Текст книги "Прах Лангарда (СИ)"

Автор книги: Blackmourne

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 25 страниц)

Глава 14. Не гнить, а гореть

Глава 14. Не гнить, а гореть

Пещера, достаточно большая, чтобы целиком вместить форт Равен, была освещена таинственно мерцающими всеми цветами радуги крупными кристаллами высоко над головами. Вдали, в самом центре, виднелись пара десятков каменных домов, обнесённых стеной, к которой прилегали крепкие, выкованные из тёмного металла ворота. Путь к поселению пролегал мимо длинных рядов грядок, на которых росли крупные, причудливого вида грибы различных форм и расцветок.

Почувствовав знакомый запах свиного навоза, Лана решила не расспрашивать ушедшего вперёд Сову о том, что составляет их основной рацион и как они их выращивают. Подбежав к воротам, охотник замахал руками, громко крича; над стеной вскоре выросла чья-то голова, одетая в кожаный шлем, и тяжёлые створки медленно отворились.

Из них высыпали шесть человек, вооружённых копьями и короткими топорами, возглавляемые высоким широкоплечим стариком. Он был совершенно лыс, а кожу головы и лица пересекало множество шрамов. Несмотря на тяжесть прожитых лет – а он был на вид даже старше Хардебальда, – старик двигался легко и уверенно. Быстро осмотрев подходящих чужаков, он кивнул главе охотников и проскрипел, сверкнув единственным оставшимся во рту длинным жёлтым зубом:

– Глаголь, друже за чужь, коли гости они твои, то и ответ тебе держать. Кто такие и куда путь держат?

Степенно приблизившись, Сова прижал руку к груди и поклонился старцу. К этому времени за спиной стражи уже тихо галдела маленькая толпа из женщин и детей, которые с восторженным любопытством глядели на невидаль: железного человека, хвостатую женщину и девушку с алыми, как пламя, волосами. Сами люди пещерного народа были бледные, но очень крепкие и в основном чернявы. Лишь супруга Совы, стоящая сейчас позади основной толпы, отличалась статью и светлыми серебряными волосами. Выпрямившись, главный охотник взмахнул руками и сделал театральную паузу, привлекая внимание людей, после чего драматично провозгласил:

– Гой еси, люди честные! Гости пришли издалека, из тех мест, где небо голубое, трава растёт, деревья зеленеют, солнце светит, прямиком из сказок! Глаголют, мол, не всё в мире под Бедой пошло чёрным пламенем, что земли далёкие остались, где люди, как мы, живут! И к нам они пришли с вестями добрыми да историями дивными! Потому опускайте оружие, открывайте запасы еды и браги грибной! Встретим гостей как друзей, а не кошмарников покаянных! Будем веселиться и пить, а потом совет держать!

Закончив говорить, Сова вскинул руки вверх, к забытому детьми подземелий далёкому небу, что осталось жить в их памяти лишь благодаря сказкам. На миг опустилось молчание, неверяще люди смотрели на странных пришельцев, а потом хриплый голос старца прорезал тишину:

– Добро! Быть посему!

Толпа счастливо заголосила, едва не на руках занося внутрь деревни усталых странников. Заметно растерявшись в кругу улыбчивых лиц, Ульма жалась к Лане, а идущий впереди Айр, под многочисленные вздохи облегчения, снял с головы шлем, притягивая взгляды ярким золотом своих волос. Его начали засыпать вопросами, когда вездесущий Сова, прошмыгнув вперёд, прикрыл гостей руками и закричал:

– Негоже так, люди добрые! С дороги они, устали! Отдохнут в избе моей поначалу, а там и время для разговоров придёт! – а после кивнул в сторону двухэтажного строения неподалёку и добавил, уже обращаясь к путникам: – Вон хата моя, накормлю, напою и спать уложу, а коль ещё чего надо будет, только скажите.

– Спасибо, мы воспользуемся вашим приглашением, славный хозяин, – доброжелательно кивнул Айр, бросил взгляд на его супругу с детьми и прикрыл глаза. Он и подумать не мог, что судьба сделает такой странный кульбит. Но был этому рад, впервые за долгое время.

Когда они наконец скрылись от глаз толпы за ветхой дверью, покрытой многочисленными металлическими заплатками, Лана потрясла за плечи Ульму, которая, похоже, пребывала в прострации, и оглядела комнату. Хозяйка уже принялась накрывать на стол, выкладывая в металлические миски разваренные грибы и свинину. Запах еды, кажется, привёл Ульму в чувства, и она сглотнула слюну, всё ещё продолжая цепляться за Лану.

– Всё, успокойся. Я не бревно, а ты не тонешь, можешь меня отпустить. Ты чего так перепугалась? – услышав шёпот Ланы над своим ухом, Королева Проклятых взяла себя в руки и покраснела:

– Слишком много людей вокруг. Ну, не привыкла я к такому. Хочу в башню обратно, варенье варить и свежевателей лечить.

Лана невольно улыбнулась и легонько дунула ей в ушко, заставив покраснеть Ульму ещё сильнее. Айр в это время возился с креплением доспехов, снимая с себя элементы брони на каменную лавку. Глянув на Лану, он строго спросил:

– Куда нагрудник дела? Стоило мне отвернуться, как у тебя опять грудь нараспашку.

– Я брякнулась в озеро и чуть не утонула! Он ко дну тянул, пришлось снять! – честно глядя ему в глаза, пробормотала сереброволосая.

– Ну-ну… Ты его ненавидела люто и наверняка избавилась, как только подвернулась возможность, притом с огромной радостью, – подозрительно ответил сотник, вновь заставив Лану виновато потупиться. – Количество твоих косяков неумолимо растёт. Как расплачиваться будешь?

– Натурой, разумеется, разве у меня есть варианты? – ехидно улыбаясь, ответила Лана, надеясь смутить парня, но тот лишь усмехнулся и согласно кивнул, сняв с себя наконец кирасу.

– Ну что, гости дорогие! Добро пожаловать к столу, величать меня можете Рыся, и я мама этих оболдуйчиков, чьи жизни вы спасли. До последнего пламени буду вам признательна, – их прервал звонкий голос хозяйки дома, которая закончила накрывать стол и, повернувшись к гостям, низко поклонилась, привлекая внимание взметнувшимся серебром волос.

Лана поспешила к ней и, взяв за руку, помогла выпрямить спину, заглянув в яркие голубые глаза хозяйки. Рысе, судя по всему, было немного за сорок, но тонкое, нежное лицо и чётко очерченный нос делали её на вид куда моложе. Встретившись взглядами, Лана улыбнулась женщине и благодарно произнесла:

– Спасибо за радушие, Рыся. Можешь звать меня Лана. Я уже знаю, что у вас тут с именами всё сложно, но всё же хочу спросить, почему вы зовёте друг друга только по прозвищам?

Заметно испугавшись, женщина переглянулась с мужем, а потом ответила, опасливо понизив голос:

– Твари Кошмаров, узнав твоё имя, могут получить и власть над тобой. Так что ты, дочка, будь осторожнее, это не суеверие какое, случалось уже, что люди уходили во тьму внизу, услышав такой зов, монстрам на съедение. Негоже об этом за столом, да и детей пугать не хочу. Расскажу тебе всё, что знаю, но опосля. А сейчас ешьте, садитесь, стынет уже!

Лане местная еда очень понравилась, свинина с травами и грибами была сочной, мягкой и душистой, так что, набив голодный желудок, она счастливо зажмурилась, откинувшись на скамейке. Внезапно ей пришло в голову, что вообще со времён Дикой Чащи она не ела невкусной еды, даже солдатская бурда после тяжёлых боёв на стене, там, в Равен, ей казалась вкусной и приятной. После еды радушная хозяйка предложила Ульме и Лане попариться в баньке, на что те с радостью согласились, Лане уже не терпелось содрать с себя и постирать одежду.

***

Когда Лана вошла в узкий предбанник, в котором едва-едва могли разминуться два человека, в лицо ей пыхнуло жаром. Небольшая, выкованная из железа печь яростно гудела, раскалившись докрасна. Глубоко вдохнув тёплый воздух, Лана пропустила вперёд Ульму и начала быстро раздеваться. Одежда, успевшая высохнуть прямо на ней после падения в подземное озеро, отлипала от тела неохотно, а кожа очень зудела.

Полностью раздевшись и усевшись на покрытую шкурой лавку неподалёку от печи, Лана вытянула ноги, наслаждаясь теплом, и принялась разглядывать медленно раздевающуюся Ульму. Грудь у харгранки оказалась едва ли не больше, чем у самой Ланы, наткнувшись на её взгляд, Ульма сначала инстинктивно прикрылась рукой, а потом усмехнулась и убрала её, выпрямившись.

– Плечи не устают? – улыбнувшись, спросила у подруги Лана.

– Ну, я-то с ней выросла. А вот тебе наверняка было непросто первое время, – ответила ей таким же оценивающим взглядом Ульма.

Воительница была на голову выше и гораздо атлетичнее. Сказывалось то, что она долгое время сражалась и занималась боевой подготовкой, так что на таком теле грудь не казалась слишком крупной. Осмотрев следом себя, ведьма вздохнула, она сама к мечу прибегала только в самую последнюю очередь. К счастью, мнимое тело не слишком пострадало от любви к долгому сну и вкусным пышным пирожкам, сохранив изящество присущее народу альвов.

Вскочив с лавки, Лана ухватила харгранку за руку и потянула за внутренние двери, где они поначалу начисто смыли с себя прохладной водой из бочки следы грязи, после чего уже залезли в парилку. Лана, вылив на раскалённые камни чарку с водой, напустила пару и наконец счастливо зажмурилась, заняв верхнюю полку. Прикрыв глаза, она вытянулась во весь рост, почувствовав, что рядом присела Ульма.

– В такие моменты я начисто забываю о том, где мы находимся и какой кошмар ещё предстоит… – тихо сказала она ведьме.

Тепло окутывало и расслабляло, выгоняя из мышц усталость от прошедших боёв и настраивая на игривый лад. Приподняв поясницу, Лана пощекотала спину красноволосой кончиком хвоста, заставив негромко взвизгнуть, и засмеялась.

– Я тебе скажу, что быть серьёзной – это явно не твой конёк. Ты слишком быстро ко всему адаптируешься. Сначала то, что я сделала с твоим телом и сердцем, потом эти откровенно демонические рудименты… А ты даже бровью не повела. Вот этого я не понимаю, как ты можешь так беспечно смеяться и жить? – Ульма ухватила Лану за хвост и, сжав его двумя руками, принялась пристально рассматривать. Кожа была темнее и грубее, чем на остальных частях тела, а заканчивался он заострённым кончиком, который сейчас ходил из стороны в сторону, как будто пытаясь вырваться.

– Ну так вы с Айром слишком много думаете. Зачем усложнять то, что просто есть? Да, сейчас у меня есть титьки, хвост и вагина. А ещё рога, иногда. И даже крылья! Что с того? Я больше не хочу выносить себе мозг вопросами “Как мне быть дальше?”. Я собираюсь пользоваться тем, что даровано, и радоваться этому. Чего и тебе желаю, – счастливо рассмеявшись, Лана ловко перевернулась на живот, продолжая наслаждаться теплом.

Хвост выскользнул у Ульмы из пальцев, и она грустно вздохнула:

– Я так не могу. Не после того, что мне пришлось совершить. Не после того, что мне пришлось пережить.

– Хватит себя грызть, или я тебя покусаю. Честно-честно. Я ведь говорила, что помогу тебе искупить грехи. Пока понятия не имею как, ведь просто грохнуть Астера будет мало. Нужно будет что-то построить, а не разрушить. Но я уверена, вместе мы сможем. А пока просто закрой глаза и слушай мой голос, хорошо? – усевшись позади Ульмы, Лана положила ей руки на плечи и, дождавшись кивка, притянула её к груди, склонившись к уху и горячо зашептала:

– Больше тебя никто не тронет и не обидит. Больше никто не причинит тебе боли. Теперь ты свободна. А я всегда буду с тобой, рядом. Чувствуешь мои руки? Моё дыхание? Удары моего сердца? Я растоплю твой вечный лёд одиночества, Зеленоглазка. Это моя Воля.

Ульма часто дышала, обливаясь потом, и тихонько подрагивала в её руках, красная от жара. Кажется, ведьмочка переносила парилку не в пример хуже, чем выносливый, как дракон, Айр или сребровласка. А ещё она никак не могла поверить в свалившееся на голову счастье. В то, что долгий, одинокий кошмар наконец-то закончился. Лана легко подняла её на руки и вышла в предбанник, приоткрыв изумрудные глаза, харгранка смотрела на неё с уязвимой надеждой.

– Правда-правда? – наконец пролепетала Ульма, после того как воительница её усадила на лавку и начала набирать в тазик воду, чтобы, чтобы помыть длинные, алые локоны.

– Конечно. В конце концов, кто мне, как не ты, расскажет про то, как и зачем придумали юбки, как правильно красить губы… Ой, а ещё это правда, что у женщин есть особая ментальная сеть, чтобы обмениваться новостями, а меня туда почему-то не пускают? – заметив, что Ульма вновь погружается в меланхолию, Лана намылила ей шевелюру и почесала за длинными ушками. Харгранка заметно расслабилась и доверчиво прикрыла глаза, после чего улыбнулась:

– Ну, всё довольно просто, разумеется, я тебя всему научу! Только юбки я сама не люблю, уж лучше длинные красивые платья. Но вот красить губы я тебе покажу как. А насчёт последнего вопроса… – Ульма таинственно улыбнулась и добавила: – Это всё досужие сплетни. Да, определённо это так!

– Ладно, тогда давай перейдём к более сложным вопросам, про… секс, – Лана замялась, смыла с Ульмы пену и пошла вновь наполнять тазик, чтобы помыться самой.

Удивлённая повисшей паузой, Ульма обернулась, уставилась на смущённую подругу и с интересом воскликнула:

– Спрашивай, не томи. Твоя половая жизнь – моя половая жизнь!

– Ага, поскорее бы это стало так… Даже не знаю, с чего начать. А придумала! Ты же метафоры любишь? Вот будет тебе метафора! – пристально разглядывая своё смазанное отражение в полированной стальной пластине, девушка принялась расчёсывать свои длинные серебристые волосы.

– Ланочка, ты меня пугаешь. Что на всём свете может вогнать в краску такую оторву, как ты? – осторожно спросила харгранка.

Сребровласка, звонко шлёпнув себя руками по ягодицам, повернулась к подруге с красным лицом:

– Замки штурмуют по-разному, обычно берут таран и выносят передние ворота. Но можно ведь проникнуть в твердыню и через чёрный ход? Не посоветуешь, как это лучше сделать? – в воздухе на пару секунд повисло напряжённое молчание, пока Ульма пыталась сообразить, как связаны осада и секс. Наконец её брови взлетели в удивлении:

– Ну, пару советов я дать могу… А вы уже и до такого дошли?

– Пока нет, но была пара ситуаций… Короче, я хочу попробовать. Но проблема в том, что в чёрный ход каким-то образом придётся запихнуть таран… – конец фразы Лана пролепетала совсем уж поникшим голосом.

– Поверить не могу, что ты умеешь смущаться! – Ульма рассмеялась, а Лана в ответ плеснула в неё водой из тазика.

– Айру не вздумай сказать!

– Про то, что ты хочешь сделать это в задницу, или про то, что ты умеешь смущаться? – ехидно поинтересовалась у неё Королева Проклятых.

– …Да! – только и нашлась, что ей ответить, красная от стыда воительница.

Пообещав Ульме защекотать её до обморока, если она проболтается, и выслушав ценные советы на интересующий вопрос, девушки занялись стиркой, после чего переоделись в чистое бельё, сразу почувствовав себя посвежевшими. Лана благополучно посеяла свою сменную одежду вместе с сумкой, так что ей пришлось переодеться в рубашку Ульмы, которая на ней трещала и грозилась порваться в груди при неосторожном вдохе.

***

Лана зябко поёжилась, покинув баню, воздух подземелий показался ей весьма прохладным после сухого жара парилки. Неподалёку, в тусклом синем сиянии кристаллов, она увидела направляющуюся к ним Рысю с большим пузатым кувшином в руках. Встретившись взглядом с её яркими голубыми глазами, сребровласка весело помахала и, подбежав, благодарно сказала:

– Спасибо за гостеприимство, хозяюшка! Как же приятно почувствовать себя после долгой дороги опять чистой и свежей!

– Ох, девы, помылись уже? А я вот вас бражкой угостить хотела. А то мой утащил вашего мужчину к соседу в баньку. А я их знаю, как языками зацепятся, так и можно не ждать. А чем мы хуже? Дитятей я спать уложила, пойдём, расскажу про наше житьё-бытьё, да и вас послушаю, – хозяюшка кивнула в сторону дома, Лана и Ульма переглянулись и, взявшись за руки, направились следом.

Спустя пару минут Лана уже сидела за столом, пристально наблюдая за синеватой брагой, плескающейся в металлической кружке. Рыся нарезала остатки свинины, а Ульма зажгла пару свечей и поставила их на стол. Заметив скептический взгляд гостьи, хозяйка добродушно усмехнулась:

– Пей, милая, не страшись. Бражка свежая, на синяках настоянная, это грибы такие. Их сразу есть нельзя, ядовитые больно, но если дать настояться да отжать пару раз, то в голову мягко даёт и настроение повышает. Самое то расслабиться после долгого пути.

– И чего это всех моих знакомых так на грибы тянет? Ульмочка, ты тоже грибница? – приподняв чарку, произнесла Лана.

– Я ведьма, – односложно ответила красноволосая и храбро, первой, попробовала странную бурду на вкус, причмокнула губами, а затем с видом ценителя похвалила: – Мне нравится. Весьма изысканно и необычно!

Пожав плечами, сребровласка тоже сделала небольшой глоток, вкус у напитка оказался терпкий и кисловатый, но оставляющий приятную свежесть во рту и на губах. Переведя взгляд на хозяйку, Лана благодарно ей кивнула и, сделав ещё один глоток, произнесла:

– Рыся, я спросить хотела тебя про нижние ярусы. Мы не просто так сюда пришли, ищем кое-что. Ты слышала что-нибудь про гробницу Энима, первого короля Лангарда?

Женщина вздохнула, с интересом разглядывая лицо Ланы, в её взгляде сквозило что-то вроде грусти и узнавания. Кивнув на вопрос девушки, а возможно, собственным мыслям, она ответила:

– Не только слышала, своими глазами зрела её. Раньше мы частенько спускались туда, дабы воздать хвалу Защитнику. Но много снов назад там завелось странное лихо, что охотники наши не смогли одолеть. Так мы и живём, милая, сверху смерть и снизу смерть, а мы посерединке, радуемся, что живы, а о солнышке не смеем и мечтать, – невесело улыбнувшись, Рыся потянулась за своей кружкой и сделала большой глоток.

– Это можно изменить. Если мы сразим нечисть, уничтожившую Лангард, то вы сможете подняться на поверхность. Там тоже жизнь не сахар, встречаются плохие люди и звери, но поверь, ветер, зелень трав и деревьев, ласковое тёплое солнце – всё это реально! – воскликнула Лана, а хозяйка её погладила по руке:

– Погоди, не распаляйся, красавица. Говоришь прямо как бабка моя. Та тоже солнцем грезила и вернуться к нему хотела. А мы её слушали, рты разинув, две дуры несчастные, я и моя сестра. Вот только сгинули они, обе. Поначалу и прародительница наша, со своим верным клинком. А следом за ней и сестра моя старшая, как подросла. Одна я осталась из рода всего. Такие мечты лишь к смерти ведут, девочка. А тебе жить надо, детей родить, счастье женское построить. Не дело это, о солнце мечтать да мечом махать, понимаешь? – с тоской ответила хозяйка, заглядывая в яркие фиолетовые глаза гостьи.

Лана сделала ещё один глоток браги, та действовала мягко, почти незаметно, успокаивая эмоции и расслабляя. Покачав головой, она тихо попросила женщину:

– Расскажи мне о них. О своей бабушке и сестре. Как они жили и умерли?

– Почему бы не рассказать? Давно это было, бабка моя, прозвищем Майне, была той, кто стражу гробницы несла. В те времена, когда все под солнцем жили ещё, в местную тьму ссылали только всяких злодеев да головорезов. На неё разгневалась мать-королева, сейчас уже никто и не упомнит за что. И с верными рыцарями послала сюда, сторожить. Тем и спаслась бабка, людей объединила, что здесь работали, деревню построила. Долгое время силой своей защищала нас, а сама почти не старела. Маму мою породила, а та уже нас с сестрой нарожала. А опосля, с мужем своим и друзьями верными, отправились они наверх, вызов злу бросить. Да так и не вернулись больше, – погружаясь в воспоминания, Рыся прикрыла глаза. В её голосе слышалась боль утрат.

Лана задала следующий вопрос, уже зная, каким будет ответ:

– Значит сестру твою назвали в честь бабки, и та повторила её путь? Каким было её настоящее имя? Мне важно это знать, Рыся, очень.

Вздрогнув, хозяйка распахнула синие глаза и, вглядевшись в лицо Ланы, кивнула:

– Сестру мою звали Ланда. Иоланда. Она тоже солнцем грезила с детства да всё возвращение бабушки ждала. Мечтала не гнить, как мы, а гореть. Вот и сгорела. Подбила охотников наших, четверых, на поверхность подняться, небо посмотреть. Да там напали на них твари окаянные. Всех, кроме одного, перебили, а сестрицу мою схватили и уволокли, – теперь для сребровласой всё встало на свои места. Потянувшись через стол, она положила руку на плечо заплакавшей хозяйки и уверенно сказала:

– Я закончу их дело. Уничтожу проклятье и верну вас под небо, увидишь, Рыся. Это мой долг. Но мне надо знать, где гробница, коли ты там была, может, и проводить нас сможешь?

Женщина колебалась недолго. Устало покачав головой, она усмехнулась и ответила:

– А ты ведь не передумаешь, девочка. Как бы я ни отговаривала тебя, как бы ни упрашивала. Знаю, что не передумаешь. Видела уже этот взгляд, тоже хочешь не сгнить, а сгореть. Провожу. Гробница на десятом ярусе, недалече отсюда. Но в старых кузнях, что на девятом, поселилось лихо. Нам его изгнать не удалось, думаешь, у вас получится?

– На десятом? Не на тринадцатом? – удивлённо спросила до этих пор только внимательно слушавшая разговор Ульма.

– На десятом, там гробницы старых родов и самого Энима. Даже сейчас он защищает всех нас, а в этих знаках его сила, – Рыся приподняла из выреза платья амулет, такой же, как тот, который подарил Лане Сова, а потом продолжила: – Ну да, это подождёт, давайте выпьем ещё, а завтра уже решать будем, как лихо бороть. Спать пора. Я вам в гостиной, на втором этаже, постелила, прямо по лестнице, синяя дверь.

Лана отрицательно покачала головой:

– Ну уж нет. Давай, хозяюшка, сначала муженьков наших дождёмся, а потом я своего в баню отведу, поговорить с ним по душам больно уж надо! – на что Рыся понимающе усмехнулась и потрепала Лану по светлым волосам.

– Лана, я хочу знать, на чём работает твой вечный двигатель. Ведь его создание – главная алхимическая тайна вселенной, – удивлённо покачала головой Ульма.

Лана плотоядно облизнулась, пожала плечами, но, бросив стыдливый взгляд на Рысю, всё же почему-то смолчала, но горящий аметистовый взгляд всё объяснил лучше любых слов.

***

Вскоре вернулся и Айр, волоча под руку основательно перебравшего Сову, который восторженно бормотал:

– Ну и силён ты, парень! Меня и Зуба перепить да ещё и на ногах остаться… А вот об чёрном железе ты зря там, мы истари его на окантовку пускали…

Передав с рук на руки мужчину Рысе, которая отправилась вместе с мужем в кровать, Айр повернулся к Лане, прожигая её на удивление ясным взглядом.

– Рубашка тесновата, и у тебя соски торчат, – сухо подметил парень, заставив девушку покраснеть.

– Ну уж простите, что я такая мелкая. Одежка с моего плеча, наша умница свои вещи посеяла, а я тут пока не хочу колдовать, создавая новые, – воскликнула Ульма, поднимаясь из-за стола. – Вы как хотите, а я тоже на боковую, – добавила она и отправилась к лестнице на второй этаж, оставляя их вдвоём.

Лана шагнула к любимому и прижалась всем телом, ища его ласку и защиту. Потянувшись к его уху, девушка прошептала:

– Пойдём в баню? Я была плохой девочкой и заставила опять тебя волноваться. Меня нужно наказать…

В ответ мужчина посмотрел ей в глаза, будто пытаясь найти в них ответ на какой-то вопрос, а затем порывисто ухватил её рукой за ягодицу, сжав мягкую округлость в ладони. Лана счастливо вздохнула и положила щеку на его плечо.

– Ты уверена? У меня тоже есть демон, и я не думаю, что будить его – это хорошая идея, – сдержанно произнёс сотник, но Лана ощущала разгорающуюся в нём страсть.

– Ну, моих демонов ты принял, так что выпусти своего, ведь его я тоже люблю и хочу… – ответила она парню и повела его за руку в сторону выхода.

Едва они вошли, Айр запахнул дверь и, не в силах сдерживаться, прижав среброволосую к стене грубо поцеловал. Его правая рука опустилась Лане на грудь, если бы не его губы, девушка бы взвыла от наслаждения после того, как он ущипнул её за стоящий сосочек. Резко прервав поцелуй, мужчина начал расстёгивать на ней рубашку.

Лана хрипло дышала, чувствуя, как сходит с ума от уверенности и страсти, что читались в каждом движении рыцаря. Сегодня её ждала безумная ночь. Обнажив груди, Айр резко их сжал, заставив её привстать на цыпочки и тихо застонать.

Привычные к мечу, покрытые мозолями руки сотника обжигали каждый сантиметр её нежной кожи, вновь добравшись до её сосочков, он сжал их между пальцами, посылая вспышку боли и наслаждения. Лана чувствовала, как злость и недовольство в нём смешивались с обжигающей любовью и страстью, и истекала влагой от этого сочетания. Она хотела, чтобы он её взял прямо сейчас, девушка потянулась руками к шнуровке на штанах сотника, но тот, заметив это, прервал поцелуй и, схватив её за кисти рук, прижал их назад к стене, нахмурившись:

– Мои демоны. Мои правила, – строго произнёс он, и ноги девушки совсем подкосились.