Текст книги "Дракон. Северные нагорья (СИ)"

Автор книги: bark

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

Алияс пожал плечами, он и сам толком не знал. Но дракон понял все иначе – эльф не желал раскрывать собственных секретов.

– Твоя победа, – с достоинством произнес Паремий, собрав остатки мужества и гордости. – Мы не отказываемся от своих слов. Завтра, на рассвете, ты сможешь посетить пещеру Духов и пусть они решают твою участь и участь твоего супруга, – отчетливо произнес он, пронзая Светлого взглядом.

Сложно было представить, что на исходе седьмого тысячелетия он проиграет эльфийскому ребенку по собственной глупости – слишком просто он позволил себе недооценить противника.

– Моя жизнь принадлежит тебе, – Паремий сглотнул, – я готов принять наказание.

Алияс одержал верх и по правилам боя один из них должен пасть. Драконы жили вечно, но не были неуязвимы. Ящеры не могли продолжать существование, лишившись головы или крови. В распоряжении эльфа были десятки способов заставить эд-ора испустить дух.

– Мне не нужна твоя жизнь… – ответил Алияс на вызов во взгляде гордеца, – не нужна и твоя смерть.

Паремий скрипнул зубами.

Вместо радости от спасения им овладело негодование – чего добивается лживый Светлый? К чему это представление?

– Что же тебе нужно? – продолжая сверлить Алияса взглядом, задал он вопрос после долгой паузы.

Взгляды всех присутствующих были прикованы к двум фигурам посреди арены.

– Мне нужны все драко, принадлежащие тебе и твоему клану…

Такое требование удивило не только эд-ора.

– …столько стоит твоя жизнь, – закончил Алияс.

– Драко, – неуверенно повторил Паремий. – Зачем тебе драко? – озвучил простой вопрос дракон, признаваясь самому себе, что никак не может раскусить хитрых замыслов эльфа. Разве клан Черных страдает от недостатка слуг?

– Я подарю им свободу.

Паремий глядел в голубые глаза целую вечность, пока губы его не дрогнули от непрошеной улыбки и дракон не разразился глубоким гортанным смехом.

– Ты всего лишь один из этих сумасшедших, проникшихся идеей равенства, ведь так? – с презрением выплюнул слова эд-ор.

Алияс не ответил.

– Ты потерявший разум Светлый, если решил, будто кому-то нужна твоя свобода. Ты отпустишь всех драко, и? И что будет потом? Они вернутся в свои убогие халупы в Нижнем городе и станут с тоской вспоминать теплые пещеры драконов, пока не загнутся от холода, проклиная тебя перед смертью в веках. И это ты собираешься предложить им под видом своей свободы?

– Я предложу им свободу, – не моргнув, повторил Алияс, – а вместе с ней возможность встретить истинного, иметь дитя от благословенного союза и обрести вечность. Я предложу им судьбу, которой они лишены, живя рабами в Северных Нагорьях.

– Что за чушь! – Паремию оставалось только догадываться, насколько свихнулся остроухий от непривычного холода.

– Все мои слова истинная правда, – громко произнес клятый эльф, и, отвернувшись от Паремия, сдерживаемого ветром, оглядел полный круг, будто мог заглянуть в глаза каждому.

Кольцо с сапфиром сделало полный оборот на указательном пальце и рядом с эльфом раскрылся портал. Еще миг, и из ниоткуда на поле арены шагнули двое – дракон с пламенем в волосах и маленький драко, укутанный в меха.

– Это Хару и Лорин, – представил нежданных гостей Алияс. – Они истинные. Каждый дракон способен рассмотреть нити, связывающие эту пару, – призывал он чешуйчатых воспользоваться магическим зрением. – Для тех из вас, кто не обладает достаточным количество магии, чтобы увидеть все собственными глазами, я скажу, что видят остальные. Они видят нить истинности, протянувшуюся между драконом и драко, видят ее так же отчетливо, как и нить жизни Хару, сияющую золотом.

Отовсюду раздавались возгласы удивления, неверия – любопытные драконы вняли словам Алияса, желая разобраться в происходящем.

– Хару будет жить вечно, как и его истинная пара. Магия выбрала их друг для друга.

– …Невозможно!

– Возмутительно!

– Этого просто не может быть!

– Обман!

– Коварное шарлатанство!

– Запретная магия! ..

Волнение нарастало – драконы впали в растерянность. Но все чаще и чаще со всех сторон звучал еще один вопрос. Тот самый, на который рассчитывал Алияс, завладев вниманием вечного племени целиком и полностью.

Наконец некоторые из них не выдержали и взмыли в воздух, несясь навстречу.

– Пусть не приближаются слишком близко, – тихо распорядился Алияс и ветер тут же оставил Паремия в покое, не позаботившись о том, чтобы осторожно поставить ящера на ноги. Распался на нескольких драконов поменьше, и воплощения, вид которых напугал всех немногим ранее, взяли пару Лорина и Хару в кольцо.

В шаге от них застыл Алияс – он не был склонен доверять спесивым ящерам больше, чем это было необходимо.

– Что это? – тут же потребовала темноволосая драконица у Алияса, стоило ей обрести человекоподобную форму. Ее указательный палец устремился туда, где покоился амулет Хару.

Драконье зрение, позволившее увидеть им нити, помогло разглядеть нечто более потрясающее и неожиданное. То, во что едва можно было поверить. Мало того, что перед драконами застыла пара драко и дракона, но драко являлся мальчиком и никак не мог обладать тем, во что впивались жадные взгляды подлетевших ближе чешуйчатых.

– Это будущее яйцо Лорина и Хару, – терпеливо ответил Алияс.

– Но как? – лицо драконицы исказила боль напополам с завистью – Алиясу не нужно было ни о чем спрашивать, ее история читалась с полувзгляда.

– Волею Духов, – коротко ответил эльф, повышая голос и обращаясь ко всем. – Ваши древние пращуры вернули жрецу Наан истинную силу. Эта сила позволяет соединять меченые магией пары в вечные союзы вне зависимости от расы и… – Алияс взял паузу и вернулся взглядом к драконше, – дарить потомство.

Рев толпы затопил каменную чашу, погружая племя в хаос.

========== Глава 40 Все и каждый ==========

Алияс и Шайс оказались правы, решив сообщить шокирующую новость всему племени разом.

Долгие часы, прислушиваясь к мнению Сонеса и Уиндроха, они обдумывали все возможные варианты, отметая один за одним.

Самым первым и простым представлялся тот, где они раскрывали правду Изимара членам Круга. Те, в свою очередь, распространили бы истину среди остальных, но…, но что, если члены Круга отвергли бы шокирующие признания древнего дракона, прослывшего, к тому же, лишенным разума отшельником?

Причины могли быть самые разные. Драконы могли не захотеть порочить память праотцов ошибочным выбором, исковеркавшим множество жизней. Могли отвергнуть унизительную зависимость от драко или просто не пожелать сменить веками существующий уклад. Что творилось в головах девяти оставшихся членов Круга, было неведомо никому.

А если вспомнить намерения Сакраса в отношении слабого племени, то раскрывать лишний раз рот и вовсе выглядело опасным.

Большинство драконов, входивших в Круг, могли уже давно принять его сторону – доподлинный расклад сил оставался неизвестным. Повод обвинить Алияса нарушителем уже имелся – вторжение в храм и обвинения жреца Наан могли послужить достаточным основанием, чтобы Круг, как Сонес и Уиндрох ранее, приговорили нерадивого эльфа к лишению жизни, а заодно избавились бы от неудобного Черного, так внезапно вернувшегося в Нагорья.

Накануне выборов Правителя ставки были высоки. Политические интересы, способные определить распределение сил на долгие века, правили бал, и списывать со счетов очевидную алчность, стяжательство и страсть к накоплению у драконов было бы слишком недальновидно.

Другой вариант действия предполагал тайное распространение истины по землям Нагорий, но все четверо разом отмели такую возможность. Слишком тяжело было предугадать последствия. Недовольство, возмущения, протесты – лишь малая доля напастей, грозивших обрушиться на головы драко. О худшем и вовсе не хотелось думать, но игнорировать самый страшный исход было бы проявлением малодушия и трусости.

Драконы могли заподозрить заговор против себя самих и холодные скалы окропили бы реки крови ни в чем не повинных существ – слишком дорогая цена прозрения. На это не пошел бы никто.

Помимо ценности жизни каждого драко, за которую Алияс был готов бороться до конца, его соратники теперь видели в мелких, незначительных ранее насекомых, чье-то будущее продолжение. Чью-то пару и возможность подарить процветание благороднейшим, но увядающим родам вечных.

Как бы ни были благородны намерения, трудно забыть о самых близких. У Шайса оставалась сестра и два брата. Молодые и свободные, они не знали собственной судьбы. И долг старшего брата позаботиться о том, чтобы оставленные на его попечение младшие не узнали горя. Что, если хотя бы одному из них послан маленький низший? Что, если в пылу смутных времен, вот-вот грозивших накрыть Нагорья, он лишится жизни…

У Сонеса был сын. Одинокий уже третье тысячелетие. Сколько бы ни склонял отец к договорному браку, сын был непреклонен.

«…Какой в этом смысл? – снова и снова повторял он, – У меня нет никакого желания ублажать спесивую драконицу. Вероятность того, что ты получишь наследника, ничтожна. А в плавильных цехах масса работы, требующей контроля. Для всех же остальных нужд, отец, супружество не требуется», – цинично ухмылялся он, в очередной раз заканчивая надоевший до колик разговор.

Сонес так глубоко переживал факт окончания рода на его сыне, что не делился собственными переживаниями даже с лучшим другом – увы, Уиндрох абсолютно разделял эту эгоистичную позицию, лелея свое одиночество для научных трудов.

Интересно, что думал дракон сейчас, потратив долгие века на изучение вымысла и сказок?

Но теперь появился шанс все изменить. В клановых пещерах, мастерских, цехах и шахтах, трущобах Нижнего города обитают те, кто способен скрасить существование любому толстокожему дракону, даже если сам сноб отказывается в такое поверить. И рисковать жизнью хотя бы одного-единственного драко сейчас… сейчас, когда все они осознавали возможные последствия…

Бой за трон был идеальным поводом собрать всех и Алияс верно рассчитал силы, желая наконец показать драконам, что пришло время перемен. Он защитил мужа и доказал, что младший вовсе не просто слабый никчемный довесок. Он осмелился возражать ящерам на их же территории, давая понять, что супруг не бессловесный раб, существующий единственно для ублажения всемогущего дракона. Он спровоцировал бой между собой и эд-ором, демонстрируя всем и каждому, что с силами младшего супруга стоит считаться.

Выходя против Паремия, он не переживал ни секунды, в то же время не собираясь шевелить хотя бы пальцем, чтобы защитить себя. Эльф прекрасно помнил слова Изимара о собственном телохранителе, который к тому времени уже не раз доказал собственную мощь. Поэтому, видя, как на него несется разгневанный дракон, Алияс позволил судьбе вести его и дальше.

Разве не она привела его в земли Нагорий, позволила вершить новую историю северных драконов и вытолкнула на арену против одного из ящеров? И потому Алияс не стал мешать спутнику выполнять порученное дело – защищать его жизнь, с которой тот, как всегда, справился играючи.

Победа оказалась в его руках, но вместо смерти эд-ора он желал другого, о чем и провозгласил во всеуслышание. Не желая оставаться голословным, Алияс явил чудо, на которое так рассчитывали Шайс и Старейшины.

Главная опасность была в том, что противники перемен смогут затуманить разум остальным. Ведь, в конце концов, когда-то подобное удалось Изимару. В одиночку! Но если Хару увидят все, то в каждом клане, в каждой семье найдутся новые соратники забытой истины. Те, кто, как и эта несчастная драконица, не сумели познать счастья материнства волею злого рока. Те, кто не смогли отыскать пару.

И тогда несогласным, отвергающим перемены, предстоит вынести самую тяжелую схватку – схватку против собственных жен и супругов, дочерей и сыновей. Против самых близких на свете существ.

Спрятать, скрыть истину больше не выйдет – все видели чудо своими собственными глазами.

Еще долго Алияс оставался на арене, собирая вокруг себя все больше драконов, отвечая на их бесконечные вопросы, делясь тем, что знал сам. Когда словам его потребовалось подтверждение, на помощь пришли Сонес и Уиндрох – уважаемые драконы Нагорий, поручившиеся за речи Светлого собственными сокровищами, пока другие вели разговоры с идом Шайсом.

Спустя некоторое время эльф позволил некоторым драконам пройти сквозь заслон туманных воплощений, все так же чутко стерегущих вверенное «сокровище» – Хару и Лорина. Не всем. Возможность получили драконицы, чье сердце билось болью и тоской, древние ящеры, за чьими плечами было множество веков, и молодые юноши и девушки, вдруг окрыленные надеждой на чистую любовь. Позволил он приблизиться и Паремию.

Эд-ор долго смотрел за пределы пространства, видел пульсацию новой жизни в астральном облике Хару и с трудом верил собственным глазам.

– Я сдержал свое слово, эд-ор, – оказался за плечом Паремия Черный дракон. – Твое зрение тебя не подводит и все, что сказал мой супруг, истинная правда.

– Это… невероятно.

– Но это так.

– Неужели это сотворил твой супруг? – Паремий перевел взгляд на Алияса, застывшего в нескольких шагах.

– Да.

– И он действительно жрец?

– В этом нет никаких сомнений.

Паремий оставил пару дракона и драко, обменявшуюся вопросительными взглядами с Черным, и направился к эльфу. Шайс последовал за эд-ором, будучи не до конца уверенным, чего от него ожидать.

Седовласый дракон замер на расстоянии вытянутой руки от Алияса, давая ему окончить разговор с новой группой жаждущих услышать все из первых уст.

Стоило драконам отойти в сторону, как он обратился к Светлому:

– Идем со мной.

========== Глава 41 Шкаф эд-ора ==========

Лицо эд-ора, пугавшее гораздо большей серьезностью нежели когда он соглашался на собственную смерть, не позволило Алиясу ответить отказом. Было что-то тягучее, мучительное на дне его глаз, то, что заставило Алияса коротко кивнуть.

Отправив Лорина и Хару в укрытие пещер Пламенного клана, он последовал за серебристым драконом, взмывшим в хмурое вечернее небо, оставляя позади толпу, бурно обсуждавшую небывалые события.

***

– Где мы? – спросил он Шайса, стоило тому сбросить крылья дракона, перенесшие их за множество верст от арены.

Вместо Черного ответил эд-ор:

– Вы у меня дома. Следуйте за мной, – бросил он через плечо и поспешил вниз по узкой лестнице, утопающей во мраке. Супругам ничего не оставалось, как поторопиться следом.

Зачем эд-ор привел их в укрытие собственных стен оставалось загадкой. Он не пожелал что-либо объяснить, но, видя спешку, с какой дракон скользил вдоль переходов, ныряя в скрытые повороты и не заботясь о собственном плаще, то и дело цеплявшимся за острые выступы стен, не приходилось сомневаться в неотложности его дела.

Алияс с легкостью признал приемную залу, пересекая просторную пещеру. Здесь они не задержались, углубившись на нижние уровни – туда, где должны были располагаться подсобные помещения и комнаты прислуги.

С каждым мигом сердце в груди эльфа билось все быстрее, словно чувствуя, что с каждым мигом они приближаются к неизвестной цели.

Неожиданно Паремий остановился. Обернулся, задержав на гостях долгий взгляд. Глаза его сузились и снова раскрылись шире, словно последнее сомнение наступило ему на пятки, но он нашел силы отмахнуться от наваждения. А затем он шагнул под низкую арку, окрашенную тусклым светом магической свечи.

Скромных размеров каморка в которой они оказались, освещалась простым серебристым огоньком и не отличалась ничем от тех закутков, где ютилась челядь Черных: невысокие потолки, серые нетёсаные стены, лежанка да стол.

Несмотря на скромный вид жилища, любой драко был счастлив обитать в таких «хоромах». Причина невероятно скромных запросов была до боли проста – сюда не добирался холод небес. Прогретые полости пещер питались теплом каменного утроба земли.

И все же одно отличие не ускользнуло даже от беглого взгляда. Вместо простых холщовых материй, часто застилавших постель и служивших половиками, комнатка ломилась от мехов. Темные шкуры устилали пол, рыжие и белые громоздились на постели бесформенной кучей.

Внезапно гора мехов вздрогнула и закашлялась.

Паремий бросился к столу. Спешно схватив стакан, налил немного воды из глиняного кувшина, отыскавшегося рядом, и, сделав шаг в сторону, оказался подле края постели.

– Попей, Кирина.

– Паремий? – удивленно спросил сиплый голос.

– Да, это я, – тихо говорил он, водя рукой.

В простых движениях Алияс без труда узнал ласку – так родители гладят детей.

Он приблизился, желая увидеть, кто прятался за горою мехов.

Девушка. Поблекшие от старости каштановые волосы больше не завивались в крупные локоны, все еще угадывавшиеся у корней волос. Губы высохли и вытянулись в узкую полоску, веки потяжелели, карие глаза ввалились, сияя нездоровым блеском. На лбу проступала знакомая вязь чешуек драко.

Алияс и представить себе не мог, что так пугающе могут выглядеть…

Нужное слово никак не находилось. Существо перед глазами выглядело юным: все те же тонкие черты, лишенные отпечатка прожитых лет. Вот только старость оставила легко узнаваемые и до противного несуразные отметины, словно неумелый гример в театре впервые выполнял вверенную работу и руки его тряслись так сильно, что тени залегли неестественно глубоко, морщины собрались густыми пучками у глаз и на лбу, нос неестественно заострился.

«Постаревший ребенок», – едва не скривился Светлый, находя такое противоречие пугающим и отталкивающим.

– Кто это? – испуганно дрогнул голос, стоило драко увидеть незнакомое лицо.

– Это Алияс и его муж, Кирина. Не бойся, маленькая, они пришли с миром.

Темные глаза взволнованно перебегали с лица Паремия на лицо незнакомца.

– Зачем пришли? – опасливо спросила она.

Тревога отчетливо звенела в голосе постаревшей девочки и Алияс решил, что не стоило так пугать малышку. Паремий мог просто рассказать, за чем он привел их сюда…

В голове вспыхнул отчетливый блик цветка – «астра» и, прежде чем Паремий успел ответить на вопрос Кирины, Алияс выдохнул:

– Она твоя пара.

Драко вздрогнула. Из испуганного ее взгляд превратился в загнанный.

– Не волнуйся, малышка. Им можно рассказать.

Слезы выступили на ее глазах, когда Паремий заговорил, преданно глядя на любимую:

– Мы нашли друг друга около ста лет назад. Я думал, это случайность … – голос его сорвался. Эд-ор тяжело вздохнул.

– Вы привели ее к себе в пещеры, но она боялась позора и настояла на том, чтобы оставаться прислугой. Вы были растеряны не меньше и пошли у девушки на поводу. Так вы и жили, а теперь она… жизнь оставляет ее, Алияс, – легко поведал чужую историю Шайс. – Так выглядят драко, покидающие этот свет.

– Хватит! – рассержено рявкнул Паремий в сторону Черного.

Кирина зашлась новым приступом кашля. Пот выступил на лбу, скулах. Хрипящий свист вырывался из горла, словно ее одолевала редкая изматывающая лихорадка, медленно вытягивающая душу.

– Сложно представить, что мы хранили страшную тайну так долго, когда на деле, учитывая то, что ты поведал нам сегодня, Алияс, в нашей паре нет ничего особенного, – эд-ор печально хмыкнул, убрав мокрую прядь со лба Кирины. – Слышишь, родная, – обратился он к своей паре, – драконам и драко суждено быть вместе, строить пары и… – дракон неожиданно споткнулся. – У нас ни разу не получилось создать яйцо. Наверное, мы встретились слишком поздно.

Кирина отвела взгляд, заставив Алияса едва заметно свести брови. Как похожа она была на Эрну в этот самый миг…

– Но я верю всему, что ты сказал сегодня, Алияс. Мы с Кириной живое тому подтверждение. Я хотел, чтобы вы успели познакомиться, пока еще есть такая возможность. Я думал, дурак, ты один из этих свободоборцев, не понимающих на что обречены драко в Нижнем городе, – развел он руками, словно извиняясь. – Жаль, что мы упустили время. – Сожаление придавило дух Паремия к земле каменной плитой.

Алияс взглянул на нити девушки.

Слабая, молочного цвета ниточка, грозила оборваться в любой момент. Светлому показалось, что золотистые вкрапления, словно драгоценный металл, поблескивали в жиле простой руды.

– Вы питаете ее энергией?

– Каждый день, – ответил Паремий. – Только этого недостаточно.

– Вы позволите?

Поколебавшись, Паремий все же шагнул в сторону, уступая место Алиясу.

– Не бойся меня, Кирина. Твой муж сказал правду – мы пришли с миром.

– Не называйте его моим мужем, хороший господин, – не на шутку заволновалась девушка. – Кто-нибудь может услышать.

– Хорошо, не буду. Можно, я пощупаю твой лоб? Мне кажется, тебе сильно нездоровится.

– В этом нет нужды, хороший господин…

– Алияс. Меня зовут Алияс.

– Господин Алияс, – кивнула девушка. – Со мной так каждый день. Просто пришло мое время, – еле слышно закончила она, опустив взгляд, но все же позволив чужаку себя коснуться.

Заклинание текло привычно, словно река по весне. Так, словно Алияс пользовался невербальной магией всю свою жизнь и добился впечатляющих успехов. На деле же его скромные экзерсисы было легко пересчитать на пальцах одной руки.

Магия вливалась в истончившуюся ниточку. Шайс чувствовал происходящее так же легко, как и Паремий, напряженно прислушиваясь к энергетическим манипуляциям Светлого.

Наконец Алияс закончил.

– Это не поможет надолго.

– Я знаю, – кивнул жрец Наан в ответ. – Но думаю, этого достаточно, чтобы перенестись в Храм и подарить Кирине вечность.

Паремий уставился неверящим взглядом.

– Вы будете вместе вечность, Паремий, – повторил Алияс, подтвердив собственными словами, что тому не послышалось. – Но взамен я попрошу вас о небольшой услуге.

– Что угодно, – попроси Алияс ключи от сокровищницы дракона, Паремий бы даже не задумался.

– Пригласите в святилище членов Круга, вместе с теми, кому я позволил приблизиться к Хару и Лорину на арене, и тех, кто на ваш взгляд поддержит перемены в Нагорье.

Эд-ор кивнул – он прожил достаточно лет, чтобы без труда понять простой замысел Алияса.

Истинный жрец Наан сотворит чудо на глазах у всех. Члены Круга не посмеют противиться воле эд-ора. Он – старший в отсутствие законного Правителя. Выступить против него в открытую не просто вероломство, но саботаж, предательство! Те, кто уже удостоился доверия Алияса, станут им поддержкой, так же, как и те, кого Паремий мог назвать если не друзьями, то верными соратниками и единомышленниками, давно заметившими, как тает кровь северных драконов.

К их числу относился и сам эд-ор. Именно поэтому Паремий поверил безумному обещанию Шайса, давшему слово, что проблема потомства может быть решена. Чем больше драконов увидят все своими глазами, тем сложнее будет отвергать правду.

– Мне понадобится день, – с сомнением произнес он, глядя на свою половину души.

– С Кирин все будет в порядке. Даю слово, – ответил Алияс.

И Паремий поверил ему. Светлому эльфу, которого еще утром собирался лишить жизни. Он собирался сказать об этом, просить прощения, но Алияс прервал его, словно зная заранее, что намеревался сказать Паремий.

– Позже, эд-ор. Сейчас дорого время.

========== Глава 42 Звездная тропа ==========

На следующий день Алияс и Шайс появились перед пещерой Духов с первыми лучами солнца. В долине собралось драконов не меньше, чем на арене – слишком сильно всколыхнуло обещание пришлого Светлого все Нагорье.

Их раздирало любопытство напополам с несбыточными надеждами, и даже тот факт, что в качестве пары были обозначены рабы, которые, ожидаемо, отсутствовали в священном месте, отходил на второй план. Должно быть, мечта о яйце и истинной паре затмевала все вокруг. Спроси сейчас Алияс любого таращившегося на него зеваку, хочет ли он чтобы завтра у него появился истинный, тот, не задумываясь, ответил бы согласием. Но как бы отреагировал тот же самый ящер, возьми он за руку миловидную драко и подведи к нему с новостью, что это именно она?

«Интересно, сколько понадобится времени, чтобы все изменить», – размышлял Алияс, твердо ступая вперед.

Завидев приближение скандальной пары, толпа заволновалась, понизив голоса и зашептав быстрее. Взгляды всех собравшихся неотступно следовали за каждым движением эльфа, вторя ему, стараясь рассмотреть то, что ускользало от взора ранее. Ведь не мог же обычный Светлый сотворить то, чему они явились свидетелями вчера. Наверняка была какая-то загадка, секрет, попавший в руки к Черным.

Отстраненное лицо с изящными чертами не выдавало волнения. Ветер в длинных волосах закручивался двойной спиралью, открывая острые уши. Широкий золотой пояс, усыпанный рубиновой крошкой, перехватывал тонкую талию. Точеные плечи и тонкие ноги прикрывали белоснежные меха.

Алияс не надел обуви, подражая младшим мужьям и гордо демонстрируя, что холод ему вовсе не страшен. Мелкие камушки врезались в стопы, но ни одна жилка на прекрасном лице не дрогнула.

Драконы пропустили пару, расступившись, словно живые воды морей.

Там, вдалеке, во главе с эд-ором, их ожидали члены Круга. Паремий не расплылся в улыбке и не поприветствовал существо, обещавшее спасение его возлюбленной – ящер выглядел так же холодно и враждебно, как и вчера на арене.

– Драконы держат свое слово, Алияс, – произнес он, когда пара приблизилась. – Тебе будет дарован шанс узнать волю предков… и заплатить за свое своеволие. Ничто не скрыто от великих Духов, будь уверен, Светлый, твои слова и деяния не станут для них секретом. Ты заявил, что ничего не мешает младшему помочь старшему мужу так, как он сам того хочет, и осмелился воспротивиться воле Круга в решении лишить Шайса статуса ида. Сейчас ты узнаешь свою судьбу и судьбу своей пары. Ты войдешь в пещеру один с последней слезой и покинешь ее только если на то будет воля Духов.

Позади Паремия раздалось сдержанное фырканье. Алияс посмотрел поверх плеча эд-ора – судя по хищным, застывшим в предвкушении лицам, в его возвращение, мягко говоря, не очень-то верили.

Мимолетно коснувшись щеки Шайса, эльф пошел по направлению к пещере – туда, откуда просматривалась редкая влага, спадавшая тяжелыми каплями с заостренного камня.

Глядя на темную скалу, Алиясу на мгновенье показалось, что острие, откуда срывались прозрачные капли, напоминает заостренный клык. Косые золотистые лучи отбрасывали причудливые тени, превращая ничем не примечательные выступы, поросшие мхом, в очертания морды. Разинувший пасть дракон позволял каплям появляться из небольшого углубления, там, где у зверя должен был располагаться глаз, стекать вдоль выдававшегося угла, напоминающего продолговатую морду.

Поймавшая золотую крупицу новорожденного солнца слеза застыла, едва соприкасаясь с камнем. Сорвалась и растаяла – пора, понял Алияс, отрывая босую ногу от земли.

«Инкле», – не раздумывая, призвал он свет, и тот откликнулся, вспыхивая ярким сгустком энергии над головой.

Эльф неожиданно вспомнил, как он трясся словно осиновый лист, впервые проникнув под своды святилища древнейшей расы. Как провалились его первые попытки призвать магию света, как переживал он о муже и о том, что духи сочтут его недостойным великолепного черного дракона. Тогда он искренне сомневался, сумеет ли найти обратную дорогу.

И вот он сам явился к Духам. Сомнения и страхи остались далеко позади, с ним остались лишь вопросы.

– Приветствуем тебя, Гуль Лис-с, – раздалось оглушительное шипение позади.

Света хватало с лихвой, чтобы рассмотреть четверых мерцающих во мраке Духов: Твердыня, Дыхание, Пламя и Океан обступили Алияса по кругу.

– Приветствую вас, древние Духи, – эльф почтительно склонил голову.

– Ты изменился, – голубой дракон юрко пронесся петлей вокруг Светлого. – Теперь ты вечный.

– Это так, – кивнул в подтверждение Алияс.

– Твоя магия пылает ярче зарниц, эльф, – чуть не мурлыча от удовольствия, ластился Пламя. Алияс прекрасно помнил, как алый дракон чуть не испепелил его при первой встрече.

– И сила твоя множится, Гуль Лис-с, но ты еще далек от предела, – спокойно признала Твердыня.

– Я сильно изменился, – согласился со всеми разом Алияс. – Должно быть, это потому, что я стал жрецом Наан.

Легкий приятный вихрь из коричневых, голубых, алых и бирюзовых искр закрутился вокруг него.

«Жрец, жрец, жрец», – голосили Духи, перебивая один другого. В их голосах слышалось ликование, словно для них это оказалось… сюрпризом?

– Ведь это вы выбрали меня жрецом, – поколебавшись, все же решил спросить Алияс. – Ведь так?

– Нет…

– …нет…

– …нет…

– …нет, – одновременно загомонили духи.

Растерянность на миг лишила Алияса слов.

– Но тогда почему? Почему я стал жрецом?

– Потому что ты силен, – снизошел до очевидного ответа Твердыня.

– Потому что ты не дракон, – недовольно фыркнуло Пламя, пустив струю багряных искр.

– Потому что ты не драко, – печально вздохнуло Дыханье.

– Потому что для тебя нет ничего ценнее жизни, в каком бы проявлении она ни существовала, – мягко шелестела прибрежная волна могучего Океана.

Слова Духов выглядели отчасти понятными. О том же говорил Изимар. Древний пращур был уверен в том, что драконы были прокляты, самолично отвергнув дар Духов, а у драко никогда не хватило бы сил овладеть магией жизни. Алияс решил, что стать жрецом Наан могло любое сильное существо, не принадлежавшее ни одному из несчастных видов.

Слова Океана о сердце выглядели возвышенно. Светлый мог поклясться, что существовало великое множество существ, наделенных пониманием, милосердием и любовью. Этим вряд ли можно было гордиться.

– Зачем ты здесь, Гуль Лис-с? – прервал молчание Светлого Твердыня. – Мы велели тебе вернуться только тогда, когда твоя пара займет место Правителя.

– Все так. В последнем поединке за трон я использовал магию, чтобы не дать причинить моему мужу вред.

– Он так слаб, что нуждался в помощи младшего? – презрительно потрескивало Пламя.

– Нет, – твердо ответил Алияс, сжав кулаки. – Но я не буду смотреть, как моему любимому причиняют боль. Я вмешался и Круг избранных осудил меня и попытался лишить Тэш-Амарая статуса ида. Я не согласился. Нигде не сказано, что младший супруг не может помочь старшему другим способом, чем простой обмен энергией. И я не встретил ни единого доказательства того, что Круг вправе отказать моему мужу в праве сражаться за трон. В праве, дарованном вами.

Радужные сущности вспыхнули ярче, не торопясь отвечать.

– Ты обрел мудрость, Гуль Лис-с, – довольно пророкотал Океан. – И все дары ты отыскал сам, мы не подарили тебе ничего, кроме имени.

Теплые сиренево-зеленые огоньки коснулись плеча Алияса.

– Иди, Гуль Лис-с, и передай остальным, что Тэш-Амарай остается идом и будет сражаться за трон.

Алияс вздохнул свободней.

– Но, – продолжила воплощенная мудрость, – младшие супруги станут сторонними наблюдателями.

– Во веки веков, – эхом отозвались все четверо.

– Тэш-Амарай должен сам доказать, что достоин вести других за собой. Это нужно не только драконам, Алияс, но и новому главе Черных.