Текст книги "Прах Лангарда (СИ)"

Автор книги: Blackmourne

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 25 страниц)

Глава 20. Ошибка юности

Глава 20. Ошибка юности

Покои первого принца в северной части королевского замка были под постоянной и надежной охраной. Круглосуточное дежурство там несли не бастарды из гвардии, а надежные шевалье из лояльных домов. Лояльных не правящей королеве или даже ее венценосному супругу, а лично ему, Валраду Тарсфольскому, пока еще юному, но очень деятельному и властному человеку.

Неторопливо шагая по толстым коврам, привезенным с далекого юга, однорукий, невысокий и чернявый барон задумчиво улыбался. Вся обстановка в этом крыле подавляла своей изысканной и экзотичной, но несколько тяжеловесной роскошью в стиле Бессмертного Тирана. Алый и черный чередовались, обозначая пески Бескрайней Пустыни.

Среди аристократов мода на излишества юга началась с графа Найруса, но увидеть такие предпочтения в вотчине будущего правителя Тарсфола – попахивало как минимум скандалом. Но в дальнем северном крыле обширного замка повелителя королевства не бывало случайных людей. Даже Ее Величество не смогла бы прийти сюда без приглашения. Впрочем, она мало интересовалась судьбой своего первого сына и никогда не совершала визитов.

Гофард остановился около высокой двери, драпированной алым шелком. Рядом с ней стояли два рыцаря в тяжелых боевых латах, сквозь забрала шлемов которых смотрела багровая тьма. Вот это действительно уже было на грани между модой и паранойей. Одержимые доспехи – абсолютно верные и лояльные, но также безумно дорогие стражи. А еще они были омерзительны барону по своей сути. На изготовление одного такого комплекта лат требовалось принести в жертву демонам опытного воителя, и чаще всего это был кто-то из тарсфольских шевалье.

Остановившись перед стражами, Гофард поправил ворот камзола облаченной в черную перчатку ладонью и недрогнувшим голосом произнес:

– Барон Лифект Гофард прибыл по приглашению Его Величества принца.

На миг потемнело, хотя коридор был ярко освещен высоко стоящим солнцем сквозь арочные окна, покрытые тонким хрусталем. Оба стража повернули к нему свои шлемы, от их безжизненного взгляда засосало под ложечкой, но черноволосый остался таким же скучным и прагматичным, как и всегда.

Это был его рабочий облик, который он сохранял даже во время опасных ситуаций и важных приемов. Того, кто прошел рубку со свежевателями на стенах форта Равен, трудно было чем-нибудь по-настоящему напугать. Кроме того, он был знаком с леди Ланой Лотеринг, так что удивить его тоже было действительно сложно.

Стражи синхронно шагнули в сторону и с поклоном приоткрыли перед ним двери. Двигались они не подобно марионеткам, нет, это были движения опытных и смертоносных бойцов, а тщательно смазанные доспехи не скрипели и никак не выдавали движений. Латы выглядели древними, им было минимум пара десятков лет, вполне возможно, для создания стражей южане принесли в жертву их владельцев во время южной войны.

Безмолвно пройдя мимо стражей, Лифект испытал отвращение. Для вольного духа рыцарей стать безропотными, безликими стражами – это, вероятно, было участью куда хуже, чем смерть. Во всяком случае, сам барон предпочел бы живым попасть в лапы свежевателей, чем закончить так. В воздухе витал запах незнакомых благовоний, легкий, почти неощутимый, он тем не менее дурманил голову и настраивал на позитивный лад. Шаги по ковру были почти беззвучны, а обширная зала – совершенно пуста, только украшенные золотом алые подушки хаотично разбросаны вокруг кальяна в центре помещения.

Первый принц его дожидался там, взирая сквозь витражное окно на голубое небо, он неспешно потягивал бокал вина и курил странную смесь в кальяне, которую Лифект поначалу принял за благовоние. Приветливо кивнув барону, он поманил его пальцем и указал на подушку напротив.

– Присаживайтесь, Гофард. Что вас так задержало? Я устал ждать, – капризно воскликнул он, поправив свои сверкающие волосы яркого, пшеничного оттенка, доставшиеся от матери. Лишь глазами принц пошел в отца, карие, почти красные, они смотрели с прохладной скукой.

– Рад вас приветствовать, Ваше Величество. К сожалению, граф Себастьян Найрус оказался излишне щепетильным в вопросах чести. Мне не удалось перетянуть его на нашу сторону. Молодому графу определенно не достает разума и осторожности его почившего отца, – преданно воскликнул Лифект, заняв предложенное принцем место.

– На. Выпей. Не стоит говорить о делах на трезвую голову, – весело рассмеялся Валрад, дрогнувшей рукой плеснув в хрустальный бокал напиток цвета мягкого янтаря из графина и протянув собеседнику.

Почтительно приняв и отпив вино, Лифект благодарно улыбнулся. Он ненавидел алкоголь в целом и вина из южных регионов отдельно. И лишь надеялся, что улыбка не получилась насквозь фальшивой. К сожалению, Первый принц не терпел неподчинения даже в мелочах. Откинувшись на подушки, Валрад вдохнул душистый дым из кальяна и воскликнул:

– Согласие или отказ Себастьяна ничего не изменят. Всего через полгода мне исполнится двадцать, и это королевство станет моим. Главное, что вы, Гофард, в отличие от него, сделали правильный выбор. Надо сказать, меня впечатлило, сколь быстро и умело вы подмяли под себя подпольные бои и остальные увеселения, столь дорогие моему сердцу. Последний спектакль про битву безземельных рыцарей и демониц юга был поистине впечатляющим и грандиозным! Жаль, лица актеров перестали меняться, они начинают мне надоедать.

– Ваше Величество, я посчитал, что количество нужно перевести в качество. Сейчас отбираю для участия лишь лучших бойцов из простолюдинов и незаконнорожденных полукровок. А они – слишком ценный ресурс, чтобы их убивать в первом бою. Кроме того, эти воины обласканы вашим вниманием и деньгами, потому с готовностью поддержат вас когда взойдете на трон. Чего нельзя сказать о гвардейцах и некоторых аристократах, вроде Найруса. Подозреваю, что они верны вашей матушке, а она вряд ли с радостью передаст вам заслуженный трон, – понизив голос, поведал юному принцу Лифект.

– На моей стороне отец и большая часть знати! – высокомерно воскликнул принц. – К чему мне эти простолюдины?

– Ваше Величество, вы должны понимать, что знать всегда будет на собственной стороне. Стороне силы. Многие из них считают, что вы еще слишком молоды. Что вы слабы. И желают этим воспользоваться, чтобы управлять вами, – флегматично пояснил Гофард с легкой скукой.

– Как и вы, я полагаю, дорогой барон? – ухмыльнулся в ответ Валрад.

– Нет, я, как и многие другие, пока еще не составил о вас свое мнение, Ваше Высочество. О человеке, особенно рыцаре, поступки говорят лучше слов. Аристократов убедят ваши победы. Но меня лично с вами связывают деловые вопросы, вы обещали мне титул графа, в котором ваша мать, к сожалению, отказала. Посему я безусловно буду на вашей стороне, – холодно ответил Лифект, вплетая в полотно истины маленькие ростки лжи.

– Сейчас нет войн! Да и армию под мое командование никто давать не собирается. О каких победах вы говорите, барон? – вскинул правую бровь молодой принц.

– Ежегодный турнир, Ваше Величество. Это лучший вариант из возможных, он будет вскоре после праздника жатвы, а значит, Лейнард Восточный не успеет вернуться из Ларии, и, наконец-то, будущий победитель не будет заранее определен, – посоветовал Лифект.

– Там будут серьезные противники. А я бы не хотел рисковать головой на увеселение толпы, как твои гладиаторы, – скривился Валрад.

– Никакого риска, мой господин. Во-первых, вы великолепно владеете мечом, а я позабочусь о том, чтобы опасных противников вам не повстречалось вплоть до финала. Во-вторых, об этом не принято говорить, но бои во время турнира проходят в магическом ритуальном круге, который отменяет любые серьезные раны, включая смертельные, – поведал Гофард, сложив на груди руки.

Принц пристально вгляделся в его лицо, что-то решая. Он не слишком доверял своему собеседнику, подозревая в двойной игре. Во всяком случае, приближенные клялись, что видели Лифекта с какой-то фрейлиной из окружения матери, но это могла быть и простая интрижка. А вот совет, который барон дал, был вполне занимательный. Валрад и сам думал об этом, но не имел возможностей гарантировать собственную победу, а проигрывать на глазах у толпы счел позорным для своей чести. Лифект же предлагал помощь в этом вопросе.

– Как вы собираетесь это обеспечить, барон Гофард? – скептически поинтересовался первый принц. – Судить будет король, мой отец. А он, к сожалению, в вопросах боев неподкупен и даже мне не пойдет навстречу.

– Его Величество безусловно никогда не пойдет на сделку в вопросах чести. Чего нельзя сказать о большей части ваших возможных противников, которые часто гостят в подконтрольных мне заведениях, мой принц. У каждого из них есть что-то куда более желаемое, чем победа в бою. Я смогу это им дать, можете мне в этом верить, – уверенно заявил черноволосый барон.

После своего триумфального возвращения, всего за пару месяцев, он превзошел по влиянию своего отца и взял под контроль большую часть теневой стороны Тарсфола. Игорный бизнес, элитные бордели, подпольные поединки, даже гильдия контрабандистов. С холодной, методичной безжалостностью Лифект либо подчинял, либо устранял своих врагов. Зачастую так лихо, что даже их покровители из высшей знати только разводили руками.

В этом ему немало способствовало в том числе покровительство первого принца и его венценосного отца, чье внимание и уважение он заслужил, возглавив и реформировав бойцовские ямы. Превратив их из зрелища бессмысленной казни, что уже успело многим наскучить, в настоящие масштабные сражения, чей исход было невозможно предугадать.

Гофард был хорош в тактике и щедро платил как бойцам, так и ларийским целителям, таким образом сократив потери и постепенно перековывая прежних рабов в преданных и опытных воинов. Многие считали подобные поступки выскочки-барона непозволительными для чести аристократа. Лифекту на вопросы чести было наплевать. Его верность принадлежала лишь цели, к которой он следовал тем путем, что счел наиболее перспективным. Не в силах зло уничтожить, он решил его возглавить и направлять.

– Хорошо, вы меня убедили. Можете начинать действовать, я приму участие в этом вашем турнире, доверившись вашему слову. Надеюсь, вы меня не подведете, барон, – решился, наконец, юный принц, а затем лениво добавил: – Но давайте лучше займемся чем-то еще. У меня тут гостит пара прелестных жриц Любви родом из Ларии, не желаете лицезреть их волшебные танцы?

– Прошу меня извинить, мой принц. Но есть множество дел, с которыми я вынужден разобраться сегодня, – приложив руку к груди, Лифект допил вино и поднялся. К счастье это было предложение, а не приказ, так что барон счел что отказ капризного принца не оскорбит.

– Так значит, ты просил об аудиенции лишь затем, чтобы убедить меня участвовать в этом проклятом турнире? – задумчиво спросил Валрад.

– Вы совершенно правы, мой будущий король. Ведь победа в нем поспособствует вашему и моему возвышению, – спокойно кивнул в ответ Гофард.

– Знаешь, ты невероятно скучный человек, – разочарованно покачал головой Валрад и ехидно добавил: – К тому же, наверняка девственник!

– Мне часто это говорят, Ваше Высочество. Позвольте идти?

Когда тяжелые двери закрылись, Его Высочество опять устремил свои глаза к алому солнцу, что лениво опускалось за склоны Замковых Гор. Крепко затянувшись душистым дымом, он закашлялся и прошептал сам себе:

– Когда же ты вернешься, братец Лейнард? Все вокруг лжецы и проходимцы, но среди них ты, по крайней мере, блистал.

***

Внимательно изучая толстую стопку отчетов в кабинете своей усадьбы, Гофард нехотя ел пресную овсяную кашу. Услышав хлопок двери, он поднял глаза и позволил себе скупую улыбку:

– Рад вас видеть, госпожа Грейсер. Вы прошли…

– Через потайной ход, как вы и просили, – холодно кивнула красивая юная девушка и скинула с плеч длинный плащ с капюшоном, под которым оказались длинные и совершенно седые волосы. Повесив накидку на вешалку, она подошла ближе к барону и наморщила аккуратный носик: – Как вы это едите? Если желаете, могу приготовить для вас что-нибудь повкуснее.

– Вы умеете готовить? Это невероятно редкий навык для знатной леди, – с наигранным удивлением воскликнул Гофард, на что Сэра ответила таинственной улыбкой и чистой правдой:

– Вы, вероятно, забыли, я из обедневшей семьи. У нас не было слуг, ведь все, что можно и нельзя, папа благодаря вашей семье.

Некоторое время они молча смотрели друг другу в глаза, не говоря ничего. В их отношениях почти не было правды, они это прекрасно понимали, и обоих эта вещь абсолютно устраивала. Для придворного доверие – это даже не роскошь, а попросту глупость. Для взаимного уважения и сотрудничества оно не нужно.

– Это сознательный выбор, госпожа Сэра. Помогает мне бороться со страхом, – отправив в рот ложку липкой безвкусной каши, пояснил свой выбор черноволосый барон.

– И чего же вы так боитесь? – удивленно воскликнула девушка, присев в кресло напротив.

– Потолстеть и облениться, как мой отец. Потому стараюсь держаться от искушения вкусной едой подальше, – совершенно серьезно ответил Гофард.

– Не думаю, что вам это грозит. Ведь вы, Лифект, настоящий трудоголик, – невозмутимо ответила Сэра.

– И скучный тип, – выдохнул Гофард, отставив тарелку в сторону.

– От кого вы услышали эту грубость? “Скучным” вас могут считать только недалекие люди, выбросите это из головы.

– Господин первый принц с вами, к сожалению, не согласен, моя леди, – уныло ответил барон.

– Это говорит больше о нем, нежели о вас, – упрямо ответила девушка. – Как все прошло?

– Он согласился. Но Рихард Синред остается проблемой. Насколько мне известно, бретер очень дорожит своей репутацией и не согласится на поражение. Золотом этот вопрос не решить, – перейдя к делу, Лифект снова стал совершенно собранным, а в его мягких желтых глазах фрейлине почудился хищный блеск.

– Не беспокойтесь по данному поводу, с ним разберется моя “сестра” после того, как вернется, – недовольно сжав губы, поведала Сэра.

– Ваша “сестра”? Вы уверены? – усомнился черноволосый. Сэра впервые при нем назвала своего пропавшего брата “сестрой”.

– Лифект, вам известно, кто она, мне известно, кто она, будет проще, если мы будем называть вещи своими именами. Она сейчас в Лангарде вместе с Айром Лотарингом. Мне недавно вновь было видение от “Богини”. У нашей госпожи есть все основания считать, что эти двое смогут разобраться с проклятием Лангарда еще до конца лета.

– Вот как… – пробормотал Гофард, потрогав культю левой руки, его все еще терзали фантомные боли, особенно по вечерам. – А они не станут еще большей проблемой, если решат принять участие в турнире?

– Айр – идеалист и ставит долг превыше личных амбиций, а Лана сделает все, о чем я ее попрошу. Так что можете быть в этом уверены, – уверенно ответила Сэра.

– Благодарю за пояснение, госпожа Грейсер, – встав из-за стола, ответил ей Гофард, приложив руку к груди.

Сэра тоже изящно поднялась из кресла и встала напротив, зачарованно вглядываясь в непроницаемый блеск желтых глаз.

– А теперь, разрешите, я вас поцелую? – флегматично поинтересовался черноволосый барон.

– Извольте, – вежливо склонила голову девушка.

Осторожно обняв фрейлину за талию, Лифект привлек ее к себе и нежно, неуверенно поцеловал. Дальше этого они пока не заходили, оба осознавая, что эта связь невыгодна в политическом плане обоим. Не более чем ошибка, глупый провал испытания, которое устроила мудрая королева. Им обоим это было известно, но именно поэтому они верили в искренность этой связи.

***

Немного придя в себя после призыва, Ульма наконец отлипла от груди Ланы, оглядела помещение и нахмурилась. Изморозь на стенах и полу явно вызвала у нее неодобрение. Закрыв глаза, Алая Ведьма хлопнула в ладоши, и по комнате пробежал поток теплого свежего ветра, изгоняя высокогорную прохладу. Со следующими двумя хлопками в комнате вновь возникли печь, длинный стол для готовки и различные кухонные принадлежности.

Лана вскочила на ноги и подошла к Айру, потирая ладошки в ожидании чего-то вкусненького. Глядя, как Ульма приводит в порядок свой домен, сереброволосая счастливо улыбалась. Только сейчас она в полной мере чувствовала, что их долгий путь за мечом Энима был завершен, и теперь оставался один последний рывок. В центр проклятого Лангарда, за головой архидемона, мщением и, наконец, свободой.

Несколько часов спустя, после плотного обеда, Лана, удобно расположившись в созданном для нее кресле, сидела на балконе башни и разглядывала вновь зеленеющий сад внизу. Оттуда уже раздавался восторженный гомон и детские крики, а среди листвы шныряли небольшие юркие тени. Айр и Ульма сейчас были заняты обустройством беженцев, благо с возможностями харгранки в пределах ее домена создать для них временное пристанище не составляло больших проблем. Лана перевела взгляд вдаль, где высились величественные белые стены проклятого города, сейчас окрашенные в цвет крови заходящим солнцем.

Ощутив вспышку далекой ненависти, девушка скривилась. В ближайшее время ей нужно было решить еще один вопрос. Она больше не хотела потерять Ульму, но та не могла существовать вне зоны искажений. А значит, после уничтожения твари, засевшей в Лангарде, она вновь растает, как утренний туман. Этого нельзя было допустить, и Лана собиралась расспросить об этом ведьмочку, как только та освободится.

Заметив на себе чей-то взгляд, Лана посмотрела вниз и встретилась глазами с Совой, который разговаривал со счастливой Рысей. Взмахом руки поприветствовав Лану, охотник продолжил объяснять, кивающей каждому его слову женщине. Лана помахала в ответ и задумалась: тетушка была куда более домашней и взрослой, нежели она сама. У нее многому нужно было еще поучиться.

Глубоко вздохнув, сереброволосая опять посмотрела на небо и улыбнулась. Оказавшись в сравнительной безопасности, подземники быстро освоились на новом месте. Человек – странное создание, привыкшие выживать в подземном аду, они теперь восхищались самыми обычными вещами: ветру, свету солнца и шелесту листвы. Им этого было достаточно для полного счастья.

Лана больше не имела на это права. Даже сейчас долг Энима призрачным грузом висел на ее плечах, заставляя жалеть о каждой секунде промедления. Вдали от клинка она могла чувствовать и желать, но даже самые сильные из страстей воспринимались в глубине сознания как что-то излишнее, ненужное и опасное.

Даже любовь и страсть к Айру. Даже нежность и желание защитить Ульму. Каждый раз, когда Лана касалась черного меча, она отдавала ему часть себя, а оковы Долга становились сильнее. Такой теперь будет ее жизнь. Лана вспомнила глаза Фины там, в красном мире запертых монстров. Пустой и безжизненный взгляд вечного стража. Финниала прошла по пути долга и служения до конца.

Грустно улыбнувшись этим мыслям, Лана неловко, словно марионетка, которую потянули за нить, поднялась из кресла и вышла с балкона в выделенную им с Айром комнату. Обстановка оказалась весьма скромной: там ничего не было, кроме кровати и небольшого шкафа с набором “мнимых”, но весьма красивых платьев.

Одно из которых сейчас было надето на сереброволосой: синее, словно водный поток, оно струилось по телу, выделяя и подчеркивая все нужные округлости. Приподняв подол, девушка закружилась, разглядывая свои изящные стопы, обутые в красивые легкие туфли. Теперь она выглядела совсем как те высокородные дамы, за которыми прежде наблюдала издалека. Налюбовавшись собой, серебровласка отправилась разыскивать рыжую хитрюшку, надеясь, что та уже закончила с делами. У Ланы к ней было множество вопросов.

***

Ульму она обнаружила у кровати Зуба, которого расположили в комнате на первом ярусе башни. Ведьма как раз заканчивала перевязывать его раны. Крепкий старик, закинув толстые, как ветви старого дуба, руки за голову, приветственно кивнул вошедшей, после чего опять перевел взгляд на ведьму, которая покрывала зеленой пахучей мазью длинный порез у него на груди.

– Ведущая мать, доколе мне тут, как хряку, валяться? – по-свойски, но вежливо пробасил подземный воитель.

– Лучше бы с неделю. Раны неглубокие, но многочисленные. Риска заражения нет, но крови ты потерял достаточно. Вам в вашем возрасте лучше не рисковать, – ответила ему целительница и, наложив повязку, с радостью и толикой гордости взглянула на дело рук своих. Лечить ей всегда нравилось куда больше, чем сражаться, почти так же сильно, как готовить и колдовать.

– Да какие раны, о мудрая? Я, когда брился, сильнее себя резал, чем эти недомерки. Полно вам беспокоиться! К тому же вон подруга ждет, все глаза, бедняжка, выплакала, когда вы померли, – Зуб кивнул за спину ведьме, та изящно поднялась и начала мыть руки в подготовленном тазике с водой. Ульма все еще терялась рядом с мужчинами, кроме случаев, когда она занималась врачеванием или готовкой.

– Нам нужно серьезно поговорить, – подойдя к подруге поближе, тихо произнесла Лана. – А еще я не против немного выпить и принять вместе горячую ванну, – совсем уже шепотом добавила она, обняв рукой харгранку за плечи и склонившись к самому ее уху.

Ведьма покачала головой, вздохнула, но не отстранилась, наигранно строго прошипев в ответ:

– Лана, до чего же ты наглая! Словно кошка, прущая к миске сметаны. Пойдем пока на кухню, напою тебя чаем, чтобы создать те купальни, потребуется минимум час. А пока расскажу то, что могу.

Когда они покинули его комнату, Зуб удивленно покачал головой. Повидавший жизнь старец никак не мог взять в толк, какие чувства объединяют этих трех странников. Ему было ясно одно: сереброволосая была сердцем и душой этого отряда. Даже он сам начинал верить в чудеса рядом с ней, словно сопливый мальчишка.