Текст книги "Финвэ. Влюбленное сердце (СИ)"

Автор книги: Calime

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

– Фаниэль? Фанни?.. – спросил Финвэ будто у самого себя.

Голос его при этом сделался предательски тихим.

Ниссэ вздрогнула от неожиданности, замерла на миг, а затем медленно подняла голову, чтобы встретиться взглядом с ярко-синими глазами Финвэ.

– Атаринья! – ее громкий крик огласил заснеженную равнину и эхом отдавался от окружавших горных пиков.

Финвэ даже не успел понять, как средняя дочь оказалась висящей на его шее, вытирая слезы радости, он не помнил, что сказал ей сразу после этого, как приветствовал свое дитя спустя столько Эпох.

Ощущение того, что он наконец-то увидел родную дочь, лишило его дара речи, и он мог только улыбаться и осторожно гладить ее плечи.

– Скорее, пойдем в дом! – почти пропела нолдиэ, смеясь сквозь слезы.

Как только они переступили порог, Финвиэль торопливо объяснила, что сейчас она гостит у дочери, и позвала ее спуститься к гостям.

– Знакомься, милая, это твой дед и государь Финвэ! – сказала Фаниэль, смахивая очередную слезу. – Это Мелевен*, – обращаясь к отцу и племянникам.

Взгляды всех сыновей Феанаро, равно как и Финвэ, остановились на спустившейся к ним деве. Бывшему Нолдарану она показалась совсем не похожей чертами ни на мать, ни на «Пташку». Значительно выше ростом, чем Филитэль, с яркими голубыми глазами, эта нисс казалась восковой статуей – сияние светильников придавало ее коже тёплый желтоватый оттенок. Темно-каштановые волосы, неестественно густые, были рассыпаны по плечам.

– Доброе утро, – сказала она звонким голосом, таким не похожим на голос Филитэль, и учтиво поклонилась Финвэ.

Цепким взглядом Мелевен изучила лица всех гостей, а затем, заметно нервничая, скрестила руки на груди. Сам изучая впервые увиденную внучку, Финвэ не сомневался, что она успела заметить вышитые на плащах его внуков гербы Первого Дома, и кинжалы в ножнах сыновей Феанаро.

– Я пойду заваривать квенилас! – защебетала Фаниэль, и быстро направилась куда-то, оставив дочь наедине с гостями.

– Чем я могу вам помочь? – бесстрастным тоном поинтересовалась нолдиэ у Финвэ.

– С чего ты решила, дитя, что нам что-то нужно? – бывший Нолдаран пытался не выказать охватившего его беспокойства.

При взгляде в холодные глаза собеседницы у него сами собой закрались подозрения – А вдруг она в сговоре с Энларо? А что, если именно в этом доме и прячут его первую супругу?..

– Вы приходите в мой дом ранним утром издалека, презрев бушующую на восточных склонах метель, после стольких часов блужданий… – с загадочной улыбкой, рассматривая кузенов, продолжала дева, – Вас провел кто-то из ваниар через ущелье и вы оказались здесь лишь ради того, чтобы повидаться со мной? – теперь единственная дочь Фаниэль не скрывала надменной улыбки.

– Как ты узнала про ущелье? – охнул Кано.

Его удивление заставило Мелевен тихо рассмеяться.

– Бурый лишайник растет только там, – проговорила она, быстро смахнув с плаща замершего от неожиданности Макалаурэ снег вперемешку с высохшими веточками этого растения.

Теперь Финвэ замечал все больше сходства между Филитэль и ее матерью.

– Пойдемте, вам сейчас нужно, прежде всего, отдохнуть с дороги, – с открытой улыбкой на красивом лице обратилась появившаяся Фаниэль к гостям.

Они медленно поднялись по лестнице, чьи ступени украшал дорогой ковер, на второй этаж. В просторной комнате, стены которой покрывал золотистый узор, стоял длинный стол, целиком вытесанный из белого мрамора. После того, как гости расположились за этим столом, Фаниэль предложила всем свежезаваренный квенилас и скоро накрыла скромный, но показавшийся проголодавшимся нолдор более чем привлекательным, завтрак. Мелевен села во главе стола и наблюдала исподлобья за всеми, а особо пристально за близнецами Амбаруссар.

Все это время Финвэ не переставало казаться, что он почти физически чувствует внимательный взгляд внучки.

– Поведай о своей жизни, дочь моя, – обратился он с улыбкой к Фаниэль.

– Отец, что мне сказать? Я… вышла замуж, – бесхитростно ответила та, хоть щеки ее и покрылись тут же алым румянцем. – У меня трое сыновей и одна дочь, – улыбнулась она, взглянув в сторону надменно сверкающей глазами ниссэ, – Мои дети и внуки живут в Валмаре.

– Об этом мы и хотели поговорить, – не стал медлить Турко. – Нам бы хотелось побольше узнать о вашем муже, тетушка. И о вашей внучке, той, что зовется «Пташка».

– О моей дочери?! Что именно вы пришли узнать? – оживилась Мелевен. – И почему же, скажите на милость, вы хотите что-то узнать о квэнди, которых даже никогда не видели?

– Успокойся, дочь моя! – Фаниэль слегка сжала ее руку. – Если бы дело, с которым государь пришел к тебе, можно было решить без нашей помощи, твой дедушка справился бы с ним сам. Отец всегда один справлялся со всеми трудностями, – и она посмотрела на избранника Валар, словно прося поддержки своим словам.

Финвэ ободряюще кивнул в ответ. Бывшему Нолдарану пришлось вкратце рассказать о своих приключениях после возвращения из палат Намо, но его рассказ не был полон: Финвэ лишь вскользь поведал о побеге из Нового Ласгалена, пожаре на Тол-Эрессеа и странном исчезновении Сериндэ.

– У меня предчувствие, что найти ее мы сможем где-то в Валимаре… – окончил он своё повествование.

Фаниэль выглядела напуганной и опечаленной, а яркие глаза ее дочери горели от с трудом сдерживаемого гнева.

– Вы хотите сказать, – мой отец и моя «Пташка» виновны в исчезновении вашей бабки? – почти рыча от негодования, спросила она у Нельо. – Это просто возмутительно! – нолдиэ задумалась на мгновение и, не говоря больше ни слова, стала нервно наматывать на палец прядь каштановых волос.

– Это печальное известие, – с блестящими в глазах слезами прошептала Фаниэль. – Но нам неизвестно, куда мог отправиться мой муж… Я бы не стала что-либо умалчивать, ты же знаешь, Атар!

– Хотелось бы в это верить! – огрызнулся краснощекий Морьо.

– Но это правда! – обиженно отозвалась средняя дочь Финвэ. – Энларо Тульвион сейчас должен быть в окрестностях Тириона, но где точно он пребывает, мне не известно. Мои сыновья живут здесь, в Валмаре. Все мои внуки, кроме Филитэль, тоже никак не связаны с разведкой.

– А почему сейчас в доме никого нет, кроме вас двоих? – поинтересовались заговорившие одновременно Амбаруссар.

– Слишком много вопросов, – зашипела Мелевен.

– Нам просто хотелось бы узнать о тебе побольше, – с искренней улыбкой сказал Финвэ, но внучка только презрительно фыркнула.

– У меня одна дочь и трое сыновей, – начала нолдиэ. – Это все, чем я похожа на мать. Мои сыновья уже выросли и живут своими домами, Филитэль же, сейчас оправляется от ран. Она была передана посланнику Тириона в Ласгалене. Вскоре ее ожидает новая миссия. Мой супруг отправился странствовать менее двух недель назад – он исследует редкие минералы и металлы, самородки и жилы которых можно найти по всему Аману… Но, мне кажется, это мне следует задавать вопросы!

– Слушаем тебя, кузина, – прекрасное лицо привыкшего очаровывать своим присутствием Турко озарила ухмылка.

– Куда смотрит Командующий? Почему всем и каждому известны подробности о миссиях разведки и ее агентах? И почему эти подробности известны вам? – оскалилась ниссэ, обведя семерых феанорингов хищным взглядом.

– Это вас не касается! – отрезал Нельо. – Просто скажите, где может быть ваша дочь? Вполне вероятно, что она каким-то образом замешана в похищении Сериндэ.

– Да как вы смеете?! – взвизгнула Мелевен, резво вскочив из-за стола.

От этого внезапного резкого движения ее темноволосая грива вихрем пронеслась в пяди от лица сидящей рядом Фаниэль.

– Вы приходите без приглашения в мой дом, чтобы обвинять мою семью не только в убийстве разведчицы, но и в заговоре?! – от гнева ее лицо покрылось алыми пятнами. – Будь здесь мои сыновья или братья, вы бы и рта раскрыть не посмели! – она сверлила взглядом сидящего рядом Курво, который тоже едва сдерживал гнев. – Приходить в мое жилище с оружием и открыто покрывать мою семью позором! – Не унималась дева, – Самонадеянность и безрассудство – вот настоящее проклятье Первого Дома!

– Остынь, кузина! – фыркнул в ответ Турко. – Не от того ли тебя сжигает ярость, что тебе ведомо что-либо о произошедшем с Фириэлью?

Наблюдавший за происходившим Финвэ не знал, как образумить внуков. Глядя в голубые, по-детски искренние глаза Фаниэль, он был уверен, что она не знает ничего о коварных планах супруга, если таковые у него были. Сейчас оставалось только смотреть на тяжело дышавшую, словно после настоящей боевой схватки, Мелевен.

Внимательно поглядев на младших братьев, глава Первого Дома едва уловимым движением ладони потянулся с кинжалу за поясом.

– Вниз и налево, – понизив голос, сказала единственная дочь Фаниэль. – Вас проводить или сами найдете дверь?

Ее мать укоризненно покачала головой и окликнула дочь по имени, но та даже не оглянулась.

– Вы – гости моей матери, но вовсе не мои. Было приятно познакомиться!

Финвэ сейчас был почти уверен, что рядом находилась «Пташка», а не ее мать – теперь каждое слово и движение напоминало об их близком родстве. Мелевен мелко дрожала от гнева, но никто из детей Феанаро не двинулся с места.

– Мы найдем Энларо, хочешь ты этого или нет! Твой отец – преступник! – сердито глянул на нее Майтимо, угрожающе блестя серо-зелеными глазами.

Услышав его слова, Фаниэль охнула, закрыв рот руками.

– Но ему никогда не превзойти в этом твоего отца! – огрызнулась, словно горная пума, нолдиэ.

После этих слов, Финвэ с силой сжал плечо сидевшего рядом Нельо, лицо которого побелело как и костяшки пальцев руки, что сжимала кинжал.

Фаниэль безуспешно пыталась успокоить дочь.

– Если вы думаете, что я с вами не справлюсь, то ошибаетесь! – ниссэ снова окинула взором всех представителей Первого Дома. – Я вам не манерная ваниарская кукла!

Тут настала очередь бледнеть для второго сына Феанаро. Заметивший бледность Кано, его дед едва успел подумать, что его правнучка тоже отзывалась о народе его второй супруги в похожих нелестных выражениях.

Тем временем, Мелевен, не теряя времени, оказалась рядом с первенцем Феанаро:

– Вон отсюда! – она указала на дверь.

– Дед, прошу, – прикрывая глаза, чтобы не встретиться взглядом с кузиной, тихо проговорил Майтимо, – не подвергай наше терпение дальнейшим испытаниям, – произнеся это, он встал на ноги, возвысясь над кузиной всей громадой своего впечатляющего роста.

С плохо скрываемым презрением глядя на Мелевен, остальные сыновья Феанаро последовали его примеру и, решительно подхватив Финвэ под руки, повели деда к выходу.

– Она просто сумасшедшая! – громко возмутился Морьо, едва они переступили порог.

Устремившаяся за ними Фаниэль попыталась хоть как-то спасти положение:

– Прошу прощения, атар, порой она бывает невыносима, – со страхом вглядываясь в глаза отца, прошептала нолдиэ. – Быть может, если вы посетите наш с Энларо дом, то сможете найти какую-нибудь подсказку… Наше жилище находится на противоположной окраине Валимара. Надеюсь от всего сердца, что вскоре вы сами убедитесь – мой мельдо не виноват в пропаже твоей первой супруги, отец. Поспеши, вы быстро найдете путь, у нашего дома алая крыша, его трудно спутать с другими.

Обняв на прощание родителя, с которым ей наверняка хотелось провести больше времени, и в очередной раз извинившись перед гостями из Первого Дома, казавшаяся встревоженной и опечаленной, Фаниэль поспешила скрыться в тепле особняка.

– Мы только зря теряем время, – возмутился Турко, когда за его тетей затворилась входная дверь. – Даже если эта Мелевен что-то и знает, добром правды у нее не выведать.

Не успел он произнести это, как массивная резная дверь жилища вновь отворилась, и глаза Финвэ тут же встретились с сапфировыми глазами его внучки.

– Отчасти ты прав, – поджав губы, сказала она. – У вас нет причин мне верить, равно и как моему отцу… Но уверена – он ни в чем не виновен. – Нолдиэ умолкла на мгновение, нахмурилась и крепко сжала в задумчивости дверную ручку. – Я еду с вами! – объявила Мелевен восьмерым нолдор. – Не желаю, чтобы имя моего отца порочили ложными обвинениями.

– С чего ты решила, что мы согласимся взять тебя с собой? – поинтересовался Турко.

– Без меня вам придется туго, – возразила темноволосая леди и жестом попросила бывшего Нолдарана подождать ее немного.

Всего через несколько минут, Мелевен в светло-сером, серебрящемся от солнечного света плаще, неприметном на фоне окружавших их снегов, и на лошади буланой масти, выехала из ворот черного входа и направила своего коня прямо к ожидавшим ее родичам.

– Скорее, некогда мешкать! Скоро начнется очередная буря, – предупредила внучка Финвэ.

Добравшись до своего шатра, Финвэ без сил рухнул на лежанку. Ему казалось, что все потеряло смысл. Поход на запад, Благословенная Земля, пропавшие татьяр, заветы Валар и даже прекрасная невеста – все это в единый миг стало ненужным, утратило какое-либо значение теперь, когда Эльвэ был навсегда потерян для него. Мысль о том, что ему не суждено больше увидеть бесценного друга, лишала его остатков сил, а вместе с ними и способности к рассуждению и здравомыслию.

Финвэ ничком лежал на не расстеленной лежанке, уткнувшись лицом в кашемировое покрывало и чувствовал, как по щекам текут горячие слезы. Смириться с потерей Эльвэ представлялось вождю второго народа невозможным. Он предпочел бы тут же умереть, чем жить Вечность, не видя любимого друга. Казалось, вот-вот он перестанет дышать, а сердце разорвется от сковавшей его тянущей боли.

Он не слышал, как в шатер вошла Татье.

– Сын мой, – он осторожно огладила его спутавшиеся и потерявшие блеск длинные черные волосы, – мой дорогой, я принесла тебе напиток силы. Он еще теплый, взгляни. Пей и ты вновь сможешь занять положенное тебе место, мой первый сын.

Услышав ее речь, Финвэ лишь скорбно вздохнул.

– Знаю, что тебе нелегко нести бремя ответственности, – вкрадчивым голосом продолжала Татье, – но ты недаром родился первым среди моих детей. Ты всегда был крепче и сильнее других, Финвэ. И сейчас ты справишься с твоим горем и возглавишь твой народ, который верит в тебя. Я верю в тебя, твой отец верит в тебя, как и Валар, как и твоя невеста. Посмотри на меня, мой первый сын, и скажи, что не оставишь нас во тьме этого леса беспутно блуждать, не находя желанной цели. Будь же вождем и владыкой над твоим народом.

Утирая шелковым рукавом мокрое от слез лицо, Финвэ взглянул на мать и, ни слова не говоря, принял из рук прародительницы чашу с напитком силы.

Он решил тогда, что пока достанет сил, будет вести татьяр, рассчитывавших на него, к Великому Океану.

«Я должен завершить эту миссию!» – приказал он сам себе, силясь подняться с лежанки.

Мать позвала к нему прислужника, который помог Финвэ одеться в приготовленные для него свежие одежды. Проглотив несколько ложек теплого перепелиного бульона, вождь татьяр почувствовал себя в силах покинуть шатер.

Выйдя на середину поляны, где приготовляли пищу и славили Стихии его соплеменники, Финвэ тяжело опирался на символ своей власти, – переданный ему отцом перед началом великого переселения посох, украшенный сапфирами.

– Татьяр! Второй народ! – выкрикнул он как мог громко, – Я призываю вас не бояться тьмы, что унесла шестерых из нас, и следовать за мной в надежде, что Валар не оставят нас и защитят, позволив добраться до великого океана! Путь, что лежит перед нами, ведет через безжизненные равнины, покрытые песком и валунами, через новые густые леса, через широкие реки, чье течение быстро и коварно, через холодные предгорья, покрытые снегом. Но мы пройдем! Пока мы вместе и видим нашу цель, ничто не остановит нас на пути к ней! – он оглядел суровым взором всех присутствовавших на поляне.

Многие покинули свои шатры, в которых сидели последние дни, объятые страхом перед неизвестным злом и будущим, и теперь слушали его речь, внимая каждому слову.

– Верьте мне, квенди из татьяр! Мы пройдем, и Стихии будут нашей защитой! – Финвэ замер перед своими слушателями, склонив голову в покаянном жесте.

– Веди нас, вождь! – послышалось со всех сторон.

– Мы верим тебе и последуем за тобой!

– Ты – избранник Валар! Веди! Мы с тобой!

– Мы следуем за тобой, сын мой, – сказал подошедший к нему Атто. – Наш народ следует за тобой.

– Тогда собирайтесь в путь! – и Финвэ поднял над головой свой посох.

Лишь небольшая группа татьяр отказалась последовать за ним и остальными. То были родичи шестерых унесенных злом квенди. Они решили дождаться возвращения отряда, ведомого Тульвэ, который отправился к северным горам, разыскивать пропавших.

Позволив семье Тульвэ остаться, дожидаясь его возвращения, Финвэ, помнивший о просьбе приятеля, взял с собой в поход его новорожденного сына, о котором обещал заботиться.

Оставшийся полным сиротой, Тульвион был передан на попечение подруг и прислужниц Татье.

Когда все было готово к началу очередного перехода, Финвэ отправился в стан нельяр, чтобы предупредить их о том, что татьяр собирались последовать за миньяр, продолжив поход.

В лагере третьего народа царили уныние и тревога. Его встретили младшие братья Эльвэ, в отсутствие брата принявшие на себя управление народом.

– Мы решили, что последуем за вами, – убежденно говорил Ольвэ. – Наши квенди не меньше вашего заслуживают того, чтобы жить в Благословенных Землях. Я готов повести их за собой.

– Брат, ты не был избран нашим вождем! – возражал ему Эльмо, – Эльвэ жив и наш долг – найти его! Только после этого мы сможем проложить путь на запад.

– Народ ропщет, брат, – отвечал Ольвэ, – Я не меньше твоего привязан к Эльвэ и желал бы отыскать его и снова вверить ему наш народ. Но мы ищем его уже долго и не смогли отыскать даже его след. Я поведу нельяр на запад, следуя по твоим следам, вождь.

Выслушав обоих, Финвэ, ни словом не обмолвившийся о том, что услышал от неизвестной девы из майар, пока блуждал в лесу в поисках друга, подозвал к себе Эльмо и обратился к нему с такой речью:

– Твой брат жив, я точно знаю это. Ищи его, и когда найдешь, скажи ему, что я буду ждать его прихода в Аман. Скажи Эльвэ, что я буду ждать его там столько, сколько понадобится.

– Хорошо, вождь, – ответил юный Эльмо, – Я передам ему твои слова, – с готовностью кивнул лалдо.

Обняв по очереди обоих, Финвэ простился с ними и возвратился в свой лагерь, чтобы возглавить колонну двигавшихся на запад татьяр.

Мириэль ехала на его коне, сидя впереди. Он крепко обнимал ее, то и дело взглядывая на не до конца оправившуюся от страшного испуга нареченную. Дева казалась бледнее обычного, ее серебряные волосы потускнели, настороженный взгляд пугливо блуждал по окружающим их деревьям, словно стараясь разглядеть что-то в глубине лесной чащи.

С удесятеренным вниманием вождь второго народа следил за каждым движением, за каждым вздохом Вышивальщицы. Теперь у него осталась лишь она, его Сериндэ, чьи серебряные волосы, светлые глаза и прекрасные черты напоминали о навсегда потерянном друге.

При виде ее страданий, сердце в груди Финвэ щемило от болезненной нежности. Когда, пройдя почти без остановок зачарованный лес, навсегда отнявший у него Эльвэ, татьяр остановились лагерем у его кромки, перед простиравшейся впереди безжизненной равниной, Финвэ пожелал, чтобы во время часа отдыха Мириэль делила ложе с ним.

Бережно, словно ребенка, он укутывал ее в покрывала, согревая своим теплом, прижимал к себе, оглаживал волосы, стараясь успокоить своим присутствием.

– Я здесь, жизнь моя, – шептал он в ее маленькое заостренное ухо, – Я с тобой. И мы вечно будем вместе. Теперь все тревоги позади, поверь мне. Все страшное осталось в прошлом, Мириэль.

Она беспокойно завозилась, услышав его слова, забилась в рыданиях, которым он не знал объяснения.

– Нет, – прошептала в ответ Сериндэ, – Я чувствую, что нам не будет счастья, возлюбленный господин мой.

– Что ты говоришь? – встревоженный Финвэ сжал ее в объятиях.

– Я видела его в тот час, когда ты ушел искать пропавших, – быстро шептала она, – Он был словно белая тень. Я спала в твоем шатре и плохо различила его, когда он неслышно подошел совсем близко. Он стоял без движения надо мной, пока я думала, что мне снится сон, и вдруг достал из-за спины кинжал, блеснувший в свете звезд, и занес его у меня над головой, – она схватила Финвэ за плечи, утыкаясь лицом в рубаху на его груди.

– Кого? Кого ты видела, жизнь моя? – силясь унять колотившую ее дрожь, спросил Финвэ, у которого мороз прошел по коже от услышанных слов.

– Я лишь на миг разглядела его лицо, когда он приблизил его к моему, будто тоже хотел рассмотреть лучше, – всхлипывая, говорила Мириэль. – Ты не поверишь, если я скажу это, но это была я сама… – она подняла на него заплаканные глаза. – Это было мое лицо, только искаженное ненавистью… Это был знак – нам не быть вместе, господин мой… Белая тень, я боюсь, что не переживу, если увижу ее снова, если она снова придет ко мне…

– Нет, нет, моя госпожа, – Финвэ поднес ее ладони к губам, – Не бойся ничего. Обещаю тебе, что всегда буду рядом. Никто не посмеет приблизиться к тебе без моего дозволения. Она не придет, слышишь? Больше не придет никогда…

Уже изрядно уставшие после долгого горного перехода, лошади шли неохотно. Копыта то и дело проваливались в глубокий снег.

По пути к дому Фаниэль им встретилось несколько сияющих совершенной красой ваниарских лиц, но широкие улицы этим утром все же отстаивались в большинстве своем пустынными. Спустя непродолжительное время, они наконец добрались, после того, как пересекли город в направлении с востока на запад, до белоснежного громадного дома. Дом Энларо действительно отличался от всех остальных не только алым цветом крыши, но и широкими окнами, больше напоминая летнюю виллу в пригороде Тириона, нежели жилище горцев, каковыми были златоволосые квенди Валмара.

Оказавшись перед крыльцом, Финвэ в отчаянии вновь мысленно воззвал к Валар, моля их о помощи. Предстояло вторгнуться в чужое жилище, пусть это и был дом его дочери и внуков.

– Как же мы попадем внутрь? – поинтересовался Кано. – И можем ли мы быть уверенны, что твой отец не был заранее предупрежден о нашем прибытии?

– Нельзя быть таким подозрительным, дорогой кузен, – ухмыльнулась Мелевен и спешилась.

Она медленно, почти крадучись, подошла к входной двери главного входа.

– Здесь могут быть ловушки, – пояснила нолдиэ, – на случай, если появятся нежданные гости.

Рывком дернув дверную ручку, Мелевен тихо засмеялась и махнула рукой сыновьям Финвэ, приглашая их войти в дом.

– Главное – знать верный код на замке, – подмигнула она Питьо.

Послышался металлический скрип и потрескивание. Дверь медленно отворилась сама. Дева кивком головы пригласила своих спутников проследовать за ней внутрь отцовского жилища.

– Если хотите, можете даже обыскать здесь все. Моей семье не нужны лишние подозрения, – говорила Мелевен, озираясь посреди приемной.

– Тельо и Питьо, вы с Курво идите наверх, – привычно командовал Нельо, недоверчиво поглядывая в сторону упавшей в кресло кузины. – Остальные займитесь кухней и всем первым этажом. Я пойду, осмотрюсь в прихожей, – и он вернулся ко входной двери.

– Только осторожно, не разбейте мамину любимую посуду, – наигранно вскинув брови, предупредила Мелевен. – Среди ее барахла было две-три очень милых вазы.

Майтимо только тихо фыркнул и поспешил вперед по широкому коридору, хорошо освещенному падавшим из больших окон солнечным светом.

– Эх, а нам пока придется подождать, – с хитрой полуулыбкой взглянув на Финвэ, молвила его внучка. – Угостить изысканными лакомствами не могу, зато поддержать беседу мне вполне по силам, дорогой дедушка.

Финвэ только покачал головой в ответ. Все его думы были обращены к Мириэли. Он не был в состоянии обращать внимание на глупые выходки заносчивой внучки.

То и дело слышались возмущенные выкрики сыновей Феанора, которые Мелевен не переставала комментировать колкостями.

– Постарайтесь поосторожнее, хорошо? Еще не хватало вынудить отца вновь ремонтировать дом после вашего визита вежливости!

Феаноринги вновь собрались в приемной спустя примерно десять минут, огорченные и слегка уставшие.

– Здесь никого нет, государь, – в один голос и от имени всех остальных, объявили близнецы Амбаруссар.

– Хорошо, – кивнул их дед, – Это значит, что нам нужно продолжать поиски в другом месте! – светлые глаза Финвэ загорелись лихорадочным блеском при произнесении этих слов.

Глядя на деда, Мелевен покачала головой и фыркнула, из-за чего Атаринкэ наградил ее долгим уничтожающим взглядом.

– Логичнее было бы отправиться на юг, – заметила ниссэ, снова впадая в задумчивость. – Но нам следует идти в восточном направлении… Однако местность там изобилует скалами, что острее бритвы…

Отчасти следуя рассуждениям новообретенной внучки, отчасти своему чутью, Финвэ решил идти на Восток. Отчаяние уже успело завладеть его сердцем, затрудняя для бывшего Владыки Тириона способность к трезвому осмыслению происходящего. Их всех ждал Ромэн*.

Благородная Мелевен во время пути находилась под неусыпным присмотром сыновей Феанаро. Полагаясь на любимых итар, доверяя им во всем, Финвэ чувствовал себя увереннее. Теперь он был не один в своих поисках.

По прошествии получаса, в течении которого ехали так быстро, как-то позволяло состояние лошадей, заснеженные высокогорья начали сменять неприступные острые скалы, глубокие каньоны среди которых напоминали шрамы на теле Арды.

– Куда ты ведешь нас?! – вдруг возмутился Морьо. – Откуда ты знаешь, куда мы должны идти?! Или ты заодно с твоим отцом и ведешь нас в приготовленную им ловушку? – фыркнул краснощекий сын Феанаро.

– Я рассудила, что если бы кто-то хотел спрятать кого-то у нас в округе, то легче всего сделать это здесь, среди ущелий, – без энтузиазма в голосе ответила его кузина. – Разумеется, я понимаю, что умение мыслить и все вы – несовместимы, но у меня нет причин лгать вам.

С негодованием Финвэ заметил, что его любимым внукам вновь пришлось стерпеть очередную колкость со стороны этой темноволосой ниссэ. И все же, ни один не позволил себе ответить.

***

Сильный ветер дул прямо в лицо, приходилось наклонять голову, чтобы приносимый им снег не попадал в глаза. Лошади осторожно ступали по покрытым льдом камням, столь скользким, что казалось, они идут по стеклянной поверхности.

– Смотрите, здесь есть пещера! – крикнул хорошо ориентирующийся на любой местности Турко.

Направив свою лошадь куда-то навстречу снежной мгле, Третий сын Феанаро за мгновение скрылся из виду.

– Он сможет выбраться и найти нас? – тут же обеспокоенно спросила у Финвэ его внучка.

– Я в этом не сомневаюсь.

Вдруг из пещеры послышался жуткий вопль, за которым раздался крик испуганной Мелевен и звук падающих камней.

– Скорее, здесь кто-то есть!

Голос Турко, искаженный эхом, донесся, будто откуда-то из-под земли.

Рядом с отрядом вихрем пронесся всадник. Он несся, обгоняя ветер. Лицо неизвестного скрывал черный капюшон, но Финвэ успел увидеть, что перед собой на лошади, завернутую в легкий атласный плащ, он вез потерявшую сознание Мириэль. Ни за одну другую деву на Арде избранник Валар не мог бы принять первую супругу, чьи серебряные волосы и дорогие сердцу черты навсегда запечатлелись в его памяти.

Реакция внуков Финвэ на происходившее также была мгновенной и все девятеро помчались вслед за беглецом, но его конь, скакавший, словно на зачарованных подковах, с легкостью перепрыгивал с одного заледенелого камня на другой и нисколько не скользил на их ровной как стекло поверхности.

Нельо, жестом приказав Кано не останавливаться, резко свернул налево и пришпорил лошадь, пытаясь с помощью этого маневра сократить расстояние между собой и неизвестным похитителем.

– Кто это может быть?! – возмущенно выкрикнула Мелевен.

Ее буланая лошадь, скорее всего привыкшая к скачке среди снегов, оказалась намного проворнее скакунов шестерых феанорингов. Старший из них уже почти настиг квендэ в капюшоне, но чуть не сорвался с отвесного обрыва – край скалы был плохо виден за снежной стеной.

– Будьте осторожны, здесь легко отправиться в чертоги! – кричала им, обернувшись, Мелевен.

Сама она успела вырваться вперед, а остальным приходилось следовать за ней по пятам – на узких каменных переходах среди скал не было достаточно места, чтобы проехать рядом сразу двум всадникам.

– Оставь ее! – выкрикнул Финвэ, в отчаянии цепляясь за гриву лошади.

Погоня продолжалась совсем недолго, когда крупный вороной конь неизвестного похитителя совершил прыжок, перелетев через встретившуюся на пути глубокую расщелину в скальной породе. Мелкие камешки из-под копыт посыпались, падая в бездну. Мелевен, неотступно следовавшая за ним, хотела было натянуть поводья, чтобы остановиться, но, подбадриваемая криками сыновей Феанора, тоже решилась на прыжок и бесстрашно направила буланую навстречу неизвестности.

– Нам не догнать его! – охнул Кано, глядя на то, с каким трудом лошадь кузины перепрыгивает через препятствие.

Там, где они оказались, почти на самой вершине зубчатой скалы, порывы ветра со снегом серьезно затрудняли видимость. Силы уже начали покидать Финвэ и его внуков, казалось, проще просто спрыгнуть в разверзшуюся перед ними пропасть, чем продолжать преследование.

В тот миг все вновь отчетливо увидели вороного коня преследуемого, что резво вскочил на возвышавшийся с противоположной стороны расщелины камень. Особенно сильный порыв ветра сорвал капюшон с головы похитителя.

– Нет, нет! – услышал Финвэ крик Мелевен.

Бывшему Нолдарану показалось, что все вокруг смешалось воедино: полуприкрытые глаза Мириэли, развевающиеся на ветру, будто черное знамя, длинные волосы Энларо, глядевшего на него из-под сведенных вместе бровей, злобный оскал на лице оказавшегося рядом Курво и кружащиеся в жутком танце крупные снежинки.

– Но зачем, атар?! – прокричала, подняв голову и глядя на гордо замершего на возвышении Энларо, его дочь.

В это мгновение рядом с ней оказался на своем пегом скакуне невесть откуда появившийся Нельо.

– Я не могу идти против отца! – слезы послышались в срывающемся голосе девы. – И помочь вам не могу… Простите!

Услышав ее слова, Кано собирался прыгнуть за ней, но грозный оклик Энларо заставил всех замереть и вздрогнуть.

– Хочешь забрать ее?! – перекрикивая завывавший ветер, обращался он к Финвэ. – Так забирай!

Энларо приподнял за волосы безжизненно лежавшую поперек его седла Сериндэ. Конь его сделал несколько шагов, приблизившись к краю обрыва. Финвэ с ужасом понял, что лука со стрелами не было ни у кого из внуков. Сердце его пропустило удар, забившись куда-то в область желудка. Как им остановить безумца?!

Еще мгновение и все они стали свидетелями того, как бездыханное тело Мириэли полетело в бездну с огромной высоты. Послышался женский визг, испуганное ржание лошади и треск камней под копытами.