Текст книги "Not Like It (СИ)"

Автор книги: Annie Sky

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

========== 1 ==========

Сент-Вейль. 1194

Луи никогда не был похож на других омег. Гордый и грубый, он приносил много проблем своим родителям, в особенности матери. Мальчику всегда казалось, что она ненавидит его, ведь уделяла больше внимания другим детям. Но Уильям души не чаял в мальчишке. Омега много времени проводил с отцом, ведя себя как альфа. За восемнадцать лет жизни, Томлинсон так и не научился готовить и стирать, зато прекрасно владел мечом и копьем.

В мартовский солнечный день на небольшой площадке, где часто развлекались альфы из замка, Луи говорил с отцом, когда прозвучал голос брата.

– Отец, ты что ослеп? – закричал Лео.

Сэр Уильям заметил, что пристальный взгляд сына устремлен вдаль. Мужчина оглянулся. К площадке приближалась его супруга, леди Джоанна.

Сэр Уильям сжал плечо Луи.

– Посмотри-ка, сюда идет твоя матушка и, судя по ее виду, готовится содрать с нас кожу. Я ведь обещал ей не пускать тебя больше на турнирную площадку. Теперь нас ничто не спасет от ее крика. Но я, не подкрепившись пивом, скандала вынести не в силах, а потому сейчас же направлюсь в сельскую таверну. Может, и ты отступишь к деревне и подождешь, пока гнев матери остынет?

– Поторопись, отец. А я останусь здесь и задержу ее, – Луи подмигнул отцу.

– Я знал, что ты не дашь мне погибнуть, о мой бесстрашный сын!

Сэр Уильям ущипнул мальчика за щеку и зашагал к забору. С легкостью, удивительной в столь упитанном сорокашестилетнем мужчине, рыцарь одним прыжком перепрыгнул через ограду. Оказавшись по ту сторону, он обернулся к остальным сыновьям.

– Кто последним добежит до деревенской таверны, будет неделю жрать пироги с навозом.

Парни издали торжествующий вопль и галопом бросились вслед за сэром Уильямом. Некоторое время они бежали по открытой местности, потом их куртки замелькали среди деревьев, а еще через минуту все пропали из виду.

Луи с улыбкой наблюдал за беглецами. Длинноногий Лео, который был на голову выше всех рыцарей, включая самого сэра Уильяма, легко обогнал отца. Лео, старшему из детей Томлинсонов, уже стукнуло двадцать шесть, он был наследником родовых земель и титула. Черноволосый и кареглазый, Лео очень походил на мать. Младшим братьям – близнецам Адаму и Алексу – еще не исполнилось двадцати. Белокурые, с хитрыми серыми глазами, они больше походили на отца. Все эти бегущие рыцари напоминали Луи стаю диких кабанов.

– Уильям! Вернись сейчас же! – воскликнула леди Джоанна и погрозила сэру Уильяму кулаком.

Она вместе с Луи стояла у ограды и наблюдала за беглецами. Когда все скрылись из виду, она скрестила на груди руки и процедила:

– Впрочем, можешь и не возвращаться. Всю равно я велю выбросить твою кровать в ров!

– Матушка, надеюсь, ты шутишь? – мальчик вытер пот со лба.

– С чего бы мне шутить? И не думала,– Джоанна сжала губы.

Несмотря на агрессивный тон, было видно, что она сдерживается, боясь наговорить лишнего и потом пожалеть об этом.

– Если уж кто и виноват, так только я. Это я упросил отца разрешить мне прийти на турнирную площадку.

Джоанна гневно уставилась на сына:

– Ты что – смерти ищешь? Чтобы расстроить свой брак? Клянусь, я все равно устрою двойную свадьбу, даже если мне придется рядом с твоей сестрой поставить у алтаря твой труп.

– Возможно, Брайан не захочет брать в мужья труп…

– Давай, детка, веселись, высмеивай свою мать. В этом смысле ты достойное дитя своего отца. Когда Брайан узнает, что вышивать и шить ты не умеешь, а приготовленный тобой пирог нельзя взять в рот, он, наверное, решит, что ему и впрямь лучше жениться на трупе.

– Так за чем же дело стало? Давай сходим на кладбище и выкопаем для него хорошенький трупик.

– Ох, Луи, язык не доведет тебя до добра, – леди Джоанна погрозила сыну пальцем. – Ума не приложу, что мне с тобой делать? Ты безответственный.

– Матушка, это всего лишь шутка. Если ты научишься подмечать вокруг себя смешное, тогда проделки шутников покажутся тебе не такими уж глупыми.

– Ничего смешного в твоем поведении я не нахожу. Ты мог бы проявить чуть больше интереса к собственной свадьбе. Пока Лотти, как и подобает хорошей дочери, старательно помогает мне во всем, чем занимаешься ты? Упражняешься вместе с отцом, чтобы попротыкать мечом всех наших гостей?

– А почему я должен проявлять особый интерес к свадьбе? Как известно, дата еще не определена, да и лорд Стайлс еще не решил окончательно брать ему в жены нашу Лотти или нет.

– Да стоит Стайлсу бросить на нее один только взгляд, как он сию же минуту даст согласие, причем в тот самый день, который назначу я.

Джоанна покосилась на сына и тяжело вздохнула: уж слишком Луи отличался от красавицы Лотти. И не в лучшую, на взгляд женщины, сторону.

– Ну, конечно, он даст согласие,– улыбка на лице мальчика увяла. Он вдруг ощутил непонятную тяжесть на сердце и загрустил.

– Разумеется. Потому что Лотти – душка. Но давай поговорим о тебе. Ты у нас не красавец, не умеешь, в отличие от Лотти, пользоваться маленькими омежьими уловками и хитростями, и тем более не имеешь представления, как вскружить альфе голову. Лотти знает, как ублажить мужа, и будет счастлива в браке, а вот ты… – леди Джоанна замотала головой с такой силой, что концы ее вуали взметнулись вверх. – Истинно тебе говорю: лорду Брайану скоро наскучат твои чудачества, и он начнет бить тебя.

– Поверь, матушка, ни один альфа, будь это даже мой супруг, никогда не дотронется до меня пальцем, – Луи сложил руки на груди и упрямо вздернул острый подбородок.

– Ты не столь уж неукротим, как тебе кажется, детка. Позволь, я скажу тебе одну важную вещь, и запомни ее до конца своих дней. Вступив в брак, ты становишься собственностью мужа. Думаешь, твой супруг обрадуется, обнаружив у себя в постели солдата? Ничего подобного! Мужчине нужен послушный омега, умеющий вести хозяйство и ублажать мужа. Такая омега, к примеру, как Лотти.

– Какая жалость, что, когда появилась Лотти, у тебя не родилась двойня!

Луи с трудом скрывал обиду. Сколько он себя помнил, ему всегда ставили в пример Лотти. Луи давно следовало бы привыкнуть к этому, но почему-то с каждым годом обида усиливалась.

– О Луи, ты не должен так со мной разговаривать!

– Ты права, матушка. Мы же знаем: ты хочешь, чтобы я походил на Лотти. Увы, должен разочаровать тебя: я – это я, и копией Лотти мне не стать никогда.

– Очень жаль. В восемнадцать лет ты все еще понятия не имеешь, как должен вести себя порядочный омега. А ведь старший брат – ты, поэтому тебе не мешало бы стать для Лотти примером. Однако вместо этого… – леди Джоанна сердито махнула рукой в сторону турнирной площадки.

– Хорошо. Я постараюсь вести себя так, как тебе хочется. Об одном прошу: не сердись на отца за то, что он позволил мне биться на мечах.

– Только не напоминай мне о твоем отце! Всякий раз, когда я о нем думаю, мне выть хочется! Да, чуть не забыла: тебе нужно вернуться в замок. И поспеши. Дело в том, что Лотти согласилась показать тебе, как варить мыло.

– Брайану на ужин? – не удержался Луи.

– Опять взялся за старое? Сейчас же прекрати! Если ты не бросишь свои шуточки, я велю продать твои доспехи и боевого коня сию же минуту, пока твой папаша напивается в деревне пивом. Быть может такая радикальная мера положит наконец предел твоему бессмысленному увлечению оружием и воинскими упражнениями?

Завершив разговор с сыном этой весьма болезненной угрозой, леди Джоанна решительно зашагала к замку.

Луи покачал головой и пошел к замку. Из кустов, окаймлявших тропу, выскочил ручной волк Бальтазар, любимец омеги, и направился к мальчику. Его серая, с белыми вкраплениями, шерсть после купания в пруду влажно блестела.

Луи наклонился и, обхватив ладонями мокрую морду зверя, потерся о его холодный нос. Бальтазар лизнул мальчика в лицо.

***

Нахмурившись, Луи наблюдал за действиями Лотти. Расположившись у садовой ограды, сестра варила мыло. Стройная девушка склонилась над огромным железным чаном. Над жирной, пузырящейся и булькающей в чане жижей клубился густой пар, скрывая черты Лотти и ее роскошные каштановые волосы. Хорошенькое личико омеги, обычно бледное, раскраснелось от жары.

Всякий раз Луи думал о том, какая у него загорелая и обветренная кожа и жесткие непослушные полосы. Луи следовало бы ненавидеть красавицу сестру, но все, кто знал Лотти, любили ее.

Девушка вскинула огромные серые глаза на брата и улыбнулась:

– Ой, Луи, как хорошо, что ты пришел! Но почему, скажи, ты такой грустный?

– Мать потребовала, чтобы я вернулся в замок и научился варить мыло.

– Вот оно что… – Лотти поглядела на чан и вздохнула. – Тебе досталось от матушки. Мне очень жаль, что она на тебя накричала.

– Ничего страшного, я уже привык,– мальчик заглянул в чан и поморщился. – Что это за дрянь? На первый взгляд похоже на помои, которыми кормят свиней.

Лотти засмеялась:

– Здесь козий жир и лаванда. Нашим гостям понадобится душистое мыло.

Луи опустился на скамейку и, прижав колени к груди, обхватил руками ноги. Между тем, Лотти колдовала над булькавшим в чане густым месивом. Движения сестры были грациозные и изящные, а ее руки были такими тонкими и хрупкими, что, казалось, вот-вот переломятся.

– Хочешь, я буду помешивать? – предложил Луи. – По-моему, ты устала.

– Что ты, не надо, – Лотти покачала головой и улыбнулась.

– Не понимаю: почему мы должны заботиться о чистоте наших гостей? Уж если они такие грязные, пусть пойдут в лес и искупаются в ручье.

– Хорошо, что матушка сейчас не слышит тебя.

– Неважно слышит она меня или нет. Что бы я ни сделал, что бы ни сказал – все не так.

– Надо потакать матери.

– Даже если я буду выполнять все ее распоряжения, она тут же найдет в моих действиях ошибку. Но оставим это. Я хотел поговорить с тобой о другом.

– О чем же? – Лотти вынула из чана лопатку и посмотрела на густые коричневые капли, стекавшие с нее. – Надо бы еще помешать.

– Лотти, ты слышала меня?

– Ах, да, извини, – омега смущенно взглянула на брата. – Так о чем ты хотел меня спросить?

– Ты согласилась на брак с графом Стайлсом только ради матери?

Лотти опустила лопатку в чан.

– Это самое достойное из тех предложений руки и сердца, какие я получала. Матушка убеждена, что большинство браков заключается не по любви, а из трезвого расчета. Любовь же приходит потом.

– Слушай ты ее больше – она еще и не то скажет. Просто ей хочется заполучить графа в родственники, и она ради этого жертвует… хм… тобой. С чего ты взяла, что полюбишь мужчину, которого никогда не видела?

– Я знаю, что он красив и богат. Верю, что он добр. Что еще нужно?

Луи подумал о лорде Стайлсе. Исходя из того, что омега о нем слышал, добрым его не назовешь. Мальчику, однако, не хотелось пугать сестру. Лорд Стайлс получил прозвище Черный Дракон за проявленную им в сражениях доблесть. Ходили слухи, что меч графа благословил сам архангел Гавриил. Луи не сомневался, что, увидев этого грозного альфу, чувствительная Лотти упадет в обморок.

– Я не хочу, чтобы мать поломала тебе жизнь, – сказал Луи. – Может, поговорить с отцом и сказать, что ты передумала?

– О нет, я дала согласие на брак с лордом Стайлсом и сдержу данное матушке слово, – девушка задумчиво свела брови на переносице. – Ты такой счастливый, Луи, ведь Брайан любит тебя…

– Ты говоришь так только по доброте. Сама знаешь, он женится на мне лишь ради моего приданого. Мать, во всяком случае, утверждает, что любить меня больше не за что.

– Неправда! В тебе множество прекрасных качеств.

– Назови хоть одно! – Луи скрестил руки на груди и вопросительно посмотрел на сестру.

– Ну, ты такой… ты…

Замешательство сестры рассмешило мальчика. Лотти тоже не удержалась от смеха, и омеги дружно расхохотались.

– Например, ты хорошо разбираешься в лечебных травах и лечишь людей настойками и отварами, – сказала Лотти.

– Только по той причине, что есть еще на свете доверчивые дуралеи, которые соглашаются, чтобы я испытывал на них свои настойки и бальзамы.

– Перестань, Лу. Я все о тебе знаю: ты заботишься о людях, потому что считаешь своим долгом помогать другим. И как бы ты не шутил насчет Брайана, я-то уверена, что ты влюбился в него, стоило ему только тебя поцеловать.

Луи вспомнил свой первый поцелуй. В ту весну ему исполнилось пятнадцать. После того, как омега победил Брайана на турнирной площадке, они о чем-то заспорили, и тогда рыцарь неожиданно обнял и стал целовать мальчика.

Он целовал омегу, пока у него не закружилась голова. А еще он гладил Луи и ласкал ему шею. У Брайана были очень ласковые руки – куда мягче и нежнее, чем у омеги. Вскоре Луи понял, что влюбился.

Только Лотти мальчик мог открыть душу, но даже с сестрой он никогда не делился своими переживаниями.

Вот и сейчас омега решил ничего не говорить Лотти.

– Да, Брайан мне не безразличен, но если он спросит меня, люблю ли я его, ни за что ему в этом не признаюсь.

– Ты ужасный омега.

– Если что и привлекает во мне Брайана, не считая моего приданого, конечно, так это то, что я не цепляюсь за него. Вспомни о моих словах, когда тебе представят лорда Стайлса. Ни в коем случае не показывай интерес к нему, чтобы матушка не советовала. Иначе ты дашь ему преимущество над собой, и он непременно им воспользуется.

Лотти смотрела на Луи огромными серыми глазами.

– Я не забуду твой совет, – вымолвила она.

Мальчик вскочил и, выхватив у сестры лопатку для размешивания варева, обнял ее.

– Ты не должна страдать из-за лорда Стайлса. Если хочешь, я сам поговорю с ним и скажу, что ты вовсе не собираешься выходить за него.

Лотти покачала головой:

– Нет, я должна стать его женой, если он того пожелает, – она кротко улыбнулась и сжала руку Луи. – Все будет хорошо. Не сомневаюсь, из лорда Стайлса выйдет хороший муж.

– Очень хочется в это верить, – пробормотал Луи, вдруг ощутив у себя под ложечкой странную сосущую пустоту.

Вечером того же дня, прослушав очередную нотацию от матери, Луи убежал из замка. Надев поношенное грубошерстное платье и взлохматив и без того торчавшие во все стороны непослушные волосы, омега направился в деревню.

Стояла тишина, которую нарушали лишь шаги Луи.

Идя по улочке, мальчик услышал хрюканье голодных свиней.

В темноте смутно обозначилась двухэтажная постройка – деревенская таверна, когда-то покрытая желтой штукатуркой, но теперь такая обшарпанная, что вряд ли привлекла бы внимание состоятельных путников. Омега зашел за угол и направился к входу в отдельную комнату, которую владелец таверны держал специально для отца.

========== 2 ==========

Из-под двери пробивался тусклый свет. Когда Луи толкнул хорошо знакомую тяжелую дверь, привычно заскрипели ржавые петли, а в ноздри ударил густой запах прокисшего пива.

По комнате разносился богатырский храп. Повсюду: за массивными деревянными столами, на скамьях, да и просто на полу – в самых неожиданных и причудливых позах сидели и лежали верные вассалы сэра Уильяма. Некоторые из рыцарей, очевидно самые стойкие, и во сне продолжали сжимать в руках глиняные кружки. Судя по всему, сон овладел ими неожиданно – в самый разгар веселья. Братьев Луи – Лео, Адама и Алекса – не было.

В центре комнаты стояло несколько столов. За одним из них, откинувшись в глубоком кресле, сидел отец. Его храп звучал громче всех. На широкой груди отца, поднимаясь и опускаясь в такт глубокому дыханию, стояла кружка с недопитым пивом.

Осторожно переступая через лежащих на полу воинов, Луи пробрался к отцу, дернул его за плечо и отчаянно зашептал на ухо:

– Проснись, отец, очень тебя прошу!

Сэр Уильям, всхрапнув, как конь, отмахнулся от сына.

– Сгинь, нечистая сила… пропади!

– Отец, это я, Луи, – Мальчик снова потряс его за плечо. – Просыпайся.

Сэр Уильям приоткрыл один глаз.

– Это ты, мой птенчик? – пробормотал он.

– Тебе нельзя оставаться здесь на ночь. Мать ждет лорда Стайлса, и если ты сейчас же не вернешься в замок, она устроит скандал. Поднимайся, прошу тебя.

От Уильяма несло пивом, и Луи усомнился в том, что ему удастся дотащить его до дому. Тем не менее попытаться стоило.

– Моя милая Джоанна не желает видеть меня дома, – рыцарь издал короткий смешок, похожий на лошадиное фырканье. – Если моя женушка вспомнит обо мне, скажешь ей, что я слишком пьян сегодня… – его глаза снова закрылись.

– Отец! – Луи начал тормошить Уильяма изо всех сил, но рыцарь захрапел еще сильнее. Омега в отчаянии всплеснул руками – придется звать на помощь Лео. Взяв из руки отца тяжелую глиняную кружку, мальчик поцеловал его в лоб.

– Я сейчас вернусь. Только никуда не уходи.

Луи улыбнулся, осознав нелепость своей просьбы, и отправился на поиски брата.

Взявшись за ручку двери, которая вела в зал для простолюдинов, омега услышал незнакомые грубые голоса. Почуяв опасность, Луи замер.

– Прочистите уши, парни. Гонец сказал, что будет здесь с минуты на минуту.

– Есть предложения, как прикончить этого англичанина? Судя по всему, с ним едет вся его свора.

– Напротив, говорят, его сопровождает только один рыцарь. Эй ты, Рыжий, хватит ворчать. Заткнись и слушай. Мы перехватим их на дороге у ручья. Там густые заросли, и есть, где спрятаться.

– Два рыцаря, да еще верхами – не простая добыча. Нас-то всего пятеро, и коней у нас нет.

– Что, Рыжий, поджилки трясутся? Сидел бы в таком случае дома.

– Я не трус.

– Тогда хватит скулить. Нам поможет внезапность. Вы с Гонни встанете напротив меня, а Тик… Эй, Элард, хватит пить! Ты должен послать стрелу ему прямо в сердце, а не в задницу. Нам платят за мертвого ублюдка, а не за раненого.

– Что верно, то верно. Золотишко нам бы не помешало. Ха-ха! Вот пустим ему кровь и уж тогда погуляем всласть.

Кто-то стукнул по столу кружкой и разразился пьяным смехом.

Луи легонько потянул на себя дверь. Мальчик увидел лишь пятерых оборванных шотландцев, сидевших за столом в углу большой комнаты. В мерцающем свете свечи он разглядел их грязные кожаные жилеты и бородатые суровые лица.

Томлинсон прикрыл дверь, прислонился головой к косяку и задумался. Как быть? Спасать незнакомого рыцаря или же тащить домой отца? Тут в зале с грохотом опрокинулась скамья – видимо, шотландцы встали из-за стола. Их уход сопровождался громким хохотом, руганью и мерзкими звуками отрыжки. Шум затих, когда шотландцы убрались из таверны, с силой захлопнув входную дверь.

Не раздумывая, Луи последовал за ними.

Луна давала достаточно света, и мальчик хорошо видел в километре от себя неуклюжие фигуры шотландцев. Они шли ровным размеренным шагом, и омеге не составило труда следовать за ними. Как и все в пограничном графстве, Луи знал о том, что шотландцы наделены необычайной способностью чувствовать преследование, а потому держался на почтительном расстоянии от них и на открытые места не выходил. Они направлялись на юг, вдоль ручья, бежавшего параллельно дороге. За ними тенью следовал Луи.

Тем временем шотландцы вышли к поросшей лесом долине. Здесь ручей расширялся, и через него был перекинут деревянный мостик.

Не доходя нескольких метров до моста, шотландцы остановились. Они все еще находились на землях сэра Томлинсона. Это леди Джоанна настояла на том, чтобы сэр Уильям построил мост, поскольку колеса ее возка слишком глубоко погружались в болото. Мальчик улыбнулся, вспоминая, как возмущался отец запросами «некоторых надменных леди».

Между тем шотландцы начали что-то оживленно обсуждать – очевидно, план предстоящей засады. При этом они так энергично размахивали руками, будто перешли на язык жестов. Тот, что повыше указал рукой в сторону моста. Злоумышленники разделились: трое из них вбежали на мост, перелезли через перила и скрылись внизу, тогда как двое оставшихся затаились в зарослях, не переходя дороги.

Послышался топот копыт – к мосту приближались всадники. Топот застал Луи врасплох. Омега как раз переходил ручей и еще не удалился от разбойников на такое расстояние, чтобы предупредить рыцарей, не подвергая при этом опасности собственную жизнь. Мальчик, что было сил, побежал в сторону дороги, подальше от бандитов.

Наверху холма показались два всадника.

– Эй, стойте! Вас хотят убить! – закричал Луи, стараясь привлечь внимание путешественников.

До дороги оставалось еще около двадцати метров. Взгляд омеги лихорадочно метался между густыми кустами, где притаились шотландцы, и всадниками, летевшими в расставленную злоумышленниками ловушку. Рыцари пронеслись мимо Луи, облив его грязью. Еще мгновение, и они уже спускались по дороге к мосту.

Мальчик, наконец, добрался до дороги, перемахнул через канаву и бросился вдогонку за всадниками, размахивая руками и вопя во все горло: «Стойте! Подождите!»

Наконец, уже у самого моста всадники придержали коней и обернулись, но было уже слишком поздно.

Шотландцы напали на всадников. Разбойники один за другим выскочили на дорогу. Хорошо обученные кони рыцарей взвились на дыбы, и выпущенные из темноты стрелы просвистели, не причинив всадникам никакого вреда.

Опасаясь за жизнь всадников, Луи напрочь забыл о том, что на нем нет доспехов, и бесстрашно бросился вперед. Лишь хлопнув себя по бедру и не обнаружив меча, мальчик вспомнил, что безоружен.

В следующее мгновение прозрачный ночной воздух прорезал громоподобный боевой клич, прокатившийся громким эхом по всему лесу. Размахивая над головой блестящими в лунном свете стальными клинками, всадники направили коней на нападавших. Звон стали перемешался с лошадиным ржанием и отчаянными криками вступивших в смертельную схватку людей.

Луи замер на месте, наблюдая за происходящим. Он не заметил пятого шотландца, стоявшего у перил моста, и увидел его лишь в тот момент, когда он вскинул заряженный арбалет и нацелил его на одного из рыцарей – по виду настоящего великана. Луи, не раздумывая, бросился на арбалетчика и, выставив перед собой руки, изо всех сил толкнул его в бок. Шотландец выронил арбалет, оружие перелетело через перила и с тихим всплеском исчезло в трясине под мостом.

Пытаясь удержаться на ногах, арбалетчик обхватил Луи за плечи, и они оба рухнули с моста в болото.

Первой под воду ушел омега; шотландец свалился на малька сверху и, подмяв его под себя, лишил возможности двигаться. От холодной воды у Луи перехватило дыхание, а мышцы свело судорогой. Вода заливала ему рот и нос. Мальчик хотел было вскинуть голову, но в следующее мгновение сильные руки шотландца стиснули его горло.

Луи попытался разжать его руки, но бандит держал его крепко. Разбойник прижимал Томлинсона к дну, и скоро мальчик почувствовал, как грязь залепила ему лицо. Сердце омеги неистово колотилось, а легкие разрывались от боли. Луи понял: еще немного и он задохнется.

Собрав все силы, мальчик ударил шотландца коленом в пах. К такой уловке он изредка прибегал в детстве, когда Алекс и Адам набрасывались на него вдвоем и принимались безжалостно колотить кулаками.

Арбалетчик отпустил шею омеги и отпрянул в сторону. Луи вынырнул и жадно, со стоном, втянул в себя воздух. В следующую секунду он снова увидел перед собой мокрое лицо шотландца. Как пробка, выскочив из воды, он, видимо, готовился снова напасть. Омега отшатнулся, вскинул вверх руку и с размаху ударил его кулаком в нос.

– Будь ты проклят, сука!

Шотландец хотел было снова схватить Луи, но почему-то передумал и побрел по дну к берегу. Выбравшись на сухое место, он бросил на омегу ненавидящий взгляд и пошел к лесу. Одной рукой он придерживал свое мужское достоинство, а другой зажимал разбитый нос.

– Это тебе наука! Будешь знать, как топить невинных людей! – крикнул вслед убегавшему разбойнику Луи и подул на разбитые пальцы.

Суставы кровоточили и болезненно ныли, но Томлинсон не сомневался, что шотландцу досталось куда больше. Решив, что сломал стрелку носа, мальчик гордо улыбнулся.

Пора было выбираться на сушу. Луи отряхнулся, как утка, и направился к берегу, с чавкающим звуком вытаскивая ноги из толстого слоя грязи. Его грубошерстное платье, пропитанное водой и грязью, казалось тяжелым, как кольчуга. Юбка разошлась на бедре по шву, а внизу облепила ноги и мешала идти. Помогая себе руками, скользя в грязи и припадая на колено, мальчик наконец выбрался на берег. Грязная жижа стекала по лицу. Луи заморгал, нагнулся к воде и попытался смыть грязь, но лишь размазал ее по лицу.

Наконец омега увидел прямо перед собой мост. У въезда на него, на обочине, лежали тела трех шотландцев. И тут же в живот четвертого разбойника вонзился длинный меч рыцаря-гиганта.

Внезапно рыцарь вскинул руку вверх и поднял шотландца на клинке своего меча в воздух, будто демонстрируя невидимым свидетелям схватки неимоверную силу своих мускулов.

От изумления у Луи открылся рот.

Шотландец был отнюдь не хрупкого сложения, однако железная рука рыцаря, казалось, могла держать поверженного врага на острие меча чуть ли не до второго пришествия. Впрочем, эта жестокая забава скоро наскучила ему, он опустил меч и резким движением стряхнул умиравшего шотландца с клинка.

Ноги разбойника подогнулись, и он, издав невнятное проклятие, замертво рухнул на землю.

– Одного надо было оставить в живых, – нарушил тишину ночи низкий голос рыцаря-гиганта. Всадник с сожалением смотрел на тела поверженных им и его спутником разбойников.

– Так уж получилось, – ответил второй рыцарь. – Тут как на войне – или мы их, или они нас.

– Ты прав.

Звякнули доспехи. Тот, что был ниже ростом, соскочил с коня.

– Я осмотрю трупы.

– Я займусь этим сам.

Луи молча наблюдал из темноты, как громадный рыцарь, не слезая с коня, склонялся над телами врагов, пытаясь обнаружить в них признаки жизни. Мальчик не сводил глаз с его спины.

Видимо, рыцарь почувствовал обращенный на него взгляд. Дернув поводья, он повернул своего жеребца в сторону Луи и устремил на него пронизывающий взор черных, без блеска, глаз. На плечи рыцаря густой волной ниспадали длинные шоколадные кудри. Лицо его скрывала тень, но омеге казалось, что взгляд прожигает насквозь.

Время тянулось бесконечно. Рыцарь – все так же молча – пристально разглядывал незнакомца. Затем, пришпорив коня, двинулся к нему. Он остановился в нескольких метрах от Луи, и его гигантская тень накрыла мальчика.

Могучая рука рыцаря покоилась на передней луке высокого седла. Не выпуская из пальцев рукояти меча, он в упор смотрел на Луи.

Заметив кровь на клинке, омега поежился и решил, что с объяснением тянуть не следует.

– Жаль, что ты не услышал меня, милорд. Я кричал тебе и твоему спутнику, чтобы вы придержали коней, но вы промчались мимо. Между тем, стоило вам остановиться чуть раньше, и кровопролития можно было бы избежать…

– Если б ты не закричал, мы пронеслись бы мимо твоих дружков как ураган, и они не успели бы и рта раскрыть, – в низком рокочущем голосе рыцаря слышалась скрытая угроза.

– Я лишь хотел предупредить о том, что впереди вас ждет засада.

– Ты лжешь, чтобы спасти себя, – Рыцарь стиснул рукоять своего меча с такой силой, что костяшки пальцев у него побелели.

– Я говорю правду. И потом – неужели ты думаешь, что это я вместе с шотландцами подстроил тебе западню? – с негодованием возразил Луи.

– Но почему я должен верить тебе?

Томлинсон облизнул губы, презирая себя за то, что при виде этого рыцаря испытал неведомое ему прежде смущение.

– Я не имею к этим людям никакого отношения. В таверне деревни Сент-Вейль я случайно услышал, что шотландцы замышляют тебя убить, и последовал за ними, намереваясь предупредить об опасности. Но кто ты такой? Почему они хотели убить тебя?

– Ты заодно с убийцами и должен знать это.

На лицо рыцаря упал лунный свет, и в его зрачках полыхнули зловещие искры.

– Говорю тебе, мне не знакомы эти подлые свиньи. Стал бы я спасать твою спину от стрелы, если бы был с ними заодно? Если бы я собирался тебя убить, поверь, ты был бы уже мертв.

– Сильно сказано. Похоже, лгать ты умеешь куда искуснее, чем убивать.

– Клянусь, там, на мосту, я спас тебе жизнь.

Рыцарь выпрямился в седле, и оно заскрипело под его весом.

– Разумеется. Причем дважды, – с иронией отозвался он. – Первый раз на дороге, второй – на мосту. Помнится, ты что-то кричал?

– Да, кричал! У одного из них был арбалет, и он целился тебе в спину. Ты был бы мертв сейчас, если бы я не помешал негодяю.

– Здесь только четыре трупа. А где же негодяй – тот, что с арбалетом?

Жесткие складки в уголках его рта разгладились, а на губах появилась глумливая улыбка.

– После того, как я сломал ему нос, он удрал в лес.

– Ты сломал ему нос? – в низком, звучном голосе рыцаря снова зазвенел металл. – Если этот мерзавец и впрямь существует, то, похоже, это ты помог ему бежать и лжешь теперь, чтобы выгородить и его, и себя. Между тем лгуны, на мой взгляд, заслуживают самого сурового наказания.

Не успел Луи что-то сказать в свое оправдание, как рыцарь поднял свой сверкающий меч. Намерения великана не оставляли сомнений. Подхватив подол платья, омега бросился наутек. Конечно, Луи было стыдно бежать с поля боя, но ведь он был безоружен! И в любом случае мальчик никогда не скрестил бы меч с рыцарем, в таком совершенстве владеющим клинком. Это было бы равносильно самоубийству.

За спиной омеги, подобно камнепаду, вновь загрохотали тяжелые подкованные копыта. Топот становился все громче… все ближе.

Комья слипшейся грязи ударяли по ногам. Томлинсон затылком чувствовал горячее дыхание огромного жеребца и понимал, что еще минута – и преследователь схватит его. Не желая отдаваться на милость зловещего всадника, Луи побежал в сторону и прыгнул через придорожную канаву.

Увы, ногам омеги так и не суждено было коснуться ее противоположного края. Могучая рука схватила бегляка за платье, и он взмыл в воздух.

Луи зажмурился в ожидании удара и попытался вспомнить о том, когда исповедовался в последний раз.

Тело омеги соприкоснулось с каким-то твердым и холодным предметом. Секунду помедлив, он распахнул глаза и увидел прямо у себя перед носом затянутое кольчужной сеткой мощное колено. Выяснилось, что мальчик лежит на животе поперек седла.

– Отпусти меня! Я невиновен, – Луи попытался приподнять голову и взглянуть на рыцаря, но ничего, кроме ноги воина, разглядеть не удалось. – Повторяю: я не хотел тебя убивать. Напротив, спас тебе жизнь, о чем, впрочем, теперь искренне сожалею.

В ответ рыцарь, очевидно, в шутку, шлепнул широкой ладонью по пухлой попке.

– Если попытаешься снова убежать, прыгать через канавы тебе больше не придется, ручаюсь.

Луи зажмурился, чувствуя жжение в той части своего тела, к которой приложил руку великан. Кровь прилила к голове, а в висках застучало.

Омега уставился на сапог и почувствовал, что его терпению пришел конец.

– Не веришь, так убей меня! Чего ты ждешь?

– Убить никогда не поздно.

Услышав нешуточную угрозу в словах рыцаря, мальчик поежился от пробежавшей по телу противной холодной дрожи. Выбирать не приходилось: так или иначе, но от этого великана следовало бежать, даже если это будет стоить ему жизни.