Текст книги "Морская волчица (СИ)"

Автор книги: Asmin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 25 страниц)

– Я понял, – Николай в ответ сжал ладонь девушки, на щеках снова вспыхнул румянец, кажется он улыбнулся в этот момент, потому как она поспешила отвести взгляд. – Мне пора.

– Я знала не многих людей имеющих власть, но мне хватило и этих знакомств… – она опустила голову, шаркая ногой о доски причала. – Но ты другой. Я верю в тебя, король. Я верю в тебя, Николай. – Она обворожительно улыбнулась, и первая сделала шаг в сторону корабля. – У тебя все получится.

– Спасибо, Луна, – кажется, он впервые назвал ее по имени не у себя в голове, приятно, красиво.

========== Часть 5 ==========

Николай

Николай был подавлен. Ему было неприятно после перевоплощения, ему было стыдно, больно. Но он не выказывал этого. Не перед Зоей, что ехала с ним в экипаже, не перед Тамарой и Толей, не перед Женей и Давидом. Он должен быть сильным правителем, должен быть уверен в будущем, должен строить его для своей страны, как обещал гришам, обещал себе. Но демон внутри лишь насмехался над его стараниями. Мерзость Дарклинга вылезала по ночам и рыскала в поисках добычи. Пока что только ради безобидного скота. Но и человеческой крови ему хотелось. Хотелось запустить клыки в изогнутую шею жертвы, чувствовать капельки горячей крови, стекающей по подбородку, слышать всхлипы, чувствовать страх. Сила в нем была ненасытна и страшна. И он не знал, как с этим бороться. Демон его не слушался. Да, Триумвират в лице Давида преподнёс ему цепи для сдерживания, в лице Жени – крепкое снотворное, а в лице Зои – помощь и сдерживание. Только это мало работало.

Проблемы начались полгода назад, когда Николай пришел в себя на каком-то поле почти в тридцати милях от Ос Альты – в синяках и крови. Он совершенно не помнил, как покинул дворец и чем занимался всю ночь.

– Видимо, я ходил во сне, – объяснил он Зое и остальным членам Триумвирата, с опозданием явившись на утреннее совещание. На его лице алела длинная царапина.

Известие их встревожило и одновременно привело в недоумение. Толя и Тамара не позволили бы Николаю так легко сбежать.

– Как тебе удалось мимо них проскользнуть? – спросила Зоя, пока Женя заживляла царапину, а Давид рассуждал о сомнамбулизме.

Если Николай и был обеспокоен, то ничем этого не выдал.

– У меня уйма талантов, – пожал плечами он. – В том числе способность выбираться из любого заключения.

Приказав поставить на дверях своей спальни новые замки, Николай предложил Триумвирату вернуться к насущным делам и, в частности, к известию о странном землетрясении в Раевости, после которого из расселины в земле выпорхнули тысячи серебристых колибри.

Спустя месяц с небольшим Толя, читавший книгу у дверей королевской опочивальни, услышал звон разбитого стекла. Ворвавшись в комнату, он увидел, как Николай выпрыгнул из окна, а за его спиной развернулись дымчато-черные крылья. Толя разбудил Зою, и они вдвоем отыскали короля – сняли с крыши амбара в пятнадцати милях от дворца.

После этого Николая стали приковывать на ночь к кровати, благо прислуге входить в королевскую спальню запрещалось. В конце концов, его величество был героем войны и страдал ночными кошмарами. Каждый вечер Зоя заковывала своего правителя, а утром освобождала, надежно храня секрет. Правду знали лишь Толя с Тамарой и члены Триумвирата. Если только кто-нибудь пронюхает, что король Равки по ночам обездвижен, Николай моментально превратится в идеальную мишень для убийц. Того и жди государственного переворота, не говоря уже о том, что Ланцов просто-напросто станет посмешищем.

Для Николая была одна надежда. Она теплилась в его сердце уже год. Год после того дела с паремом в Кеттердаме. Его надежда была полтора метра ростом с копной серый волос, пахнущих яблоками, она чертовски хорошо обращалась с колюще-режущими предметами и зачастую сама создавала их из воды. Его надежда была далеко в море. Но он верил, что она придет. Хотя не был до конца уверен, что она чем-то поможет. Просто ему хотелось, чтобы она знала, чтобы она была рядом. Воспоминания о ней всегда вызывали улыбку на лице короля.

***

Спустя пару месяцев после их прощания на причале Ос Керво он получил странное послание. Оно было запечатано в бутылку и плыло только к нему в руки по водам одной из речек, которые он тогда переходил, путешествуя по стране. Бутылочка не хотела попадать в руки ни одному из его солдат, охранников или гришей. Только когда он подошел к воде, послание само скакануло на волне к нему в руки. Откупорив бутылку, Николай не знал, чего ожидать. Уловки врагов? Шутки проливных? Однако внутри оказалась открытка с блуждающего острова – нарисованный берег в снегах, с которого открывался прекрасный вид на Истиноморе.

На обратной стороне открытки рукой Луны были записаны какие-то строчки, его переводчики сообщили, что это был каэльский язык, а строчки складывались в грозные стихи о море:

«Свежеет ветер, меркнет ночь.

А море злей и злей бурлит,

И пена плещет на гранит —

То прянет, то отхлынет прочь.

Все раздражительней бурун;

Его шипучая волна

Так тяжела и так плотна,

Как будто в берег бьет чугун.

Как будто бог морской сейчас,

Всесилен и неумолим,

Трезубцем пригрозя своим,

Готов воскликнуть: «Вот я вас!»{?}[А. Фет «Буря»]

Эту открытку он бережно хранил в столе. Но в бутылке была не только открытка, но и письмо. Там Луна вспоминала про обещанное приглашение в гости от корсара, и надеялась, что король примет их товар и даст причал для остановки корабля. Также она сообщила, что у Бари были какие-то предложения по поводу антидота от парема. Николай не знал, когда сероволосая отправила это послание, но надеялся, что отданный им приказ о радушном приеме в Ос Керво «Восходящей звезды» будет выполнен вовремя. Сам он тоже решил направиться в Западную Равку на встречу гостям.

На его удивление Зоя не выказывала каких-либо протестов, узнав, что они едут встречать Мироновых. Толя и Тамара расспрашивали их о гостях, но Николай даже и не мог подобрать подходящего слова для описания. Всю поездку он старался скрыть свое волнение. Вдруг внешность Штурмхонда будет приятнее для Луны? Вдруг она откажется от своих слов и обещаний, узнав его настоящего?

Однако Мироновы приятно их удивили. По прибытию в Ос Керво король и его генерал наткнулись на стоящий на якоре корабль, загруженный под завязку золотом и антиквариатом. Происхождение всего этого сокровища не упоминалось ни в одной накладной, а спрашивать о таком не имело никакого смысла, потому что брат с сестрой хитро улыбались и отвечали невпопад. Миронов старший занимался починкой корабля вместе с командой, пока младшая со своим учеником закупали провиант. Оказалось, что их бриг был пришвартован в гавани Ос Керво уже неделю. Луна и Бари уже успели побывать на приемах у местной знати и разузнать расстановку сил.

Когда они наконец встретились, Николай предложил проехать до Ос Альты, чтобы Бари смог рассказать все Давиду, одному из лучших фабрикаторов в армии. Мироновы предложили заодно захватить их дорогостоящий груз, который они решили передать в казну Равки. К счастью Николая, его приняли таким какой он есть. Луна весело переговаривалась с ним во время поездки, иногда даже общаясь с Зоей. Бари же, как видимо все фабрикаторы, был молчалив, хотя мог поддержать разговор, но начинал его редко. По пути Николай хвастался своими успехами, рассказывал про реформы, про изменения. Зоя рассказала про Вторую и Первую армии, промолчав про нулевую. Гости были под впечатлением.

В каньоне Бари взял образцы песка для исследований. Он делился с Николаем своими предположениями относительно использования удобрений для посева и взращивания разных культур. Предложил пару новых идей для разработки машин по сбору пшеницы. Луна же предложила Зое идею того, что в каждом более-менее крупном городе мог бы находиться свой штаб гришей, которые бы помогали простому люду. Исцеляли, поливали бы поля в засуху, сжигали сухую траву, помогали бы защищаться от ветра и чинили бы сломанное оборудование. Назяленская промолчала, никак не отвечая на это. Идея была логичной и правильной, но гришей на всех не хватало, им нужна была сильная армия, а не гонимые по деревням ведьмы.

Прибыв в Большой дворец Николай представил Мироновых другим членам Триумвирата. Женя была рада снова видеть брата с сестрой. Давид не выказывал никакой заинтересованности, пока Бари не заговорил про использование метана в качестве топлива для двигателей. Эта дискуссия дошла до того, что оба удалились в лаборатории Малого дворца для составления какой-то формулы. Николай заметил каким взглядом проводили мужчин Женя и Зоя. В голове короля кое-что начинало складываться, но высказывать свои предположения в слух он не решился.

На следующий день Луна попросила провести экскурсию по Малому дворцу для неё и Троильхарда, маленького фьерданца, которого она обучала мастерству проливных. Женя с удовольствием провела ее по кабинетам Малого дворца, а Зоя продемонстрировала их тренировки. Однако, как бы мальчик ни был впечатлен, оставаться на обучение Малой науки он отказался, предпочтя открытое море и возможные приключения. И Николай его понимал. В душе король завидовал легкости Луны, которая не имела за спиной и на душе груза ответственности за целую страну. Сложную страну. Которая многого требует от своих правителей. Которая всегда оказывается ненасытной. На миг его посетило яркое желание отправиться вместе с Мироновыми в Истиноморе и покорять его волны. Однако он был королем.

Мироновы задержались во дворце еще на пару дней, а потом отправились обратно в Ос Керво на «Восходящую звезду», обратно в море. Николай все эти дни почти не видел ни Давида, ни Бари, которые закрылись в лаборатории и работали над формулой антидота. Луна же обосновалась на озере. Рядом с ней каким-то чудом всегда оказывались заклинатели, которые с открытыми ртами слушали ее истории или песни. Иногда она учила их медитировать и взывать к своей силе. Пару раз он заставал злую Зою, готовую кидать молнии одними глазами, потому что маленькая Миронова уделала ее на тренировках.

Их провожали как добрых друзей, и сами они заверили, что всегда придут на помощь, если их позовут. С тех пор Николай выловил из вод две бутылки с записками. В первой, пришедшей еще через пару месяцев, Луна сообщала, что находится в Кеттердаме. Она просила прощения, что не может быть у берегов Равки, потому как Казу Бреккеру понадобилась ее помощь. Во второй же, Миронова сообщала, что отплывает далеко на север, в сторону Кенст Хьерте, это означало, что ее долго не будет на связи. Николай знал, что это долгое и опасное путешествие. Часть его души хотела отправить ей послание в ответ, чтобы она была осторожна, чтобы возвращалась к нему после. Но кто он был ей, чтобы такое писать? Она уплыла на другой конец света. Может быть поэтому, когда он захотел с ней связаться три месяца назад, она не ответила.

***

Он надеялся, что они сами смогут найти выход их этой ситуации с демоном. А еще он не хотел, чтобы Луна от него отвернулась, узнав, что Николай Ланцов, король и корсар, внутри страшный демон, который жаждет крови. Но после нескольких превращений, он понял, что время пришло. И Николай Ланцов, в полночь, склонившись над водами маленького ручья, который как он знал, должен вытекать в море, попросил о помощи. Просто рассказал воде, что ему нужна помощь. Как глупо он, наверное, выглядел со стороны. Смеялась ли над ним Тамара, что охраняла его в ту ночь, он не знал. Но это была его последняя надежда. И она гасла на глазах. Потому что ответа он так и не получил.

В голове роились сотни мыслей. Вдруг их корабль попал в шторм? Хотя она проливная, и очень сильная, наверняка она бы справилась с бурей. Может на них напали фьерданцы? Но они были закалены в боях, они бы справились. Тогда почему она не отвечает? Неужели она оставила его?

Но Николай преувеличивал, думая, что Мироновы – его последняя надежда. С момента его странных ночных путешествий в образе монстра по всей Равке начали то тут то там случаться чудеса. Король не должен выглядеть, как простой зевака или дурачок, что прибежал по первому клику на новоявленное чудо. Но Николай не мог не заметить связи между его перевоплощениями и чудесами. Вот и сейчас, возвращаясь обратно в Ивец, их карета проехала по такому чуду – костяному мосту, спасшему сотни жизней. Такие происшествия начали возникать в разных уголках страны. И король надеялся найти в этом не только связь, но и исцеление.

Однако сегодняшнее ночная вылазка демона за пределы покоев Николая подкосила весь настрой короля. Ланцов хотел поскорее оказаться под защитой стен Большого дворца, а потому на следующий день отправился в столицу. По пути он побывал в поместье Крыгина, где находилась их тайная база, где разрабатывалось новое оружие. В подземельях, где трудились нулевые солдаты он встретился с Давидом и Надей. Краем глаза он заметил заметки на столе алкемов, которые трудились над противоядием от парема:

– Напоминает подчерк Бари Миронова, – хмыкнул он, разглядывая ровно выведенные буквы с завихрушками.

– Так и есть, – согласился Давид, складывая листки в каком-то определенном порядке.

– Когда он передал тебе эти заметки?

– Он мне ничего не передавал, – отстраненно ответил фабрикатор. – Зоя принесла где-то полгода назад.

Николай кивнул, как будто понимая, о чем идет речь, хотя на самом деле не понимал, как это может быть связано, и что за секреты у его генерала от него самого? Он выслушал доклад о своих моросеях, а после вместе с членами Триумвирата отправился на собрание в Малый дворец, на котором он принял для себя слишком больное и неправильное, как казалось его сердцу, решение. Они устроят бал, они будут искать ему невесту.

***

Остаток дня он провел, встречаясь с министрами, обсуждая планы дорог и акведуков, на постройку которых не было средств, составляя послания в Керчию с просьбой продлить сроки кредитов и отвечая на письма всем, кому не ответил раньше, начиная с губернатора Блуждающего острова и заканчивая адмиралами, просившими денег на ремонт действующих судов военного флота Равки. Все это требовало сосредоточенности, изящных выражений и бесконечного терпения – и, однако, было менее обременительным, чем выбор будущей королевы. В конце концов наступил вечер, и пришло время встретиться с Зоей и ее армией потенциальных невест.

Король и его генерал сидели в гостиной; в камине, выложенном изразцами, потрескивало пламя. Убранство комнаты все еще носило отпечаток прежнего правителя: шитый золотом двуглавый орел, тяжелые ковры, гардины из такой плотной золотой парчи, что, казалось, ее можно переплавить в монеты.

Список все не кончался, имена мелькали одно за другим, девицы, готовые выйти замуж за короля, словно бы проходили перед ним строем. Но в нем не было имя, которое он хотел видеть. Зоя чувствовала его отстраненное настроение и прекрасно понимала, чем оно вызвано:

– Миронова не может присутствовать в этом списке, – высказалась она, когда совершенно потеряла те крохи внимания Николая, которые были в начале вечера.

– Она не принцесса, не дочь богатого или знатного торговца, графа, лорда. Про нее вообще ничего не известно! Ни про нее, ни про ее братца! – в сердцах воскликнула шквальная.

– Кстати, о Бари, – встрепенулся король. – В мастерской Давида я видел записки от старшего Миронова, которые ты передала нашим алкемам полгода назад. Не подскажешь, как так получилось?

– Бари мне сам писал.

– И?

– Он присылал ястреба с письмами. Какими-то стихами, где сравнивал меня с цианистым калием, присылал свои заметки по поводу антидота. Просто писал мне, – Зоя отвела взгляд.

– Давно?

– Первое письмо ястреб принес незадолго до той первой бутылки, потом было еще пару писем, последнее, вот – полгода назад, – она сама не знала, что чувствовала: вот вроде навязчивый поклонник, может быть из него выйдет полезный союзник, а вот вроде она ему сама и отвечает, и ей интересно читать про их приключения, и ей хочется знать его мнение, а потом тишина.

– Что ты имела ввиду, когда говорила, что про них ничего не известно?

– Я попросила Тамару навести о них справки, – объясняла Зоя, как пятилетнему ребенку. – Ни в Новом Земе, ни в Керчии о них ничего не было известно. Как будто их и не было и вот, бац, и три года назад они появились. Они могут оказаться не теми за кого себя выдают.

Николай промолчал. Он не хотел, чтобы такое произошло, но вдруг это правда? Вдруг они на самом деле шпионы? Только лишь собирали сведения, выбивали себе доверие. Кто они на самом деле, они сами даже не говорят. Кто же такая Луна Миронова? Придет ли она на помощь, как обещала? Николай не знал. Но ему оставалось только ждать и надеяться.

***

С возвращения в столицу минула неделя, и, монстр, поселившийся в теле короля, пока ни разу не появлялся. Николай уже привык к присутствию Зои в своей жизни, в своей близкой жизни, не связанной с политикой и управлением государством. Привык, что, проходя мимо стола, она обычно закатывает глаза на его проблески сентиментальности. Он хранил ту открытку, он хранил те письма, и он любил их перечитывать. Это вселяло в него веру, а демон внутри как будто на мгновение затихал, позволяя окунуться в воспоминания.

***

В те несколько дней, что Мироновы были здесь, он искал встречи с Луной. Под разными предлогами водил ее по залам и галереям Большого дворца, знакомил с библиотекой, мастерскими, кабинетами, показал оранжерею, сад. В те моменты он чувствовал себя влюбленным подростком, который повел понравившуюся девушку на первое свидание. Луна не носила платьев, не надевала привычные гришам кафтаны. Она ходила в брюках, морских объемных рубашках и всегда носила на поясе пару кинжалов. В ее обществе он чувствовал себя не просто влюбленным подростком, а настоящим корсаром, хотя его идеально сидящий мундир и начищенные сапоги не подходили его душевному состоянию. Но рядом с ней ему хотелось идти на абордаж.

Они весело о чем-то переговаривались. Николай в свойственной ему манере молол всякую чепуху, а она широко улыбалась и искренне смеялась. Она совершенно не вписывалась в обстановку дворца, не смотрелась среди высокомерных дворян и ухоженных фрейлин. Ей бы в море, на корабль, быть среди простых матросов. Жить не средь высоких мраморных стен, а средь бескрайних широт моря. Он смотрел на нее и завидовал. Бывали моменты, когда ему казалось уместно взять ее за руку в безлюдном коридоре или провести потайным ходом, где узкое пространство, чтобы коснуться ее. Но подходил стражник и требовал присутствие короля на очередном совете, для очередного докладчика. Она отступала, в лазурных глазах на миг проскакивала грусть, а потом Луна одобрительно улыбалась, говоря, что у него все получится. И Николай уходил. Каждый раз оборачивался, смотря на то, как медленно перетекают струйки воды в ее руках.

Воспоминания резали сердце. Мог ли он тогда послать все к черту и остаться с ней? Нет, не мог. Он – король. Он должен. Но ни он, ни демон внутри не были согласны. Николай заметил, что демон тоже тянулся к этим воспоминаниям. Демон тоже хотел той свободы, что была у Луны, тоже хотел быть корсаром в море. Это пугало. Он надеялся найти способ сдерживать или избавиться от демона, он не собирался делить с ним свою жизнь.

Но вместе с этими воспоминаниями у Николая в последнее время появлялись и навязчивые мысли о Бари и Зое. Перечитывала ли она те письма, как он перед сном? Или ей настолько все это противно, что она их сожгла, как только они перестали иметь ценность? Чувствовала ли что-то Зоя к Миронову? Спросить об этом он никогда не решался. Да и какое ему дело? Лезть в личную жизнь своего генерала. Тем более, что про них уже ходили неприличные слухи. Конечно, молодая красавица каждое утро приходит будить своего короля, как бы тут не образовались все эти разговорчики по разным темным углам.

***

Этим утром его ждало неприятное известие: демонстрации у главных ворот. Новый культ, который поклонялся Беззвездному святому – Дарклингу. Апрат отправил к воротам Святую стражу – собственную вооруженную охрану, которая вмиг могла устроить резню прямо перед столицей.

Николай и Зоя в сопровождении Толи и Тамары отправились к воротам. На высоком камне стоял молодой монах с растрепанными длинными волосами, как у стражников Апрата, однако ряса на нем была не коричневая, а черная. Высокий, костлявый и, не старше двадцати.

– Мы приходим из тьмы, – вещал он колышущейся толпе, – и во тьму возвращаемся. Где еще богатый и бедный становятся равны? Где еще каждого из нас судят единственно по чистоте души?

– Что за бред он несет? – возмутилась Зоя.

Николай вздохнул.

– Это культ Беззвездного святого.

– Они поклоняются…

– Дарклингу.

– И много ли последователей?

– Точно мы не знаем, – сказала Тамара. – О новом культе поговаривали, но чтобы такое…

Заметив короля, Апрат направился к ним вдоль парапетной стены. Его сопровождали святые стражи в униформе с эмблемой золотого солнца, символа Алины, вооруженные многозарядными винтовками.

– Все веселее и веселее, – процедила Зоя сквозь зубы.

– Ваше величество, – Апрат согнулся в глубоком поклоне, – я счастлив, что вы нашли возможность прийти сюда и поддержать меня. В последнее время вас так редко можно встретить в часовне. Порой я опасаюсь, что вы разучитесь молиться.

– Ну что вы, – ответил Николай, – просто не могу стоять на коленях. Суставы, знаете ли, болят. Вы отправили на городские стены вооруженных солдат.

– И вы сами видите почему. Слышали эти богохульные речи, эту дикую ересь? Они хотят, чтобы церковь признала Дарклинга святым!

– Вы знаете этого проповедника? – Зоя старалась говорить ровным голосом. – Он из Святой стражи?

– Этот человек – подлый предатель!

– Монах, – подтвердила Тамара. – Юрий Веденин. Покинул ряды Святой стражи год назад. Причину мои люди не выяснили.

– Прошлое этого молодого человека обсудим в другой раз, – сухо произнес Николай. – Если ваши солдаты и дальше станут безнаказанно покидать ряды Святой стражи, это может закончиться бойней. Мученики будут появляться, как грибы после дождя, и новый культ от этого только окрепнет.

Николай устал доказывать свою власть, демон внутри него в такие моменты рвался наружу и неприятно царапал душу, как бы говоря, что ничего не будет, если просто взять и сожрать священника, пустить ему кровь прямо на этой стене, в назидание всем, кто осмелиться перечить королю. Пусть народ его боится, пусть трепещет перед ним. Но Николай сдерживал этот порыв. Он не позволял вырваться наружу звериному реву, он будет достойным королем. Он будет в первую очередь человеком.

Николай направился вниз, отдал приказ поднять решетку. Он сам решит проблему с этим Юрием, как человек, как разумное существо.

Решетку подняли, король выехал за ворота и направился в гущу толпы. Все стихло. Даже если для паломников молодой правитель Равки интереса не представлял, у городских стен собралось немало другого народа: кто-то приехал в столицу по делам, кто-то направлялся в нижний город. Для них Николай Ланцов – не просто правитель и герой войны, но человек, который после хаоса гражданской войны восстановил в стране порядок, даровал мир, пообещал процветание и делал все, чтобы этого процветания добиться. Люди начали опускаться на колени.

Re’b Ravka, кричали они. Korol Rezni. Сын Равки. Король шрамов.

Николай приветственно поднял ладонь. Его лицо излучало спокойствие, плечи были горделиво расправлены. В мгновение ока главнокомандующий превратился в истинного аристократа.

Часть пилигримов, одетых в черное, также преклонила колени, но некоторые продолжали стоять, сбившись в кучку вокруг своего костлявого пророка, с дерзким видом маячившего на каменном уступе.

– Предатель! – выкрикнул он, глядя на приближающегося короля. – Самозванец! Вор! Убийца! – Голос его заметно дрожал.

– Определенно, человек я занятой, – кивнул Николай. Он направил коня вперед, заставив паломников расступиться, пока монах на камне не оказался лицом к лицу с ним.

Меньше двадцати. Его хилая грудная клетка часто-часто поднималась и опускалась. Вытянутое лицо было бледным, и лишь на щеках лихорадочно алели два пятна, как у больного ребенка. Уныло-зеленый цвет глаз странно контрастировал с горевшим в них исступлением. Монах замахал черными рукавами, точно ворон – крыльями перед взлетом.

– Прикажи своему попу сделать то, что должно, и признать Беззвездного святым!

– Я подумаю, – миролюбиво отозвался Николай. – Но сначала приглашаю тебя позавтракать со мной.

– Меня не задобрить! Меня не подкупить!

– Ни в коем случае, – согласился Николай. – Но чаю-то предложить можно?

В толпе послышались смешки. Напряжение на долю градуса снизилось. Юноша вскинул руки к небу.

– Грядет Эра Святых! Знаки будут явлены повсюду, от Вечного Мороза до Сикурзоя! Не надейся поколебать мою решимость любезными речами и вежливым обхождением!

– И в мыслях не было. – Николай спрыгнул на землю. Зоя и Тамара переглянулись. Если все это – некая сложная подготовка к покушению на убийство, то король играл свою роль безупречно. – Можно встать рядом?

Молодой монах сконфуженно заморгал.

– Э-э-э, д-да?..

Король без усилия взобрался на камень. Николай пробежался взглядом по толпе, потом оглядел еще раз монаха, глубоко внутри раздраженно вздохнул: нет, ну что за бред?

– Я не рассчитываю тебя задобрить, подкупить или поколебать решимость своими любезными речами и вежливым обхождением, – промолвил он так тихо, что эти слова расслышал только проповедник и Зоя с Тамарой. – Твою решимость вполне может поколебать снайпер вон за тем холмиком, видишь? Отличное местечко ты выбрал: стоит мне поднять правую руку, и твоя голова разлетится, как спелая дыня. – Николай шевельнул рукой, и юноша вздрогнул, хотя король всего лишь поправил лацкан мундира.

– Я с радостью стану мучеником…

– Ты не станешь мучеником, Юрий, – так тебя зовут? Ты погибнешь случайно. Пуля оцарапает мне плечо, и я постараюсь упасть как можно эффектнее. Стрелок сознается в том, что он – наемный убийца, посланный уничтожить короля. Возможно, он даже назовет себя почитателем Беззвездного святого.

– Но это же… дикость, – пролепетал юнец.

– Не большая дикость, нежели предположение, будто король Равки собственной грудью защитит мятежного монаха от предназначенной тому снайперской пули. Это уж полная нелепица, не так ли, друг мой? – Николай вытянул руку. – Идем завтракать. Мой повар великолепно готовит свиную вырезку.

– Я пойду с вами, – сказал монах. – Но если не вернусь к братьям целым и невредимым, на улицах будет много крови. Будет…

– Дайте мне с ним разобраться, – попросила Зоя. – Оплакивать его никто не станет.

– Ну что ты такое говоришь, – возразил Николай. – Уверен, у этого парнишки есть мать. Верно, Юрий? Славная женщина. Живет в Вальченко, так?

Юрий схватился за грудь, словно получил удар под дых. По всей видимости, Тамарины шпионы собрали о монахе подробные сведения.

– Понимаю. – Николай похлопал юношу по плечу. – Всегда неприятно узнавать, что ты поставил на кон не только свою жизнь. Ну, идем?

Юрий кивнул, и король повернулся к толпе.

– Мы сядем и все обсудим, – громовым голосом объявил он. – Может, даже поспорим. – Николай пожал плечами. – Но если между равкианцами и есть разногласия, то только по поводу чая!

По толпе прокатилась волна хохота. Люди все еще стояли на коленях, однако теперь испытывали благодарность и облегчение: худшее миновало. Тамара отдала монаху свою лошадь, и тот вместе с королем направился обратно к воротам.

Во дворце монаха определили под стражу в отведенные ему покои, и каждый занялся своим делом. До ночи. Когда демон вырвался на свободу.

========== Часть 6 ==========

Зоя

Зоя спала очень чутко и мгновенно проснулась, как только в дверь постучали. Отодвинув засов и распахнув дверь, она увидела на пороге Тамару.

– Николай вырвался на свободу.

– Не может быть! – воскликнула Зоя, уже натягивая сапоги, – Известно, куда он направился?

– Толя говорит, он полетел на запад, в сторону Балакирёва.

– Еще кто-нибудь его видел?

– Вряд ли. Тревогу не поднимали, но наверняка утверждать не берусь. Нам еще повезло, что сейчас не лето.

– Но как? – изумилась Зоя, нажав на панель в стене. Та отъехала в сторону, открыв длинный лестничный спуск. Переделывая комнаты, Зоя приказала прорыть туннель, соединявшийся с цепью переходов под Ос Альтой. – Цепи укреплены гришийской сталью. Если он набрал силу…

– Цепи не повреждены, – сообщила следовавшая за ней Тамара. – Кто-то открыл замки.

Зоя споткнулась и едва не покатилась кубарем по ступенькам. Открыл замки? Значит, тайна Николая кому-то известна? Кто-то намеренно пытается помешать их попыткам эту тайну сохранить? В голове теснились самые невероятные предположения.

Спустя несколько томительных минут Зоя и Тамара очутились в подвале монастыря Санкты-Лизаветы. Толя уже ждал их в саду, держа под уздцы трех лошадей. Близнец Тамары рассказал, что не покидал своего поста, и в покои Николая никто не входил.

Троица миновала мост и улицы нижней части города. Зоя подала сигнал страже; всадники с грохотом пронеслись через ворота и знаменитые двойные стены Ос Альты. Далеко ли сейчас Николай? Куда он собрался? Лучше, если демон улетит прочь из города и вообще подальше от людей. Мысленным взором Зоя потянулась к окружавшим их невидимым потокам – туда, вверх, еще выше, – выискивая разрыв воздушной ткани, указывавший на Николая. Благодаря своей магической силе она ощущала не только вес и размеры беглеца, но и ту темную сущность, которая его наполняла. Скверна. Мерзость. Примесь отравы в крови.

– Он все еще направляется на запад, – сообщила Зоя. Теперь она чувствовала монстра всей кожей. – Он в Балакирёве.

Балакирёв – городок совсем небольшой, одно из любимых мест отдыха гришей. В лучшие времена они часто приезжали сюда кататься на санях и отмечать праздники.

Добравшись до городских окраин, путники перешли на рысь; грунтовые дороги сменились булыжными мостовыми. Балакирёв спал – в окнах было темно, на улицах – тихо. Иногда за стеклами мелькал огонек лампы: где-то мать убаюкивала беспокойное дитя, где-то писарь или конторский служащий засиделся за работой до глубокой ночи. Обостренные магией чувства заставили Зою посмотреть вверх, и она жестом указала близнецам на небо: Николай летел к центру города.

На главной площади царила тишина. Здесь располагались суд, ратуша и роскошное здание, где заседал бургомистр. Каменные дорожки лучами расходились во все стороны от большого фонтана, к которому – Зоя знала – женщины приходили стирать белье. В центре фонтана возвышалась статуя Санкт-Юриса. Его копье пронзало грудь огромного дракона, вода каскадом лилась из крыльев чудовища. Зоя с самого детства ненавидела эту легенду. Юрис, герой и великий воин, выглядел в ней просто бандитом.