Текст книги "Финвэ. Влюбленное сердце (СИ)"
Автор книги: Calime
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)
Слабость и напряжение не позволили синда удержать равновесие и Эльвэ, ударившись затылком о твердыню казавшейся желтоватой стены, рухнул на пол, оказавшись беспомощно лежащим на боку со скованными за спиной руками. От новой боли он широко раскрыл глаза, но тут же прикрыл их снова.
Цепко схватив четвертого сына Феанаро за плечо, Энларо рывком поставил того на ноги. В это время Финвэ, улучив мгновение передышки, опустил голову, стараясь восстановить дыхание.
Морьо зарычал, гневно глядя на безумного мучителя, из глаз феаноринга, казалось, вот-вот полетят снопы красных искорок.
– Вот он, самый злобный из твоих зверенышей, – с глумливой улыбкой проговорил Энларо.
Нельо и Кано, переглянувшись, устремили на мучителя полные ненависти взоры, тщетно пытаясь вырваться из накрепко стянувших тела веревок.
– Почему ты сделался таким? – возмущенно спросил Финвэ, чувствуя, что руки за его спиной затекли от крепкой хватки, – Неужели страдания, которые ты перенес, заставили тебя желать приносить другим лишь боль и смерть? Подумай о моей дочери! Что она почувствует, когда узнает о том, какое ты ужасное чудовище?!
– Не вмешивай сюда женщин, безвольный, лицемерный святоша! – прикрикнул на него, сверкнув глазами, Энларо и занес кинжал над не желавшим стоять смирно Морьо, – Женщинам не место там, где льется кровь!
В этот миг за противоположной дверью позади Энларо раздался грохот и она с громким хлопком распахнулась настежь.
– Но иногда они ее проливают! – громко произнес знакомый Финвэ сильный женский голос, и на пороге появился высокий стройный воин в легких серебряных доспехах, шлеме и кольчуге.
В руках воина был небольшой лук, тетива натянута, стрела нацелена на Энларо. Он сделал несколько шагов вперед, давая возможность оказаться в комнате еще нескольким воинам в таких же латах и кольчугах. Двое, как и первый, держали наготове заряженные луки, в руках двух других были парные сабельные мечи.
– Именем Кириарана приказываю тебе сдаться! – выкрикнула готовая в любой миг отпустить тетиву дева.
То, что происходило дальше, Финвэ наблюдал, словно во сне: совершенно обезумевший, Энларо успел нанести его внуку удар кинжалом в грудь, прежде чем стрела, пущенная девой-воином, настигла его самого и заставила упасть наземь. В тот момент Финвэ ощутил, как хватка за спиной мгновенно исчезла, и его онемевшие руки упали плетьми вдоль туловища. Морьо оскалился, фыркнул, упал на колени и почти сразу повалился на холодный пол, к ногам потрясенно глядевших Кано и Нельо. Раздался оглушительный, дикий крик, от которого Финвэ зажмурился, чувствуя, как слезы застилают глаза.
Бывший Нолдаран подбежал к внукам с намерением освободить их от пут, что стягивали тела. Дрожащими руками он перерезал веревки бывшим при нем небольшим кинжалом.
Сквозь пелену слез он разглядел, как двое пришедших им на помощь воинов уводили обезоруженных помощников Энларо. Двое других склонились над Эльвэ.
Дева-воин бросилась к лежавшему без движения Морьо, сняла и отбросила прочь шлем, обнажая голову с золотящимися неземным блеском длинными волнистыми волосами, что водопадом хлынули из-под шлема. Она бережно перерезала веревки, которыми был связан феаноринг, освобождая его от них, и склонилась над Морьо, обнимая, прижимая к себе, шепча что-то ему на ухо, и пряча лицо в растрепавшихся черных волосах, слипшихся у лба.
– Дед, – Нельо тронул Финвэ за плечо, – эти порождения зла поплатятся за все, – он прикрыл глаза, стараясь сдержать подступавшие к ним слезы.
Его младший брат даже не старался не показывать своей боли и, рыдая, обнял Финвэ, зарывшись лицом в камзол на груди деда.
Финвэ сжал Кано в объятиях.
– Государь, – обратился к нему, тоже снимая шлем, один из воинов, – государь, позволь помочь тебе. Мы здесь по воле Кириарана и нашего родителя… – и он протянул руку.
Избранник Валар поднял голову и не поверил глазам: перед ним стояли дети Третьего Дома, блистающие, один прекраснее другого. Айканаро помог ему и Кано подняться на ноги, Артаресто поддерживал под руки обессиленного Эльвэ, Ангарато подал чистый платок Нельо, чтоб тот мог унять кровотечение, а Финдарато в это время подошел к распростертому на полу Энларо.
– Он жив, – сказал Инголдо, – повернувшись к остальным.
– Как он, Артанис? – спросил Айканаро, глядя на Морьо и обнимавшую его деву.
Она подняла голову и встретилась взглядом с Финвэ.
– Он едва дышит… – прошептала она, – Государь, мы поспешили сюда, в Валмар, как только получили новость о похищении Владыки Элу, – Артанис горестно вздохнула и прикоснулась, сняв перчатку, к груди Морьо в том месте, где была нанесена рана.
– Мы давно выслеживали его, – объяснил Ангарато, – Этот эльда крайне опасен. Он пытался спровоцировать новую резню в Альквалонде, а также добивался войны между Новым Ласгаленом Орофера и Тирионом.
– Благодарю за спасение, – сдавленным голосом проговорил Нельо.
Было заметно, что эти слова даются ему нелегко.
– Не благодари, кузен, – отозвался Финдарато.
– Ты и твои братья сделали бы для нас то же самое, – убежденно сказал Артаресто.
Пока кузены и братья связывали раненого стрелой Энларо и старались помочь Артанис обработать рану Морьо и вынести его из подземелья через вход, по которому они проникли в эту комнату, Финвэ подошел к, казалось, ожидавшему его, сидя в принадлежавшем Энларо кресле, Эльвэ.
Тот избегал смотреть ему в глаза, явно стыдясь кровоподтеков, порезов и ссадин на лице и теле.
– Эльвэ, – тихо позвал Финвэ, – Благодарение Эру, ты жив…
– Уходи, – одними губами прошептал синда, – Оставь меня, как ты уже сделал это однажды.
– Прошу, – взмолился бывший Нолдаран, – прошу, не разрывай мне сердце. Я ждал тебя и думал только о тебе, живя здесь, в Амане.
– Ложь, – устало проговорил Эльвэ, – Ты думал о твоей жене.
– Почему ты сбежал? – закрыв глаза ладонью, спросил Финвэ.
– Не хотел ни с кем делить тебя… – сглотнув ком слез, отозвался синда.
Бывший владыка нолдор склонился, протянул руки и обнял сидевшего в кресле обессиленного Эльвэ.
Вместе они прошли по длинному, относительно широкому коридору, который вел к открытой площадке, расположенной на краю отвесной скалы, где их уже дожидались сопровождаемые детьми его третьего сына подручные Энларо. Здесь дул свежий ветер. Внизу белело засыпанное снегом плато.
***
Через неделю после случившегося Король Ингвэ принимал своего давнего друга в своих роскошных, жарко натопленных чертогах на вершине горы Вечноснежной. Финвэ и его внуки, все без исключения, чествовались здесь как герои.
Энларо и его трое помощников также под охраной отправились в Валмар, чтобы быть переданными служителями Сулимо в руки правосудия, в лице его герольда – майа Эонвэ.
Турко почти оправился от легкой раны благодаря заботам Фаниэль и ее служанок. Мелевен тоже окрепла и успела сдружиться с кузенами из Первого Дома. Вскоре прибыла ее единственная дочь, привезя с собой из Ласгалена среброволосого красавца-жениха.
Финвэ, увидев их, был рад вдвойне. Запомнившаяся ему обаятельная улыбка теперь не сходила с лица Белега Куталиона, который не мог отвести глаз от Филитэль и говорил, что его Пташке понравится жить в его небольшом доме на дереве в окружении небесной лазури, изумрудов листвы и рубинов диких розовых кустов, что растут вокруг дома.
Артанис ухаживала за Морьо ревностно, не позволяя прислуге и никому из братьев слишком долго задерживаться в комнате, где он лежал, перевязанный и поначалу едва живой. Она делилась с ним жизненной силой и непрестанно шептала в осанве известные ей одной заклинания магии синдар и лаиквенди, излечивающие любые раны.
Эльвэ через два дня уехал в сопровождении Финдарато в сады Йаванны, где постоянно проживал с супругой, но обещал прибыть на грандиозный праздник, который желал устроить Нолдаран Эллерондэ по случаю примирения между синдар и тэлери и народом нолдор.
Бывший Нолдаран пожелал отправиться один на встречу с Ингвэ, опасаясь, что говорить придется не только с ним. Как он и думал, после теплого, сердечного приветствия и многих велеречий Владыка Валмара заговорщически указал рукой на покрытую сусальным золотом дверь, что находилась в глубине огромной залы с такими словами:
– Мой любезный друг, мое сердце преисполнено радости в этот день, потому что я вновь увидел тебя невредимым, избегшим многих опасностей и одержавшим победу в борьбе со злом. Позволь же и твоей супруге насладиться радостью встречи.
Он хлопнул в ладоши, двери распахнулись, и в залу вплыла сияющая всеми переливами граней брильянтов и золота Индис Калимэ.
У Финвэ захватило дух от красоты, какою она обладала и потока света, который излучала вся ее стройная, высокая, словно выточенная из слоновой кости горделивая фигура.
– Супруг мой! – воскликнула еще издали Индис, протягивая руки, – Благодарение силам света, что возвратили мне тебя! – и она ускорила легкий шаг им навстречу.
========== Часть 14 ==========
Первым, что ощутил Финвэ, было счастье от лицезрения Индис Ясной столь прекрасной и сияющей, и от того, что она стояла здесь, рядом с ним. Наконец-то, перед ним его вторая супруга. Сколько раз, будучи в чертогах, он вспоминал ее черты, ее завораживающий голос и очаровательную манеру произносить его имя. Сколько раз мечтал о том, чтобы прильнуть с поцелуем к полупрозрачной, дышащей свежестью коже на ее белой, узкой руке. Трепетная любовь к этой совершенной ваниэ расцвела в сердце Финвэ с новой силой, и все произошедшее до встречи с ней показалось сном. Индис будто озарила весь мир вокруг своим светом, который заставлял каждую его частицу заиграть новыми, свежими красками.
Но почти сразу вслед за восхищением и преклонением перед второй супругой Финвэ впервые за все время своей новой жизни почувствовал беспомощность. Он отчетливо осознал, что в его сердце было сразу две прекрасных нисси, и при этом отлично видел, безошибочно читая подтверждение своей догадки в самодовольном выражении лица Ингвэ, что Владыка Валмара и его подданные пребывают в святой уверенности относительно его дальнейшей судьбы. Все они думают, что Финвэ отныне и навеки не покинет свою вторую супругу.
– Ох, все это время мои мысли были лишь о тебе, мельдонья! – прошептала Индис, слегка покачав златовласой головой. – Я верила… Нет, я знала, что нам суждено снова быть вместе.
На долю мгновения в ее небесно-голубых глазах блеснули искорки слез, точно маленькие бриллианты, которыми было усеяно ее нарядное платье.
Пребывая словно в полусне, Финвэ привлек к себе супругу, трепетавшую, как если бы они стояли на ледяном ветру, что дул снаружи, и устремил невидящий взор куда-то поверх ее макушки.
«Что мне делать? – думал при этом бывший Нолдаран, – Я не могу оставить Калимэ, не могу вновь обречь ее феа на страдания, показав ей, что она всегда следовала после… Но разве я в силах навсегда покинуть Сериндэ?»
Мысль о том, что ему предстоит прийти к своей первой супруге и сказать ей, глядя в сияющие радостью встречи, светлые, светящиеся дивным светом, глаза, что он должен остаться с другой, не менее им любимой, ранила его в самое сердце, подобно кинжалу.
Бывшему Нолдарану стало очевидно, что в его сердце жила любовь к обеим супругам. Возможно ли ему сделать выбор в пользу лишь одной из них? Обе прекрасные как духом, так и телом, нежные и любящие, похожие и, вместе с тем, не похожие одна на другую, как Лаурелин и Тэльперион. Сделать выбор, означало – обречь на страдания одну из любимых и самого себя.
Пока Финвэ пребывал в плену этих тягостных дум, Индис тихо и счастливо плакала, робко прижимаясь к его груди. Избранник Валар огляделся в ярко освещенной зале: сияние золота на стенах, в украшениях, одеждах, и даже в волосах Калимэ показалось ему переливающимся маревом, постепенно заслонявшим все вокруг.
– Ты молчишь, мельдо?! – донесся до него голос Индис.
Она с сомнением заглянула в глаза Финвэ, смахивая слезу.
– Рад ли ты видеть меня? – голос ее дрогнул.
Ингвэ наградил бывшего Нолдарана долгим и пронзительным взглядом из-под сдвинутых бровей.
– Я люблю тебя, – произнес в ответ Финвэ.
Это вышло у него так по-детски искренне, что сказанные им простые слова не казались бы столь наивными, даже произнеси их доверчивый и робкий ваниарский юноша.
Индис счастливо улыбнулась и прижалась лбом к его плечу. Финвэ ощутил, что сейчас как никогда нуждается в одиночестве, в том, чтобы просто посидеть и подумать обо всем, что случилось, не рискуя навлечь на себя гнев Валар или Владыки Валмара или нынешнего Нолдарана.
Калимэ робко взяла супруга за руку. Во взгляде ее ясно читалась надежда на то, что отныне она не расстанется с ним. Финвэ тяжело вздохнул и замер.
– Вы можете гневаться на меня, – заговорил он, обращаясь к Ингвэ и его сестре, – Я не вправе просить вас о снисхождении. Но с момента моего возвращения мне довелось пережить слишком много тревог. Я устал. Мой дух нуждается в отдыхе.
Финвэ посмотрел на Ингвэ, чей недоумевающий взгляд выражал немой вопрос.
– Я знаю, друг мой, тебе бы хотелось, чтобы я навсегда остался подле Индис, здесь, в твоих владениях, – Бывший Нолдаран заглянул в глаза Владыки Валмара. – Прости, но сейчас это выше моих сил. Мне нужно время, лишь немного, чтобы вновь научиться жить…
С невыносимой горечью, терзавшей сердце, он взглянул в глаза растерянно глядевшей на него Индис и, некрепко сжав напоследок ее хрупкую ладонь, легко коснулся губами ее лба. Это был целомудренный поцелуй, как если бы она была его сестрой.
Кивнув Ингвэ, он развернулся и быстро зашагал прочь, в направлении противоположного выхода из залы. Никто из двоих его собеседников не произнес ни слова. Повисла давящая тишина.
Спиной Финвэ ощущал обращенные на него взгляды, но это лишь заставило его ускорить шаг, чтобы поскорее выйти в украшенный исполинскими ледяными фигурами, изображавшими Валар, двор. Бывшему Нолдарану не терпелось сесть на своего коня и оказаться среди заснеженных просторов Валмара.
***
Какое-то время Финвэ надеялся провести в одиночестве, скитаясь среди полей и холмов, что простирались к западу от Тириона, как делал некогда их с Мириэлью сын. Он решил лишь предупредить через прислугу в доме внучки о своем уходе и взять в путь кое-какие вещи и провизию.
Не успел избранник Валар проехать и лиги по направлению к указанному Кано перевалу, как уже в который раз почувствовал чье-то присутствие.
– Кто ты и что тебе нужно? – устало спросил нолдо, не оборачиваясь.
– Твоей лошади трудно пробираться среди снегов, а сам ты не привык дышать горным воздухом, – снисходительный тон и знакомый голос успокоили Финвэ.
– И к тому, что за мной постоянно следят, – с теплой улыбкой заметил бывший Нолдаран. – Мне не под силу сбежать от собственных мыслей, а от шпионов и следопытов невозможно скрыться даже среди заснеженных скал.
– Тот, кто хочет найти себя, не должен убегать, – привычный к заметенным снегом горным тропам конь Мелевен поравнялся с его лошадью.
Несколько мгновений внучка, казалось, изучала его лицо.
– Мы можем поговорить, конечно, если ты этого хочешь…
– Ты и твоя мать очень сильные…
– В этом есть доля и твоей заслуги, – иронично ответила собеседница.
– Что ты хочешь услышать, дитя?
– То, что ты можешь сказать, – был ответ.
Несколько минут ехали молча.
– Думаешь, кому-то из нас станет легче, – нарушил молчание Финвэ, – если я скажу, что сам не знаю, что делать дальше? Мне уже не помогут ничьи советы, – он вздохнул и низко опустил голову, отвернув лицо.
– Я здесь не для того, чтобы давать тебе советы… Просто скажи мне то, что сказал бы самому себе.
– А как бы ты отнеслась ко мне, если бы узнала, что я предпочту Мириэль Сериндэ твоей бабке? Вряд ли бы ты стала беседовать со мной с таким же понимающим видом!
– Делай, что велит сердце… – пожала в ответ плечами Мелевен. – Все мы знаем, чего хотим, просто боимся себе в этом признаться…
– А если в моем сердце не одна? – допытывался Финвэ, – Как я могу прислушиваться к его советам? – он задавал вопрос, хоть и не желал, чтобы она отвечала.
– Нет пути темнее, чем путь с закрытыми глазами, – прошептала нолдиэ и тут же развернула своего коня.
Ее дед оглянулся ей вслед, но не стал удерживать, а направил лошадь вперед к намеченной цели.
***
Бывший Нолдаран отправился в сады исцеления и жил там несколько следующих недель, проведя их почти в совершенном одиночестве в поисках верного решения. Дети и внуки Финвэ, не понимая его состояния, все же не решались тревожить его, приезжая в обитель Ирмо и Эстэ.
«Сердце не может повелевать мной», – думал Финвэ. Тем временем, празднество в честь примирения нардов квенди, которое устраивал Ноларан Эллерондэ, приближалось с каждым днем. Он знал, что на празднике, который будет проходить в принадлежавших ему когда-то чертогах Тириона, он вновь предстанет перед взорами Индис и ее брата, увидит Мириэль и всех многочисленных родичей и потомков.
Только по приезде в Тирион Финвэ сумел оценить грандиозные масштабы устроенного Элрондом праздника. На торжество, которое, как планировалось, должно было длиться трое суток, были приглашены не только все жители Тириона, но и все желающие из королевств Ингвэ, Орофера и Ольвэ. А потому на городских улицах, щедро украшенных цветами, было не протолкнуться. Еще на подступах к городским стенам толпы тэлери, синдар и ваниар, создавали толчею, также как и на ведущих в Тирион дорогах.
Среди пестро одетой толпы Финвэ, облаченный в праздничные белые с золотом одеяния, тайком от их бабки раздобытые для него близнецами Амбаруссар, чувствовал себя словно затравленный зверь. Завидев его, прохожие, пешие и конные, кланялись и приветливо улыбались. Но в каждой улыбке, в каждом обращенном к нему приветственном слове Финвэ угадывал интересовавший всех их вопрос – кого их двух дев он назовет своей супругой? Запутавшись в паутине из желаний, сомнений и страхов, в которую сам себя загнал, Финвэ, как горько ни было это признавать, не только не смог сделать выбор в пользу одной из жен, но, напротив, затруднялся в нем даже больше чем изначально.
В минуты отчаяния он малодушно помышлял о возможном возвращении в земли Эндорэ, где смог был навеки остаться в одиночестве и жить, не видя осуждающих взглядов. Избранник Валар ничего не мог поделать со своим сердцем, что находило в себе любовь к обеим женам. Знать, что он разобьет сердце одной из тех, в ком черпал свое счастье и находил утешение, было бы так же невыносимо.
На центральной площади, среди множества шелковых, серебрящихся в свете Анара, светло-голубых шатров, Финвэ вновь, волею случая, повстречал одну из своих внучек. Сейчас она казалась совсем другой, не похожей на Мелевен, которую он запомнил в валмарских горах. На нолдиэ было усыпанное самоцветами атласное праздничное платье, темные волосы заплетены во множество кос, соединявшихся в сложные переплетения на затылке, в ушах, на тонких запястьях и длинной шее переливались брильянты. Лишь орлиный взгляд ярко-голубых глаз оставался таким, как в первую их встречу.
Заметив деда, Мелевен лишь слегка кивнула головой, прикрыв глаза, даже не обращаясь к Финвэ в осанве, презрев условности этикета. По неведомой ему причине чувствуя себя несмышленым мальчишкой, ее дед вновь устремил свой взор на Мелевен – та неспешно пробиралась сквозь вдруг зашумевшую толпу, явно желая пробраться поближе и разглядеть прибывавшего в тот момент на площадь очередного благородного гостя.
«Теперь у народа нолдор новый аран, новый вождь, – подумал Финвэ, – Я – лишь бывший его Владыка… Я не смогу дать моей супруге титула Королевы нолдор…» Тогда же он спросил себя, достоин ли он любви?
Что-то подталкивало его следовать за внучкой. Финвэ шел, пробираясь за ней сквозь столпотворение, ведомый неясным предчувствием. Вдруг Мелевен остановилась и, как и сотни других в толпе, повернула голову. Ее дед посмотрел в том направлении, куда глядели все, и увидел…
Важно шествуя среди расступавшихся перед ними празднующих, площадь по направлению ко входу во дворец Нолдарана пересекали двое – мужчина и женщина. Краса девы, явно принадлежавшей к майар, будоражила рассудок. Она казалась одним из самых совершенных из творений Эру, что когда-либо спускались на Эа, призванные вести за собой толпы. Высокая, редкой стати фигура, затянутая в белоснежное платье из тончайшей летящей ткани, с тугими, толстыми косами, обвивавшими макушку и затылок и украшенными бриллиантовыми каплями, она была почти на пол головы ниже своего высокого среброволосого спутника, который трепетно держал ее за руку. Финвэ перевел на него взгляд. Ослепительный в своем совершенстве и гармонии высокий, стройный муж, наверняка также принадлежал к майар. Лишь понаблюдав за его походкой, через несколько мгновений, когда тот приблизился, Финвэ, тряхнув головой, узнал в этом квендэ Эльвэ.
В сияющих на солнце бриллиантовым блеском одеждах, гордо неся красивую голову, Эльвэ шел уверенной походкой, не обращая внимания на вздохи восхищения, то тут, то там слышные из толпы, принимая любование своей персоной и персоной спутницы как должное. Это был Таур Элу Тингол, тот самый, который в одиночку сразился с командующим воинством Врага барлогом, по имени Болдог, в Первой Битве за Белерианд и сокрушил его, тот самый, который основал в сумеречных лесах королевство, равное по своему великолепию, блеску и уровню жизни любому из королевств Амана, тот самый, который запретил пользоваться языком нолдор в своих владениях, узнав о случившемся в Альквалонде, тот самый, который захотел носить в драгоценном ожерелье сильмарил. Этот гордый, преисполненный достоинства и сознания своего превосходства над другими Владыка совсем не походил на озорного юношу-любителя петь и играть на флейте, который много тысяч лет назад украл сердце Финвэ и не пожелал возвратить его.
«Делай, что велит сердце» – вспомнил бывший Нолдаран эти нехитрые слова Мелевен и мысленно поблагодарил внучку за совет. Задумчивая полуулыбка озарила его лицо при воспоминании об Эльвэ.
Недели, проведенные у милосердной Эстэ, на берегах озера Лорелин, не смогли дать Финвэ того, что дали ему краткие мгновения созерцания Эльвэ. Увидев его, он сразу постиг все, словно на него снизошло откровение, посланное самими Валар. Он стоял недвижно, пораженный красой облика того, кого когда-то, в незапамятные времена, звал лучшим другом.
***
В толпе слышались перешептывания. Собравшиеся вполголоса передавали друг другу весть о том, что высокие гости из Валмара уже прибыли. Услышав это, Финвэ поспешил скрыться от надоедливых зевак, тут же обративших на него свои взгляды, желая лишь оказаться вдали от толпы.
С трудом, но все же Финвэ удалось пробраться в ту часть огромного парка, разбитого в пределах дворцовой территории, где гостей было относительно немного. Здесь, среди вечнозеленых деревьев и благоухающих клумб, он мог, наконец-то, унять бешеное сердцебиение. При мысли об Эльвэ его сердце будто нарочно норовило выпрыгнуть из груди.
– Привет, Финвэ! – раздался звенящий голос.
Бывший Нолдаран вжал голову в плечи, услышав свое имя, произнесенное с неприкрытой насмешкой. Он узнал ее голос. В который раз за недолгое время, проведенное на Эа, перед ним, блистая своей красой, явилась Валиэ Нэсса. В этот свой приход она была одета как и подобает для праздника – в платье, сотканное из живых бутонов и лепестков нежно-розового пиона, и казалась статуей, но не из камня, а из чистого света.
– Праздник в самом разгаре! – расхохоталась Нэсса, приблизившись почти вплотную к Финвэ. – И все твои родичи ждут, когда же ты сделаешь выбор, верно, Финвэ? – ухмыльнулась Валиэ. – Открой мне его по секрету, в плату за мою помощь! Так не терпится узнать! – и веселая Нэсса оскалилась в белозубой улыбке, хищно сверкнув глазами.
Бывший Нолдаран смущенно опустил голову, чувствуя, как на щеках появляется румянец.
– Ну же! – настаивала она, – Финвэ! Скажи! Мириэль или Индис?!
– Эльвэ… – едва слышно выдохнул нолдо.
– Это становится все интереснее и интереснее! – покачала головой Нэсса. – И знаешь, я почему-то не удивлена. – А как же твои супруги?
– Я прислушался к своему сердцу, – тихо сказал Фнивэ, с трудом подбирая слова. – И понял, что за всю мою жизнь лишь Эльвэ смог по-настоящему завладеть им…
– А тебя не смущает, что он женат? Когда-то ты сам отказался от него в пользу женитьбы… – напомнила Валиэ.
– Я не претендую на него, – покачал головой избранник Валар. – Мне достаточно лишь знать, что сейчас он счастлив. Также я не имею права долее терзать Сериндэ и Калимэ. Слишком много эпох их феар не знали покоя по моей вине… Я люблю обеих, а потому будет лучше, если я уйду. Я устал…
– Так иди и объяви всем свое решение! – снисходительно улыбнулась Нэсса, хотя в голосе ее звучали повелительные нотки. – Я хочу видеть, как ты это скажешь! А-то пока на этом празднике скучновато.
Нэсса расхохоталась, наблюдая за его удаляющейся в сторону входа в залы дворца фигурой.
Финвэ отправился разыскивать Нолдарана, чтобы объявить ему о том, что решил покинуть Тирион и поселиться у Эстэ, на острове посреди Лорелин, где будет проводить дни в молитвах, чтении ученых трудов и созерцании явлений природы.
Как ни странно, но встреченный им Линдир сразу согласился проводить бывшего Нолдарана к Нолдарану нынешнему. Они вошли в уже знакомую приемную. По случаю праздника на Элронде было бело-серебристое, довольно скромное, по сравнению с нарядами его гостей, атласное одеяние, опоясанное кроваво-красным роскошным широким поясом и неизменная мифриловая тиара. Только поблескивающие в лежащих по плечам длинных темных косах бусины из самоцветов и золота выделялись из составляющих его облика, сообщая видевшим Нолдарана о том, что сегодня особый день.
– Государь! – обернулся к нему Элронд.
– Это я должен именовать вас этим титулом, – качал головой Финвэ. – Вы – Нолдаран по праву и я горд тем, что вы – мой потомок, – он улыбнулся, слегка склонив голову.
– Прошу вас, – отвечал Элронд, – не смущайте меня. Я ожидал вас совсем не для того, чтобы напрашиваться на подобные лестные слова.
– А для чего? – тут же встревожился Финвэ.
Ему показалось, что сейчас Элронд спросит о его дальнейших планах и о том, с какой из двух своих жен Финвэ думает начать обустраивать новую жизнь в Амане.
– Чтобы рассказать вам то, что нам стало известно в ходе расследования и допросов Энларо Тульвиона, – неожиданно ответил Нолдаран, – Садитесь, прошу.
Финвэ сел в указанное Элрондом кресло напротив рабочего стола, не зная, чего ожидать от рассказа.
– Вы уже убедились в том, насколько опасен этот квендэ, – начал Нолдаран, усаживаясь в свое кресло, – однако его история не так проста. Истоки ее в далеком прошлом, в предначальной эпохе. Его мать была похищена слугами Тьмы во времена Великого Переселения. Отец Энларо отправился разыскивать ее с небольшим отрядом. Но случилось так, что Враг обнаружил отряд. Были убиты все, кроме Тульвэ, которого он смог привлечь на сторону зла и заставить служить себе. Так отец Энларо сделался одним из приспешников Врага, занимаясь черной магией и раскрывая перед своим владыкой устройство общества квенди, их взгляд на мир и прочие знания, которые позже помогли Моринготто в совращении многих нолдор. Тульвэ не жил в Утумно, скрываясь в лесах, сам сделавшись Призраком Тьмы, а потому не пострадал во время штурма, а затаился на время, как и прочие слуги Черного Врага. Он же, отбыв наказание, положенное ему, оказался в Амане, где и встретился с Энларо, рассказав ему об отце, чем сумел разжечь в нем тайную ненависть к вам и вашей семье. Вместе с ним Энларо смущал народ, говоря против Валар, а когда начался Исход, остался в Амане, не желая сгинуть в лапах Врага вместе с остальными. Он женился на вашей дочери, остепенился, охранял Тирион от тэлери в первые годы после Резни, служил в разведке Нолдарана Нолофинвэ после возвращения того из чертогов. Моргот передал ему определенные познания в области черной магии и, в особенности, ядов, которые Энларо часто применял на службе. Ничем не выдавая себя, он ждал своего часа, возможности отомстить…
– Невероятно… – проговорил ошеломленный Финвэ. – Ведь он был таким добрым, ласковым мальчиком…
Элронд опустил взор, хмуря брови.
– С помощью похищенного палантира он связывался с отцом, – продолжил Нолдаран. – Дождавшись прибытия нолдор, Тульвэ пришел к ним, объявив себя врагом Моргота и сказал, что сможет указать им безопасный путь в его твердыню, а также взял у вашего сына один из Видящих Камней. Служа Врагу, он заманил воинов нолдор в засаду во время Битвы Под Звездами, вы знаете, к чему это привело. Живя при дворе старшего из ваших внуков, Тульвэ все время не переставал поддерживать связь с Врагом, помогая тому в его вылазках, сообщая секретные сведения о числе войск и расположении укреплений. Он не мог действовать открыто, но вред, наносимый им трудно переоценить…
– И это значит, что сейчас он жив? – потрясенно вопрошал избранник Валар.
– Боюсь, что да, – ответил Элронд. – Он никогда не вступал в союз с Сауроном, считая того недостойным себя и своих знаний, и, как выяснилось, жил какое-то время в Имладрисе, среди моих подданных, а затем вместе с другими уплыл сюда несколько лет назад.
– Что?!
Нолдаран вздохнул.
– Энларо отказался указать нам его местонахождение, но подозреваю, Тульвэ прячется где-то в Тирионе. Мы сделаем все возможное, чтобы разыскать его и прибегнем к помощи Валар. Вы уже знаете, что совместно с сыном он планировал не только месть вам и вашим ближайшим родичам, но и развязывание новой войны между нами, тэлери Кириарана и синдар Орофера, в котором бы обвинили вас и ваших внуков из Первого Дома. Для этого Энларо с подручными, которые состояли при нем еще с Первой Эпохи, и совершал нападения в Новом Ласгалене, Альквалонде и на Тол-Эрессеа. Наши братья из Ласгалена старались не допустить его действий, патрулируя границы в попытках задержать шпионов. То же относится и к стражам Альквалонде. Мне жаль, что вы, прибыв на Эа, оказались вовлеченным во все это. Благодарение Валар, все закончилось благополучно для вас и ваших родичей.
– Я не знаю, что сказать… – проговорил Финвэ. – Я потрясен…
Финвэ подумал, что все это время Валар – Оромэ, Нэсса, Ульмо и другие, знали о том, что планирует сделать Энларо и о том, что Тульвэ, находится у них под носом, но предпочли наблюдать за происходящим, отчасти помогая ему своей заботой о Филитэль.
– Приношу извинения за все, что вы пережили в эти недели, – Нолдаран поднялся с кресла. – А сейчас я должен выйти к гостям, прошу простить, – Элронд кивнул ему и вышел, оставив Финвэ сидящим в кресле напротив письменного стола.
