Текст книги "Финвэ. Влюбленное сердце (СИ)"
Автор книги: Calime
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)
Узнавание пришло к обоим одновременно и оба они поначалу потянулись неосознанно друг к другу, стараясь отчетливее разглядеть черты лица, вглядываясь внимательно в глаза, которые словно говорили «Это ты! Это действительно ты!..»
– Мириэль, мельда… – изменившимся, треснувшим голосом вымолвил, наконец, Финвэ, разрушая их безмолвное созерцание друг друга.
Паланкин, меж тем, слегка покачиваясь, двигался вдоль улиц. Они куда-то ехали.
– Господин мой, – почти прошептала в ответ дева, – Государь… – и она несмело потянулась белыми тонкими пальцами к испачканной дорожной пылью щеке избранника Валар.
Финвэ тяжело вздохнул. Он не знал, что говорить. Слова, которые он много раз повторял ей, воображая их будущую встречу, вылетели из головы, должно быть, от удара о мостовую. И теперь бывший Нолдаран сидел в совершенном безмолвии и мог лишь созерцать ее, снова и снова сомневаясь, что перед ним действительно Териндэ.
Он поймал ее руку и сжал в своей. Не верилось, что вот так просто он может заговорить с ней сейчас, что вот сейчас она рядом, будто никогда не покидала его, будто все произошедшее после ее ухода было лишь сном.
– Сериндэ, это я…
Мириэль покачала головой, а затем прикрыла глаза, из которых на казавшиеся розоватыми щеки полились блестящие струйки.
Она отвернулась, стараясь скрыть лицо, тоже глубоко вздыхая.
– Нет, мельда, – Финвэ потянулся к ней, желая прикоснуться, – не прячься от меня. Посмотри мне в глаза, – просил он, придвигаясь ближе, обнимая не сопротивлявшуюся ему деву.
– Теперь я зовусь Фириэль, – услышал он ее горький шепот, – Валар опять посылают мне тебя, желая снова испытать, но я больше не попаду в этот капкан, слышишь?
– Поверь, наша встреча также неожиданна для меня, как для тебя, – говорил ей Финвэ, – Я не искал ее, хоть и долго надеялся, что мне доведется оказаться на Эа и встретить тебя вновь…
Вместо ответа послышался приглушенный плач, который она, по-видимому, уже не в состоянии была сдерживать.
– Прости меня, прошу, – он крепко сжал ее в объятиях, – Мельда, всегда я тосковал по тебе, никогда ты не покидала моего сердца… – и сердце Финвэ, при этих словах болезненно сжалось, как в те дни, когда ему, правителю нолдор, случалось вспомнить об ушедшей в чертоги первой супруге.
– Это я должна просить прощения, – сквозь рыдания шептала Териндэ, – Это я виновна в том, что ушла, оставив тебя одного с малышом. Я была так слаба, силы покинули меня и до сих пор я с содроганием вспоминаю то время, – всхлипывала Мириэль.
– Забудь об этом, моя серебряная королева, – шептал ей на ухо Финвэ, стараясь утешить, – Твоей вины нет ни в чем. Иди ко мне, Териндэ, позволь хоть сейчас стать тебе опорой, – голос его дрогнул на последних словах.
Бывший Нолдаран сам готов был разрыдаться. К счастью, расчувствоваться окончательно ему помешал внезапно остановившийся паланкин.
– Приехали, госпожа Фириэль, – раздалось снаружи.
– Везите к черному ходу, – встревожено отвечала Териндэ, подняв голову и утирая слезы.
Взглянув на него, она плотнее прикрыла дверцу паланкина и поправила на ней красную штору.
Снова тронулись, но проехали совсем немного, лишь обогнув какое-то строение. Финвэ явственно услышал, как за ними, въехавшими во двор, со скрипом закрываются массивные ворота.
– Хороший мой, – шептал ему, задыхаясь, вождь татьяр, – Прости меня, мой серебряный цветок, моя радость, – Финвэ оглаживал казавшегося без сознания Эльвэ.
Тот лежал на тюфяке, повернув вправо вспотевшую голову, не открывая глаз, и казалось, что он едва дышит.
– Не уходи сейчас, – слабым голосом проговорил Эльвэ, почувствовав, что друг пытается подняться на ноги.
– Я скоро вернусь к тебе, дождись, прошу, – умоляюще обратился к нему Финвэ, – Сейчас я должен ненадолго отлучиться в наш стан. Но я обещаю, что вернусь за тобой очень скоро, моя серебряная звезда…
Заверив и обнадежив обессиленного Эльвэ, его друг натянул все еще влажные, превратившиеся в грязное рванье, одежды, в которых пришел в белый шатер, и отправился к месту, где ночевали немногочисленные лошади народа нельяр, оставив вождя лалдар отдыхать на лежанке в его шатре.
Ему хотелось взять одну из лошадей, чтобы поскорее добраться до лагеря второго народа. Чувства Финвэ пришли в полное смятение. Он знал только, что нуждается в Эльвэ, в том, чтобы отдавать ему свое тепло и в том, чтобы, слив воедино их феар, чувствовать поток чистейшей, неисчерпаемой любви, исходивший из души вождя третьего народа и проливавшийся на него серебряным водопадом, блистающим бриллиантовыми искрами. Тогда он думал, что хотел бы провести Вечность, купаясь в потоке этой любви.
Стараясь придумать правдоподобное объяснение долгого отсутствия для родичей и невесты, Финвэ не заметил, как белоснежный конь принес его прямо к стоянке татьяр. Вождь спешно соскочил с лошади и вступил в охваченный паникой лагерь, встревоженно озираясь по сторонам. Сердце Финвэ болезненно сжалось от недоброго предчувствия.
– Где ты был?! Высшие Силы! – первой к нему в объятия бросилась мать, – Слава Единому – ты невредим! – она крепко прижала к себе сбитого с толку такой реакцией на свое появление Финвэ.
– Что произошло?! Почему все суетятся? Где Мириэль? – встревожился вождь татьяр.
– Наконец-то соизволил появиться, – грозно прозвучал голос подоспевшего отца, – Где ты был?! – по тому, как звучал этот голос, и по суровому выражению мужественного лица можно было понять, что прародитель второго народа пребывал к крайнем гневе.
– Отец, – начал Финвэ, – я должен был найти Эльвэ! Он сбежал и я испугался, что в такую грозу с ним что-нибудь может случиться в лесной чаще…
– Вместо того, чтобы как мальчишка носиться по лесам за твоим лалдо, – прогремел Атто, – ты должен думать о своем народе! Вчера ночью шестеро твоих соплеменников исчезли из лагеря! Тебе, как вождю и защитнику народа, положено снарядить и возглавить отряд для их поиска, – он сверлил серо-синими глазами первенца, в ярко-синих глазах которого читался ужас.
– Я боялась, что ты тоже, как и они, сгинешь в лесу! – воскликнула Татье, – Страшнее грозы, чем та, что обрушилась на нас в прошедший час тьмы, я не видела… – она цеплялась за одежды сына.
– Где Мириэль?! – Финвэ заметался на месте от крайнего волнения.
– Она в моем шатре со служанками, – поспешила успокоить его мать, – Не беспокойся, мой могучий кедр, послушай…
– Я бегу к ней! – сорвался с места ее сын, вырываясь из материнских объятий, – Собери всех на поляне у большого костра! Мы немедля отправимся на поиски пропавших! – кричал он набегу, обращаясь к принявшему из его рук поводья молодому татьо.
Он застал Мириэль в плену крайнего беспокойства. Териндэ сидела в шатре Татье, окруженная заботившимися о ней служанками и подругами прародительницы, однако было заметно, что ее всегда бледное лицо приняло холодновато-белый оттенок, уголки губ были опущены, а блестящие, меняющие цвет глаза, сделались прозрачно-серыми от беспокойства и тоски.
– Милая моя! – Финвэ вихрем ворвался в материнский шатер, расталкивая прислужниц.
Она обернулась, встрепенувшись при виде вошедшего Финвэ, и ее нареченный в который раз поразился тому сходству, что существовало между ней и прекрасным вождем третьего народа.
– Простишь ли ты?.. – спросил замерший в любовании ее чертами избранник Валар.
Слова сожаления уже готовы были сорваться с уст, когда дева с неожиданной резвостью подбежала к нему и точно также, как Эльвэ, обхватила ладонями его лицо, пристально глядя в глаза.
– Ты невредим! – прошептала она.
Ручейки горючих слез текли по щекам Мириэли.
– Мы поговорим позже, – оглаживал ее серебряные волосы Финвэ, – А сейчас я должен созвать совет и отправиться на поиски пропавших во время грозы.
Перед началом совета ему сообщили, что Ингвэ со своим народом решил продолжить без промедления путь на запад, по указанной Оромэ дороге, дабы скорее достичь спасительных земель, где обитали Стихии, и где его квенди не грозила бы опасность, исходившая из окрестных чащоб.
На собранном совете Финвэ по очереди выслушал всех, чьи родичи исчезли в прошедший час отдыха. Выяснилось, что из лагеря бесследно пропали трое нисси и трое нэри, никто из которых никоим образом не был связан с другими. Среди пропавших в тот злополучный час тьмы была и жена его приятеля Тульвэ.
– Она исчезла из шатра, – рассказывал он, – Мы все вышли, чтобы праздновать твою помолвку, а Нариэ* осталась с нашим маленьким сыном. Он еще совсем кроха, и она не хотела брать его на шумное празднество, а одного его оставить было нельзя. Когда вскоре мы вернулись, услышав плач ребенка, ее уже не было в шатре рядом с ним…
– Зло бродит среди деревьев в часы отдыха, – говорил другой квендэ из свиты Атто, – Оно прячется за чёрными стволами в глубине чащи. Сейчас оно затаилось среди густых ветвей, но оно не дремлет! Помните, что говорил Алдарон?! Зло опасно и следует за нами по пятам!
По толпе собравшихся на совет квенди из татьяр прошел ропот ужаса. Многие вздыхали, опуская головы, кто-то в страхе оглядывался на окружавший их лес, другие взывали к Стихиям, прося защиты, третьи тихо плакали, закрывая лица широкими рукавами. Кто-то или что-то похитило шестерых татьяр, унеся далеко от их лагеря неизвестно куда. Медлить было нельзя.
– Мы отправляемся на поиски! – возвестил громким голосом Финвэ, – Кто со мной?!
Первым сопровождать вождя вызвался Тульвэ, за ним потянулись и другие мужчины. Выбрав самых сильных и высоких, Финвэ велел седлать лошадей для отряда и лично возглавил выехавших на поиски шести пропавших соплеменников из татьяр.
Они долго блуждали в окрестностях лагеря, не находя ни малейшего следа пропавших. Финвэ и сопровождавшим его квенди горько и, вместе с тем, жутко было сознавать, что их соплеменники были похищены злой силой, что незримо преследовала продвигавшиеся на запад три народа, следя, оставаясь незримой взору.
Наконец, вождь татьяр приказал всем остановиться – необходимо было решить, как и в каком направлении продолжать поиски. Финвэ рассудил, что если его квенди были похищены силой, о которой говорил Оромэ, то она могла унести несчастных только на север, в сторону покрытых снегом высоких гор, где, по словам Вала-охотника, и обитала с незапамятных времен.
Отправляться разыскивать пропавших так далеко, не имея достаточной подготовки, ни сил, чтобы добраться до логова похитителя, было крайне рискованно.
– Я пойду во главе отряда, что отправится за ними на север, – говорил своему приятелю Финвэ, – А ты следуй по следам Ингвэ и веди народ на запад. У нас будут лошади, и мы легко нагоним вас.
– Нет! – решительно протестовал тот, – Уж если кому и вести отряд на север, то только мне. Я должен отыскать Нариэ, без нее я не могу продолжить путь, – твердым голосом говорил Тульвэ.
– Хорошо, – отвечал ему Финвэ, – я понимаю твою боль, друг мой. Ты возглавишь отряд, что отправится к северным горам. Береги себя, будь осторожен, обещай мне, что не будешь понапрасну рисковать.
– Не могу, вождь, – низко склонив голову, отвечал Тульвэ, – Мне не будет покоя на Эа, пока не вызволю Нариэ. А тебя прошу, позаботься о нашем с ней сыне.
– Обещаю, что буду заботиться о нем, – тоже опустив голову, проговорил Финвэ.
Он понимал, что бесполезно спорить с обезумевшим от горя товарищем по учебе, потерявшим любимую жену, хоть и с трудом мог представить, каково это.
Вождя татьяр согревала мысль о двойном счастье, которое он обрел, соединившись с бесконечно дорогим Эльвэ и обнаружив среди своих подданных настоящий дар Валар – деву, чей облик был настолько схожим с любимыми чертами вождя нельяр, что могло показаться, будто они – две ипостаси единого существа.
Было решено возвратиться в лагерь для перегруппировки. Те, кто отправлялся искать пропавших в северные горы, должны были запастись теплой одеждой, а также запасами еды и питья. Остальным предстояло продолжить путь, следуя за миньяр вождя Ингвэ.
Осторожно выйдя из опущенного наземь паланкина, Мириэль отпустила слуг и жестом пригласила Финвэ следовать за собой. Они вошли с черного хода в просторное помещение пустовавшей в тот час кухни.
Было заметно, как она нервничает, как опасается, что кто-то увидит его, и Финвэ старался следовать за ней, не производя ни малейшего шороха.
Остановившись на мгновение у входа в коридор, Териндэ, убедившись, что и он пустует, провела бывшего Нолдарана по лестнице до двери своих покоев, благополучно не попавшись на глаза никому из обитателей дома-крепости.
Финвэ узнал этот дом не сразу. Многое в нем было полностью перестроено, многое изменилось, и все же, он понял, где находится. Оказывалось, что Мириэль-Фириэль поселилась в доме-крепости, принадлежавшей до ссылки их единственному сыну.
В полном молчании миновали коридор и вошли в ее комнаты. Финвэ послушно следовал за Териндэ. Та, достав из большого ящика для белья чистые полотенца, подала их бывшему Владыке нолдор и указала на низенькую дверь купальни.
Там было полутемно, но Финвэ быстро сориентировался, так хотелось справить естественные нужды и смыть с себя, вместе с грязью, копотью и дорожной пылью, гнетущие воспоминания о прошедших с момента его возвращения на Эа днях.
Здесь, в небольшой купальне его первой супруги, в погруженном в тишину доме-крепости, он чувствовал себя в безопасности, будто пришел к себе домой, где долгое время отсутствовал. Тихий плеск воды наполнял, вместе с исходившим от нее паром, помещение купальни.
Финвэ, наконец, смог снять с себя полученные от Миримэ в Аваллонэ одежды и мысленно благодарил Нэссу и других Валар за то, что помогли ему добраться до Тириона и сделали возможной встречу с Мириэлью. Он подумал также, что сейчас расспросит первую супругу о ее жизни, о дорогих внуках, о городских новостях и с радостью выслушает все, чтобы она ни захотела поведать ему.
Избранник Валар чувствовал, что близость их феар осталась нерушимой в прошедшие тысячелетия разлуки, а это значило, что они смогут говорить друг с другом, забыв об обидах и причиненной когда-то боли.
Небольшая, отделанная изразцами ванна уже наполнилась, и нолдо погрузился по грудь в теплую воду. Она показалась ему даже чересчур горячей, однако Финвэ предпочел не вылезать, а подождать какое-то время, давая коже привыкнуть к необычному ощущению охватывавшего ее влажного тепла.
Воздух в купальне нагрелся и тоже сделался влажным. Подложив на край ванны свернутое полотенце, Финвэ запрокинул голову и прикрыл глаза, погружаясь в подобие транса. Еще немного, и избранник Валар неминуемо уснул бы прямо в ванне – его разум и тело, как ему казалось, нуждались в расслаблении и отдыхе.
***
Он вспомнил, услышав плеск продолжавшей течь воды, что не перекрыл ее подачу, повернув особый рычаг из драгоценного сплава в форме завитка. Двигаться было лень, и Финвэ лишь приоткрыл глаза, чтобы увидеть расположенный на противоположном краю ванной кран.
Открыв глаза, он с изумлением увидел склоненное над ним лицо Мириэли. Уголки ее рта показались ему слегка приподнятыми, складывая губы в полуулыбку. Руки Териндэ тут же опустились на плечи бывшего Владыки, нежно разминая, массируя, заставляя еще больше расслабить тело и ослабить и без того рассеянное внимание.
«Любовь моя» – раздалось в осанве. – «Позволь позаботиться о тебе…»
Услышав ее вкрадчивый голос у себя в голове, Финвэ подумал, что наконец-то встретил ту, рядом с которой не нужно каждый миг ждать подвоха. Сейчас он мог безоглядно довериться Мириэли, не опасаясь быть преданным. Он был в Тирионе, в доме своего первенца, наедине с его матерью, о которой столько тосковал, будучи женатым на Индис.
«Мириэль… Как это странно…» – мысленно произнес он и часто задышал, ощущая, как тело его первой супруги опускается в ванну.
Вода полилась через края. Финвэ сглотнул ком, подступивший к горлу от внезапного и кажущегося необычным ощущения соприкосновения его кожи с ее, и напрягся, цепляясь за края.
Она обвила его шею руками, прижимаясь всем телом. Финвэ задержал дыхание, точнее, его перехватило, потому что приоткрытые, влажные и блестящие от воды губы Мириэли были у самых его губ.
«Ты – единственный, кто был и есть в моем сердце…» – зазвенел снова в голове ее голос. – «Все мои лучшие работы я посвятила тебе, мой господин…»
От звука голоса Вышивальщицы и ее ошеломившей Финвэ близости у него закружилась голова. Нолдо почувствовал необходимость отстраниться от обнимавшей его Мириэли и медленно приподнялся на руках, желая покинуть ванну.
Все происходящее представлялось избраннику Валар странным, путаным сном, грезой, которую он никогда не посмел бы представить наяву, не говоря уже о том, чтобы попытаться воплотить.
Финвэ уже оглянулся, ища глазами полотенце, чтобы прикрыться. Однако дева подалась вперед, не отнимая рук от его шеи, не желая отпускать, и настойчиво надавила на плечи нолдо, когда он уже почти выпрямился, усаживая его, таким образом, на широкий бортик.
Как только еще не осознавший своего положения Финвэ оказался сидящим на краю ванны, она тут же снова опустилась вниз, проводя ладонями вдоль его тела, усаживаясь у его ног и неотрывно глядя в ярко-синие глаза, словно стараясь загипнотизировать. И взглянув в ее снова изменившие цвет выразительные глаза, Финвэ не мог отвести взгляда – гипноз действовал.
«Прости, что ушла от тебя, оставив одного!» – громко произнесла она в осанве и тут же жадно прильнула ртом к его мужскому естеству, полностью поглотив его.
Финвэ вздрогнул, как от удара, мгновенно ощутив, что ее язык оборачивается, словно танцуя причудливый танец, вокруг еще спящей головки.
Дыхание у него захватило. Кровь, отхлынув от сердца, бросилась в лицо и туда, вниз, к уже начинавшему пробуждаться от ее ласк древку. Не смея двинуться, словно в оцепенении, он ощутил легкое покалывание в ступнях, а затем яркое удовольствие, которое росло, делаясь острее, накрывая сознание с каждым ее движением.
«Прости меня, любовь моя» – шелестело эхом в осанве.
Теперь он часто дышал, мышцы на животе сокращались от мучительного удовольствия. Финвэ запрокинул голову и оперся руками о широкий бортик, полностью отдаваясь испытываемым ощущениям. Разум его мгновенно освободился от беспокоивших его мыслей. Их будто стерло нахлынувшей водой, чей плеск фоном был слышен среди доносившегося снизу причмокивания, хлюпанья и тихого постанывания.
В плену всех этих звуков и ощущений, Финвэ мотал головой, сжав челюсти и крепко зажмурившись – ему тоже неимоверно хотелось стонать, настолько нестерпимым было наслаждение, грозящее вот-вот перерасти все мыслимые пределы.
Тем временем, Мириэль шире раздвинула его ноги, устроившись удобнее между ними, и принялась ласкать рукой промежность и участок нежной кожи вокруг его отверстия. Она выпустила изо рта восставший орган, придерживая его рукой и самозабвенно покрывая поцелуями, растворяясь в бесконечном обожании, преклоняясь.
На мгновение Финвэ приоткрыл глаза и взглянул вниз, на нее. И когда он увидел, как снова рот ее вбирает в себя его естество и ощутил влажную теплую тесноту, ему показалось, что феа вырвется из роа от блаженства.
Не в силах сдержать громкого стона, больше похожего на рык, и последовавшего за ним крика, комкая в сжатых кулаках полотенце, избранник Валар излился в даримое ею тесное, скользкое тепло, стыдясь и, одновременно чувствуя себя, словно парящим в поднебесье на орлах Сулимо.
Каждый отрывистый удар его сердца эхом отдавался во всем теле. Уши закладывало.
Не давая ему отдышаться, Мириэль обхватила его, готового упасть прямо на изразцовую плитку, покрывавшую возвышение ванной, и снова прижалась, ласкаясь, давая понять, что сопричастна его наслаждению.
Струйка слюны, вытекшая изо рта Финвэ, была слизана ею с той же жадностью, с какою за мгновение до того, его первая супруга облизывала головку его мужской плоти, вбирая в себя вытекавшее семя.
Она обхватила его плечи, привлекая к себе, целуя в губы и тем самым пробуждая в избраннике Валар древнее и, казалось, окончательно забытое желание, что было сродни охотничьему инстинкту.
Сердце его бешено заколотилось вновь и Финвэ привлек Териндэ к себе, сжал в объятиях, исследуя руками ее тело, задерживаясь на особенно совершенных его изгибах, и, не выпуская из рук своей добычи, поднялся на ноги, направившись к приоткрытой двери.
Сжавшись у него на руках, словно испуганный зверек, она тихо ахнула, но не сопротивлялась, а, напротив, крепче впилась пальцами в плечи бывшего Нолдарана. И он, ощутив себя вновь полновластным хозяином своей жизни и судьбы, понес ее к постели.
«Теперь мой черед просить прощения!» – почти злобно воскликнул он в осанве, вдавив испуганно вглядывающуюся в его лицо жертву в матрас.
Его неутомимость в телесной любви, его страсть и мощь делали из него того, кого она когда-то пожелала и который с первого мгновения, как увидел, пожелал ее. Напор и отсутствие ласк в сочетании с грубой силой. Финвэ действовал ожесточенно. Он знал, что Мириэль нравилось, когда он был с ней таким, хоть поначалу она и пыталась это скрывать. Не раз, во времена их супружества, бывший Нолдаран видел выражение довольной усталости на ее лице, когда, после проведенной без сна ночи, она без сил падала рядом с ним на ложе. Мог он и ласкать, но в его ласках крылась не столько нежная привязанность, сколько ненасытное, порой болезненное, желание обладания, исступление.
И вот теперь оно проснулось в нем с новой силой. Мириэль разбудила в Финвэ это желание, бывшее частью его натуры, проявлявшейся лишь с ней наедине.
Это оно сейчас заставляло бывшего Владыку нолдор, позабыв обо всем на свете, двигаться рывками, сжимая запястья заведенных у нее над головой рук Мириэли. Нет, ему мало было обладать ею, он хотел слышать ее мольбы, ее вскрики, ее стоны. Финвэ, словно в плену наваждения, вбивался в нее, так, что кровать под ними сотрясалась, издавая довольно громкий ритмичный скрип.
Было видно, что она изо всех сил старается сдерживать крики. Териндэ скалилась, обнажая плотно сжатые белые зубы, и Финвэ казалось, что первая супруга улыбается ему, поощряя каждое его движение.
Разрядка пришла к нему неожиданно и настолько поглотила сознание, что Финвэ не помнил, как оказался лежащим на постели Фириэли, укрытым простынями и покрывалами, погруженным в глубокий, безмятежный сон.
Все пережитое будто отодвинулось куда-то далеко, а то, что должно было случиться с ним в будущем, оставалось скрытым и нисколько не трогало. Самым важным для бывшего Нолдарана являлось то, что происходило сейчас. Впервые за многие тысячелетия Финвэ жил настоящим моментом.
========== Часть 10 ==========
Комментарий к Часть 10
в этой части будет немного юмора, ну совсем малость…
Ammё (кв) – Мама
Ononi (кв.) – близнецы. В синдарине это gwenyn или gwanun.
Itar (кв.) – искры (ед. ч. – ита) Финвэ называет “искрами” детей Феанаро
Artanaro (кв.) – Высокое пламя. Гил-Галад, Эрейнион
Повелитель Облаков Смерти – Намо Мандос
– Фириэль! К тебе можно? – раздался из-за двери мужской голос.
Бывший Владыка Тириона мгновенно открыл глаза и напрягся. Он был один в постели, Мириэли не было в ее комнатах. Финвэ вспомнил, что его первая супруга всегда пробуждалась с первыми лучами Тельпериона, да и в черед Лаурелина проводила много часов за любимой работой, посвящая мало времени сну.
– Я с новостями! – раздалось за дверью.
Не зная, как лучше поступить, Финвэ оглянулся вокруг в поисках какой-либо одежды. Ничего похожего на мужское платье в комнате, разумеется, не было. Где-то в глубине ее он разглядел лишь белый шелковый халат первой супруги, одиноко висевший на спинке кресла.
Не успел избранник Валар подумать о том, что его положение здесь, ввиду того, что к Мириэли пришел этот неизвестный нэр, может показаться неверно истолкованным, как дверь отворилась, и в комнату стремительно ворвался высокий, статный незнакомец, чьи рассыпанные по плечам, длинные, волнистые рыже-каштановые волосы сразу приковывали взгляд своим блеском.
– Ох! – само вырвалось у незнакомца, открытая улыбка, заготовленная для Мириэли, медленно сползала с его физиономии.
Он округлил ярко-зеленые глаза, приоткрыл рот, и уставился на Финвэ, который тоже, подтянув к груди простыню, рассматривал его белокожее, покрытое легким узором едва заметных веснушек, лицо.
– А где Фириэль? – кося взглядом то вправо, то влево, осведомился севшим голосом квендэ.
Было заметно, что он, как и сам бывший Нолдаран, крайне смущен и встревожен.
– Добрый день, – приветствовал его Финвэ, – К сожалению, я не знаю, где она сейчас… – он сделал глубокий вдох, чтобы, наконец, представиться явно ошеломленному его появлением незнакомцу.
Однако, прежде, чем он успел открыть рот, чтобы заговорить снова, рыжеволосый муж громко закричал – «А-мм-э-э*!», чем заставил Финвэ нырнуть от неожиданности под покрывало.
Тут же на лестнице послышался топот. Кто-то быстро поднимался на второй этаж.
– В доме чужак! – кричал, тем временем, незнакомец, пятясь к двери.
– Амба! Великие Валар! – послышался с лестницы женский голос, – Где Фириэль?! Где Умба?!
Услышав эти возгласы, Финвэ медленно опустил скрывавшее его от взоров обитателей дома покрывало и еще раз внимательно вгляделся в перепуганного незнакомца, рядом с которым теперь стояла среднего роста ниссэ с ярко-рыжими волосами.
– Ох! – точно также, как перед этим рыжий квендэ, воскликнула она, – Клянусь молотом Ауле, этого не может быть… – вполголоса лепетала дева.
– Ты его знаешь? – наклонился к ней мужчина.
Она медленно закивала в ответ, не сводя изумленного взгляда с Финвэ.
– Это действительно я, Махтаниэль, – произнес ее свекор, – Не найдется ли у тебя какой-нибудь одежды? – и он стыдливо покосился на прикрывавшую его простыню.
– В чем дело?! – выкрикнул появившийся на пороге еще один незнакомый квендэ.
Он был почти точной копией первого: такой же рослый и статный и с таким же белокожим чуть тронутым веснушками лицом, только роскошные волосы выглядели немного темнее.
– Тельо и Питьо! – улыбнулся Финвэ, переводя взгляд с одного близнеца на другого.
Он помнил их совсем подростками, хрупкими, ласковыми, больше всего на свете любившими охоту и устраиваемые им во дворце праздники с обильным угощением, множеством веселых игр и танцами.
– Мам, ну объясни же, не томи, кто это?! – в один голос заговорили близнецы.
– Эру Единый!.. – восклицала потрясенно их мать, качая головой и опершись о дверной косяк, – Не ровен час, они захотят вернуть и вашего отца…
– Что?! – в один голос воскликнули, округлив глаза, близнецы.
– Онони*, это Нолдаран Финвэ… – растерянно глядя то на одного, то на другого сына произнесла Нэрданель и часто заморгала, силясь скрыть навернувшиеся на глаза слезы.
***
И снова радость от встречи с невесткой и двумя подросшими красавцами-Амбаруссар перемешивалась в ощущениях бывшего Владыки Тириона с тревогой из-за отсутствия в доме-крепости Первого Дома его первой супруги и горечью при воспоминании о том, что он пережил, пока, волею Единого и Валар, не добрался до столицы нолдор.
Когда первые впечатления от встречи с дедом начали уступать место беспокойству за бесследно исчезнувшую Сериндэ, близнецы поведали Нэрднель и Финвэ о том, о чем с самого раннего утра кричали глашатаи и перешептывались досужие прохожие на городских улицах.
– Из Альквалонде и Тол-Эрессеа пришли черные вести, – начал Амбарусса.
– Вчера ночью на причале Аваллонэ сгорели многие корабли! – продолжил Умбарто.
– Их подожгли намеренно! – перебил его брат, – Дозорные на маяке видели у причала, когда они загорелись, высокого черноволосого эльда!
– Тэлери подозревают, что корабли поджег кто-то из нолдор! – снова заговорил Умбарто, – Сейчас его ищет береговая стража Кириарана по всему побережью!
– А еще из башни пропал Видящий Камень, хранимый издавна в Аваллонэ, который отец сам подарил Ольвэ! – влез его брат.
– Мама, увидишь, эти трусливые тэлери опять обвинят во всем нас! – закричали в один голос близнецы.
– Мальчики! – грозным голосом усмирила сыновей Махтаниэль, – Мы под защитой Нолдарана Эллерондэ и вашего деда, – она с уверенностью взглянула на побледневшего Финвэ, – Что скажешь, государь?
Финвэ, который, услышав от Амбаруссар свежие новости из владений Ольвэ, поблагодарил Единого за то, что в этот момент находился сидящим за столом в обеденной зале, а не стоял на сделавшихся мягкими и подрагивавших ногах, сжал кулаки, стараясь взять себя в руки, и решительным тоном скомандовал невестке:
– Налей мне еще лимпэ и пошли за остальными мальчиками. Они тоже должны услышать мой рассказ о том, как я добирался до вас, а после этого я намерен отправиться на поиски Мириэли.
– Узнаю вашего деда, – кивнула близнецам Нэрданель, – Идите скорее и приведите сюда ваших братьев!
Дважды повторять близнецам не требовалось. Они вихрем взлетели по ступеням наверх, чтобы собраться в дорогу, а потом также молниеносно выбежали через черный ход, направляясь к конюшне.
Уже через полчаса за окнами, выходившими на узкую улочку перед их домом, что располагался в самом центре столицы, послышался быстрый топот копыт их резвых коней.
Первым на пороге возник живший в нескольких кварталах от отчего дома Атаринкэ.
Избранник Валар даже вздрогнул при его появлении, до того Куруфинвэ младший теперь стал похож на Феанаро. Действительно, точная копия своего отца. Даже характером пятый сын Нэрданели был точь-в-точь Пламенный Дух.
– Любимый дед и Нолдаран! – оскалился он с порога, протягивая руки, – Ты, как всегда, на высоте! Ты лучше всех знаешь подход к Стихиям, как бы причудлив ни был их нрав, а тебе всегда удавалось договариваться с ними! – восторгался, обнимая его, Курво.
– Ох, это вправду ты! – тепло улыбнулся вошедший почти следом Нельо, – А я думал, близнецы решили сыграть со мной очередную шутку… Знаешь, они горазды на такое… Дед, я так рад тебя видеть…
Он единственный из братьев был ростом с Финвэ и выглядел все таким же прекрасным собою молодым квендэ, каким бывший Нолдаран его помнил. Искренняя радость от встречи мерцала в глубине серо-зеленых глаз, а волосы, словно расплавленная медь, лились вдоль стройной спины.
Следующим на порог материнской обители ступил любитель подраться со взрывным характером – Морьо.
Он молча подошел к деду, вглядываясь в него, словно проверяя, Финвэ ли перед ним, или всего лишь морок, тень, игра воображения. Все также, молча, протянув руку, он дотронулся до ткани одной из старых рубашек, принадлежавших Нельо, выданной Финвэ его невесткой.
– Мой вечно румяный задира… – проговорил расчувствовавшийся от вида обожаемых внуков, увидеть которых желал с момента появления на Эа, бывший Владыка нолдор.
