Текст книги "Not Like It (СИ)"

Автор книги: Annie Sky

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

– Итак, кого же мы имеем счастье лицезреть?

Услышав голос короля, Луи торопливо перевел на него взгляд. От напряжения лоб у мальчика покрылся испариной, а в ушах эхом отозвались слова леди Джоанны: «Из-за тебя нас лишат баронской короны». Омега так волновался, что не мог говорить.

Между тем Ричард, так и не дождавшись ответа на свой вопрос, удивленно выгнул золотистую бровь.

– Позволь, государь, представить тебе моего мужа – Луи, – сказал Гарри. Потом, склонившись к уху шатена, прошептал: – Тебя что, удар хватил? Приветствуй же его величество!

Голубоглазый осознал наконец, что уже несколько минут стоит перед королем Англии и молча, как деревенский дурачок, взирает на него широко раскрытыми глазами. Следовало поклониться, но у Луи от страха ноги будто налились свинцом, и он понимал, что при попытке присесть в поклоне тяжесть вооружения потянет его вниз, и он с позором распластается перед королем на полу. Луи опустился на одно колено.

– Прости мне, мой король, эту вольность, – пробормотал шатен, – но я еще не научился делать поклон в доспехах.

– Когда научишься, я хочу быть первым, кто это увидит, – король расплылся в улыбке, подошел к Луи и протянул ему руку: – Позволь мне помочь омеге в доспехах подняться.

Томлинсон подчинился и вложил свои холодные пальцы в огромную ладонь Ричарда. В следующее мгновение он уже стоял на ногах, а его величество король, приподняв его подбородок, внимательно рассматривал лицо мальчика.

– Ты уже бывал при дворе? Уверен, что нет, иначе я запомнил бы тебя. У тебя интересная внешность, а твои черты полны жизни и говорят о сильном характере, – король провел пальцем по пухлой щеке. – Подумать только, какая линия подбородка… Должно быть, ты чертовски упрям. Подобное качество наверняка придется по вкусу некоторым альфам – из тех, что любят укрощать непослушных омег. Или тебя уже укротили? – Ричард со значением посмотрел на Гарри.

Стайлс, который все это время не сводил глаз с длинного пальца короля, совершавшего путешествие по лицу Луи, шагнул вперед, схватил мужа за руку и потянул к себе – подальше от загребущих рук Ричарда. Король разгадал маневр Гарри и устремил на него пронзительный взгляд, в котором мелькнула угроза.

– Ты прав, государь, – затараторил Луи, приходя на помощь Гарри, – Я никогда не бывал при дворе. В тех случаях, когда ты приезжал в Англию и собирал вокруг себя придворных, я оставался дома и вел хозяйство. Зато мой отец, Уильям Томлинсон, всякий раз ездил в Виндзор. Ты наверняка знаешь его, государь.

– Как же, как же, я помню твоего отца. Он хороший человек.

Луи услышал, как женщина, сидевшая на коленях у лорда Тревелина, тихо вскрикнула. Мальчик заметил, что омега мертвенно побледнела. Более того, она смотрела на шатена с таким видом, будто перед ней появилось привидение. Потом она поднялась с колен лорда Тревелина, но покачнулась и ухватилась за спинку кресла.

Ричард проследил за взглядом Луи.

– Кстати, позволь представить тебе только что прибывшего лорда Тревелина и его хм… подругу. Ее зовут Кэрол. Как ты, наверное, догадываешься, лорд Тревелин и Кэрол знакомы уже довольно давно.

– Чему я несказанно рад, – ухмыльнулся Дерек и наградил Кэрол ласковым взглядом.

Омега, однако, не обращала на него ни малейшего внимания и продолжала во все глаза смотреть на Луи.

– Скажи, – снова обратился к шатену Ричард, – ты умеешь управляться с оружием? Кольчугу, во всяком случае, ты носишь лихо.

– Да, государь. Мечом и копьем я владею.

– А луком? – казалось, удивлению короля не было предела.

– Увы, нет. Я так и не научился посылать стрелу точно в цель, хотя очень хотел овладеть этим искусством.

– При всем том ты владеешь копьем?

– Да, государь.

– Может, в таком случае примешь участие в турнире?

– Нет, государь, он не станет биться, – вмешался Гарри.

– Можно узнать почему? – спросил Луи, устремив на мужа холодный взгляд.

– Никаких «почему». Нет – и все тут.

– Ах да… Я на минутку упустил из виду, что теперь ты имеешь полное право отдавать мне приказания. Прости меня, за легкомыслие, – саркастически проговорил Томлинсон.

– Очень рад, что ты наконец понял, где твое место.

Голубые глаза Луи и зеленые Гарри встретились. Ричард властно потребовал внимания к собственной персоне.

– Нет так нет. Решено, но в таком случае, Луи, ты, надеюсь, составишь мне компанию, пока твой муж будет на ристалище? Мы с тобой поболтаем о разных видах вооружения.

– С большим удовольствием, государь.

В следующее мгновение улыбка исчезла с лица Ричарда, словно ее и не было.

– Гарри, лорд Тревелин сообщил мне о многочисленных покушениях на твою жизнь.

– Не могу взять в толк, откуда у него такие введения, – сухо заметил Стайлс и искоса взглянул на кузена.

Тот ответил ему широкой улыбкой:

– Ну как же? Мне твой слуга Кей об этом рассказал. Если помнишь, в Кенилворте мы с ним подружились и много времени проводили вместе.

– Эти покушения тревожат меня, – Ричард нахмурился. – Пожалуй, мне следует поручить защищать свои цвета на ристалище лорду Тревелину.

Дерек просиял, как именинник, откинулся на спинку кресла и принялся выбивать пальцами дробь по подлокотнику.

– Я никому не уступлю этой чести, сир, – решительно заявил Гарри.

– Что ж, если ты уверен, что твоей жизни ничто не угрожает, тогда выходи на ристалище, – помолчав, сказал Ричард.

Луи заметил, что Дерек при этом известии нахмурился и взглянул на кузена весьма недружелюбно.

– Приходи сегодня вечером ко мне в трапезную. Мы посидим за кружкой вина и досконально обсудим это дело, – продолжал Ричард. – Ты очень мне дорог, Гарри, и я не хотел бы тебя потерять. К тому же мы два года не виделись.

– Да, давненько не виделись, государь.

– Кстати, о том, что мы давно не виделись. Помнится, ровно два года назад ты обещал выковать для меня меч. Мне, знаешь ли, надоело таскать на боку изделие германских оружейников, которое по всем статьям уступает твоему «Глазу дракона».

– Я был уверен, государь, что, когда тебя взяли в плен, ты забыл и думать об этом.

– Забыть о великолепном оружии, не уступающем твоему собственному? Никогда. Я жду обещанного дара, Гарри, и в ближайшее время.

– Ты получишь меч, сир.

– Я тоже был бы не прочь получить меч из твоей мастерской, – Дерек льстиво улыбнулся.

– К сожалению, я делаю лишь несколько штук в год. Сейчас у меня в кузне остался один меч, уже обещанный моему государю, но больше у меня нет, – не обращая внимания на гневный взор Тревелина, Гарри обратился к Ричарду: – Позволь мне, сир, оставить тебя на попечение моего кузена и удалиться. Мне необходимо раздобыть для моего мужа наряды. Возможно, ему нравится разгуливать по дворцу в доспехах, но мне это не по душе.

– Понимаю, – Ричард запрокинул голову и расхохотался.

Стайлс отвесил королю поклон, взял Луи за руку и повел его из королевских покоев. Когда они вышли в коридор, два воина закрыли за ними массивные дверные створки и, вновь обратившись в железные статуи и скрестив копья, замерли у двери.

Шатен попытался высвободиться:

– Отпусти меня сию же минуту!

– Нет, прежде я задам тебе хорошую трепку. Какого черта ты разыгрывал непослушного мужа, да еще в присутствии короля? – Гарри дернул за руку, и Луи, не успев и глазом моргнуть, оказался в могучих объятиях.

Их закованные в доспехи тела ударились друг о друга.

В коридоре послышались чьи-то шаги. Луи и Гарри оглянулись.

Из-за угла появилась Кэрол. Увидев молодых людей, сжимающих друг друга в объятиях, она смутилась.

– Прошу прощения. Кажется, я помешала вам.

– Ничего подобного, – воспользовавшись моментом, Луи отступил от мужа.

– Вы Луи, верно?

– Да, это я.

– Позволь мне перемолвиться с тобой словом, – в голосе Кэрол было столько отчаяния и боли, что мальчик не посмел отказать ей.

– Хорошо.

– Мои покои в другом крыле замка. Стоит только пересечь двор… Я приглашаю также и тебя. То, что я хочу сказать, имеет отношение и к тебе. Итак, прошу вас, следуйте за мной, – Кэрол двинулась к выходу.

***

Въехав во двор королевской резиденции, Уильям соскочил с коня. Альфа пошел прогуляться по двору, надеясь отыскать своих, домочадцев.

Вскоре он увидел Луи, который в сопровождении Гарри пересекал двор. Рядом с ними шла невысокая женщина с карамельными волосами, в дорогом алом платье.

Кэрол! При мысли о том, что Луи узнает правду не от него, а от нее, у лорда Уильяма потемнело в глазах.

Пронзительный голос леди Джоанны мигом вернул его к реальности, и он обернулся к жене. То, что Джоанна и Кэрол проживали на территории одного государства, уже само по себе было источником потенциальной опасности, но пребывание этих двух омег в замкнутом пространстве тесного внутреннего двора Виндзора угрожало настоящим бедствием.

Джоанна оживленно беседовала с леди Люсиндой и сэром Джозефом.

«Если беседа продлится еще хоть пару минут, – подумал Уильям, – то светопреставления, возможно, удастся избежать».

Прибавив шагу, он направился к сыну и зятю, поглядывая то на жену, то на Кэрол. Первой его заметила Кэрол. Она замерла, а на лице у нее отразился испуг. Видимо, встреча с Уильямом не входила в ее планы, тем более что рядом с ней был Луи.

– Уильям, – вымолвила Кэрол, прижав руки к груди. Уильям помнил этот голос еще с тех времен, когда он был нежным и звонким, и его мелодичное звучание сводило альф с ума. Правда, выглядела Кэрол до сих пор чертовски привлекательно.

– Приветствую тебя, Кэрол, – сказал мужчина не слишком любезно.

– Как, ты знаешь ее, отец? – Луи вскинул на отца голубые глаза и шагнул к нему.

– Знаю, детка, – ответил Уильям и, вспомнив об Джоанне, бросил на нее взгляд.

В то же мгновение его заметила леди Люсинда. Не переставая болтать, она дернула Джоанну за рукав и указала на Уильяма.

А потом свершилось то, чего Томлинсон-старший боялся больше всего на свете: Джоанна увидела Кэрол!

Уильям видел, как улыбка на лице жены сменилась звериным оскалом. Сжав кулаки, она направилась к мужу.

– Мать приближается, и, судя по всему, настроение у нее далеко не блестящее. Уж лучше нам уйти отсюда, – сказал Луи, взглянув на Гарри.

– Стой где стоишь, Голубка. Она вовсе не на тебя злится.

– А на кого же?

– На меня.

Джоанна налетела на альфу как ураган. Устремив на него сверкающий от ярости взгляд, она закричала:

– Как ты посмел привести ее сюда?

Пронзительный вопль Джоанны достиг самых отдаленных уголков замка, отразился от стен и эхом прокатился над замкнутым пространством внутреннего дворика. Люди, находившиеся во дворе, разом смолкли, и вокруг воцарилась мертвая тишина.

– Прошу тебя, Джоанна, – пробормотал Уильям, озираясь. – Люди же смотрят.

– Не смей называть меня Джоанной! Не марай моего имени своим лживым языком!

– Сейчас я все тебе объясню.

– А что тут объяснять? Я так и знала, что ты продолжаешь встречаться с этой… этим… – омега ткнула пальцем в Кэрол и выпалила: – С этим чудовищем! То-то у меня душа все время была не на месте! – Она ударила себя в грудь, и из глаз ее брызнули слезы.

– Ты ошибаешься, – проговорила Кэрол.

Джоанна повернулась и взглянула на нее.

– Неужели ты думаешь, что я поверю тебе? Такие, как ты, не заслуживают доверия!

– Если ты думаешь, что мы с Уильямом встречались, то сильно ошибаешься. За последние несколько лет мы с ним и словом не перемолвились!

– Это ложь! А ты – лгунья! Слышишь? Лгунья! – Джоанна бросилась на Кэрол.

Уильям попытался было ухватить жену за шлейф, но шелк выскользнул у него из пальцев. В следующее мгновение Джоанна налетела на Кэрол, и обе омеги рухнули на каменные плиты дворика.

Джоанна билась насмерть: царапалась, кусалась и норовила ухватить соперницу за горло. За все годы, что Уильям прожил с женой, он не видел у нее таких вспышек ярости. Он направился к дерущимся женщинам, надеясь разнять их, но тут Кэрол перевернула Джоанну на спину и, навалившись на нее всем телом, прижала к земле. Та тяжело дышала и смотрела на соперницу, проливая злые слезы.

– Ты победила, – сказала Джоанна наконец. – Слезай с меня.

– Это ты победила. Все у меня выиграла. Я завидовала тебе каждый день, каждый час своего существования на протяжении многих лет. Ты получила все, что было мне в этой жизни дорого. Я так хотела оказаться на твоем месте, хоть на часок…

– Зря, выходит, завидовала. Он-то меня никогда не любил. Как я ни старалась, ничего у меня не вышло. Не ценил моих стараний! Все делал мне наперекор. Ты его мать, тебе и следовало его воспитывать… – Джоанна едва не задохнулась от рыданий.

Уильям посмотрел на сына. Луи, вцепившись дрожащими пальцами в руку Гарри, слушал исповедь Джоанны.

Наконец-то он обо всем узнал. Уильям перевел дух. Тяжкое бремя лжи уже не так давило ему грудь. Впрочем, стоило Уильяму взглянуть на сына, как у него заныло сердце. Луи, белый как полотно, стоял неподвижно, как статуя. На его лице жили одни только голубые глаза, и теперь они с осуждением смотрели на Уильяма. Восторг, вспыхивавший прежде у него во взоре всякий раз, когда он видел отца, сменился холодом и отчужденностью.

– Прости меня, Голубка, – пробормотал альфа. – Я много раз собирался тебе обо всем рассказать, но мне не хватало духа.

– Теперь я и так все знаю, – Луи повернулся и быстрым шагом пошел через двор.

Люди молча расступались перед ним.

Уильям хотел броситься за сыном, но Гарри остановил его.

– Я сам его догоню.

Уильям видел, как могучее плечо Стайлса раздвигало толпу. Хотя Луи был по-прежнему в кольчуге, двигался он на удивление быстро и намного обогнал Гарри. Когда альфа пересекал двор, мальчик уже скрылся за конюшней.

«И почему я не открыл Луи тайну его рождения раньше? – подумал Уильям. – При других, более благоприятных обстоятельствах?»

Всю свою жизнь Уильям, в сущности, только этого и боялся – лишиться обожающих, восторженных взглядов сына. И вот что из всего этого вышло: он не сомневался, что с этого дня Луи возненавидит его.

Размышления Уильяма были прерваны громким всхлипом Джоанны. Она все еще лежала на земле и рыдала, закрыв лицо руками. Наклонившись, чтобы помочь жене подняться, Уильям почувствовал, что глаза у него тоже на мокром месте. Он очень надеялся, что после того, как объясниться перед сыном, все станет на свои места. Однако Уильям опасался, что испытания только начинаются и худшее – впереди.

Луи прятался за конюшней. Он сидел на земле, прислонившись спиной к стене, и, обнимая руками колени, смотрел прямо перед собой невидящим взором. Мальчик был бледный и так несчастен, что у Гарри перехватило горло.

– Не подходи ко мне, – сказал шатен, даже не взглянув на альфу.

– Я пришел узнать, не могу ли чем-нибудь тебе помочь.

– Чем, интересно, ты мне поможешь? – отчужденно спросил Луи и посмотрел на мужа пустым, равнодушным взглядом. – Мне не нужны твои утешения. Прошу тебя, оставь меня в покое. Ты и так уже причинил мне достаточно зла, принудив меня к браку и лишив тем самым единственной возможности обрести счастье – выйти замуж за Брайана.

Молча выслушав обвинения, Гарри пошел прочь. Повернув за угол, он неожиданно наткнулся на старого Марта, который со словами «милорд» схватил его за руку.

– Прошу тебя, не сердись на Луи! Сегодня он пережил потрясение, – взмолился старик, заглядывая в потемневшее от гнева лицо.

– Это было ударом для всех, – бросил Гарри и прошел мимо.

Покачав головой, Март свернул к конюшне.

– Уходи, Март, – Луи откинул голову и уперся затылком в стену, все так же уставившись в одну точку.

– Никуда я не уйду, – Март подошел к мальчику и погладил его по голове.

Как только рука старика коснулась мягких волос, Луи не выдержал: его губы задрожали, а из глаз потоком хлынули слезы. Март, гладя него, приговаривал:

– Бедненький ты мой…

Луи обхватил ноги Марта и зарылся лицом в юбки.

– Ах, Март, ну почему отец не поговорил со мной раньше? Ведь все эти годы Джоанна мне просто житья не давала. В детстве я пытался, как мог, угодить ей, но у меня ничего не получалось. А все потому, что она ненавидела меня. Если бы знать, что я не ее сын, тогда все можно было бы понять. Да, он с самого начала должен был мне сказать все. Ведь они вечно из-за меня ссорились. Ну почему никому из них не пришло в голову сказать мне правду?

Луи дрожал от рыданий. Старик хотел успокоить его, но понял, что слова не помогут и надо дать возможность Луи выплакать свое горе.

Когда наконец рыдания прекратились, Март вытер лицо шатена фартуком. Он проделывал это бессчетное число раз, когда Луи был маленьким – правда, в те годы стирал с его личика грязь, а не слезы.

– Никогда не прощу отцу! Почему он молчал?

– Знаешь, Луи, если тебе не хватит мужества и благородства простить отца, значит, я дурно воспитал тебя, – Март грозно нахмурился. – И нечего на меня глазищами зыркать! Сэр Уильям не только твой отец, но и очень добрый человек. Он не хотел причинять тебе боль!

– Но ведь причинил же!

– Он тебя любил, и как любил! Больше всех своих детей, а ведь ты внебрачный сын. Да, ты прав, он должен был тебе рассказать, но не смог. Люди не железные, у всех есть свои слабости. А слабости надо прощать.

– Но ведь ты знал обо всем! Почему же не рассказал мне об этом?

– Не моего ума это дело.

– А Джоанна? Уж она-то не пожалела бы меня, если бы знала обо мне что-нибудь такое. Прямо так в лицо и залепила бы! Так я по крайней мере раньше думал…

– Стыдно мне тебя слушать, мальчик мой. Да как ты смеешь говорить подобное!

– А что такого? Ведь она не моя мать.

– Да, не леди Джоанна родила тебя на свет, но настоящей твоей матерью была именно она, а уж никак не та шлюха. И не смей говорить мне, что я не прав! – Март покачал перед носом у Луи морщинистым пальцем.

– Не так она со мной вела себя, не как мать.

– Много ты понимаешь… Может, думаешь, не любит она тебя? Коли так, значит, ты у меня совсем уж глупый. Тебя же вечно дома не было, а она сидела у очага, платья тебе шила… Кстати, я часто заставал ее за шитьем в слезах. За тебя она, между прочим, переживала.

Луи почувствовал, что в горле у него встал комок.

– Почему?

– А ты сам как думаешь?

– Даже не знаю, что и сказать. У меня с Джоанной никогда отношения не складывались, хотя я очень старался сблизиться с ней. Поначалу, во всяком случае. Вот я и решил, что она не любит меня.

– То-то и оно, что хозяйка любит тебя. В этом-то вся и штука. Любит, а любить не хочет, потому как знает, кто ты такой и кто твоя мать. Это ее больше всего и изводит.

– Что-то я не слишком во все это верю.

– Это уж как тебе больше нравится. Но в один прекрасный день ты поймешь, что я прав. Я тебе еще одну вещь хочу сказать, тоже не слишком приятную. Ежели ты своего мужа и впредь будешь изводить, то он сбежит от тебя. Видел я графа после того, как ты его прогнал. Зловещий у него был вид, ничего не скажешь.

– А мне все равно! Он принудил меня с ним под венец идти. И он не любит меня. Просто хочет сделать своим пленником до конца дней.

– Думаешь, я в эту чушь поверю? Да ни за что на свете…

– Я правду говорю. Я тайком залез к нему в мастерскую и разузнал, что там и как. А он испугался, что я буду об этом болтать, вот и женился на мне – чтобы рот мне закрыть.

– Если ты и впрямь так думаешь, стало быть, ты глупее даже своих братцев-близняшек. Но я сейчас не о том. Ты-то сам любишь его?

========== 25 ==========

– Не люблю, – отрезал Луи.

– Ты с Мартом разговариваешь, детка, а не с каким-нибудь деревенским дурачком. Да я нутром чувствую, кого ты любишь, а кого нет. Но тут я тебе вот что скажу: если ты питаешь к нему нежные чувства, поскорее поставь его об этом в известность. Хватит свое сердечко-то оберегать. Если и дальше будешь себя вести как неразумное дитя, все обернется таким образом, что покушаться на твой душевный покой будет некому. Ясно же, что мужа твоего сильно обидела какая-то омега. И ему, чтобы полюбить другого, тебя то есть, время требуется. А главное, он хочет убедиться, что его тоже любят. И на меньшее он не согласен, ты уж мне верь. Впрочем, что-то я слишком уж разболтался, а ведь это дело прежде всего тебя касается. Ты у себя в душе покопайся. Глядишь, на все вопросы ответы и найдешь, причем без всякой подсказки. А я больше ни словечка не скажу, хватит. Тебе, Луи, давно уже пора своим умом жить… – Март пошел прочь, оставив Луи одного разбираться в своих душевных проблемах.

Проводив няньку взглядом, мальчик снова спрятал лицо в ладони и разрыдался. Он так ушел в свои страдания, что не заметил стоявшего неподалеку Кея, который следил за каждым его движением. Когда Март удалился, Кей, скривив губы в зловещей ухмылке, вышел из-за стены, обогнул конюшню и быстро направился к жилым покоям замка.

Выплакавшись, Луи вновь появился во дворе. Чтобы не демонстрировать всем свой покрасневший нос и припухшие глаза, он старался держаться в стороне от разодетых придворных и жался к каменной стене, наблюдая за пробегавшими мимо слугами. Время от времени он оглядывал двор, надеясь увидеть Джоанну или Уильяма, но ни их, ни Марта нигде не было.

Луи решил, что это к лучшему. Вряд ли он смог бы сейчас взглянуть в глаза отцу или Джоанне – слишком свежа еще была рана.

Мужа во дворе Луи тоже не обнаружил. Между тем слова Марта о Гарри произвели на омегу впечатление, хотя он пока не отважился бы открыть мужчине сердце и признаться в любви.

Луи поежился. Мысль о том, что его сокровенные чувства и мысли станут известны другому человеку, не слишком радовала.

Марту легко распространяться на эту тему. Ему-то бояться нечего. Его сердцу ничто не угрожает.

– Луи! Луи!

Шатен обернулся и увидел Лотти, направлявшуюся к нему. Подбежав к брату, девушка воскликнула:

– Где ты был, Луи? Как только мать мне рассказала обо всем, я отправилась разыскивать тебя, – заметив красные, опухшие глаза мальчика, Лотти всплеснула руками: – Представляю, каково тебе сейчас. Если бы я только знала!

– Ничего, переживу. Я даже рад, что все открылось. Теперь я по крайней мере знаю, отчего Джоанна всю жизнь ненавидела меня, – в эту минуту Луи подумал, что ему уже больше не придется называть Джоанну матерью.

– Мне нужно сказать тебе одну важную вещь, – Лотти с покаянным видом прижала руки к груди.

– Что, еще одна кошмарная семейная тайна? Сказать по правде: мне с лихвой хватило того, о чем мне сообщил отец.

Ответом на язвительное замечание Луи были слезы. Они струились у Шарлотты по щекам и капали с подбородка.

– Ну, что там у тебя? – Луи посмотрел в глаза сестре.

– Я ужасная, невероятная лгунья! – девушка обняла шатена. – Ты никогда, никогда мне этого не простишь!

– Не волнуйся, прощу, – Луи отстранился. – Давай, выкладывай.

Лотти отвела взгляд в сторону.

– Я все время лгала тебе. Чуть ли не всю жизнь.

– Что же ты скрывала от меня? Только не говори мне, что у матери был роман с каким-то альфой, а потому ты мне не сестра даже по отцу!

– Это было бы еще ничего. На самом деле все обстоит гораздо хуже.

Мальчик вцепился в плечи Лотти.

– Ну, в чем дело? Говори!

– Это касается Брайана. Мы не должны допустить, чтобы Стайлс бился с ним.

– По той причине, что ты все еще любишь Гарри? Ты за него боишься, не так ли?

Луи ощутил укол ревности. Он не желал знать Гарри, пока тот не полюбит и не научится доверять, но и уступать его сестре тоже не входило в его планы.

– Я вовсе не Стайлса имела в виду, начав этот разговор. Дело в том, что я люблю Брайана. И всегда любила его, с того самого дня, как он объявился в Сент-Вейле.

Луи приоткрыл рот от изумления.

– Прости меня, Луи. Я не хотела этого. Это получилось… само собой! Ведь Брайан всегда был такой добрый и благородный…

Луи вдруг расхохотался. Он все смеялся и смеялся, не в силах остановиться. Из голубых глаз текли слезы, а тело конвульсивно вздрагивало.

– Что с тобой, Луи? Тебе плохо? Прости меня, если сможешь… И перестань смеяться. Твой смех пугает меня. Хочешь, я приведу лорда Стайлса? – Шарлотта повернулась, чтобы уйти.

Луи схватил ее за руку.

– Подожди, – пробормотал мальчик, давясь от смеха. – Не надо звать Гарри… Он станет надо мной насмехаться, а мне бы этого очень не хотелось… Но почему ты не рассказала мне обо всем раньше, Лотти? Ведь только тебе я по-настоящему доверял.

– Я не могла, Луи. Боялась обидеть тебя. И Брайан тоже боялся, потому и молчал. Но он хотел все тебе рассказать. Клянусь.

– Правда, хотел? В таком случае Брайан очень удачно скрывал это желание, – в голосе Луи прозвучала горечь.

– Хотел, но я упросила его не делать этого, – Лотти понурила голову.

– Ну и сколько же времени продолжается ваш роман?

– Мне кажется, я любила его всю свою жизнь. Что же до Брайана… Хм… По его словам, он осознал, что любит меня, лишь после того, как предложил тебе выйти за него замуж. Во всяком случае, он признался мне в любви только год назад.

– Только год назад? – нахмурился Луи.

– Пойми меня. Мы с Брайаном ничего специально не затевали. Помнится, в тот вечер он зашел в сад, чтобы пригласить меня на ужин. Я оступилась, а он подхватил меня. Мы поцеловались, и… – Лотти смутилась и замолчала.

– Стало быть, ты позволила бы мне выйти замуж за Брайана, зная наверняка, что он не любит меня? – изумился шатен.

– Увы, я так и поступила бы. Чтобы не причинять тебе боли. Я же знала, что ты любишь его, – на глаза девушки навернулись слезы. – Я готова была отказаться от любви, лишь бы не сделать тебе больно.

– Но почему Брайан так настаивает на поединке? Он же не любит меня. С какой стати ему рисковать жизнью? Не для того же, чтобы защитить мою честь?

– Он ненавидит лорда Стайлса, и причина тому простая ревность. Брайан думает, что я испытываю к нему чувства. Более того, ему ненавистна даже мысль о том, что я была его невестой. Ну и еще – Брайан любит тебя… хм… как брата, а потому хочет отомстить Стайлсу за то, что он с тобой сотворил.

– Не бойся за Брайана. Кажется, я уже придумал, как спасти его.

Отослав сестру к Брайану, Луи пошел искать покои Кэрол. Остановившись возле комнаты куртизанки, мальчик постучал.

– Не желаю никого сегодня видеть, – отозвалась Кэрол.

– Даже собственного сына?

Послышались шаги, лязгнул засов, и дверь распахнулась. В дверном проеме стояла неизвестная, в сущности, Луи омега, которая, как недавно выяснилось, произвела его на свет. Глаза у Кэрол покраснели и чуть припухли – видно было, что она плакала. Она легонько коснулась плеча шатена.

Луи невольно попятился, хотя сам не знал почему. Потом понял: эта женщина отвергла его, поэтому ему не хотелось, чтобы та прикасалась к нему.

Кэрол, казалось, угадав причину замешательства сына, убрала руку и печально посмотрела на него.

– Может, все-таки войдешь? – наконец спросила женщина.

Комната у Кэрол была небольшая. В ней стояли два стула у очага, кровать и сундук в углу. Омега указала на стул.

– Садись, прошу тебя.

– Спасибо, я постою.

– Позволь тебе все объяснить.

– Да что объяснять-то? Я уже знаю правду.

– Я хотела оставить тебя при себе. Правду говорю, хотела, – в голубых, почти таких же, как у Луи, глазах Кэрол блеснули слезы. – Но я твердо знала: только под опекой Уильяма ты сможешь стать счастливым. Что я, проститутка, могла предложить тебе? Вечные скитания от замка к замку, от одного двора к другому? Нет, такой жизни я для тебя не желала.

– Я благодарен тебе за это. В противном случае я не узнал бы своего отца, и это стало бы величайшей потерей в моей жизни.

– Уильям – чудесный человек. Если бы только он любил меня… Но все, увы, ограничилось одной-единственной ночью, которую мы провели вместе. Тогда он приехал ко двору один – его жена осталась дома с маленьким ребенком. Уильям – очень интересный мужчина, и я, что греха таить, влюбилась с первого взгляда. В тот вечер он основательно выпил, и мне удалось заманить его к себе в постель…

Луи поднял руку, желая оградить себя от дальнейших излияний.

– Ты чертовски привлекательный, лорд Стайлс отлично понимает, какая драгоценная жемчужина досталась ему. Плохо, что твои достоинства оценил не только твой муж. Тобой заинтересовался еще один человек – лорд Тревелин.

– Лорд Тревелин? – Луи изобразил удивление. – Что ты знаешь об этом человеке?

– Я давно знакома с Дереком. Это храбрый рыцарь и галантный кавалер. Он неотразим, особенно в тех случаях, когда хочет завоевать сердце омеги. Ко мне он особых требований не предъявляет, ну я и рада, – Кэрол улыбнулась, давая понять, что отношения с лордом Тревелином у нее довольно близкие и не лишены человеческого тепла. – Но почему ты спрашиваешь меня о нем?

– Потому, что он кузен Гарри.

Луи догадывался, что Кэрол вряд ли сообщит что-либо стоящее. Его так называемая мать определенно находилась под обаянием этого человека, что было неудивительно.

– Скажи, ведь ты пришел ко мне по какому-то делу? Так что же тебе от меня надо?

– Мне нужна твоя помощь.

– Моя помощь?

– Ну да. Завтра на турнире. Я тебе щедро заплачу.

Кэрол побледнела.

– Ты оскорбляешь меня! Своему сыну я могу оказать помощь безвозмездно.

– Прости, что я заговорил о деньгах.

– Прощаю, – омега улыбнулась.

Излагая Кэрол свой план, Луи вглядывался в глаза этой женщины. Его преследовала мысль, что он видит перед собой свое отражение. Ничего странного, что Джоанна терпеть не могла своего приемного сына – изо дня в день перед ней маячили черты Кэрол, запечатлевшиеся в облике Луи и постоянно напоминавшие об измене мужа.

Томлинсон вздохнул. У него из памяти не шли слова Марта: «Леди Джоанна была строга с тобой, потому что любила тебя. В этом-то вся и штука. Любила, но любить не хотела, поскольку знала, кто ты такой, и кто твоя мать. Это ее больше всего и изводило».

– Я, пожалуй, пойду, – мальчик бросил прощальный взгляд на Кэрол и вышел.

Пересекая двор, Луи вспомнил еще одно высказывание слуги: «Если ты питаешь к мужу нежные чувства, поскорее поставь его об этом в известность». Луи ускорил шаг. Он хотел разыскать Гарри и попросить у него прощения за то, что прогнал его, когда альфа пришел утешить мужа.

– Очень мило, очень…

Луи замер и вскинул глаза. Перед ним, широко улыбаясь, стоял лорд Тревелин.

– Луи! Наконец-то мне представилась возможность встретиться с тобой без свидетелей.

Мальчик попытался было пройти мимо, но Дерек преградил дорогу. Луи принял оборонительную позицию.

– Рано или поздно это должно было случиться.

– И то правда, – темно-голубые глаза Тревелина заблестели от желания. – Ты запал мне в душу с того самого дня, как мы познакомились. Не представляешь, до чего я ценю страстность в омегах, а в тебе страсти и огня даже с избытком. Не желаешь ли зайти ко мне в покои?

– Уж лучше искупаться в дерьме, нежели разделить постель с таким низким предателем и убийцей, как ты!

– Думаешь, это я пытался убить Гарри? – Тревелин обнажил в хитрой улыбке белоснежные зубы. – По этому поводу скажу тебе вот что: не я ткнул его в спину кинжалом. И еще – не могу взять в толк, как тебе удалось его женить на себе, но хочу заметить, что благодаря этому браку ты отхватил жирный кусок.