Текст книги "Финвэ. Влюбленное сердце (СИ)"
Автор книги: Calime
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)
Видя, что он медлит с ответом, в свою очередь, рассматривая его, будто диковинную тварь или растение, Финвэ ощутил прилив гнева.
– Отвечайте, кто вы и куда вы меня притащили?! – загремел над сводами комнаты голос бывшего Нолдарана.
– Тише, нас могут услышать. Я – Энларо* Тульвион, – белозубо оскалился незнакомец, чей грудной голос зазвучал тверже, – и руковожу разведкой Нолдарана Эллерондэ…
– Кого?! – перебил его Финвэ.
Его собеседник нахмурил брови почти также, как это делала Филитэль.
– Нолдаран из надежных источников заранее был оповещен о твоем скором появлении в землях Амана. Перед нами была поставлена задача – узнать о твоем местонахождении и доставить целым и невредимым в Тирион, – он покачал головой и улыбнулся.
Финвэ часто заморгал от удивления и встряхнул вмиг отяжелевшей головой.
– Вы из Тириона? – спросил он слабеющим голосом, – И вы не сомневаетесь, что я это я? – он изумленно глядел на благородного Энларо и не мог поверить в услышанное.
– Теперь, когда ты передо мной, исчезли последние остававшиеся сомнения, Владыка, – он склонил голову в легком поклоне.
Отступив на шаг, Финвэ старался привести мысли в порядок.
– Где мы? Почему она усыпила меня? – уже тише спросил он у стоявшего напротив него квендэ, представившегося командиром разведки Тириона.
– Нам нужно было без лишних вопросов с твоей стороны и со стороны тэлери провести тебя внутрь городских стен. Мы в Альквалонде. В его историческом центре, недалеко от бухты «Солосимпи*», – отвечал спокойным тоном его собеседник.
– В Альквалонде?! – изумился снова Финвэ.
– Не сюда ли ты хотел попасть? – улыбнулся в ответ Энларо, – Если ты чувствуешь себя в силах, то можешь надеть вот это, – он протянул ему среброволосый парик, ловко выпростав его из складок плаща, – надень вот это и следуй за мной, Нолдаран. Скоро рассветет, а мы должны успеть кое с кем встретиться.
Схватив парик, Финвэ последовал за незнакомцем, от которого исходил дух уверенности в собственных словах и делах, что показалось бывшему Владыке нолдор хорошим знаком.
Они вышли в узкий коридорчик из бугристого камня, и пошли в направлении света, лившегося из ярко освещенной комнаты справа. Там их ожидала нарядно одетая, скучающая Филитэль и трое рослых молодцов-охранников досточтимого Энларо, как догадался Финвэ. Молодцы тоже были из нолдор, широкоплечие и могучие, как и он сам.
Золотые блестки на вечернем платье Филитель ослепляли. Голубовато-белый свет от висевшего под потолком феанарова светильника тоже слепил глаза. Финвэ щурился от его бликов, рассматривая обстановку, в которой роскошные предметы одежды и интерьера смешивались в причудливый калейдоскоп с общей бедностью небольшого домика в историческом центре Альквалонде, где они сейчас находились.
– Наденьте еще вот это, – безразличным тоном бросила Филитэль, едва взглянув на него и давая знак одному из охранников.
Тот приблизился к Финвэ, протягивая аккуратно свернутые, расшитые серебром и многочисленными жемчужинами праздничные одежды тэлери, поверх которых лежал изящный мужской пояс темно-зеленого шелка, унизанный бляшками из белого золота и разноцветными самоцветами.
Пришлось переодеваться и облачаться в выданный костюм при всех, что представляло для не привыкшего демонстрировать свою наготу Финвэ определенную трудность. Пока он снимал загрязнившиеся в дороге одежды эльдар и надевал новехонькие шелковые и атласные одежды квенди, воспевающих море, Энларо о чем-то неслышно перешептывался с Филитэль в другом углу комнаты, служившей, по видимому, одновременно приемной, гостиной и столовой хозяевам дома.
Одежды, странным образом, оказались точно по его размеру, будто были специально пошиты для бывшего Нолдарана. Он даже успел бросить быстрый взгляд в стоявшее в дальнем углу напольное зеркало в роскошной, покрытой сусальным серебром раме и короне из сплетавшихся хвостами дельфинов.
– Ты готов? – энергично повернулся к нему Энларо, – Тогда идем! А вы оставайтесь здесь, пока не увидите мой знак, – обратился он к молодцам из охраны, и, лихо завернув свой темно-синий, покрытый по кромке мелкими звездами, плащ, направился к двери, выходившей на улицу.
Сорвавшись со своего места в мягком кожаном кресле, Филитэль подскочила к нему и, глумливо улыбаясь, оперлась о выставленный командиром разведки нолдор локоть.
Неизвестно когда успевший надеть серебряный парик, Энларо отворил дверь и решительно шагнул за порог, увлекая за собой Филитэль. Чувствовавшему себя пленником даже больше, чем он ощущал себя таковым, находясь у эльдар, Финвэ ничего не оставалось, как тоже надеть парик, неумело пряча под ним свои длинные, густые черные волосы, и выйти в прохладную темноту приморской осенней ночи, мысленно призвав на помочь Высшие Силы.
Он не спросил о палантире, о нынешнем Нолдаране, не спросил, куда они идут, и в какой-то момент подумал, что, по сути, ему уже совершенно все равно, что с ним будет дальше…
========== Часть 6 ==========
Комментарий к Часть 6
melisse (кв.) – возлюбленная
Erendis (кв.) – Одинокая
Mirime (кв.) – Свободная
Шагая по оживленным и ярко освещенным горящими в витринах лавок и магазинов огнями и фонариками центральным улицам и переулкам Альквалонде, бывший Владыка нолдор думал о том, что они трое совсем не похожи на окружавших их прохожих-любителей ночной жизни из местных.
И если миниатюрная, невысокая Филитэль в своем аккуратном серебряном парике еще могла в одиночку сойти за одну их веселых тэлери, вышедших этой ночью на улицу, чтобы показать себя и полюбоваться на других, то они с Энларо – высокие, с широкими плечами и налитыми силой мускулами на руках и ногах, ни при каких обстоятельствах не могли быть приняты за мужей из третьего народа.
Певцы моря были грациозными, легкими и изящными. Их мужчины, все до единого, статные, с тонкими запястьями и длинным стройными ногами, редко обладали природной мощью, которой были наделены все мужи из нолдор, пошедшие от татьяр.
Поэтому Финвэ был крайне удивлен, заметив, что на них троих, спешным шагом идущих в направлении дворца Кириарана, никто не обращал внимания.
Сама ситуация, в которой он оказался, претила его благородной натуре. Он, Владыка нолдор и основатель Тириона, прикрываясь чужой личиной, разгуливает под покровом ночи по улицам Альквалонде в несуразном среброволосом парике и в компании двух подозрительных личностей, доверять которым у него нет ни малейшего мотива.
Постепенно ускоряя шаг, трое нолдор шли по освещенной сотнями маленьких фонариков узкой улочке, как Энларо кивком головы указал на выложенную телерийской мозаикой небольшую дверь с правой стороны улицы.
– Было бы неплохо зайти в питейный дом, – с хитрой ухмылкой промурлыкала Филитэль.
Вместо «домов искусств», распространенных в Тирионе, где всегда можно было выпить бокал или два отменного валмарского вина и насладиться игрой музыкантов и пением сладкоголосых певцов, в столице Ольвэ, где большинство квенди были простыми рыбаками, отдавали предпочтение питейным домам. В этих заведениях, впрочем, также можно было услышать пение певцов-любителей, равно как и талантливую игру на флейте, арфе, лютне и прочих инструментах.
В небольшом питейном доме, куда они зашли, было много квенди. Были даже дети, с веселым визгом поедавшие сладости под присмотром нянь и родительниц. Несколько нарядно, но небогато одетых нисси о чем-то увлеченно беседовали, нэри же наблюдали за выступлением музыкантов. На сцене, устроенной посреди залы, высокий среброволосый тэлеро с еще по-юношески звонким голосом, пел хвалебную песнь Вала Ульмо, аккомпанируя себе на арфе. Как только последняя нота была пропета, он, под шум аплодисментов, неспешно сошел с помоста, освободив его для следующего музыканта, желавшего продемонстрировать свое искусство собравшимся.
Филитэль, совсем как дитя, в котором еще жив дух соперничества с другими, подбежала к одному из столиков в углу, показывая всем видом, что заняла его для себя и своих провожатых.
Финвэ уже собрался спросить у своих спутников о цели всего этого маскарада, в который был втянут помимо воли, но сосредоточенный вид Энларо насторожил бывшего Владыку, заставив отложить расспросы для более спокойной обстановки и тоже внимательно оглядеться по сторонам.
Они уселись за столик. Филитэль выглядела взволнованной и все время искала кого-то взглядом.
– Знаете, Владыка… Было бы неплохо вас предупредить – наши пташки абсолютно повсюду, – прошептала она доверительным тоном, склонившись к уху родича.
Не прошло и минуты, как к ним, неся поднос с несколькими наполненными доверху вином кубками, подошла невысокая нисс в пестром платье. Ее волосы, лишь слегка отливающие золотом, были убраны в необычную высокую прическу.
– Немного вина? – эта фраза совсем не напоминала вопрос.
Дева с вызовом вгляделась в лицо Филитэль и вскинула брови. Отточенным движением нисс поставила деревянный поднос на стол и преподнесла каждому по кубку.
– Ой! – с тихим смешком златовласая оскалила белоснежные зубы, наигранно пожав плечами. Цепкий взгляд Финвэ уловил крошечный фиал, размером с крупную вишню, который нисс уронила на стол рядом с ладонью Энларо, – Я такая неуклюжая!..
Командир разведки Тириона коротко кивнул ей, едва взглянув, и сдержанно улыбнулся.
Дева поклонилась и быстро отвернулась, собираясь направиться к другому столику, как Филитэль схватила ее за руку.
– Ты не о чем не забыла? – поинтересовалась нолдиэ, сдвинув брови.
– Разве?! Ах, да… Могла бы напомнить и повежливее! – скривилась прислужница.
Нисс, наградив правнучку Финвэ долгим пристальным взглядом, достала из блестящих в пламени светильников волос изящную, но совсем недорогую медную заколку.
– Спасибо, – проворковала Филитэль, когда златокудрая дева, кокетливо смеясь и глядя во все стороны на бывших в зале нери, быстро шагала к небольшому окну на противоположном конце помещения.
– Я требую объяснений! – возмутился Финвэ, у которого от загадок, недомолвок и неразберихи, царящих вокруг него с того дня, как он снова оказался в Амане, успело истощиться терпение, а голова непрерывно шла кругом.
– Мой король, сейчас не время… – вкрадчиво объяснил Энларо, положив руку на запястье венценосного нолдо и с силой сжав его, словно капкан.
«Королю» оставалось, стиснув зубы от боли, наблюдать, как его немногословный собеседник что-то шептал на ухо Филитэль. Слушая, та хмурила черные брови и презрительно морщила лоб.
– У меня тоже есть идея! – сказала она вслух и резко встала из-за стола.
Когда стихли овации после выступления очередного певца, Филитэль с сияющей улыбкой подошла к одному из юношей-музыкантов, чьи волосы отливали светлым золотом, и попросила его сыграть на лютне. Только он извлек из инструмента первые призывно-меланхоличные аккорды, она плавно, словно лебедь, поднялась на помост и поплыла к середине сцены. Голос у правнучки Финвэ оказался глубокий, бархатный, гулкий. Он разносился по зале, достигая самых дальних ее уголков.
Отчаянная нолдиэ пела все громче и громче, слегка пританцовывая, но серьезный взгляд ее светло-серых глаз был все это время направлен на входную дверь.
Я не безупречна, но у меня бриллиантовое сердце.
Может, я не безупречна, но ты знаешь,
Что у меня бриллиантовое сердце.
Финвэ пробудился в своем шатре, когда свет далекого Серебряного Древа уже достиг своего зенита, проспав много часов. Час бодрствования был в самом разгаре. За плотной тканью шатра слышались чьи-то торопливые шаги, обрывки речи проходивших мимо квенди и доносился запах готовящейся в общем очаге похлебки.
Они спали, обнявшись, лежа лицом друг к другу. Широкие атласные рукава нижней сорочки вождя татьяр служили подушкой для кроткой девы, которая все еще спала, пригревшись, укрытая покрывалами из кашемира, поверх которых Финвэ положил шкуру убитого им во время охоты несколько месяцев назад медведя.
Большую часть ночи они провели без сна, и теперь Финвэ, прикрыв глаза, вдыхая ее тепло и нежный аромат ее тела, воскрешал в памяти недавнее свое ослепление, неистовство и бесконечные ласки, которыми они обоюдно одарили друг друга. В его роа все еще тлела, он чувствовал это, зажегшаяся в прошедший час отдыха искра. Стоило только подуть, раззадорить ее, и она снова готова была превратиться в пламя, поднимающееся до небес, как-то, что горит в кострище импровизированного святилища, славя Стихии и разжигая решимость в сердцах.
Не в силах покинуть ее, Финвэ, тем не менее, понимал, что ему просто необходимо встать с лежанки, одеться, справить естественные телесные нужды и отправиться отдавать распоряжения относительно их дальнейшего продвижения к желанной цели. Долго останавливаться на одном месте было нельзя. Такая остановка могла обернуться бедой. Опасность, неведомая, а оттого еще более пугающая, следовала по пятам за ними.
И все же, несмотря ни на что, он чувствовал себя как никогда счастливым и желал разделить с соплеменниками свое нежданное счастье.
Дева проснулась, когда он, после всех приготовлений, полностью одетый, уже собирался покинуть свой шатер.
Она умоляюще поглядела на него, стараясь встретиться с ним взглядом, и зябко натянула на оголившееся белоснежное плечо теплое покрывало.
Финвэ тут же подошел к ней и присел рядом, огладив прекрасные серебряные пряди, выбивавшиеся из-под покрывал.
– Как твое имя, мелиссэ*?
– Мириэль… – прошептала дева, поймав его ласкающую ее волосы руку и припав к ней бледно-розовыми губами.
– Мириэль, – повторил, расплываясь в счастливой улыбке, Финвэ.
Вождь татьяр, выглянув из-за полога, закрывавшего вход в его шатер, подозвал проходившую мимо деву и попросил приготовить теплой воды и новые красивые одежды для Мириэль, а сам спешно отправился разыскивать мать, чтобы сообщить ей долгожданное известие о своей помолвке и скорой свадьбе.
– Я не припоминаю лица этой девы, – нахмурив задумчиво брови, говорила Татье, – Кто она, ты знаешь ее родителей?
На миг Финвэ замялся, не зная, что ответить. Он не знал, кто были родители его возлюбленной. К счастью, положение спасла подруга его матери, сидевшая рядом с супругой Атто. Она удивленно посмотрела на Финвэ, а затем на Татье и неуверенным тоном произнесла:
– Мириэль Вышивальщица? Я, кажется, знаю, о ком речь… – она наморщила лоб, – Это дочь Эрендис*, она служит при семье благородного Хиссимэ. Говорят, никому не удалось превзойти ее в искусности вышивки и шитья одежд, – она приятно улыбнулась, – Поэтому у семьи Хиссимэ самые изысканные наряды, затмевающие своими роскошью и блеском даже твои одежды.
– То есть, – воззрилась на подругу Татье, выгнув брови, – ты хочешь сказать, что эта Мириэль Териндэ – простая прислужница? – она скривила рот.
– Мама! – решительно начал Финвэ, – Разве это имеет какое-либо значение?!
– Само по себе никакого, разумеется, – отвечала за нее подруга, – Но есть еще кое-что любопытное в этой истории… – загадочно произнесла она, криво улыбнувшись.
Мать и сын вопросительно посмотрели на нее.
– Все знают, что Эрендис живет одиноко… – она взглянула сначала на подругу, а затем на Финвэ, – И никто не знает, кто является отцом Мириэли…
– Как?! – встревожилась Татье, – Неизвестно, кто ее отец?!
– Кто бы он ни был, Мириэль – моя нареченная с этого дня! – повысил голос Финвэ, – И прошу тебя, не будем больше поднимать эту тему. Сегодня же я объявлю об этом во время общей трапезы, а пока прикажи своим девам собирать вещи – мы должны двигаться вперед! – и, не дожидаясь ответа, он направился к месту, где были привязаны подаренные Оромэ лошади.
Вспомнив о лучшем друге, Финвэ стрелой помчался на своем белоснежном коне сквозь лес, в стан следовавших за вторым народом нельяр. Теперь их с Эльвэ встречи стали реже из-за многих забот, что легли на плечи обоих вождей. Зато сейчас, когда оба они получили этот высочайший статус, он мог совершенно официально приехать в лагерь лалдар и попросить их предводителя о переговорах и совете.
Так Финвэ и решил сделать в тот раз. Он настолько хотел разделить радость с дорогим другом, что нещадно гнал коня и влетел на стоянку нельяр на полном скаку, чуть не сбив наземь нескольких квенди, что собирались приготовить недавно добытых куропаток и мирно ощипывали их, сидя в сгущавшихся сумерках у весело пылавшего костра.
Заслышав топот копыт его лошади, Эльвэ выбежал навстречу из своего шатра и протянул к другу руки. Он улыбался доверчиво и немного беспомощно. В часто менявших цвет светлых глазах вождя третьего народа отражалось нешуточное беспокойство.
Вождь татьяр проворно соскочил с лошади. Они крепко обнялись. Широкая улыбка, не сходившая с лица Финвэ, казалось, смогла успокоить и немного ободрить его лучшего друга.
– Пойдем в мой шатер, – пригласил Эльве, беря гостя за руку и увлекая в направлении единственного белоснежного льняного шатра, стоявшего среди многих других, сшитых из темно-зеленой и серовато-бурой холстины.
– Тебя долго не было, и я очень скучал, – прошептал ему на ухо Эльвэ, когда они оказались в теплой полутьме освещенной лишь одним коптившим светильником просторной комнаты.
– Я тоже скучал о тебе, – говорил в ответ Финвэ, взяв в свои широкие ладони холодные кисти рук прекрасного лалдо, – Скажи мне все новости сперва ты, чтобы потом я смог посвятить все остальное наше время моим, – попросил он.
И Эльвэ, смущенно ласкаясь, принялся неспешно говорить обо всем, что произошло в лагере нельяр за то краткое время, что они не виделись. Он говорил, а Финвэ слушал и не слышал. Он наслаждался звуком мелодичного голоса Эльвэ и вглядывался в его совершенные черты, находя все новые признаки сходства с полюбившейся ему девой. Сердце его пело от счастья.
– А у меня для тебя совсем особенная новость, мой хороший, – ласково сказал Финвэ, после того, как Эльвэ поведал ему о событиях в их лагере.
Он притянул податливое тело друга к себе и жадно обнял:
– Я выбрал себе невесту и сегодня же объявлю о нашей помолвке на всеобщем сходе во время трапезы…
Эльвэ замер и вмиг напрягся в его объятиях, услышав это.
– Что?.. Что значит – «выбрал невесту»? – непонимающе спросил лалдо, хмурясь и слегка потрясая головой, чтобы отогнать наваждение.
– Да, мой ненаглядный, – закивал довольный Финвэ, – Я не чаял, что найду ее так скоро, но это свершилось, и теперь я счастлив! Должно быть, этот лес – зачарованный, если здесь стало возможным встретить единственную, которая подарит мне многих детей, как моя мать подарила их Атто…
– Детей… – потерянно повторил побледневший сильнее обычного Эльвэ.
– Да, мой серебряный цветок! – воскликнул Финвэ, улыбаясь, – Ну, скажи же, что ты счастлив за меня!
Он крепче схватил Эльвэ, обвивая стройного юношу сильными руками, и принялся кружить, стоя на одном месте, так, что длинные серебряные волосы и полы светлого в пол одеяния вождя нельяр развивались, образуя купол.
– Надеюсь, что и ты скоро обретешь счастье, – остановившись, Финвэ оправил растрепавшиеся волосы друга и снова с улыбкой загляделся на его прекрасное и показавшееся печальным лицо.
Эльвэ вдруг низко склонил голову.
– Нет среди наших дев такой, кто смогла бы стать моей единственной… – тихо проговорил он.
– Эльвэ, – его друг попытался привычным жестом приподнять белокожее лицо, взяв за кончик подбородка, – ты обретешь ее, я уверен в этом. А пока прими мое приглашение на нашу с Мириэль помолвку. Когда сумерки дважды сменятся тьмой, мой хороший, приходи со своими родичами и народом в наш стан. Я позову также Ингвэ и его родных и друзей. Созову всех на великий праздник! – и он схватил Эльвэ за юношеские острые плечи, крепко сжимая.
Вождь нельяр закивал серебрящейся в полутьме шатра головой, не смея, однако, взглянуть в глаза другу.
– Я приду на твой праздник, Финвэ, – молвил он, чуть слышно шевеля губами, – И со мной придет мой народ…
– Я с нетерпением буду ждать тебя, серебряный цветок, – шептал ему Финвэ, наклонившись к нежно-розовому уху и обвив тонкую талию Эльвэ…
Голос правнучки действовал на Финвэ завораживающе, он задумчиво склонил голову, слушая ее чувственную песнь. Краем глаза бывший Владыка все же наблюдал, за тем, как Энларо пристально изучал фиал, оброненный златовласой прислужницей. Сквозь тонкое стекло было нетрудно заметить, как тягучая жидкость, напоминающая кровь, медленно растекалась по его стенкам.
Вскоре Филитэль завершила свою песнь, Энларо тихо фыркнул.
– Твои идеи не всегда блестящи, – строгим тоном и с видом наставника обратился он к деве.
– Просто ты никогда не даешь им право на жизнь! – отрезала дева.
– Филитэль! – грозно зашипел Энларо.
– Я могла бы справиться и в одиночку! – бойко выкрикнула ему в лицо «Пташка»
– Пойми, это не игра, а важная миссия! Которую ты своим безрассудством можешь провалить! – командир разведки нолдор, казалось, был рассержен не на шутку.
– Это мы еще посмотрим! – парировала дева.
Со скоростью горной львицы Филитэль вскочила со скамьи и направилась к окну, оставив Финвэ и Энларо вдвоем за столиком. Бывший Нолдаран заметил, как его новый знакомый, стиснув зубы, сжал руки в кулаки.
– Вся в мать, пустельга, – покачал головой Энларо, провожая взглядом ее фигуру.
Через мгновение зазвенел колокольчик у входной двери, и на пороге заведения появились две довольно высокие для тэлери фигуры, облаченные в золотисто-бежевые плащи. Волосы обоих, убранные в аккуратные прически в виде переплетенных меж собой многих кос, лежащих вдоль спины, по цвету напоминали потускневшее от времени золото. Как ни странно, богатые одежды вошедших в этот небольшой питейный дом квенди не привлекли к себе особого внимания.
– Было бы не лишним узнать, как ты смог выбраться из плена эльдар? – поинтересовался Энларо, внимательно вглядевшись в ярко-синие глаза Финвэ.
– Я… – бывший Владыка отвернулся от собеседника.
Черты лица только что вошедших он видел лишь мельком, но они показались ему очень знакомыми, если не сказать больше, их лица показались ему родными.
– Я где-то видел этих уважаемых квенди, – Финвэ указал подбородком на только что вошедшую пару – мужчину и женщину, расположившихся за столиком в противоположном углу залы.
– Лучше отведай вина, – явно стараясь отвлечь его, деловито предложил Энларо, сделав большой глоток из бронзового, украшенного причудливыми морскими орнаментами, кубка.
Финвэ вновь обратил свой взор на пару златовласых квенди, но не смог увидеть их лиц, закрываемых сидящими перед ними тэлери, только неподалеку мелькнули украшенные золотыми блестками одеяния, словно из воздуха появившейся, Филитэль.
Терзаемый недобрым предчувствием, Финвэ пригубил вино. Его вкус был настолько хорош, что бывший Владыка быстро осушил половину кубка.
– Здесь очень жарко! – тут же вырвалось само собой у него.
– Скорее всего, ваше новое роа просто не может привыкнуть… – услышал он как сквозь сон.
Финвэ оглядывался по сторонам. Перед глазами быстро расползалось оранжево-желтое пятно, будто он долго, не мигая, смотрел в упор на сияние Анара или на пламя свечи. Но, почему-то, слух его обострился в разы, хоть и голоса слышались искаженными, словно слышать их приходилось, находясь глубоко под водой. Шум, царивший в зале и производимый многими посетителями, слился во едино, но голос стоявшей далеко от них Филитэль бывший Владыка мог хорошо различить.
– Прекрасный вечер, не правда ли? – спросила та у кого-то.
– Прекрасный… – подтвердил в ответ сильный и свежий женский голос.
– Вы не будете против краткой дружеской беседы?
– Я вся внимание, – раздалось в ответ.
– Мне кажется, вас заинтересовала эта прелестная вещица, – тихий голос и доверительный тон, с каким обращалась к собеседнице Филитэль, напоминал мурлыканье довольного сытого кота, – Вам все станет понятно, если вы обратите внимание на этот медальон, моя Леди…
Повисла короткая пауза.
– Могу ли я вам чем-нибудь помочь? – спросила нисс-собеседница Пташки.
По ее интонации можно было понять, что она чем-то встревожена.
– Время сейчас неспокойное, – вкрадчиво начала Филитэль, – Вы не находите, что здесь очень шумно? Было бы неплохо продолжить беседу где-нибудь в другом месте.
Дева, чей свежий и сильный голос показался Финвэ очень знакомым, произнесла, обращаясь к неизвестному:
– Брат мой, что ты скажешь, если мы отправимся сейчас на прогулку в парк?
Филитэль молчала.
Измученный царящим вокруг назойливым, словно жужжание мухи над ухом, непрекращающимся шумом, Финвэ закрыл лицо ладонями. В пору было заткнуть чем-нибудь и уши.
– Энларо, что со мной? – охрипшим голосом прошептал бывший Нолдаран.
– Владыка! – командир разведки схватил его за плечо.
Не успел Финвэ собраться с силами, чтобы что-то ответить, как к глазам снова вернулась привычная зоркость, а разум мгновенно прояснился.
– Хм-хм, в палатах Мандоссэ было спокойнее, – произнес, наконец, избранник Валар, прочищая горло.
В ответ Энларо улыбнулся уголками губ и потер кончиками пальцев переносицу.
– Прошу, сохраняй спокойствие, – снова называя его на «ты», словно близкого родича, заговорил Энларо, – Нам всего лишь осталось дождаться Филитэль.
– Куда она ушла? И сколько нам предстоит ждать?
– Я не в силах ответить на эти вопросы, Владыка…
– О какой миссии говорила Филитэль? И почему вы сказали, что она может «провалить» ее?
– У Пташки непростой нрав, Владыка. Ты в этом уже убедился и сам, – отвечал, ухмыльнувшись, Энларо, – Она бесстрашна и сильна, но еще неопытна в таких делах. Я не желал ее участия в этой миссии…
Финвэ внимательно слушал своего загадочного собеседника.
– Мне она приходится еще более близкой родственницей, чем тебе, Нолдаран, – пояснил командир разведки Тириона, – Филитэль – моя единственная внучка, дочь нашей с Фаниэль единственной дочери. Вся в мать пошла – отваги больше, чем у братьев…
– Что? – само вырвалось у Финвэ, – Вы…
– Супруг Фаниэль Финвиэль, – покачал головой Энларо, пряча улыбку.
– Но как?! Когда?! – потрясенно спрашивал Финвэ, округлив яркие синие глаза.
– Я был одним из немногих, кто не пошел в Исход. Дальние походы и неведомые земли никогда не прельщали моего воображения, – усмехнулся его новообретенный родич, – Предпочтя служение в Тирионе ставшему Нолдараном принцу Арафинвэ, я с жалкой кучкой воинов нолдор оказался перед лицом угрозы, исходившей отсюда, из Альквалонде. Эта угроза до сих пор нависает над нашим народом. Командир стражей города, Аинайрос, один из солосимпи, не щадит попавших к нему в руки нолдор и строит тайные козни против Нолдарана Эллерондэ… – он замолчал, выдерживая паузу, – Я забочусь, как умею, о Филитэль. Только она не всегда готова понять и принять мою заботу…
Финвэ потребовалось некоторое время, чтобы обдумать услышанное. Затем он спросил:
– Где сейчас Фаниэль? Как зовут вашу с ней дочь и где она? Кто такой этот Эллерондэ?.. И где остальные мои дети и внуки?! – почти срывался на крик бывший Владыка нолдор.
Его собеседник обеспокоенно огляделся по сторонам, желая удостовериться, что никто из собравшихся в питейном доме не обратил внимания на громогласные возгласы Финвэ. Встречаясь взглядом с кем-либо из прочих гостей, Энларо кивал на своего собеседника с сочувственной полуулыбкой, давая понять, что его подвыпивший приятель немного не в себе.
– Спокойно, Владыка… – зашипел Энларо, – я расскажу тебе все позже и в другом месте.
На этих его словах дверь резко распахнулась и, заглушая визг испуганных нисси звоном доспехов, на пороге появилось полдюжины стражей Альквалонде.
– Надо же, у нас гости… – хмыкнул Энларо, покосившись на дверь.
Грозный вид этих закованных в имитирующую рыбью чешую броню и вооруженных до зубов воинов тэлери в очередной раз заставил Финвэ подумать о том, что он является пленником не столько отважной и коварной Филитэль и ее таинственного деда, назвавшегося его зятем, сколько сложившейся тысячелетиями в Амане политической ситуации.
Стараясь не смотреть в сторону вошедших служителей порядка, Энларо чуть пригнулся и принялся со спокойным, будничным и сосредоточенным видом разливать по их с Финвэ кубкам остатки бывшего в бутылке красного вина.
Краем глаза бывший Владыка заметил, как, с трудом сдерживая хохот, странная нисс из прислуги, облаченная в пестрое платье, что говорила с Филитэль, по-обыкновению вскинула светлые брови.
Послышался жалобный треск разбитого стекла, от которого нарядно одетые девы затрепетали от страха, а стражники потянулись к прикрепленному у поясов оружию.
– Ой! – прислужница не без издевки прикрыла рот ладонью; в мелких кусочках стекла было сложно узнать несколько бутылок белого вина, деревянный поднос тоже оставался осиротело лежать на полу, – Вечно я что-нибудь роняю…
Посетители начали встревоженно перешептываться – стражники искали кого-то взглядом в толпе.
– Нам нужно уходить, – сказал, словно бы между прочим, Энларо, спокойно отпивая из своего кубка и блеснув серыми глазами.
Финвэ сомневался, что стража Альквалонде позволит им беспрепятственно покинуть заведение, а потому, как и его провожатый, не двинулся с места, ограничившись кивком.
Рядом мелькнуло пестрое платье златовласой прислужницы. Она быстро огляделась по сторонам и почти мгновенно очутилась у большого стола, за которым сидело много подвыпивших квенди. Один тэлеро что-то оживленно рассказывал остальным, жестикулируя и возвышая голос. Прислужница, оказавшись рядом с ним в момент, когда тот объяснял нечто очень его беспокоившее нескольким собутыльникам, прошла слишком близко. Разумеется, полностью охваченный собственными переживаниями, незадачливый рассказчик неловким движением руки задел красавицу так, что эта рука оказалась непростительно ниже ее поясницы.
– Что вы себе позволяете?! – не своим голосом завопила нисс, – Как вы смеете распускать руки!
Все присутствующие обратили взоры в центр залы, где разыгралась сцена. Еще один нетрезвый тэлеро, сидевший за соседним столиком, сделал замечание «хаму». Слово за слово – и Финвэ сам не заметил, как получилось, что эти двое схватили друг друга за ворот рубахи. За каждого из смутьянов вступились приятели-собутыльники – началась драка. Даже городской страже было не под силу быстро угомонить посетителей питейного дома. Нисси испуганно жались к стенам, почти все нэри, одолжив у кубка храбрости, решили принять участие в общей потасовке.
От пронзительного писка златокудрой прислужницы закладывало уши. В разгар драки Энларо медленно поднялся из-за столика и по осанве пригласил бывшего Нолдарана последовать его примеру.
Финвэ вскочил. В этот момент послышался очередной истошный вопль, за которым последовали треск деревянной скамьи и звон разбитого стекла.
Бросившиеся разнимать зачинщиков стражи не обратили внимания на двух необычно высоких и широкоплечих тэлери, которые, стараясь не привлекать к себе ничье внимание, поспешили покинуть помещение.
