Текст книги "Арбалетчики в Карфагене (СИ)"

Автор книги: Безбашенный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 27 страниц)

– Ладно, самый север Африки могли опустынить римляне, – сдалась Юлька, – А центральные районы Сахары? Ведь не джунгли же там росли, наверное?

– Сплошных джунглей не было, но были "галерейные" леса по берегам рек и озёр. Но как раз сейчас всё ещё продолжается интенсивное размножение негров банту за счёт земледелия и скотоводства. Ну и за счёт какой-никакой железной металлургии. А люди они простые, и мозги у них простые, и земледелие тоже простое – подсечное. Удобрил поле золой, получил шикарный урожай, нажрался на радостях просяного пива и настрогал своим черномазым бабам многочисленный выводок. А что лес больше не восстановится и органика в почве выжжена – это ведь для простых мозгов сей секунд не сильно заметно. Шаман оденет маску, постучит в бубен, помолится духу Великого Лунного Бегемота, тот пошлёт новую траву на пастбища и новый урожай на поля. И ведь посылает пока-что, пока хватает ещё запаса прочности местной экологии. Мало пошлёт – в жертву ему кого-нибудь провинившегося перед вождём принесут и с сознанием выполненного долга продолжат разорять свою землю дальше. Окончательно разорят – пойдут на юг бушменоидов теснить и уже ихние земли разорять.

– Грёбаные обезьяны, млять! – прокомментировал Серёга.

– И ты туда же! – взвилась Юлька, – Расист недоделанный!

– А чего они тогда никакой цивилизации не создали?

– Создали, и во многих местах, только позже.

– А сейчас что мешает кроме безмозглости?

– А сейчас она им на хрен не нужна, – пояснил я ему, – Цивилизацию ведь не от хорошей жизни создают, а от отчаяния, когда деваться больше некуда. Это ж подчиняться надо и "арбайтен, арбайтен унд дисциплинен", а кому охота? На север ливийцы с гарамантами не пустят, конницей сомнут, так они на юг расселятся. Бушменоиды малочисленны, железа у них в основном нет, твори с ними, что левой ноге захочется. А в саванне и дичи полно, и земля плодородная – тропические краснозёмы. И трава в сухой сезон горит как порох.

– Австралию аборигены, вроде, точно так же спалили? – припомнил Володя, – Эти-то нахрена, земледелия ж не знали?

– Там гигантские вараны в зарослях засады устраивали.

– А они разве не на Комодо?

– Комодский – три, максимум четыре метра, а австралийский был пять, а то и шесть. Эдакий большой сухопутный крокодил. Вот они и жгли эти заросли, чтоб тем варанам негде было засады на них устраивать. Попутно до кучи и нормальную съедобную мегафауну выжгли, на которую охотиться было легко и удобно – увы, издержки процесса. Остались одни мелкие – ну, относительно – и юркие кенгуру, вдобавок – пугливые, на уверенный бросок дротика хрен подкрадёшься. Значит – только загонная охота, а людей мало, значит – только опять с тем же огнём. Вот так и выжигали растительность из года в год, пока большую часть материка не опустынили. Тоже ведь в основном засушливая местность, которую только леса и поддерживали в более-менее приличном состоянии.

– Значит, австралоиды – ещё худшие обезьяны, чем негры! – заключил Серёга, – Те-то хоть с запозданием, но попытались взяться за ум, а эти…

– А этим не с чем было за ум браться. Дравиды Южной Индии – точно такие же австралоиды по расе, но их доарийская цивилизация Хараппы и Мохенджо-Даро баловалась водопроводом и канализацией, когда хвалёные индоевропейцы ещё в шкурах по лесам бегали. Но то Индия, а то – Австралия. Что там возделывать и кого приручать?

– Ну, хотя бы уж кочевое скотоводство с кенгуру…

– Ты не пробовал дрессировать дятла? Так вот, у кенгуру мозги ничуть не лучше. Как ты одомашнишь вид, который практически не дрессируется? Не на тот материк австралийцев занесло, и тут уж поздно пить "Боржоми" – Южная Азия давно вся занята и поделена, и взад хрен кто пустит.

– А нахрена тогда эти орясины австралийскую мегафауну истребляли?

– А нахрена наши собственные предки мамонтов истребили? Ведь не сразу же после этого на земледелие со скотоводством перешли, успели ведь и поголодать, и поканнибалить. Многие племена так и вымерли на хрен, земледелия со скотоводством не дождались. Тоже орясины были ещё те.

– Ладно, хрен с ними, с грёбаными дикарями. Но Северную Африку всё-таки жалко, – констатировал очевидное Володя, – Я вот что думаю – что, если этим римлянам хороших звиздюлей надавать? Опустить их на хрен ниже плинтуса, из Испании на хрен выгнать, в Африку хрен пустить – короче, загнать на хрен обратно в Италию. Ведь можно же в принципе-то?

– Боюсь, что уже нельзя. Ну, если чисто теоретически рассуждать – типа, будь у нас такая власть и такие ресурсы – наверное, можно было бы и Рим на место поставить. Ну и хрен ли толку? Думаешь, ты этим Северную Африку от опустынивания спасёшь? А Карфаген каким путём развивается? Миллионный Рим или миллионный Карфаген – какая на хрен разница для североафриканской экологии? Может быть, не так быстро, учитывая финикийский восточный консерватизм, хотя вопрос и неоднозначный, но один хрен вместо Римской империи будет тогда Карфагенская. Один хрен высокопроизводительные латифундии вытеснят малопроизводительных крестьян, а североафриканские леса сведутся на стройматериалы и топливо. Причём, для сокрушения Рима потребуются, скорее всего, такие "сталинские пятилетки", что наверное, ещё быстрее всё это произойдёт. И ради чего? Чтобы вместо римских олигархов жировали финикийские?

– И мы в их числе, – заметила Юлька.

– Ага, полностью обфиникиившиеся. Или офиникиевшие. Ты не забыла про древние финикийские обычаи?

– Ну, они же уже в прошлом.

– Полностью?

– Ну, не совсем, но культура ведь эллинизируется.

– Ага, до первого серьёзного кризиса! А потом национально озабоченные урря-патриоты финикийского разлива завизжат, что город прогневил богов отступлением от священных обычаев предков. И потребуют искупительных жертв. А лично мне как-то совершенно не хочется, чтобы такой искупительной жертвой оказался вот он, – я погладил по животу Велию, – Втихаря и в римские времена будут ещё детишек в жертву приносить.

– Тогда, выходит, Катон прав – "Карфаген должен быть разрушен", – развёл руками Володя.

– Получается, что прав…

– Так надо же религиозную реформу провести! – заявила Юлька, – Искоренить человеческие жертвоприношения – кстати, тогда и у христиан впоследствии будет меньше поводов искоренять язычество!

– Религиозную реформу, говоришь? Между прочим, это религия "народных масс" – олигархи-то давно уже в основном эллинизированы. А чернь будет в пику им придерживаться старых обычаев. Как ты представляешь себе такую реформу без массовых репрессий? Да тут такая диктатура потребуется, что старик Алоизыч может выйти погулять вместе со стариком Ильичом под ручку! Даже Ганнибал, крутой и свой в доску для этих карфагенян, на такое не замахивается. Знаешь, может быть, я и фашист – уж всяко не гуманист и не толстовец, но ни в железные феликсы, ни в малюты скуратовы я тоже как-то не рвусь. Патологических садистов, надеюсь, как-нибудь и без меня хватит.

– И что, Карфаген никак не спасти? Жалко же!

– Юля, я уже разжевал тебе, что для этого нужно. Фактически – превратить Карфаген в подобие Рима, эдакий брат-близнец. Какой ценой – я тебе тоже объяснил. Ну и смысл? Один Рим уже есть, нахрена второй? Чтоб, продолжая соперничать, быстрее всё Средиземноморье в пустыню превратили? Так кельты будут рады – ихние друиды, кстати, тоже человеческие жертвоприношения обожают. Хочешь получить кельтские королевства с религией друидов вместо христианских германских, да ещё и на пару-тройку столетий раньше? Так на мой взгляд покорение Галлии Цезарем выглядит как-то предпочтительнее!

– С этим не поспоришь, – вынуждена была признать наша историчка.

Во второй половине дня дождь утих, и я забрался на вышку пообозревать окрестности, изрядная часть которых, как-никак, принадлежала мне. Вид виноградников, оливковых рощ и полей, буйно зеленеющих под щедрыми дождями античной Сахары, не мог не радовать. А ещё больше радовали привезённые из города и приныканные пока на складе пять деревянных пушек-дробовиков, которые окажутся весьма неприятным сюрпризом для нумидийских забулдыг, пожелавших разграбить всё это великолепие.

Нет уж, хрен им, не для них стараюсь! Вот римляне – да, этих так вот запросто не отвадишь…

– Я не всё поняла, но мне показалось, что вы говорили о возможности победить Рим, – проговорила Велия, взобравшаяся следом и прижавшаяся ко мне бочком, – И ты, кажется, считаешь, что это можно, но не нужно?

– Ты правильно поняла. Рим жаден, жесток и заносчив, но он понятен и предсказуем. Мы, знающие историю, знаем, чего от него ожидать. А зная – можем подготовиться и приспособиться к ожидаемым трудностям.

– А если предотвратить их?

– В какой-то мере мы так и сделаем. Небольшие набеги нумидийцев мы отразим силой, и они не смогут повредить нам.

– А Рим?

– Рим слишком велик и силён, и вряд ли нам хватит сил справиться с ним. Уйти из-под ожидаемого удара – другое дело.

– Ну а если всё-таки появится возможность сокрушить его?

– Тогда история пойдёт иначе, и мы потеряем преимущества своего знания. Зачем это нам? Чем меньше изменится история, тем большим будет преимущество знающих её перед прочими. Будет много опасностей, и наши потомки должны суметь преодолеть их. Имея точное знание, им будет легче это сделать.

– Вы говорили о важности лесов. Римляне вырубят их?

– Не сразу, но постепенно вырубят. Но это случилось бы и при любом другом победителе. Нужны крепости, нужен флот, нужны города, нужен металл. Всё это требует множества строительной древесины и дров. Хоть для Рима, хоть для Карфагена, хоть для любого другого гегемона Средиземноморья. Даже если Карфаген вдруг каким-то чудом захватит, удержит за собой и включит в своё царство Масинисса – всё это понадобится и ему. Североафриканских лесов не спасти ни при каких обстоятельствах.

– А испанские?

– В Испании рудники, которым нужен древесный уголь. А ещё там будут долгие войны – Рим будет завоёвывать страну два столетия. На каждой стоянке легионеры будут строить военные лагеря, а это тоже много дерева. Потом будет строительство римских городов – это тоже топливо и строительная древесина. Климат Испании не так засушлив, как здешний, и испанским лесам будет легче восстанавливаться, но и им придётся очень нелегко. И этого тоже предотвратить нельзя.

– А облегчить?

– Наверное, можно. Что удастся – сделаем. Но ты спрашиваешь о лесах, а там ведь ещё и люди, которые тебе вряд ли безразличны.

– Я думаю, что уж им-то ты поможешь и без моего напоминания.

– Тем более, что о них мне и без тебя всегда найдётся кому напомнить, – по стене под вышкой как раз прогуливался один из наших иберов, – Придётся поломать голову, как тихо и мирно включить этих сорви-голов в нормальную жизнь римской провинции.

– И их точно таких же родственников.

– Скажи уж прямо, что всех турдетан вместе взятых, гы-гы!

– Хорошо бы, хи-хи! Только я понимаю, что всех не получится…

– Ага. Сколько волка ни корми, он всё равно в лес глядит. А чем дальше в лес – ага, тем толще партизаны…

21. В начале славных дел

– Джон, порох! Фитиль! – ради прикола Серёга подначил Володю фразой из старого детского сериала «Остров сокровищ».

– Чтоб тебя разорвало! – в тон ему ответил Володя, продолжая трудиться над гранулированием пороха.

Процедура это несложная и, при правильной пропорции смеси, вполне безопасная – главное, чтоб при перемешивании пороховой мякоти не полыхнуло, поэтому передозировка селитры не рекомендуется, а курить – марш в курилку, а дальше уж, когда порошкообразная смесь смочена водой, растирать её в кашицу – добавляя спирт и продолжая растирать – и протирать через сито можно безбоязненно. Пока готовый продукт не высохнет – можно хоть выкуренную трубку туда выколачивать.

Мы, конечно, так не лихачим, всё-таки люди взрослые и солидные, и счастливое хулиганское детство для нас давно уже позади, да и вообще, порох – он ведь и сырой один хрен остаётся порохом, а эта субстанция требует к себе уважения. Но словесно шутить – шутим, конечно. Поскольку я сижу на другом конце стола, на должном удалении от пожаро– и взрывоопасных ингридиентов, мне выкурить трубочку никакая религия не запрещает. Попыхиваю, слушаю их шуточную пикировку, и тут вспомнилось:

– Слухайте сюды! Дослуживаю я, значится, первый год. Незадолго до этого меня как раз за драку из погранотряда на окружные склады сослали. Ну и послали нас вшестером с прапором на склад АТВ – оружия и боеприпасов, если кто не в курсах – ящики мослать. Ящиков – до хренища, три длинных ЗИЛа, а нас – шестеро "салаг". Ну, не "духи" уже, аж целые "отцы", но один хрен ещё положено. Ящики – шестьдесят кило, мины к миномётам. Сгружаем с ЗИЛов, укладываем в штабель – ну, первые три этажа укладываем аккуратно, но выше-то – уже неудобняк, а мы ведь уже конкретно загребались и уже закидываем. А это ж мины, гребануть могут, а нам по хрену, мы уже на автопилоте. Прапор перебздел, орёт, за штабелем ныкается, а мы рычим в ответ и швыряем – по хрену. Короче – перемослали, закидали, ни хрена не гребануло, прапор отгребался – законный перекур. А мы ж загребались, ноги хрен держат, ищем, куда бы жопу трамбануть. Ну, ящиков-то всяких на складе – до гребени-матери, присаживайся на любой. Только они ж пыльные, а я весь в поту, хабэ мокрое, на пыльный ящик сядешь – отстирывать потом загребёшься, а мне в лом. Оглядываюсь, вижу – несколько свежих чистеньких фанерных ящиков, под мою ленивую жопу – в самый раз. Разваливаюсь на них, закуриваю, а прапор орёт: "Канатов, мать твою, охренел?! На чём куришь?!" А я в полуотключке, по хрену: "Не один ли хрен, товарищ прапорщик?" Тот: "Читать умеешь, грёбаный дятел? Читай, что на ящиках написано!" Ну, свешиваюсь, читаю: "Порох". Ну и хрен ли? Затягиваюсь снова. Прапор: "Мать твою за ногу, куришь на бочке с порохом!" Ну, курю, с хрена ли это кого гребёт? Мешаю кому, что ли? Курю дальше, по хрену…

– Гы-гы-гы-гы-гы! – заржал Серёга.

– И хрен ли тут смешного? – урезонил его Володя, – Там, где по уму надо человек пятнадцать, вгрёбывают пятеро – за себя, за "дедов" и за того парня, который "откосил" от службы. Вот так и взрываются на хрен склады боеприпасов, если не повезёт. Не по умыслу, а по раззвиздяйству. Люди загребались, им всё по хрену…

Зернистый порох – не роскошь, а элементарная техника безопасности. Пушки-то ведь у нас пока ещё деревянные, до бронзовых нам ещё далеко. Хоть и купил Арунтий толкового раба-литейщика, работавшего раньше у маститого скульптора по бронзе, дело это большое и серьёзное, и делать его надо по уму, а не тяп-ляп, так что успеть к весне – нехрен даже и мечтать. Пока только деревянный макет соорудили, что тоже было не так-то легко – ведь я замахиваюсь на скорострельную казнозарядную артиллерию. Вот и с гранулированием пороха пришлось заморочиться, а для этого – примитивный самогонный аппарат соорудить и дешёвенькое вино на спирт перегнать. Самому пришлось этим заниматься – Серёге ведь хрен поручишь, если сохранность конечного продукта интересует. А куда деваться? Пороховая мякоть – взрывчатка бризантная, а деревянные стволы – слабые. В металле же пока делаем только лёгкую стрелковку – те же дульнозарядные самопалы, только уже подобротнее. Пока ребята возятся с порохом, я как раз корплю над подгонкой друг к дружке деталей ударно-кремнёвого замка – их приходится припиливать напильником – и его приладкой к ложе.

– Пилите, Шура, они золотые! – подначивает меня Серёга. По цвету металла основные детали и в самом деле похожи – литые из бронзы, как раз на них купленного тестем раба-литейщика на вшивость и проверяли. Крышку полки только пришлось стальной делать, она ведь ещё и огнивом служит, и её ковал, науглероживал и калил Укруф. Пластинчатые пружины – пока временные, из роговых пластинок, потом нормальными заменим, из бериллиевой бронзы.

Пока наш "ВПК" оставляет желать лучшего, мы вынуждены довольствоваться дульнозарядными кремнёвыми пистолями – гладкоствольными, конечно. Подальнобойнее наших пружинных выйдут – и на том спасибо. Ружья же такие делать, при наших-то мощных арбалетах – какой смысл? Чтоб с дробью на мелкую дичь охотиться? Так мы, хвала богам и нанимателю, давно уже не из голодного края. Пистоли, впрочем, даже будучи на данный момент вершиной нашего "хайтека", один хрен удручают. Это у Хренио остаётся в загашнике его табельный полицейский "стар", а у нас – лишь мечты о подобных агрегатах, которые невольно наводят на ностальгию по нашему прежнему миру.

– У меня "марголин" дома был с двумя сотнями патронов, – хвастанул Серёга, – От деда ещё остался. Прикиньте – сюда бы мне его!

– Да хрен ли это за ствол! – поморщился Володя, – Жалкая мелкашка!

– Не скажи, – возразил я ему, – Если пулю ножовкой крест-накрест надпилить – будет и мелкашка, что доктор прописал. Пару лет назад мне предлагали "марголина", но за пятьдесят штук и всего с двумя пачками патронов. А они ведь у него "курц", ни разу не нормальный "лонг райфл"…

– Разве? Мой под нормальные был, точно тебе говорю! – удивился Серёга.

– Ну, это тебе крупно повезло – старая модель. Такую и я бы с руками оторвал. Но мне предложили только более позднюю, под "курц", а они у охотников-мелкашечников не ходовые, так что хрен достанешь по нынешним-то временам. Ну, меня и задавила жаба. За пятьдесят штук можно было и "макарку" переделанного купить – с удлинённым стволом и новым кожухом-затвором – работы подпольных умельцев, для пижонов на нём даже гравировали "Кольт-Коммандер" – внешне похож был, только на макаровской основе и под макаровский патрон – вот это был агрегат! Не купил только оттого, что патронов к нему продавец не давал – доставай сам, где хочешь, а у меня не было хорошего знакомого из вояк или ментов, чтоб патронами разживаться. Обидно!

– "Макарка" переделанный и у меня был, – признался Володя, – Не такой крутой, как ты расписываешь, а обычный, из газового "пердунка" восстановленный. Ну и хрен ли? Тут я и такому был бы рад до усрачки! Хотя с патронами – та же беда, что и у тебя. У знакомого был "наган" спортивный под мелкашку, хотел купить, да он хрен продавал.

– У меня был, – не удержался я от хвастовства, – Не спортивный, правда, а переделанный из стартового "Блефа", но какая на хрен разница? Те же умельцы переделывали. Прикинь, знакомый охотник-мелкашечник имелся, через него я патроны хоть "лонг райфл", хоть "магнум" купить мог. По длине ведь в его барабан и "магнум" помещается, а это уже серьёзный патрон…

– Да, это уже не хрен собачий, – согласился Володя, – А как насчёт утечки газов в щель между стволом и барабаном?

– Там втулки-фальшпатроны были со фторопластовыми прокладками, – объяснил я ему, – При надвигании барабана прижимались и перекрывали зазор.

– Круто! – одобрил спецназер, – С таким аппаратом, да с "магнумовскими" патронами, да с "негуманной" пулей – не так стрёмно было бы и в эту седую древность провалиться! Так хрен же там! Мы тут, а железяки наши дома остались! Ну за что нам такая невезуха!

– Да ладно тебе! Сам же понимаешь, что хрен бы мы их через таможню провезли.

– Да в звизду таможню! Я имею в виду – если бы в России провалились!

– Ага, и сейчас бы ныкались от зимних морозов в курной избе, а то и вовсе в землянке, в которой народу – как сельдей в бочке. Знаешь, мне как-то наш нынешний средиземноморский вариант всё-таки больше нравится.

– Ну, это-то да, я ж разве спорю? Обидно просто, что без нормальных стволов тут оказались и делаем себе какие-то детские самопалы.

– Обидно ему! Ты хоть представляешь себе, насколько мне обидно! Я же чуть было вооружённым с вами не попал! Мог купить прямо в Кадисе, в паре сотен метров от отеля – так исключительно из-за нашей уродской таможни и грёбаных ментов жаба задавила! Из-за того, что домой хрен провёз бы!

– А чего взять-то хотел?

– "Баллбаррел" куномельчеровский.

– Что это за хрень?

– Мощный пневматический револьвер. Начальная скорость пули 138 метров в секунду.

– Так это ж разве мощный? У того же "Аникса" обычного всяко поболе.

– Так калибр же – 5,5 – та же самая, считай, мелкашка. Пули, соответственно, тяжелее, чем у обычной пневматики, которая 4,5.

– Ну, ты сказанул – мелкашка, гы-гы! У того же Марголина начальная скорость больше двухсот.

– Так то ж огнестрел, а это пневматика. Я ж не говорю, что воевать ей. Для спецопераций.

– Тоже газобаллонник?

– Какой в звизду газобаллонник? Накачные пневмопатроны! Пули только расходуются, а сами патроны накачиваешь рычажным насосом по новой, заряжаешь новыми пулями и шмаляешь в своё удовольствие. А пуль в одной жестянке 500 штук – вот и прикинь хрен к носу. Я у нас ещё на этот аппарат облизывался, да хрен его у нас купишь. Увидел в Кадисе, продаётся свободно, загорелся, потом вспомнил про нашу грёбаную таможню и люто возненавидел горячо любимую родину! Облизнулся и купил только комплект патронов и насос – так и остались, млять, в номере отеля.

– А нахрена они тебе без самого ствола?

– Так "наган" же мелкашечный дома был. А на работе – знакомые работяги станочники. Развинтить патрон, нарисовать эскизы деталюшек с размерами, наточить комплектов эдак на полсотни, прокладки вместо сраных резиновых полиуретановые нарезать, да барабан от не переделанного "Блефа" под эти пневмопатроны расточить. И нахрена мне тогда был бы этот дорогущий и один хрен травящий между стволом и барабаном "Баллбаррел"? Я бы шмалял себе этими патронами из "нагана" – пули ведь и у нас свободно продаются, ствол только без лицензии хрен купишь. Думаю, что за счёт нагановской обтюрации и более длинного ствола и начальная скорость пули добавилась бы нехило. Так это даже на пневмопатронах, без всякого рукоблудия с фальшпатронами под "Жевело" или под строительный патрон, которого тоже никто не отменял…

– Сеньоры, это же всё противозаконно! Вы прямо бандиты какие-то! – хмыкнул наш испанский мент.

– Ага, русская мафия в собственном соку – прошу любить и жаловать! – ухмыльнулся я, – Статья 222 или "три гуся" – до трёх лет, да 223 – от трёх до пяти, если попался.

– Ну и зачем вам это?

– Так ведь не от хорошей же жизни, а на всякий пожарный, – ответил ему Володя, – Вот прикинь, случился Большой Звиздец…

– А это ещё что такое?

– Ну, рухнула цивилизация, – разжевал я, – Через некоторое время – звиздец государству и всем его законам. Представляешь, чего начнётся? У вас полно марокканцев и своей собственной шантрапы, у нас тоже хватает и своей, и понаехавшей. Ну и как тут тогда прикажешь выживать без ствола?

– Так у вас же, вроде, тоже можно получить разрешение и купить законное оружие. Разве нет?

– Ага, можно. И оно на тебе числится, и если заставят сдать – хрен отвертишься.

– А кто заставит?

– Родное государство, кто ж ещё? Каждый год грёбаные депутаты вопрос о полном запрете гражданского оружия подымают, и где гарантия, что закон в конце концов не примут?

– И у нас поднимают, но ведь не запретили же до сих пор.

– Ну, во-первых, ты – мент, и у тебя табельный есть, так что тебе насрать. А во-вторых – это у вас, а то – у нас. Не доверяем мы родной власти, Хренио, как и она нам. Живём под ней, сосуществуем мирно, даже законы соблюдаем – те, которые не дурацкие, а в самом деле для нашего же блага. Ну а дурацкие – сам понимаешь, свою голову на плечах имеем. В любой момент могут всех чрезмерно законопослушных разоружить на хрен, и останутся они перед шантрапой с голыми руками.

– Было уже такое в Чечне – перед самой заварухой, – добавил Володя, – Изъяли под предлогом разрядки обстановки, и вооружёнными остались только те, у кого было нелегальное.

– Но ведь сами же говорите, что у вас даже посадить за него могут на несколько лет. У нас-то обычно просто конфискация и штраф, если оружие не слишком серьёзное.

– Ну, у нас чаще просто отбирают, если конкретно к тебе никаких других претензий нет. Вот когда имеется на тебя зуб – тогда да, запросто могут и посадить, если попадёшься. А ты не нарывайся на неприятности и не попадайся со стволом. Нормальный вменяемый человек с нелегальной пушкой по улицам не шляется и на самой опушке лесопарка рядом с городом из неё не шмаляет, а держит её в укромном месте на чёрный день. Обзавёлся втихаря, пристрелял где-нибудь подальше от лишних глаз и ушей – и заныкал хорошенько. Изредка постреливает втихаря для поддержания навыка – и снова в нычку. Менты ведь тоже всё понимают и нормальных людей без нужды не трясут. Им и настоящей шантрапы за глаза хватает. Это ж пистолет, не пулемёт, мятежа с ним не учинишь и войны не развяжешь. Сами же менты нелегальными стволами обзаводятся и их предпочитают в кобуре носить, а табельный так и оставляют в сейфе. Если пришлось пострелять, так в случае чего и отмазаться легче – типа, не я стрелял, вот мой табельный, проверяйте.

– У нас тоже, сеньоры, – смущённо признался Васькин, – Такое расследование после каждого случая стрельбы устраивают, столько бумаг исписать заставляют, что лучше из своего табельного не стрелять. У меня тоже нелегальный пистолет был дома припрятан. Той же модели, что и табельный, и если я ожидал, что возможна стрельба, то брал вместо табельного его. Знал бы заранее, что вот так вляпаемся – взял бы с собой оба и все патроны, да и ещё прикупил бы в первом же магазине на все деньги…

– Так ведь и мы о том же, гы-гы! – хохотнул я, – Я ведь чего про этот грёбаный "Баллбаррел" вспомнил? В нашем нынешнем положении даже он был бы небесполезен. С двух шагов, да в убойное место! Знал бы, что попадём – так вообще купил бы самую мощную пневматику, какая только у вас свободно продаётся.

– До 24,2 джоуля дульной энергии, – машинально подсказал испанец, – Но носить без лицензии всё равно запрещено, и на улице тебя с ней задержал бы первый же встречный полицейский.

– Так я ж не про винтарь говорю, а про пистоль, которую в пляжной сумке заныкать можно. Я ж первым делом в расклады ваши въехал, а потом уж в магазин пошёл.

– Самое большее – джоулей пятнадцать, если рассматривать пружинно-поршневые и со встроенным насосом, – снова машинально подсказал Васкес, – Мощнее только баллонные, а их в наших условиях не заправить.

– Мужики, хорош! Не сыпьте соль на рану! – взмолился Серёга, и у нас не нашлось аргументированных возражений.

Что ни говори, а нормальное оружие современного типа – больная тема. Долго ещё оно будет нам не по зубам. Если не вдаваться совсем уж в несбыточные мечты, то и капсюльный револьвер вроде первых "кольтов" для нас – хайтек на грани реальности. Пока не опробуем и не освоим литьё по выплавляемым моделям казнозарядных пушек со сменными зарядными каморами – за револьверный проект и браться смешно. Как ни крути, а "ВПК" наш пока-что ещё в самом зачаточном состоянии.

С текстилем ситуёвина несколько лучше. Гусеницы дубового шелкопряда успешно закуклились и спустя десяток дней вылупились в виде бабочек, которые так же успешно перетрахались и отложили яйца в приготовленных для этого "яслях". Гонца за мной управляющий прислал при самых первых вылупившихся шелкопрядах, так что разгар и концовку процесса я наблюдал и разруливал самолично. Успешно прошёл и аналогичный процесс на экспериментальной ферме походного шелкопряда – я лично проследил, чтобы его коконы были все сожжены, а коконы нормального – тщательно собраны и отправлены к нам в город. Ну, не один рулил, а с помощью увязавшейся со мной Мунни, но это уже нюансы. Несколько десятков – не бог весть какой запас, но я велел управляющему организовать ещё и сбор диких, да и скупленные Велией ранее ещё есть. Из этого прежнего запаса индогречанка уже нащипала и начесала волокна, после чего засела за свою продвинутую индийскую прялку. А меня настропалила озадачить Рама сделать ещё несколько. Оторва она, откровенно говоря, ещё та – при всей своей показной индийской скромности. Я и не ожидал, учитывая её близкие отношения с Рамом. Ведь как вернулись с "командировки" – не домогался я её совершенно. Нахрена она мне сдалась как баба, спрашивается, когда есть шикарная наложница, а теперь, с некоторых пор – ещё и не менее шикарная жена? И нахрена я сам ей сдался, когда не домогаюсь ни разу, а у неё Рам имеется, к которому она и сама, кстати говоря, неровно дышит?

Ларчик же, как оказалось, открывался просто. Дело всё, опять-таки, в ихних кастовых заморочках. Прежние ведь коконы мы вместе с ней учитывали – она сортировала, я считал. Ну а античным счётом я владею хреновенько, сложный он у них, с их-то буквенной цифирью, так я на навощённой дощечке нормальными арабскими цифрами в столбик считал, а она – глазастая, млять – увидала и в осадок выпала. Я ведь и запамятовал как-то, что нормальные современные цифры, которые мы называем арабскими, на самом деле индийские. А я ещё и не просто складывал многозначные числа, я ж их ещё и умножал, что в её глазах было вообще таинственной высшей математикой. А кто в Индии такими тайнами владеет? Только жрецы-брахманы. Вот и вышло, что в её глазах я оказался не просто элитным, а суперэлитным самцом. Ну, она и увязалась со мной в срочный выезд на "дачу" – ага, дабы без её квалифицированного пригляда эти деревенские орясины коконов не попортили и молодняка шелкопрядного не загубили. А раз поездка срочная, спешная, а дорога нелёгкая, а жена у меня в интересном положении и в помощи Софонибы нуждается, то долг хорошей рабыни – ублажить господина и по прямому назначению. Ну, кто бы возражал! Пришлось, конечно, предупредить её на предмет техники безопасности – последствия мне не нужны и радости мне не доставят, в отличие от самого процесса. Это её несколько раздосадовало, но не сильно, и на самом процессе никак не сказалось – хотя, надо полагать, свой замысел она просто отложила…

Самое интересное, что при этом она ещё и в натуре здорово помогла с коконами и молодняком шелкопряда разобраться. А как вернулись в город – так она идеей о нескольких прялках загорелась. Ей и одной-то, на мой взгляд, с имеющимся количеством коконов работы не шибко много, так что главной её целью, сдаётся мне, было не столько будущий прядильный цех оборудованием оснастить, сколько Рама сложной и ответственной деятельностью занять, дабы не слишком отвлекался в течение дня. У неё же при этом то одна мелочь не ладилась, то другая, и почему-то всякий раз именно мой совет требовался – ага, инженерный, гы-гы! Тем не менее, прясть из расчёсанных коконов шёлковую нить она тоже как-то успевала. Квалификация, млять!

А вот стекло античное меня не порадовало. Не тем, что дорогое, насрать на это, а качеством. Мутное оно, пузырчатое и практически непрозрачное. Бусы и посуда у античных стеклоделов получаются хорошо, но мне ж не бусы, мне ж линзы нужны для подзорных труб. А что разглядишь через такую убогую стекляшку?