Текст книги "Predicaments of a Schoolgirl (ЛП)"

Автор книги: BlankSpacesOfTime

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 33 страниц)

– По крайней мере, если я спрошу тебя сейчас, ты сможешь описать процесс очень подробно, да? – он еще раз меня дразнит. – Ты даже сможешь провести меня через это.

– Ты просто невероятен, – я отталкиваюсь от него и делаю вид, что поглощена книгой, но потом вспоминаю, что на страницах, и быстро перелистываю другую главу. Я втайне люблю его дразнить, но не хочу признаваться в этом.

– Хорошо. Я остановлюсь. Но вернемся к этой главе. Я хотел бы пройти через это с тобой, на случай, если ты в чем-то не уверена, – он говорит серьезно.

– Нет! – я выдергиваю у него книгу, бросаю на пол, и он начинает смеяться.

– Мне очень жаль, Вайлет. Мне просто нравится видеть твою реакцию, – он признается, притягивает меня к себе и целует в щеку. – Я знаю, что легко могу зайти слишком далеко с моими дразнящими…

– Все в порядке… – о вечаю честно. – Давай просто… закончим с этим, чтобы мы могли пойти куда-нибудь одни.

– Мы остались одни.

– Я имею в виду, совсем одни. Мама может прийти в любое время, чтобы проверить нас, – я объясняю.

– Действительно одни? Почему? Хочешь, чтобы я снова тебя трахнул? – он лукаво шевелит бровями. – Но на этот раз тяжелее?

Мои ноги сжимаются сами по себе, и он сразу же замечает, как я притворяюсь, что его слова меня не затрагивают.

– Я видел это, – он тихо говорит, подкрадываясь рукой к моему бедру, и мое платье поднимается вверх.

– Ничего не могу поделать, – бормочу я.

– Я знаю, что ты не можешь. И мне нравится это в тебе, – он бормочет, погруженный в свои мысли.

– Сосредоточься, Луи. Как насчет того, чтобы переключиться на историю? – я говорю, открываю учебник истории. Я никогда не была плохим историком.

Возможно, это одна из немногих тем, в которых я преуспела.

– Все, что ты говоришь, – он сдается, с тоской глядя на книгу по биологии, когда я отодвигаю ее в сторону.

***

Я решила рассказать маме о Гарри после Рождества. Хотя это эгоистично с моей стороны, я хочу хорошо провести Рождество с Луи, так как это может быть единственное Рождество, которое я могу провести с ним без моей материнской ненависти.

Рождество – не время для драм, так что я подожду. Я еще не полностью уверена, что это хорошая идея, чтобы ждать.

Рождество надвигается все ближе и ближе, и я мечтаю об этом. Потому что это значит, что счастливое место, в котором я с Луи, может закончиться катастрофой.

И не только это, но у меня будет еще одно Рождество без Лиама. И это Рождество я буду праздновать, пока он будет один в холодной тюремной камере.

– Дорогая, – мама зовет меня, что ломает мне голову, когда я разговариваю в кругу друзей.

– Да, мам? – отвечаю я, отступая и приближаясь к женщине, стоя в дверях гостиной.

– Я пригласила родителей Гарри на ужин сегодня вечером, так что надень что-нибудь милое, хорошо? – она говорит рассеянно. В последнее время у нее много всего на уме.

– Конечно, – я улыбаюсь и киваю, убирая волосы с лица.

Когда я возвращаюсь к маме, она вдруг хватает меня за запястье и смотрит, приоткрыв губы, на мою руку.

Есть что-то вроде страха и боли в ее глазах, когда она говорит тихо… – Почему ты не носишь кольцо Гарри?

Втягивая воздух, я оттягиваю руку назад, защищая ее, пряча от нее. – Я…

Ее слова были достаточно громкими, чтобы ее услышали мои друзья. Гарри, Кэсс, Зейн и Найл замолчали и настороженно посмотрели на нас.

– Вайлет… – она замолкает, и в ее глазах появляется печаль. – Что происходит?

– Мама… – я беспомощно пищу, смутно осознавая, что мои друзья тихо покидают комнату, но один остается.

Мать скрещивает руки и жестикулирует в воздухе. – Мы уже говорили об этом. Мы договорились, что-

– Мадам, если позволите, – Гарри робко перебивает, прочищая горло и подходя к нам обоим теперь, когда мы одни.

Он кажется довольно тревожным, когда рядом с ней, но скрывает это очень хорошо. – Мы с Вайлет поговорили и решили, что ничего не выйдет.

Облегчение нахлынуло на меня, как только он произнес эти слова.

– Почему? – она дышит, глядя на него. – Ты сказал, что тебе понравилась Вайлет. А ты, Вайлет, сказала, что попытаешься.

– Я пыталась. Я не люблю Гарри. Мы не собираемся жениться, ясно? Ты не можешь заставить меня сделать то, чего я не хочу. Особенно, когда это влияет на всю мою жизнь! – я восклицаю, все мои сдерживаемые эмоции внезапно растут.

– Я думала только об оставшейся части твоей жизни. Я хочу, чтобы о тебе позаботились, – она отвечает на удивление эмоционально. Обычно она не показывает грусти, но сейчас ее глаза слезятся.

– У меня достаточно времени найти кого-нибудь и влюбиться. Ты не можешь заставить меня полюбить кого-то и заставить выйти за него замуж. Я возненавижу тебя, если ты меня заставишь. Неужели ты не понимаешь? Я не люблю Гарри, – я плачу и решительно тянусь к ее руке, но она отходит.

– Мне нужно знать, что о тебе позаботятся. Гарри – лучшее, что я смогла найти. Он добрый, заботливый. Он позаботится о тебе, – мама говорит мне неистово.

– Зачем ты меня заставляешь? Почему ты хочешь, чтобы я была несчастна? – восклицаю я, и Гарри вздрагивает краем глаза.

– Нет, я хочу, чтобы ты была счастлива. Ты можешь не видеть этого сейчас, но в конце концов ты увидишь, что Гарри может дать тебе все, что тебе нужно. Он может сделать тебя счастливой и останется с тобой. Он преданный, – говорит она, умоляюще глядя мне в глаза.

– Мы не собираемся жениться, мама. Ты не можешь нас заставить. Мы взрослые люди, – я набрасываюсь.

– Почему ты такая неблагодарная? Все, что я делаю, я делаю для тебя, – она хмурится, ее глаза сильно слезятся.

– Зачем тебе пытаться силой? Почему? – я громко кричу, отчаянно желая знать, почему она так со мной поступила.

Мама замолкает, тяжело сглатывая и глядя в пол. Она явно борется внутри, и я знаю, что у нее есть причина для всего этого. Я решил выяснить, что это такое.

Гарри делает несколько шагов, вероятно, чувствуя необходимость оставить нас в покое. Затем мама снова смотрит на меня, и по ее щеке течет слеза.

– Я не была готова сказать тебе, и я знала, что ты не готова это услышать, – она начинает тихо, ее голос дрожит от эмоций. – Как твоя мать, я чувствовала, что должна сделать все возможное, чтобы о тебе позаботились после… после того, как я уйду.

– Не похоже, что ты переезжаешь в Новую Гвинею. Ты можешь позаботиться обо мне, пока я не найду того, за кого хочу выйти замуж, – я отвечаю равнодушно. – Ты не должна принуждать-

– Вайлет, дай мне сказать, – она огрызается, глядя на Гарри. – Пожалуйста, дай нам минутку.

Гарри кивает и убегает из комнаты так быстро, как только может, не делая очевидным, что он не хотел быть в середине всего. Это понятно, хотя, все боятся герцогини.

Возвращаясь к матери, я жду, пока она снова заговорит. – Меня не будет здесь всегда. Ты не можешь рассчитывать, что я буду заботиться о тебе вечно. Мне нужно было убедиться, что за тобой будут хорошо присматривать, когда я уйду.

– Мама. Мне не нужно это всё прямо сейчас. У меня есть ты, – говорю я, не понимая.

– Так будет не всегда, – она печально шепчет, подходит ко мне и кладет руки мне на плечи. – Вайлет, дорогая. Вы с Гарри были помолвлены в детстве, и я пыталась сделать так, чтобы вы поженились, хотя и не хотела принуждать тебя к этому.

–Тогда зачем ты заставляешь меня, если не хочешь? Зачем заставлять меня жениться так скоро-

– Я не задержусь здесь надолго, – она внезапно прерывает меня, ее выражение такое серьезное, что пугает меня.

– Что? Куда ты направляешься? – спрашиваю я, совершенно запутавшись.

Она переезжает в Боливию или что?

– Я умираю, Виолетта, – она говорит уныло, и мое сердце мгновенно останавливается. – У меня рак.

Комментарий к Sixty eight

Сука блять

Знаете, что с моим сердцем? Правильно, от него нифига не осталось

========== Sixty nine ==========

– Мама, почему ты мне не сказала?! – я кричу после первоначального шока и полнейшего ужаса. Я крепко сжимаю ее руки, а затем обнимаю ее, изо всех сил стараясь не разрыдаться. Я даже не знаю, что делать в этот момент, я так удивлена.

– Я не хотела, чтобы ты волновалась, – она нежно шепчет, держа меня за затылок.

– У тебя было слишком много на уме, и я не хотела ничего добавлять.

– Но мама! Ты… умираешь. Это не то, что ты должна скрывать от собственной дочери! – я кричу, мое тело начинает дрожать. – Мама…

– Честно говоря, твои действия и поведение по отношению ко мне заставили меня задуматься, а ты вообще волнуешься за мой уход? – ее голос дрожит, когда она признается. – Но это моя вина, я слишком сильно на тебя надавила.

Это заставило меня заплакать. Крепче держа ее, я зарываюсь лицом в ее дорогой пиджак. – Мне не все равно. Конечно, мне будет не все равно, если моя мать умрет. Если Лиам останется в тюрьме, ты единственная семья, которая у меня останется.

– Именно поэтому я и хотела убедиться, что ты не будешь одна, Врачи пытались исправить, но ничего не получилось. Поверь мне, я потратила больше денег на поиски лекарства, чем ты можешь себе представить.

– Должно быть лекарство. Ты не можешь тоже оставить меня! – говорю сердито, слезы текут по моим щекам.

– У меня нет власти в этой ситуации. Если я умру, то умру. Это невозможно остановить без лекарства, милая, – она говорит тихо, на этот раз позволяя мне обнять ее дольше, чем на несколько секунд.

Теперь она меня не отпустит.

– Я люблю тебя, мама, – я задыхаюсь в отчаянии.

– О, Вайлет… – она отвечает, ее голос срывается от волнения. И когда она снова говорит, я понимаю, что она тоже плачет. – Не помню, когда в последний раз ты мне это говорила.

– Прости, – бормочу я. – Я действительно люблю тебя.

– Знаю, дорогая. И я люблю тебя

так сильно. Больше, чем ты можешь себе представить, – она отвечает, целуя мой висок.

Я вспоминаю старые времена, когда наша семья была целой. Когда мои отец и мать любили друг друга, а мы с Лиамом были озорными братьями и сестрами, которые всегда нарушали правила.

Это время кажется вечностью, и я думаю, сможем ли мы когда-нибудь снова быть такой счастливой семьей, даже без моего отца.

Мы обе остаемся вместе довольно долго, пока я не оправлюсь достаточно от шока, чтобы оставить ее и подготовиться к ужину.

Сейчас все, что я хочу сделать, это остаться с ней, но она настаивает на том, что я должна быть готова, и мы можем поговорить в другое время.

В моей комнате я не могу перестать плакать, и поэтому поддерживать макияж невозможно, поэтому я просто смываю все это.

Я морщусь от своего естественного отражения в зеркале. Но макияж – это последнее, что у меня на уме, поэтому я просто поправляю волосы и надеваю свежее темно-фиолетовое вечернее платье с ремешками на каблуках.

Я сомневаюсь, стоит ли мне встречаться с Луи до того, как я спущусь вниз. Я действительно хочу рассказать ему о маме, потому что он может так легко успокоить меня, даже не пытаясь, но я сомневаюсь, что у меня есть время.

Поэтому я просто спускаюсь по лестнице и планирую увидеть его позже.

При входе в официальную столовую меня приветствует знакомая пара, которая с радостью протягивает руку, чтобы пожать ладонь мне. Смущенно взглянув на мать, она кивает Гарри, а затем я вспоминаю, как встречала их раньше.

– Очень приятно снова видеть вас, Мистер и Миссис Стайлс, – я говорю по-доброму, хотя мне бы хотелось, чтобы они просто ушли, раз уж я не хочу иметь ничего общего с их семьей.

Полагаю, если бы мама поддалась моему решению, она не смогла бы отменить всё так скоро.

Я просто хочу, чтобы они ушли. После таких ужасных новостей я не хочу вести себя вежливо и стильно. Я просто хочу рыдать и выгнать всех.

– Я так рада тебя видеть, Вайлет. Гарри все время о тебе говорит. Мы так рады, что все так хорошо получается! – Миссис Стайлс говорит бодро.

Позади них глаза Гарри расширяются, и он смущенно отводит взгляд.

– Спасибо, – я отвечаю просто, а затем грубо прохожу мимо них, останавливаясь рядом с Гарри, прежде чем подойти к своему стулу.

Он смотрит на пол и бормочет: – Мне все еще нужно им сказать.

– Да, я это понимаю, – отвечаю я, вздыхая и продолжая идти рядом с Луи.

Гнев внезапно обрушивается на меня, когда кто-то другой садится. Мои эмоции все еще чувствительны сейчас, и поэтому мне приходится бороться, чтобы не наброситься на старушку, которая украла мое место.

Я тихо перехожу на другую сторону стола, чтобы сесть напротив него.

Луи явно поднимает мне настроение, мне даже становится любопытно, почему он воздерживался от своих обычных вызывающих ухмылок и озорных взглядов.

Я разговариваю только тогда, когда со мной разговаривают, за исключением тех случаев, когда старушка-похититель сидений задает мне вопрос.

Я игнорирую ее и притворяюсь, что интересуюсь гостем рядом со мной.

К тому времени, когда ужин закончился, и вечер подходит к концу после нескольких часов сидения в гостиной, я эмоционально истощена и готова закрыть себя в своей комнате и плакать, чтобы спать.

Я не могу больше видеть Луи. Я не хочу, чтобы он снова увидел, как я плачу.

Поэтому я спешу в свою комнату, пока меня никто не остановил.

Сняв платье, я натягиваю удобную клетчатую пижаму и запрыгиваю в кровать, забираясь под пушистое одеяло и выглядывая в окно, откуда видна полная луна.

Я просто лежала там, желая, чтобы вся боль и печаль ушли.

Мои усталые глаза остаются открытыми в течение нескольких часов, но на самом деле это всего лишь несколько минут, прежде чем я слышу, как дверная ручка покачивается.

Думая, что это мама, я медленно переворачиваюсь, радуясь, что решила остаться сегодня в своей комнате. Но тень в дверном проеме не принадлежит матери. Это Луи.

– Любовь? – он шепчет в темноту. Только лунный свет освещает просторную спальню. Я лежу в прямоугольнике света, маленькие темные точки плавают вниз от снега снаружи.

Держа рот закрытым, боясь снова заплакать, я просто смотрю на него, прижимая к себе одеяло.

– С тобой все в порядке? Ты выглядела грустной за ужином, – замечает он, заходит внутрь и тихо закрывает за собой дверь.

С горловым пением* я стою неподвижно и не отвечаю, боясь снова сломаться.

Я чувствую такую печаль и отчаяние, что не могу сказать ни слова, не зная, что снова начну плакать.

– Вайлет, дорогая, – он бормочет, подходя к моей кровати и наклоняясь над ней, чтобы коснуться рукой моей щеки. – Что тебя беспокоит?

Прикоснувшись к его теплой руке своей, я не могу сдержать слезы. Он немедленно отмахивается от него, наклоняясь: – Пожалуйста, скажи мне, – он дарит мне поцелуй в щеку.

– Луи… – я теряю самообладание.

Когда я начинаю рыдать, его лицо наполняется беспокойством, и он снимает пиджак и обувь быстро, прежде чем попасть в кровать со мной. Он обволакивает меня в своих руках. Я с благодарностью сжимаюсь в его объятиях.

– Почему все меня бросают? – я рыдаю, пряча лицо в его груди. – Все всегда меня бросают.

– Я тебя не брошу (и тут переводчик задыхается, потому что ему чертовски больно от этой фразы. Ульяна поймет), – Луи осторожно уверяет меня, поглаживая по спине.

– Но в будущем ты сможешь. Может, я тебе наскучу, и ты захочешь кого-нибудь другого, – я плачу жалко. Я даже не знаю, что говорю.

– Не думай о таких вещах, – он твердо мне говорит. – Я тебя не оставлю.

– Мой отец бросил меня. Он мертв. Лиам ушел, потому что он в тюрьме. А теперь моя мать, – я хнычу от печали.

– Твоя мать? – он тихо повторяет.

Я рассказываю ему то, что она рассказала мне; о раке и о том, что она не может найти лекарство, которое сработает.

Я говорю ему, что она долго не проживет, и что я буду единственной из рода Пейн, оставшейся позади, так как от Лиама за решеткой не будет никакой пользы.

Он позволяет мне крепко вцепиться в него.

Если она не сможет найти лекарство, она бросит меня. Все, что она пыталась сделать, это убедиться, что я не буду одна, когда она уйдет, и все же я не видела этого и была так груба с ней.

– Тише, просто закрой глаза, Вайлет. Я здесь и не оставлю тебя. Попробуй заснуть сейчас. Завтра ты почувствуешь себя лучше, и мы поговорим об этом больше, если понадобится, – Луи ласково утешает меня, гладит по волосам.

Я пытаюсь успокоиться и закрыть глаза, стараясь не думать об ужасных новостях о моей матери. Наконец, спустя долгое время, мне удается заснуть, в то время как Луи продолжает расчесывать мои волосы.

***

Несколько дней спустя после того, как первоначальный шок немного уменьшился, я сижу в кресле у окна в конце зала, глядя на заснеженное поместье. Снег перестал падать, но все еще так холодно, что ничего не растаяло.

– Представь себе заснеженную декабрьскую поездку по сельской местности, – голос Луи говорит позади меня.

Поворачивая голову, я улыбаюсь, когда вижу его. – Звучит слишком романтично для тебя.

– Ты думаешь, я не романтичен? – он хмурится, садясь по другую сторону окна. Он поднимает одеяло, которое я накинула на ноги, и кладет его на свои.

– Нет. Ты слишком много думаешь о сексе, чтобы быть романтичным, – указываю я, вызывающе поднимая брови.

– Секс может быть романтичным, – он спорит, подтягивая колени к груди, как я.

Закатив глаза, я смотрю в окно, не испытывая желания спорить с ним прямо сейчас. Я только начала немного поднимать настроение после ужасных новостей, но я не совсем готова вернуться к извращенным разговорам и горячему сексуальному сумасшествию.

Может, после Рождества. Я чувствую, что это нечестно – развлекаться с Луи, пока вся моя семья переживает такие ужасные вещи.

– Не могу поверить, что Сочельник завтра, – я размышляю вслух, мое теплое дыхание туманило стекло. Я использую свой палец и рисую маленькие рисунки.

– Завтра? – Луи говорит озадаченный и несколько разочарованный. – Время пролетело так быстро…

– Я знаю. Я чувствую, что это будет такой ужасный Сочельник в этом году, но твое присутствие здесь, по крайней мере, улучшит ситуацию, – я рассеянно болтаю.

Тишина наступает на мгновение, прежде чем он снова заговорит, почему-то грустно. – Сочельник… – он тихо бормочет.

Взглянув на него, я с любопытством изучаю его черты, удивляясь, что его беспокоит. Его лоб нахмурен, и его ясные голубые глаза сканируют улицу, но на самом деле он не смотрит на пейзаж. Его палец рисует узоры на ноге, и кажется, что он далеко.

– Луи? – я говорю мягко, возвращая его в настоящее. Он быстро обращает на меня внимание, ожидая, когда я заговорю. – Что ты делал в канун Рождества в прошлом?

Стиснув челюсть, он вздыхает и машет ей, как будто это неважно. – На самом деле ничего особенного. Как я уже говорил, мы с сестрами были не очень близки, кроме Лотти, и мои родители не были так уж вовлечены в нашу жизнь, особенно мой отец. После того, как я ушел из дома, я никогда не видел их и проводил Рождество один.

Внезапно почувствовав к нему большую симпатию, я подползаю к его сиденью и сижу между его бедер, держа его за руки. – Прости меня.

– Ничего страшного, Вайлет. Не волнуйся, – он говорит безразлично, но я знаю под его маской, он, скорее всего, пострадал от отсутствия семейных связей в такое особенное время года.

– У меня не было самого приятного Рождества за последние несколько лет, поэтому мы оба можем компенсировать это, проведя его вместе, – уверяя его, я наклоняюсь, чтобы поцеловать его в губы.

Его глаза загораются, когда я наклоняюсь и слегка целую его, и он проводит кончиками пальцев по моей руке.

Кто-то неожиданно откашливается.

Запаниковав, я отскакиваю от Луи и, к своему удивлению, теряю равновесие, пропуская сиденье у окна и падая на пол на спину. Мое платье, конечно, взлетает вверх, и я быстро дергаю его обратно, проклиная свою неуклюжесть.

Когда я с ужасом смотрю на того, кто поймал нас с поличным, я стону с облегчением, когда я вижу только Кэсс, стоящую там, ее лицо покраснело.

– Простите меня… Вам, наверное, стоит выбрать более уединенное место для таких вещей, – она заикается со смущенным смешком. – Любой мог прийти и увидеть вас.

Конечно, я это знаю, но в последнее время меня это все меньше и меньше волнует. Я отчаянно хочу быть с Луи, не прячась.

– Не беспокойся о нас, Кэсс. Что случилось? – я спрашиваю ее, мое сердце, наконец, замедляется после сердечного приступа, который у меня был.

– Просто хотела узнать, не хочешь ли ты поиграть с нами в «Ключ». Мы тебя почти не видим, – она пожимает плечами, чувствуя себя неуютно в присутствии Лу.

Оглядываясь на Луи, я вижу, что он просто смотрит в окно, без всякого выражения. Его дыхание затуманивает стекло, когда он осторожно дует на него для удовольствия.

– Ну и что? – Кэссиди подталкивает меня.

– Конечно. Мы придем. Я имею ввиду, я имею в виду-

– Он тоже может прийти, Вайлет. Но, если ты не хочешь, чтобы твоя мать подозревала, ты не захочешь проводить с ним так много времени, когда она рядом, – она советует, идя назад, когда начинает покидать нас.

– Спасибо, что присматриваешь за мной. Мы скоро будем на месте, – я кричу ей вслед, когда она машет и поворачивает за угол.

Повернувшись к Луи, мое сердце подпрыгивает в груди, когда я вижу, как его палец рисует на окне.

Он нарисовал маленькое сердце с «В» и «Л» внутри него.

Комментарий к Sixty nine

* – имеется в виду с хрипотой.

С праздником вас, девчули!❤️

========== Seventy ==========

– Я чувствую, что в любую секунду что-то разрушит наши счастливые идеальные маленькие тайные отношения, – я размышляю вслух, лежа на кровати Луи, могу добавить, что голая.

Мы наслаждаемся крошечными часами ночи, прежде чем часы пробьют полночь, что означает прибытие Сочельника.

– Ты думаешь, наши отношения – это все? Ты правда думаешь, что это идеально? – Луи с любопытством спрашивает, намекая на довольную улыбку, дергающую его губы.

Одна его рука покоится на моей талии, а другая слегка перебирает пряди моих грязных волос.

– Я никогда не была так счастлива. Я даже не знала, чего мне не хватало, пока ты не показал мне. такие вещи. Мы с тобой так хорошо ладим и понимаем друг друга. Я чувствую, что могу доверять и полагаться на тебя. И кажется, я нравлюсь тебе так же, как и ты мне, – я говорю ему застенчиво, чувствуя себя уязвимой, когда он задумчиво смотрит на меня, и поэтому я прижимаюсь щекой к его груди.

– Сомневаюсь, что я нравлюсь тебе так же сильно, как ты мне, – бормочет он, проводя пальцами по моим волосам и потирая голову.

Прикусив губу, когда сердце колотится в груди, как чертов гонг, я тихо отвечаю:

– Тогда ты должен знать, как сильно я к тебе привязана. Я уже не тот человек, каким была, когда мы только начали встречаться.

Его голос становится едва слышным, он признает: – Ты помогла мне стать лучше, я думаю.

Улыбаясь, потому что ничего не могу с собой поделать, я поднимаю голову и легонько целую его в челюсть. – Ты помог мне стать лучше. И ты также дал мне больше уверенности в себе.

– Именно это я и хочу услышать. Я люблю уверенных в себе женщин, – он отвечает флегматично.

– Я люблю мужчину, от одного взгляда на которого у меня перехватывает дыхание, – я хихикаю в ответ, слегка меняя позу, но он не отпускает меня.

Его рот приоткрывается, как будто он собирается сказать что-то еще, но потом он закрывает его, улыбается и смотрит на часы.

Отодвинув меня от себя, он толкает меня на спину, а затем ползет по мне, внимательно изучая мое лицо. Его руки берут мои, и он переплетает наши пальцы, вдавливая их в матрас. Его немигающие глаза пристально смотрят в мои.

Мое дыхание меняется, я вдруг вижу, что он пытается сделать, и застенчиво отворачиваюсь.

Он наклоняется и целует меня в шею, заставляя меня быстро выдохнуть и бессознательно приподняться для большего контакта.

Его теплый язык быстро высовывается, создавая место, где прохладный воздух покусывает его, что вызывает у меня мурашки.

– Давай сыграем в игру, – он предлагает наугад.

– Игра? Как что? – бормочу я, слишком наслаждаясь его нежными ласками и поцелуями.

– Игра в вопросы. Мы можем задать друг другу двадцать один вопрос, – он отвечает, в последний раз целуя меня в губы, прежде чем лечь рядом и повернуться ко мне лицом. – Мы можем узнать немного больше друг о друге.

С любопытством я медленно киваю, потому что не понимаю, что он хочет узнать обо мне. – Хорошо. Итак, личные вопросы о нас? Но… что, если ты задашь вопрос, на который я не хочу отвечать?

– Тогда… – он на мгновение задумывается, потом улыбается. – Если не хочешь отвечать на вопрос, я тебя отшлепаю.

Усмехнувшись, я закатываю глаза и краснею. – А что, если ты не хочешь отвечать на вопрос? Мне тебя отшлепать? – я его дразню.

– Нет, – он отвечает сурово. – Это так не работает. Я обещаю прямо сейчас ответить на любой твой вопрос.

– Окей, – я лукаво улыбаюсь, пытаясь придумать, какие бы вопросы ему задать, раз уж ему придется отвечать.

– Ты можешь спросить первой, – говорит он, убирая мне волосы за ухо.

На мгновение задумавшись, я прикусываю губу, не зная, о чем его спросить. Теперь я не могу придумать ничего хорошего. – Какой твой любимый цвет?

Он хихикает, мельком взглянув на мой рот. – Красный.

– Мм.

– Теперь мой вопрос. Почему ты так долго терпела все мое дерьмо? – он серьезно расспрашивает, и вид у него немного грустный. – Когда я еще был под контролем Уикхэм и обращался с тобой так грубо…

Положив руку ему на щеку, чтобы он посмотрел мне в глаза, я слегка улыбаюсь. – Не знаю. Я знала, что должна остаться в школе из-за мамы. Она отошлет меня обратно, если я убегу. В то время я не думала, что мне нравится то, что ты делаешь со мной. Но это сбивало с толку, потому что, я никогда не признаюсь, но какая-то часть меня… любила это. И я поняла это только позже. Наверное, я боялась этого, но не пыталась уйти.

– Хм, – Луи, нахмурившись, кивает. – Прости, Вайлет.

– Ты уже извинялся. Теперь все в порядке. Да, то, что ты сделал, было довольно запутанным, но я простила тебя, помнишь? – я уверяю его, пытаясь отогнать тяжелое настроение, пытаясь заглушить легкомыслие. – Теперь моя очередь задать вопрос. Когда ты впервые заметил меня в школе?

Он усмехается. – Я заметил тебя в самом начале, когда только начал там работать, но не совсем по уважительной причине. Ты была довольно неловка в то время, ну, более неловка, чем сейчас, – я свирепо смотрю на него, но он продолжает, прежде чем я успеваю что-либо сказать: – С косичками, которые были у тебя все время, и брекетами.

– О боже, – я застонала от смущения, сожалея о своем вопросе. Половое созревание наступило позже, чем у большинства девушек, поэтому мне было трудно догнать их, и, конечно, мне пришлось сделать брекеты позже, чем обычно. Для меня это было тяжелое физическое время.

Он быстро уверяет меня. – Но через некоторое время твои волосы изменились, а брекеты исчезли. И конечно, эти прекрасные сиськи вышли из подполья.

Извиваясь под ним, я застенчиво улыбаюсь и отворачиваюсь, в то время как его большой палец прижимается к моей груди.

– Тогда не хватало только твоей улыбки, – он комментирует, проводя пальцем по моим губам.

– О… – печально шепчу я. Я все еще не оправилась после смерти отца.

– Теперь моя очередь. Я мог бы целый день говорить о том, что заставило меня заметить тебя, так что мне лучше остановиться, – он говорит застенчиво. – В любом случае, ты когда-нибудь всерьез считала, что Гарри важнее меня?

– Нет, – я отвечаю быстро. – Я всегда знала, что в конце концов это будешь ты. Давным-давно, на ежегодном летнем балу, ты действительно собирался позволить этой девчонке отсосать тебе? – нерешительно спрашиваю я.

Неловко кашляя, он смотрит в сторону. – К сожалению, я бы так и сделал, если бы ты не была со мной всю ночь. Ты повлияла на меня, но ты явно не хотела делать со мной ничего подобного. И я…

Надув губы, я хмурюсь и пытаюсь вылезти из-под него, но он мне не позволяет.

– Мне очень жаль. Я бы никогда больше не сделал ничего подобного ни с кем, кроме тебя, – он пытается загладить свою вину. Когда я все еще пытаюсь оттолкнуть его, потому что мне больно, он легко удерживает меня и строго смотрит в глаза. – Я же извинился, Вайлет. Я отчаянно жалею.

– Хорошо, – ворчу я, сдаваясь, потому что он намного сильнее, чем я.

– Какое твое любимое время года? – спрашивает он, удерживая меня.

– Мне нравится осень, – я отвечаю просто. – Когда у тебя день рождения? – я задаю случайный бессмысленный вопрос, потому что та девушка на вечеринке сделала меня раздражительной, и теперь я больше не хочу играть в эту глупую игру.

Он запинается, смотрит на часы, потом снова на меня. – День рождения?

Я киваю, и он закусывает губу, почему-то выглядя немного виноватым.

– Это не такой уж трудный вопрос, Луи, – сухо говорю я.

– Не говори со мной таким тоном, – он дает четкие указания. – Это ты хотела узнать о девушке, и я честно тебе ответил.

– Да, но я действительно не хотела знать. Не знаю, зачем я вообще спросила, – я в раздражении. Его все еще тянуло ко мне, как к небесам.

– Ты не ответил на мой вопрос, – я меняю тему.

– Ах… угу. Об этом, – он делает глубокий вдох и медленно выдыхает. – Только не беспокойся о моем дне рождения, ладно? Мне все равно никогда не нравилось праздновать это.

– Но ты обещал ответить на все мои вопросы. И почему ты не хочешь праздновать свой день рождения? – хочу знать я.

– Хорошо, я отвечу. Я просто… Для меня этот день никогда не был веселым. У меня были только плохие воспоминания на каждый день рождения, – он пожимает плечами, ему явно не нравится эта тема. Он выглядит так, будто предпочел бы быть где угодно, только не здесь.

Чувствуя себя плохо, я трогаю его волосы. – Если ты проведешь свой день рождения со мной, это будет неплохой день. Я сделаю это замечательно для тебя.

– Ни у кого нет времени на мой день рождения. Даже ты будешь занята другими делами. Просто не беспокойся об этом, – он пробует.

– Луи, когда у тебя день рождения? – мягко спрашиваю я.

Он стискивает зубы и скатывается с меня, уставившись в потолок.

– Завтра.

– В Сочельник? – удивленно восклицаю я.

– Видишь, Вайлет. Не важно, когда у меня день рождения. Никто не сможет отпраздновать, потому что они будут слишком заняты празднованием Сочельника и подготовкой к следующему дню, – сухо констатирует он.

Мое сердце внезапно жаждет помочь ему почувствовать, что он не забыт в свой день рождения. Я сажусь, скрестив ноги, и смотрю на него сверху вниз, прижимая простыни к груди. – Обещай, что завтра мы сделаем что-нибудь особенное, хорошо?

Он отвечает не сразу. – Не беспокойся.

– Луи, – я пытаюсь привлечь его внимание, но он не двигается. Обычно он так себя не ведет, поэтому я не знаю, что делать в этой ситуации. Он ведет себя как ребенок, надувший губки. – Луи, – повторяю еще раз, решив, что есть только один способ привлечь его внимание ко мне.

Поэтому я перекидываю ногу через его тело и сажусь прямо на его мужское достоинство, двигаясь взад и вперед, просто чтобы подразнить его. Он тут же смотрит на меня и хватает за руки.