Текст книги "Predicaments of a Schoolgirl (ЛП)"

Автор книги: BlankSpacesOfTime

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 33 страниц)

Это рано на следующее утро, когда я просыпаюсь, и я благодарна, что не проспала. Я знаю, что вполне возможно, что у меня будут неприятности за то, что я собираюсь сделать, если меня поймают, но награда значительно перевешивает риск. Мне нужно все время перед занятиями, чтобы выйти на улицу и собрать как можно больше насекомых и пауков. Они все будут в комодах Лидии.

========== Twelve ==========

Я трачу целый час, собирая жуков, которы можно найти в саду и положить их в банку, что я взяла из кухни. Я не боюсь их, но я их также не люблю, поэтому иногда трудно собрать мужество, необходимое для захвата длинноногого паука или гигантского жука.

Наконец, я довольна и осматриваю свои находки, спеша вернуться внутрь, прежде чем другие спустятся на завтрак.

Есть довольно много божьих коровок, жуков, мокриц, пауков и куча насекомых, у которых я не знаю названия. Лидия ненавидит их, и я знаю это. Она всегда заставляет меня убивать пауков, которых мы находим в нашей комнате.

Так как она настаивает, что я люблю шлепки, и она продолжает болтать на мне, как маленькая сука, то я собираюсь показать ей, как я благодарна, что она это сделала.

Добравшись до моей комнаты, я пробираюсь обратно внутрь и прячу банку под кроватью, чтобы я могла сделать злое дело, когда она уйдет. Она выходит из ванной и видит, что я вполне довольна собой.

– Что ты делаешь передо мной? Ты никогда не встаешь так рано. Ты хорошо себя чувствуешь? – она насмешливо пытается коснуться моего лба, но я шлепаю ее по руке.

– Нет, я просто не могу дышать тем же воздухом, что и ты, поэтому мне пришлось уйти, – говорю ей я. – Даже сейчас, когда мы говорим, ты используешь драгоценный кислород, поэтому мне лучше пойти позавтракать. Пока.

Я помахала ей рукой и выбежала за дверь, прежде чем она успела подумать о неубедительном ответе. Я так довольна своим планом, что я глубоко задумалась, когда я спускалась по лестнице и пробиралась в столовую. Я мечтаю, и поэтому я не вижу фигуру, когда я за углом, в результате чего я врезаюсь в неё.

Я пытаюсь удержать равновесие, но вместо этого я откидываюсь назад и падаю на спину, моя юбка взлетает, когда я это делаю.

Я дергаю юбку, когда смотрю в смешные голубые глаза Мистера Томлинсона.

– Смотри, твоя неуклюжесть не меняется, Вайлет, – он говорит с улыбкой, наклоняясь, чтобы помочь мне подняться.

Я беру его за руку, потому что это вежливо. Но на самом деле я нервничаю и с трудом могу смотреть ему в глаза после всего – шлепков, сексуальных прикосновений, интенсивного поцелуя в шею…

– Мне очень жаль, сэр. Я не видела тебя, – я заикаюсь, когда мне неловко. – Встань на ноги, разгладь юбку и блузку.

Вместо того, чтобы отпустить мою руку, он тянет меня к себе и обвивает другую руку вокруг моей талии. Я глотаю и удивляюсь, чего он пытается достичь, делая эти вещи со мной.

Его глаза оседают на моих губах, и его чистые белые зубы нежно прикусывают нижнюю губу: – Ты видишь меня сейчас? – говорит он плавно.

– Э… – я нахожусь в растерянности. Как я вообще могу с ним разговаривать? В одну минуту он склонил меня над столом, шлепая меня, как каратель, и в следующий раз кажется, что он хочет поцеловать меня. – Пожалуйста, отпусти меня.

– МММ. Почему? – спрашивает он.

– Потому что я не хочу, чтобы ты прикасался ко мне, вот почему, – отвечаю я быстро.

Я отстраняюсь от него, когда слышу хихиканье девочек, спускающихся по лестнице, и он отходит, разочарованный прерыванием. Он кивает в сторону столовой, как будто хочет, чтобы я пошла с ним. Я сдаюсь, просто потому, что не хочу его раздражать, а потом иду рядом с ним к открытой двери.

Я сяду между Авророй и Гвен, пока мистер Томлинсон будет сидеть за своим обычным столом с другими учительницами, которые здесь живут.

Они все древние по сравнению с ним. Это в основном потому, что им больше пятидесяти, а ему двадцать четыре, у них морщины и седеющие волосы, в то время как у него изысканно идеальная кожа и такие мягкие волосы, что иногда я представляю, как я запутываю пальцы в ней. Но эта мысль иррациональна и я это знаю.

Завтрак – скука, и после этого я бегу в свой первый класс, где нам дают тест, который является куском пирога (?).

В биологии Мистер Томлинсон задает мне вопросы, на которые я каждый раз отвечаю правильно. Да, я потратила значительное количество времени на подготовку к этому занятию, чтобы больше не попадать в неприятности.

Я могу сказать, что он рад, что я приложила усилия, чтобы узнать обо всем, но есть что-то еще скрыто в его улыбке, что я могу только гадать… разочарование.

Он хочет отшлепать меня.

И это откровение заставляет меня извиваться на сиденье… и не из-за того, что моя задница все еще болит.

После того, как все мои занятия закончились, я иду прямо в свою комнату. У Лидии на один урок больше, чем у меня по средам, так что у меня есть свободная комната.

Я вынимаю банку из тайника и незаметно подхожу к комоду Лидии. Я чувствую себя ниндзя.

Откручивая крышку, я открываю один ящик и направляю в него некоторых жуков, быстро закрывая его, чтобы они не убежали раньше времени. Я делаю это со всеми ящиками, и только несколько насекомых избегают этого, но я быстро хватаю их снова. С отвоеванными жуками у меня вдруг появилась другая идея.

Я бегу к ее кровати и отодвигаю одеяло со злой улыбкой на лице. Я ей покажу.

Я бросаю остальные на матрац и осторожно заправляю ее кровать снова, без каких-либо морщин, как ей нравится.

Стою с триумфом, с пустой банкой в руках, в удовлетворении Одина и быстро покидаю комнату.

Она, конечно, не найдет меня здесь, когда обнаружит мой дар любви!

Несмотря на то, что, скорее всего, некоторые из жуков сбегут, и мне придется иметь дело с ними, это стоит риска для меня. Я возвращаю банку на кухню и болтаюсь на заднем дворе прямо под окном, чтобы дождаться криков.

========== Thirteen ==========

Я не понимала, что заснула, пока мои глаза не открылись при звуке леденящего кровь крика, разрывающего спокойный день.

Я подпрыгиваю, прислонившись к большому дубу, и ухмыляюсь от уха до уха своему открытому окну на втором этаже. Лидия нашла мой подарок.

Она продолжает кричать, и я слышу, как что-то ломается. Звуки умирают, когда она, вероятно, выбегает из комнаты.

Мне кажется, я слышу, как она кричит мое имя, но я не уверена. Она, вероятно, будет винить меня, но у нее нет доказательств, что я это сделала. И это вызывает торжествующую ухмылку на моем лице.

Я пробираюсь внутрь, где удивительный хаос, когда все бросаются на помощь Лидии, потому что она все еще кричит, даже хотя она спустилась вниз по лестнице, подальше от жуков.

Я притворяюсь обеспокоенной, как и все остальные, когда я стою рядом с толпой девушек и учителей, которые собираются вокруг Лидии.

Она падает на нижней ступеньке и сильно трясет, и она рыдает. Вот когда появляется Мисс Уикхэм и бросается к Лидии, садясь и нежно потирая ее спину.

– Лидия, дорогая, что случилось – спрашивает женщина.

Она смотрит на толпу, и ее зоркий взгляд падает на меня. Она бросает на меня взгляд, и я притворяюсь невежественной. Она всегда подозревает, что я виновата, потому что я одна из немногих, кто делает такие глупости.

– Вайлет! – Лидия плачет. – Она оставила миллион жучков в моей комнате! Они повсюду! – она хватается за Мисс Уикхэм и рыдает трогательно.

Я ничего не говорю, надеясь, что буря пройдет, и они не обвинят меня. Но даже если они обвинят меня, это стоит того, увидев ужас Лидии.

– Откуда ты знаешь, ЧТО ЭТО Вайлет? -директриса спрашивает рыдающую девушку.

– Она единственная, кто могла сделать такое! Она ненавидит меня! – вопит Лидия, резко поднимая руки в воздух.

– Я ничего такого не делала, —

протестую я. Затем Мистер Томлинсон спускается по лестнице, принимая всю сцену. Он поднимает на меня брови.

– Она даже сказала мне, что собирается сделать что-то ужасное, и посмотрите! Она засунула жучков в мои ящики! – девушка смотрит на меня, как на катастрофу. И тогда я понимаю, что война началась.

– Я могу способствовать этому, – говорит Стефани, поднимая руку. Она ухмыляется мне и смотрит на меня вверх и вниз, прежде чем объявить: – Я лично видела, как Вайлет вошла в их комнату с банкой, полной жутких жуков. И когда она вышла, банка была пуста.

Мой желудок выворачивается, и я сжигаю ее заживо глазами. Чертов предатель. Я знала, что нужно было положить наир в ее шампунь давным-давно.

Я чувствую, что все смотрят на меня, и мне неловко. В комнате тихо, за исключением рыданий Лидии.

Я уверена, что она просто притворяется, чтобы привлечь внимание.

– Вайлет, – Мисс Уикхэм.дает мне холодный взгляд, как она произносит мое имя с властью. – Расскажи мне правду. И тщательно выбирай свой ответ, потому что ты находишься в опасности получить очень суровое наказание. Ты клопов положила или нет в ящики бедняжки Лидии?

Я нервно прикусываю губу, зная, что меня поймали. Если я буду отрицать это, она скажет, что я лгу и накажет меня еще хуже, но признание в преступлении так унизительно. Однако, когда я смотрю на Мистера Томлинсона, который пытается скрыть смешную усмешку, я решаю, что в моих интересах быть честной и не усложнять себе жизнь. Я не доставлю Лидии такого удовольствия и с тем же успехом могу гордиться своей ненавистью к ней.

– Да, конечно, мэм, – уверенно отвечаю я, и взгляд Лидии бесценен.

Девочки начинают шептать друг другу, показывать пальцем и пялиться на меня. Я клянусь, я слышу несколько смешков, как будто они смеются над тем, что я собираюсь быть отшлепанной… снова. Что не так с этой школой?

– Девочки, возвращайтесь к своим занятиям и кто-нибудь принесите Лидии мороженое. Вайлет, пойдем со мной, – Мисс Уикхэм стоит и кидает взгляд Мистеру Томлинсону. Он следует за ней ко мне. Она берет меня за руку и тащит за собой, своими острыми ногтями впивается мне в кожу.

Мы подходим к двери ее кабинета, и она отпускает меня. – Стой здесь и не двигайся.

Она и Мистер Томлинсон заходят внутрь и закрывают дверь. Они, наверное, обсуждают мое наказание. Я покорно стою там некоторое время, пока не услышу, как поднимаются их голоса.

Глядя в обе стороны вниз по коридору, я приближаюсь и прижимаю ухо к деревянной двери.

Мисс Уикхэм выплевывает: – Вы будете повиноваться МНЕ или пожалеете.

– Может быть, я не хочу делать такие вещи, – Мистер Томлинсон вскрикивает.

– Мое слово окончательно, и вы сделаете так, как я скажу. Мы обсудим ваше поведение позже и поверьте мне, вам не понравятся последствия, однако молодая герцогиня ждет наказания. Так что выходите и делайте свою работу хорошо хоть раз! – она сердито кричит.

Прошло десять минут, и, наконец, дверная ручка гремит, поэтому я прыгаю назад, небрежно любуясь отвратительной картиной на стене.

Дверь открывается, и Мистер Томлинсон выходит один. Он подходит ко мне и останавливается прямо передо мной, поэтому я должна отступить. Я чувствую стену позади меня, когда я сталкиваюсь с ней, и я ударяю картину, делая ее наконечником.

Он выглядит раздраженным, когда он тянется по обе стороны от меня и выпрямляет картину.

– Так. Ты снова была непослушной, Вайлет. Мой офис. Сейчас, – на его лице нет ухмылки, как обычно, и я чувствую беспокойство, когда я отхожу от стены и спешу в свой офис, а он следует за мной.

Его тяжелые шаги почти пугают меня.

Когда я добераюсь до его офиса, я открываю дверь и вхожу, замедляя свой темп, когда я рядом с его столом.

Нерешительно я оборачиваюсь и смотрю на пол.

Он входит и запирает дверь, обойдя свой стол до стула, где он садится. – Подойди сюда.

Я покорно подкрадываюсь к нему, нервничая с каждой секундой. Почему я не думала, что наказание от него снова будет иметь большое значение?

– За что тебя наказывают? -многозначительно спрашивает он меня, складывая руки на коленях, изучая меня.

Я использую правую ногу, чтобы поцарапать заднюю часть лодыжки, прежде чем ответить. – Я подшутила над Лидией.

– Это была не просто безобидная шутка. Ты намеренно пыталась вселить в нее страх, из ненависти, как утверждает Лидия. И ты фантастически преуспела, могу добавить. Она в беспорядке. Чем еще ты занималась? – он спокойно наблюдает, как я нервно ерзаю и играю с моими волосами.

Что еще мне оставалось делать? Я ничего не могу вспомнить! Что-нибудь еще, сэр?

– Несомненно, так и было. Скажи мне, что это было.

–Я… я не помню, сэр, – я заикаюсь, беспокоясь о том, что он сделает, если я не смогу вспомнить.

– Ты ничего не помнишь? Почему бы мне

попытаться освежить память? Подойди сюда, – он говорит и ждет моего

повиновения.

Смущенная, я стою рядом с ним, интересно, почему он не хочет, чтобы я наклонилась над столом. Он становится нетерпеливым, а затем хватает меня за руку и тянет к себе.

– Ляг ко мне на колени, – приказывает он мне, и я задыхаюсь.

– Но сэр! Ты не можешь… – начинаю я, но он прерывает.

– Никаких «но». Теперь ложись мне на колени, – говорит он мне, а затем он использует свои сильные руки, чтобы заставить меня сесть на коленях. Я чуть не упала ему на ноги и лежала ошеломленной.

Комментарий к Thirteen

Становится всё жарче и жарче)

Ждите следующей главы сегодня-завтра.

========== Fourteen ==========

Я совершенно теряю бдительность, когда он бросает меня на колени.

Он никогда не делал этого раньше – никто не делал.

Он держит меня одной рукой, а другой грубо хватает меня за задницу. Я задыхаюсь и вырываюсь из оцепенения, изо всех сил пытаясь встать. Что с ним происходит?

– Перестань двигаться, Вайлет, -приказывает он и хлопает меня по заднице рукой. Я прыгаю и мой рот раскрывается.

Это так неуместно с его стороны, больше, чем обычно.

Я держусь в крике раздражения и унижения, когда он переворачивает мою юбку через спину. Мои красные стринги теперь на виду, чтобы им любоваться.

– Сэр, вы не можете сделать это таким образом, – протестую я и борюсь против него, чтобы встать.

– Я могу и буду это делать. Если ты не перестанешь двигаться, я сделаю тебе еще хуже, – он угрожает, и я неуверенно перестаю бороться.

– Непослушная девочка, – бормочет он, и я замираю, когда его рука сжимает одну ягодицу. Тогда у него хватает наглости начать массировать ее, пока я у него на коленях. Я чувствую себя такой униженной.

– Сэр… Пожалуйста, – отчаянно шепчу я, когда извиваюсь.

– Теперь ты помнишь, что еще ты сделала? – он спрашивает меня, все еще трогая мою задницу.

– Пожалуйста, ты не можешь просто сказать мне? Я не могу вспомнить и уж точно не могу думать, когда ты… касаешься меня, – говорю я честно.

– Так…это влияет на тебя? – невинно спрашивает он, и я чувствую, как его пальцы приближаются к тому месту, где ему не разрешено прикасаться ко мне.

Я еще больше извиваюсь, и он крепче меня держит. – Не надо, пожалуйста. Не трогай меня там. Не… Пожалуйста, сэр… – говорю я со стиснутыми зубами.

– Я задал тебе один вопрос, – говорит он мрачно, и его пальцы скользят вниз между моими ногами, и я задыхаюсь, потрясенная, что он все равно это сделал.

Он настолько силен, что я не могу встать. Я замерла и закрыла глаза, когда его умелые пальцы перебрали мои стринги и нашли этот комок нервов. Он начинает тереть меня по ткани, и я стону: – Сэр, почему бы вам…

– Ты наслаждаешься, когда я прикасаюсь к тебе. Ты просто слишком горда, чтобы признать это, – говорит он мне, и я нахмурилась на мгновение, – он прав? Я имею в виду, я действительно не сопротивляюсь…

Нет.

Он не прав. Мне это совсем не нравится. – Я не знаю, – продолжаю говорить себе это снова и снова, хотя я начинаю чувствовать что-то чужое, ползущее через меня. Я чувствую это только когда он близко.

Я стону тихо, потому что ничего не могу с собой поделать. Это естественная реакция на то, что кто-то гладит вас, как Мистер Томлинсон.

Я не могу остановить ее, хотя и пыталась. Я чувствую себя чертовски хорошо.

– Ах, Вайлет. Ты такая непослушная. Что мне теперь с тобой делать? – говорит он себе, и его движения против моей промежности осторожны и осмотрительны, как будто он делал это миллион раз. Мне хочется стонать от каждого его движения, но я задерживаю дыхание, чтобы издать как можно меньше шума. Я не позволю ему чувствовать себя удовлетворенным моей реакцией.

– Скажи мне, что еще ты сделала не так, и мы сможем продолжить, – говорит он.

– Я не знаю! – я задыхаюсь. Я

чувствую, как пульсирует клитор, и намокаю. Надеюсь, он не заметит. Я не могу перестать так реагировать.

Он раздраженно вздыхает и убирает свою руку, чтобы погладить меня, и я хмурюсь.Теперь я сексуально неудовлетворена, как никогда. Я знаю, я хотела, чтобы он прекратил, но мне стало так хорошо…

– Подумай об этом, Виолетта. Чем ты занималась? – спрашивает он и опирается рукой на одну ягодицу. Он убивает меня, дразня. Это несправедливо.

– Как, черт возьми, я должна помнить что-то, когда ты держишь меня на коленях полуголой, и ты продолжаешь трогать меня, как какой-то извращенный урод! – кричу я на него, потому что я не знаю, что еще делать.

Он замолкает, когда слышит мои неуважительные слова. У меня, наверное, еще большие неприятности.

Почему я такая идиотка?

У меня нет мозгов.

Неожиданно он шлепает меня по заднице невероятно сильно, и я прыгаю. Я почти боюсь того, что он собирается сделать со мной сейчас. Он снова шлепает меня, чувство жжения становится все более заметным.

– Я хочу, чтобы ты подумала о том, что еще сделала, Вайлет, – инструктирует он, и рука, которая держит меня, держит меня крепче, чтобы свести к минимуму мое извивание. – Я остановлюсь, когда ты скажешь мне, что забыла.

– Что, если и года не хватит, чтобы я вспомнила? – бормочу я, потому что ничего не могу с этим поделать.

– Тогда твоя задница будет красной, как стринги, – он начинает шлепать с интервалом в одну секунду между ними.

Он продолжает шлепать меня до тех пор, пока я мысленно не досчитаю до сорока. Он останавливается, и я задыхаюсь воздухом и пытаюсь игнорировать боль, которую я чувствую на своей заднице. Пока все не так уж плохо.

– Я думаю, что нужно испытать твою задницу, – решает он и роется в ящике своего стола.

Черт возьми, нет. Мои ноги чертовски болят. Я перестаю думать о том, что еще я сделала не так. Очевидно, я разыграла Лидию. Но что еще? Я призналась в своих плохих поступках, когда Стефани сплетничала со мной, как пятилетняя стерва. Я слышу, как что-то свистит в воздухе, а затем чувствую шокирующее жало линейки, и я вскрикиваю, пиная ноги в воздухе.

– Эта конкретная линейка сгибается, чтобы максимизировать жало шлепков. Я специально её приготовил, – Мистер Томлинсон начинает описывать мне механику того, как эта конкретная линейка причиняет боль больше, чем обычные, и я смотрю на пол, раздраженная тем, что он кажется таким спокойным о том, что он делает со мной.

Он трогает меня за задницу, прежде чем ударить снова. – Есть успехи?

– Нет. Я не помню, – ворчу я.

– Следи за этим тоном, – предупреждает он и настраивает меня на коленях, потому что я соскальзываю. Он должен взять одну из моих бедер, чтобы вытащить меня обратно на колени, и мои ноги немного расходятся, заставляя меня сильно краснеть. Снова лужа тепла образуется у меня между ног.

Честно говоря, это невероятно интимное чувство, лежать на коленях с руками на мне. Он не отпускает из-за того, как сильно я извиваюсь, чтобы уйти.

Мой живот прижат к его ногам, и одна из его рук обернута вокруг моей талии.

Я продолжаю пытаться вспомнить, что еще я сделала. Но это становится все труднее из-за боли и унижения, которые он мне причиняет. Задница чертовски болит, и он продолжает бить меня линейкой.

Слезы наполняют мои глаза, когда я больше не могу этого вынести.

– Пожалуйста, вы слишком суровы, – говорю, как я помню, когда он сказал мне сказать ему, когда я не могу справиться с этим. Мой голос трещит, потому что я сдерживаю рыдания. Он продолжает, не принимая во внимание мою просьбу, и я знаю, что моя задница должна быть такой красной. Я перестаю бороться и лежу в поражении, потому что не могу уйти и не могу вспомнить.

Когда шлепков становится около пятидесяти, я внезапно вспоминаю, что я сделала. – Я солгала! – громко кричу я и хватаюсь за его лодыжки. – Я соврала о розыгрыше Лидии! Я вспомнила! Пожалуйста, прекрати!

Он останавливает свою атаку на моей заднице и трет ее. Если бы она была в огне, я бы не заметила разницы.

– Ты вспомнила! – он меня поздравляет. – Ты можешь встать, любимая.

Он освобождает меня, и я быстро встаю и удаляюсь от него, сжимая мою задницу в руках, когда моя юбка падает назад. Я вытираю слезы, которые бегут из моих глаз, и он замечает.

– Ты был слишком жесток, – шепчу я, чувствуя себя преданной, потому что он полностью игнорировал меня, когда я сказала ему, что он слишком строг ко мне.

Он выглядит так, будто собирается извиниться, но потом закрывает рот и встает. Он кладет одну руку поверх другой и поднимает бровь.

– Итак, я думаю, мы готовы к тому, чтобы ты была наказанной, не так ли? – говорит он, и я в замешательстве.

– Но… Но я только что получила свое наказание, – напоминаю я ему об этом.

– Дорогая Вайлет, – он качает головой и подходит ко мне, устремляя свой взгляд на мой. – Это было просто чтобы освежить твою память. Ты все еще не наказана за то, что сделала. Теперь нагнись над столом.

Я стою там ошеломленная. Он серьезно собирается отшлепать меня снова? – Но, сэр. Вы уже дали мне слишком много… Не думаю, что смогу справиться с большим.

– Чем дольше ты там стоишь, тем большее наказание ты получишь, – Мистер Томлинсон говорит мне с поднятыми бровями.

Его сине-зеленые глаза следуют за мной, когда я медленно шаркаю к краю стола, тяжело дыша. Я не знаю, стоит ли мне проверять его или нет. У него много власти надо мной.

Прежде чем я нагнулась, он появляется рядом и берет меня за запястья. Я слышу, как что-то щелкает и понимаю, что он снова надел на меня наручники. Мои глаза открываются, и я рывком от него отдаляюсь, яростно кружась.

– Сэр! Вы не можете приковать меня как рабыню! Я студент, а вы мой учитель. Вы ведете себя так, будто я кого-то убила, не говоря уже о том, что я будущая герцогиня, и вы не должны так со мной обращаться, – говорю я ему твердо, но нервно.

Моя задница впивается в стол, как я отступаю, когда он делает шаг ко мне. Я никогда не использую свой титул против людей, но сейчас подходящее время для этого.

– Ты действительно настаиваешь, Вайлет, – говорит он, когда его глаза изучают мое лицо.

Я молчу и смотрю на него, пытаясь свести к минимуму количество тряски, которое делает мое тело. Он такой властный и… властный.

– Обернись, – командует он хладнокровно, и мое сердце почему-то начинает дико биться в моей груди.

С ярким взглядом я медленно поворачиваюсь к столу, руки в наручниках позади меня. Я задыхаюсь, когда Мистер Томлинсон неожиданно кладет большие пальцы на пояс моей юбки, а затем быстро дергает меня за ноги, позволяя ей упасть у моих ног. Мой рот раскрывается от шока, когда я тоже чувствую себя разоблаченной перед этим человеком. Я не могу надеть её обратно связанными руками.

– Если ты продолжишь жаловаться на свое наказание, я сделаю с тобой то, что тебе не понравится, – он быстро предупреждает меня, и я должна задержать дыхание и прикусить губу, чтобы не делать этого.

– Прости, – тихонько шепчу я. Я стою замеревши, не желая расстраивать его своим непослушанием, но также желая дать отпор и быть бунтующей.

– Тебе не за что извиняться. Ты сожалеешь только после того, как я полностью тебя дисциплинировал, – говорит он откровенно, а потом толкает меня через стол.

Я поворачиваю лицо так, что моя щека упирается в прохладное темное дерево. Мое сердце бьется быстрее, интересно, что он собирается сделать в этот раз. Кажется, у него всегда есть козыри в рукаве.

Я резко вдыхаю, когда он прижимается к моей заднице, дорогая ткань его костюма щекочет мою голую кожу. Я думаю, что чувствую его выпуклость, и я должна сдержать вздох, но он движется в сторону, а затем использует цепи, которые скрыты в его столе, чтобы удержать мою талию на столе.

Я не могу сейчас отойти, даже если бы захотела. Это так несправедливо, но я решила не спорить ради своей задницы.

– Вайлет, ты сегодня очень капризнизная, и я накажу тебя, все в порядке? – он мне рассказывает. – Ответь мне.

– Да, сэр, – пробормотала я с тревогой.

Моя задница все еще горит от его предыдущих шлепков. Я не знаю, как я буду выживать больше.

– Скажи мне, что ты хочешь быть наказана, – инструктирует он нагло.

Мой рот раскрывается, и я плотно закрываю глаза.

– Но я не хочу этого делать.

– Я предлагаю тебе повиноваться прямо сейчас. В конце концов, я тот, кто стоит за тобой с силой изменить суровость твоего наказания.

Стиснув зубы говорю неототно. – Я

хочу быть наказанной.

– Хорошая девочка. Это было не так сложно, не так ли? Оставайся на месте и веди себя тихо. Я скоро вернусь, – говорит он мне, а затем быстро оставляет меня, склонившуюся над своим столом с моими стрингами на полном виде.

По крайней мере, он закрывает и запирает дверь, чтобы никто больше не мог войти. Я с нетерпением жду и покачиваю ногами, пытаясь немного облегчить боль. Это также чувство у меня между ног что-то странное. Это необычное ощущение, которое я редко испытываю. Я знаю, что это такое, но я отрицаю это, потому что мне кажется совершенно абсурдным чувствовать себя так в этой ситуации.

Когда он возвращается, я глубоко вздохнула, готовая ко всему, что он планирует.

По крайней мере, я думала, что готова…

– Вайлет, я уверен, ты знаешь, что шутить – очень непослушная вещь в этой школе. Он вызывает определенное наказание, которое гарантирует, что ты никогда не сделаешь это снова, – говорит он и оставляет меня в замешательстве. – Я хотел бы представить кое-кого, кто поможет мне в вашей дисциплине сегодня, Лидия.

Я задыхаюсь и поднимаю голову, чтобы посмотреть назад. Конечно, Лидия стоит там и выглядит самодовольной и почти злой. Как она могла так со мной поступить? Я знаю, что мы были соседями в прошлом, но мы всегда были почти друзьями… верно? Я стону.

– Лидия учится на учителя, и с этим приходит ответственность шлепать своих учеников, чтобы держать их в узде. Это должно быть хорошей практикой для нее, – заявляет он, и я слышу, как Лидия хихикает.

Мне очень стыдно, что она видит меня полуголой, склонившейся над столом нашего учителя, с стрингами, в которых почти ничего не прячется. Это даст ей больше патронов, чтобы мучить меня, когда мы будем одни. Она никогда не позволит мне пережить это.

Мистер Томлинсон берет свою палку со стены и возвращается на свое место позади меня. – Лидия, дорогая, я начну и покажу тебе, как это делается. Тогда у тебя будет шанс. Она заслуживает наказания с тех пор, как это тебя она напугала до полусмерти.

Не могу поверить, что он так со мной поступает. Как он мог быть таким жестоким? Ненавижу его. Я ненавижу его всеми фибрами души. Он должен позволить Лидии отшлепать меня. Он должен знать, как сильно я ее ненавижу.

Я вздрагиваю, когда чувствую, как его палка слегка касается моей уже красной задницы. Почему он всегда так делает? Потом он приносит её обратно и бьет меня сильно, заставляя визжать от боли. Я прыгаю и сжимаю ноги вместе, прикусывая язык, я не должна показывать свою боль перед Лидией.

– Благодари меня, Вайлет, – мрачно наставляет он и ждет, пока я не скажу: – Спасибо, что отшлепали меня, – чтобы продолжить.

Шлепок!

Я хочу закричать, потому что это жжет так сильно, а потом еще раз спасибо.

Надеюсь, Лидия останется в шрамах на всю жизнь после того, как он так жестоко избил меня. Может быть, она пожалеет меня и увидит, что нет никакого способа во всей Вселенной, что мне это нравится.

Но после двадцати порций я слышу, как она хихикает.

Мистер Томлинсон останавливается на мгновение, чтобы сказать: – Не смейся над ее наказанием, Лидия, или ты будешь рядом с ней.

Я не могу не чувствовать себя торжествующей, когда Лидия смиренно отвечает: – Да, Мистер Томлинсон.

Еще через десять он останавливается и отдает палку Лидии. Я отчаянно хочу, чтобы они остановились, хотя я еще больше отчаянно хочу, чтобы Мистер Томлинсон выгнал Лидию. Я не могу отойти, потому что я прикована к чертовому столу, и это чертовски расстраивает меня.

– Благодари меня за каждый из них, – Лидия повторяет приказы Мистера Томлинсона, и я закатываю глаза. Подражатель.

Она дает мне пощечину палкой, которая, к счастью, не так болезненна, как у Мистера Томлинсона. Она такая слабая стерва.

– Спасибо за порк, – бормочу я.

– Громче! – она снова кричит и шлепает меня.

Тупая сука.

– Спасибо за порку, – говорю я громче. Не могу поверить, что моя соседка шлепает меня.

Она продолжает, я не знаю, сколько еще, прежде чем Мистер Томлинсон остановит ее.

– Этого будет достаточно. Теперь ты можешь идти, Лидия, – он говорит ей быстро. Я не могу не думать, что он остановил ее, потому что увидел, какой слабой я становлюсь. Я едва могу поблагодарить ее за шлепки, и я уменьшил свои усилия, чтобы выбраться из моих облигаций. Это чертовски больно, и я полна плача, не только из-за боли, но и из-за огромного уровня унижения.

Лидия раздраженно комментирует: – Но

истер Томлинсон, не кажется ли вам, что вам следует рассказать мне о том, что произошло после наказания? Например, поставить ее в угол на час или типа того?

– На этом все, Лидия. Твой урок закончился, – он отвечает в ближайшее время, и я не могу не подозревать, что он думает, что она так же раздражает, как и я.

Он показывает Лидие, а я лежу на столе в шоке. Он осторожно развязывает мне талию и позволяет мне встать. Вместо того, чтобы снять наручники, он толкает меня в угол.

– Теперь встань в углу. И не дай мне поймать тебя за прикосновением к твоей заднице, или я снова отблагодарю тебя линейкой.

Почему он такой жестокий?

Без плинтуса гордости, я вешаю голову и иду к углу, слезы свободно падают с моих глаз. – Да, сэр, – говорю тихо, когда смотрю на него перед углом.

Комментарий к Fourteen

Лидия манда

========== Fifteen ==========

Проходит несколько дней, прежде чем моя задница чувствует себя лучше после этой тяжелой порки от Мистера Томлинсона и Лидии. Я ни разу с ней не говорила, кроме как напоминала, чтобы она отнесла наше грязное белье в прачечную.

Однако она, очевидно, дразнит меня, и поэтому я подвержена ее насмешкам, когда мы одни. Она не даст мне забыть, как она сама меня отшлепала и убеждена, что мне понравилось.

Я также избегала Мистера Томлинсона – я не могу заставить себя смотреть ему в глаза после того, как он привел Лидию к участию, и в основном оскорбил меня.

Он отказался от своего слова, когда сказал мне сказать ему, когда он действительно слишком строг со мной.

В последнее время он также не инициировал контакт, поэтому я надеюсь, что он чувствует себя ужасно из-за того, что сделал.