Текст книги "Angel Diaries (СИ)"

Автор книги: AnnaSnow

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)

– Я споткнулась обо что-то в снегу, после ощутила сильную боль, но я думала это просто царапина о сук ветки, – пробормотала я чувствуя слабость во всем теле.

– Гримо, прибери здесь, нам срочно надо в замок , – граф схватил меня как куклу и поставил на ноги, я вскрикнула.

– Держитесь за уздцы Пегаса и не орите, иначе он встанет на дыбы, – прикрикнул на меня он, подводя к своему коню.

– Пегас – какое романтичное имя, – пробормотала я, ощущая в голове туман и схватилась за уздечку коня.

Граф быстро вскочил на него, затем перегнулся и буквально сгреб меня в охапку. Он с легкостью затащил меня к себе в седло, так что насчет хорошей физической формы я не ошиблась.

– Я могла поехать на Данаи, сама, – слабо возразила я.

– Только через мой труп, – процедил мужчина. – Держитесь за меня, крепче, я сейчас пущу Пегаса во всю прыть.

Я только успела ухватиться за его камзол, как конь полетел по снегу, уничтожая по пути сугробы.

Небо и Земля качались перед глазами, затем меня накрыла тьма и я на некоторое время потеряла сознание. Очнулась я от криков графа и топота слуг уже в замке.

– Сюда, скорее несите ее сюда, у нее сильная потеря крови, – я узнала голос говорящего, он принадлежал лекарю. Меня бегом несли по коридорам, только факелы на стенах мелькали перед глазами.

Затем я оказалась на столе, в небольшом кабинете, поверх которого постелили чистую простынь. Стены были увешены полками с колбами, ступками, возле окна стоял столик с кипой бумаг. Я уже не помню, кто стаскивал сапог с моей ноги и поднимал юбки.

– Какая к черту царапина! У мадемуазель задета артерия, она что на нож напоролась?! – вырвалось у месье Жаме.

– Я не знаю, – пробормотала я слабо.

– Молчите, хоть сейчас слушайте, что надо делать, – произнес граф нагнувшись ко мне.

– Надо промыть рану и зашить, немедленно, – лекарь стал давать указания своему помощнику, тот суетился подготавливая все необходимое.

– Зашить? – я с испугом в голосе вжалась в стол.

–Ну, что вы сударыня, не надо бояться, я столько ран уже зашил на своем веку и похлеще вашей, у меня рука набита, – месье Жаме попытался меня успокоить, в это время он стащил с моей ноги грязный, пропитанный кровью чулок и бросил на пол, затем хорошенько промыл рану, в это время я вздрагивала и стонала, кусая губы до крови, на столе, боль была резкой, накрывала меня с головой.

Лекарь долго держал толстую и длинную иглу над пламенем небольшой горелки, с помощью щипцов, пока Пьер подготавливал банку с мазью , шелковые белые нити.

– Что там у вас? – раздался обеспокоенный голос графа от двери, он заглянул в кабинет.

– Ну, что я могу сказать, месье, распорото не до кости, но глубоко, рана промыта, сейчас надо прижечь и шить, а затем наложить повязку.

– Прижечь? Нет, я не выдержу, – я всхлипнула.

– Вот тут я с мадемуазель согласен, она довольно чувствительно реагировала даже на теплую воду, – заметил лекарь. – Я думаю дать ей немного опиума, следуя советам Парацельса, но меня смущает ее хрупкое строение, выдержит ли сердце?

– Подождите здесь, пока без всякого опиума, – граф исчез и вскоре вернулся с небольшой флягой.

– Пейте, это лучше подойдет вам, – произнес он, подходя ко мне.

– Что вы принесли? – поинтересовался лекарь.

– Чистейший ром и довольно крепкий, – пояснил месье де Ла Фер, он приподнял мне голову и подставил флягу.

– Пейте! – повторил он.

Я сделала глоток , его содержимое обожгло рот и горло, заставило закашляться.

– Пейте всё! – последовала еще одна команда.

– Я не могу, – я попыталась уклониться от фляжки, чувствуя, как кружится голова.

– Живо! Я не приемлю ваших отказов, сударыня, – мою шею зафиксировали, рот открыли и стали вливать жидкость. Чтобы не задохнуться мне пришлось глотать, перед глазами комната поплыла.

– Что ж, и правда подействовало , – произнес лекарь, это были последние слова, которые я услышала, перед падением во тьму.

====== Глава 6. Графская колючка ======

Первое, что я увидела придя в себя – это незнакомый мне гобелен, на который падал свет от камина. Это было изображение дамы на балконе замка и она смотрит на корабль, который подходит по-видимому к ее жилищу. Потом подняв голову, которая сразу же началась кружиться, я рассмотрела темно-зеленый балдахин, с золотистой бахромой. Этого не было у меня в спальне, в доме дяди. Я попыталась рассмотреть комнату, но она находилась в полумраке, поэтому я могла только угадать очертания мебели. Я лежала под пуховым толстым одеялом, которое походило на серебристое облако, в атласном оформлении, под головой мягкие белые подушки, моя нога с раной была кем-то заботливо положена на стопку маленьких подушечек, она была перевязана, от повязки исходил тонкий аромат лаванды и по-моему ромашки. Кто-то снял с меня платье , юбки, чулки и облачил в мою ночную рубашку, я с опаской подняла подол до пояса: панталоны тоже кто-то заботливо одел на меня – мои и чистые. Я чувствовала слабость и усталость, от того наверное соображала медленно и я пару минут сидела думая, кто же меня и когда переодел, когда от софы, установленной напротив кровати, раздался возглас. Из-за полумрака я не сразу поняла, что там полусидя кто-то находился.

– Госпожа, наконец вы пришли в себя! – услышала я знакомый голос Мод. Моя служанка быстро подошла к кровати. – Как мы все переживали, ваш дядя места себе не находил, – я устало откинулась на подушки.

– Они с графом тут скандалили по поводу того, что с вами случилось. Месье де Бельфор обо всем узнал, когда слуга прибыл к нам с запиской, чтобы заодно и забрать меня и вашу сменную одежду. Он поехал со мной и просто скандал учинил, заявил, что месье граф хочет вас угробить, чтобы свести с ним счеты.

Я фыркнула.

– Глупости какие, я сама напоролась на какую-то то ли палку, то ли железку в снегу, когда хворост пошла собирать, – служанка уставилась на меня, я поняла, что о пикнике моим домашним ничего не было известно.

– Сударыня, зачем же вы собирали хворост?

– Для костра, – просто ответила я. – Кстати, меня удивляет, что дядя не вывез меня из замка графа силой.

– Он пытался, но месье лекарь ему запретил, он ему объяснил, что вы потеряли много крови и поездка для вас губительна. Вообще на это страшно было смотреть – вы, такая бледная на столе и вся ваша одежда в крови.

– Как граф объяснил сей момент? – спросила я.

– Он рассказал, что вы гуляли по саду, подскользнулись и упали на старый нож, который кто-то из слуг обронил и тот лежал в сугробе, и случайно распороли ногу, – поведала Мод.

Я приподняла бровь, хозяин замка не хотел рассказывать о пикнике. Возможно его действия могли показаться забавным только ему, а не обществу Прованса. Я не стала обсуждать сие с Мод и переключилась на другую тему:

– Сколько я была без сознания?

– Это вторые сутки пошли, лекарь говорит, что если бы ваша природа была более сильной, то очнулись бы раньше, -пояснила служанка. – Месье Жаме говорит, что вы минимум неделю не сможете вставать.

Я присмотрелась к ноге, она была припухшей, бледной и с жирными пятнами от мази.

В это время дверь в комнату приоткрылась и Рауль посмотрев по сторонам, чтобы удостовериться, что его никто не заметил, проскользнул во внутрь моей новой спальни.

– О, Ангел, ты очнулась, я молился, чтобы ты не умерла, даже Марию попросил за тебя помолится, – мальчик скривился, видимо это должно было показать, что он пошел на крайние меры, ради моего здоровья.

Рауль подошел и вскарабкался ко мне на кровать.

– Я испугался, когда твой дядя вызвал месье графа на дуэль, – последнее слово было новым для мальчика и он произнес его по слогам.

– Я спросил у Марии, что это, а она ответила драка на шпагах, но твой дядя он старый и месье граф бы его убил, я бы не хотел, чтобы он умер.

– Дуэль? Это безумие, надеюсь, что они потом отказались от этой идеи, – простонала я.

– Месье граф, налил вашему дяди вина и предложил успокоиться, – ответил мальчик.

– И что было потом? – поинтересовалась я.

– А потом месье граф увидел мою ногу, из-под стола, вытащил, ударил, и выгнал из кабинета, – мальчик неосознанно потер ягодицы, так что о том куда пришелся удар тяжелой мужской ладони можно было догадаться.

Я погладила его по голове.

– Подслушивать нехорошо, некрасиво, ты не должен больше так делать.

– Почему? – Рауль насупился.

– Ты ставишь своего опекуна в неудобное положение, ну и скорее всего ничего не поймешь из взрослого разговора, – попыталась объяснить я.

– Вы иногда можете здраво рассуждать , сударыня, это радует, – раздался голос от двери.

Я вздрогнула от неожиданности. Рауль быстро перебрался на другую часть кровати, стараясь не касаться моей больной ноги.

– Как вы себя чувствуете? – граф подошел поближе и кивнул на мою повязку.

– Тупая боль, слабость и головокружение , – перечислила я.

– Это из-за потери крови, но вам повезло, у вас рана не гноится, когда вы еще не пришли в себя, вчера, месье Жаме проверял вашу повязку.

Я покрутила ногой и тут же резкая боль пронзила мое тело, я застонала.

– Мадемуазель, прекратите дергаться, швы могут разойтись. Пока вы побудете здесь, до полного выздоровления ,каждый день вас будет осматривать лекарь. И каждый день навещать Рауль, вы же все же в сознании, значит можете выполнять задания.

– Да, – я кивнула.

– Ваше задание на сегодня хорошенько поесть, в компании Рауля, и занять его на этот вечер, – граф говорил это серьезным тоном, как если бы дело было государственной важности.

Вскоре он покинул спальню оставив мальчика со мной. Подобные задания, которые касались моего здоровья стали выдаваться мне каждый день, вставать и много ходить по комнате мне запрещали, да и из-за сильных приступов резкой боли у меня самой такого желания не возникало. Каждый день лекарь открывал мою рану, менял перевязку на свежую и зорко смотрел, чтобы она была чистой. Посещения мальчика же не были мне в тягость, если бы не он, то пожалуй я бы заскучала лежать просто так, в спальне, которая как я узнала от Мод, принадлежала матери графа. Мод любила собирать сплетни и довольно быстро сходилась с людьми, так что вскоре я была в курсе некоторых нюансов жизни жителей замка. Так служанка смогла выведать, что мадам графиня мертва, что ее убили и вроде бы по приказу мужа. Мне это показалось бредом, хозяин замка конечно был эксцентричным человеком, порой резковатым, но мне с трудом верилось, что он мог бы пойти на такой шаг. Я просто решила, что скорее всего с женщиной случился несчастный случай, в котором косвенно был виновен граф. Попросив Мод не болтать о таком, во время визита ребенка, я выкинула эту информацию из головы, как потом оказалось зря. Теперь я понимаю, что правда уже издали начала меня пугать, что подсознательно я уже имела представление о ее зловещих чертах, только боялась себе в этом признаться. Посещения Рауля всегда поднимали мне настроение, мальчик принес мне кипу чистых листов и графитную палочку, поэтому я могла рисовать его портрет. Я смогла запечатлеть его и на лошадке-качалке, с игрушечной шпагой. Затем на бумагу был перенес интерьер новой спальни, пейзаж за окном. Подумав я решила нарисовать Колодец Желаний.

– Это же там ты меня нашла, Ангел, – воскликнул ребенок заметив на картинке знакомые очертания башни и колодца.

– Да, это Колодец Желаний и Башня Прекрасной Генриетты, – и я рассказала ему эти легенды.

Мальчик с интересом выслушал. – У меня были позолоченные пуговицы на курточке, если бы я знал об этом, то смог бы загадать много желаний, – задумчиво сказал он.

– Возможно, когда-нибудь мы съездим туда и ты кинешь полноценную монету, – успокоила я его.

– Месье граф меня туда не отпустит, – печально произнес Рауль. – И он не любит все эти истории о старых вещах.

Я заметила, что Рауль не сумев вспомнить нужное слово пытался объяснить более доступным ему способом. Так например он пояснял значение слова “легенда”.

– Я уверена, что в замке есть много интересных и красивых мест, которые можно зарисовать, – я решила перенести внимание на мальчика на нечто другое.

Тот согласно кивнул.

– У нас есть одно такое, где много растений стоит, цветов, они занимают большую комнату, – стал рассказывать мальчик.

– Меня туда пускают только с Марией или Гримо, но возможно и с тобой пустят. Там красиво, – закончил свой рассказ Рауль.

В следующий раз, когда граф пришел навестить меня я спросила про это место и он удовлетворенно кивнув ответил:

– Верно, у меня есть оранжерея, – пояснил он. – Вы хотите ее посетить?

– Если позволите, я могла бы зарисовать цветы, – выказала я свою просьбу.

– Что ж, если лекарь вам разрешит спуститься, то я буду рад сопровождать вас туда, особенно, если с нами пойдет Рауль. После того, как этот юный господин разбил горшок с редким розовым кустом, я его одного не допускаю туда , – пояснил граф.

Месье Жаме после осмотра нахмурился, когда я высказывала просьбу спуститься вниз, но кивнул. Я пролежала уже пять дней, рана выглядела удовлетворяющие требования лекаря, единственное, что попросил меня месье Жаме, так это долго все равно не ходить, а делать остановки для отдыха, сидя.

После обеда граф с Раулем зашли за мной, в руках у мальчика была старая моя папка, в ней правда оказались пустые листы бумаги. В начале я подумала, что месье де Ла Фер решил мне вернуть мои старые рисунки, я с радостью открыла врученную мне мальчиком папку. Мужчина проследил за моим выражением лица, когда я увидела пустые листы.

– Вы ведь не думали, что я верну с таким трудом добытые образчики живописи? – спросил он. – Не беспокойтесь, я их переложил в надежное место, они в целости и сохранности, у меня в кабинете.

С небольшим осадком плохого настроения я спустилась на первый этаж, меня повели в правое крыло замка, к оранжереи. Ею оказалась огромная зала, с окнами, чуть ли не до пола, тут было достаточно тепло и светло. Множество горшков, кадок, ваз и отовсюду росли разнообразные растения, цветы и даже миниатюрные деревца. Тут же был искусственный маленький фонтан из белого мрамора, на нем сверху пузатый Купидон лил из кувшина воду, в чашу.

Оранжереи имели многие богатые дворяне, это увлечение стоило серьезных средств, в нашей семье такого не было. Был зимний розарий – мы просто выращивали зимой сорта местных цветов – розы, они были душистые, но их ценность явно была ниже той, что произрастали здесь. Граф подошел к кусту, возле него стоял табурет, с садовым ножом. Он отрезал мне одну белую розу и протянул.

– Осторожно, не уколитесь, тут шипы, – он указал мне на цветок. Я понюхала его, аромат был тонкий и приятный.

– У нас дома росло много роз, их любила моя матушка, – пояснила я.

Затем мы подошли к лилиям. Их тоже здесь было много, я сразу почувствовала знакомое головокружение от их запаха, мрачные воспоминания о похоронах нахлынули на меня. Чтобы избежать конфуза я достала быстро батистовый платочек, из-за отворота рукава и вдохнула аромат лаванды, маслом которой был опрыскан материал.

– Что с вами? – граф видимо увидел мое сильно побледневшее лицо и мои действия не укрылись от его внимательного взора.

– Простите, у меня всегда подобная реакция на лилии. Когда хоронили Луи ими была заставлена вся церковь, я даже потеряла сознание от их дурмана, во время службы. Увы, они всегда мне будут напоминать о похоронах, – я быстро отошла от цветов, держа платок возле лица.

– Сударыня, мне не хочется, чтобы вы повторили тот печальный опыт здесь, поэтому будет лучше, если вы взгляните на новинки, привезенные мне из Испании, – мужчина указал на растения стоящие поодаль, возле фонтана. Тут стояли горшки с тюльпанами, орхидеями и странное растение, которое я не смогла определить.

– Они чудесны, а тюльпаны это же целое состояние! – вырвалось у меня, я быстро подошла к ним и стала разглядывать сорта.

– Целое состояние? Это как? – Рауль удивленно посмотрел на меня.

– Ну, я слышала некоторые любители цветов за них отдают столько денег, что можно купить дом, – пояснила я.

– Это за редкие сорта, эти же особой редкостью не отличаются, хотя согласен, дороговаты, – ответил на это граф.

Тюльпаны были простого красного цвета, среди них была парочка желтых. Я с восторгом рассмотрела белую и розовую орхидеи и наконец дошла до большой кадки , откуда произрастало нечто.

– А что это? – наконец осмелилась я поинтересоваться.

– Я так и думал, что это вас заинтересует, – граф улыбнулся. – Это Мелокактус. Растение произрастает в Африке, в других жарких и дальних странах, ему нужен минимум полива.

– А какие у него цветы? – я с интересом осматривала колючую поверхность.

– Не знаю, он цветет раз в год, говорят белые, – ответил граф.

– Если позволите, то я его зарисую , – я взяла папку с принадлежностями для живописи, стала делать наброски, в это время Рауль нарезал вокруг него круги.

–А для чего он, раз не цветет? – спросил мальчик.

Граф пожал плечами. Рауль с вопросами видимо его начинал утомлять.

– Ангел, ты похожа на розу, – мальчик видимо решил со мной пообщаться, ему надоело лицезреть колючие растение.

– Спасибо,Рауль, надеюсь ты имеешь в виду цвет волос, а не шипы, – я улыбнулась ему.

– А на какой цветок похож я? – спросил ребёнок.

– На тюльпан, – ответила я, желая сосредоточиться на рисунке.

– Стою так же целое состояние? – мальчик решил допытаться до сути.

– Практически, – ответил граф на это, он отошел от нас, чуть поодаль рядом с нарциссами стоял небольшой белый столик и два глубоких светлых кресла. Он опустился в одно из них, я заметила на столике лежащую книгу, название было не видно, но мужчина погрузился в чтение, взяв ее.

– Ты такой же красивый, как и эти тюльпаны, – я похлопал Рауля по руке.

– Наверное каждый человек похож на какой-либо цветок? – спросил ребенок.

– Наверное, – я пожала плечами.

– А на какой цветок похож месье граф? – спросил Рауль шепотом.

– Даже не знаю, – пробормотала я.

Наши взгляды с Раулем непроизвольно остановились на Мелокактусе.

– А я знаю, на эту колючку, – радостно произнес мальчик. – Мне кажется, что ей подойдет название “Графская”.

Месье де Ла Фер сделал вид, что не услышал, я показала Раулю знак, чтобы он так это не орал, на всю оранжерею.

– А синие розы бывают? – допытывался ребенок.

– Скорее всего нет, я не слышала о таком чуде, – я практически заканчивала рисунок.

– А если их покрасить?

– Зачем? Со временем вода смоет краску, новые бутоны будут изначального цвета, истина выплывет наружу, – я делала размашистые штрихи.

– Вы правда так считаете? Что истина всегда выплывет наружу? – спросил у меня граф, услышав мой ответ.

– Определенно, – я кивнула.

– Даже если все будут говорить, что розы синие, а не скажем, как изначально белые ?

– Конечно, всегда найдется тот, кто увидит картину целиком, увидит, что новые бутоны белоснежны, а краска капает, – я не понимала этих уточнений.

Закончив рисунок, я какое-то время гуляла с Раулем по оранжереи, саму папку я положила на столик, с позволения графа. Слабость новой волной на меня нахлынула внезапно, но уходить на вверх не хотелось из этого прекрасного места, я украдкой поднесла платок с лавандой к лицу,нагнувшись над папкой с рисунками, чтобы не привлекать внимание хозяина замка.

В это время в оранжерею быстро вошел Гримо, при виде его обеспокоенного лица граф встал и отошел с ним. Вскоре он вернулся, ведя Рауля за руку, который не заметно для нас обрывал лепестки у увядшей розы.

– Сударыня, вынужден прервать нашу прогулку, ко мне приехал посетитель, отведите ребенка на вверх, – он передал мне мальчика.

Граф указал на хорошо замаскированную дверь в стене, ее не было видно, так как она сливалась со светлой краской.

– Прошу выйдите этим путем. За дверью лестница, поднявшись по ней, до конца, попадете на этаж, где комната этого молодого человека, – я быстро проскользнула с Раулем в небольшой коридор и дверь за мной захлопнулась, тут я вспомнила, к своему ужасу, что забыла и папку и платок.

Лестница была крутой, винтовой и с высокими ступенями – этого видно граф не учел, когда выставил меня перед ней. Я вздохнула, забраться по ней с больной ногой было сложновато, а вместе с ребенком на руках даже опасно.

– Я могу сам залезть , не беспокойся, Ангел , – прошептал мальчик.

В это время, пока я раздумывала, как нам лучше вскарабкаться наверх, в оранжереи зазвучал приятный мужской голос. Подслушивать было некрасиво, но любопытство взяло вверх. Дверь оказалась прикрыта не полностью, я сделала знак Раулю помолчать, тот заговорщически подмигнул и застыл.

– Оливье, друг мой, как можно безвылазно сидеть в этом замке, при чем круглый год? – вошедший мужчина был облачен в одеяние аббата, но лица его я не видела, только светлые волосы по плечи.

– Рене, друг мой, я рад тебя видеть, ну, а насчет твоей фразы, то спешу напомнить высший свет меня не особо прельщает, – месье де Ла Фер говорил дружелюбно и спокойно.

– Кстати, у меня для тебя письмо, –

гость протянул сложенный листок бумаги хозяину замка.

– От кого?

– Тут все написано, – коротко ответил аббат.

Послышался шорох бумаги, затем пара минут видимо чтения.

– Новости сие стары, их я читаю вот уже лет пять.

– Но герцог и правда при смерти, лекари говорят он долго не протянет, – пришелец сел в кресло, за столик.

– Сочувствую, но меня сие не должно волновать, – холодно отрезал граф.

– Я думал, что вы придерживаетесь иного мнения, все таки Рауль мог бы получить возможность общения с ней, после смерти герцога конечно, – гость постарался, как можно тактичней подобрать слова.

– Мой друг, я уже объяснял свою позицию на этот счет, не будем ссорится и спорить о ней, – граф натянуто улыбнулся.

Тут взгляд гостя упал на папку с рисунками, он взял лист бумаги с изображением Мелокактуса.

– Я не знал, что вы так отлично рисуете, да еще и такое странное растение , – произнес аббат.

– У меня много талантов, о которых вы не подозреваете , – ответил хозяин замка.

– Я это заметил, хотя может быть я прервал вашу встречу с неким прекрасным созданием ? – мужчина усмехнувшись посмотрел на своего друга.

– Помилуйте, какие еще прекрасные создания?! Кроме этого Купидона и меня, более прекрасных созданий тут не наблюдается, – полушутя ответил месье граф.

– Кстати, а где ваш воспитанник? – вопросил аббат.

– Спит, на вверху, – ответил его собеседник. – Мой друг, вы наверное устали с дороги, позвольте я распоряжусь о комнате для вас и мы выпьем, у меня как раз есть пару бочонков прекрасного бургундского, – месье де Ла Фер направился к выходу из оранжереи.

Гость взял мой платок со столика, когда хозяин замка повернулся спиной, поднес к лицу, приподнял бровь и положил обратно.

– А все таки свидание прервал, – пробормотал он, однако я его услышала.

Аббат поспешил за своим другом следом.

Как только мужчины ушли из оранжереи я вернулась к лестнице. Было очевидно, что граф не хотел афишировать мое нахождение здесь, Рауля скорее всего не показал, потому как мальчик мог проболтаться. Мы стали взбираться по крутым ступенькам с подопечным графа. Медленно, но верно, я преподала слегка на ногу и держалась за стенку, Рауль поднимался с помощью перил, наконец, мы добрались до верхней площадки.

– У меня ноги болят, – захныкал ребенок, я взяла быстро его на руки, идти было недалеко, а Рауль и правда сегодня поработал и руками, и ногами, карабкаясь по ступеням.

В этой части коридора я не была, поэтому шла медленно, чтобы не пропустить поворот к детской. Это место освещалось довольно плохо, всего пара факелов, в начале и в конце коридора. Мальчик у меня на руках почему-то заснул, хотя до этого был достаточно бодр. В коридоре потянуло сильным сквозняком и меня пробрало до костей.

Меня накрыла волна животного страха, она заставила кровь застыть в жилах, а сердце пропустить удар. Факел в другом конце коридора погас, как от дуновения ветра и я снова увидела ее.

Фигура выплывала из темноты, в плаще и с корзинкой, она шла медленно и прямо на меня. Я же чувствовала, что не могу пошевелиться, а предчувствие чего-то страшного охватило меня, крик застрял в горле, мои глаза были широко распахнуты, я дрожала всем телом. В моем сознании пульсировало, что это конец – позади крутая лестница, впереди нечто, которое приближается ко мне и не собирается отступать, в полутемном, незнакомом коридоре, с ребенком на руках, я была обречена. Я смогла только припасть к стене, позади себя, хотя нащупав руками поняла, что это не камень , а дерево и сзади дверь. Внезапно она приоткрылась, из темноты показалась сильная мужская рука, она втащила меня за шиворот в комнату и быстро ее захлопнула, как преграду перед тем, что было в коридоре. Даже не смотря на полутьму комнаты я узнала месье Филиппа. Он припал на старые доски двери, которая заходила ходуном, быстро повернул ключ в замочной скважине. – Дитя мое, отойдите в глубь комнаты, – попросил он меня. Я незамедлительно последовала его приказу, чувствуя, что от страха сейчас потеряю сознание. Мужчина вытащил шпагу из ножен, воткнул ее на место ключа в замочную скважину и провернул, за дверью раздался жуткий вопль, я упала на колени, прижимая ребенка к себе. Мальчик к моему удивлению, как будто не слышал ничего. Затем все стихло. Месье Филипп подошел ко мне и поднял с колен, взяв за плечи.

– Все кончилось и все хорошо, – он вытер шпагу о рукав камзола.

– Что это было? – я старалась, чтобы голос не дрожал.

– Ну, безумцы иногда издают разные страшные звуки, – пояснил месье Филипп. – Это страшно выглядит, но в целом эти крики мало чем могут навредить.

– Как эта сумасшедшая пробралась в замок? И что вы с ней сделали? – я кивнула на шпагу.

– Всего лишь поцарапал немного коленку, это приведет ее в чувство. А она иногда сюда пробирается, эта тварь находит способы проходить в замок, как прям сквозь стены просачивается, – он усмехнулся.

– Куда смотрят ее родные, куда смотрит граф?! Это же опасно для ребенка, столкнуться с ней, – возмутилась я.

– Ну, родных, которые бы следили за ней, у нее нет, насколько я помню. А граф, он обычно либо на дно бутылки смотрел, либо в Париже пропадал. Насчет ребенка, я стараюсь, чтобы эта бестия не пересеклась с мальчиком.

– Но ее можно отправить в монастырь, я слышала монахини ухаживают за такими людьми, за болящими, возможно в святых стенах ей бы полегчало, – высказала я предположение.

– Монастырь? Она там была дважды и сбегала, – мужчина горько усмехнулся. – Сударыня, сядьте, вам ведь тяжело, а этого ребенка не плохо кормят, он довольно упитан, – месье Филипп указал на Рауля.

Это было отчасти правдой, после болезни мальчик смог несколько оправиться, его щечки стали более пухловатыми, как и ножки, но по мне это говорило о хорошем здоровье.

Я стала оглядываться куда можно было присесть – в комнате царил полумрак, тут находились сложенные ковры, гобелены, вдоль стены стояло несколько больших сундуков для одежды, так же вдоль стены шла длинная лавка. Мужчина скинул тюки с чем-то напоминающие плащи, на пол и указал мне на свободное место. Я с некоторым облегчением села, нога начинала ныть и я ее непроизвольно потерла.

– Кстати, как ваше ранение? – месье Филипп указал на перевязку.

– Лекарь говорит, что все обошлось, но надо потерпеть и она заживет, – я с трудом подавила зевок, странно, но сон стал медленно окутывать меня.

– Ну, вот и славно, кстати как вы оказались в этом редко посещаемом коридоре?

Я поведала месье Филиппу историю водворения.

– Несколько грубовато, – пробормотал мужчина. – Но вам повезло, что я оказался поблизости.

– Кстати, а кем вы приходитесь графу? – я пыталась сконцентрироваться на пыльном сундуке, передо мной и не уснуть.

– Я его родственник, – ответил на это месье Филипп.

– Я и не слышала, что кто-то гостит в замке, – я высвободила руку и потерла переносицу.

– О, мы в ссоре с ним давно, не общаемся, поэтому мои посещения замка и его земель скажем не официальны, Оливье меня не видит и не знает обо мне.

– А почему вы навещаете его, раз не общаетесь? – зевок я скрыть уже не смогла, все поплыло перед глазами.

– Я должен приглядывать за ним, для меня он всегда останется большим ребенком, – тихо произнес месье Филипп.

– Сударыня, в следующий раз , если встретите эту безумную прячьтесь, она со злости может попытаться вам выцарапать глаза , – дал он мне совет.

– Но чем я могу ее разозлить, может наоборот, если я поговорю с ней и ее успокою это закончится.

– Что вы, дитя мое, даже не пытайтесь, это будет означать для вас плачевные последствия, – мужчина нахмурился.

– Но почему она должна на меня кидаться? – удивилась я.

– Так больная, безумная, к тому же вы такая красавица, конечно будет вам завидовать, – объяснил причину месье Филипп.

– Вы мне льстите , сударь, но меня все называют только милой, до статуса красавицы мне, увы, далеко, – я вздохнула.

– Ну, кто вам это вбил, в вашу прелестную головку? Например, я прекрасно знаю, что графу вы симпатичны, все в его роду любили блондинок, с голубыми глазами, – месье Филипп постарался поднять мое настроение.

– Ах месье, вы просто хотите меня успокоить, но даже мой дядя не обольщается на мой счет, – словам рядом сидящего мне верилось с трудом.

– При чем тут ваш дядя? Антуан всегда тяготел к тому, что побольше и по визгливее. В роду де Ла Фер были другие вкусы, – усмехнулся мой собеседник.

– Так значит мадам графиня, матушка графа была блондинкой? – уточнила я.

– Нет, брюнеткой, с карими глазами, довольно статной, с хорошим приданым и связями.

– Но вы говорили только, что о другом типаже, что мужчины этого рода любят блондинок, – я не могла понять.

– Дорогая, любить и жениться – вещи разные. Не всегда они совпадают, – пробормотал месье Филипп.

– О! – только и вырвалось у меня, наконец смысл этой фразы расшифровывался в мозгу.

– Вы наверное хорошо знаете моего дядю , раз известны его вкусы, – я вспомнила, что и правда – все тетушки были дамами в теле.

– Конечно знаю, мы вместе опустошили не один десяток бутылок с бургундским и много чего делали, что не для ваших невинных ушей, – с ностальгией в голосе протянул месье Филипп.

– Месье, если вы назовете ваше имя полностью, то я смогу ему от вас передать привет, когда отправлюсь в его поместье, – без задней мысли предложила я.

– Ах, мое невинное дитя, с большим сердцем, мы расстались с вашим дядей не особо хорошо, так что, боюсь он, услышав мое имя, может запретить вам видеться со мной, а вы как послушная племянница исполните сей приказ и мне снова не с кем будет и словом перекинуться. Молодежь меня не слушает, своему родственнику не достучаться, не общаться же мне с этой ненормальной?! А вы такая интересная, впечатлительная, любознательная и красивая. Помните ,мадемуазель – вы красивы, не стоит сомневаться в этом, – он погладил мою руку, я почувствовала как сон навалился на меня и все померкло перед глазами.