Текст книги "Последний спектакль (СИ)"

Автор книги: Безупречное алое цветение

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 25 страниц)

Антоний, узнав об этом, вызывает Цезаря на поединок. Битва развивается успешно для Антония, но на второй день сражения измена египетского флота вырывает победу из его рук (вот тут Клеопатра и затеяла свою игру). Антоний уверен, что предан. Увидев царицу, он набрасывается на неё и так пугает, что Клеопатра запирается в гробнице и имитирует суицид. Раздавленный горем Антоний не видит смысла жить и кидается на меч. Посыльный царицы опаздывает. Умирающего относят к Клеопатре. Он говорит ей о своей любви и молит искать защиты у Цезаря. Но что вы думаете? – Гермиона замолчала и грустно улыбнулась.

Макгонагалл изогнула бровь.

– Что?

– Цезарь предлагает ей сдаться и прийти к нему на поклон, ведь у нее нет другого выхода. И Клеопатра просит слуг тайно принести ей ядовитых змей. Она погибает, чтобы не достаться врагу. Царицу хоронят рядом с Антонием. Конец. Конечно, на самом деле, все было не так сказочно и красиво, но есть что-то романтичное в их любви. В любви не только друг к другу, но и к своим государствам.

Минерва вытянула губы трубочкой, а это означало, что у нее имелось противоречивое мнение насчет истории. Трагичная любовь не совсем подходила им. Но, совершенно неожиданно, ее глаза вспыхнули идеей. Она воскликнула:

– Это потрясающе! Мисс Грейнджер, я даже знаю, кто будет Клеопатрой, а кто Антонием! Другого и быть не может!

Сердце Гермионы замерло в ожидании. В душу закралась надежда.

– Да, да, даже на роль Цезаря уже есть кандидаты! – она пошевелила бровями и подмигнула.

И Гермиона поняла, что это даже не намек, а немой ответ! Клеопатру будет играть она! Невозможно передать и часть той радости, которая охватила Гермиону. Она засияла, будто патронус самого счастливого человека на Земле. Минерва довольно кивнула ей, что означало завершение их разговора.

Уильяма Шекспира девушка обожала, поэтому не было ничего удивительного в том, что она мечтала о роли Клеопатры. Но что с нее взять, с обычной старосты, героини войны? Актерствовать она никогда не умела, и тем не менее она будет играть главную роль! Вернувшись в комнату, она стала готовиться к будущему кастингу.

На завтраке в Большом Зале директор Макгонагалл постучала ложкой по кубку и встала. Она приложила кончик палочки к горлу и произнесла: «Сонорус». Громкий строгий голос разнесся по залу, и все студенты замолчали.

– Внимание! Первая торжественная новость в стенах обновленной школы!

Все зааплодировали, и лишь один Снейп криво усмехнулся. Он и не думал хлопать.

– Нам выпала большая честь проводить театральный фестиваль среди волшебных школ! Весь март занятия будут исключительно по понедельникам, средам и пятницам. Остальные дни будут отданы спектаклям и, возможно, следующим этапам. Те, кто примет участие в спектаклях, будут отпускаться с уроков раньше. Наша школа должна продемонстрировать высший пилотаж в актерском ремесле! И я уверена, что все мы разбираемся в искусстве не хуже других школ, а потому уважительно прошу каждого из вас принять участие в организации и подготовке спектакля «Антоний и Клеопатра». У нас есть пять месяцев для этого. Кастинг пройдет завтра после ужина в Выручай-комнате. Подробности можно будет узнать на информационной доске.

Все вновь зааплодировали. Джинни прошептала:

– По-моему, это отличная идея! Мы познакомимся с другими школами, а возможно, приедет тот Виктор, а?

Гермиона фыркнула и улыбнулась. Гарри никак не отреагировал. Славы ему хватало, а вот времени на подготовку к экзаменам – нет. Гермиона ему постоянно твердила о правильном расставлении приоритетов, но он никак не мог отодвинуть квиддич на второй план. Рон хлопал громче всех.

– Мы же уделаем их, а? Явно кто-то сомневается в величии Хогвартса. Ну мы им наваляем! Гермиона, а ты как считаешь? Эй, ты, как и Гарри, не с нами!

А Гермиона повторяла шекспировские строчки. Роль, конечно, уже ее, но ей не хотелось ударить в грязь лицом перед комиссией. Она будет на высоте!

– Прости, я повторяю роль…

– Так ты тоже собираешься участвовать? – удивилась Джинни и нахмурилась.– А как же твои экзамены и учеба?

– Я обожаю Шекспира. А все остальное… я успею, не зря же я Гермиона Грейнджер, – улыбнулась она и заправила за маленькое аккуратное ушко выбившуюся прядь.

Улыбка Джинни вышла кислой.

– Конечно, Гермиона…

Когда Гермиона и Гарри зашли в Больничное крыло, Невилл спал. На его лице, шее и руках виднелись воспаленные рубцы. Здоровьем он шел на поправку, и, как сказала мадам Помфри, шрамы останутся, но почти незаметные. Гермиону это не утешило. Она знала виновников и понимала, какой комплекс неполноценности она и Снейп посеяли в голове Невилла. А сколько боли они ему принесли! Внутри все болезненно сжалось, а к горлу подступил ком. Гарри сжал ее плечо, будто уловил переживания.

– Все будет хорошо. Я уверен, найдется оправдание профессору Снейпу…

Губы Гермионы превратились в тонкую нить, она мотнула головой. Ей хотелось закричать, что для Невилла ничего хорошего уже не будет, что он изуродован на всю жизнь! А виновата она и этот псих! Но внутренний стержень не позволил сорваться. Сквозь зубы она процедила:

– Профессору Снейпу не найдут, а придумают оправдание… Так… По традиции. Прости, Гарри, но мое отношение к нему изменилось не в лучшую сторону.

Она проигнорировала удивление друга и направилась к дверям. Гарри промолчал.

Весь следующий день Гермиона жила мыслью о кастинге. Ее не тревожила контрольная по чарам (к ней она даже не готовилась). Не волновали баллы гриффиндора, и даже потасовка третьекурсников не сбила ее настрой на победу. Она получит роль, и это будет Клеопатра!

Библиотека заняла Гарри, и на кастинг Гермиона пришла с Джинни и Роном. В коридоре толпились ученики. Все галдели и обсуждали маггловскую литературу, кто-то репетировал, кто-то ел. Гермиона заняла очередь и стала повторять реплики. Слегка потряхивало. Ей нельзя провалиться! Нельзя подставить директора Макгонагалл! Она должна быть лучшей актрисой! Но получится ли?

Рон принес откуда-то булочки, и друзья провели тяжкий час ожиданий. Дверь выручай-комнаты постоянно открывалась и закрывалась. Выходящие оттуда выглядели по-разному. Можно было сразу понять, кто получил роль, а кто – нет.

Гермиону подташнивало от волнения и предвкушения. Ее любопытство желало узнать, как все прошло у того или иного студента, но банальная эмпатия не позволяла ей докучать бледным и подавленным. Они были и без того расстроены неудачей.

Однако Гермиона встревожилась, когда все чаще и чаще стали выходить грустные лица. Неужели все роли разобрали? Ее кишки болезненно скрутились в узел, когда попалась шокированная Лаванда, которую трясло. Не выдержав, Гермиона поймала ее за руку и остановила.

– Что произошло?

Обычно высокий, глуповатый и писклявый голос Лаванды звучал тихо и неуверенно:

– Меня взяли…

И, больше не отвечая ни на какие вопросы, Лаванда Браун скрылась за углом. Рон, Джинни и Гермиона не успели и переглянуться, как Макгонагалл вызвала следующего. Джинни подошла к двери и выдохнула:

– Была ни была!

Дверь за ней закрылась, и единственным, что увидела Гермиона, был стол жюри, за которым восседали директриса, мадам Пинс и незнакомый мужчина в бордовом свитере и со строгим лицом.

Стало трудно дышать. Гермиона принялась нервно расхаживать от стены к стене. Ей нужно расслабиться и вжиться в роль Клеопатры. Но стоп! Почему Лаванда так напугана? Ее же взяли на роль! Означало ли это, что улыбались те, кого не взяли? И если это так, то что там происходит?

У Гермионы сердце ушло в пятки. Она не выносила чувства неясности. Находил страх.

Неизвестно сколько они прождали Джинни, но та выпорхнула довольной и счастливой. На ее щеках плясал лихорадочный румянец.

– Меня выбрали! Я Клеопатра!

Повисла пауза. Рон раскрыл рот и медленно перевел взгляд на Гермиону. У той опустились плечи, в глазах померк огонек счастья. Она растерянно захлопала ресницами. Неужели Макгонагалл ошиблась? Джинни? Куда Джинни до Клеопатры? Она же маленькая, совсем ничего не знающая о Шекспире и о маггловском Египте! Да, актриса она хорошая, даже когда-то мечтала пойти в театр, но это было совсем давно.

– Профессор Макгонагалл сразу одобрила мое желание пробоваться на главную роль! И представляете, на другие меня и не просили, будто я рождена для актерского искусства!

Гермиона побледнела и сжала кулаки, а затем с видом смирившегося раба улыбнулась. Это она ошиблась. Макгонагалл намекала на ее подругу, а не на нее.

– Поздравляю, Джин.

Волнение покинуло грудь Гермионы. Отныне ей нужно было получить хоть какую-то роль. Она вошла, слегка сутулясь, прикрыла дверь. Ее случай теперь безнадежен и для полного провала оставалось только заплакать.

– Мисс Грейнджер! Можете не представляться. На какую роль вы пробуетесь? Вас никто не обидел, мисс? – незнакомый мужчина мягко улыбнулся и внимательно посмотрел на нее. Сейчас он не казался строгим. Наоборот, представал опорой, Мистером Поддержкой. Гермиона улыбнулась и вышла на сцену.

– Благодарю, все хорошо… Я хочу заполучить любую роль. Я выучила все.

Кто-то фыркнул за кулисами, и Гермиона посмотрела в сторону. Бездонная темнота заманивала в себя. Девушка почувствовала неладное и пригляделась. Пока Минерва предлагала сыграть ей Октавию, во тьме появились очертания высокого мужчины.

– Хорошо…– протянула Гермиона, поняв, кто скрывается за кулисами. И почему Снейп не сидит за столом как руководитель, а стоит здесь, на одной сцене, где и она?

Девушка кашлянула и подавленным голоском спросила:

– С первого появления?

Мужчина кивнул, и внезапно послышался низкий, хриплый голос профессора Снейпа. Он читал строчки Цезаря:

– Прощай же, милая сестра! Прощай! – он плавно вышел из-за кулис и обошел изумленную и измученную Гермиону, которой в последние пять минут приходилось подавлять эмоцию за эмоцией. Теперь она понимала странную реакцию прошедших кастинг. – Пускай стихии с нежной добротой баюкают тебя. Счастливый путь!

Гермиона повернулась к нему и улыбнулась неумело и немного фальшиво – сама понимала, что это провал. Но как ей смотреть на Снейпа с сестринской любовью, когда из-за него Невилл сейчас в больнице!

– Мой милый брат!..

Со стороны комиссионного стола послышались слова Антония:

– У нас весна любви, и эти слезы —

Апрельский вешний дождь. – Приободрись.

Снейп осмотрел ее реснички и нахмурился. Его глаза недобро замерцали. Гермиона повернулась полностью к нему и прошептала:

– Смотри за домом моего супруга и…

Снейп изогнул бровь и лелейно протянул:

– Что еще?

– Дай на ухо скажу.

Для Гермионы стало большим сюрпризом, когда Снейп наклонился и подставил ухо. Все мышцы вновь сковал холод, но она привстала на цыпочки и не нашла ничего более оригинального, чем прошептать:

– Пш-ш-ш-ш-ш-пш-ш-ш-ш.

Тем временем Мастер Поддержки продолжил зачитывать слова Антония и завершать сцену:

– Ее язык не слушается сердца,

А сердце не владеет языком.

Так пух лебяжий, зыблемый волнами,

Не ведает, куда он приплывет.

Даже на вручении ордена в Министерстве ее колени не дрожали так, как сейчас. Она дышала горьковатым, травяным запахом, исходящим от Снейпа, и почти касалась губами его уха. Гермиона боялась представить, каким гневом полыхают у нее щеки сейчас.

– Ну вот и отлично! Мы нашли Октавию! – воскликнула Минерва и взялась за перо, но Мистер Поддержка остановил ее.

– Нет, Октавию нам нужно искать дальше. Мисс Грейнджер, вы сказали, что знаете все реплики, верно?

Гермиона молниеносно отошла от Снейпа и закивала.

– Покажите служанку царицы, Хармиану.

Хватаясь за последний шанс, она резко расправила плечи и воскликнула:

– Ну, предскажи мне что-нибудь чудесное! Пусть я в один прекрасный день

выйду замуж сразу за трех царей и тут же овдовею! – она махнула рукой. – Пусть я в пятьдесят лет разрешусь младенцем, который наведет страх на самого Ирода Иудейского. Пообещай, что я стану женой Октавия Цезаря и, стало быть, сравняюсь с моей

государыней!

Мадам Пинс покачала головой. Гермиона, определенно, переигрывала.

– Нет, нет, мисс Грейнджер. Храмиана предана Клеопатре, она все говорила в шутку. Но мы подумаем на ваш счет, – отвергла она и уже приготовилась звать следующего, но Мистер Поддержка встал и погрозил пальцем.

– Нет, пусть мисс Грейнджер покажет Клеопатру.

– Мистер Шарль, по-моему, мисс Грейнджер уже доказала всем нам, что не имеет никакой связи с актерским мастерством. Зачем же нам ее мучать главной ролью? – в своей манере Снейп вежливо улыбнулся и бесстрастно посмотрел на Мистера Поддержку.

– Верно, Северус! – подхватила Минерва, и Гермиона ошарашенно уставилась на падающий идеал, своего кумира. Гадкое чувство предательства подожгло ее сердце. Лишь одна гордость позволяла не разрыдаться от обиды. – Мисс Грейнджер нужна нам для пиара, она очень хорошо разбирается в нем.

Мистер Шарль с интересом посмотрел на пристыженную и униженную Гермиону и почесал подбородок.

– Пусть сыграет. Я слышал, что мисс Грейнджер все зовут Всезнайкой. Это большой дар для любого человека. Я уверен, что, стоит ей дать пару уроков актерского мастерства, и она сделает любого на предстоящем фестивале. Играйте, мисс Грейнджер, – в голубых глазах Мистера Шарля светилась вера в начинающую актрису.

«Только бы не расплакаться!»

– Мистер Шарль, не могли бы вы подыграть мне? – спросила она тихо.

– А зачем? Для этого есть мистер Снейп.

– Но он же Цезарь.

– Он? Нет, нет, Цезаря мы еще ищем, а вот Антония нашли, – мужчина хмыкнул и указал ладонью, – Он стоит позади вас.

С ее губ едва ли не сорвался вскрик, когда она обернулась и увидела Снейпа. Он незаметно подошел к ней интимно близко и теперь с гневом смотрел на нее. Она сглотнула и покраснела, когда он наклонился к ее ушку и прошептал:

– Молитесь не получить эту роль, мисс Грейнджер. И какая муха вас укусила идти на сцену, маленькая бездарность?

Губы Гермионы превратились в тонкую нить.

– С какой стати я должна вас слушаться? – прошипела она и повернула голову в сторону Снейпа. Он прищурился и склонился ближе к ее лицу.

– Вы такой неразумный, совершеннолетний ребенок, я вас попросту съем. Изображайте бездарность дальше, и ничего вам не будет ни на репетициях, ни на уроках.

Возможно, разум-то его слушал, но вот тело отзывалось совсем иначе. По спине заходили мурашки. Кровь в венах медленно налилась кипятком. В горле запершило. Его голос не причитал, но дурманил. Однако Гермиона не собиралась отступать. С вызовом в глазах она спросила:

– Любовь? Насколько ж велика она?

Снейп сдержал ярость и тихо ответил:

– Любовь ничтожна, если есть ей мера.

Следующая фраза не успела слететь с нежных губ Клеопатры, как мистер Шарль воскликнул:

– Вот! Посмотрите… А теперь обнимите ее, мистер Снейп…

Рывком Северус прижал девушку к себе да так сильно, что слегка сдавил ладонью ей живот, который Гермиона тут же втянула. Минерва наблюдала за всем со скепсисом, а вот в глазах мадам Пинс загорелся тот же интерес, что и у мистера Шарля.

– Я протестую, – прогремел голос Снейпа над ее головой, – не важно, какие роли мы играем, она моя студентка.

– И-мен-но! Вы, кажется, хотели пиара? Так вот, чем не сенсация, а? Ведь это всего лишь актерская игра, однако, с мисс Уизли, которой всего семнадцать, этот трюк не пройдет.

Минерва застонала и уронила голову на ладони. Все шло немного не по ее планам, но она не могла не согласиться со словами Квентина Шарля.

– Мисс Грейнджер, вы наша новая Клеопатра, поздравляю…– сказала директриса обреченно.

В этот момент ладонь профессора слегка сжала ткань платья Гермионы и чуть сильнее прижала спиной к себе. Весь вихрь эмоций Гермионы в этот момент упал в живот и запылал.

Комментарий к Кастинг

Ой-ля-ля))) Могла ли я изменить любимому Древнему Египту? А своему стилю шипперства? Шекспиру? Неа.

Советую прочесть “Антония и Клеопатру” и не доверять пересказу Мионки)

Спасибо вам за вдохновение *сердечки*

Если есть ошибки, прошу идти в пб, буду только рада)))

========== День непонимания, обид и подозрений ==========

Следующим днем Гермиона чувствовала себя неважно. Ночью она долго не засыпала. Ворочалась, думала о Джинни, Снейпе, спектакле, долбанном Шекспире, вздумавшем описывать египетские страсти, и о мистере Шарле, поверившем в нее. Поэтому на успех сегодняшнего дня рассчитывать не приходилось. Будет чудо, если она попросту встанет с постели. Речи о чем-то большем и вести не стоит.

Она получила желаемое, а вместе с тем и мешок проблем. Роль Клеопатры её. Джинни не простит и слушать не станет. Антоний – Снейп, а сама она будет ежеминутно слышать «маленькая бездарность» при каждой неправильно сыгранной ноте в эмоциях царицы. Признаться, вчерашние слова все еще кололи. У нее не было актерского таланта, только любовь к Шекспиру и желание попробовать. Попробовала и опозорилась. Чудесно! Даже Макгонагалл видела в ней инструмент пиара да горстку знаний о нем.

Вновь стало тошно. Видит Мерлин, если бы ей предложили в старости переродиться и прожить свою жизнь снова, Гермиона бы отказалась только из-за вчерашнего. Она вздрогнула, как кошка, облитая помоями. Вечерний душ не смыл ни переживаний, ни грязных эмоций.

«И какая муха вас укусила идти на сцену, маленькая бездарность?» – всплыло нефтяным пятном в бушующем море сознания. Бездарность? Гермиона прижала ладони к лицу, замерла на пару мгновений. А потом сделала глубокий вдох и зажмурилась.

Очевидно же, что в актрисы она не годится. Зачем говорить, издеваться? Боль обиды заныла внутри. Впервые Гермиона Грейнджер – полный нуль. Глупышка, захотевшая попробовать себя в роли великой. Да ей бы дерево сыграть!

Она перевернулась на бок, и слеза скатилась к виску. Недовольный Живоглот мяукнул, будто никто не кормил его с неделю, и продолжил выжидающе пялиться. Ни сострадания, ни эмпатии. Гермиона невесело расхохоталась. До чего доводит жалость к себе! Даже кот заставляет чувствовать собственную никчемность! Прям как Снейп! Чем-то этот полный усталости от жизни кошачий взгляд напоминал его, и Гермионе пришло в голову, что если бы профессор и стал котом, то непременно копией Живоглота.

– Пойдем, я накормлю тебя…

Нехотя Гермиона влезла в пушистые розовые тапочки и поплелась к шкафу, где хранился корм. Живоглот расцвел. Вот было бы хорошо, если бы Снейпа можно было кормить, и он также превращался в безобидную паиньку. Не страдали бы она и Невилл. Девушка вздрогнула при мысли об ожогах, о шрамах. От вины затошнило. И как она поверила Снейпу? Он ведь садист, нереализованный человек, низменный и гадкий. Одним словом, Пожиратель Смерти!

Глот замурлыкал и потерся о ноги, а Гермиона так и осталась стоять у шкафа. До сих пор Снейпу не доверяли. Его недолюбливали. Его боялись. И у него была тайна, за хранение которой он согласился не просто участвовать в театральном фестивале, но и играть роль любовника Клеопатры. Минерва крепко подцепила его, и неспроста. Возможно, Снейп не так уж и безобиден, и лишь одна Макгонагалл контролировала его?

Ответа Гермиона не знала, но теперь у нее появилась цель. Нечего и думать об отказе от роли. Она раскроет мерзавца и, быть может, спасет тех, кому он собирается навредить.

Поскольку завтрак подходил к концу, Гермиона решила поголодать и навестить Невилла. Быстро наколдовав себе повседневный макияж, чтобы замаскировать круги под глазами, Гермиона надела школьную форму и выбежала в пустой коридор.

Так рано мадам Помфри никогда не пускала посетителей. Больным нужен покой и долгий сон, поэтому не стоило ожидать от нее разрешения и после завтрака. Утешало лишь то, что и сама Поппи была человеком и любила плотно поесть.

Приставив палочку к замочной скважине, Гермиона прошептала заклинание и осторожно открыла дверь.

Гулял сквозняк. Проветривали. Средь белоснежных коек лежал Невилл, заботливо укрытый красным пледом. Его сон сегодня был безмятежным и лёгким. Шрамы на лице затягивались, а под бинтами на шее и груди скрывались ожоги посильнее. Гермиона знала, что так используют жгучие зелья и бинты не позволяли кислороду реагировать с мазью. Ее передернуло.

Внезапно раздался шорох. Адреналин молниеносно ударил в кровь. Гермиона вскинула палочку, резко обернулась и увидела выглядывающую из-за ширмы Джинни. Она услышала, как кричит совесть.

– Джин, я…

– Гермиона, Невилл идет на поправку! Смотри, ему уже лучше! – прошептала сияющая Джинни и подошла к койке. – Я думаю, он поправится и присоединится к нам в спектакле. Не могла бы ты попросить профессора Макгонагалл придержать для него место?

Изумленная Гермиона не промолвила и слова, лишь палочку убрала. Наверное, Джинни не обратила внимания на информационный стенд, где висел список распределения ролей, и ничего не знала. Глаза ее горели счастьем, как в праздник.

– Кстати, как прошел кастинг? Я убежала с Гарри на свиданку, прости. Надеюсь, ты тоже участвуешь? Кто ты?

Гермиона молчала. Она и забыла, как Джинни любила маггловское кино. А может, она и в театр ходила?

– А… я поняла, Гермион… не говори… знаешь, зато у тебя в другом призвание! Ты умная. Тебе дорога в науку. Да и мечтаешь ты не о карьере актрисы. А вот я получила то, о чем так давно мечтала. Возможно, после спектакля меня заметят и я поступлю…

Джинни резко замолчала, когда раздались тяжелые уверенные шаги. Не позволяя и слова вымолвить, она схватила Гермиону за руку и утащила за высокую плотную ширму. Ей было весело. Глаза искрились счастьем и азартом.

– Тс-с…

Гермиона сглотнула и зажмурилась. Не только из-за вчерашнего дня она отказалась бы проживать свою жизнь повторно.

Тяжелые шаги Поппи узнавались издалека. Шуршал халат вместе с шелестом мантии. Она с кем-то заговорила:

– Невилл идет на поправку. Еще неделя, и будет как новенький. Признаться, я не особо удивилась, что ты повторился. Даже ожидала. Ты редко выбираешь любимчиков, Северус. Знаешь, что меня смущает? Он спит по двадцать часов в сутки, я говорила Минерве об этом. Она сказала посоветоваться…

– Он и должен спать, ибо Лонгботтом пьет мои зелья. Его болевые пороги понижены, и это тоже нормально…

– Всё… вопросов нет, я оставлю тебя здесь… а хотя…– она помедлила, будто сомневалась в своем решении, – скажи, слухи верные про тебя и мисс Грейнджер?

Повисла пауза. Гермиона затаила дыхание и нахмурилась. Сплетни всегда выводили ее из себя. Она предпочитала игнорировать их, но сейчас, она подозревала, это вряд ли удастся.

– Слухи? О чем ты говоришь? – очень тихо спросил Снейп, давая понять, что лед, на который забрела Поппи, так же тонок, как и тема слухов о нем.

Поппи затараторила:

– О кастинге… Я уверена, что этот новенький, мистер Шарль, поможет ей. Она быстро научится, вот и всё.

Джинни округлила глаза и восторженно заулыбалась, сжала кулачки и весело затрясла ими. Гермиона замотала головой. Ей хотелось остановить Снейпа, заставить замолчать. И к черту баллы! Все должно быть не так! От досады за подругу слезы выступила на глаза, но капли так и застыли на ресницах, словно не позволяли хозяйке дать волю чувствам.

Снейп протянул ответ медленно и вдумчиво:

– Мисс Грейнджер, действительно, хороша, и если она будет такой же всезнающей выскочкой, как и на уроках, из нее выйдет Клеопатра. Однако не будем о ней.

Пока Помфри что-то говорила, пока удалялись к двери её шаги и шуршал халат, румянец Джинни бледнел, а вместе с ним и тлело веселье. Гермиона виновато отвела глаза. Ну вот и всё. Ей не придётся рассказывать об этом.

– Прости, – прошептала она одними губами.

Джинни не разжимала кулаки. Не отвечала. Казалось, только что сказали не огорчающую и даже не трагичную весть, а дурную. Уизли за секунду лишилась своего очарования. Неведомая болезнь, будто сидевшая в ней все эти годы, проявила себа в поджатых губах, бледнеющим костяшкам. Но самое страшное таилось в глазах, холодных, зимних. Там плавали крупицы ненависти.

Отскочить Гермиона не успела, только вскрикнула. Джинни накинулась на нее. Ширма с грохотом опрокинулась на холодный кафель. Они упали на пол. В плечах заныло.

– Мерзавка! – рычала в бешенстве Джинни и царапала щеки.

Гермиона сопротивлялась и пыталась оттолкнуть, но защищалась слабо и чувствовала вину. Гнев Уизли был справедливым, хоть переходил границы и делал больно. Ругательства липли к ушам. Не ведомо сколько еще бушевала бы Джинни, если бы Снейп не расцепил их и не оттащил расстроенную актрису к Поппи.

– Минус двадцать очков с каждой за драку в стенах Хогвартса! – рявкнул Снейп и поднял Гермиону за руку, не дожидаясь, когда она примет помощь.

– Отработка вдвоем у Хагрида завтра в семь! Вы совсем сдурели? Или война вышибла вам последние мозги? – прошипел он, осматривая её.

Грудь Гермионы тяжело вздымалась. В глазах светились слезы искреннего раскаяния. Она видела, каких усилий требуется Джинни, чтобы не разрыдаться.

– Мисс Грейнджер, мои слова не только к мисс Уизли относятся… – с нажимом проговорил Снейп, приподнял её запястье и мягко ощупал. Его пристальный взгляд бился о бинт и старался заглянуть за белоснежную ткань.

Гермиона молчала, будто надеялась, что Джинни поймет её и оправдает. Ведь актрисе не так важна роль, как фанатке Шекспира. Актриса сыграет любую роль.

– Прости меня…

– Ненавижу…

– Джинни, не нужно…

– Какая из тебя актриса, ты мне скажи, какая? Ты и эмоции изображать нормально не умеешь! Не готовилась, не знаешь! – взревела Джинни и тыкнула в неё пальцем. – Решила все звезды с неба хапануть? Уж извини, но в тебе ни таланта, ни навыка, тут сыграло то, что ты любимица!

Пальцы Снейпа слегка сдавили запястье, но Гермиона не заметила. Нервы натягивались с каждым оскорбляющим словом.

– Джинни, перестань… пожалуйста…

– Перестать? Я только начала. Ты любимица учителей. Все это уже давно знают. Так сидела бы в своих комнатах старосты и не высовывалась бы!

Гермиону будто переключили. Ее душа, погрязшая в грязи ругательств и обвинений, расправила крылья и на пару с оскорбленным достоинством заставили девушку тихо прошипеть:

– Прекрати оскорблять меня и профессора Макгонагалл, Джиневра.

– Кто тебя толкнул лезть на сцену, а?

Снейп сверкнул глазами, но тихо спросил:

– Действительно, кто толкнул, мисс Грейнджер?

Если он желал привлечь её внимание, ему это удалось. Сердитая, голодная и расстроенная, она прошипела ему в лицо:

– Я упала не на запястье! Отпустите.

Снейп смерил холодным взглядом и лилейно протянул:

– Я знаю.

Гермиона вырвала руку.

– Профессор Снейп, какую роль мне дали?

– Моей жены. Поверьте, это куда лучше участи мисс Грейнджер, – Снейп завел руки за спину и вновь покосился на Гермиону.

– Почему?

– Банально потому, что вам нет восемнадцати. Радуйтесь. Фаворитство мисс Грейнджер здесь не при чем.

Джинни поджала губы, развернулась и ушла, громко хлопнув дверью.

Тем временем никто не замечал, что ссора разбудила Невилла. Лежа, ужасно удивленный и потрясенный, он боялся пошевелиться. Ему казалось, что случай про «не то время и место» происходил с ним сейчас. Спал бы, да спал, и не стал бы свидетелем. Но в сонном сознании всплыли советы Снейпа, и он осмелился тихо поинтересоваться:

– Профессор Снейп, боюсь спросить, как долго я проспал?

Профессор сверкнул глазами, догадываясь, о чём идет речь.

– Не суйте нос не в свое дело. Мисс Грейнджер, немедленно следуйте за мной.

Робко улыбающийся друг отрезвил Гермиону. Она утерла слезы и уверила:

– Несколько часов. Все хорошо.

Последнее, что сделала она перед уходом, – потрясла кулачком и улыбнулась. Невилл как никогда нуждался в поддержке.

Снейпа не заботило то, что Гермиона увидела только край его мантии на повороте. Шага он не сбавлял, и вместо прохладных мурашек в мрачном коридоре её покрыло раздражение. Вдохнув в легкие побольше воздуха, Гермиона поспешила. В мыслях все еще остывала сцена с Невиллом. Тогда эмоции не давали и шагу ступить анализу ситуации, но сейчас, в обыденной гонке за Снейпом, Гермиона могла оценить все.

Во-первых, Поппи Помфри не спроста спокойно отреагировала на Снейповский безумный заскок. Колдомедик принадлежала к числу тех редких людей, которые не просто выносили Снейпа, но и играли в «дружбу». Она знала его давно и помогала ему с ранами, полученными на рейдах. Её словам о «любимчике» вполне можно верить. Но как их понимать? У Невилла ожоги! И пускай Снейп испытывает чувство вины и поит его дорогостоящими зельями, от всех шрамов ему не избавиться! Но Гермиона все равно не понимала, зачем это все Снейпу.

Во-вторых, Невилл пришел в себя и больше не заикается, обращаясь к Снейпу. Более того, он спросил не её, а мерзавца профессора! Либо обожгло и мозг, либо в зельях Снейпа было что-то опаивающее Невилла. Как жертва он не нажалуется на мастера-Спасителя. Получается ли, что Снейп спасает свой зад?

Гермиона и этого не понимала.

В-третьих, Джинни. Обезумевшая от гнева, она едва не расцарапала ее! Да еще и при профессорах! Неужели она ставила так много на кон? Так может, стоит отказаться?

Когда она влетела в спину Снейпа, однозначно поздно было приходить в себя. Он остановился внезапно, не уворачиваясь от нее, не охраняя свое личное пространство.

– Ни слова, мисс Грейнджер! – прошептал он, резко развернулся и утащил ее за руку назад.

– Профессор! – воскликнул мистер Шарль, подходя к ним с другой стороны коридора, – а я вас и мисс Грейнджер везде ищу!

Холод коснулся кожи, когда Снейп выронил руку и отошел. Казалось, его совсем не волновало то, что он почти переплел их пальцы. Вместо этого он вглядывался в мистера Поддержку и медленно обходил.

– По-моему, вам не так нужен я, как мисс Грейнджер, мистер Шарль. Подозреваю, что вы планируете преподать ей урок, что ж… Вручаю вам «будущее театра» в руки, – съязвил Снейп и, больше не желая общаться, развернулся, и ушел.

Ничего не прояснялось. Гермиона смотрела ему вслед и пыталась понять мотивы.

– Мисс Грейнджер, нас ждет масса интересностей, – Шарль мягко развернул её за плечи, а когда они свернули, Гермиона увидела двух стоявших министров и профессора Макгонагалл.

Комментарий к День непонимания, обид и подозрений

Привет, мои любимые читатели! Благодаря ошибки 505, я поймала прокрастинацию) Так что виновна перед вами, буду исправляться)))

Знаю, вы все ждете их репетиций. Потерпите чуть-чуть, и будет вам шипперское счастье ;))))))

========== Возмездие ==========

В Выручай-комнате, куда привел ее мистер Шарль, уже собрались все актеры спектакля, за исключением Снейпа. Гермиона села на свободный стул и столкнулась с враждебным взглядом. Захотелось закрыться и спрятаться. Будто чувствуя смятение, Джинни, как кровожадный вампир, пялилась, не моргая.

– Да перестань ты уже! – шикнул Рон и кинул на колени сестры сценарий. Сосредоточенный на учебе Гарри читал пособие для авроров. Он не вникал во вражду, однако Гермионе улыбнулся, и из-за этого Джинни сильнее сжала кулаки.