Текст книги "Цивилизация (СИ)"

Автор книги: Безбашенный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 41 страниц)

– Наплюй и забудь, – сказал я ему, – На новом месте у тебя будет новый не хуже этого, а в пути тебе будет всё равно не до рыбалки.

– Но выбрасывать-то зачем, дядя Максим? Я привык к нему – жалко же!

– Именно поэтому. Вас будут искать, найдут его и решат, что по своей воле ты бы с ним не расстался. Это будет ещё одно "доказательство" того, что вы "утонули".

Пловцы тем временем уничтожили муляж, отодрав акулью кожу с плавником от деревяшки, и всё это полетело за борт по отдельности. Кожа, естественно, пошла на дно, а деревяшка, не похожая ни на что узнаваемое, закачалась на волнах. Кто обратит на неё внимание, когда её прибьёт к берегу?

Спартанка, спустившаяся в трюм вслед за Имилькой, успела уже переодеться, выглянула и сообщила об этом, я послал туда же и ганнибалёныша, чтоб не отсвечивал на палубе, пловцы сняли ласты и приныкали их вместе с трубками, посудина приблизилась к "спасателям", и Володя с Лисимахом тоже незаметно пересели к нам. Затем их навигатор обругал нашего – типа, нехрен тут путаться под ногами всякой шелупони, когда солидные люди серьёзным делом заняты, наш "обиделся" за шелупонь и отвалил восвояси, что нам и требовалось. За кормой Архелай громогласно вопрошал богов, за что они послали ему такое несчастье, и как ему теперь быть, когда его наверняка обвинят в гибели жены и сына самого Ганнибала, хотя весь божественный Олимп свидетели, что он ни в чём не виноват. Смех "погибших" доносился из нашего трюма отчётливо, и мне пришлось прикрикнуть на них, чтоб соблюдали приличия, когда у людей такое горе – ага, сквозь собственный едва сдерживаемый смех.

Момент, когда рыбак "отчаялся" в поисках мнимых утопленников, "спасатели" помогли ему снять его шаланду с мели, и он пустился наутёк на ту сторону залива, мы со спецназером наблюдали уже издали в трубы. На берегу Архелай бросит свою посудину, получит расчёт и подастся со своими людьми в бега, как ему и сказано, потому как мёдом ему теперь в Вифинии не намазано, и в ближайшие пару-тройку месяцев риск обвинения в гибели семьи Циклопа, ареста и судилища для него вполне реален, за что ему и заплачено гораздо больше, чем стоит его лоханка. Вот позже, когда "смерть" уже самого Ганнибала затмит все страсти по его теперь уже никому не нужному семейству, а затем утихнут все страсти и по нему самому – рыбаки смогут и вернуться, если захотят, но это будет уже не наше дело, а ихнее. Что мы обещали – мы им дали.

Уже вечерело, когда у южного берега залива в условленном месте мы встретили наконец крупного высокобортного "купца", принадлежавшего одному из тарквиниевских компаньонов. В сумерках мы пересадили на него Имильку с Гамилькаром и Лисимаха с Хитией, которым нечего было больше делать в Вифинии, а в их сопровождении семейству Циклопа будет не так боязно пускаться в путь через всё Средиземноморье. Можно было бы, конечно, приныкать их где-нибудь в Греции, потом доставить к ним же и остальных, "похищенных" пиратами, а затем уж и самого главу семейства, и для них самих это было бы, конечно, гораздо приятнее, но это – и лишние хлопоты, и лишний риск спалиться. И если лишние хлопоты мы бы ещё потерпели, то лишнего риска нам на хрен не надо, так что придётся уж потерпеть им. Как и вполне физические неудобства, впрочем. Корабли вроде этого возят, конечно, и пассажиров, да только ведь далеко даже такому большому античному транспортнику по комфортабельности до современного круизного лайнера. О каютах, например, античные мореманы не имеют ни малейшего представления – ну, если это не специальное прогулочное судно представительского класса вроде "Сиракузии", о которой я уже упоминал. Есть и будут ещё и другие роскошные монарховозы, где всё во имя человека и всё для блага человека, если этот человек – вполне конкретный правящий венценосец. На обычных же транспортниках пассажирам предоставляется обычно общее помещение в верхнем трюме, и как они в нём устроятся – их проблемы. Нет, ну ширмами матерчатыми для ВИП-персон закутки разгораживают, естественно, преобразуя таким манером трюмный кубрик в некое подобие палаточного лагеря, но хрен ли это за каюты? Надо будет, кстати, поразмыслить над этим на будущее, потому как это в Средиземном море непрерывное плавание редко длится больше недели, а через Атлантику – не меньше месяца, и это в лучшем случае, и если пересекать её постоянно, то нормальные по нашим меркам удобства – не такая уж и роскошь…

Сбагрив наконец с рук ганнибалову супружницу с ганнибалёнышем, о которых теперь уже не наша забота, мы вернулись немного вглубь залива – вдоль южного берега, конечно. В небольшой бухточке нам подали условный сигнал светильником, мы подошли и причалили, я высадился, присоединившись к нашим людям, отряженным на операцию "Хулиган", а Володя со своими бойцами отправился на посудине обратно, и откровенно говоря, хрен знает, кто из нас сейчас в лучшем положении. Уже ведь смеркается, и если я, перекусив всухомятку, где-нибудь, да прибомблюсь на ночлег – ага, с сознанием хорошо выполненного долга, то спецназеру ещё плыть, и когда он доберётся до постоялого двора, будет уже темно, как у негра в жопе. Поужинает-то он, ясный хрен, получше меня, и хвала богам, что в обед я налопался впрок, но когда я буду спокойно дрыхнуть, им с Хренио ещё выдёргивать из койки Мауру, выслушивать от неё немало нового и интересного о себе и о своих предках, отвлекать её телесами прусиевских топтунов и встречаться с Одноглазым, передавая ему долгожданные сведения об успешном завершении операции "Головастик". Будут ещё, конечно, немалые проблемы с операцией "Хулиган", которую я, не имея ещё информации от наших пиратов, не очень-то пока себе и представляю, но всё это будет уже завтра, а на сегодня я благополучно отстрелялся.

24. Операция «Хулиган»

Пиратство в античном Средиземноморье – бич божий за наши тяжкие грехи, как сказали бы лет эдак через пятьсот привыкшие виноватить во всех своих бедах самих себя и соседей христиане. Нынешнее эллинистическое Средиземноморье если и страдает подобным психомазохизмом, то в гораздо меньшей степени, но вот вполне физически от пиратов – в гораздо большей. Нет ведь ещё ни Империи с её имперским флотом, ни даже Помпея Того Самого, который перед тем, как с Цезарем Тем Самым рассобачится, учинит грандиозный погром всем морским хулиганам во всём Средиземном море, для чего ему дадут чрезвычайные полномочия, да ещё и на целых три года, и причины на то у римлян – ага, у тех самых римлян, что так панически боятся сильной власти одного человека, дабы монархом над ними усесться не вознамерился – будут более, чем веские. Рим уже тогда будет всецело зависеть от заморского привозного хлеба, а киликийские пираты, охренев от безнаказанности, покусятся на святое – желудки римской черни. Разбой в открытом море, набеги на прибрежные селения, похищения с целью выкупа высокопоставленных людей, рэкет побережья целых стран и контрибуции с портовых городов в виде откупов от их набегов, даже околополитические шалости в спартаковщину от них ещё будут терпеть как неизбежное зло, но не хлебный же шантаж самого Вечного Города!

Самое смешное, что римляне в этом смысле сами же себе и наступят на яйца. У самого Рима флот не такой уж и большой – ну, для средиземноморского гегемона, скажем так. На Западе, где морских соперников у Рима уже и не осталось, он большой и не нужен, а на Востоке у него в союзниках Родос с его мощнейшим во всём регионе флотом. И пока между ними мир-дружба-жвачка, Родос силён и богат, а его флот обеспечивает порядок в восточных морях там, где не поспевает римский. Пираты, конечно, пошаливают, их ведь всех хрен искоренишь, сколько ни преследуй, но меру они знают, потому как с родосским флотом не очень-то забалуешь. Но я ведь упоминал уже, что после Персеевой войны Рим – в наказание за неправильный выбор друзей – опустит Родос ниже плинтуса? А большой флот – удовольствие не из дешёвых, и когда сенат решит сэкономить на военно-морских расходах, сократив свой флот, то окажется, что и обнищавший Родос уже не в состоянии поддерживать былую морскую мощь, и тогда для пиратов Восточного Средиземноморья – критских и киликийских – начнётся их золотое звёздное столетие, когда их могущество и наглость достигнут зенита. Сама Италия не будет застрахована от их набегов, а как-то раз они захватят и разграбят даже Остию – морские ворота самого Рима. Это ли не беспредел?

Пока же до этого, конечно, ещё далеко. И размах ещё не тот, что будет у эскадр в сотни вымпелов у наиболее авторитетных киликийских вожаков, и сами киликийцы ещё не в лидерах, а на вторых ролях. В лидерах пока-что кретины… тьфу, критяне. Восток их острова Родос "крышует", пытаясь распространить своё влияние и на центр с Кноссом, но его же вместе с бесхозным после гибели Набиса Спартанского западом норовит взять под "крышу" и Эвмен Пергамский – пока без особого успеха, но в дальнейшем его критские дела пойдут удачнее, что не обрадует родосцев. Они и так-то не шибко довольны тем, что он в Малой Азии захапал себе то, на что они сами рот разевали, а тут он ещё и на Крите их влияние потеснит – Юлька, например, считает, что как раз в этом в основном и порылась собака в будущем охлаждении Родоса к Риму, неизменно поддерживающему Эвмена во всех его начинаниях. А пока центр и запад Крита лавируют между Родосои и Пергамом, играя на их соперничестве, юг острова, до которого не доходят руки ни у того соперника, ни у другого, предоставлен самому себе и является основным рассадником пиратства. На основных торговых маршрутах, патрулируемых и охраняемых родосским флотом, критяне особо не наглеют, возле крупных портов, имеющих собственные военные эскадры, тоже обычно ведут себя так, чтобы не слишком обозлить, но там, где бока им намять некому – хулиганят в своё удовольствие. Не одни только они, конечно же, в той или иной степени хулиганят все, но критяне на данный момент в ремесле морских хулиганов – таки самые морские из хулиганистых и самые хулиганистые из морских.

Внешний вид нередко обманчив. Хотя, смотря в каком смысле, конечно. С виду я такой же купчина, как и три моих собеседника, и заметивший это посторонний окажется вполне в этом плане прав – я в натуре такой же купчина, как и они, а они – такие же, как и я. С виду натуральные, а на деле – ряженые. Выглядим мы с ними для среднего достатка респектабельно, мелочной экономией не озабочены и медяков особо не считаем, но и не сорим деньгами без нужды, ну и интересуемся у местных в основном ценами на те или иные товары и спросом на них, как и положено ищущим барышей торговцам.

И мой греческий уже не такой корявый, что был когда-то – сказались всё-таки уроки Аглеи и Хитии за последние годы – за рафинированного греку, конечно, я не сойду, но за старательно эллинизирующегося варвара, из которых, собственно говоря, и состоит по большей части эллиничтический мир – почему бы и нет? Недурно говорят по-гречески и трое критян, ну так оно и понятно – эти-то как раз натуральные греки и есть, ни разу на этеокритян, то бишь коренных минойских критян не похожие. Там ведь, как рассказывала ещё Меропа Гортинская, сборная солянка обитает – и означенные этеокритяне, и финики, и греки-ахейцы, и греки-дорийцы, причём дорийцы критские – высшая каста, расисты ещё те, наподобие своих сородичей из Спарты, и чистоту своей "арийской" расы стараются блюсти, допуская смешанные браки лишь в порядке исключения, но за тысячу с лишним лет этих исключений набралось столько, что межрасовая граница, конечно, размазалась и основательно подразмылась. Тем не менее, "типичные" представители тоже нередки, и если численно среди критских пиратов преобладают больше похожие на коренных критян смуглые и чернявые, которых поэтому и остерегаются в наибольшей степени, то бывают среди них и "истинные арийцы" – не обязательно верхушка, потому как в этой пиратской вольнице личные заслуги и авторитет важнее происхождения, но ценятся, поскольку не так подозрительно выглядят и этим полезнее в качестве шпиенов. Пиратов ведь не просто так ближе к нашим временам джентльменами удачи будут называть, а откуда в их ремесле взяться удаче без хорошо отлаженной разведки? Вот и общаюсь я в этой забегаловке не с коренными критянами, без необходимости не отсвечивающими, а с типичными греками, которым не стрёмно на людях показаться.

Кормёжка в забегаловке – тоже типично греческая. Хлеб, сыр, оливки, чеснок, всевозможные морепродукты – даже мидии и осьминоги, а не только рыба, тоже весьма разнообразная, фрукты и вино. Вроде бы, и непритязательно по сравнению с Никомедией и её пригородами, но тоже очень неплохо – умеют греки жратву готовить. Особенно мне сыр тутошний понравился, твёрдый и солоноватый, напоминающий грузинский сулгуни – не то говнецо, что у нас по его образу и подобию делать пытались, а настоящий, который оттуда привозился. В принципе что-то похожее и наши испанские греки делают, и не так, чтоб хреново, но один хрен не то. Тутошний – явно как раз тот оригинал, который дальние греческие колонисты копируют с той или иной степенью успешности. Ну, или достаточно близкий к первоначальному оригиналу. Колхи, предки грузинские, научились у греков свой сулгуни делать или наоборот, греки у колхов – это пущай уже ихние урря-патриоты меж собой разбираются, если не лень, а мне насрать, чей он там на самом деле, я его за вкус ценю, и для меня он будет нашим испанским, когда его у нас делать научатся. Найти и купить здесь сведущего в его правильном приготовлении раба, что ли?

– Так ваши точно успеют к вечеру? – спрашиваю самого блондинистого из трёх критян, – Мне нужно, чтобы это произошло сегодня, и если у вас не получается, то так и говорите сразу – я сделаю дело и сам, а ваши просто заберут нас завтра на старом месте. Но не хотелось бы – есть ещё дела в Никомедии…

– К вечеру могут и не успеть, но ночью успевают точно, – заверил меня "ариец", – Но к чему такая спешка? Договаривались же назавтра.

– На днях в Никомедию должен прибыть кое-кто, кого мы ожидали позже, и у нас остаётся меньше времени на все наши дела, – пояснил я ему.

– "Кое-кто" – это Тит Квинкций Фламинин? – пират продемонстрировал весьма неплохую осведомлённость, – И мы должны вытащить у римлян из-под носа кого-то очень важного для них?

– Нет, кого-то важного для них – точнее, для Фламинина лично – мы вытащим сами, а вы – людей, важных уже для него. Сами по себе они римлян не интересуют и к вам их интереса не привлекут. Просто надо успеть сделать всё своевременно.

Я ведь упоминал уже, что Фламинин на пути в Никомедию слегка задержался в Греции, пытаясь повоздействовать в римских интересах на Ахейский союз и улучшить в случае успеха своей дипломатии подмоченную братом репутацию семейства? Но греки – это греки, и далеко ещё римским нобилям до их политической изворотливости. Не зная подробностей, которых не было и у Юльки, мы предполагали, что он проявит там больше настойчивости, которая займёт у него больше времени. Кроме того, по нашим прикидкам комиссия сената должна была сперва зарулить к Эвмену в Пергам, и уже оттуда отплыть к Прусию в Никомедию. Поэтому сведения о прибытии римского посольства в Афины нас не обеспокоили – город знаменитейший, и от дипломатии в нём тщеславные римляне хрен удержатся, а это пара дней минимум, да и в Пергаме едва ли пробудут меньше – главный друг и союзник на Востоке как-никак, и при таком раскладе мы успевали спокойно и без суеты. Фламинин плывёт из афинского Пирея в Пергам – мы "топим" и вывозим втихаря Имильку с ганнибалёнышем, что уже сделано, он прибывает к Эвмену и согласовывает с ним "справедливое урегулирование конфликта" – мы "похищаем" с помощью пиратов и остальных домочадцев Циклопа, он только вострит лыжи в Никомедию – тут сам Циклоп "скоропостижно кончается" и делает ему ручкой "с того света". Но прибывший из Пирея на скоростном транспортнике гонец от афинского партнёра Тарквиниев зашухерил нам всю малину, сообщив пренеприятнейшее известие – к нам едет Фламинин. Хвала богам, хоть не инкогнито – ага, в отличие от гоголевского ревизора, а ведь прошляпь его в Пирее тамошняя афинская агентура, то ведь запросто свалился бы он нам как снег на башку и застиг бы нас врасплох. Вот из-за этого-то мы и операцию "Головастик" форсировали, а теперь форсируем и "Хулигана", дабы выиграть драгоценное время и на "Мумию". О том, как так вышло, гонец подробностей не знал. Предположительно же, в Афинах римскую комиссию встретило новое посольство Эвмена, которое и ввело её в курс текущих дел уже там, избавляя от необходимости делать крюк. Так или иначе, нам следовало поднажать…

– Если наши не подоспеют к вечеру, то потерпи тогда хотя бы уж до полуночи, – попросил пират, – С нами сейчас слишком мало людей, и нам нельзя, чтобы здешние нас заподозрили – нам ещё не раз проводить здесь разведку. По нашему плану часть наших людей должна выполнить ваш заказ, а другая – изобразить нападение на этот постоялый двор, которое мы будем "отражать" вместе с прочими постояльцами. Это хорошо, что и у тебя тоже есть при себе люди – с ними мы здесь выглядим сильнее, и отступление наших будет выглядеть правдоподобнее. А ТАМ нашим окажут сопротивление?

– Не слишком усердное, если ваши будут кричать "Пергам!", как мы с вами и договорились, – я уже успел переговорить с Федрой, ганнибаловой наложницей, и она при мне проинструктировала дюжих рабов-охранников, – Пять человек будут размахивать для вида ножами и дубинками, но никого не убьют и не ранят, если будут уверены, что и ваши с ними обойдутся так же. Так что пусть не забывают кричать, как условлено, и тогда у них проблем не возникнет. Охрана даст себя "задавить числом", обезоружить и связать, так что для убедительности выделяйте туда человек пятнадцать, и им сдадутся быстро. Ну и пусть постараются там тоже никого не обижать сильнее, чем нужно для показухи.

– Это понятно, – кивнул критянин, – Хорошая работа – жаль, редко судьба шлёт нам подобную, и приходится разбойничать всерьёз, теряя иногда отличных ребят…

– Особенно, если нарвётесь на римский или родосский флот?

– От этого пока-что Посейдон миловал. Но в начале прошлого лета мы потеряли корабль, который пришлось сажать на мель у берега, чтобы спастись от римской пентеры. А в конце, уже осенью – едва спаслись от родосской триеры. Если бы не шторм…

– У вас были повыше борта, а триера начала черпать воду?

– До этого не дошло – родосцы испугались и поспешили к ближайшему берегу, как только усилилось волнение. Но запоздай оно – нам был бы конец. Хотя, мы и в волнах шторма едва избежали его…

Мореходность у одноярусных монер или унирем получше, чем у трёхъярусных трирем с квинкеремами, но тоже оставляет желать лучшего. Даже у квинкерем на нижнем ярусе вёсла "одноместные", то бишь по одному гребцу на каждом весле, что ограничивает вес этого весла, а значит, и его длину. А поскольку и угол опускания весла в воду тоже не должен сильно отклоняться от оптимального для гребли, от длины весла пляшет и высота уключины, а значит – и бортов судна от ватерлинии до означенных уключин, то бишь до вёсельных портов, через которые его и захлёстывает расшалившаяся в шторм волна. Так у униремы и длина обычно поменьше, не крейсер это ни разу, и её волна и саму поднимает, а трёхъярусники и слишком длинные для этого, и перетяжелены. Я ведь упоминал уже в своё время, что целые эскадры в шторм тонут, если не успевают к берегу от него смыться? У более короткой и лёгкой униремы шансов пережить шторм больше, но и у неё они тоже не столь велики – геометрию ведь хрен нагребёшь, и у неё высота бортов – тоже не ахти. И на что ей рассчитывать там, где идут на дно, случается, даже высокобортные торгаши?

Но для пирата, как и для вояки, важна скорость, в жертву которой приносится всё остальное, включая и мореходность. Позже иллирийские пираты оценят преимущества "двухместных" вёсел, более длинных, что выгоднее не только в эффективности гребли, но и в плане безопасности. Чистая геометрия подобных треугольников – при том же самом угле более длинная гипотенуза даёт и более высокий катет. Въехав наконец в эту не столь уж и мудрёную истину и осознав её, иллирийцы изобретут либурну, которую у них затем с удовольствием собезьянничают римляне, и именно либурны составят основной костяк флота Октавиана у мыса Акциум и выйдут победителями из схватки с "общепринятыми" в качестве оптимальных квинкеремами Антония. Но до этих событий ещё полтора века, а пока "двухместное" весло на одноярусных кораблях пробуют только купцы, которые не могут позволить себе низкий борт, да и вёсел не могут позволить себе много – их кормит вместительность их судна при малом экипаже. Вообще-то главный двигатель прогресса – это война, но изредка, как вот с этими вёслами, например, происходит и наоборот. Может быть нехилым двигателем прогресса и жадность – главное только не оказаться самому тем фраером, которого она сгубит. Но самое интересное, что иногда прогресс нехило двигает даже обезьянья тяга к красочным зрелищам в сочетании с играющим очком. Император Максимилиан Тот Самый, которого максимилиановский доспех, будет обожать рыцарские турниры, а зрители будут обожать зрелище картинно разлетающихся в щепки рыцарских лансов, а ведь чтоб хорошее ясеневое древко так картинно разлетелось – это какой силы удар нужен? Спасёт ли от такого даже хвалёный максимилиановский доспех? Очко-то у благородных кавалеров жим-жим, а шоу маст гоу он, вот и придумают в результате для тех турниров полый ланс из говённой древесины – и копья в щепки, и рыцари целы, а из нормального дерева начнут по этой же технологии делать и боевые лансы, что позволит увеличить их длину с четырёх почти до шести метров для знаменитых крылатых гусар Речи Посполитой. А потом кто-то додумается сделать такими же полыми и вёсла галер – опять же, снизив за счёт этого их вес и нарастив длину. Помозговать над этим, что ли?

Критяне наверняка могли бы порассказать мне ещё немало о своих хулиганских похождениях, будь мы с ними в забегаловке одни, но это мы с нашими испанцами можем спокойно говорить меж собой о чём угодно по-турдетански, не опасаясь греческих ушей, а с критянами мы говорили по-гречески, так что приходилось поглядывать по сторонам и фильтровать базар. В конце концов посторонних набилось столько, что говорить открыто стало невозможно, а как прикажете понимать тонкие аглицкие намёки тому, для кого этот язык – ни разу не родной? А шептаться, как это делают некоторые, сговариваясь, как бы им обыграть знакомого в кости или набить ему морду – подозрительно, если учесть куда более серьёзные предстоящие события. Хвала богам, о реальном деле мы договорились сразу, а пустопорожний трёп значения уже не имел. Для естественного вида мы распили с критянами ещё один кувшинчик очень неплохого местного вина, я проиграл им с десяток драхм в кости, а затем мы с ними "договорились" о поставке ими в будущем фригийских тонкорунных овец, которых у них не было, на сумму, которой не было у меня. Овцы этой породы нас и в самом деле интересовали, потому как именно от них и произойдут позднее знаменитые испанские мериносы, и завезти к нам производителей раньше реального срока смысл имелся – не всё же будущим римским латифундистам оставлять, верно? Но на деле мы уже решили вопрос о поставках этих овец партнёру тестя с купцами в Никомедии, а здесь говорили о них специально для местных сплетников. Хлопотная торговля мелким рогатым скотом – последнее, чем придёт в башку заняться "по совместительству" людям, балующимся пиратством, и сделка на предмет "спекульнуть овцами" отводила от критян возможные в будущем подозрения со стороны следствия.

Впрочем, и сами морские хулиганы в этом плане не лыком шиты. Я ещё делал последнюю ставку в кости, имитируя попытку отыграться, а мой блондинистый оппонент посылал слугу "искать поставщиков овец", а на самом деле передавать связному главаря оперативную информацию и последние изменения в планах, когда в заведение зарулили два колоритнейших чернявых персонажа, тут же приставших к местным с распросами, что здесь и как, а нас не замечающих в упор. Харя одного из них была мне уже знакома, так что не требовалось особой гениальности для разгадки простой, но эффективной операции прикрытия разведчиков. Эти двое, ведущие себя как неумелые, но явные шпиены пиратов, как раз всё внимание к себе и привлекут, а в момент нападения открыто присоединятся к своим подельникам и уплывут вместе с ними. Все же прекрасно понимают, что подобные дела не делаются без разведки, и следствие, конечно, заинтересуется и осведомлённостью пиратов, где что хреново лежало, ну так вот он, готовый и лежащий на поверхности ответ – были у негодяев шпиены, граждане начальнички, аж двое чёрных всех из себя критян, и все их видели, да только сбёгли они вместе со всей своей шайкой, так что в море их теперь ищите, а как найдёте – обязательно покарайте по всей строгости вифинского правосудия.

Старательно отрабатывая своё выступление, отвлекающее внимание местных от настоящих шпиенов, двое липовых хорошенько приняли на грудь и начали вести себя наглее – не иначе, как для пущего правдоподобия решили ещё и драку по пьяни устроить с тутошними завсегдатаями. А те, ясный хрен, тоже под мухой и тоже парни простые и обидчивые, так что спектакль его заводилам удался на славу. Пометелили друг друга от всей своей широкой души, выбив даже пару зубов, потом "разобрались", помирились, а примирение, как водится, отметили обильной выпивкой и пьяным трёпом "за жизнь"…

Вернувшийся слуга блондинистого вполголоса доложил хозяину о результатах своего похода, а тот, выслушав его, обратился ко мне уже вслух:

– В ближайших окрестностях ни у кого нет нужного тебе стада фригийских овец на продажу, но мы будем искать по всей округе и известим тебя, когда найдём, а пока – не взыщи. Близится НОЧЬ, а много ли найдёшь на ночь глядя? – его кивок подтвердил мне, что слово "ночь" он выделил голосом не случайно, и хвала богам, такой намёк для меня не слишком тонок, а новость приятная – критяне успевают к сроку, и мне с моими людьми не придётся делать работу самому и палиться на ней. Придётся, конечно, пободрствовать и поимитировать героическое сопротивление разбойникам, но это уже чистый договорняк, а не настоящие приключения-сюрприз, которым не время и не место в серьёзном деле.

Ну, чтоб совсем без сюрпризов – так, увы, в реальном деле бывает редко, и нас судьба в этом плане тоже слишком уж баловать пожлобилась. После обеда я заглядываю как бы невзначай к ганнибаловым домочадцам, с которыми "случайно познакомился" как раз этим утром. Ну, типа покадрить эту Федру, не Александрийскую, конечно, которой и не пахнет в этих степях, а ейную тёзку, наложницу Циклопа и настоящую мамашу мелкой евонной шмакодявки. Баба она достаточно эффектная, так что подкаты к ней на предмет перепихнуться, если удастся её на это дело раскрутить, выглядят естественно и никого не удивят. Захожу, значится, изобразить означенный подкат для виду и дать окончательный инструктаж на предмет готовности к предстоящему ночному спектаклю, а она мне сходу сюрприз преподносит:

– Знакомься, Максим, это Мелея Кидонская, настоящая гетера из Коринфа, – и указывает мне на свою гостью, некрупную, но хорошо сложенную брюнеточку с густыми вьющимися волосами, одетую небогато, но со вкусом, но вот что-то я не наблюдаю на её золочёном пояске полагающейся гетере застёжки в виде звезды с символикой коринфской Школы, а вижу только обычную бронзовую, сам же поясок элементарно покупается и ни хрена ровным счётом не доказывает.

– Как называется бедняцкий район Коринфа, что возле его северной гавани?

– Лехей, как и сама гавань, – и отвечает правильно, и выговор коринфский.

– Что такое Акрокоринф?

– Коринфский акрополь.

– Как его называют сами коринфяне?

– Просто Скалой.

– Как зовут верховную наставницу Школы?

– Никарета.

– Это её настоящее имя, данное ей родителями?

– Нет, ритуальное – в честь основательницы Школы, которую звали Никаретой, и с тех пор каждая новая верховная наставница принимает это имя, после чего никогда и никто больше не называет её иначе. Настоящее имя той, что возглавляет Школу сейчас, мне не известно, и его знают лишь те, кто знавал её раньше, – это совпадало с тем, что я знал сам по собственной коринфской командировке или слыхал от наших гетер, так что первый этап проверки на вшивость девчонка, можно сказать, выдержала успешно, да и сам возраст вполне подходит для недавней выпускницы. Но об этом она могла и услыхать от какой-нибудь настоящей гетеры, если подрабатывала у неё на подхвате.

– Когда ты окончила Школу?

– Прошлым летом.

– Кто была вашей наставницей по танцам?

– Клития Халкидская. Она уже в годах, но лучшая из всех, и для нашего потока Школа пригласила её снова, – это совпадало со сведениями от Клеопатры Не Той, которая переписывалась со знакомыми коринфянками.

– А кто наставлял вас по поэзии?

– Дельфина Мегалопольская. Она помоложе, но в числе лучших, – о том, что на эту должность приглашена их бывшая однокашница, мне рассказывали Аглея и Хития.

– Сколько ног у мухи?

– Аристотель считал, что восемь, – улыбнулась Мелея, – Наверное, он посчитал и ту пару, которая у неё на голове и не используется для ходьбы, – предприняла она очень даже неплохую попытку отмазать крепко облажавшегося корифея.

– А сколько он насчитал бы их у комара, если бы задался этим вопросом?

– Наверное, насчитал бы семь, – она, как и я сам, едва сдерживала смех.

– А как должен выглядеть человек по определению Платона?

– Как ощипанная курица, – тут уж ей не хватило выдержки, и она расхохоталась, а ещё громче хохотала Федра, в философии не особо подкованная, но эту хохму знавшая.

– А где твоя застёжка к поясу, которую ты должна была получить вместе с ним?

– Ну, какая разница? – Мелея заметно замялась, – Моё владение "танцем осы" будешь проверять?

При других обстоятельствах я бы уж точно хрен отказался – и фигурка под её одёжкой угадывается превосходная, и намёк на вполне возможное и весьма вероятное продолжение не слишком тонок даже для моего греческого, и желание острое – млять, а ведь я давно уже не тот страдающий от хронического сухостоя и готовый прыгнуть на любую податливую дырку шестнадцатилетний пацан и не тот сексуально озабоченный солдат-наёмник, каким был не так давно, но тоже уже давненько, да и разве за этим я на самом деле заявился? Ну так и что за хрень? И чего это она поднапряглась? Фокусирую взгляд на фоне стены за ней – ага, так и есть, эфирка уплотнена до предела, у самого так бывает, когда воздействую на собеседника в нужном мне направлении – млять, хорошая попытка, и не её вина в том, что со мной – недостаточно хорошая…