Текст книги "Predicaments of a Schoolgirl (ЛП)"

Автор книги: BlankSpacesOfTime

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 33 страниц)

========== Описание ==========

Будущая герцогиня оказывается наклоненной над столом своего учителя слишком часто после того, как она неоднократно нарушает слишком строгие правила школы-интерната. Ее могущественная мать послала ее сюда, чтобы она не могла уйти, даже если захочет.

Ее учитель, манящий и таинственный Мистер Томлинсон, пытается показать ей, как такое наказание может быть приятным, но она упряма и не понимает.

Ее жизнь становится еще более сложной на вершине ее тайной связи со своим учителем. Не говоря уже о том, что она должна уклоняться от мести злобного соседа по комнате, который ненавидит ее кишки.

Внимание: это испорченная история.

========== One ==========

Я чувствую, что мои глаза снова опустились, когда я сижу, скучая до смерти на химии. Я ненавижу химию. Все дело в атомах, электронах и прочем. Я просто хочу электрифицировать учителя, который стоит перед меловой доской и бубнит о вещах, которые никого не волнуют.

Воздух в классе душный, и все тридцать из нас, девочек, находятся на грани удушья в безумной жаре лета.

Это лето, ради всего святого.

Мы должны купаться нагишом в озере, которое расстилается внизу по дороге, не тратя драгоценную энергию, пытаясь держать глаза открытыми в этом дерьмовом пансионе, слушая скучную Миссис Хэппи.

Да, вы все правильно поняли. Ее зовут Миссис Хэппи, что ни капельки не соответствует ее характеру. Мы с девочками уверены, что когда она родилась, она должно быть, вышла в торжественной решительности, читая отрывки из шекспировского «Гамлета».

Эта тюрьма, школа-интернат называется Школа Мисс Уикхэм – интернат для девочек. Но мне нравится называть ее Мисс-ебучая-дыра-для-незадачливых-сучек. Я чувствую, что это звучит правдивее.

Мало того, существуют строгие правила, которым мы все должны следовать, но если мы нарушаем какие-либо правила в любое время, мы будем наказаны.

И нет, я не имею в виду, что мы должны пропустить ужин или помыть посуду. Большинство из нас в возрасте от пятнадцати до восемнадцати лет.

Я являюсь частью восемнадцатилетнего клуба, но возраст не имеет значения для этих учителей-психопатов. Они обращаются с нами, как с детьми.

Нас шлепают.

Это еще более безумно, потому что-то, что они делают, на самом деле незаконно, но никто из нас, студентов, не может ничего сказать, потому что каждый из нас подписал контракт в начале.

И если ты нарушишь контракт, то окажешься в глубоком дерьме.

Обычно нас шлепает Мисс Уикхэм, но иногда, когда кто-то действительно плох, это делает мистер Томлинсон.

Он никогда не шлепал меня лично, но другие девушки, которых он наказывал, чудесным образом изменились за одну ночь и стали идеальными ангелами, которые больше никогда не смели даже думать о том, чтобы нарушать правила.

Он наш учитель биологии, и ему двадцать три, довольно молодой для учителя, но для Мисс Уикхэм это не имело значения.

Мистер Томлинсон также выступает в роли второй пары глаз Мисс Уикхэм. Он говорит нам об этом всякий раз, когда застает нас за тем, что мы не должны делать – придурок.

Жаль, что он так чертовски горяч; у него гладкие каштановые волосы, и эти раздражающе красивые голубо-зеленые глаза, которые морщатся, когда он улыбается. Акцент на когда.

Он действительно не очень часто улыбается.

Миссис Хэппи замечает мои обвисшие глаза и зовет меня.

– Мисс Вайлет. Пожалуйста, очнитесь. Если вы хотите спать, как спящий медведь, вы можете подождать до сна.

– Да, мэм. Простите, мэм, – бормочу я и резко расширяю глаза, чтобы они оставались открытыми.

– Не делай этого, Вайлет. Это не очень похоже на юную леди, – она ругает меня и продолжает писать на доске.

– Да, мэм, – говорю ей я.

У меня зуд на верхней части бедра, поэтому я царапаю его. Но зуд не проходит. Я подтягиваю мою короткую плиссированную юбку и царапаю до тех пор, пока не испытываю облегчение.

– Мисс Вайлет! Немедленно поправьте юбку! – Миссис Хэппи резко щелкает пальцами, ловя меня с поличным. – Что я вам говорила о том, чтобы постоянно держать всю одежду на месте?

Серьезно, этой сучке нужно утопиться в озере, хотя, нет. Я действительно хочу поплавать там. Ей нужно похоронить себя заживо в саду. Хотя, нет. Мне нравится гулять в саду…

Старая ведьма прерывает мои мысли, когда она пронзительно говорит: – Ответьте мне!

Мое внимание приковано к ней.

– Прошу прощения. У меня был зуд, и это требовало внимания.

– Это не может служить оправданием. Я хочу, чтобы вы сидели там с открытыми глазами и сложенными руками. Сложите руки на столе и закройте рот. Если вы еще раз дернетесь, я отправлю вас в офис Мисс Уикхэм, ясно?

– Предельно, – я поддельно улыбаюсь ей и складываю руки на столе.

– Хорошо. Как я уже говорила, химическая реакция изотопа…

Ее голос исчезает в статике, когда я блокирую ее.

Я бы предпочла быть в художественном классе, где я могу просто сидеть и рисовать.

Около миллиарда лет спустя, колокол, наконец, звонит, и я первая встаю из-за стола, чтобы выйти. Мы все должны были носить эти школьные наряды. Гольфы и плиссированные юбки. И худшая часть заключалась в том, чтобы носить ужасный черный галстук, как будто мы жили в похоронном бюро или типа того. По крайней мере, юбки были довольно темно-синими.

Когда я слышу, как меня зовут, я замираю. Мисс Уикхэм манит меня из кабинета, стоящего возле офиса.

У нее больная улыбка на лице.

Я послушно подхожу к ней, и она ведет меня в маленькую комнату, закрывает дверь и запирает ее.

Черт. У меня все не под контролем сейчас. Она знает, что я сделала.

– Я права в своих предположениях, что именно вы организовали вчерашнее купание нагишом? – она сознательно обвиняет меня.

Только тогда я замечаю другого человека в комнате. О нет.

Мистер Томлинсон.

Я глотаю и заикаюсь. – Ох…

– Тщательно выбирайте свой ответ, потому что вы знаете наказание за ложь, – она предупреждает меня, вертя своим острым пальцем перед моим лицом.

– Да… это была я, – зачем отрицать это, когда она точно знает, что это я?

– Тогда вы понимаете, что должны быть наказаны, правильно? – она продолжает. Какого черта она улыбается?

– Да, мэм.

– Извинитесь и займите позицию. Это будет пятнадцать шлепков для тебя, – она сейчас улыбается, как будто у нее день рождения, и теперь я нервничаю. Она заставит Мистера Томлинсона смотреть, как меня унижают? Или она хочет, чтобы он отшлепал меня лично…

Черт возьми, пожалуйста, нет. Я не вынесу такого унижения.

– Я сожалею, что планировала купание нагишом. Мы просто хотели немного повеселиться, – мои руки потеют, когда я медленно подхожу к столу.

– Немного повеселиться? Моя дорогая, вы никогда больше не сделаете ничего такого неуместного. Теперь, займите позицию, – она приказывает.

Я почти уверена, что она любит шлепать меня.

Я смотрю на Мистера Томлинсона, который прислонился к стене и молча наблюдал.

– Почему он здесь? – спрашиваю я.

– Я сказала вам о том, чтобы вы заняли позицию три раза, так что теперь количество ваших шлепков увеличилось до двадцати. Не делайте тридцать, юная леди.

Я внутренне стону от смущения, но склоняюсь над столом.

Я взвизгиваю, когда ее чертова палка бьет меня по заднице раньше, чем я ожидала.

– Считай, – приказывает она и ждет, пока я не скажу «один», чтобы ударить меня снова.

– Два, – говорю я, а мой голос звучит скучно. Серьезно, она шлепала меня бесчисленное количество раз, и она делает то же самое каждый день. Только на этот раз кто-то другой в комнате наблюдает, что делает это намного более неудобным.

Она ударяет меня снова, сильнее и я говорю: «три».

Она продолжает, и когда я наконец говорю: «двадцать».

Она говорит мне, что я могу встать, и я это делаю.

– Какой ценный урок вы только что усвоили? – спрашивает она меня.

– Гм… Купание нагишом против правил, – отвечаю я, и она выглядит удовлетворенной.

– Хорошая девочка, – она поворачивается к мистеру Томлинсону. – Теперь, когда ты видел, как я наказываю ее, ты можешь брать все, что хочешь. Можешь сделать то же самое, что и я, или немного изменить ситуацию. Но в следующий раз, когда она ослушается, ты ее накажешь.

– Подождите, что? – спрашиваю я, и мой голос скрипит, а он ухмыляется.

Мисс Уикхэм зловеще улыбается мне. – Как вы знаете, каждый студент получает выговор, когда нарушает определенные правила. И как только вы достигли предела недостатков, у меня нет выбора, кроме как-либо выслать вас, либо передать кому-то, кто более способен изменить ваше поведение, нежели я.

Мне не нравится, к чему она клонит.

Хозяйка продолжает. – Вы, моя дорогая, официально получили максимальное количество баллов, которое я могу дать. Так как ваша мать не позволяет мне отправить вас домой, есть только один выбор. Из-за вашего упрямства и плохих привычек, вы официально достигли статуса непослушной девушки.

– Какой выбор? – я почти боюсь спрашивать.

Она кивает мистеру Томлинсону. – Теперь все ваши наказания должны быть назначены самим мистером Томлинсоном.

Комментарий к One

Возможно, кто то сам начинал читать перевод, но я не нашла редактированного. Поэтому, прошу любить и жаловать)

========== Two ==========

Сейчас 4:35 утра, когда я пробираюсь обратно в свою комнату.

Мне нравится уходить на улицу в середине ночи, чтобы насладиться одиночеством в прохладном ночном воздухе.

Я никогда не была пойманной, но всегда есть первый раз для всего, что я думаю.

Моя соседка по комнате, Лидия, храпит, и поэтому я тихо закрываю окно и ложусь на свою кровать. Простыни холодные, поэтому мне нужно время, чтобы заснуть.

Мои волнистые каштановые волосы определенно не на высоте на следующее утро, но мне буквально все равно. Я завязываю их сзади резинкой для волос и считаю это хорошей прической, но у Мисс Уикхэм другие планы.

По пути в столовую на завтрак, она перебирается ко мне и бросает взгляд на мои волосы.

– Вайлет, ваши волосы выглядят ужасно. Сколько раз мне приходилось наказывать вас за то, что не поправляете волосы по утрам?

Я изо всех сил пытаюсь вспомнить только – Эм, шестнадцать?

– Двадцать девять. Дорогая, забудьте о завтраке и идите прямо в офис мистера Томлинсона, – она приказывает мне, и мое сердце сжимается в груди от ужаса.

Я совершенно забыла о мистере Томлинсоне. Я кладу руку на сердце и пытаясь нормально дышать.

– Но, мэм! Мой будильник не сработал сегодня утром, и у меня не было времени! – лгу я.

– Это ложь. Я всегда знаю, когда вы врете, Вайлет, вы должны это знать. Правило 36: никогда не врать. Вы пойдешь к мистеру Томлинсону и расскажете ему, какой непослушной девочкой были. А теперь кыш.

Я иду по коридору к мужскому кабинету, единственный учитель-мужчина, который у нас есть.

Он единственный мужчина во всей школе, кроме садовника, и теперь я должна быть наказана им.

Я знаю, где его офис, но надеюсь заблудиться по дороге. Эта гигантская школа-интернат достаточно большая, чтобы заблудиться… вроде… Если только ты не жил здесь последние четыре года, как я.

Я знала это место слишком хорошо, с его богато украшенными залами, коврами и старыми картинами.

Я вдруг обнаружила, что стою перед дверью мистера Томлинсона и нервно ерзаю.

Я слегка постучала в дверь, надеясь, что его не будет внутри. Мое сердце колотится с опасной скоростью, и я думаю, что могу упасть в обморок, когда дверь внезапно открывается, и он стоит там, выглядя лихо красивым, но пугающим, как обычно.

– Мисс Вайлет, почему вы здесь? – спрашивает он меня. Кажется, я вижу, как его глаза мелькают у моих ног. Нет, наверное, мне показалось.

– Я… Я… не причесалась, – шепчу я смущенно, почти боясь его.

Затем он берет меня за руку и тащит в свой кабинет, запирая дверь. Они всегда так делают, когда нас наказывают, так что никто не мешает, но почему-то кажется, что он готовится убить меня.

– Что-нибудь еще? – он спрашивает выжидательно, как будто знает о лжи. Что, Мисс Уикхэм позвонила и сказала ему, что я уже сделала? Пиздоебка.

– Я также сделала кое-что другое, – я ненавижу чувствовать себя ребенком. Каждый взрослый здесь заставляет меня чувствовать себя так.

– Скажи мне, – приказывает он, а затем отходит, чтобы взять простую палку для порки, которая установлена на стене, как какой-то трофей.

Интересно, скольких студентов он отшлепал этой палкой. Я быстро избавляюсь от неудобных мыслей.

– Я солгала Мисс Уикхэм.

– О чем именно? Дорогая, если ты продолжишь давать мне эти короткие ответы, я сделаю твое наказание еще хуже, – резко говорит он, и мои глаза расширяются.

Я вообще не могу его понять. Он действительно бессердечен, как хочет, чтобы мы все думали? Или за этими охраняемыми холодными голубыми глазами скрывается частичка человечности?

– Да.

– Да, что?

– Да, сэр, – бормочу я. – Я сказала, что мой будильник не сработал, в результате чего, у меня не было достаточно времени, чтобы собрать мои волосы этим утром, но у меня действительно было время, я просто не хотела исправлять свою прическу, – объясняю я, сложив руки за спиной, как мы должны, когда получаем выговор.

– Действительно. Итак, – начинает мистер Томлинсон. – Значит, вы не уложили волосы, а потом солгали об этом Мисс Уикхэм. Потом вы приходите сюда и даете мне короткие ответы, а я напоминаю вам называть меня «сэр». Я бы сказал, что у вас большие неприятности, юная леди, – он хлопает палкой в правой руке, заставляя меня нервно двигаться. – Как думаете, сколько порки вы заслуживаете?

О, нет. Это всегда проигрышная ситуация. Если я скажу меньшее число, чем он имеет в виду, я получу двойную его сумму. Но если я скажу число выше, он выберет его и даст мне больше, чем он мысленно выбрал.

– Пятнадцать? – я говорю так тихо, что не уверена, что он меня слышал.

– Ты выбрала пятнадцать, Вайлет? Это твой окончательный выбор? Помни, что ложь приводит к тяжелым последствиям, – он предупреждает меня, и я переосмысливаю.

В прошлый раз Мисс Уикхэм дала мне пятнадцать. Но сегодня я сделала больше, чем лгала, так что, возможно, мне следует увеличить число. – Двадцать?

– Ты хочешь двадцать шлепков, правильно? – он плавно улыбается, поднимая брови.

– Да, сэр, – говорю я.

– Да, сэр, что? – он подсказывает.

Боже, он так расстраивает. Он продолжает слегка стучать по ладони. Он знает, как мучает меня, вытаскивая это из моего рта. Мисс Уикхэм всегда делала все быстро и по существу, но Мистер Томлинсон, похоже, хочет затянуть мое унижение.

Может, поэтому Мисс Уикхэм передала меня ему…

– Да, сэр. Двадцать шлепков – это хорошо, – отвечаю я окончательно, и он поднимает бровь.

– Насколько сильно ты хотела бы их? – он продолжает задавать глупые вопросы.

Но я знаю по опыту, что быть нахальным в такое время, как это, приводит только к дальнейшему наказанию для меня.

– Как бы вы не считали нужным, – говорю я осторожно.

Он наклоняет голову и колеблется на секунду, прежде чем добавить тихо.

– Хорошо, но дай мне знать, если я действительно слишком суров.

– Благодарю вас, сэр, – я опускаю свой взгляд в тревоге и смущении.

– А теперь, нагнись над моим столом, – он стоит рядом с этим столом и ждет, когда я подойду.

Я молча подхожу к нему и встаю лицом к столу. Покраснев от жары, я наклонилась, а затем почувствовала, как его пиджак касается меня.

Мои мышцы напрягаются, и я закрываю глаза, представляя себя в поле ромашек, делая цветочные короны с моими друзьями.

Но этот образ мгновенно исчезает, когда он говорит.

– Ты была очень непослушной сегодня утром, Вайлет, и я уверен, что ты запомнишь это наказание очень ясно. Возможно, ты больше никогда не захочешь плохо себя вести, – он говорит равномерно, и я чувствую, как его палка касается моей задницы.

Я инстинктивно вскакиваю от удивления, и он кладет ладонь на мое бедро, чтобы убедиться, что я остаюсь на месте.

– Расслабься. Это скоро закончится.

– Извините, сэр, – пищу я, когда его рука опирается на нижнюю часть моей спины.

Я чувствую, что он скользит немного к моей заднице, но так же, когда я думаю, что он собирается коснуться ее, он делает шаг назад.

По мне бегут мурашки, и я прикусываю губу, ожидая.

– Жаль, что я собираюсь наказать такую прекрасную задницу, дорогая, но прекрасные задницы всегда самые непослушные, – комментирует он.

Я слишком шокирована, чтобы ответить. Никогда не слышала, чтобы он так говорил.

Это было неуместным раньше, и я, честно, понятия не имею, смеяться, плакать или падать в обморок.

Я слышу, как он слегка хихикает, и я понимаю, что я громко хныкнула, и это звучало как стон, но это было просто удивление.

Я хочу похоронить себя.

Я жду первого шлепка, но вместо этого чувствую, как его палка касается моих бедер, затем скользит вверх, переворачивая мою юбку, и она оказывается над моей задницей. Мои глаза широко раскрываются.

– Эх, Вайлет. Это довольно милые трусики, – похоже, что это развлекает его.

Я не уверена, радоваться ли, что я надела мои сексуальные трусики сегодня, или жалеть, что я не ношу бабушкины труселя.

В любом случае, это унизительно, знать, что он смотрит прямо на мое дорогое нижнее белье из Victoria’s Secret*.

– Это действительно необходимо, сэр? – я собираюсь спросить, хочет ли он положить мою юбку обратно, как он ее находит своими длинными пальцами.

Вместо того, чтобы ответить, он скользит пальцем внутрь моих трусиков и тянет их вниз так, что они сползают и лежат у моих ног.

Я задыхаюсь и подпрыгиваю, но Мистер Томлинсон быстро толкает меня вниз.

Снова.

– Это совершенно необходимо. Я знаю, что это неудобно, но мне нужно, чтобы ты чувствовала то же самое, если я преподам тебе урок. Не двигайся, – говорит он серьезно, ни следа озорства в его тоне не осталось. Он просто делает свою работу.

Теперь моя голая задница в воздухе полностью подвергается ему. Меня никогда так не шлепали голой, даже сумасшедшая Мисс Уикхэм. Это было крайне унизительно, и я просто хотела превратиться в бабочку и улететь в Исландию.

Я слышу свист палки, летящей по воздуху, прежде чем она ударяет меня, и я прикусываю язык.

Все было не так уж и плохо. Я смогу с этим справиться.

– Теперь, дорогая, я хочу, чтобы ты считала для меня, как это делала с Мисс Уикхэм, – приказывает он и ждет, когда я заговорю.

– Один.

– После того, как ты посчитаешь, я хочу, чтобы ты говорила «спасибо», – говорит он, и я совершенно не могу подобрать слов.

Он делал так с другими девушками, которых наказал?

Но я быстро повиновалась. – Спасибо.

– Папочка, – добавляет он, и я почти падаю в обморок.

– Что? – у меня голова раскалывается. Я не просто услышала это слово из его рта. Он мой чертов учитель биологии.

– Называй меня папочкой после каждого удара, Вайлет. Давай, послушай меня.

– Но почему? Это так… сверхъестественно, – я прячу свое лицо в ладонях.

– Это для меня не странно. Да ладно, просто скажи это. Никто, кроме меня, не узнает, что ты меня так назвала, – обещает он и ждет, пока я повинуюсь.

– Папочка, – я тихонько шепчу и тотчас съеживаюсь. – О боже, я не могу этого сделать.

– Я всегда могу удвоить наказание, если ты…

– Нет! Нет! – прерываю я, зная, что я могу справиться с тем, чтобы сказать слово «папочка» больше, чем я могла бы справиться со ста шлепками.

Он снова шлепает меня и инструктирует:

– Малышка, скажи громче, чтобы я мог тебя слышать.

– Два. Спасибо, папочка, – я говорю и закрываю глаза. Я унижена. Я как будто мечтаю сдать тест по математике прямо сейчас.

Он продолжает шлепать меня, и я продолжаю считать и благодарить, к моему смущению.

Он, кажется, тяжело дышит через некоторое время, как будто просто упражняется. Но это действительно не так сложно… шлепать кого-то.

Мои ноги дрожат от дискомфорта, а зубы стиснуты.

Я задыхаюсь от болезненного удара и наконец говорю. – Пятьдесят. Спасибо, папочка.

– Немного громче, я тебя не расслышал, – говорит он резко и дает мне еще один. Моя задница просто в огне.

– Ай! Пятьдесят. Спасибо, папочка, – я кричу, и тогда он удовлетворен.

Вместо того, чтобы сказать мне, что я могу встать, он кладет палку обратно на стену и отпирает дверь.

– Сэр? – я нервно спрашиваю и пытаюсь скрыть слезы, которые текут по моему лицу. Я никогда раньше не плакала во время порки, и мне очень стыдно, что он заставил меня плакать.

– Для тебя папочка, юная леди, – он открывает дверь и ждет, когда я скажу то, что собиралась сказать.

– Папочка… можно мне теперь встать? – я сомневаюсь, но не двигаюсь с места.

Моя юбка все еще перевернута, и мои трусики все еще у моих ног. Надеюсь, никто не пройдет мимо…

А Мистер Томлинсон… Он точно пялится на мою красную голую задницу.

– Оставайся в этом положении, пока я не вернусь, – приказывает он и закрывает за собой дверь, когда выходит.

Комментарий к Two

* – марка нижнего белья.

**ВНИМАНИЕ**

Этот фанфик – полностью редактируется автором. Так же он **не закончен**, но последний раз главу выпускали вчера. Так что, я постараюсь не затягивать. А если что, то это Автор переписывает долго)

========== Three ==========

Я стояла наклоненной над столом почти час, с голой задницей, и я надеюсь, что мистер Томлинсон запер дверь. Будет унизительно, если кто-нибудь войдет. У меня есть соблазн подтянуть трусики и поправить юбку, но я не хочу его злить.

Моя задница уже пульсирует от боли от его шлепков, и мне больше не нужно.

Когда он наконец вернулся и запер дверь, затем сел за стол, так что теперь я стою лицом к нему.

– Теперь ты можешь встать, – говорит он и откидывается на спинку стула.

Я хмуро смотрю на него и встаю, когда моя юбка падает. Я наклоняюсь, чтобы натянуть трусики, но он меня останавливает.

– Подожди. Я с тобой еще не закончил. Я хочу, чтобы ты встала в тот угол, лицом к нему, – он указывает на угол, и я снова теряюсь в словах.

– Но Мисс Уикхэм никогда не заставляла меня делать это, сэр… я имею в виду… Папочка, – торопливо бормочу я и не делаю, как он говорит.

– Вайлет, дорогая. Боюсь, ты должна мне повиноваться. Если ты этого не сделаешь, я буду вынужден провести публичную порку, и ты знаешь, что это не распространенные случаи. И поскольку Мисс Уикхэм так расстроена тобой, я не сомневаюсь, что она бы пригласила всю школу стать свидетелем твоего унижения, – он выглядит чертовски серьезным, впрочем, как всегда.

Глубоко вздохнув, я перехожу к углу и сталкиваюсь с ним, оставив трусы на полу возле его стола.

– Подними свою юбку повыше, – мистер Томлинсон инструктирует меня.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть, шутит ли он, но он только пристально смотрит на меня, а на лице ни следа развлечения.

– Должна ли я? – прошу я по-тихому.

– Это часть унижения. Мисс Уикхэм требует этого, – отвечает он, поглядывая в сторону двери.

Я медленно задираю юбку и сжимаю складки в руках, прислонившись лбом к углу.

Этот человек заставляет меня стоять здесь полуобнаженной, как маленькая девочка. Я полностью подавлена. Если это то, через что мне придется проходить каждый раз, когда я буду нарушать правила, мне, возможно, придется пересмотреть свою жизнь.

Он больше ничего не говорит, и просто позволяет мне постоять там около десяти минут, прежде чем он говорит, что я могу отпустить юбку. Я поправляю мою униформу, пока он ходит вокруг стола.

– Не забывай об этом, – он говорит, опустившись на колени, чтобы поднять мои трусики.

– О, у вас не… – слишком поздно. Он уже протягивает их мне, и я быстро хватаю их и запихиваю в карман юбки, потому что нет никакого способа, чтобы я надела их перед ним.

Он машет в сторону двери. – Теперь можешь идти. Ты не будешь наказана за то, что пропустила свои уроки, так как это я тебя задержал. Но ты проведешь вечер, наверстывая упущенное. Когда я вызову тебя завтра на биологию, я надеюсь, ты знаешь, что твой ответ должен быть ясен?

– Да, сэр, – говорю я, но потом быстро исправляюсь после того, как он поднимает бровь. – Я имею в виду… Папочка.

– Еще одна вещь, когда другие люди вокруг, ты будешь называть меня «сэр». Когда мы будем одни, зови меня папочкой, поняла?

– Но это похоже на правду… самая странная вещь на свете, – стону я.

– В этом нет ничего странного. Просто сделай это, – он настаивает.

– Но почему же? – я подвергаю его сомнению.

– В основном потому, что мне нравится, как это звучит, когда ты это говоришь. Но и потому, что это тебя смущает. И это моя работа – убедиться, что тебя наказывают должным образом, – он пожимает плечами, когда серьезно объясняет.

Я стиснула зубы, хотела взбунтоваться и сказать. – Я думаю, что нет.

Но я не говорю, потому что он бросил бы меня обратно через стол.

– После каждого наказания я хочу, чтобы ты благодарила меня, – добавляет он, прежде чем я дотянусь до дверной ручки.

– Благодарила? За причинение боли моей заднице?

– За то, что наказал тебя, потому что тебе это нужно, – он объясняет.

Не желая казаться слабой и уязвимой, я говорю с небольшим отрешением. – Спасибо, что наказал меня, папочка.

– В любое время, детка.

Я замираю, когда он называет меня так. Почему он назвал меня деткой? Я игнорирую это, открываю дверь и выбегаю. Моя задница похожа на печь под юбкой, и я бегу на следующий урок. Уже почти одиннадцать утра.

Иногда я забываю, что я дочь герцогини. Со мной никогда не обращались как с королевой. Они обращаются со мной, как будто мне пять, и я просто хочу разорвать их всех. Но я не могу.

Занятия проходят с черепашьей скоростью, потому что я не могу думать ни о чем, кроме горения в моей заднице напротив деревянного стула.

К тому времени, как начинается ужин, всё, чего я хочу, это чтобы моя задница перестала болеть, и после того, как я поем, я убегаю в свою комнату.

Оставшись одна, я лежу на кровати на животе и засыпаю. Я не очень много спала прошлой ночью из-за моих ночных махинаций.

Сейчас 11:30 ночи, когда я просыпаюсь. Вот дерьмо! Я должна была заниматься! Я беру свои книги по биологии и начинаю читать. Я прочитываю около трех страниц, прежде чем мои глаза снова закрываются, и я не просыпаюсь, пока не слышу мой будильник звенит в ухе на следующее утро.

Я медленно тащусь к завтраку, мои волосы аккуратно заколоты в пучок на макушке и моя задница еще немного болит, но не так сильно. Мы обязаны присутствовать на завтраке, если не указано иное.

Я училась менее часа для моего самого важного класса, и теперь мой ум пуст, и я не помню, что я читала.

Если мистер Томлинсон вызовет меня, я умру.

Я просто спонтанно взорвусь в облаке картофельных чипсов.

Я почти не завтракаю, но, к счастью, Мисс Уикхэм не замечает. Она слишком занята, отчитывая Холли за то, что она испачкала блузку. Раздается звонок, и мы все спешим на занятия. Нас всего около пятидесяти пяти человек.

Литература проходит слишком быстро, и я благодарна, что никто не зовет меня. Я сижу там, как статуя, так что меня больше не отправят к мистеру Томлинсону.

Теперь я знаю, почему все, кто был наказан им, внезапно становятся совершенными ангелами.

А потом приходит биология.

Я пробираюсь на цыпочках через дверь и сажусь в дальнем углу, надеясь, что он забудет, что я здесь.

Но нет, он не забудет меня. Другие девушки болтают так, будто я не собираюсь снова быть униженной за то, что не учусь, как он мне сказал.

Он привлекает наше внимание и начинает свою лекцию. Сегодня по анатомии человека. Я смутно помню, что читала что-то о желудках и печени, но мистер Томлинсон продолжает смотреть на меня, и мой разум снова пуст.

Все, о чем я могу думать, это как он снова меня отшлепает. Мне это совсем не нужно. Я не хочу, чтобы он шлепал меня, но если он вызовет меня, а я не знаю ответа, он поймет, что я не училась.

– Вайлет, – говорит он, и я думаю, что упаду в обморок. – Объясни классу, как два человека занимаются сексом.

Теперь он просто злится.

Есть несколько учеников, и некоторые выглядят потрясенными, что он попросит одного из нас объяснить секс.

Я глотаю, и мои руки начинают дрожать. Я должна знать это не из чтения, но я должна просто знать это. Но он смотрит на меня так, и его ладони покоятся на столе учителя, как будто он знает, что я скоро согнусь над ним, и поэтому я полностью пуста внутри.

Все, что я когда-либо знала о чем-либо, полностью исчезает из моего разума, и я теряю дар речи.

– Вайлет? – он повторяет, и я вижу намек на ухмылку, играющую на его губах.

Иисус Христос.

– И…я не знаю. Парень просто втыкает свою штуку в девушку и вот так, – выпаливаю я, и девочки начали смеяться надо мной, предатели.

Есть доля секунды, когда кажется, что он может смеяться, но он быстро собирает себя. – Я имею в виду, что ты не ошибаешься, но это намного сложнее. Я искал образованный ответ, который бы показал, что ты изучала материал. Оставайся в конце урока. Я могу сказать, что ты не учила, хотя я дал тебе четкие инструкции.

Другие девушки умолкают и смотрят на меня с жалостью.

Я смотрю на свои руки и говорю. – Да, па… Сэр.

Он сурово смотрит на меня и продолжает учить. Я не могу не заметить слабую улыбку, которая играет на его губах до конца урока.

========== Four ==========

Когда все остальные девочки вышли из класса, Мистер Томлинсон подозвал меня подойти к нему.

Я неохотно тащусь по среднему ряду студенческих парт и встаю подле него с опущенными глазами.

– Твои волосы сегодня прекрасны, Вайлет, – говорит мне он.

Ну, я не собиралась повторять вчерашнее.

– Я рад, что ты усвоила урок вчера, когда я отшлепал тебя. Но, увы, ты снова здесь, и тебе предстоит вынести еще один урок. Почему ты такая непослушная? – спрашивает он и ходит вокруг своего стола.

По мере того, как пространство между мной и моим учителем сужается, я застигнута врасплох одеколоном, которым он брызгается. Это так освежает, что утомительно.Так приятно пахнет.

– Я не пытаюсь быть непослушной. Лично я считаю, что правила слишком строги, а наказания слишком суровы, – я честна, но, похоже, ему не нравится мой ответ.

– Ты подвергаешь сомнению наши методы дисциплины? – его голос низкий, и внезапно я чувствую, что меня загнали в угол.

– Н-нет… Я просто думаю, что их можно улучшить, – говорю я дрожащим голосом и нервно отхожу назад подальше от него.

Он почти моего возраста, что кажется неправильным, что ему поручили наказать меня.

С Мисс Уикхем это было более понятно, так как ей лет сорок или около того. Но Мистеру Томлинсону двадцать три. Он может быть моим другом или даже парнем, но нет. Это он должен был отшлепать меня.

– Мне не нравятся твои представления о наказаниях, Вайлет, – комментирует он.

– Извините, если мое мнение оскорбляет

вас, – говорю я с намеком на отношение в моем тоне, а потом получаю предупреждающий взгляд от него.

– Ты действительно не знаешь ответа? – спрашивает он вдруг.

– Что?

– На вопрос о сексе, который я задал тебе во время урока, – разъясняет он.

О.

– Нет, я знала ответ на этот вопрос. Просто вы попросили меня объяснить это перед всеми. И прямо перед вами, – я пожимаю плечами, когда мои глаза смотрят куда угодно, кроме него. – Таким образом, я просто вроде как. . нервничала и не могла думать.»