Текст книги "Бесподобным даши надо подумать (СИ)"

Автор книги: Apelsin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 40 страниц)

Глава 36. А в голове взлеты и падения. Никакой логики и одна сплошная тяга

С тех пор прошло полгода. Гуй Син был буквально связан по рукам и ногам, потому что всюду за ним тенью ходил Ченмо, оставаясь незримым надзирателем. Он отслеживал его шаги даже в бане, поэтому Гуй Син не мог продолжить свое маленькое расследование. Осознав, что ему не позволят и шагу ступить в сторону магистра, Гуй Син мог лишь удариться в обучение, чтобы как можно скорее стать сильнее. Через полгода он уже был равен Хи Цуо, который был приставлен к нему братом-наставником. Поскольку учителям некогда было постоянно заниматься учениками таких низких уровней, то они пристраивали их к ученикам более высокого уровня, тем самым поддерживая развитие обоих. Сами же они проверяли и наставляли этих учеников раз в неделю, чтобы ученик-наставник не навредил другому. Однако, как только Гуй Син нагнал Хи Цуо, тот более не мог его наставлять, и их обоих приставили к Шань Мэй, как самой способной ученице пика. К тому же, она единственная на данный момент не была занята поручениями учителей и могла воспитывать молодое поколение. Но рад этому Гуй Син был только вначале, но потом он понял, что Шань Мэй была закрытой личностью, несмотря на добрую и мягкую улыбку. Она отвечала лишь по делу и уходила сразу после тренировок. Она всегда здоровалась со своими подопечными, но никогда не останавливалась пообщаться и обсудить какие-то более житейские дела. С другой стороны, Гуй Син и Хи Цуо не торопились ее донимать, неплохо общаясь сами с собой. Год пролетел как один день, погрузившись в бесконечно повторяющийся алгоритм, и Гуй Син сам не заметил, как ему исполнилось пятнадцать лет.

– Скоро начнется соревнование среди школ, – с улыбкой произнесла Шань Мэй, – и в этом году вас выбрали для участия в нем, как представителей основных учеников. Я и мои братья-ученики отправятся с вами в качестве представителей сильнейших учеников школы.

После этих слов девушка обернулась назад, и из-за стены выскочила уже знакомая юношам девушка с молотом, которая, задорно улыбаясь, помахала им рукой.

– Также с нами поедет личная ученица наставника, как представитель сильнейшего ученика в мастерстве кузнеца. Еще будет несколько учеников внутренней школы, но вы с ними не знакомы.

Гуй Син и Хи Цуо переглянулись. Теперь юноша знал намного больше о мире даши и о том, что существуют состязания между школ, но не думал, что сможет стать участником в нем.

– Я не самая удачная кандидатура, – хмуро произнес Хи Цуо.

– Именно тебе соревнование и нужнее, чем прочим ученикам, – мягко произнесла девушка, – оно может помочь тебе совершить прорыв, который никак не дается.

После этого личная ученица мастера наклонилась чуть ниже и, прикрывая рот рукой, прошептала.

– Учитель тоже едет, – с этими словами она тихо хихикнула.

– Верно, на этот раз нас сопровождает учитель Чжи Ху, – подтвердила Шань Мэй.

Хи Цуо тут же сверкнул глазами, но так ничего и не сказал, сложив руки на груди.

– Гуй Син, ты уже сумел совладать со своим оружием? – тут же задорно спросила девушка.

– Почти, – удивленно ответил юноша.

– Поторопись, я почти закончила, – загадочно сказала она, после чего спешно попрощалась и убежала.

Гуй Син еще некоторое время рассеяно смотрел ей вслед.

– Итак, – вновь заговорила Шань Мэй, когда девушка убежала, – вернемся к состязанию. Вы знаете, что это такое?

– Мы будем мериться силами? – неуверенно произнес Гуй Син.

– И это тоже, – кивнула девушка, – но на самом деле мы все будем соревноваться в умениях. Если Хуан талантлива в ковке специального оружия для даши, то она будет соревноваться с другими кузнецами и ремесленниками. Лекари будут соревноваться между собой. Мы, старшие ученики, уже узнавшие внешний мир, будем испытываться в соревновании, основанном на воссоздании ситуации со злым духом. Вы же будете демонстрировать свои способности относительно учеников вашего уровня. Это будет не демонстрация только силы, а всех ваших умений, как подающих надежды будущих внутренних учеников. Каждый год это испытание проводится по-разному, поэтому вы должны быть готовы ко всему. Но, в общих чертах, это будет похоже на наше испытание, только там будут не злые духи.

Гуй Син задумчиво и внимательно слушал сестру-наставницу. Он ничуть не пугался описанных ею будущих трудностей и даже чувствовал некоторое воодушевление. Соревнования не проводились в их школе, а значит он вновь отправится в путь и увидит других даши и школу. К тому же, он тайно был рад за друга, ведь если за все это время ему впервые предложили посетить соревнования для возможного прорыва, то наставники чувствуют, что тот близок. Теперь Гуй Син хорошо разбирался в таких вопросах, ведь он провел даже слишком много времени в библиотеке. И ничто так не закрепляет знания, как желание вникнуть в тему, чтобы решить загадку.

– Старейшина собирает нас, чтобы лично проверить навыки, поэтому мне нужно идти, – сказала она, – скорее всего, вас он тоже захочет проверить, поэтому хорошенько подготовьтесь.

– Да, сестра, – хором ответили юноши, поклонившись ей с вытянутыми и сложенными в знак почтения руками.

После этого девушка чуть наклонила голову в ответ и ушла.

– Она довольно очаровательна, – сказал Хи Цуо, видя, что взгляд друга задержался.

– Все девушки по-своему очаровательны, – ответил Гуй Син, – не вздумай кому-то из них сказать, что другая более красива.

– Я не о том, – вздохнул Хи Цуо, – разве она тебе не нравится?

– А тебе разве нет? – удивился Гуй Син, – Шань Мэй – очень хороший человек.

Хи Цуо закатил глаза.

– Сколько тебе лет? Я говорю о другом «нравится». Разве ты в нее не влюблен?

– Не думаю. А как это понять?

Видя, что Гуй Син задал свой вопрос искренне, Хи Цуо лишь обреченно вздохнул и взялся за поучения, будучи старшим товарищем.

– Тебе нравится смотреть на этого человека, его запах, приятно с ним общаться, – начал задумчиво говорить Хи Цуо.

– С таким же успехом можно сказать, что я влюблен в тебя… – скептически сказал Гуй Син.

Хи Цуо всего передернуло от такого предположения и, если бы он правда был котом, то его шерсть стала дыбом.

– Даже не вздумай, – строго сказал он, – я тебе быстро пыл остужу!

– Тогда назови больше критериев, а то я решу, что влюблен как минимум человек в десять, – закатив глаза, ответил Гуй Син.

– Ты слишком общительный, – хмуро сказал Хи Цуо, на всякий случай встав от друга подальше, – но, если подумать, ты прав. Но это не одно и то же ощущение. То, как ты смотришь на людей, которые тебе просто нравятся, и на человека, в которого ты влюблен. Твое сердце начинает вытворять непонятно что только потому, что он находится где-то рядом. А в голове взлеты и падения. Никакой логики и одна сплошная тяга. Из-за этого человека ты сам не свой.

Гуй Син внимательно его слушал все это время.

– В отличие от меня, брат Хи уже нашел свой сердечный огонь?

Хи Цуо вмиг помрачнел и ничего не сказал.

– Надеюсь, что нет, – все же добавил он через некоторое время.

***

Юность – это не только ломающийся голос, но и первые весенние сны. И пусть даши освобождают свой разум, но юным ступившим на этот путь не избежать своей первой весны. Но пока это лишь сон, юному даши нечего страшиться, но ему стоит быть осторожным в последние года, когда силы тьмы стали сильны и наглы настолько, что проникали в школы даши. Именно поэтому наставники общались с учениками отдельно, предупреждая тех об опасности, что их может ждать во сне и как вырваться из опасного сновидения.

Но ни один наставник не способен предусмотреть все, как внутренние терзания юного даши, которому вдруг приснился странный весенний сон. В нем не было прекрасной и роскошной девушки или милой красавицы. Не было и возможного для предпочтения красивого юноши. Впрочем, когда-то этот человек был юношей, но очень давно.

В этом сне Гуй Син видел себя, но намного старше, что иногда отражали странные лужи черной воды вокруг. Хотя, может это было просто темное помещение? Но Гуй Син не раз за этот год уже видел себя взрослым, но все те сны были мимолетны, точно вспышки, и готовы были легко рассеяться. Больше проснувшегося юношу удивило другое. Приснившийся ему человек рядом. Длинные волосы, затронутые от головы белизной, создавая впечатление, что на них осел тонким слоем ночной туман и более не рассеялся. Чистая светлая кожа, которая контрастировала с волосами, в которые он зарывался пальцами. И изящный узор цветущей лозы, стекающей по позвоночнику, прячась зачастую за волосами, которую он самозабвенно целовал. Но самое главное – сухой венок на запястье, который отражала та самая черная вода.

Никакой логики и одна сплошная тяга…

Глава 37. Соревнования во время бури. Все это твой путь

В ночь перед отправлением в путь Гуй Син не мог уснуть. Кроме того, он не слишком желал спать в последние дни, как ему начали сниться те странные сны. Они были как мираж, расплывчаты и неуловимы, но такие реальные и яркие. Даже сейчас юноша с легкостью мог вспомнить ощущения от прикосновений. Разумеется, он знал, что такое весенний сон. Он никогда не был тем ребенком, от которого утаивали то, как появляются дети.

Само его появление было как в тех историях для детей, его действительно нашли, притом случайно. Одинокая девушка, которую сторонился весь город, обвиняя колдовстве, смилостивилась над младенцем, которого подбросили ей в огород, возможно для предполагаемого жертвоприношения. Она, разумеется, об этом ему никогда не говорила, злых языков и без того хватило. Забавно, что в мире, где есть даши, люди боялись ведьм. В конце концов, она никогда никому не причинила вреда, просто скромно вела хозяйство, взращивая травы. Но так уж вышло, что зло само тянулось к ней, поэтому чертовщина сопровождала ее всюду. Она ее в конечном итоге и сгубила, оставив Гуй Сина окончательно сиротой в очень малом возрасте. Так или иначе юноша был искренне благодарен за то, что начало его жизни сопровождала эта добрая незнакомка. Матерью он ее никогда не называл, да и она всегда говорила ему, что рада быть частью его семьи, но у него есть кровная мать, и он не должен осуждать ее, не зная всей правды. В конечном итоге, когда она нашла его, то ребенок был заботливо укутан, а рядом с ним лежал мешочек с благовониями, отпугивающими зло. Что могло сподвигнуть родителя бросить свое дитя? Возможно, он об этом никогда не узнает.

Так вышло, что, когда его приемная мать погибла, он остался без всего. Молодой девушке и так с трудом удавалось отвоевывать клочок своей земли и дома, а когда она погибла, то злые люди слетелись как коршуны, раздирая этот крохотный клочок. Сироту просто выкинули на улицу. Кому было дело до ребенка, который без семьи не сможет выжить? А брать к себе лишний рот никому не нужно. Тем не менее, в этот сложный период Гуй Сину повезло найти нового благодетеля. Одна из куртизанок, что приходила к его мачехе за лекарствами, по доброй памяти об ушедшей приютила ребенка в доме удовольствий. Там-то Гуй Син и узнал от постояльцев обо всех тяготах взрослой жизни и плотских утешениях. Также нашлись и постояльцы, которых сирота нервировал одним своим существованием, поэтому владелец дома удовольствий выгнал сироту на улицу и больше никто не в силах был ему помочь. Но к тому моменту ребенок уже смирился с утратой и осознал о необходимости выживать. Но мачеха заложила в нем незыблемые принципы, которых он придерживался, даже умирая с голоду. Другие бедняки его никогда не понимали. И он тоже. Голод – это инстинкт, который человеку не преодолеть. Он сверх разума и вынуждает к ужасающим действиям, но ребенок все равно каким-то чудом умудрялся добывать пищу честным путем, хоть и валился после этого без сил. Может быть, ему просто улыбалась удача?

Уже повзрослевший Гуй Син усмехнулся своим мыслям.

А ведь он почти сломался, уже был готов отступиться, уже был готов сдаться воле судьбе. Если бы не магистр, который появился в тот момент, как луч солнца. Среди всех кривых гримас, смотрящих на него с недоверием и брезгливостью, только этот человек в него поверил и попытался не просто помочь, что позволило бы ребенку получить пищу лишь на время, а дал шанс изменить все в своей жизни. Дал направление, куда подросток мог двигаться. Было ли это опасно или нет, он все равно умирал от голода и душой – от темных мыслей. Он все равно не имел ничего, чтобы что-то потерять. Но все же Гуй Син был любимцем судьбы, иначе откуда в ней взялся благодетель и тот торговец, рискнувший дать работу беспризорнику, которые зачастую были простыми ворами?

Но вот теперь он в школе даши, сморит в потолок собственной комнаты. У него каждый день есть еда и хорошая одежда. Он даже может мыться хоть каждый день. Вся прошлая жизнь как будто была дурным сном, который никогда не существовал в реальности. Он уже многое забыл, от многого отвык. Смог ли он бы сейчас так же выживать, как в прошлом? Он был старше многих своих сверстников, но не по возрасту, а потому что ему пришлось рано повзрослеть и начать выживать. Побои, борьба с крысами и дикими собаками. Голод и жажда. Холод, пронизывающий кости. Людям легко судить о морали, когда они не прожили самолично все эти вещи. Но Юнь Гун Чжэнь не был таким. Он смотрел с пониманием и надеждой, что еще может что-то изменить для этого беспризорника.

И вот теперь этот человек, которого он чтил, снился ему в подобных снах… И подросток не знал, как на это реагировать. Вокруг было множество людей, вызывающих у него восхищение. Даже Шань Мэй более логично смотрелась бы в этих снах. Но, видимо, он настолько много думал о магистре, что его подсознание было не готово расставаться с ним даже в таких снах. Но эта причина казалась такой надуманной.

Вздохнув, молодой человек перевернулся на бок, глядя на небольшое окно, через которое проходил легкий свет.

Он не был глупцом и понимал, что подобные сны говорят ему, что он видит в этом человеке не только объект восхищения, но и объект вожделения. Это должно пугать, удивлять его, но, с другой стороны, магистр Юнь просто был прекрасным загадочным человеком, что появлялся неожиданно и оказывался так близко. Разве есть что-то удивительное в том, что такой человек взбудоражил мальчишечье сердце? Возможно, сознание Гуй Сина будоражит даже не сам человек, а связанная с ним атмосфера силы и загадочности.

Подросток снова вздохнул.

«Это пройдет, со временем. Это не помешает мне восхищаться эти человеком как личностью и моим попыткам разобраться в произошедшем.»

В этот момент дверь комнаты тихо приоткрылась, и Гуй Син привычно прикрыл глаза.

«Только бы избавиться от надзирателя.»

«Зачем за мной следить так долго, чего ты опасаешься?»

Точно так же как Ченмо появился, он и ушел. Очевидно, он уже не заботился о том, замечает ли его Гуй Син. Сделав свое дело и проверив, на месте ли подопечный, он просто ушел (скорее всего следить где-то поблизости).

Гуй Син же сел и посмотрел на то место, куда подходил Ченмо. На столике скромно лежал хрупкий, высохший, но все еще прекрасный цветок. Подросток свесил ноги с кровати и с тяжелым вздохом уткнулся в свои руки.

– Это так называемое «в добрый путь?» Или предостережение, что за мной наблюдают и мне не нужно отвлекаться на не свои дела?

Гуй Син был готов взвыть. Этот даши не давал о себе знать полгода, полностью притворяясь сном, а теперь, когда молодой человек был готов принять его игру и отвлечься, снова напомнил о себе.

Цветок со стола он все же забрал.

***

– Все собрались? Отлично, – произнес учитель, внимательно вглядываясь в список. – На этот раз путь близкий, но для новеньких напоминаю, что вы не должны покидать основных рядов в одиночку. Не ищите себе приключений на голову и нам заодно.

Судя по тону учителя, он был не слишком рад тому, что приходилось выводить молодняк наружу. Даже если путь близкий, а школа знакома, каждый поход и соревнование обязательно сопровождался какими-то непредвиденными ситуациями, вызванными учениками. Ко всему прочему, он сразу заметил в списках Хи Цуо и стал еще более хмурым. Наличие этого несносного ученика, который постоянно с ним пререкался, а также был во всем привередлив, не делало поход легче.

– Разве вы не обучили нас всему, что должно помочь нам во внешнем мире? Почему вы так переживаете, – в подтверждение его переживаниям хмуро спросил кот Цуо, который внимательно следил за учителем, как кот за мышкой.

Большой мышкой.

Учитель Чжи Ху хмуро посмотрел на Хи Цуо.

– Я повторю еще раз. Не ищите приключений себе и мне.

– Вы не повторили правильно, – лениво отозвался кот Цуо, – ваше предложение звучало «не ищите себе приключений на голову и нам заодно».

– Сейчас кто-то останется в школе, – разозлился учитель.

– Даже если Вы не хотите идти с нами, Вы не сможете остаться в школе.

Несчастные ученики не выдержали, рассмеялись. Они понимали, что за это им придется понести наказание, но это было выше их сил.

– Хи Цуо!

– О, вы наконец-то запомнили мое имя, – фыркнул Хи Цуо, закатив глаза.

– Верно, до этого он всегда звал его негодником, – тихо зашептались девушки.

– Кажется, близость прорыва дала тебе ложную смелость, – грозно проговорил наставник, – и ты решил, что наказание не страшно.

Хи Цуо резко посмотрел на учителя, притом так оскорбленно, словно кот, которого хозяин вдруг шлепнул по морде ни за что.

– Чжи Ху, я вижу ученики проходят инструктаж?

Мягкий голос старейшины сразу привлек к себе внимание, и все ученики вмиг выровнялись и поклонились ему, как и учитель.

– Старейшина Ли, – произнес учитель Чжи Ху.

– Неплохо, все лица мне знакомы, способные бриллианты, – с улыбкой говорил старейшина, после чего остановил свой взгляд на двух новичках, – надо же, и ты здесь.

С этими словами старейшина Ли подошел к Гуй Сину. За последние полгода тот более ни разу его не видел, поэтому был взволнован, как в первый раз. Но вместе с тем подросток отметил для себя, что как бы не был восхитителен старейшина, он все равно не вызвал такие же благоговейные эмоции, как магистр Юнь. Словно испугавшись, что сильнейший мира сего способен прочитать его мысли, юноша запретил себе сейчас думать о чем-либо.

– Ни разу не ошибся, – с легкой улыбкой произнес старейшина, – ты не только сам делаешь успехи, но подтолкнул к прорыву Хи Цуо. Я доволен, что на этот раз сделал исключение.

– Благодарю старейшину за это, – ответил Гуй Син, легко поклонившись.

– Мне интересно, чего ты смог достичь, – сказал старейшина и жестом велел освободить площадку вокруг, после чего все ученики, кроме Гуй Сина, отошли на край.

Юноша удивился и невольно оглянулся, не до конца понимая, что происходит.

– Сразись со мной, – с легкой улыбкой произнес старейшина Ли, прикрыв лицо веером с туманным деревом.

Глава 38. Соревнования во время бури 2. Старейшина не шутит

Сначала Гуй Син не поверил словам старейшины, затем решил, что тот просто шутит, но Ли Бэй Вэйж продолжал ожидать ученика в стойке. Видя, что все происходящее всерьез, Гуй Син сделал несколько шагов в центр, доставая ученический меч.

– Нет, так не пойдет, – улыбнулся старейшина, – я использую свое оружие, поэтому ты тоже должен использовать свое.

Сначала юноша растерялся, но затем догадался, что имел в виду Ли Бэй Вэйж. Но из-за этого он почувствовал лишь большую растерянность, чем прежде. Он еще не был способен достаточно хорошо обращаться с этим типом оружия и тайно даже не верил, что однажды справится. Это, наверное, была насмешка судьбы, что его оружием был именно двуручник.

Но сейчас старейшина ждал от него сражения именно истинным оружием, поэтому юноша, скрепя сердцем, вынул его из пространства. Тяжелый меч сразу же уперся острием в землю и, даже при том, что юноша несколько привык к весу собственного оружия, то все еще было слишком тяжелое. Это не укрылось от внимания всех наблюдателей происходящего.

– Он еще совсем не умеет им пользоваться, – послышался шепот между учениками.

– Он его едва держит, как он собирается сражаться?

Старейшина лишь привычно улыбнулся и, раскрыв веер, напал на ученика. Казалось, он хотел его убить, потому что первым же ударом ученик едва не был погребен в плите площади. Если бы все остальные не знали, что старейшина мог бы одним ударом прихлопнуть ученика, то поверили бы, что тот хочет его убить, а так все понимали, что старейшина не использовал даже ци при ударе.

– Ты не принимаешь свое оружие. Оно живет отдельно от тебя, – произнес Ли Бэй Вэйж, – попробуй напасть.

Едва стоящий на ногах Гуй Син не поверил своим ушам. После всего, его еще заставляли нападать? Разве он не считается уже трупом? Но идти против слов старейшины он не смел, поэтому взял рукоять меча покрепче и нанес свой первый удар.

– Снова та же ошибка, – сказал старейшина, просто уклонившись от удара, – твое оружие – это часть тебя, даже если оно временное, и скоро превратиться в пыль от тренировок. Когда у тебя появится оружие с душой, то тебе будет необходимо с ней договариваться, а если ты не способен приручить даже пустой двуручник, то о чем-то большем не может быть и речи, – снова уклонился от удара старейшина.

Он действовал изящно и плавно, словно вышел на прогулку, и юноша рядом – просто пролетающая мимо бабочка, которую он любезно решил пропустить. Старейшина даже успевал обмахиваться веером, будто эта прогулка была в душную погоду.

– Используй ци, хочу посмотреть, чему ты научился, – произнес Ли Бэй Вэйж, как будто не видя усталость ученика.

Повинуясь старейшине, Гуй Син вложил в меч свою духовную силу, напав снова. Ли Бэй Вэйдж одобрительно улыбнулся.

– Это намного лучше. Ты скоро прорвешься на новую стадию, постарайся быть усерднее, – произнес он, увернувшись с той же легкостью от удара, – а теперь давай наконец-то сразимся.

«Это еще был не бой?!»

С ужасом подумал Гуй Син, и в тот же миг увидел, что взгляд старейшины стал суровее. До этого он и правда просто прогуливался, проверяя способности ученика, теперь же Гуй Сину грозило покинуть площадку на носилках. Но ему некогда было думать, потому что старейшина напал на него сокрушительной мощью. Всем было понятно, что Ли Бэй Вэйж контролирует свою силу так, чтобы быть подходящим противником ученику: достаточно слабым, чтобы Гуй Син мог действовать, но сильным, чтобы не стать легким противником. И так же все понимали, что старейшина не планировал отпускать юношу легко. Он сражался из последних сил, но старейшина всегда был сильнее и наносил настоящие раны. В какой-то момент мозг Гуй Сина поверил, что этот бой настоящий, и от него сейчас зависит его жизнь, и тогда подросток выдал все, на что способен. И это заставило старейшину пораженно раскрыть глаза и замереть, оборвав бой.

Дело было в том, что, сам того не ведая, Гуй Син начал подражать технике боя магистра Юня, которую увидел когда-то в детстве. Вернее, всего один удар, который спас ему тогда жизнь. Даже магистр не знал, что за деревом прячется обычный ребенок, и защищал в тот момент своих учеников, но Гуй Син сидел так близко, что против воли увидел спасительный прием полностью, и это отложилось в его голове надежным пластом, который не вывела бы даже амнезия. И сейчас, когда мозг поверил, что это критический момент, он решил применить ту тактику, что однажды спасла ему жизнь, тем более, что тело было способно ее сейчас повторить. Конечно, прием все равно получился не идеальным и не защитил бы от тех врагов, но сейчас соперником Гуй Сина был старейшина, который хорошо знал своего друга и его технику боя, и не мог не узнать ее очертания в еще неуклюжих движениях ученика.

– Старейшина Ли? – заметив, что старейшина странно смотрит на него, Гуй Син прервал атаку и тоже остановился.

Ли Бэй Вэйж же вновь улыбнулся, но печально, после чего сложил веер.

– Я уже и забыл, – сказал он, спрятав руки под рукавами и заложив их за спину, – на сегодня достаточно. Ты достиг больших успехов и действительно достоин представлять нашу школу среди учеников твоего ранга.

После этого он кивнул учителю и неспешно ушел. Гуй Син еще некоторое время растерянно смотрел на него, после чего услышал веление учителя вернуться в строй. Но когда он подошел, то замер на полушаге. Заметив странное поведение друга, Хи Цуо проследил за взглядом того и обнаружил на месте Гуй Сина сломанный ученический меч.

– Как странно, он был целым, когда ты оставил его здесь, – искренне сказал юноша, приподняв бровь, – чья-то злая шутка?

Гуй Син же ничего не ответил. Он молча поднял взгляд и ожидаемо увидел впереди между двух зданий в тени фигуру ученика магистра Юня. Ченмо лениво облокотился об одну из стен и смотрел в ответ на юношу равнодушным взглядом.

«Это послание?»

Гуй Син снова опустил взгляд на меч. Убивать его явно не собирались, иначе это не сложно сделать. Магистр Юнь был не тем человеком, что убьет. В любом случае, он этого пока не сделал, ведь известно о странном поведении его энергии, и что он напал на старейшину, но ни слова об убийствах.

«Он хочет, чтобы я прекратил пользоваться ученическим мечом?»

После этой мысли Гуй Син взглянул на двуручник.

«Он явно не хочет, чтобы между нами была связь, но при этом тайно подсылает ученика, который оставляет мне подсказки и наставления?»

«Магистр Юнь, Вам следовало действительно стать лишь сном.»

«Теперь же у Вас нет выхода.»

***

Гуй Сину было необходимо время, чтобы восстановиться, но уже на следующий день они отправились в путь. Уходя за ворота, Гуй Син еще раз бросил взгляд на школу и заметил, что Ченмо по-прежнему стоит по другую сторону. Это было разумно, ведь стоило ему пересечь ворота, и энергетический щит сразу выдал бы его нахождение в школе. Либо ему было бы сложно в нее вернуться. Значит, на время путешествия Гуй Син остается без опеки? Это были замечательные новости, потому что теперь он мог задавать вопросы, не боясь, что наблюдатель предпримет меры.

Теперь магистру не удастся утаить свои секреты. Их судьбы связаны, хочет он того признавать или нет. И Гуй Син хорошенько разберется в том, друг ему магистр Юнь или они рождены, чтобы стать врагами. Так или иначе, но Юнь Гун Чжэнь тоже это понимает, иначе почему продолжает находиться подле него. Он просто дал ему направление в жизни и имя, а дальше подросток должен был стать самостоятельным. Но с того момента, как Юнь Гун Чжэнь продолжил тайно наставлять его, он признал и сплетение их судеб. Прошло всего полгода, но Гуй Син достаточно повзрослел, чтобы понимать многие вещи. Теперь ему нужны сами пазлы, чтобы начать их складывать. И когда он разберется с прошлым, он решит, как ему поступить в будущем.

Дорога была действительно близкой, и уже к вечеру группа прибыла в школу Тянь Шу. Та находилась прямо на озере посреди полей, гладь которого отражала небо, из-за чего создавалось ощущение, что школа парила в облаках. Сама она была легкой, в основном из простых резных перегородок, напоминая с одной стороны лабиринт, с другой – сад посреди моря. Выполнена она была не из дерева, которое бы скорее всего быстро испортилось из-за влажности, а из чистого нефрита, делая ощущение изящности лишь сильнее. Но не обманывайтесь, что раз школа находится на озере, то она маленькая, это озеро было поистине огромно, и школа была не меньше и даже больше школы Бай Шань.

Когда группа подошла к нефритовым воротам, те с легким звоном медленно отворились, открывая великолепную школу с новой стороны. На входе стояли две ученицы в форме школы.

– Школа Тянь Шу приветствует школу Бай Шань. Просим гостей проследовать за этой ученицей, которая сопроводит вас в главный зал, – добродушно поприветствовала ученица, заставив нескольких учеников Бай Шань засмотреться на нее.

– Школа Бай Шань приветствует школу Тянь Шу. Благодарим за гостеприимство.

После этого учитель подал знак своим ученикам, которые поторопились привести себя в порядок и отправиться за ним в главный зал.