Текст книги "Angel Diaries (СИ)"
Автор книги: AnnaSnow
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)
После ужина граф де Ла Фер и его родственник направились в кабинет, чтобы обсудить некие важные дела. Женевьева сослалась на мигрень и быстро поднялась к себе наверх. Герцогиня с Теофилией и аббатом направились в библиотеку, дабы узреть интересные книги по теологии. Я же решила подняться к Раулю, который снова был вынужден обитать в детской – запрет сидеть за столом со взрослыми всплывал, когда приезжали гости.
Мальчик был рад моему визиту и потребовал полный отчёт о поездке в монастырь. Тогда, во время похода по лавкам, я вспомнила про него и купила детскую перевязь, для игрушечной шпаги, украшенную цветным стеклом, имитирующим драгоценные камни. Однако со стороны она смотрелась роскошно. Благо, герцогиня не заметила этой покупки, хотя, возможно, она просто не стала язвить по этому поводу. Когда ребёнок начал тереть глаза и зевать, я поцеловала его в лоб и пожелав спокойной ночи удалилась.
Раздумывая над всем случившимся за день, я не сразу заметила, как из параллельно идущего коридора вынырнула знакомая фигура. Только после того, как мужчина галантно мне поклонился, я заметила его и улыбнулась:
– Месье Филипп, я не ожидала вас встретить, а после моего выздоровления вы не показывались, – сделав книксен произнесла я.
– Ну, как вы могли понять, я появляюсь в случаях крайней необходимости. Хотя, если честно, я рад, что наконец-то мой сын вспомнил о долге перед семьей и решил продолжить свой род. Вижу, вам невероятно идут изумруды Жанны. Если вас будут переубеждать в обратном – не верьте, – произнёс он, медленно идя рядом со мной.
– Скажите, вы знали о брачном договоре, когда приходили за мной, туда? – поинтересовалась я.
– Да, я прочёл его после возвращения сына. Вы, на мой взгляд, прекрасная кандидатура для этого. Но, я вижу, с вами в замок пожаловали гости… Довольно неприятные особы, – промолвил он, и жестом поманив за собой, повёл меня дальше от моей спальни, в конец коридора, где располагались комнаты родственников графа.
– Знаете, я думаю, что нам, а точнее вам, моя дорогая, стоит тут спрятаться и понаблюдать за общением этих людей, – загадочно произнёс мой спутник.
Я заколебалась, однако вскоре, эхо в коридоре донесло до нас чьи-то шаги, и я быстро скользнула в тёмный угол, неосвещённый факелами, что указывал мне месье Филипп. В нём были выставлены старинные рыцарские доспехи, и, к тому же, длинный гобелен на стене, заслонявший глубокую нишу, мог скрыть меня с другой стороны. Я спряталась за него, а месье Филипп исчез во время моих перемещений. Вскоре в коридоре показалась Женевьева и её отец. Девица с поджатыми губами и рассерженным видом ворвалась к себе в комнату и упала на кровать. В её спальне никого не было, и граф Сазерленд зашёл следом. Вероятно, он не стал зажигать свечи, но подкинул пару брёвнышек в камин, и огонь разгорелся достаточно сильно, чтобы даровать тусклый свет. Входя, он прикрывал за собой дверь, но она каким-то чудом приоткрылась. Складывалось впечатление, словно её придерживала невидимая рука, явив мне прекрасную щель, через которую можно было наблюдать общие очертания и фигуры в комнате. Благодаря акустике замка, с такого расстояния разговор был прекрасно слышен мне.
– Отец, почему он решил жениться? К тому же его избранница дурнушка! Я не вижу в ней и намёка на красоту! И вы видели?! Она уже нацепила мои украшения, которые после смерти матушки обязаны были отойти ко мне, – сердито произнесла девушка, пытаясь руками расслабить шнуровку корсета, – Неужели всё так плохо? – вгляделась она в лицо отца.
– Забудь про эти побрякушки хоть на время. Они, конечно, ценны, но земли и замки стоят намного больше. А пока что мы вынуждены жить с большим долгом, – сурово ответил мужчина и, немного помолчав, продолжил: – Боюсь, что, да… Наша ситуация не из лучших, дорогая. Я пробовал занять у него данную сумму, но он отказал. Кстати, твоё приданое, которое он обещал дать за тебя, в случае свадьбы, резко уменьшается.
– И что нам делать? Вернуться в Эдинбург к долгам? – девушка начала снимать золотую сеточку с волос, распуская локоны. – Ну, почему же? У тебя есть ещё вариант выйти замуж за этого горного дикаря Гарольда Мак Нигана. Он влюблён в тебя и готов взять в жёны без приданного. Правда, всё, что он может тебе предложить – развалины средневекового замка и пару отар овец. Нет, мы задержимся здесь. Свадьба ведь не завтра, а до неё многое может случиться с невестой, – медленно произнёс граф Сазерленд.
– Вы же не хотите её убить? – настороженно прошептала Женевьева.
– Что ты такое говоришь, дочь моя?! На моей совести много грехов, но я пока не опустился до убийства практически ребёнка, – возмутился её собеседник, – Возможно, нам удастся найти её слабые стороны, узнать грешки… Может, она не девственница или ещё чем себя опорочила. Оливье надо разочароваться в ней, а нам помочь ему в этом.
– Но как мы это сделаем? Её родня не будет с нами откровенничать, – девушка встряхнула длинными рыжими волосами.
– Поговори с ней, подружись. Дамы любят во время бесед выбалтывать сокровенные тайны. Вы же одного возраста, она легче пойдёт с тобой на контакт, – ответил её отец.
– Она похожа на зануду, а такие не всегда откровенны, – пробормотала Женевьева.
– Милая, если ты этого не сделаешь, то отправишься в нашу прекрасную, но дикую страну, к потенциальному мужу, чей отец, как я слышал, не брезговал уступать свою жену и своим старшим братьям. Возможно, его сын и отказался от этой традиции, но я не могу дать гарантии, – сердито ответил граф Сазерленд, – Нам главное остаться единственными наследниками Оливье, пока он официально не женился и не завёл детей. Более, никто кроме нас, не может претендовать на его земли. – А его подопечный? Этот мальчик, Рауль? Что нам делать с ним? – поинтересовалась она. – Ровным счётом ничего. Даже если он бастард Оливье, то всё равно не имеет прав на земли. Самое большее, на что он может рассчитывать – это место управляющего в одном из поместий, – спокойно ответил граф.
Внезапно он заметил, что дверь приоткрыта и, нахмурившись, вышел в коридор. Никого не заметив, он быстро захлопнул её и продолжил разговор в комнате.
– Какое мило семейство и так открыто выражают свои чувства, – услышала я голос герцогини рядом. Она неподвижно стояла рядом с моим укрытием.
– Не бойтесь, Анна. Я не собираюсь бежать и докладывать этому напыщенному индюку о вашем маленьком проступке, – произнесла она, увидев, как я вздрогнула, заслышав её, – Но нам лучше покинуть эту часть коридора, – она взяла меня за руку и мы пошли в сторону моей спальни.
– Это ужасно… Такое отношение к Оливье и ко мне, – пробормотала я.
– Ах, как мне это напоминает мою испанскую родню – все такие благородные, богобоязненные, но всегда готовы метнуть стилет тебе в спину. Меня тоже плохо принимала семья мужа. Знаете, я лишилась родителей и брата до свадьбы. Они погибли во время пожара, но на руках были все для брака подписанные бумаги. Поэтому он и состоялся. А так, родственники Стефана, получившие ранее моё приданое, хотели не отдавать его, а расстроить свадьбу. Испанская родня, тоже мечтала запустить свою когтистую лапу в мои деньги. Они намеревались сдать меня в монастырь, а приданое оставить себе. Только благодаря тому, что Стефан влюбился в меня, при нашей первой встрече, я смогла выйти за него замуж – он тоже боролся за брак.
– Но что делать мне? Рассказать всё графу де Ла Фер? – произнесла я задумчиво.
– Естественно. Он тоже должен быть настороже. Но не высказывайтесь о своих догадках этим людям – пусть явят свой истинный лик и совершат ошибку, – посоветовала она мне, – Я уверена, что их действия скажут лучше их слов. И тогда, когда они совершат свою ошибку, в виде открытого акта неприятия, по отношению к вам, месье де Ла Фер сможет распрощаться с ними на весьма длительное время, – добавила она.
Я молча кивнула, соглашаясь с ней. Затем мы расстались возле двери в мою спальню. Герцогиня заявила, что подумает над тем, как можно на время свадьбы обезвредить этих родственников и дать графу повод вышвырнуть их из замка. Тем не менее, её предложение меня настораживало. Да, она была участлива и обходительна, но отчего-то мне казалось, что было бы лучше, если б она всё же не стала свидетельницей этого разговора.
====== Глава 19. И всё не то, чем кажется ======
Зайдя в свою спальню, я была погружена в думы о том, что услышала, в коридоре. Мод начала готовить меня ко сну.
– Госпожа, что-то случилось? Вы сегодня так молчаливы, – спросила служанка, возясь со шнуровкой корсета.
Я была расстроена и сбита с толку, на столько, что выложила ей всё, как на духу, даже не замечая, как открываю перед ней все свои мысли.
– Держались вы бы подальше от этой женщины. Ведёт себя неподобающе знатной особе. А какие срамные вещи они читала в экипаже?! Разве порядочная женщина на такую книгу посмотрит? – приговаривала она, развязывая мои юбки.
В этот момент я покрылась легким румянцем, вспомнив, что не так уж и давно, сама листала сию нескромную книгу.
– Да и родня месье графа не лучше. Слуги говорят, что в отсутствие господина де Ла Фер они вели себя так, словно стали владельцами замка, – добавила она, протягивая мне ночную рубашку. – Я надеюсь, что завтрашний день будет лучше, и я, наконец, увижу дядю, – тихонько зевнув, ответила я, ложась в постель.
Какое-то время я лежала, прислушиваясь к звукам в коридоре.
– Месье граф, скорее всего, не заглянет к вам. Он ещё сидел в кабинете, когда я поднималась на верх, – сказала Мод, заметив мою настороженность.
– Что ж, сегодня я смогу нормально поспать, не придумывая сказки на ходу, – тихо ответила я, и провалилась в глубокий сон.
Но утром поездка не состоялась. Ночью пошёл сильный снег, и на утро высокие сугробы покрывали дорогу. К тому же стало намного холоднее. О поездке верхом нечего было и мечтать – наледи, припорошенные снегом, грозили падением коня. Граф написал моему дяде письмо, в котором он приносил извинения за отменённый визит, а молодой слуга отнёс его пешком.
После утренней службы в нашей часовне и завтрака, Оливье занялся своими делами в кабинете. Граф Сазерленд и аббат решили прогуляться по зимнему саду, я же отправилась в небольшую залу возле розария, которую прекрасно освещали лучи зимнего солнца. Было решено заняться рукоделием. Точнее, так решила леди Женевьева, расположившаяся с корзинкой для рукоделия на софе возле центрального окна.
– Ах, мое рукоделие осталось в библиотеке, – воскликнула герцогиня, – Дорогая, будьте любезны, сходите за ним, – обратилась она к Теофилии.
Та сделала книксен, и быстро исчезла в коридоре
– А где ваша корзинка? – спросила Женевьева, доставая пяльцы с вышивкой.
– В спешке я забыла его в монастыре – ответила я, понимая, что тот клубок спутанных ниток не шёл ни в какое сравнение с красивой вышивкой в руках у рыжеволосой девушки. – О, не беспокойтесь, мы найдём, что вам вышить!
Женевьева поковырялась в своей корзинке, и вытащила наполовину расшитую салфетку. Принимая её, я еле сдержала вздох разочарования. В этот момент вернулась Теофилия, протягивая рукоделие герцогине.
– Что ж дорогая, вы должны уметь красиво вышивать герб своего нового мужа, – произнесла мадам де Монтуар.
– У вас прекрасно получается, – я постаралась отвлечь от себя внимание, похвалив работу Женевьевы.
– О, да… Меня учили рукоделию в монастыре святой Уинифред. Это на границе с Уэльсом, – пояснила девушка.
– У вас такие странные стежки. Такие я вижу впервые, – добавила я.
– Это особенность сего монастыря. Я слышала, что у многих святых обителей свой стиль. Например, моя подруга была в монастыре в Италии, так она научилась шить такими чудными стежками… Кстати, в точь как у мадам де Монтуар. Вы, наверное, тоже были в монастыре во Флоренции? – спросила она, обратившись к герцогине.
К моему удивлению, вопрос Женевьевы смутил её.
– Да, но совсем не долго. Меня вскоре выдали замуж.
– Стежки и вышивка всегда довольно интересны. Я имею в виду их использование. В монастыре нам рассказывали, что раньше христиане шифровали таким образом послания друг другу, дабы спрятать информацию от язычников. Я и моя подруга Кэтрин испробовали сей метод. Каждый раз мы вышивали на платье тайный узор, передавая в нём когда и во сколько мы можем сбежать в город, – весело болтала Женевьева.
– Как интересно быть в монастыре, – постаралась я поддерживать разговор.
– Не вижу в них ничего интересного. Скука смертная – молитвы, чтение религиозных книг и это проклятое вышивание, – возразила герцогиня, – И, мне кажется, что мадемуазель де Бельфор эта тема не особо по душе, учитывая скотское отношение к ней собственной родни…
Довольно прямолинейная речь мадам де Монтуар несколько смутила меня.
– Ну, что вы, я совершенно не против послушать рассказы о более удачной жизни других девиц в монастырях, – робко пробормотала я.
– Быть может, оставим эту унылую тему? Мы же не собираемся принимать постриг, – более категорично прервала нас герцогиня, натянуто улыбнувшись, – Кстати, дорогая, вы вроде бы говорили, что захватили из своего замка украшения матушки. Почему бы вам не надеть одно из них вечером? – повернулась она ко мне с данным вопросом.
– У вас есть с собой фамильные драгоценности? – оживлённо воскликнула Женевьева, в глазах которой заиграл огонёк.
– Да. Просто я решила, что они могут мне пригодиться…
Новая тема беседы несколько удивила меня. Я с непониманием взглянула на герцогиню.
– Конечно, пригодятся! Вы непременно должны показать их мне, – несколько слащаво улыбнулась племянница графа.
– Так что же мы медлим? Поднимемся же в комнату Анны и изучим содержимое её шкатулки. У мадам де Бельфор были прекрасные образцы ювелирного искусства, – заявила мадам де Монтуар , вставая со своего места.
Женевьева поддержала данное предложение и я, легонько пожав плечами, возглавила нашу небольшую процессию до своих апартаментов. Войдя в комнату, я спокойно позволила герцогине подскочить к моей шкатулке, в то время как сама попыталась незаметно накинуть одеяло на книги, привезённые из замка, лежавшие на моей кровати.
– Ах, дорогая, какие изумруды! Всю жизнь восхищалась ими, – произнесла мадам де Монтуар, взяв браслеты с зелёными каменьями.
Приложив их к своей смуглой коже, она ступила навстречу солнечным лучам, любуясь, как они играют в драгоценной зелени. Женевьева тоже пришла в восторг; она с нетерпением приняла следующий мешочек, данный Теофилией. К моему ужасу она вытащила «колье Афродиты» и с восхищением взирала на него.
– Оно великолепно… Наверное, стоит целое состояние! – воскликнула девушка.
– О, вы даже не представляете из каких редких камней оно сделано! – заявила герцогиня, – Но нечего пылиться такой прекрасной вещи в ларце. Я думаю, что Анна не будет возражать, если вы его примерите, – продолжила она.
– Нет, я против оно… – начала было я, но Женевьева в миг нацепила колье на шею.
Подбежав к зеркалу, она замерла, побледнела, а затем стала покрываться румянцем. Девушка застонала, её руки коснулись груди, а тело изогнулось. Герцогиня легонько толкнула её на кровать.
– Снимите это с меня, – кричала Женевьева, метясь по моей кровати. Её рука скользнула под юбки, она протяжно застонала.
– И не подумаю, пока вы не поклянётесь убрать свои поганые ручонки от мадемуазель де Бельфор, – спокойно заявила герцогиня.
– Я всё расскажу отцу! Вы колдуньи, вас отправят на костёр! – верещала Женевьева, в то время как руки её продолжали блуждать по телу, вызывая громкие и несдержанные стоны вожделения.
– Ах, как хорошо, что вспомнили о своём родителе! Мы можем прямо сейчас позвать его вместе с графом – пусть полюбуется на свою бесноватую дочь, что прилюдно хватает себя за срамные места, – сурово подметила мадам де Монтуар.
Женевьева уже не слушала её. Тяжело дыша, она извивалась всем телом с безумным блеском в глазах.
– Это надо прекратить, она же сойдет с ума! – оттолкнула я мадам де Монтуар, но стащить ожерелье с шеи Женевьевы мне удалось не с первой попытки. Теперь та лежала с широко открытыми глазами и хватала воздух ртом, пытаясь прийти в себя.
– С вами все в порядке? – нагнулась я к ней.
– Ведьма! Я всё расскажу дяде, и ты пойдешь на костёр, а не под венец! – прокричала Женевьева, и вскочила с кровати. – О, мы уже дрожим в неописуемом ужасе, словно мыши, – с издёвкой произнесла герцогиня.
Испуганно глядя в ожесточённые и холодные глаза женщины, Женевьева попятилась к дверям.
– Я этого так не оставлю! Вы за всё ответите! – крикнула она напоследок, и быстро выбежала из комнаты.
– Зря вы дали ей надеть ожерелье. Я думаю, что отныне у нас большие неприятности, – взволнованно произнесла я.
– Моя дорогая, не берите в голову. Кто ей поверит? Мы с Теофилией подтвердим, что застали её, роющуюся в вашей шкатулке с украшениями. А заметив нас, она просто изобразила обморок, и сейчас лжёт, дабы скрыть своё мерзкое поведение, – спокойно ответила мадам де Монтуар. – Но граф знает о действии колье, он ей поверит! – продолжала паниковать я.
– Ну, что вы так волнуетесь? Скажете ему, что сие была лишь неудачная шутка. Он вас любит и не сможет долго сердиться. Однако стоит проследить, чтобы эта девица в целости и сохранности дошла до своей спальни, а то ещё свалится с лестницы в таком состоянии…
После этих слов герцогиня кивнула Теофилии, и они спешно покинули меня. Ошарашенная и расстроенная, я опустилась на кровать. Шокирована я была выходкой этой знатной особы, которая и дальше бы наблюдала за мучениями Женевьевы. Пусть противной, но всё же живой, и ничего ей не сделавшей.
– Сударыня, вам стоит быть очень осторожной с герцогиней – прошептала Мод, подходя ко мне.
Я лишь кивнула ей в ответ. Внезапно странная мысль посетила меня.
– Скажи, а когда месье граф положил это колье в шкатулку? – показала я служанке драгоценность, сорванную с Женевьевы.
– Месье граф ничего не добавлял к этим украшениям. По крайней мере, когда мы были в пути, я всю дорогу держала шкатулку на коленях и спала с ней на постоялых дворах, – возразила она.
– Тогда как же оно оказалось здесь? Я помню, что он его забрал с собой, – недоумевала я. Мод непринуждённо фыркнула.
– Да эта же герцогиня и подкинула его вам. Небось тихоня Теофилия стащила его у графа.
– Но Женевьева всё расскажет отцу, это будет скандал…
Я была на грани истерики. Однако мой беспокойный разум тотчас подал мне решение проблемы. Я рассказала о нём Мод, и та одобрительно улыбнулась. Быстро раздобыв необходимое, мы принялись за наше вынужденное рукоделие.
Когда в комнату вошёл Гримо, Мод сделала последний стежок на перевязи Рауля, а я протирала платочком камни в колье. Слуга сообщил, что граф просит меня спуститься вниз, в его кабинет. Со смиренным и спокойным лицом я вошла в комнату, где помимо Оливье уже присутствовали лорд Сазерленд, Женевьева, Теофилия и герцогиня.
– Дорогая, моя племянница рассказала нам странную историю. Якобы вы ворожите, и обладаете заколдованным колье, – сказал граф, вставая мне навстречу.
– Я не понимаю, с чего леди Женевьева это взяла? – вполне искренне удивляясь, ответила я, глядя прямо в глаза графу, – Я чту нашего Господа, и отец Ансельм может подтвердить, как исправно и часто я ходила в часовню, в церковь… И уж он бы явно не позволил мне заниматься росписью святого места, будь я замечена в подобном. Что до украшений, то я взяла из замка свои фамильные драгоценности, посчитав, что представится случай их надеть.
Мой голос был ровен и спокоен. Женевьева поодаль, злобно кусала губы, а её отец задумчиво и внимательно смотрел на меня.
– Почему бы вам не принести то ожерелье, о котором говорит моя дочь, и не примерить его вам самой в нашем присутствии? – наконец, ехидно предложил он.
– Если леди Женевьева скажет точно, как выглядит это злополучное украшение, то я, безусловно, непременно продемонстрирую его для вас, на себе, – учтиво ответила я лорду Сазерленду.
Его дочь быстро описала колье. Вместе с ним, мы поднялись в мою спальню, где, при его строгом наблюдении я достала сие украшение, и так же, в его сопровождении, вернулась в кабинет графа.
– Это обычное старинное колье. Правда довольно дорогое и красивое, но в нём нет ничего сверхъестественного, – спокойно объяснила я, показывая украшение присутствующим, – Чтобы доказать сие, я надену его, – и спокойно защелкнула замочек ожерелья на своей шее.
В этот момент граф резко изменился в лице. Я заметила, что он сию секунду готов был вскочить с места и остановить меня, сорвав эту драгоценность. Но, видя моё спокойствие и готовность, он, скорее всего, догадался, о том, что оно безопасно.
– Правда же оно чудесно смотрится на мне? Вы не находите? – улыбнулась я Женевьеве и её отцу.
– Но, но... Этого не может быть! Когда я одела это ожерелье, оно стало сводить меня с ума! Я не контролировала себя! – воскликнула она, дёргая родителя за рукав.
– Всё это от того, что у вас греховные мысли, – строго и нравоучительно произнесла герцогиня.
От сложившейся неловкой ситуации лицо лорда гневно и стыдливо раскраснелось.
– Мадемуазель де Бельфор, покорнейше прошу прощения за поведение Женевьевы. Вы должны простить её, она темпераментная натура, росла без матери...
– И, видимо, поэтому ей совершенно чужд этикет, – вклинилась в его извинения герцогиня, – Ваша милейшая дочь ковырялась в шкатулке мадемуазель Анны, когда мы зашли, и мерила украшения из её ларца, словно свои собственные. Невеста вашего родственника просто не стала вам докучать и жаловаться на юную леди. Когда ваша дочь заметила нас, то вместо учтивых извинений прекрасно симулировала обморок. Мы бросились приводить её в чувства, но лишь отвлеклись, чтобы принести нюхательные соли, она сняла украшение и сбежала, – поведала мадам де Монтуар свою версию случившегося.
– Это ложь!!! – вскричала Женевьева.
– Молчать!!! – рявкнул на неё отец, – Я вновь прошу прощения за поведение этой юной леди. Более она не будет докучать вам.
Лорд Сазерленд поклонился нам и, схватив дочь за руку, удалился, потащив её за собой.
– Бедный… Как же он намучается с этой девицей. Вне всяких сомнений, нужно было усиленно пороть её в детстве, – сочувственно покачала головой герцогиня.
– Дамы, я хотел бы обсудить с моей будущей супругой некоторые нюансы приготовления к свадьбе. Наедине, – произнёс граф, внимательно взглянув в сторону стоящих напротив меня женщин.
– Ах, конечно, конечно! Мы с Теофилией как раз собирались пойти и помолиться за здравие леди Женевьевы, дабы Господь даровал ей смирение и мудрость, – оживлённо ответила мадам де Монтуар, и вместе со своей компаньонкой покинула кабинет.
– Итак, я жду, на этот раз настоящую версию произошедшего, – обратился ко мне граф, и я заметила, что его голос стал более жёстким.
Я смутилась, не в силах более притворяться. Стоя перед ним, я чувствовала себя провинившимся ребёнком. Такое положение дел крайне нервировало. Посчитав, что об этом лучше будет поведать позже, я натянуто улыбнулась.
– Леди Женевьева просто оказалась слишком любопытной. Но ведь всё закончилось хорошо, и я не думаю, что стоит заострять внимание на её поведении, – робко ответила я, и спешно направилась к выходу, но внезапно Оливье схватил меня за руку и резко притянул к себе.
– Смотрите мне в глаза, – процедил он тихо, но угрожающе.
Его цепкие пальцы зажали мой подбородок, и он повернул моё лицо к себе.
– Если вы не хотите сами всё рассказывать, то позвольте пройтись с вами по всем пунктам, – чётко и жёстко проговорил он, – Женевьева сама надела ожерелье?
– Да, – покорно прошептала я, поддаваясь его гипнотизирующему и подавлявшему волю взгляду.
– Оно сработало как обычно?
– Да. Она стала изгибаться и стенать, – еле слышно ответила я, пытаясь высвободиться, – Мне больно, – умоляюще воззвала я к нему.
Он убрал руку от лица, но не отпустил, подвигая меня ближе к себе.
– Не отводите взгляда, если вы не хотите, чтобы я фиксировал вам шею, – прозвучала хладнокровная команда.
– Продолжим разговор. Зачем вы позволили ей примерить ожерелье, раз прекрасно знали о его свойствах?
– Всё произошло слишком быстро. Я не успела забрать его из её рук. К тому же, герцогиня подначивала её сделать это, да и сама леди Женевьева была очарована украшением, – пролепетала я, глядя в его глаза.
– Стало быть, вы сразу сняли с неё колье? – прозвучал следующий вопрос.
– Нет… Я хотела, но мадам де Монтуар пригрозила ей, дабы та не строила против меня козни. В ответ леди Женевьева стала угрожать нам Святой Инквизицией. Испугавшись за её рассудок, я всё же сорвала ожерелье…
Я говорила сбивчиво, мои щёки буквально пылали.
– Кто принёс колье? Оно было у меня в кабинете, кто из вас его выкрал – вы или герцогиня? – наконец, спросил граф, ожесточённо поджав губы.
– Как вы смеете?! Никогда бы я не стала воровать у вас что бы то ни было! К тому же сие колье, всё же, принадлежит мне, а не вам. И я вольна его забрать в любую минуту, – ответила я, возмущённая его подозрениями.
– Так чьей же была эта замечательная идея использовать это проклятое украшение? – прервал холодный голос мой поток негодования.
– Я не знаю, как оно оказалось в шкатулке. Вначале я подумала, что вы положили его туда перед отъездом из замка, но Мод это не подтвердила. Она предположила, что герцогиня сама могла подбросить его. Более я не знаю…
– Сейчас колье уже не действует на вас?
– Это подделка. Камни из перевязи Рауля. Мы с Мод успели поменять их местами. Я просто не хотела скандала, ведь меня могли заставить надеть колье, и заставили…
Отчаянье волной накрывало меня, и слёзы стали щипать глаза.
– И наконец; для чего вы решили проучить мою племянницу, чем она вам не угодила?
Я рассказала про разговор леди Женевьевы и её отца. Граф нахмурился.
– Я вполне догадывался об их планах. Но вы опять подслушивали? Кто ещё слышал этот разговор?
Я так же рассказала и о герцогине.
– Сударыня, вы начинаете меня разочаровывать своим поведением. О подслушивании возле дверей мы, по-моему, уже говорили. Вы не воспринимаете мои слова всерьёз? – Нет, что вы! Просто всё это... Простите, – я закрыла лицо руками, так как взгляд сплошь заволакивали слёзы.
Он настойчиво отвёл мои руки в сторону, и вытер платком слёзы.
– Вас надо наказать, – тихо произнёс он мне на ухо.
Понимая бесполезность доводов, я согласно кивнула.
– Наказание будет ожидать вас уже после свадьбы. Тогда я не буду скован условностями, – пообещал он.
Но только я захотела что-то ответить на это, как неожиданно граф поцеловал меня. Это было напористо и довольно жёстко. Его язык проник в мой рот, скользя и играя с моим языком. Сильные руки жадно обнимали, сквозь корсет и кружево и чувствовала, как он касается моей груди, слегка сжимая её. Земля уплывала из-под ног и весь мир вокруг растворялся. Я таяла в его объятьях, и больше всего мне безумно хотелось, чтобы его руки продолжали ласкать меня. Его настойчивость и страсть будили внутри меня ранее неведомые чувства.
Но так же внезапно граф отстранился от меня, когда аббат д`Эрбле вошёл в кабинет.
– О, прошу простить меня! Кажется, я помещал свадебной репетиции, – любезно произнёс он.
Оливье отдал мне ожерелье, оставив слова своего друга без ответа. Он был совершенно спокоен, в то время как я моментально покраснела от смущения, прикусывая припухшие от поцелуя губы, словно пытаясь скрыть произошедшее.
– Пусть оно остается таким же. Не меняйте, – произнёс он несколько безучастным голосом, передовая колье мне в руки.
Я схватила украшение, и выскочила из кабинета. Казалось, что моё сердце уже вырвалось из груди, и вот-вот готово было выскочить из-под корсета. Но постепенно смущение смешалось с блаженством, перерастая в эйфорию.
В таком состоянии я не сразу обратила внимание на Мод, ожидавшую моего возвращения. Вид у неё был довольно странный. По крайней мере, никогда раньше я не замечала за ней подобных настроений. Она была бледна и взволнованна, если не сказать напугана. Служанка бросилась ко мне, как только я вошла в спальню.
– Сударыня, я должна вам рассказать кое-что важное. Мадам де Монтуар вовсе не та, за кого себя выдаёт!!!
Я удивлённо взглянула на нее, убрав колье в шкатулку.
– Не ровен час, я проходила мимо её спальни. Дверь была не заперта и я увидела, как прислуга одевала её. На спине у мадам большой шрам в виде креста, – прошептала женщина, – Я знаю лишь одного человека с таким шрамом, но, видит Бог, он считается мёртвым уже не один десяток лет, – бормотала она торопливо и практически неразборчиво, – Но разве может быть, чтобы у двух людей был одинаковый шрам?
– Не понимаю, о чём ты говоришь, – ответила я растерянно, сбитая с толку таким потоком слов.
Дуновение прохладного воздуха из небольшой щели, которую образовала не плотно прикрытая дверь, насторожило меня. Я стояла совсем близко от неё, поэтому поспешила выглянуть, но увидеть удалось лишь скрывшуюся в конце коридора тень. Кто это был, я так и не поняла, но, решив не выяснять, попросту плотнее прикрыла дверь.
– Надеюсь, что просто слуга прошёл, – обратилась я к Мод, затем добавила: – Нам стоит быть осторожней. В том числе и с обвинениями. Для начала я должна изучить дневник матери. Вполне возможно, что она упомянет там о тех двух девицах нечто больше…
Мод согласно кивнула, но всё-таки продолжила:
– Я клянусь вам всеми святыми в том, что у той самой дочери управляющего был этот шрам от неудачного падения на штырёк, что рос в саду. Мол, она тогда ещё говорила, что поэтому терпеть не может розы, так как из-за них всё и произошло.
Я ничего не ответила. Да и время было поздним – я стала готовиться ко сну. Обвинения служанки были довольно серьёзны, но в подтверждение своих слов, у неё не было ничего, кроме старых воспоминаний, схожего шрама и предвзятого отношения к герцогине. Разве этого достаточно, чтобы что-то предъявить ей? Я понимала, что без весомых улик, обличать женщину с таким влиянием и положением в свете, как герцогиня довольно глупо.
Камин в моей комнате горел слабо, а дрова были практически на исходе, поэтому Мод вскоре отправилась за ними. Я сидела в ночной рубашке на кровати и листала старый дневник, стараясь вычленить из будничных записей важные детали. Благодаря акустике помещений, я услышала лёгкий топот возле своей двери, и машинально спрятала дневник под край матраса. Как я и ожидала, в комнату проскользнул Рауль. Я ласково обняла его и взъерошила тёмные локоны.
– Пришёл пожелать мне спокойной ночи?
Мальчик радостно закивал, но не успел мне ответить, так как кто-то постучал в дверь. Решив, видимо, что это никто иной, как его опекун, ребёнок испуганно взглянул на меня. Я улыбнулась ему, кинув несколько подушек таким образом, что Рауля не стало видно, слегка задёрнула полог, и подошла к двери. К моему удивлению на пороге стояла герцогиня.
