Текст книги "Арбалетчики в Карфагене (СИ)"

Автор книги: Безбашенный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 27 страниц)

15. Дача

Я, кажется, уже говорил, как я ненавижу эти помпезные греческие фасады с открытой колоннадой у входа? Ничего, повторение – мать учения! Ненавижу! В Кордубе мы едва не погибли, обороняя как раз такой портик от напавших на нас бандитов, и там я твёрдо решил, что когда буду остепеняться и обзаводиться собственным домом, такой – хрен куплю! И точно – хрен купил бы, если я от чего-то зарёкся, значит – зарёкся. Да только тесть меня не спрашивал, а дарёному коню в зубы не смотрят.

"Дача", которую он преподнёс мне, по размерам была, конечно, куда меньше его собственной, но по стилю тужилась, пытаясь вытянуть на аналогичную греческую помпезность снаружи и на соответствующую комфортабельность внутри. Шик, последний писк карфагенской моды, млять! А в качестве приданого Велии её отец ещё и пару виллочек поменьше и попроще к моему поместью прибавил, отчего оно получилось почти втрое крупнее, чем у Васькина. Ага, эдакое уютное семейное гнёздышко! Моя дражайшая половина пришла в неописуемый восторг, который пришлось изображать и мне. Нет, подарок Арунтия был, конечно же, щедр и великолепен, я ж разве спорю, но всё-же…

– Ты рассуждаешь как воин и хочешь иметь крепость, – понял он меня, – Но от кого ты здесь собрался обороняться? Наш покой охраняет армия Ганнибала! Кто осмелится выступить против неё?

– Так это пока у нас есть Ганнибал…

– А куда он денется, Максим? Ну, не будет на следующий год суффетом, но армия-то тут при чём? Армия – его, и с ней нам не о чем тревожиться!

И что я мог сказать ему на это в ответ? Как с правоверным мусульманином бесполезно спорить о достоинствах арабского скакуна, так и с карфагенским олигархом и однокашником Ганнибала – о могуществе этого великого пунийца. Много ли толку от моего послезнания, если ему противостоит святая непоколебимая вера? Оставалось надеяться лишь на то, что время ещё есть, и я успею подготовиться к предстоящим неприятностям. Ведь предупреждённый – вооружён. Пока же следовало вступать во владение и вникать в состояние дел.

Только теперь я понял, что такое НАСТОЯЩИЙ рабовладелец. Пара-тройка рабов-слуг – это мелочи. Вот добрых полсотни рабов – а именно столько их у меня оказалось с учётом приданого Велии – это да, это уже не детские игры в римских патрициев, гы-гы! Тут всё уже всерьёз – но боги, как же всё запущено!

Юлька как-то раз цитировала нам Катона – того самого, который кроме зоологической ненависти к Карфагену и фанатичной преданности старым римским обычаям оказался ещё и великим римским экономистом. Этот деятель, оказывается, вычислил нормы довольствия для солдат… тьфу, сельскохозяйственных рабов – как по жратве, так и по шмотью и прочему. В период уборки урожая – побольше, посытнее, после уборки, когда работы полегче – урезать паёк, нехрен их баловать. Износит раб тунику – так при выдаче ему новой лохмотья у него забрать, из них ещё лоскутные одеяла шить можно. Состарился раб – продать, пока совсем не одряхлел, и поскорее купить нового. В общем, умеет сенатор все соки из рабов выжать. Или ещё только будет уметь? Хрен его знает, да и без разницы мне, если честно. Важнее то, что великий римский экономист, якобы, от карфагенян эту систему заимствовал. С одной стороны, вроде, правдоподобно, финикийцы ведь за копейку удавятся и уж миндальничать не станут там, где финансовый интерес затронут. Но с другой стороны, тот же Магон – не тот, который брат Ганнибала, а тот, который классик карфагенской агрономии – рекомендовал с рабами обращаться хорошо и даже женить их советовал, чтоб к хозяину крепче прикипали. Ну и кому верить? Оказалось – и тому, и другому. Одни хозяева одним рекомендациям следовали, другие – противоположным. Бывший владелец моей "дачи", сам о том едва ли подозревая, был последователем вражьего учения Катона. Ну, не так, чтоб абсолютно, но в основном, в общих чертах. Мы с моей супружницей прифонарели, как увидели, что тут творится. Прямо как в отечественной "непобедимой и легендарной", только ещё и с поправкой на вполне законное и ничем не замаскированное рабовладение.

Я бы ещё как-то понял логику прежнего хозяина и его управленческого персонала, будь всё это продиктовано каким-то патологическим садизмом – омерзительно, но по-своему логично, понять можно. Но в том-то и дело, что, как я понял из разговора с управляющим, убеждёнными маньяками-садистами тут никто не был. Вместо этого присутствовал маразм в его чистейшем и незамутнённом виде – по принципу "не высовывайся", "будь проще, и люди к тебе потянутся". Ну, не любил прежний хозяин "шибко умных", а любил простоту, и любил её до такой степени, что она давно уже стала хуже воровства. А что она вдобавок оборачивалась ещё и нешуточным издевательством над людьми, и вовсе никого не интересовало. Кто же считает за людей "говорящую скотину"?

Урожай в предгорьях созревает несколько позже, чем в низине, и здесь только начиналась его уборка. Проехавшись вдоль поля, я увидел такую картину маслом, что выпал в осадок. Надсмотрщик в поте лица погонял рабов-жнецов, активно трудясь и лужёной глоткой, и хлыстом, и видно было, что никто не волынит, но производительность просто удручала. Приглядевшись, я въехал – качество античного железа, помноженное на ту самую маразматическую "простоту". Если уж оружие ширпотребовское в этом мире дерьмовое, то что говорить о сельскохозяйственном инструменте? Тупые и ржавые серпы не перетачивались, наверное, с самого момента своего изготовления, и не столько перерезали, сколько перетирали жёсткие стебли спелой пшеницы. А что тут поделаешь? Железо – мягкое, тупится быстро, и если его постоянно перетачивать, так за пару сезонов весь серп и сточишь. Кто ж потерпит такой убыток хозяйству? Вот так мне объяснил это дело надсмотрщик – не иначе как дивясь в душе полной некомпетентности нового хозяина, гы-гы! Самое забавное, что с науглероживанием железа античный мир знаком уже не одно столетие, да и упрочнение металла за счёт нагартовки при холодной ковке – вовсе не тайна за семью печатями. На вилле что, кузницы нет? Есть, конечно, как же без неё-то. А вот кузнеца при ней не оказалось. А зачем он в ней нужен, когда там делать совершенно нечего? Сюрреализм, млять – хоть стой, хоть падай!

Укруфа я оставил в городе на хозяйстве, но, хвала богам, кузнец нашёлся на одной из малых вилл жениного приданого. Не то, чтоб очень уж классный специалист, но дело своё более-менее знающий, и отбить и "оттянуть" давно уже закруглившиеся лезвия серпов вполне способный. Этим я его и озадачил, приказав надсмотрщику после получения доработанных серпов организовать их заточку. Больше сей секунд, не останавливая работ надолго, сделать было ничего нельзя, и для начала я решил удовлетвориться этим. Будем, как говорится, пить глотками.

Мельница – это вообще что-то с чем-то. Мало того, что ручная – раб ходит по кругу, вертя жернов рычагом – так ещё и одноместная, то бишь заведомо несимметричная, и немалая часть усилий раба расходуется на преодоление трения из-за перекоса, а не на полезную работу по помолу зерна. Оно-то конечно, по кандалам видно, что это провинившийся в чём-то "каторжник", но так-то зачем? Тем более, что он один хрен выматывается, и его время от времени приходится подменять другим рабом, судя по отсутствию кандалов, ни в чём не повинным. Ну и смысл тогда в таком наказании? А второй рычаг приспособить, симметричный первому, да вдвоём и вертеть спокойно и размеренно, не перенапрягаясь и не изнашивая жернов – религия, что ли, не позволяет? По уму, так и ишака к помолу приспособить можно, и какой-нибудь хитрой мельницей заморочиться, но это времени требует, и этим позже займёмся, а пока – хотя бы так. Мне результат в виде продукции нужен, а не "чтоб задолбались"!

Земляные работы по ремонту оросительной системы тоже не порадовали – крики, свист и хлёсткие удары плетей с розгами, все в мыле, а толку – чуть. А чему удивляться? Какие серпы – такие же насадки и для мотыг с заступами. Ладно, сегодня кузнец с серпаим занят, орудия землекопов – назавтра.

Я вовсе не противник трудотерапии для лодырей, дурачья и хулиганов, да и вообще, люди должны быть заняты, поскольку безделье расхолаживает. Но тупая и заведомо бессмысленная работа своим очевидным маразмом раздражает и расхолаживает ещё хуже того безделья. Люди должны быть заняты, это да, но – чем-то полезным, и эта полезность должна быть очевидной для них самих. Разом всё менять не будем, сам после армии и завода люто ненавижу картину маслом под названием "наведение порядка новым начальством", когда вместо спокойного и вдумчивого внесения усовершенствований все ставятся на уши и строятся в две шеренги на подоконниках, а маразма не убавляется, а только прибавляется. Нам такого не надо, мы будем медленно и методично, зато по уму.

Вот взять, например, кормёжку рабов. Ячмень – пища дешёвая и питательная, но отчего же не поразнообразить её бобами и зеленью? Один ведь хрен не покупные, а свои, на землях виллы же и выращенные, неужто разорят? Повар с дополнительной готовкой не справится? Верно, один – не справится. Справится с помощницей. Где её взять? Верно, люди все заняты – тупыми серпами жнут, тупыми мотыгами канавы роют и огонь трением на по идиотски организованной мельнице добывают. Прежний хозяин был большим любителем простого сельского отдыха, скрашенного наслаждением от созерцания того, как пляшут языки пламени в очаге, как журчит вода в оросительных арыках и как вгрёбывают другие люди. А ещё он был большим любителем комфорта, и при всеобщей занятости у него целых две рабыни были задействованы в ночную смену – работать опахалами в качестве вентилятора и "Фумитокса". А то жарко и комары досаждают, гы-гы! Замену "Фумитоксу" Велия придумала быстро, приказав к вечеру раскладывать у окон свежие веточки грецкого ореха и пересадить с дальних клумб на ближние какие-то цветы, в которых я ни ухом, ни рылом, но которые по её словам прекрасно отпугивают кровососов. Вентилятор я сей секунд изобразить, конечно, не мог, но на будущее такую задачу себе поставил, а пока решили с супружницей, что хватит нам и одной опахальщицы – пообмахивает нас, пока не заснём, и пущай сама дрыхнет, надо будет – растолкаем. А вторая будет повару помогать и меняться будут через раз. Таким манером и мы без комфорта не останемся, и рабы наши будут питаться поразнообразнее.

Зайдя на склад инвентаря и инструмента и обозрев его содержимое, я молча сел на задницу – управляющий даже забеспокоился, не поплохело ли новому господину. Не поплохело, хотя его заслуги в этом не было. Просто прихренел я от ТАКОГО, млять, разгребайства предшественника. Ведь у него было практически ВСЁ! Ну не урод ли?!

Жатка малая под ишака и жатка большая под вола бросились мне в глаза сразу же. В чём неисправность? А ножи у обеих затупились, видите ли! Да и не любил прежний хозяин, когда рабы бездельничали. Новому господину теперь тоже придётся голову ломать, чем занять жнецов, когда те ОСТРЫМИ серпами сделают свою работу раньше срока – это он, типа, тактично покритиковал мои "необдуманные" нововведения. Но мне было не до доказывания ему очевидной для меня вещи, что лучше поломать голову над работой для людей, чем над тем, где взять лишние человекочасы на всё громадье моих планов. Я разглядывал вполне приличное для античной эпохи ПРОМЫШЛЕННОЕ оборудование.

Я-то думал, что токарный станок с ножным приводом появился только в Средневековье, но оказалось – вот он, уже известен. Даже исправным оказался, как ни странно, просто не использовался "за ненадобностью". Вполне исправным оказалось и точило с настоящим абразивным кругом, тоже никому не нужное – это при рабах, вгрёбывающих тупым инструментом, млять! Но по настоящему меня выбило из колеи водяное колесо – сломанное, правда, но ведь когда-то же наверняка исправное и для чего-то ведь тогда использовавшееся! Ну уроды, млять! Над применением станка и колеса я решил подумать на досуге, когда время будет, а пока предупредил управляющего, что если завтра увижу хоть одного раба с тупым инструментом – он сам присоединится к нему за компанию. Не орал на него, слюной не брызгал, ногами не топал – зачем это? Просто нормально спокойно предупредил. Заодно и насчёт обеих жаток озадачил – не к завтрашнему дню, конечно, я ведь понимаю объективные трудности, но последнее хлебное поле будет убираться либо жатками, либо управляющим с надсмотрщиками под надзором кого-нибудь из рабов. Например вон того кандальника с мельницы, гы-гы! Тёща вон вообще советует сменить управляющего с надсмотрщиками. И хотя я вовсе не сторонник того, чтобы в МОЁМ доме важнейшие вопросы решала тёща, дельный совет я готов выслушать от кого угодно. Хоть от тёщи, хоть даже от самого последнего раба – если он дельный, конечно. Будучи рабом и сам, как и его надсмотрщики, управляющий всё понял правильно…

Тёща, кстати говоря, помимо подыгрывания мне в воспитании управляющего, ещё и здорово помогла Велии принять бразды правления на кухне и в кладовых. Конечно, та справилась бы и сама, но опыт – важное подспорье. Ужин был приготовлен уже под новым руководством. Праздничный, естественно – ведь мы справляли новоселье.

И не зря – к вечеру подъехал проведать нас сам Арунтий. По-простому подъехал – ну, в его понимании – в сопровождении факельного шествия, но в скромненьком таком возке, запряжённом парой мулов. За ужином он долго хохотал, когда бабы "нажаловались" ему на мои нововведения. Посидели хорошо. На вино, впрочем, никто особо не налегал – не выветрились ещё впечатления от "скромненького" свадебного пира. Пожалуй, больше нас гудели рабы, для которых по случаю смены хозяев тоже устроили своего рода пирушку. Потом тесть, которого ждали ещё дела у себя, откланялся, да и Криулу с собой забрал, застолье как-то рассосалось, и мы с Велией завалились в постель даже почти вовремя.

Утром следующего дня, сразу же после завтрака, я продемонстрировал управляющему, что об отданных ранее приказах не забываю, затребовав к осмотру серпы жнецов. Но тот не рискнул проверять меня на вшивость, так что жатвенным инструментом я остался доволен – лезвия отбиты, оттянуты и заточены на совесть. Зато он здорово труханул, когда я пожелал осмотреть инструмент землекопов, который привести в порядок, конечно, не успели, поскольку кузнецу вчера хватило за глаза и серпов. Рвать и метать я не стал, мне ведь результат нужен, а не заикой его сделать, но вчерашнего решения не отменил, послав его лично вместе с землекопами к кузнецу и велев без доведённого до ума инструмента не возвращаться. Чем землекопы будут заниматься, пока их инструмент в порядок приводится? А вот как раз пусть кузнецу в этом и помогут – под его чутким руководством! В общем, наставил его на путь истинный. Вдобавок, мы с Велией ещё и сопровождали их колонну верхом, поскольку решили заодно проведать и малые виллы её приданого. Но там-то, хвала богам, картина была совсем другая.

Раньше-то они были сами по себе, то бишь у каждой был свой собственный владелец, а для мелкого хозяйства бардак непозволителен. На одной – той, где имелся кузнец – была всего дюжина рабов, включая управляющего и надсмотрщика. Там и обращались с ними совсем иначе, – рабы выглядели сытыми и не задроченными, но работали практически без понуканий. Палка у надсмотрщика имелась, но использовал он её в основном в качестве указки, а там, где дело не ладилось, он не только драл глотку, но и подключался к делу сам, и видно было, что работники его не столько боятся, сколько уважают. Сразу видно, что коллектив дружный, сработанный, и обстановка в нём вполне здоровая. Другое дело, что наш приезд они встретили настороженно, не ожидая от состоявшегося помимо их воли "укрупнения" ничего хорошего. Новая метла ведь по новому метёт. Но мы с супружницей, осмотрев хозяйство, переглянулись, покачали головами и без всяких слов поняли друг друга – в том плане, что ничего менять здесь не будем. Вместо этого просто расспросили управляющего, как верховодил прежний хозяин, политику его полностью одобрили и намекнули, что и новая метла будет мести в основном по старому. Ведь "улучшать" тут – только портить, а это в наши планы уж точно не входило. Что тут улучшать-то?

Мельница нормальная симметричная, на два рычага, инструмент у людей в полном порядке, кузнец своё дело знает – видели уже утром и результаты, а на поле мы вместо жнецов с серпами увидели РАБОТАЮЩУЮ малую жатку! В результате ишак вместо мотора, погонщик ишака в качестве "тракториста", собственно жнец, направляющий колосья на ножи и сгребающий сжатые вглубь ковша, да рабыня, относившая сжатые колосья во двор виллы, ни разу не вспотев, выполняли работу доброго десятка дюжих операторов старого доброго серпа. Три человека и один ишак! При этом они успевали и поболтать, и от слепней отмахнуться, и от длинноухого "мотора" проклятых кровососов отогнать там, где тот собственным хвостом не доставал – никто не надорвал пупок и не перетрудился. Мы с Велией снова переглянулись, покачали головами и поняли, что никаких претензий к данному факту не имеем. Какие в сраку претензии, когда люди дают продукцию? Сумели сделать это, не перенапрягаясь – молодцы, честь им за это и хвала!

На второй вилле, самой маленькой, людей был вообще всего десяток. Особых технических наворотов мы там не углядели, но заметили её специализацию – хлеб и овощи с фруктами здесь выращивались в основном лишь для собственных нужд, а товарную отрасль хозяйства составляли стадо скота, сыроварня и пчелиная пасека.

Поэтому, благодаря малому объёму земледельческих работ, этот малочисленный контингент с делом вполне справлялся. Кое-что резануло глаз своим примитивизмом – например, чрезвычайно убогая маленькая кузница, в которой работал урывками сам управляющий, или ручные зернотёрки вместо нормальной мельницы, на которых рабыни периодически, отложив прочие работы, размалывали зерно для выпечки хлеба на ближайшие дни. Но в целом это не сильно сказывалось на хозяйствовании, а быт виллы был налажен неплохо, и здесь мы решили тоже пока ничего не менять. На обеих виллах, кстати, рабы оказались семейными – рабыни были жёнами рабов, что тоже способствовало благополучию общей обстановки. Основное внимание, таким образом, требовалось уделить хозяйству большой виллы, на которой мы и обитали сами.

Сразу после обеда – уже "дома" – управляющий, даже не дожидаясь моего приказа, предъявил мне к осмотру отремонтированный инструмент. Сделано всё было на совесть, а главное – по уму, даже деревянные части, где хреновенькими были, оказались уже заменёнными на новые, хоть я этого и не приказывал. Видно было, что человек въехал в суть моих требований и в совсем уж мелочной опеке не нуждается. Да и так-то подумать непредвзято, разве назначили бы его управляющим, не знай он своего дела? Просто в этом рабовладельческом социуме всё завязано на хозяина-рабовладельца и всецело зависит от его конкретной личности с её конкретными мозговыми тараканами. Каков хозяин – таковы и его собаки, то бишь управляющие и надсмотрщики. Нравился прежнему "сам процесс", от которого он балдел, ощущая себя царём и богом в одной отдельно взятой усадьбе – ему и организовывали "сам процесс". Новому же, то бишь мне в данном случае – не шашечки, а ехать, и ехать желательно не по колдобинам и без лишнего скрипа несмазанных тележных осей. Соответственно, поняв и мгновенно сориентировавшись, управленческая команда переключилась на рациональное достижение результата. Управляющий, правда, бурчал – не адресуясь ко мне явно, дабы это не выглядело как пререкания с господином, а как бы себе под нос, но так, чтобы я всё-же услыхал как бы краем уха – что люди сделают всю работу, и он совершенно не представляет себе, чем их тогда занять, чтоб не бездельничали и не вызывали этим справедливого хозяйского гнева. Но он сразу же унялся, едва я только дал ему понять, что это моя забота, и к нему у меня из-за досрочного окончания работ претензий не будет.

А замыслов у меня было – громадье, и я с нетерпением ждал, когда же люди высвободятся. Дав управляющему озадачить надсмотрщиков послеобеденными работами для вверенного им контингента, я велел ему сопровождать нас в объездке окрестностей. Нам с супружницей захотелось прогуляться, и я решил совместить прогулку с разведкой окружающей местности и оценкой её ресурсов. Управляющий же требовался как для консультаций, так и для его постепенного ознакомления с моими планами. Будет у человека время, помозгует на досуге, глядишь – ещё и сам мне что-нибудь дельное присоветует, до чего я сам хрен бы допетрил. Были уже подобные случаи на заводе – в той, прежней жизни, и как раз ради этого я тогда всегда старался ознакомить своих работяг с предстоящими сложными работами заранее. Добрая половина оригинальных решений для многих заковыристых проблем придумывалась в результате ими самими или нами совместно, и к началу этих работ, к которым прежде не знали, как и подступиться, в основном уже вырисовывался вполне конкретный план действий – вполне понятных и вполне посильных. Эдакий своего рода "мозговой штурм", только рассредоточенный в пространстве и во времени, дабы каждый мог обмозговать свою часть головоломки спокойно и не торопясь. Это, кстати, ещё одна причина, по которой я ненавижу игры начальства в таинственность предстоящего. Продержат, сволочи, в неведении до последнего момента, да огорошат внезапно, когда времени думать и организовывать работу по уму уже нет, потому как результаты "нужны были ещё вчера". Долбогрёбы, мать их за ногу!

Поблизости от обжитого района вилл лес имел полуокультуренный вид – отсутствовал валежник, явно собираемый на топливо, и виднелись местами финиковые пальмы, явно проросшие из сплюнутых людьми финиковых косточек. Но дальше, по мере того, как дорога поднималась в предгорья, пальмы исчезли, уступив место настоящей дикой растительности. Преобладала среди неё, впрочем, кустарниковая, поскольку настоящий лес был в значительной степени сведён при строительстве вилл.

Где-то с километр примерно мы не видели хороших деревьев, годных для строительства, пока не кончилась хорошая мощёная дорога, перешедшая в накатанную телегами грунтовку. Вот там-то и начался уже полноценный лес, практически не тронутый человеком. Вечнозелёные дубы, дикие оливы, а кое-где даже и атласские кедры, которые от вырубки на строительство кораблей спасла удалённость этой местности от моря. Тем не менее, километр от обжитого района – для сильных, но медлительных волов расстояние немалое. А сколько там у нас тех воловьих упряжек? Даже если со всех трёх вилл мобилизовать, то десяток, не больше. А брёвна ведь тяжёлые, и по одному их возить смысла нет, так что никаких мулов с ишаками, только волы…

Отвечая на мои вопросы, управляющий понял строительный характер моих "тайных" замыслов и заметно приободрился, поскольку проблема занятости рабов после окончания полевых работ этим решалась. Более того, сами рабы этим, вроде бы, ещё и довольны будут. Этого я не понял.

– Пока идут тяжёлые работы, их хорошо кормят, господин, – пояснил управляющий, – На лёгких работах рацион урезается, а рабы ведь успели уже привыкнуть есть досыта…

– Объяви им всем, что их рацион урезаться не будет, – распорядился я, – Пусть работают на совесть, и голодными мы их не оставим. Лишний десяток мешков скормленного рабам ячменя не разорит меня.

– Как прикажешь, господин, – судя по его тону, десятком мешков там явно не ограничится, но я махнул рукой, давая понять, что это несущественно. При плодородной земле и двух урожаях в год, да ещё и при поднятой нами производительности труда наши рабы нас уж всяко не объедят. Существенным же мне представлялось совсем другое…

Я ведь чего давеча к хорошо укреплённым виллам приглядывался? Вовсе не такой уж я фанат махрового Средневековья с его рыцарской романтикой. Ну её вообще на хрен, романтику эту, которая только в приключенческих романах с фильмами и существует, а никак не в реальной жизни. Но реальный мир суров, а мы ещё и живём в населённом ливийцами и нумидийцами Тунисе с Алжиром, если по современной карте смотреть. Атлас с предгорьями, эдакий своего рода североафриканский Кавказ, и население его во многом схоже с кавказоидами. Сейчас, пока в окрестностях Ганнибал с армией, они не безобразничают, но сколько там ещё осталось сдерживать их тому Ганнибалу? Точно не помню, но кажется – очень недолго. И хотя основная нумидийская экспансия будет, вроде бы, проходить юго-западнее и юго-восточнее, где земли ещё плодороднее и богаче, наверняка не избежать набегов и тут. Как говорится, богу богово, кесарю кесарево, а слесарю слесарево. Сам Масинисса там будет хулиганить, но кто-то из его подданных и здешним добром не побрезгует. Нумидийцы – народ простой и непривередливый. Замок же рыцарский средневековый чем хорош? Тем, что при малом обороняемом периметре он вместителен. Для надёжной обороны хорошего баронского замка сорока человек достаточно, а вмещает он без особых проблем человек двести. И пока у противника нет мощной осадной артиллерии, а у нумидийцев её нет, хороший средневековый замок для этих дикарей практически неприступен.

Увы, о полноценном замке – типа того, что в старом ещё советском фильме "Чёрная стрела" показан – я мог только мечтать. И не только о нём, но и о куда более простых "недозамках". Это прорва камня и прочих стройматериалов и прорва людей, которых у меня нет и не предвидится. Но даже и будь у меня всё это, в приемлемые сроки хорошего добротного замка с нуля не осилить. Оттого-то и хотелось мне схитрожопить, слегка достроив чей-нибудь прежний задел вроде древних мальтийских мегалитов или сардинских нурагов. Или, на худой конец, чей-то античный полувоенный "недострой". Но с этим меня опередил Васькин и обломил тесть с его "хорошим вкусом".

Получив в результате вместо желаемого фортификационного "недостроя" классическую античную виллу эллинистического стиля, великолепную и весьма комфортабельную, но совершенно не приспособленную к обороне, я захотел хотя бы уж оборонительной стеной её обнести вместо той хлипкой и чисто символической ограды, которую она имела. Если не каменной, так хоть деревянной – вроде тех древнерусских крепостей-острогов, что отражали набеги печенегов, половцев, а потом крымских и ногайских татар с Дикого поля. Нумидийцы – не татары, и то, чего зачастую не могли взять приступом те, тем более не возьмут и эти. Но теперь, после ознакомления с местными ресурсами "деловой" древесины, получалось, что и деревянный острог древнерусского типа мне не светит. Не то, чтоб древесины мало, но очень уж далеко она растёт, подвоза не осилю. Разве только частокол обыкновенный, но что такое частокол даже против нумидийцев? Баловство!

Я едва не упал со смеху, когда узнал в одном из подъехавших к нам трёх всадниках свежеиспечённого "идальго и кабальеро" Хренио.

– Ты здесь затем же, зачем и я? – поинтересовался он.

– Тебе виднее, но скорее всего, – ответил я ему в том же духе.

– Ты прав! Млять! Башня мне досталась хорошая, но слабая стена! Если кто-то нападёт, сам я в башне отсижусь, но имущества жалко! Как вы говорите – лягушка душит?

– Ага, жаба давит, гы-гы! – поправил я его, – Вот и меня тоже задавила, да ещё и похлеще, чем тебя – у меня ведь и твоей башни нет.

– И хрен там?

– Ага, он самый! Отсюда этих брёвен хрен навозишься!

– Млять! – окончательно резюмировал испанец.

Всё это время мой управляющий озадаченно смотрел на нас, и я спохватился, что сам же собирался ввести его в курс проблемы. Кое-как с помощью Велии растолковал ему по-финикийски свои планы и безрадостные соображения по ним.

– Но ведь есть же глина, господин! – напомнил он мне, – Много глины! Все, кто не может позволить себе строиться из камня, строятся из сырцового кирпича. А камнем на известковом растворе можно потом облицевать стену снаружи, и тогда его понадобится немного.

Млять! Ну почему я такой… гм… дурак на букву "м"! Ведь он прав! Если на куда более влажном Кавказе дома из самана стоят и не думают оплывать, а в Средней Азии и целые крепости из него построены века назад и стоят до сих пор, то уж тут-то, в Северной Африке, сами боги велели строить из него!

– А поверху пустить деревянный парапет как в Испании, – добавил Васкес.

Таким образом, проблема фортификации разрешилась сама собой, поскольку существовала только в наших зашоренных современными стереотипами головах. Вот вбил я себе в башку мысль о средневековом замке, а память подсказывает только либо западноевропейский каменный, либо древнерусский деревянный. Ну, точнее, и европейцы начинали с деревянных, а потом уж каменными их заменили, но это уже нюансы. А значительная часть всего остального мира понятия не имела, что можно только так, и строила себе из самана, добываемого прямо из-под ног.

Увидев, что я успокоился и повеселел, Велия обратила моё внимание на изобилие кустарниковых дубов и напомнила, что их листья дубовый шелкопряд тоже трескает с удовольствием. Причём, если нормальные древовидные дубы появлялись в заметном количестве только здесь – если говорить о больших деревьях, а не о молодой поросли, то кустарниковые начинались практически от самой опушки леса. Супружница намекала, конечно, на перспективы сбора коконов прямо отсюда, с кустов, и моё решение оказалось для неё неожиданным.

– Когда люди высвободятся, организуй пересадку вот таких кустов отсюда на все межевые полосы между полями и плантациями виллы, – велел я управляющему, – Но только именно кустарниковых дубов и только отсюда. Ближних к нам не трогать – они и так близко.

– Ты хочешь иметь жёлуди на случай неурожая, господин? – предположил тот.

– Они тоже не помешают. Но прежде всего – свежие листья, и их понадобится много. Если не хватит на ближайших кустах – у нас будут ещё и свои. А дома я расскажу тебе, что ещё нужно будет сделать…

Я задумал шелководческую ферму. Когда Наташка проговорилась, что изучала вопрос о "лесном" шелководстве, я порасспросил её подробнее, и не один раз, так что выудил из неё в конце концов немало полезных сведений. В период, когда этим занимались всерьёз, вплоть до выведения культурных пород дубового шелкопряда – на Украине, в Белоруссии, в Чувашии и Башкирии, а планировали даже в Сибири, то разводили дубового шелкопряда на фермах, аналогичных традиционным, где обычный тутовый выращивался.

Основных резонов тут три. Во-первых, не надо разыскивать коконы на больших площадях леса, да ещё и лезть за ними в труднодоступные места. Во-вторых – самих коконов получается гораздо больше, поскольку на ферме гусеницы защищены от их склёвывания птицами. В-третьих, на ферме гусениц кормят листьями, уже сорванными с дерева, и такой корм для них предпочтительнее. Дело в том, что растительность для борьбы с прожорливыми гусеницами вырабатывает отраву для них, от которой слабые дохнут, а крепкие жрут листья не так активно. В сорванных же листьях этой отравы гораздо меньше, поскольку прекращено её поступление от растения, и гусеницы на таком корме гораздо здоровее, питаются интенсивнее и растут быстрее, сокращая тем самым время до прядения кокона и окукливания. И наконец, на ферме все они на виду в течение всего жизненного цикла, и появляется возможность вести хоть какую-то селекцию.