Текст книги "Скрипач (СИ)"

Автор книги: Aston_Martin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

Все тело била крупная дрожь. Было очень холодно. Юноша следил за тем, как по улице спешили прохожие, кутающиеся в шарфы и воротники, и сам, повторяя за ними, сильнее запахивал полы плаща.

Ему было безразлично, куда спешили эти люди, зачем… Он никогда не любил людей в целом, в массе. Некоторые из этих странных существ были близки юноше. Он чувствовал к ним привязанность и симпатию. Но толпа вызывала лишь страх и отвращение. И вновь в его душе возникло то странное чувство трепета перед вечностью.

Задумавшись, юноша не заметил, как пролетело время. Когда он очнулся, то увидел, как ему навстречу спешит Тесса.

– Вы дождались, – сказала девушка.

Ганс кивнул.

– Вы считаете, что нам есть о чем поговорить?

Снова кивок.

– В таком случае, если вы не против, то пойдемте ко мне домой. Я очень устала после этого дня…

Ганс удивился тому, что тон девушки с взволнованного и радостного сменился на официально-холодный. Но, решив не принимать это близко к сердцу, юноша послушно последовал за своей спутницей. Взяв её под руку, он изредка бросал на Тессу косые взгляды, но девушка делала вид, что не замечает.

Так, в тишине, они добрались до беленого дома со стоящим рядом с ним деревом.

Тесса достала ключи и отворила входную дверь. Первый раз юноша попал в этот дом через вход, а не через окно. Проводив его в прихожую, Тесса указала на вешалку для одежды, затем, раздевшись, пошла на кухню.

Сразу напротив входа в дом была узкая лестница, под которой виднелась дверь, очевидно, в чулан. Налево была дверь в небольшую гостиную с камином, которая раньше служила комнатой бабушки Тессы. Направо была ещё одна дверь, ведущая на кухню. Туда-то и повела гостя хозяйка.

Предложив Гансу сесть, девушка принялась готовить ужин. Все ещё тянулась мучительная тишина. Ганс, будто бы сжавшись в несколько раз, следил за неловкими движениями Тессы. Девушка пыталась держать себя в руках, но сами руки её ходили ходуном. Наконец, не выдержав, она обернулась и присела за стол.

– Зачем вы вернулись? – спросила девушка.

Ганс достал из кармана бумагу и принялся писать.

«Многое произошло в моей жизни за то время, что я отсутствовал в этом местечке. Я не мог долее оставаться в Париже… Если вы все же не хотите меня видеть, я уйду и больше никогда не вернусь».

– Извините… Нет, мне было радостно встретить вас. Просто… Черт! – выругавшись, девушка слегка покраснела, – Я не понимаю, что происходит и не могу объяснить… Ведь мы с вами остались друзьями? Если, конечно, вы простите мне сегодняшнее… м-м-м…

«Все в порядке», – написал Ганс.

– Я очень сильно виновата перед вами… – начала Тесса, – за то, что произошло сегодня и… в ту ночь. Давайте все забудем и разойдемся друзьями? Тем более мне уже недолго… – тут девушка осеклась.

«Вы передо мной ни в чем не виноваты. Вам не за что извиняться. Тем более, я всегда любил вас и сейчас…» – написал скрипач и замер с карандашом в руке.

Девушка проследила глазами за появляющимися буквами и замерла тотчас, как остановилась рука музыканта. Он не мог поднять глаз и взглянуть на неё, а она дрожала от страха и любопытства при каждом его движении.

Осторожно накрыв ладонью лежащую на столе, сжатую в кулачок, руку девушки, Ганс медленно поднял взгляд. В темноте (а молодые люди по приходу даже не зажгли свечей) лицо Тессы казалось ещё бледнее.

– Мне так много надо было вам рассказать, но я… – прошептала девушка, наклоняясь.

Ганс чувствовал её прерывистое дыхание. Глядя в её блестящие от волнения и навернувшихся слез глаза, юноша ощутил в своем сердце зарождающееся с новой силой чувство.

Любил ли он её? Несомненно, да.

Пауза не могла продолжаться более. Сама не заметив, как, девушка оказалась в объятиях скрипача, осыпающего её руки, шею и грудь страстными поцелуями. Перебирая одной рукой жесткие волосы возлюбленного, другой рукой, прижатой к его груди Тесса чувствовала через тонкое полотно рубашки, разделяющее их тела, как сильно, но ровно бьется его сердце. Кружилась голова, дыхание сбилось, отчего закололо в груди.

Чувствуя крепкие и сильные руки у себя на спине, Тесса вдруг ясно увидела перед закрытыми глазами те же руки, испачканные кровью, и в ужасе отшатнулась. Наткнувшись спиной на стол, девушка замерла на секунду и отдышалась. Приступ кашля сдавил горло.

– Что же мы делаем?.. – прошептала Тесса.

Ганс, не помня себя, схватил карандаш и начеркав что-то на листке, протянул его девушке и, встав перед ней на колени и обхватив её ноги, прижался головой к её животу.

«Я готов сейчас же просить вашей руки. И если вы согласитесь… вы навеки сделаете меня счастливейшим человеком в этом мире», – прочитала Тесса на бумаге. В темноте очертания букв становились неясными, но не приходилось долго раздумывать, чтобы понять смысл написанного.

– Я смертельно больна, Ганс! – выкрикнула девушка, – Мне осталось жить от силы несколько недель!

Осторожно привстав, юноша крепко сжал её руку и, также аккуратно вынув из сжатой ладони листок смятый исток бумаги, расправил его на столе и написал что-то.

– Вместе мы победим вашу болезнь. Иначе… я буду с вами до конца, – прочитала шепотом Тесса.

====== Глава 20. ======

Откупорив старую бутылку вина, молодые люди расположились в гостиной перед камином. Ганс присел на диван, закинув руки на невысокую спинку, а Тесса, положив голову ему на колени, продолжала рассказ о своей жизни, начатый по просьбе скрипача.

– … получив вашу записку, я пыталась вас найти… Мне было так страшно, но я должна была это сделать и хотела этого… Но было поздно – поезд уже отбыл…

Ганс сильнее натянул плед на плечи девушки.

– … а через полгода бабушка заболела и скончалась… Доктора сказали, что она была неизлечимо больна… Эта болезнь, я не скажу сейчас, как она называется... Она ещё не изучена. Многие ученые и доктора пытаются найти причины её и разработать лечение, но пока эти попытки не увенчались успехом. Я очень тяжело переживала эту потерю… Вы знаете, что бабушка была последним родным человеком и…

Девушка всхлипнула. Ганс потянулся за бумагой, оставленной на небольшом чайном столике рядом с диваном.

«Если вам тяжело, не продолжайте», – написал он и протянул ей листок.

– Нет, я все же закончу, – сказала девушка, вытерев слезы, – Я долгое время бездвижно пролежала на кровати в своей комнате, не выходя и ни с кем не разговаривая. А потом пришли из театра… Боже, если бы меня чуть ли не силой не заставили вернуться на работу, я бы умерла через несколько дней без сна, еды и воды! Я так благодарна этим людям!

Ганс понимающе кивнул, когда девушка поглядела ему в лицо, ожидая его реакции.

– Через несколько дней в театре я схватила сильную простуду. По крайней мере, сначала казалось, будто бы это простуда… С каждым днем становилось все хуже, и вскоре доктора поставили мне тот же диагноз, что и бабушке…

Девушка на секунду замолчала, подавляя очередной приступ кашля, затем хрипловатым голосом продолжила:

– Мне дали чуть больше года жизни, и большая часть этого времени уже прошла. Весь этот год я провела в театре, но потом стало тяжело петь из-за кашля. Уже несколько недель я пыталась уговорить начальство, чтобы меня отпустили… Но мне кажется теперь, когда до конца остался один день, что я умру, как только останусь дома одна. Вы знаете, я долго думала о смерти…

С этими словами девушка перевернулась на спину и подобрала ноги на диван, чтобы видеть глаза своего собеседника.

– В учении масонов говорится: «Возлюби смерть», но я ужасно боюсь её. Человеческое сознание ограничено узким кругом понимания действительности – всего осязаемого, слышимого, видимого… В силу этого я не могу представить себе, что есть смерть. Я боюсь перестать видеть, слышать этот мир… Я пытаюсь понять, что будет после, и порой мне кажется, что я начинаю понимать, но это все не более, чем предрассудки. Мне страшно покидать этот мир, но меня не держит тут ни что. Сейчас, когда осталось совсем немного, мне кажется, что во всей жизни, которую я прошла не было ничего важного, ничего, чтобы оправдало мою смерть и позволило думать, что я жила не зря. Ганс, зачем мы в этом мире? Ведь это существование ради существования. Бессмыслица…

Ганс не пошевелился, чтобы написать ответ.

– Ладно, пожалуй хватит глупых размышлений, – усмехнулась Тесса, поднимаясь, – уже поздно, пора бы и спать… Если вы не против, я постелю вам здесь.

Ганс кивнул.

Как только девушка ушла, Ганс подошел к окну и задумался, глядя на улицу сквозь тонкую занавеску. Он не думал о вечном, а пытался вспомнить известных докторов и ученых, которые могли бы вылечить девушку.

– Все готово, – раздался через некоторое время за спиной голос девушки.

Ганс обернулся, по прежнему сжимая в руке бокал с вином, и кивнул в знак благодарности.

– Доброй ночи, – сказала Тесса, уходя.

Ганс улыбнулся ей в ответ.

Дом окутала темнота. Угли в камине тихонько догорали, отбрасывая красноватые отблески. Тишину не нарушало ничто. Несмотря на кажущееся безмолвие, в доме никто не спал.

Бездвижно замерев у окна, Ганс смотрел на звездное небо, открывшееся среди разошедшихся в сторону туч. Тесса беззвучно шевелила губами, проговаривая слова молитвы, единственно утишавшей её теперь. Одинокая слеза стекала порой по щеке девушки, но Тесса тут же улыбалась. Вспоминая о своем госте, она думала, что его появление – подарок свыше, и что теперь все будет хорошо.

Ночь тянулась медленно. Окутывая мир пеленой тьмы, ночь навевала страх и размышления. Таинственные тени скользили в тишине, будто бы обретая действительную форму и ясные очертания. Нечто потустороннее, загадочное чудилось повсюду. Резные черные тени, отбрасываемые листвой деревьев казались бестелесными демонами, распахнувшими свои хищные объятия в поисках жертвы; ровные линии, рисуемые фонарными столбами, становились похожими на высеченные в камне указатели или дороги…

Но вот, наконец, забрезжили лучи первого утреннего солнца. Будто бы очнувшись от дремоты, Ганс отошел от окна и глянул на часы. Секундная стрелка, ритмично двигаясь, отмеряла срок жизней. Время двигается независимо ни от чего, и чем далее, тем быстрее приближает конец.

Как только пробило восемь, Ганс осторожно поднялся на второй этаж и заглянул в комнату девушки. Тесса только что забылась сном и тяжело, с хрипом вдыхала холодный утренний воздух. Бесшумно прикрыв дверь, Ганс спустился по ступенькам, надел плащ и, захлопнув дверь, быстрым шагом направился к театру.

Рабочий день здесь уже начался. В холле Ганс повернул налево и постучал в дверь, ведущую в кабинет директора. За стеной послышался глуховатый голос, приглашающий войти. Ганс открыл дверь и, не без труда различив в царящем в комнате полумраке очертания, прошел и присел за стол. Директор развернулся и тут же ахнул от удивления.

– Ганс? – спросил он.

Скрипач улыбнулся и, достав бумагу, привычно быстро начал писать.

«Я бы хотел забрать вещи госпожи Айхенвальд. Сегодня она не сможет прийти», – написал юноша и протянул бумагу мужчине.

– Ах, Тесса… Как она? Она была совсем плоха последнее время… Но… Какими судьбами, мосье Сотрэль? До меня дошел слух, что вы пропали в Париже после… убийства мосье Ришаля.

Ганс злобно взглянул на директора, затем мысленно укорив себя за этот взгляд, написал: «Мы с мосье Ришалем давно не могли найти общего языка… А после этого ужасного события я стал бояться того, что убийца может иметь что-то против меня тоже, поэтому решил вернуться».

– Ну, что ж… – проговорил директор, настороженно глядя на юношу, – Пройдемте за вещами.

Проводив Ганса в знакомую до боли гримерную, мужчина подождал, пока юноша заберет вещи, затем запер за ним дверь.

– Ну что ж… – повторил мужчина, – удачи, Ганс.

Сказав это, он быстрыми шагами направился прочь по коридору.

Ганс вышел из театра, затем, убедившись, что его никто не видит, обошел здание сбоку и через парк зашел в скрытую от чужих глаз дверь. Спустившись в подвал, он забрал скрипку, оставленную здесь прошлой ночью, а также некоторые бумаги и письма. Проделав эти нехитрые действия, юноша вернулся в дом Тессы.

Как только захлопнулась входная дверь, со второго этажа послышался голос девушки:

– Ганс, вы куда-то уходите?

Гансу пришлось подняться по лестнице вверх и войти в комнату девушки. Она лежала на кровати, натянув одеяло до подбородка. Привычно взяв карандаш, юноша написал что-то на обрывке бумаги и протянул девушке.

– А, вам нужно на работу… Мне бы тоже пора подниматься в театр, но я что-то совсем плохо себя чувствую…

«Сегодня вам не нужно в театр. Я уже был там и забрал ваши вещи», – написал Ганс.

– Как? – удивилась Тесса, – Почему же вы ничего не сказали?

«Не хотел вас будить», – ответил юноша.

На бледном лице девушки появилась едва заметная улыбка. Ганс склонился над ней и поцеловал в лоб, показавшийся ему горячим.

– Спасибо вам… – прошептала девушка, улыбнувшись, – Я немного отдохну, а вы… возвращайтесь скорее.

Ещё раз улыбнувшись, Ганс ушел.

====== Глава 21. ======

Проведя целый день в поисках докторов, юноша вернулся поздно вечером, но с пустыми руками. Все, с кем ему удалось побеседовать, в один голос утверждали, что дело безвыходно – у девушки нет шанса выжить. Тогда Ганс просил дать ему адреса других докторов. Переходя из одного дома в другой, юноша не получил ничего, кроме мозолей на ногах. Узнав адреса врачей в других городах, он решил писать письма им всем. Закончив день посещением старой травницы-знахарки, Ганс, не отчаиваясь, решил продолжить поиски следующим утром.

Сидя за письменным столом в гостиной, юноша переписывал аккуратным почерком одинаковые письма и запечатывал их в конверт, указывая узнанные сегодня адреса. Поглядев на свечу, он вдруг вспомнил комнату травницы.

Стойкий, пьянящий аромат трав смешивался с запахом сырых, сильно дымящихся дров. Старуха, одетая в старое, поношенное платье сидела не стуле с высокой спинкой и раскладывала пасьянс на столе, покрытом красной скатертью. Все стены сплошь были увешаны полками, на которых хранились отвары и книги, и различными сушеными травами, собранными в пучки. И самым главным, что находилось в комнате были свечи. Расставленные повсюду: на полках, на полу, на столе, они, казалось, должны были составлять в единстве какой-то сложный магический символ.

Вспомнив то чувство уверенности в присутствии нечистого духа в том помещении, юноша усмехнулся. Разговор с травницей не окончился успехом – старуха сказала, что видит смерть, но все же выдала юноше связку трав и велела поджигать по одной соломинке каждую ночь, чтобы отпугнуть беду.

Поглядев на дрожащее пламя свечи, Ганс немного подумал над словами старухи и, закончив очередное письмо, поднялся на второй этаж. Только сейчас юноша вспомнил о том, что не видел Тессу с самого ухода утром.

На втором этаже царила темнота. Юноша постучал в дверь, но ответом ему была тишина. Ганс почувствовал, как сердце, терзаемое тревожным предчувствием, начало биться чаще. Постучав ещё раз, но так и не дождавшись ответа, Ганс тихонько приоткрыл дверь и зашел в комнату.

– Уйдите прочь! Прошу! Не трогайте меня! Нет! – послышался испуганный шепот.

Ганс нашел свечу, стоящую на фортепиано и зажег. При тусклом желтоватом свете Ганс вгляделся в лицо девушки, лежащей на кровати. В пляске теней её впавшие щеки и худые плечи выделялись ещё сильнее.

– Не трогайте… Нет… Нет… – продолжала бессвязно шептать девушка.

Ганс дошел до кровати и осторожно прикоснулся пальцами ко лбу Тессы. У неё был жар, и теперь девушка бредила.

Ганс быстрыми шагами спустился по лестнице. Набрав полный таз ледяной воды он поднялся обратно наверх и, обмокнув кусок ткани, найденной тут же в комнате на столе, свернул его и положил девушке на голову. Вода крупными каплями стекала по её лицу на подушку, очерчивая впавшие щеки и выступающие скулы.

Ганс следил за каждым движением девушки, обмакивая ткань в холодную воду каждый раз, когда находил, что она высохла, либо нагрелась от горячего лба. Принеся пучок трав, данных старухой, Ганс вытащил одну веточку и поджег её от свечи. Глядя, как медленно обугливается тонкая веточка в его руках, юноша мерными шагами ходил по комнате, читая про себя все известные ему молитвы.

Ближе к утру жар спал, и девушка крепко уснула.

Ганс задремал тут же, уронив голову на сложенные на столе руки. Проспав два с лишним часа, он проснулся оттого, что услышал шорох в комнате.

– Почему вы спите здесь? – спросила Тесса.

«У вас всю ночь был страшный жар. Как вы себя чувствуете?» – написал Ганс и протянул листок девушке. Потерев уставшие глаза, юноша внимательно оглядел Тессу. Её лицо хоть и бледное и худое, было полно жизни.

– Я прекрасно себя чувствую. А вам бы следовало хорошенько выспаться, – сказала Тесса, возвращая юноше бумагу.

«Мне нужно отправить несколько писем. Надеюсь, вы не будете против, если я оставлю вас на несколько часов?» – спросил Ганс.

– А почему бы нам не пойти вместе? – спросила девушка.

«Вам лучше побыть дома. Вдруг снова начнется жар», – ответил юноша.

– Я отлично себя чувствую. Поглядите, какая прекрасная погода за окном! Давайте пойдем вместе…

После долгих уговоров Ганс все же согласился. Девушка с почти детской радостью накинула легкий плащ поверх платья и, вытащив волосы из-под воротника, перевязала их лентой, собрав в хвост. После чего покрыла голову вышитым платком – подарком Ганса, чему юноша втайне обрадовался, и, обернувшись, улыбнулась.

Ганс тоже привстал со стула. Голова раскалывалась, ужасно хотелось спать. Две ночи, проведенные без сна, давали о себе знать. Очередной раз зажмурившись и потерев глаза, Ганс направился следом за девушкой вниз по лестнице. Юноша захватил запечатанные с вечера письма и вышел из гостиной.

– Ведь сегодня и вправду прекрасное утро! – воскликнула Тесса, выйдя на улицу, – Ганс, скажите, не правда ли?

Юноша улыбнулся и кивнул. Тесса взяла его под локоть, и вместе они отправились на почтовое отделение, чтобы разослать письма. Тесса не знала, кому адресовались эти письма, да и не хотела знать, поэтому, усадив свою даму на небольшую скамейку, Ганс зашел на почту в одиночестве. Подождав, пока работник рассортирует все конверты по нужным стопкам и оплатив счета, Ганс наконец вышел на улицу.

Яркое солнце слепило глаза, зато ветра не было. Привычно подняв воротник-стойку, юноша подошел к скамейке и присел рядом с Тессой.

– Давайте пойдем гулять, как раньше? – предложила девушка.

В очередной раз согласившись, Ганс подал ей руку. Молодые люди долгое время петляли по узким улочкам провинциального города, после чего вышли к реке.

Звонко стучали каблучки девушки по плоской плитке, которой были выложены все дорожки рядом с причалом. Легко касаясь рукой чугунного ограждения, отделявшего городские дороги от крутого склона, спускающегося вниз, к реке, Тесса неспешным шагом следовала за Гансом. Дойдя до лестницы, ведущей непосредственно к пирсу, Тесса замерла на мгновение. Ганс обернулся. Девушка долго всматривалась в синевато-свинцовую воду, потом резко развела руки, с зажатыми в них концами платка, в стороны и, не оборачиваясь проговорила:

– И почему люди не летают, как птицы? Порой так хотелось бы вспорхнуть вверх и достичь тех далеких, бездонных высот…

Ганс медленно подошел и встал у неё за спиной. Осторожно обхватив её талию, юноша прижался подбородком к её плечу. Тесса запахнула платок и положила свои ладони поверх рук Ганса.

– У вас такие теплые руки… – сказала девушка, наклоняя голову вбок и прижимаясь к его щеке.

Так молча они простояли около четверти часа. Редкие облака лениво плыли по голубому полотну небосвода. Солнце играло бликами на холодной воде. Река размеренно выкатывала водные валы, разбивая их о прибрежные камни. Клочки выносимых на берег водорослей зеленели там и тут. На противоположном береге, смутно видневшемся за дымкой тумана, кипела работа на заводе. Черновато-серые клубы дыма поднимались почти вертикально вверх, лишь изредка нарушаемые дуновением ветра. Направо река тянулась, казалось, бесконечно. Её расширяющееся русло, пролегавшее среди лесов, сливалось на горизонте с туманом и синевато-зеленой полосой деревьев. Молодые люди стояли, обнявшись, и любовались на эту величественную красоту природы.

– Холодает… – заметила Тесса.

Решив, что дальнейшее пребывание на пристани, где даже в штиль были постоянные сквозняки, может негативно сказаться на здоровье девушки, Ганс, взяв её за руку, повел в городскую таверну, где за горячим обедом влюбленные провели ещё час.

Вернувшись домой вечером, Тесса уговорила молодого скрипача сыграть элегию под её аккомпанемент на фортепиано. Не колеблясь ни минуты, Ганс согласился. Звуки музыки не замолкали в старом доме до позднего вечера, остатки которого молодые скоротали за чтением. Тесса читала вслух «Страдания юного Вертера» Гете – молодого и подающего большие надежды писателя. Её голос, все такой же глубокий и звучный, но будто бы слегка надтреснутый, хрипловатый, звучал в уютной тишине дома, сливаясь с треском углей, тлевших в камине и редким стуком ветвей деревьев в окно.

====== Глава 22. ======

Прошло шесть дней. Ганс видел, как Тесса буквально тает на глазах. Кожа на её мраморно-белых руках и лице сделалась совсем тонкой, почти прозрачной; излишняя худоба стала ещё заметнее. Но вместе с тем, скрипач с удовольствием подмечал, что девушка с радостью отправляется на долгие прогулки, играет на фортепиано, читает книги и, что самое главное, смеется и улыбается.

Из всех писем, которые отправлял юноша, пришел ответ лишь на одно – из Берлина. Доктор обещался прибыть на днях.

Все это время Ганс внимательно следил за тем, чтобы девушка вовремя принимала лекарства, дежурил по ночам рядом с её комнатой, чтобы в случае, если у неё снова поднимется жар, принять необходимые меры. Дождавшись, пока Тесса заснет, Ганс, всегда считавший себя независимым от всяческих предубеждений и суеверий, заходил в её комнату и сжигал одну веточку из букета, данного знахаркой. И каждый раз, делая это, юноша чувствовал, как нечто следит за ним из всех щелей, как оно заглядывает в окна, пытаясь пробраться в комнату, но не может этого сделать, пока в доме чувствуется пряный аромат трав. Нечто рыщет в темноте в поиске новой жертвы, тянет жадно свои лапы с острыми когтями, скалит хищную пасть. И это нечто есть смерть.

После нехитрого обряда сжигания трав, Ганс отправлялся в гостиную, где несколько часов подряд повторял все знакомые молитвы перед крохотным образком богоматери, стоящем на полке над камином. Засыпал юноша почти под утро, чтобы отдохнуть хотя бы несколько часов.

Уходить из дома на заработки Ганс более не мог, потому как боялся оставить Тессу одну – девушка была настолько слаба, что руки и ноги её порой не слушались. Однажды, запнувшись на лестнице, она чуть было не упала через перила, но Ганс успел её вовремя подхватить и проводить вниз. Иногда бывало, что девушка читала, и книга вдруг выскальзывала из ослабших пальцев и падала на пол.

Ганс чувствовал каждой частичкой своего тела, что конец близок, но не хотел мириться с этой мыслью и делал все возможное, чтобы отогнать смерть прочь от дома. Доктор, который должен был прибыть на днях, оставался последней надеждой.

Несколько дней назад девушка попросила Ганса научить её играть на скрипке, и теперь, поддерживая её со спины и устанавливая пальцы в правильные позиции, Ганс показывал Тессе, как правильно держать смычок, как попадать в первую позицию и многое другое.

Девушка пыталась сыграть одну несложную мелодию, когда внизу вдруг раздался стук во входную дверь. Ганс, оставив девушку наедине с Анной-Марией, сбежал по ступенькам и открыл.

– Здравствуйте, мое имя Альберт Вернер. Я медик из Берлина. Вы, вероятно, геррСотрэль?

Ганс кивнул.

– Что ж, приятно познакомиться. Вы знаете, я долгое время изучал болезнь, которой страдает ваша приятельница и, надеюсь, могу чем-то помочь. Лекарство, которое я разрабатывал… Впрочем, если вы не против, то давайте пройдем в дом, а то этот бесконечный дождь, право, ужасен!

Вернер был человеком невысокого роста и плотного телосложения. Аккуратный черный плащ слегка топорщился на широких плечах доктора. Старомодный цилиндр на голове придавал его образу некую комичность. В довершение, выглядывавшие из-за выглаженных, накрахмаленных отворотов воротничка, темные густые усы доктора причудливо шевелились, когда тот разговаривал и улыбался.

Ганс отошел в сторону, давая дорогу доктору. Проводив гостя в гостиную, Ганс только взял было бумагу и карандаш, как со второго этажа послышался голос:

– Кто пришел?

– Она? – спросил Вернер.

Ганс кивнул и жестами дал доктору понять, что ему требуется пара минут, чтобы навестить девушку, и что он просит немного подождать, после чего полностью отойдет во владение Вернера и сможет рассказать все, что требуется.

Вернер согласно кивнул и, приняв скучающий вид, стал дожидаться, пока юноша вернется. Ганс взбежал по ступенькам наверх и зашел в комнату девушки.

– Ганс, кто-то пришел? – спросила Тесса.

Ганс оглядел комнату и, увидев на столе бумагу, присел и начал быстро писать.

– Из Берлина прибыл доктор, который по указанным мною симптомам узнал болезнь, долгое время изучаемую им. Герр Вернер хочет помочь вам в лечении, – прочитала Тесса, потом оторвала взгляд от бумаги и перевела его на юношу.

В её глазах Ганс прочитал скользнувший лучик надежды. Вообще девушка знала, что её время кончается. Боли в груди и кашель, который в последнее время сопровождался кровотечениями, становились нестерпимыми, но несмотря на это, Тесса старалась быть веселой и не подавать вида, что каждое движение теперь давалось ей с трудом и болью.

– Он действительно может помочь? – спросила Тесса шепотом.

Ганс кивнул. Он не был уверен, но всеми силами души надеялся на то, что Вернер может помочь.

«Прошу, подождите некоторое время. Мне нужно поговорить с доктором, а потом ему, вероятно, надо будет вас осмотреть и узнать подробности болезни», – написал Ганс.

Тесса согласно кивнула.

– В таком случае, я пока полежу и отдохну, а то скрипка забрала у меня последние силы. Не понимаю, как вы целые дни проводите в игре на этом инструменте! Изумительно!

Поцеловав руку девушки, Ганс поспешил спуститься к Вернеру. Найдя доктора в том же положении скучающего ожидания, Ганс присел на кресло напротив него и, взяв бумагу и карандаш, написал: «Думаю, вы, как врач, поймете мою проблему – я нем с рождения – и отнесетесь к этому с подобающим терпением. Ваш приход, признаюсь честно, был для нас немного неожиданным, и я попервости растерялся и даже не предложил вам чаю. Не хотите ли отведать? Или, может быть, чего покрепче с холода?»

Вернер прочитал и, улыбнувшись, ответил:

– Извольте, я уже отобедал в одной симпатичной таверне, и мне ничего не нужно. А вот насчет болезни мне хотелось бы узнать подробнее.

Некоторое время выспрашивая у юноши симптомы болезни, доктор фиксировал все в небольшой блокнот, сравнивая с более ранними записями, изредка хмурился и кивал головой. Закончив опрос, Вернер решил навестить больную.

Когда Ганс постучал в дверь комнаты Тессы, девушка читала, лежа в кровати. Попросив юношу оставить его с больной на некоторое время, доктор взял стул и присел рядом с кроватью, достав блокнот.

Спустившись в гостиную, юноша сел перед образом богородицы и мысленно повторял одно единственное слово: «Помоги».

Через некоторое время на лестнице послышались шаги доктора. Ганс поднялся с дивана и вышел в прихожую. Вопросительно глядя на Вернера, Ганс ожидал ответа на беззвучно заданный вопрос. Поняв этот взгляд, устремленный на него, Вернер оглянулся на лестницу и сказал:

– Состояние, конечно, тяжелое… Но, я думаю, я все же смогу чем-то помочь. Организм молодой, сильный… Завтра утром я приду снова…

Ганс не дал ему договорить. Прислонив бумагу к стене, юноша написал: «Может быть, вам было бы удобнее находиться в этом доме все время? Где вы разместились?»

– Я живу на небольшом постоялом дворе…

«Вот и переезжайте к нам. Мы будем очень рады», – снова не дал договорить доктору Ганс.

– Это отличная мысль! Я был бы вам очень благодарен, если бы мог жить здесь. Только вот надо перенести вещи и оборудование… – сказал Вернер.

«Я помогу вам перенести вещи. Можно прямо сейчас, если вы не против. Только предупрежу хозяйку», – ответил Ганс.

Вернер согласился.

Поднявшись по ступеням наверх, юноша постучал в комнату Тессы и вошел. Девушка по-прежнему лежала на кровати с книгой.

– Что-то случилось, Ганс? – поинтересовалась она.

«Я предложил доктору Вернеру переехать в этот дом. Думаю, так будет удобнее. Сейчас мне нужно отлучиться ненадолго, чтобы помочь ему с вещами. Вы не против, если я оставлю вас на какое-то время?» – спросил Ганс.

– Доктор переедет к нам? – переспросила Тесса, – По-моему, это отличная мысль! К тому же он такой приятный и обходительный человек… Конечно, помогите ему с вещами. Я буду ждать вашего скорейшего возвращения.

Поцеловав ручку хозяйки дома на прощание, Ганс спустился вниз, где в прихожей его уже дожидался со скучающим видом доктор Вернер.

Мужчины вышли на улицу, где моросил дождик, не прекращавшийся последние два дня. Вернер, приподняв цилиндр, задумчиво поглядел на тучи.

– Этот дождь просто ужасен, вот что я вам скажу, господин! – проговорил доктор и усмехнулся, затем обернулся к Гансу и продолжил беседу, – Не понимаю, как вы живете в таких маленьких городах… Ведь весь город можно обойти за час. Вы знаете, я ведь очень люблю путешествовать. Во времена моей молодости…

Доктор начал долгий рассказ о том, как в далекие времена, быв ещё студентом, он ездил по всему миру, зарабатывая на жизнь только своим лекарским талантом, как знакомился с именитыми профессорами, у которых многому научился. А после окончательно обосновался в Берлине, где и проживает по сей день, работая на благо науки.

Ганс не без удовольствия и интереса слушал рассказ этого добродушного человека, изредка вытирая лоб от скатывающихся с волос капель воды. Придя на постоялый двор, доктор быстро собрал все расставленное на столе оборудование в небольшой чемодан и, забрав залог за проживание, двинулся следом за юношей, который уже нес второй чемодан с вещами Вернера.

Когда мужчины вернулись домой, их уже ждал горячий обед. Тесса, завернувшись в теплую шаль, встретила их у порога и пригласила за стол. Распив в компании хозяев дома бутылку прекрасного французского бордо, заметно развеселившийся доктор рассказал молодым людям множество интересных и любопытных историй из своей жизни. Закончился вечер тем, что, уговорив молодых исполнить что-нибудь в дуэте, Вернер приземлился в кресло-качалку, где и заснул через некоторое время, убаюканный музыкой.