тот, почти дойдя до номера, – но я бы попробовал найти высшую инстанцию – кого-то, кто имеет авторитет над этим ублюдком. Вменяемый родитель, опекун – кто угодно.

Остановившись у запертой двери, Вайолет протянула ключ. Джон принял, но помедлил.

– Вот моя визитка, – извлек шершавый прямоугольничек из внутреннего кармана пиджака тот. – Если что, звони.

Вайолет поджала губы. Этот мужчина явно прочитал между строк и сейчас недвусмысленно намекал на то, что если ей нужна помощь полиции, она может смело снять трубку и набрать номер с крохотной картонки.

– Показать Вам комнату? – завела речь девушка, бережно припрятывая визитку в нагрудном кармане рубашки. Мужчина улыбнулся, проворачивая ключ в замочной скважине.

– Спасибо, но я справлюсь.

***

Возвращаясь обратно по коридору к лифту, Вайолет пребывала в крайне странном, возбужденном состоянии. Новый знакомый, будучи копом, удваивал чувство защищенности, которое уже исходило от Марча, но в то же время вселял дикое ощущение, словно и этот полицейский тоже был частью отеля. Что-то пугающее и таинственное было в его глазах. Неестественное. Вайолет замотала головой, стараясь переключиться на что-то более приятное… Кит в кинозале. Кит. Кит сам вызвался помочь ей с планом рассадки… почему именно шестьдесят четвертый номер?

Дверь совсем рядом заскрипела на старых петлях, и Вайолет в одно мгновение оказалась затащенной в пустующий номер. И когда только постояльцы этого отеля перестанут спонтанно втаскивать ее в разного рода помещения?

Номер никому не принадлежал, желтоватое легкое свечение покрывало убранную постель и ковер.

– Джон уже здесь, да? – Салли, всегда пребывавшая в каком-то своем собственном возбужденном угаре, сейчас же казалась сверхозабоченной. То и дело непрестанно поправляла непослушные волосы, испорченные химической завивкой.

– Вы знаете его? – с сомнением воскликнула девушка, забывшая про возмутительное поведение постоялицы. – Он уже бывал тут?

Салли, возившаяся подолом короткого светлого платьица с кружевными оборками, вдруг остановилась и истерично рассмеялась. Вайолет была в ужасе.

– Бывал ли он тут? – повторила женщина, покачивая головой, словно кукла-неваляшка. – Как я выгляжу? – внезапно спросила та с нескрываемой мольбой в голосе. Женщина сделала оборот, покружившись, словно предоставляя Вайолет возможность оценить ее вид со всех сторон. Вайолет сглотнула. Темная помада этой женщины выходила за границу верхней губы по правому краю, лак на ногтях поистерся, заплаканность глаз скрывал все тот же толстенный слой теней, каким Вайолет его запомнила с последней встречи. Как она выглядела? Да на взгляд девушки абсолютно неизменно! Вайолет сглотнула.

– Чудесно, – пролепетала та, не особо желая вступать в полемику с явной наркоманкой. Салли искренне улыбнулась, пальцами утирая щеку, отчего помада чуть сильнее размазалась по бледной коже. Осознание настигло абсолютно внезапно. – Он вам нравится, да? – девушка сделала осторожный шаг навстречу, будто боялась, как обычно боятся при встрече с опасными дикими зверьми. Салли все больше заливалась краской, мечтательно улыбаясь. Вайолет усмехнулась, легким движением руки попросив женщину развернуться спиной. Язычок молнии на платье не доходил до самого верху, и Вайолет подумала, что это меньшее из всего, чем она может сейчас помочь этому странному и пугающему созданию.

– Он часто сюда приходит. Конечно же Джеймс думает, что все может доставаться лишь ему, но я-то знаю, что на самом он приходит ко мне-

– -Джеймс? – переспросила девушка, поправляя застежку в виде небольшой жемчужины на самом конце молнии. – У Джеймса какие-то проблемы с законом?

Салли закусила губу, поняв, что сболтнула лишнего. Вайолет хмурилась, надеясь на ответ. Поняв, что так ничего не добьется, девушка поджала губы, методично разглаживая складки на коротких рукавах платья женщины. Ткань выглядела старой и заношенной, но по-прежнему красивой. Старинной.

– Так что там с этим копом? Часто приходит, да? – попыталась возобновить исповедь Салли та. Женщина даже задрожала, будто бы от предвкушения и нетерпения.

– Хочу китайской еды и посмотреть какую-нибудь дурацкую передачу. Джон закажет нам еду, – будто двенадцатилетняя девочка делилась секретами со своей школьной подругой. Это даже умиляло.

Вайолет забавляла детская манера поведения Салли. В этот самый момент она вызывала у девушки чувство жалости и печали. Ей казалось это довольно унизительным и грустным – быть любовницей, быть той, с кем поиграют часок-другой, а потом бросят, пока вновь не понадобится. Но чем больше Вайолет задумывалась над этим, тем ярче осознавала, что, в сущности, часть ее испорченной души принимала и понимала эту женщину. Чем они, по-сути, отличались? Вайолет знала мало о ней, скудную информацию она получала лишь посредством собственных наблюдений. Салли была влюблена. И как бы Вайолет ни пыталась выбросить из головы паршивые мысли, ей все сильнее думалось, что будь у нее выбор, ее собственное решение не особо бы отличалось от решения Салли. Именно сейчас, именно в эту самую минуту, равно как и весь прошедший учебный год Вайолет казалось, что позови ее Кит, она бы не задумываясь пошла бы. Куда угодно. Помани он ее пальцем в соседнюю пустую аудиторию, а потом строго-настрого прикажи никому ни о чем не рассказывать – она бы согласилась. Встречайся бы он с ней в укромных местах, вдали от посторонних глаз – она бы довольствовалась этим и, как ей казалось, была бы действительно счастлива. Уж слишком сильно давило это чувство в душе, лежало тяжелым грузом, как рюкзаки первоклашек на плечах. Вайолет плевала на целомудренные наставления взрослых, родителей, великих авторов и прочих «должных авторитетов». Ей было все равно и на сохранение девственности для «того самого правильного», потому что «того самого правильного» уже не будет. Ей так казалось. Кит представлялся единственным живым существом, к которому она смогла испытать столь сильные чувства, и уж если не он, то она давно, давным-давно пообещала себе, что больше никогда не влюбится. Нельзя испытать дважды такие яркие эмоции, нельзя дважды так любить. Такое бывает лишь однажды. Так ей казалось. Конечно, в самом начале года, да и много ранее, еще до поступления, она так не думала. О, нет, она и помыслить не могла, что распрощается со своими приоритетами, лишь стоит переступить порог приемной комиссии. А ведь еще тогда в коридоре холодного здания висел плакат «Заводного апельсина», который должен был, просто был обязан быть чем-то вроде черного флага на судне в открытом океане возможностей…