Текст книги "Финвэ. Влюбленное сердце (СИ)"
Автор книги: Calime
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)
– Где вы были так долго? Я уже собирался вас искать, – облегченно улыбнулся Белег.
– Я… повстречал Нессу, гуляющей среди деревьев.
– В нашем лесу?! Это исключено! Здесь никогда не появлялся кто-либо из Высших Сил.
– Но это правда! – возмутился Финвэ. – Она разговаривала со мной, и даже подарила цветок из своего венка!
Нолдо уже потянулся, чтобы вытащить из черных как ночь волос душистую белоснежную лилию, но смог нащупать лишь комок пожелтевшей хвои. В недоумении и досаде Финвэ вскинул брови, но ничего не сказал в свое оправдание.
Немного насытившись, они спешно убрали следы своего присутствия на поляне, и Белег дал приказ снова тронуться в путь. Пробираться сквозь чащу приходилось пешими, ведя под уздцы невысоких лошадок, которые настолько привыкли к лесу, что, казалось, сами могли найти дорогу среди стены из деревьев. Свет ночного светила и звезд едва проникал сквозь густо переплетенные кроны, Финвэ приходилось быть очень внимательным, чтобы не споткнуться о вьющиеся по земле побеги плюща и извилистые корни деревьев. Серая в яблоках лошадка то и дело прикасалась своей теплой пушистой мордой к шее бывшего Нолдарана, словно подбадривала нового знакомого.
– Нам осталось совсем немного, – сказал Белег. – Чувствуете аромат? Это цветет багульник. Он растет неподалеку от столицы.
Вскоре от сильнейшего запаха цветов этого кустарника у Финвэ начала кружиться голова. Его новое роа все еще привыкало к возникавшим внутри него ощущениям, каждое из которых было ново для тела, и нолдо запустил пальцы в гриву лошади, опираясь на крепкое животное.
Не прошло и часа, как они приблизились к тисовой роще: ярко-алые ягоды напоминали маленькие огоньки на фоне темнеющих ветвей. Пробираясь сквозь эти заросли, Финвэ вновь почувствовал себя ребенком – настолько его впечатлила красота вечнозеленого предрассветного леса.
– Ост-Эйниор… – прошептал, приблизившись к нему, Белег, когда они и их спутники остановились посреди леса, состоявшего из громадных деревьев с широкими, массивными стволами.
Финвэ огляделся по сторонам, но не обнаружил ничего, что могло бы напоминать город или хотя бы небольшое поселение, лишь древние могучие деревья – ели и пихты блестели хвоей ярче изумрудов.
– Мы сейчас вступим на окраину, – пояснил командир стражи, – Следует только дать знак.
Белег коротко свистнул, вглядываясь ввысь. Лишь после этого Финвэ тоже поднял голову и замер в восхищении. Сотни, тысячи, десятки тысяч домов словно парили в вышине, среди крон деревьев, и были соединены между собой переходами – от хлипких веревочных лестниц до дощатых «дорог», по которым могли проехать сразу несколько всадников. Сами домики, изящные, из темной древесины, были оплетены плющом и благоухающей жимолостью, аккуратно высаженными на каждом из помостов. Крошечные многочисленные окна повторяли растительный узор. Разобрать, где заканчивалось одно дерево и начиналось другое, было так же трудно, как и разглядеть жилища «эльдар» среди лесного великолепия.
Белег кивком головы позвал Финвэ за собой и, приблизившись к двум самым крепким пихтам, они стали ждать. Через пару минут венценосный нолдо заметил на помосте одного среброволосого квендэ, совсем еще юного, что-то усердно ищущего. Эльда откинул в сторону стелющуюся по небольшому выступу белоснежную копну листьев жимолости, и взору Финвэ предстало хорошо замаскированное множество металлических рычагов. Юноша потянул за один из них, и, появившаяся, словно из ниоткуда, к ним начала медленно опускаться громадная корзина, украшенная зелеными листьями. Белег завел в эту корзину их лошадей и дал Финвэ знак, чтобы он тоже последовал за ним в подобие огромной корзины.
Вздохнув, его подопечный решил в очередной раз покориться причудливо играющей с ним судьбе и бесстрашно ступил на дощатый пол. Тут же громадная корзина, слегка дрогнув, начала движение вверх. Им с командиром стражей и их лошадям предстояло первыми из небольшого отряда оказаться в пределах Ост-Эйниор.
========== Часть 2 ==========
Комментарий к Часть 2
Suiladh (синд.) – Привет
Suilannen, Arannin (синд.) – Приветствую, мой Король
Sen brannon mad golodhrim aran? (синд.) – Этот господин – Владыка нолдор?
Man?! (синд.) – Что?!
В сумерках шел я домой… – песня на музыку и по подобию “Мама-Анархия”
Melda (кв.) – любимая
Осматриваясь по сторонам, Финвэ непрестанно поворачивал голову то вправо, то влево и во все глаза глядел на раскинувшийся перед ними огромный город, будто паривший между небом и землей.
Когда он поднял голову вверх, разглядывая крыши, то заметил, что они в большинстве своем были увиты плющом или же на них размещались аккуратно высаженные цветы и мелкие декоративные кустарники, подобные тем, что росли в его личном саду во дворце Тириона. Таким образом, кипевший жизнью город эльдар оставался невидимым для путников, что могли случайно набрести на него в лесу, поскольку располагался на большой высоте. Его также невозможно было разглядеть, находясь сверху, с воздуха – крыши строений были либо укрыты естественной маскировкой из древесных крон, либо сливались для смотрящего сверху с окружавшим деревья ковром из трав и низеньких кустарников.
Первые лучи дневного светила озарили сначала верхушки крон, а затем и стволы деревьев вместе с постройками, переходами между ними и несколькими относительно широкими улицами. День обещал быть ясным и прохладным.
Нолдо жмурился от яркого солнечного света. Он уже видел Исиль позапрошлой ночью, пока шел, в компании двух провожатых, на заставу Белега, а сейчас для Финвэ пришло время впервые насладиться созерцанием ярчайшего света, распространяемого Анаром.
Дождавшись, пока все шестеро сопровождающих стражей окажутся на помосте рядом с ними, тронулись в путь верхом. Лошади осторожно ступали копытами по деревянному настилу находившихся на головокружительной высоте «улиц».
Финвэ вглядывался в лица редких прохожих. Они тоже, в свою очередь, с любопытством глядели на бывшего Нолдарана. Среди жителей Ост-Эйниор встречались как уже привычные взору серебрящиеся на солнце головы, так и квенди с волосами бледно-золотого и светло-русого цвета. Глаза у многих из них были зелеными – от темного, насыщенного оттенка, до прозрачного цвета молодой листвы. Одежды горожане носили очень простые, но аккуратные и хорошо подогнанные по фигуре, обходясь почти совершенно без принятых к ношению среди нолдор массивных украшений из ценных металлов и драгоценных камней.
По мере их продвижения в направлении все более плотного скопления разнообразных по своей конструкции и форме строений и домов, горожан на улицах становилось все больше, а дома вокруг становились все выше. Многие из них венчали башенки с огромными корзинами, сродни той, в которой они поднялись с земли на уровень городских улиц, и своеобразные круглые купола из светло-голубой или белой ткани, наполненной воздухом.
Почти все, что он видел, было для Финвэ удивительно и крайне любопытно. Однако спрашивать о чем-либо время от времени взглядывавшего на него с неизменной ободряющей улыбкой Белега, нолдо не решался. Несмотря на внешнее дружелюбие командира стражей Нового Ласгалена, Финвэ отчетливо понимал, что осторожный и проницательный Белег не доверяет ему, считая кем-то вроде подосланного в его родные места с неизвестной целью опасного врага.
И все-таки, когда они спешились, оставив лошадей в приспособленной для их постоя конюшне, и продолжили свой путь по узкой подвесной дорожке, ведущей к огромному дереву, расположенному в самом сердце этого поистине необъятного города, бывший Владыка нолдор решился спросить:
– Скажите, куда мы идем?
– Завтракать! – коротко, весело оскалив ряды белых зубов, отвечал Белег.
Было похоже, отметил про себя Финвэ, что командира стражей многие здесь знали. По его знаку опускались подъемные корзины, подавались веревочные лестницы и появлялись подвесные дорожки, все двери были открыты перед Белегом, городские стражи приветствовали его, почтительно склоняя головы в поклоне и прикладывая правую руку к груди, многие прохожие также кланялись ему, отвечая улыбкой на неизменно игравшую на его обращенном к ним лице приветливую улыбку.
Вот и огромные створки парадных ворот, за которыми открылась величественная галерея из переплетенных меж собой симметрично стволов многих буков, распахнулись перед командующим стражами, как только он приблизился к ним и махнул рукой в сторону.
Стражи сопровождения были отпущены и, оставшись вдвоем, Финвэ и его спутник вошли в галерею, где их уже встречали другие квенди, похожие на стражей. Они приветственно похлопывали Белега по плечам, говорили ему что-то ободряющее, присвистывали, взглядывая на Финвэ, и беспрерывно шептались меж собой.
Их отвели в отдельное помещение наподобие столовой, где они смогли насытиться в компании нескольких квенди, весело беседовавших с Белегом все время трапезы. Следя за движениями их губ и взглядами, Финвэ смог разобрать отдельные слова, которые по звучанию были сходны с их аналогами в квенья.
По окончании завтрака нолдо почувствовал усталость. Ночь они провели в седле, а роа еще не достаточно окрепло и оттого нуждалось в отдыхе больше обычного. А кроме того, Финвэ утомляло пристальное внимание к его персоне всех, кого бы они ни встретили по приезде в Ост-Эйниор.
Нолдор заглядывали сюда совсем не часто, а их бывший Владыка выделялся и среди представителей своей народности ростом, статью, благородством черт и особой притягательностью облика. Проезжая, а затем проходя по улицам и переходам Ост-Эйниор, он невольно привлек к своей особе сотни любопытных взглядов.
– Надеюсь, наша пища вам по вкусу? – осведомился Белег, улыбаясь.
Внимательно вглядываясь в его красивое лицо с раскосыми черными бровями и ясными, светлыми глазами, Финвэ подумал, что живая, теплая улыбка была естественным выражением лица командира стражей, подобно тому, как у некоторых на нем навсегда застывает маска надменности, меланхолии или скуки.
– Да, благодарю, я не ел ничего вкуснее, – отвечал, улыбнувшись в ответ, Финвэ.
Он не кривил душой. Позабыв ощущения, даримые когда-то поеданием приготовленной для него дворцовыми поварами пищи, он заново открывал для себя все оттенки вкуса немудреной лесной еды, наслаждаясь каждым ее кусочком.
Тут кто-то из сотрапезников отвлек Белега, тронув за плечо и что-то коротко прошептав ему на ухо. Он кивнул в ответ и повернулся к Финвэ:
– Вас приглашает пожаловать в приемную залу наш Владыка.
Его собеседник жал этих слов и, кивнув в ответ, первый с готовностью поднялся из-за стола. Бывшему Нолдарану было любопытно увидеть того, кто управлял теперь народом Эльвэ.
Они уже были у массивных резных дверей в приемную залу, когда Белег сказал:
– Наш Владыка не говорит на языке голодрим. Ваше наречие было запрещено у нас еще самим Тауром Элу… – он помолчал, – Жаль, что вы не знаете языка эльдар…
– Я разучу ваш язык! – с горячностью ответил Финвэ, – И дело пойдет быстрее, если вы мне поможете!
Тень недоверия мелькнула на улыбчивом лице Белега.
– Кто такой этот Таур Элу? – спросил нолдо, заглядывая в глаза собеседнику.
Командир стражей леса не успел ответить. Дверные створки распахнулись настежь, открывая взору огромных размеров залу, с паркетным полом, высочайшими потолками, широкими резными окнами и спускающимися с потолков большими стеклянными светильниками, сияющими хрустальными подвесами и металлическими украшениями.
В глубине залы на возвышении из дюжины ступеней стоял пустующий небольших размеров трон, напоминающий простое кресло, обитое алым бархатом. Рядом с ним замерла высокая фигура, закутанная в подбитый мехом парчовый плащ с тусклыми блестками серебряных нитей, роскошным собольим воротником и длинными, до пола, рукавами, также отороченными ценным мехом.
Вскоре после знакомства они с Эльвэ сделались почти неразлучны, находясь порознь лишь во время занятий. Как только заканчивались скучнейшие уроки кузнечного мастерства, основ проектирования, строительства и изготовления инструментов, от которых Финвэ начинало клонить в сон, он собирал свои охотничьи снасти, брал немного еды с общей кухни и бежал через лес, по уже протоптанной им тропке, в сторону озера. На лесной опушке, что была в нескольких сотнях шагов от каменистого озерного берега, было условленное место их с Эльвэ встреч.
Если случалось так, что ему издали удавалось разглядеть белеющий в вечных сумерках леса силуэт друга, Финвэ ускорял шаг, протягивая на бегу руки, приглашая Эльвэ упасть в его крепкие объятия.
На лице лалдо расцветала открытая, счастливая улыбка и он тоже бросался бежать навстречу другу, ударяясь с разбегу о его могучую грудь, прижимаясь, обхватывая тонкую талию, сминая верхнюю рубаху и утыкаясь носом в плечо Финвэ.
Тот хватал его, сначала накрепко сжимая, так, что слышно было, как хрустят ребра, а потом все бережнее обнимая, держа и оглаживая, словно мягкого на ощупь, ласкового пушного зверя.
Взгляд у Эльвэ был хитрый, озорной, словно у лисицы или горностая. Его светлые большие глаза могли изменять цвет в зависимости от времени суток и, как казалось Финвэ, в зависимости от настроения, в котором пребывал его дорогой друг. Когда они встречались, глаза Эльвэ сияли изумрудным светом, переливаясь оттенками лазурного, а в глубине их можно было разглядеть серебряные искорки.
За короткое время, что они были знакомы, Финвэ успел раздобыть для друга добротно сшитую татьярскую одежду, сделать, как и обещал при первой встрече, надежный лук и несколько дюжин стрел. Кроме того, он сам сшил и преподнес в дар Эльвэ сапожки из мягкой оленьей кожи для его нежных, небольших ножек и кожаный пояс с серебряной пряжкой и прикрепленным к нему ремнем через плечо.
Каждому подарку Эльвэ радовался как ребенок, восторженно и искренне, даря своему благодетелю взамен венки из лесных цветов и ягод, яркие ленты, чтобы вплетать в ворот рубахи или волосы, амулеты из светящегося камня в виде миниатюрных фигурок животных или в форме листа, а также принося добытых с помощью подаренного лука куропаток, зайцев и озерных уток. А еще Эльвэ много пел и танцевал, не упуская любой возможности, чтобы сочинить очередную песнь, посвященную Финвэ, в которых сравнивал его с крепкой сосной, с порывистым ветром, с летающим под облаками ястребом, с бурным горным потоком и с могучим и прекрасным королем леса – бурым медведем.
– Ты стал совсем как мы, – улыбнулся ему Финвэ, оглядывая тонкую, статную фигурку одетого по-татьярски друга, – но чего-то не хватает…
Эльвэ опустил голову под его пронзительным взглядом:
– Мне всего хватает, пока ты рядом… – почти прошептал он.
– Я знаю, что подарить тебе! – просиял Финвэ.
Он поднял голову Эльвэ, осторожно взяв за подбородок и развернув вправо. Любуясь точеным профилем лалдо на фоне сумеречного небосвода, усеянного мелкими блестками звезд, Финвэ произнес:
– Ты, словно серебряный звон колокольчика…
В следующие дни Финвэ был сам не свой, оставаясь после занятий в кузнице и соединенной с ней мастерской, где изготавливались инструменты и украшения. В свободное от занятий время он охотился, уходя на север, далеко, где начинались холодные предгорья. Вот когда пригодились ему навыки, полученные на скучных занятиях по выделке кож и шитью одежд! И все же, без посторонней помощи ему было не обойтись. Пришлось идти на поклон к матери и просить сшить, соединить воедино и украсить приготовленными им шкурами белой лисы, серебряными чешуйками и бляшками, инкрустированными прозрачными самоцветами, новый роскошный подарок для друга.
В тот раз он летел как на крыльях к месту их с Эльвэ встреч и когда увидел друга сидящим на камне и отрешенно наигрывавшим на флейте одну из его волшебных мелодий, все внутри затрепетало от радости.
Финвэ подбежал к нему сзади, неожиданно схватив за плечи не подозревавшего об его появлении лалдо. Эльвэ вздрогнул, сначала испуганно, а потом счастливо. Тут же заерзал на месте, заулыбался, заблестел начавшими переливаться ярко-голубым и прозрачно-синим глазами.
– Здравствуй, Финвэ, – пропел он, приветствуя.
– Здравствуй, мой ненаглядный! – отозвался Финвэ, которому не терпелось вручить другу очередной дар, – Смотри, что я принес тебе сегодня! – с этими словами он вынул из заплечной сумки аккуратно свернутый подарок, тут же разворачивая его, и тем самым повергая Эльвэ в состояние высшего восторга.
Плащ, сверху отороченный серебристо-белым мехом северной лисы, сиял по всей длине блестками нашитых на плотную шерстяную ткань серебряных чешуек, чередующихся с прозрачными самоцветными камнями, вделанными в серебряную оправу, образующую причудливый узор на ткани.
– Это мне?.. – прикрывая ладонями рот, пролепетал Эльвэ.
– Надень! Такого нет даже у самого Атто! – счастливо улыбался Финвэ.
Его друг тут же надел плащ и стрелой помчался к озеру, чтобы взглянуть на свое отражение в его зеркальной глади. Он вертелся и кружился, танцуя, сверкая самоцветными камнями плаща и такими же, горевшими в его прекрасных глазах.
Переполненный радостью за друга, Финвэ хвалил его, прижимал к себе, целовал, не в силах оторвать взора от его ладной фигуры и сияющего счастьем и гордостью бледного лица.
– Суилад*, Куталион! – улыбнулся Владыка эльдар.
– Суиланнен, Араннин*, – отвечал Белег.
Далее он произнес несколько фраз, которые, Финвэ понял по усмешке на лицах обоих, должны были означать, что он шутит о чем-то с этим на вид высокомерным квендэ.
– Сэн браннон мад голодрим аран*? – с кривой усмешкой, обратив взор на него, спросил Орофер.
Белег начал что-то отвечать, пока Финвэ старался собраться с мыслями.
– Я не говорю на вашем языке, – начал он, перебив на полуслове венценосного собеседника, – но это не значит, что мы не можем разговаривать друг с другом!
– Ман*?! – глаза Владыки округлились от изумления.
– Молчите! – огрызнулся Белег, тут же повернувшись к Ороферу и что-то торопливо объясняя.
От досады Финвэ сжал кулаки. Было крайне непривычно слышать, как посторонние, пленившие его квенди, обсуждают его персону и при этом не понимать смысл их речи.
– Владыка спрашивает, кто вы и как очутились в нашем лесу? – процедил командир стражей, склонив голову.
– Скажите ему, что я – Финвэ из Тириона и был милостью Манвэ возвращен из чертогов Мандоссэ на Эа, – заговорил Финвэ, – Не знаю, почему случилось так, что я, по возвращении, оказался в его владениях. Но, видит Эру, я не имел намерения вредить ему и его народу. Я не враг эльдар!
Белег переводил, сдвинув раскосые брови.
Выслушав его, Орофер задал командиру стражей еще несколько вопросов. Финвэ смотрел, как двигаются его губы во время речи, следил за тем, как подрагивают черные ресницы и обозначаются вертикальные морщины у переносицы.
«Кто этот Орофер? Откуда взялся?» – размышлял Финвэ, вглядываясь в его излучавшие гордое достоинство черты.
Наконец, Белег объявил ему о завершении высочайшей аудиенции. Финвэ снова, как в лесу, посмотрел на него вопрошающе. Лишь они оказались за дверью приемной залы, командир стражей объяснил:
– Владыка считает вас одним из граждан Нового Эрин-Ласгален и вы вольны свободно передвигаться в его пределах. Однако покидать территорию нашего государства вам нельзя без особого распоряжения Владыки Орофера.
– Что?! – возмутился Финвэ, – Но мне нужно в Тирион! Там мои дети и внуки! Там меня все знают! Я не могу здесь остаться, Белег! – бывший Нолдаран был близок к отчаянию, схватившись руками за голову.
– Мне очень жаль, – бесстрастно и без всегдашней улыбки на лице проговорил в ответ командир стражей леса, – но такова воля нашего Владыки. Учитывая его нрав и ваше поведение во время приема, вы должны благодарить Высшие Силы за то, что вам сохранена относительная свобода… – он замялся.
– Я должен благодарить за это вас, а не Валар! – ответил Финвэ, прикрывая глаза ладонью.
– Было бы несправедливо, если бы с вами обошлись с излишней жестокостью, – отозвался Белег, похлопывая собеседника по плечу, – Как насчет того, чтобы пойти что-нибудь выпить сегодня вечером? Я знаю одно отличное место здесь в центре…
– Выпить? – удивился Финвэ, – Вы имеете ввиду – пить вино?
***
Уже через несколько часов, успевший отдохнуть и полюбоваться закатом Анара, бывший Владыка нолдор сидел за одним из небольших аккуратных столиков в уютном, напоминавшем винные погреба в его тирионском дворце, заведении с арочными сводами, горящими под высоким потолком свечами на люстрах и расторопными прислужниками, и выпивал один за другим бокалы местного вина, настоянного на лесных ягодах.
Его собутыльник услужливо подливал ему рубиновый, искрящийся красным, напиток, следя за тем, чтобы бокал Финвэ из толстого стекла не оставался полупустым. Это заведение в самом сердце Ост-Эйниор посещалось лишь мужчинами, как заметил нолдо. Он вообще отметил, что видел крайне мало представительниц противоположенного пола на улицах города. И виденные им девы были в большинстве своем прислужницами или кем-то подобным. А что касалось благородных дев, то они передвигались из дома в дом по крытым переходам, или в специальных повозках, наглухо занавешенных плотными шторами.
В ярко освещенной многими свечами и расставленными на комодах, стоявших у дальних стен, голубовато-белыми светильниками зале было шумно. Посетителей в тот вечер было много. Все гомонили, пили, ели, перекрикивались и пересвистывались с соседними и стоявшими на другом конце залы столиками. Кое-где начинали звучать хоровые запевы. Музыканты, располагавшиеся рядом со стойкой, за которой стояли пара прислужников, непрестанно приготовлявших все новые порции напитков и откупоривавших все новые бутыли с вином и разнообразнейшими настойками, начинали настраивать инструменты, подыгрывая в тон певшим хором исполнителям.
– Здесь всегда так шумно?! – выкрикнул Финвэ, стараясь перекрыть голосом царивший в помещении гомон.
– Сегодня здесь празднуют сбор урожая! – кричал в ответ Белег.
– Что значит «Куталион»?!
– Мое старое прозвище! Еще из прошлой жизни в Белерианде!
– Я уже многое понял из вашего языка! Мне не хватает только связующих слов и знания названий всех предметов и явлений!
Командир стражей не успел ответить. Из-за находившегося в центре залы длинного стола, составленного из сдвинутых вместе нескольких столиков, послышались крики, явно направленные в их с Белегом сторону. Финвэ насторожился, тряхнув головой. Его собеседник повернулся в сторону сидевшей за столом многочисленной компании празднично разодетых и явно разгоряченных вином эльдар.
– Что они говорят? – схватив командира стражей за рукав камзола, спросил Финвэ.
– Ничего особенного, – отвечал Белег, – Нам лучше уйти.
– Ни за что! – запротестовал его венценосный приятель, резко вскочив со своего места, – Что хотят от нас эти нахалы?! – он грозно сверкнул глазами на продолжавших смеяться, развалившись на длинных скамьях, стоявших вдоль сдвинутых столов, квенди.
– Они говорят, что вы – чужак, не знающий наших языка, традиций и обычаев… – проговорил Белег и, повернувшись к продолжавшим свистеть и выкрикивать оскорбления пирующим, стал что-то с горячностью объяснять.
– Нет! Я сам разберусь с ними! – воскликнул бывший Владыка нолдор, отодвинув могучей рукой своего провожатого и выйдя вперед.
– Чего я не знаю?! – спросил он на языке эльдар, обведя сверкающим взором присутствовавших, вмиг замерших в тех нелепых позах, в которых их застало его неожиданное появление, – Повторите ваши насмешки, глядя мне в глаза!
Выкрикнув это, Финвэ одним прыжком оказался на столе, за которым сидели обидчики. Зала закачалась и закружилась перед его взором, однако, нолдо удержался на ногах, приосанился, распинал носком сапога стоявшие на столе блюда, тарелки и приборы, опрокинул несколько бутылей с вином и вдруг обратил слегка затуманенный взор в сторону притихших в своем углу музыкантов.
– Почему стало тихо? – прогремел в тишине, нарушаемой лишь звуком льющегося из опрокинутой бутыли вина, его голос, – Я хочу музыки! Эй, там, сыграйте что-нибудь веселое!
На миг он задумался.
– Да! Сыграйте «Песнь во славу леса»! – выкрикнул Финвэ, глядя куда-то вдаль, поверх голов присутствовавших в зале квенди.
Музыканты не посмели ослушаться его повелительного голоса и принялись играть. При первых звуках он вдохнул пропитанного винным ароматом спертого воздуха и запел:
В сумерках шел я домой
Через древний дремучий лес!
Его любовался красой,
Тайной жизнью его чудес!
Плащ твой – серебряный, волос – что звезд сияние!
Плащ твой – серебряный, волос – что звезд сияние!
И в глубине лесной чащи
Готов я вечно бродить!
Лишь бы из рук твоих чаши
Пьянящее зелье испить!
Плащ твой – серебряный, волос – что звезд сияние!
Плащ твой – серебряный, волос – что звезд сияние! *
И Финвэ закружился на месте в такт музыке, так, что тяжелые черные волосы рассыпались по плечам, образовывая ореол вокруг головы. Бывший Нолдаран притопывал так, что стол трещал, танцуя, раскинув руки, в одной из которых держал бокал с расплескивавшемся во все стороны вином. Многие присутствующие восторженно хлопали, наблюдая замысловатый танец, продвигавшегося вдоль длинного стола нолдо, движения которого все убыстрялись вместе с ритмом тамбуров и бубнов, поддерживаемых флейтами. Столы были сделаны из крепкого дуба, а потому, хоть и скрипели, но выдерживали яростный, резкий темп движений бывшего Нолдарана.
Внезапно Финвэ замер после очередного прыжка и тут же раздались одобрительный свист, аплодисменты, крики восхищения и мерный стук каблуков по дощатому настилу, означавший приветствие танцора.
– Лорд Турукано! Государь! – послышалось откуда-то из глубины залы.
Финвэ инстинктивно пригнулся, быстро огляделся по сторонам и вдруг молнией прыгнул со стола прямо к ближайшей распахнутой настежь двери, выскользнув в нее вихрем, не дав опомниться никому из присутствовавших в зале свидетелей его песни и танца.
Нолдо летел, не разбирая дороги, по плохо освещенным переходам и мостикам, предоставляя ступням самим решать, куда именно он должен наступать, чтобы не свалиться в черную бездну с огромной высоты, на которой располагался город эльдар. Спиной чувствуя приближающегося к нему преследователя, Финвэ все убыстрял бег, пока не добрался до совершенно неосвещенного участка пути, напоминавшего площадку для тренировок, какие были у его внуков. Он взобрался, словно кошка, по ведущей наверх веревочной лестнице, очутившись на закрытом балкончике, с которого, как оказалось, не было выхода. Метнувшись вверх, нолдо схватился за первую попавшуюся бельевую веревку и, дернув со всей силы, оторвал ее от бревенчатой стены вместе с железной петлей-креплением. Другой конец веревки был закреплён где-то на недоступной взору, остававшейся в кромешной темноте, противоположенной стороне улицы.
Дальше действовать было необходимо не мешкая. Его преследователь находился совсем близко, и Финвэ, не раздумывая, крепко взялся за спасительную веревку, мысленно призвав на помочь всех Валар, и спрыгнул с балкона, стремительно полетев в темноту ночи…
***
– Стойте! Куда же вы?!
Нолдо услышал чей-то оклик лишь в то мгновение, когда начал быстро падать. В следующее мгновение пугающий треск сломанных ветвей заставил его преследователя – Белега, вздрогнуть. Финвэ громко зашипел от боли и потер ушибленный затылок, несмотря на крепко ударивший в голову хмель, бывшему Владыке нолдор не понадобилось много времени, чтобы понять, что он чудом не сорвался вниз – веревка оборвалась под его тяжестью и запуталась среди густой кроны кедрового дерева, в ветвях которого он сейчас лежал.
Финвэ замер, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь в ночной мгле.
– Осторожно! Не двигайтесь! Я иду!
Нолдо сидел, обняв ветвь кедра, пока Белег метался где-то высоко над ним, ища проход на другую сторону узкой «улочки» по одному и десятков тонких веревочных мостов. Голова болела все сильнее, от чего Финвэ потерял всякое желание к бегству.
– Ну, что же вы так?
Неизменная улыбка командира пограничной стражи, когда он, наконец, оказался рядом, была теплой, но среброволосый покачал головой и с укором прошептал:
– Будьте добры, не поступайте впредь так безрассудно, по крайней мере, пока находитесь под моей опекой, – Белег тяжело вздохнул, и после непродолжительной паузы продолжил, – А если бы вы сорвались вниз… Вы меня слышите?
Бывший Нолдаран сидел, молча и смотрел, не мигая, то куда-то вдаль, но вдруг внимательно поглядел в глаза Белегу. Поджав губы, он хмурил черно-угольные брови, будто порывался что-то сказать.
– Вы в порядке?! – спросил его лесной страж эльдар.
В тот миг нолдо потерял дар речи. В мужской охотничьей одежде перед ним стояла Мириэль и испуганно глядела на него горящими глазами. Прекрасные серебряные волосы ее рассыпались по плечам, она тяжело дышала. Хрупкая, словно подснежник, она смотрела с укором, и от одного этого взгляда ее светло-серых, холодных глаз хотелось молить Валар целую вечность, лишь бы эта дева вновь не испытала подобных страданий. Ведь он виноват перед ней… Он так никогда и не смог стать для нее опорой, не смог защитить, подарить желание жить…
– Я думал, ты в Тирионе… – облизнув пересохшие от волнения губы, заговорил бывший Нолдаран.
– А почему я должен быть там? – настороженно поинтересовался Белег.
Теперь мысль о том, что этот странный, невесть откуда взявшийся посреди их леса, нолдо может быть шпионом, уже не казалась столь безумной и беспричинной.
– Там же твои внуки… – выдохнул Финвэ, – Наши внуки!
Слезы блестели на пушистых ресницах Мириэль, она покачала головой и отвернулась, размазывая эти непрошеные, катившиеся по щекам, горькие слезы.
– Какие «наши внуки»?! – изумился командир стражей леса, – Вы что, сильно головой ударились?
– Не плачь, не плачь, прошу, мельда*! – Финвэ чуть не сорвался с ветви, но ловко заключил тонкие пальчики Мириэль в плен своих сильных ладоней и принялся покрывать поцелуями ее нежные руки.
– Что вы делаете?! – эльда проворно выхватил руку, схватив бывшего Нолдарана за плечи, помог найти путь на один из безопасных помостов.
Едва они оказались на относительно твердой поверхности, Белег поднял стоявшего перед ним на четвереньках Финвэ на ноги, взяв за ворот рубахи, встряхнув перед этим, как нашкодившего котенка.
– Нужно отвести вас к лекарю!
– Прошу, прости меня… Наш сын… – нолдо вдруг запнулся, заметив перед собой не жену, а вечно улыбающегося «Куталиона».
Задавать вопросы было бессмысленно – Финвэ итак понял, что образ супруги лишь мерещился ему из-за выпитого вина и ушибленного затылка.
– Я… Вы правы… Мне надо отдохнуть.
На дрожащих ногах нолдо следовал за командиром стражи, опираясь на его плечо. Вскоре они подошли к небольшому домику, утопающему в цветах, переплетавшихся между собой кустов диких роз.
