Текст книги "Прах Лангарда (СИ)"

Автор книги: Blackmourne

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 25 страниц)

Эпилог

Эпилог

Вместе с заревом восхода окончился и праздник, усталые подземники разбрелись по своим жилищам, а Ульму и Айра главная возмутительница спокойствия утащила на вершину башни, прихватив по пути пузатый чайник. Железный потолок по мановению тонких ведьминских пальчиков стал прозрачным, открыв вид на сверкающие звездочки. Лана на них залюбовалась, в то время как её спутники присели за созданный следом небольшой столик и налили себе в чашки чёрную, ароматную жидкость:

– Леди Кроу, я во всей этой истории многое совершенно не понял, и у меня есть к вам вопросы, – отпив напиток, заговорил Айр с интонациями заправского дипломата. – Всю эту дорогу я старался лишь поддерживать и корректировать действия Ланы, так как не обладал достаточной экспертизой для того, чтобы видеть ситуацию целиком. Но вы информированы куда лучше и, надеюсь, хотя бы сейчас сможете мне многое пояснить.

Повисло недолгое молчание. В ответ на столь вежливую тираду, больше подходящую Гофарду, Лана сделала шокированное лицо, а Ульма попыталась сфокусировать взгляд – похоже, ведьмочке с непривычки крепкая грибная брага подземников сильно дала в голову. Подхватив сребровласку за талию, Айр её усадил рядом.

– Лотаринг! Сэр! После всего, что мы прошли… ик… вы можете звать меня уже просто Ульма! По имени. Мы же друзья! Ик… можно сказать, одна семья! – наконец произнесла красная как собственные волосы, основательно захмелевшая бывшая королева Харграна.

– Я учту твои пожелания, Ульма. Но поутру всё же для вежливости переспрошу, – улыбнулся совершенно трезвой улыбкой сотник и добавил: – Так что по поводу вопросов?

– Ну, тут всё по-старому. На всё ответить не смогу, – обиженно глядя на Лану, произнесла ведьма, опустив ушки долу.

– Ну опять двадцать пять! Сейчас Астер спёкся, что не так? Его разум я уничтожила без остатка, а сердце поглотила, преобразовала и подчинила!!! – расстроилась сереброволосая.

– Ага, всё так и есть. Но былые запреты сковывают мои ответы, – почти стихами ответила любившая загадки ведьма.

– И что, блин, с этим делать? Можешь хотя бы намёк дать? – хмуро воскликнула Лана.

– Ты мне скажи. Я же, блин, твой контрактер!!! – огорчённо произнесла Ульма и вперилась в подругу настойчивым, пьяным взглядом. Лана пару секунд сосредоточенно смотрела ей в глаза, прежде чем хлопнуть себя по лицу ладонью.

– Вот я дура! Дошло! Ульма Кроу, властью Истинного Имени повелеваю – отринь все запреты, что на тебя накладывали прежде! – воскликнула Лана и на мгновение увидела, как рвутся незримые цепи, сковавшие немыслимо давно душу харгранки.

Глаза Королевы Проклятых сразу же зловеще блеснули, на радостях даже протрезвев. Вскинув руки вверх, она воскликнула:

– Я свободна! Окончательно свободна! Теперь мне будет принадлежать весь мир! – рыжая расхохоталась как сумасшедшая и пустилась в пляс.

– Что я наделала... – сокрушённо покачала головой Лана, глядя, как Ульма носится по комнате и выписывает странного вида кульбиты.

– Во имя Шестёрки... Кажется, ты освободила ещё более древнее зло... – с весёлой усмешкой произнёс Айр.

– Ульмочка, милая, хватит бегать по потолку, ты нас пугаешь. С тобой всё в порядке? – взмолилась сереброволосая.

– Ага! Сейчас всё просто отлично! Если честно, я чувствую себя так, как будто в сказку попала! – призналась харгранка и плюхнулась на мягкую скамейку напротив. – Айр, ты можешь спрашивать что угодно, и больше никаких шарад!

– Ну охренеть. Лана, а ты раньше не могла это сделать? – хмыкнул сотник, привычно ухватив среброволосую за хвост. Уложив себе на колени, рыцарь начал поглаживать его как котёнка. Лана счастливо зажмурилась.

– К её оправданиям, Айр, могу заявить, что до гибели Астера – нет, не могла. Мой старый контракт был заморожен, но всё ещё не аннулирован окончательно, а Лана не имела на него полные права, – ответила сотнику ведьма.

– Демонова бюрократия. Всегда ненавидел её и ростовщиков с юга. У меня знакомый один такому как-то решил заложить топор, так спустя десять минут не только был уже без топора, но ещё и остался должен… Хорошо, претензии сняты. Давайте тогда по порядку: что такое был этот чёрный клинок?

– Воплощение связи Нездешнего с его единственным контрактером – Энимом. Собственно, это было даже не оружие в полном смысле этого слова, а скорее воплощение долга, возложенного на реинкарнации Первого Короля. В первом цикле это была Финиалла, в нашем – Лана Грейсер. Только они, сами и добровольно, могли разорвать принятый когда-то контракт. Но это никогда не происходило – меч подавлял их чувства и усиливал ощущение долга. Это был замкнутый круг, разорвать который было возможно лишь изнутри, – радостно и с готовностью пустилась в объяснения ведьма, наслаждаясь тем, что теперь может говорить без всяких ограничений.

Обрушившееся объяснение Айра совершенно не удивило. Он перевёл взгляд на Лану:

– Так ты всё знала и распланировала ещё там, у гробницы? Или ещё раньше? – недовольно воскликнул сотник. – Знаешь, я сильно тревожился за тебя. Могла предупредить.

Распахнувшая один глаз девушка отрицательно покачала головой:

– О том, что я могу ХРЯСЬ!!? Сломать об колено обет в сотни раз старше нашего мира? Не переоценивай мои способности, Айр. Я сама охренела, когда у нас это получилось. А так – я знала не сильно больше твоего, была лишь куча обрывочных догадок и подозрений. Ну, ещё и интуиция на ушко щебетала. Всё как всегда, – девушка обаятельно пожала плечами и, улыбнувшись, добавила в заключение: – У меня в этой жизни есть лишь один чёткий план, и это – импровизация!

– Хочу ещё добавить, что большую роль в этой истории сыграло наличие у Ланы Сердца Чащи. Оно сильно повлияло на её душу, значительно ослабив влияние клинка. За все эти сотни циклов ноша долга стала совершенно подавляющей – для одной-единственной души.

– Ладно, следующий вопрос. Что такое этот Нездешний? – рыцарь дал себе обещание больше ничему не удивляться. Тут ему ответила уже Лана, опередив харгранку:

– Такой же мудак, как и все эндорим, только со знаком минус. Его не устраивает то, что наши души вертятся в циклах, что тут устроили Спящие, так что он желает освободить всех нас, уничтожив их творение.

– Замечательно. Значит, пытаясь замочить Астера, мы едва не разрушили наш мир. Этот абзац я точно пропущу в своём отчёте отцу… Впрочем, думаю, я лучше что-нибудь вообще сочиню – любая сказка ему покажется реалистичнее этого бреда. Ульма, что такое циклы?

– О-о-о! Это моя самая любимая часть. Когда в конце первого цикла Фина вместе со мной забралась в Башню – ну, это такое место, где находятся большая часть душ эндорим, – она там устроила старое-доброе ультранасилие, а Спящие так перепугались, что грохнули нашу реальность, пытаясь её остановить, а потом воссоздали по новой – начиная со смерти Энима. И продолжали это делать снова и снова, как только события приводили к одному из двух исходов: победе Астера или если экзарх начинал для них представлять угрозу.

– Так, стоп. Значит, ни в одном из прошлых миров Астер так и не был уничтожен экзархом, как здесь?

– Нет, не был. Экзархи повторяют путь Финниалы, становятся воплощением её одержимости. А эта девочка была… слишком добра. Потому и её отражения никогда не уничтожают саму суть – “души” эндорим, лишь заключают на границе Бездны. Но даже будучи расколотым, Астер был связан со своим сердцем, потому раз за разом возвращался, а, будучи “побеждённым” в пределах цикла, возрождался в следующем. Меч Пустоты способен уничтожить сущность, лишь подчиняясь безжалостной ненависти Нездешнего, а отражения Финны этих чувств лишены, – пояснила харгранка, для убедительности покачав алой головой.

– Так, всё. Последний вопрос – и по кроватям, а то и так уже голова пухнет. Кто такой Мариус Горальд и как он связан со мной? – спросил Айр, вспоминая противоречивые ощущения, которые на него накатывали несколько раз.

– Сохранилась одна прекрасная легенда… Первый Король до безумия любил свою королеву. Они вместе пришли к нам из-за границы Небес, но имя его спутницы, стража и воительницы, к сожалению, кануло в Лету. Они дорожили друг другом настолько сильно, что соединили свои души неразрывными узами. И с тех пор, в каждом из циклов, их неизбежно тянуло друг к другу самой судьбой… – Ульма явно была готова рассказывать легенду и дальше, но сотник замахал руками, пробормотав:

– Так, стоп! Всё, хватит, я понял! Думаю, этого достаточно!

Хищно ухмыльнувшись, Лана спросила, наблюдая за стремительно краснеющим лицом рыцаря:

– Ага! Значит, в какой-то из прошлых жизней ты был моей королевой…

– Я сказал – хватит! А то по жопе получишь! Всё, пойдём в кровать! – рявкнул сотник.

– Ну уж нет, я с тобой грязной спать не лягу! Ты не забыл, что мне обещал? Астера я завалила, а ты меня – ещё нет! – весело ответила девушка.

– Обещания надо выполнять. Пойдём в купальни, – воин поднялся из-за стола и потянул Лану за хвост, а та ухватила удивлённую Ульму за руку:

– А ты, рыжулька, идёшь с нами! – с громким возмущённым писком Ульму Кроу буквально утащили.

***

Мылись они раздельно – Айр наотрез отказался идти с ними в женскую часть, попросив, чтобы в «Ж» пошла Лана. Та, пообещав, что сегодня он всё равно там окажется, отправилась вместе с Ульмой, где долго и упорно смывала с себя следы прошедших боёв и мыла волосы. Ожоги на её груди уже зажили, благодаря чудодейственным мазям харгранки и подпитке её энергией.

Ульма была куда разговорчивей, чем обычно, и тараторила без умолку, пока они отмокали в тёплой, благоухающей цветами воде. Правда, мысли Ланы были о другом. Сейчас, когда угроза миновала, а самые страшные ужасы остались позади, её захлестнула запоздалая волна паники. Девушка в полной мере наконец осознала, по какой тонкой грани им пришлось пройти. Заметив, что с подругой не всё в порядке, Ульмочка прижалась щекой к её плечу и обняла. Немного помолчав, ведьмочка спросила:

– Помнишь, ты когда-то говорила, что доверять страшно? Тогда, ещё в лесу, перед походом за Сердцем…

– Помню. Легко ничего не бояться, когда терять тебе нечего, кроме своих штанов, да и тех – рваных, – вздохнув, ответила Лана. – Потому я тогда ничего и не страшилась, перла всегда напролом. Впрочем…

– Ага, а сейчас ты остепенилась, стала мудрой, послушной и осторожной, да-да. – насмешливо откликнулась харгранка, снова потершись о плечо подруги. – Ну так вот, кажется, теперь я не боюсь… жить. Я сильно задолжала нашему миру. И вряд ли смогу свои грехи искупить. Возможно, то, что я хочу обрести счастье, несправедливо перед всеми теми, кто умер по моей глупости и вине. Но я всё равно хочу этого. И буду стараться наслаждаться жизнью – рядом с тобой. Но я не знаю, с чего начать… может, ты что-то подскажешь?

– Ого! Солнышко, это в тебе говорит доверие или алкоголь? Впрочем, неважно – я просто не могу упустить такой шанс! Первое, чем мы займёмся после возвращения в столицу, – это заберём Сэру и отправимся изучать лучшие магазины! Платья, косметика, обувь, массаж и маникюр! Я просто мечтаю попробовать столько всего нового. Надеюсь, это и вам придётся по душе, – разошлась блондинка, болтая ногами и поднимая ворох брызг, от которых Ульма, смеясь, прикрыла лицо руками и сообщила:

– Ой, забыла тебе сказать. Я предупредила Сэру, что у нас всё хорошо, как ты и хотела. Сейчас, когда Астер пал, она снова может меня чувствовать. Эта девочка – такой же уникум, какой была я в далёком детстве. Почти идеальный медиум – как чистое зеркало, она отражает всё, что видит в изнанке.

– Это опасно? – встревожилась Лана.

– В этом цикле больше нет сущностей, по могуществу и злой воле подобных Астеру. Воздаятель в качестве контрактеров использует только грешников, да и его, по идее, вообще не должно быть в этом цикле. Власть абсолютно всегда обретается где-то в оазисах Нахамета, она слишком одержима южанами и их культурой. Да и магия, которую использует ваше королевство, почти уникальна, я даже не могу определить, от кого из Хранителей исходит подобная сила, основанная на… – принялась объяснять Ульма, но заметила, что Лана, прикорнув у неё на плече, уже закрыла глаза от усталости и задремала.

Ведьма покачала головой, улыбнулась, с помощью магии поднялась из тёплой воды и, осушив тела, понесла подругу, чтобы передать с рук на руки терпеливо ожидающему их мужчине.

***

На следующее утро, после завтрака Лана и Айр вышли из башни, пока Ульма занялась уборкой на кухне. Неподалёку от входа в башню они заметили человека. Опершись о громадную секиру, стоял лысый, обнажённый по пояс старец, весь покрытый бинтами. Услышав их шаги и повернувшись, Зуб весело им ухмыльнулся, сверкнув единственным, жёлтым клыком во рту.

– Глядите, ляпота какая! – воскликнул он, обводя рукой пустоши вокруг, над которыми лазурью разливалось бескрайнее голубое небо.

– И правда красиво! – восхитилась Лана, обнимая руку Айра. – Но, знаешь, старче, на юге есть места и красивей. С ручьями, озёрами, лесами и реками.

Хмыкнув, Зуб окинул их долгим, пронзительным взглядом и слегка поклонился.

– Об этом и желаю речь держать, красавица. Пошептались мы вчера с мужиками да бабами, пообсуждали, что делать нам далече. Да решили, что с вами пойдём. Пусто тут, воды почти нема, в Штольни возвращаться мы не будем, а город этот проклятый… глаза бы наши его не видели больше. Так что решили: коли под длань свою примете, станете нашими матерью и отцом.

Айр, выслушав старика, шагнул вперёд, освободив руку из хватки Ланы, и, положив ладони на плечи, помог тому распрямиться.

– Негоже так, Зуб. Я сам тебе в правнуки гожусь. Защитниками вашими стать можем, мир покажем, да и где поселиться вместе – найдём. Не дети вы нам, но братья и сёстры. А поклоны нам не нужны.

Выслушав тёплые слова сотника, старик громогласно захохотал, оглашая окрестности и порождая в ближайших горах эхо. А потом могучими дланями обнял Айра.

– Да буде так, воин!

– Ну, значит, как раны подзатянутся, сходим ещё один, последний раз, в тот проклятый град. Злато да драгоценные камни из сокровищницы заберём, да артефакты. Чего добру пропадать? А нам на новое поселение пригодится, – усмехнулся Айр Лотеринг, похлопав старика в ответ по плечам.

Лана с улыбкой наблюдала за любимым. Он был хитрым, умным и дальновидным. Если он станет бароном – а Лана была уверена, что он им станет – Айру потребуются три вещи: золото, люди и слава. Золота у них сейчас было в избытке, а людей сильнее, вернее и лучше Лангардцев не найти. Вопрос был лишь в доказательствах подвига. Впрочем, с помощью десятка сундуков, полных злата, можно было решить и его.

Но это всё подождёт.

Сейчас им предстоял долгий путь домой.

***

– Я здесь, матушка. Не бойтесь, я с вами, – осторожно взяв Её Величество за руку, произнесла Сэра.

Королева лежала с открытыми глазами на широкой кровати, застеленной атласными простынями. На её белой коже застыли бисеринки пота, а в зрачках был нечеловеческий ужас. Сэра крепче сжала её ладонь и погладила, терпеливо ожидая, когда Элеанор придёт в себя. Про такие припадки не знал никто – ни во дворце, ни во всём королевстве. Даже личные лекари и заказанные заморские целители.

Сэра прекрасно понимала причины для подобной секретности. Они были у неё перед глазами, медленно развиваясь в тусклых лучах восходящего солнца, что едва пробивалось сквозь плотные шторы. Облачённые в древние регалии фигуры с истощёнными лицами. Их тихий, едва ощутимый шёпот, советы, гневные окрики, разочарованное бормотание – они всё ещё были рядом, связанные с Её Величеством незримыми узами. Их дыхание было невыносимо.

Седая фрейлина уже привыкла к тому, что ближе к утру, раз или два в неделю, она просыпалась от тоскливых, мучительных стонов. Элеанор столь к ней привязалась, что дозволяла ночевать неподалёку, так что фрейлина спала в комнате, отделённой от королевских покоев лишь тонкой занавеской. Она – единственная на всём белом свете – знала о самом страшном секрете королевы Тарсфола. Сильнейшая из женщин невыносимо боялась трёх вещей: тишины, темноты и одиночества. Ведь тогда к ней приходили они – порождения её подсознания, тени тех, кого она погубила, принесла в жертву ради страны и личной власти.

Будучи по созданию как опытный медиум, Элеанор отсекала все лишние образы, стремящиеся до неё добраться из-за грани реальности. Но, находясь в плену снов, она не могла защититься и становилась заложницей жутких кошмаров, которые проникали в реальность через распахнутые двери её подсознания.

– Я уже в порядке, девочка. Я уже здесь, – хрипло ответила королева и, благодарно погладив кончиками пальцев ладонь названной дочери, быстро поднялась. Её длинные волосы были растрёпаны, глаза впали и горели нездоровым огнём. Эта ночь выдалась на редкость тяжёлой.

– Госпожа, что вы видели? – прошептала Сэра.

– Королевская кровь на песке, ослепительный свет у крепости Чёрного Камня, предательство тех, кто поверил в любовь. Всё, как я предполагала, девочка. Всё, как я боялась, – ответила старшая женщина и, взяв предложенный бокал с водой, жадно напилась.

– Он ваш сын. Неужели вы не желаете… – начала было Сэра, но королева её оборвала:

– Желаю. О, сколь многое я желаю, дитя. Но Те, Кто Превыше, уже сделали выбор. Огласили свой приговор – для меня, для тебя, для всех нас. Мой долг – не позволить принесённым жертвам пропасть даром, – решительно и величественно ответила Её Величество, пока фрейлина принялась расчёсывать её длинные волосы. – Но полно об этом. Это не твоя ноша, девочка. Твоё время ещё не пришло. Давай лучше поговорим о твоей сестре.

– О том, что выдаёт себя за неё, – негромко, но решительно поправила названную мать Сэра. – Но я выведу эту тварь на чистую воду и освобожу сестру. С вашего разрешения, разумеется.

– «Не спеши в своих измышлениях. Будь последовательна и мудра, проверяй свои побуждения дважды, особенно тогда, когда за тебя говорят чувства», – покровительственно ответила Элеанор.

– «Мысли и измышления о божественной мудрости венценосных монархов», пера Алоиза Сверкающего. На мой взгляд, автор сего талмуда просто невыносим. Заискивать пред короной столь явно и ненатурально… будь он ещё жив, я бы попросила барона Гофарда тщательно проверить его, – скривившись, ответила Сэра.

– Напрасно. Он служил ещё моему деду. Достойный, умный и верный был человек, но, будучи простолюдином, мог быть услышан в те времена лишь в этом ключе, – с укором заметила Элеанор, а затем её голос стал холодным и жёстким. Её Величество приказала:

– Ты не станешь ничего предпринимать, пока я тебе не разрешу. Эта сущность смогла сокрушить проклятие Лангарда. Её сила спасёт тысячи жизней, когда разразится война.

– Как пожелаете, Ваше Величество. Благо государства превыше всего. Но после того как польза этого чудовища будет исчерпана… вы ведь мне поможете, моя королева? – покорно склонила голову Сэра.

– Разумеется, – бросив взгляд в зеркало, Элеанор пристально взглянула в лицо своей дочери, а затем тонко улыбнулась. Ей понравилось то, что она там увидела.

“Матушка всегда держит слово. Кроме тех случаев, когда Те, Кто Превыше, не решают иначе. Я не могу рисковать. Мне нужна помощь,” – подумала рано поседевшая юная девушка.

***

На окраине Пустошей летом было невыносимо жарко. Резкий, злой ветер красным песком бил по глазам, пытаясь ослепить, залепить нос, задушить и проникнуть везде, где возможно. Дежурство у Сломанного Каньона считалось самым худшим назначением из возможных. Обычно на него определяли только тех, кто проштрафился, был застукан пьяным во время дежурства или проявил ленность. Но желтолицый гвардейский десятник раз за разом сам просил определить своих парней в дальний дозор. А те, хоть и недовольно скрипели зубами, но не спорили и не роптали, будучи привычными к трудностям.

– Я сэру рыцарю полушку золота должен. Может, отдавать не придётся? Уж пара месяцев как минула… – позвякивая кольчугой, произнёс Бирам – один из немногих рядовых гвардейцев, кто после последнего штурма Равен решил не идти в академию, дабы получить звание десятки, а попросту остаться в строю.

Его длинные усы вызывающе топорщились, он их подкрашивал золой и считал себя настоящим любимцем женщин, а командование считал занятием слишком унылым и скучным.

– А вот хрен тебе на воротник. Помнишь, как неделю назад на севере грохотало? Стрелы Воина сверкали одна за другой. Это знак, что наши там ещё живы! И, как всегда, в паре сражались. Я в это верю, – убеждённо ответил Желтыш, приспустив с лица защищающую от песка плотную маску, наподобие тех, что носили южане.

– Ну конечно, ещеб не верил. Ты ж по дури на их возвращение всё жалование за полгода поставил! – рассмеялся Бирам, а секунду спустя, до рези в глазах вглядевшись в унылый пейзаж изломанного каньона, воскликнул: – Желтый, там кто-то идёт!

– Шуткуешь? – нахмурившись, спросил десятник, но сразу же подобрался и нахлобучил на голову бацинет. По его знаку расположившиеся на привал парни сразу похватали оружие и начали снаряжать коней, пасшихся неподалёку, уныло жуя чахлую травку.

– Да нет, вон же, – резко ответил усатый рядовой, вскинув вверх руку и ткнув пальцем в мёртвый пейзаж.

Желтый пригляделся – и замер. По центральному, самому широкому излому в земле, из-за поворота показалась процессия. Странная, пугающая и непонятная. Первыми шли какие-то клыкастые твари – помесь кошек и волков, только размером с телёнка. Медленно, выбиваясь из сил, они, запряжённые, тянули телегу с высокими бортами, заполненную блестящими от солнечных лучей сундуками, на которых поверх восседал человеческий силуэт.

Даже на таком расстоянии, разглядев десятника, человек поднялся на ноги и приветственно помахал им рукой. Желтый ошеломлённо повторил тот же жест, а, увидев высокую мужскую фигуру, что спрыгнула со следующей телеги, чтобы встать во весь рост, усмехнулся.

– Да копатся раком и колоться ежом! – удивлённо буркнул Бирам. – Походу дела, полушечку придётся таки отдать…

– А я ж тебе говорил, что его смерть не возьмёт. А если даже возьмёт – то не удержит! – торжествующе воскликнул Желтый, приветствуя возвращение своего командира.