Текст книги "Незаконченная сказка (СИ)"
Автор книги: anatta707
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)
Голос его прозвучал так, что Людвигу немедленно захотелось провалиться в подвал здания и не вылезать оттуда, по меньшей мере, неделю.
– Да я тут… Мимо проходил, – неловко соврал парень. – Нельзя?
– Я, по-твоему, идиот?
Молчание.
– Отвечай! Ты меня за идиота принимаешь?! – грозно загремел Факир.
– Н-нет, – едва слышно промычал незадачливый соглядатай, втягивая голову в плечи.
– Тебя используют, а ты и рад, – внезапно сменил гнев на милость Рыцарь. – Бросил бы своё занятие. Столько хороших девушек учится в Академии, а ты тратишь время на особу, не стоящую внимания.
– О чём ты? Не понимаю, – глаза Людвига воровато забегали.
– Ладно, не моё дело, – криво усмехнулся Факир. – Просто когда снова будешь проходить мимо, старайся не приближаться вот к этой комнате. Иначе в следующий раз я не буду таким добрым, как сегодня.
И более ничего не говоря, спокойно удалился, отметив, что за его спиной раздался вздох неимоверного облегчения.
День выдался напряжённым, поэтому Факир улёгся спать рано, заботливо укутав одеялом пригревшуюся рядом Ахиру.
Посреди ночи Факира разбудил шорох и лёгкий стук. Поначалу юноша решил, что ему это снится. Перевернулся на другой бок и почти снова заснул, однако стук повторился, сопровождаясь протяжным скрипом. Подскочив на кровати, Факир начал непонимающе оглядываться, пока его взгляд не остановился на окне. Одна створка была открыта, и в неё ветром заметало снежинки.
«Вот растяпа! – упрекнул Факир самого себя. – Так недолго простудить Ахиру, да и свою дурную голову тоже!»
Он встал, приблизился к письменному столу, расположенному возле окна, и потянулся через него, чтобы закрыть распахнутую створку. И тут внезапно заметил сквозь стекло силуэт удаляющегося по парапету кота.
«Что-то часто этот серый проныра стал на глаза попадаться», – машинально отметил Факир, запирая окно.
Зевнув, он собрался снова ложиться, как вдруг его рука задела какие-то листы бумаги на краю стола, и те один за другим посыпались на пол.
«Что это? – удивился Факир. – Я вчера ничего такого сюда не клал».
Он торопливо зажёг лампу и застыл, поражённый увиденным: перед ним лежали грубо вырванные кем-то страницы, заполненные строчками деловых записей. Чернила размазались, многие буквы было трудно прочесть, но только оттого, что листы, кажется, совсем недавно несли, скомкав, под падающим снегом. В тексте упоминались даты и имена людей, а рядом – названия взятых в ремонт, купленных для последующей продажи или проданных карманных, настольных и настенных часов.
– Не может быть, – не веря глазам, Факир плюхнулся на стул, не выпуская листов из рук. – Невероятно!
Ахиру, почуяв, что её Рыцарь проснулся, спрыгнула с кровати, доковыляла до юноши и тихо потянула его за пижаму.
«Что случилось?» – безмолвно спрашивала она.
Факир поднял её на руки и усадил перед собой, ничего не объясняя. Он торопливо пробегал глазами лист за листом, пока торжествующе не воскликнул:
– Вот оно! – и, вскочив со стула, несколько раз подпрыгнул, торжествующе размахивая обрывком бумаги.
Ахиру с недоумением взирала на столь странное поведение друга.
– Нашёл, нашёл!!! – с сияющими глазами Факир бросился обнимать уточку. – Спасибо серому коту, мне теперь известно имя покупателя часов!
Дом академика Бартоломоса знал каждый в Кинкан Таун, но далеко не всем под силу было оплатить услуги доктора. Пригласить к пациенту такого специалиста могли позволить себе только самые богатые жители. Впрочем, доктор на жизнь не жаловался. Пусть пациенты редко выстраивались в очередь, зато затраченные усилия возмещались с лихвой. Факир в который раз с уважением взглянул на трёхэтажный особняк с мансардой и несколькими балконами, решительно приблизился ко входу и постучал в дверь молоточком, подвешенным на цепочке.
На стук вышел седой дворецкий и вежливо сообщил, что, к сожалению, господин в отъезде и прибудет в город не раньше февраля.
– Февраль? – не мог поверить собственным ушам Факир. – Только в феврале?!
– Да, – почтительно отозвался дворецкий. – У Бартоломоса-сан важные дела в столице. Господин улаживает всё необходимое перед грядущей свадьбой. Так что, простите, юноша, каким бы ни был ваш вопрос, вряд ли вы сумеете узнать ответ раньше, чем через месяц, – и, поклонившись, запер дверь.
На мгновение Факир снова пал духом, потом острое отчаяние сменилось бессильным гневом. Может, в самом деле, просто взять и сломать шкатулку, чем пытаться получить вечно ускользающий ключ? С другой стороны, уничтожать последнюю память о матери, рискуя, возможно, повредить содержимое, рука не поднимется. Нет, надо набраться терпения. Один месяц, если подумать, не так уж и долго. Факир был уверен, что Ахиру поддержит его решение. И оказался прав. Внимательно выслушав его рассказ, уточка кивнула. Она согласилась подождать возвращения Бартоломоса-сан.
– Послушай, это несправедливо! Ты мучаешься от бессонницы, совсем вон похудела, а он ничего не знает и спит себе спокойно, как младенец, – Лили сидела на кровати, обняв подушку и уткнувшись в неё подбородком. – Почему ты не признаешься?
– Я заранее знаю, какой ответ получу. К чему лишний раз заставлять себя страдать? – плечи Пике поникли.
– А если ошибаешься? Вдруг твоё пламенное признание растопит его ледяное сердце? Пусть не сразу, а через несколько дней Факир-семпай обдумает твои слова, и что-нибудь изменится в его отношении к тебе?
Пике с удивлением воззрилась на подругу.
– Не подумала о таком исходе? – широко улыбнулась Лили. – Иногда кого-то можно полюбить, если вдруг узнаешь, что этот человек тоже давно тебя любит.
– Такое бывает? – в глазах Пике затеплилась надежда.
– Давай посмотрим правде в глаза, это твой единственный шанс, – уклончиво отозвалась Лили. – Соберись с духом и признайся, выбрав подходящий момент. Только не жди мгновенного результата. Тебе могут отказать, но потом семена любви дадут всходы. Просто наберись терпения.
– Я… не знаю, – растерялась Пике. – Вот так взять и рассказать? У меня не получится. Я не смогу.
– Нет-нет-нет, – замотала головой Лили, – ты не поняла. Выбери подходящий момент. К примеру, когда вы будете наедине, Факир-семпай скажет что-то о своём одиночестве, о том, что ему по какой-то причине трудно ладить с девушками. Или ты будешь чем-то расстроена, а он начнёт тебя утешать… Вот тогда и скажи!
– И каковы мои шансы? Ты знаешь людей, у которых подобное признание сработало?
– Да!
– У кого?
– У моей тёти, у близкой подруги мамы и у одной нашей соседки по общежитию. Можешь спросить, я тебя с ней хоть завтра познакомлю.
– Правда? – Пике заметно оживилась. – Значит, ты думаешь, стоит попробовать?
– Не просто думаю, я в этом убеждена, – быстро протараторила Лили, размышляя про себя, правильно ли сделала, что немного подкорректировала истину, чтобы вселить в подругу уверенность.
На самом деле счастливую историю тёти и подруги мамы она только что с ходу выдумала, а насчёт соседки по общежитию не была уверена. Кажется, парень, ответивший Сесили-тян взаимностью, сам уже несколько лет вздыхал по ней. Но какое это имеет значение и зачем расстраивать Пике? Так она никогда не сделает важный шаг и будет тосковать по человеку, с которым всего-то и надо один раз откровенно поговорить.
И муки совести Лили отбросила.
– Вот и славно! – лекарь, размотав бинты, внимательно осмотрел крыло Ахиру. – Никаких проблем возникнуть не должно. Всё срослось идеально.
– Она сможет летать? – волнуясь, поинтересовался Факир.
– Безусловно, – кивнул доктор. – Немного привыкнет жить снова без повязки, разомнёт крылья и полетит через пару-тройку дней. Только мой вам совет: отныне следите за вашей питомицей получше, чтобы не допустить новых травм!
– Их не будет больше. Никогда, – заверил его Факир и, поблагодарив за помощь, покинул дом ветеринара.
Он возвращался к себе, размышляя о том, что жизнь всё-таки начала понемногу преподносить и хорошие сюрпризы. Ахиру наконец выздоровела, а вчера они с Пике прошли ответственную проверку Хонмы-сенсея, и учитель признал, что их танец способен восхищать сердца зрителей.
– Если вы будете тренироваться так же старательно, то через полтора месяца у вас есть шансы понравиться даже сыну короля. Ходят слухи, король обещает исполнить любое желание тех, кого принц объявит победителями на выступлениях. Лучшая пара, несомненно, будет особо вознаграждена. Так что старайтесь, не подведите меня и Академию, ибо я в вас поверил! – и учитель покинул танцевальный зал.
Пике с блестящими глазами восторженно смотрела на Факира.
– Мне не послышалось? Учитель в самом деле сказал, что поверил в нас?
– Не послышалось, – подтвердил Факир с едва приметной улыбкой. – Действительно сказал.
– Но это… замечательно! Мы не подведём его! Правда? Будем много тренироваться и через полтора месяца…
– Всего лишь подниметесь чуть выше, чем здешние посредственности, – внезапно послышалось от дверей.
Факир и Пике одновременно оглянулись и увидели разодетую в пышное алое платье Бертильду. В волосах самой талантливой балерины Академии красовалась дорогая гранатовая заколка, а на ногах – модные туфельки с блестящими ремешками, явно стоившие её отцу немалых денег. Бертильда стояла у входа, скрестив руки на груди, и презрительно смотрела на Пике.
– Вы, разумеется, можете сколько угодно обманывать себя, но вам не занять и третьего места. Не знаю, почему ваш балет так понравился Хонма-сенсею? Лично я не увидела в нём ничего особенного.
– Возможно, дело в предвзятости зрителя? – умело парировал Факир.
– Хм, – слегка растерялась Бертильда, но тут же воспряла духом и язвительно произнесла. – Если вы не знаете, Его Высочество очень требователен. Мало соблюдать технику и трогать сердца зрителей, надо показать нечто удивительное, такое, чего никто раньше не делал. Кстати, завтра в город приедет мой кузен. Он долгое время обучался балету за границей и стал одним из талантливейших танцоров. Уилфред решил принять моё предложение и согласился быть моим партнёром на показательных выступлениях. Он учил меня и раньше, приезжая на каникулы в гости к отцу, и я даже сейчас знаю множество новых движений, которые мы непременно включим в наш танец. И ещё разучим другие, более сложные. Такого никто ни в Кинкан Таун, ни в столице ещё не видел. Как вы оба думаете, велики ли после этого ваши шансы на победу?
Бертильда торжествующе усмехнулась, но выражение лица Факира, вопреки её ожиданиям, осталось невозмутимым:
– Зачем тому, кто в себе уверен, пытаться поколебать чужую уверенность? – негромко спросил он. – Это удел сомневающихся. Или причина в том, что кое-кто не верит даже себе самому?
Щёки Бертильды стали пунцовыми. Она раскрыла рот, но, так ничего и не ответив, гневно фыркнула и, резко развернувшись на каблуках, быстро покинула зал.
– Вот поэтому девушки вряд ли смогут когда-либо нормально общаться со мной, – промолвил Факир со вздохом. – Вечно я говорю неприятные вещи.
«Я готова принять тебя любым и общаться, сколько угодно!» – собралась выпалить Пике, но раньше, чем хоть слово сорвалось с её губ, семпай сказал:
– Довольно тренировок. Пора и отдохнуть. Идём, я провожу тебя домой.
Пике тяжело выдохнула. Удачный момент был упущен.
Наступил февраль. В течение первой недели Факир ежедневно появлялся возле дома Бартоломоса-сан, а дворецкий каждый раз, открыв дверь, терпеливо объяснял, что господин ещё не приехал. Вернувшись к себе, Факир ужинал вместе с Ахиру, а когда та засыпала, садился за стол и сочинял невозможные истории о том, как «внезапно крышка шкатулки открылась сама собой», или же о том, как «вдруг нашёлся способ сделать Ахиру девочкой без какого-либо таинственного предмета». К сожалению, юный автор сам не верил в свои сказки, потому, наверное, они и не сбывались.
В начале второй недели фортуна улыбнулась Факиру. Постучав в очередной раз в дом доктора, он услышал долгожданную фразу:
– Господин дома, но я не знаю, примет ли он вас?
– Прошу, доложите обо мне! Это дело чрезвычайно важности, вопрос жизни и смерти! – умолял Факир. – Клянусь, я не отниму у вашего хозяина много времени, а за его услугу готов заплатить, сколько бы он ни потребовал!
Дворецкий ушёл, предложив Факиру подождать. Вернулся старый слуга достаточно скоро и церемонно объявил, что «молодой человек может проследовать в гостиную». Больших усилий Факиру стоило не броситься туда со всех ног. Он старался степенно идти за почтенным мажордомом, приказывая себе не спешить и не проявлять неучтивости.
Академик Бартоломос оказался высоким зеленоглазым брюнетом с проседью лет пятидесяти, очень внимательным и любезным. Скорее всего, правда, это являлось следствием того, что хозяин дома пребывал в благодушном настроении в связи с предстоящей женитьбой на столичной красотке. Усадив гостя в глубокое кресло, доктор предложил Факиру кофе. Тот поблагодарил, но отказался. Юноше не терпелось перейти к сути дела.
Бартоломос-сан, не перебивая, ловил каждое слово нежданного посетителя, иногда качал головой, издавал осуждающие или одобрительные восклицания, но заметно было, что он сочувствует Факиру.
Бывшему же Рыцарю труднее всего далось не объяснение того, как он впервые встретил Ахиру или почему утратил часы, и даже не лукавство по поводу «спасения жизни друга». Наиболее сложным стало выдумать способ, с помощью которого он узнал, кому Карл продал часы. Правду говорить было никак нельзя. И Факир, отчаянно краснея, «признался», что тайком проник в лавку часовщика, чтобы заглянуть в его книгу записей. Тут же начал торопливо извиняться перед доктором Бартоломосом за свой некрасивый поступок, на что тот совершенно справедливо заметил: просить прощения за содеянное Факиру следует у Карла-сан. Пообещав сходить к часовщику и во всём повиниться, бывший Рыцарь закончил свой рассказ и с колотящимся сердцем стал ожидать приговора.
Что теперь сделает уважаемый академик? Какой оплаты потребует за ключ? Или просто возьмёт и выставит вон наглеца, лазающего по чужим домам и вещам?
Неожиданно для Факира Бартоломос-сан молча полез в карман и достал оттуда золотые часы. Те самые. Заскрёб ногтем, пытаясь приподнять заднюю крышку. Она не поддавалась. Доктор протянул руку и взял со стола нож для разрезания бумаги.
Факир напряжённо наблюдал за новым хозяином часов, робко надеясь на чудо. Наконец, усилия доктора увенчались успехом. Крышка сухо щёлкнула, открывая свои недра.
– Но здесь ничего нет, – недоумённо пожал плечами Бартоломос-сан, поворачивая часы к Факиру.
– Как?! – тот вскочил на ноги. – Я точно знаю, ключ там был!
– Молодой человек, – доктор вздохнул и с искренним состраданием посмотрел на своего незадачливого гостя, – а вы уверены, что вам всё это не приснилось?
====== Глава 13. Атака котов ======
Гретхен внимательно выслушала рассказ Факира и сочувственно погладила юношу по плечу.
– Не расстраивайтесь. Если вы уверены, что ключ действительно находился в часах, то отсутствие искомого означает лишь одно: кто-то успел вытащить его раньше вас. Гадать над тем, кто это мог быть, не имеет смысла. И так всё очевидно.
– Да, безусловно. Я уже побывал у Нины и Карла-сан.
Факир сидел за столом, подперев обе щеки ладонями. Вид его был крайне удручённым.
– И каков результат? Никто, разумеется, не признался?
Факир кивнул.
– Хуже того, Нина сказала, что ей хватает одной ненормальной, которая требует с неё несуществующую дочь. Если теперь и я тоже начну её преследовать, она заплатит жандарму, чтобы тот круглосуточно охранял её дом. И как только кто-нибудь из нас снова придёт, последует арест.
Гретхен горько усмехнулась.
– В Нине я даже не сомневалась. Этот поступок вполне в её духе. А что с часовщиком?
– Карл-сан обвинил меня в краже страниц из его деловой книги, хотя, как вы знаете, это сделал кот. Но поскольку записи были нужны мне, можно сказать, виноват в случившемся всё-таки я. Надо бы вернуть украденное хозяину, но я не знаю, как это сделать. Карл-сан съест меня заживо, если я появлюсь у него снова. Он очень зол на меня.
– Отдайте страницы коту, когда он в следующий раз под окно заглянет, – невольно заулыбалась Гретхен. – Думаю, Ульрих найдёт способ отнести их и вернуться незамеченным.
– Вы назвали кота Ульрихом?! – изумился Факир.
– А почему нет? Хорошее имя, – Гретхен налила себе тёплого молока, положила туда ложку цветочного мёда, тщательно размешала и поднесла кружку к губам. – Он чем-то напоминает близкого друга моей покойной мамы, пропавшего, как многие другие, после моего возвращения. Забавный был человек. Тоже учил детей балету. Нанимался преподавателем в семьи к богатым гражданам и отдавал свои силы их чванливым, избалованным отпрыскам, терпя любые выходки и капризы. Но Ульриху-сан нравилась его работа, несмотря ни на что. Жил он одиноко, ухаживал за кучей кошек и часто говорил мне, когда я уже стала взрослой, будто со своими питомцами ладит гораздо лучше, чем с людьми. Искренне верил, что после смерти можно стать, кем пожелаешь. Я-то сама в такое никогда не верила, считая детской глупостью, но над его убеждениями мне не хотелось смеяться. Ульрих-сан мечтал стать в другой жизни котом. Большим и добрым, чтобы помогать всем нуждающимся. «Или, – сказал он как-то в шутку, – я стану котом-учителем. Буду преподавать балет в здешней Академии. Может, там у меня всё, наконец, сложится, и я встречу девушку или кошку своей мечты?»
Отставив в сторону свою чашку с чаем, Факир удивлённо внимал каждому слову Гретхен.
«Неужели это был Нэко-сенсей? – вертелось в голове у юноши. – По крайней мере, очень похоже!»
– Ульрих-сан был на семь лет старше моего мужа, – продолжала Гретхен, – но ни жены, ни детей у него так и не появилось. В личной жизни ему жутко не везло. Он постоянно влюблялся в красивых девушек, отнюдь не страдавших от недостатка поклонников, едва ли не с первого свидания делал им предложение руки и сердца, но, само собой, всё время получал отказы. Он очень болезненно переживал эти моменты. Потом проходило время, снова влюблялся, начинал надеяться, приглашал на свидание. И опять расстраивался, после чего, чтобы чем-то отвлечь себя, приносил домой очередного бездомного котёнка. Когда я уже влюбилась в Петера, но не знала, полюбят ли меня в ответ, Ульрих-сан часто шутил: «Если этот смазливый прохвост тебе взаимностью не ответит, я клятвенно обещаю на тебе жениться вместо него!» Но, конечно, я к Ульриху-сан не испытывала никогда романтических чувств. Я бы не пошла за него замуж, даже если бы с Петером ничего не сложилось, и Ульрих-сан отлично знал об этом. Несмотря на это, Катарину он обожал с рождения. Пытался научить её танцевать, как только она ходить начала. Может, потому у моей девочки и появилась вскоре тяга к балету? Кто знает… Ох, – молодая женщина встрепенулась, – кажется, я увлеклась. Вы извините, я вам надоела, наверное?
– Нет, что вы! – замахал руками Факир. – Очень интересно было слушать. Правда!
«А если наш серый кот действительно тот самый Ульрих-сан, о котором вспомнила Гретхен? Вдруг его давняя мечта оказалась сильнее даже магии Дроссельмейера? Поэтому он, перестав быть Нэко-сенсеем, до сих пор понимает человеческую речь, и, как обещал, помогает всем нуждающимся?»
– Как дела у Ахиру-сан? – внезапно сменила тему Гретхен. – Вы говорили, повязку с её крыла лекарь уже снял?
– Да, – Факир кивнул. – Ахиру уже не беспомощна, как раньше. Наступит весна, и она сможет без труда отправиться на прогулку по городу, куда захочет. Представляю, как ей надоело сидеть целую зиму в моей комнате!
Гретхен мелодично засмеялась.
– Полагаю, её совершенно не тяготит ваше общество. Наоборот, мне кажется, она рада, что живёт у вас.
Юноша почувствовал, как его щёки заливает краска.
– И не смущайтесь. Кто ещё сумел бы так хорошо позаботиться о ней?
– Только вот я никак не могу исполнить её мечту и вернуть ей человеческое тело, – со вздохом произнёс Факир. – Мне ничего не остаётся, как попытаться сломать шкатулку. Попрошу Аотоа помочь. Может, он придумает способ, как отбить крышку, не повредив содержимого?
– А если и это не поможет? Вдруг Дроссельмейер солгал, и на самом деле нет там ничего, что помогло бы вам? Дроссельмейер вполне мог исказить истину до неузнаваемости. Для него причинять страдания другим – это радость.
Факир на мгновение замер, поражённый этой мыслью. Он даже не знал, что ответить на такое предположение.
– Я просто хочу сказать, не отчаивайтесь даже тогда, слышите? – опять заговорила Гретхен. – Не прекращайте попыток! Может, я никогда не верну свою дочь, но я хочу, чтобы у вас с Ахиру-сан всё наладилось! Любым способом. Со шкатулкой или без неё!
Неожиданно для себя Факир крепко схватил руку молодой женщины и сжал её ладонь.
– Даже не думайте! Вы найдёте Катарину-сан! И у вас, и у меня всё получится! Обязательно!
Гретхен удивлённо распахнула глаза и невольно ответила на пожатие пальцев Факира.
– Обещаю. Я, как и вы, всегда буду верить!
Встречаться с Аотоа по поводу шкатулки не пришлось…
На следующий день Факира с первого же занятия вызвали к директору в кабинет. Такое случалось крайне редко. Обычно на приватную беседу «в красную комнату» отправляли только тех учеников, которые совершили нечто экстраординарное в плохом смысле этого слова, а подобное происходило не чаще одного раза в несколько лет. Академия славилась на всю страну своей образцовой дисциплиной. Совершенно ничего не понимая, юноша поднялся по лестнице на самый верхний этаж здания, гадая по пути, что такого ужасного мог натворить.
Неужели на него пожаловался Карл-сан или Нина? Нет, вряд ли. Если подумать, никто из них даже не догадывался, где учится Факир. Что же случилось?
В коридоре возле двери кабинета Факир столкнулся с торжествующей Бертильдой. Та сияла, словно недавно отчеканенная монетка. Такой широкой, зловредной улыбки Рыцарь давно ни у кого не наблюдал.
– Что, попался, тайный любитель животных? – и она шаловливо погрозила юноше пальцем. – Будешь знать, как нарушать правила Академии! Развёл, понимаешь, зоопарк. Надеюсь, отец тебя примерно накажет, чтобы другим неповадно было!
В груди у Факира похолодело.
«Они поймали Ахиру, – понял он. – Наверняка. Надо скорее выяснить, где она сейчас!»
Ничего не ответив Бертильде, Факир бросился в кабинет, ворвался туда без стука и, вспомнив о том, что надо было всё-таки спросить разрешения войти, застыл на пороге, неловко пробормотав:
– Добрый день, господин директор...
– А вот и главный виновник беспорядка! – с притворным энтузиазмом воскликнул упитанный и коренастый Август-сама.
Розовощёкий и улыбчивый он напоминал игрушечного плюшевого мишку. Только вот в льдисто-серых глазах затаился опасный огонёк, говоривший о том, что милый медведь отнюдь не безобиден. Вытащив из нагрудного кармана платок, директор промокнул блестящую лысину, вышел из-за стола и, заложив руки за спину, степенно двинулся по красному ковру навстречу Факиру.
В его кабинете уже находились двое: худой и высокий юноша лет шестнадцати и мелкий пацан лет десяти. Они неподвижно стояли возле директорского стола спиной к дверям, и Факир пока не мог разобрать, знакомы они ему или нет.
– Итак? – остановившись в шаге от Факира, Август-сама прищурился, внимательно разглядывая студента. – Хотелось бы теперь услышать твою версию событий. Учти, добровольное признание смягчает вину.
– Но я ничего не знаю, – с волнением промолвил Факир. – Что произошло?
– О-оо, ты ничего-оо не зна-аешь, – растягивая слова, продолжал улыбаться глава Академии. – Ну конечно! Все обычно именно так и говорят. Тогда я тебя с преогромным удовольствием просвещу. Вот эти двое, – директор указал рукой на мальчишек, – пострадали от твоих нежно взлелеянных любимцев, которых в общежитии, как всем известно, держать запрещено!
– Любимцев? – Факир непонимающе уставился на директора.
– Именно. Ну-ка, повернитесь! Пусть полюбуется, – скомандовал Август-сама, и мальчишки разом обернулись.
Факир отшатнулся. Лица обоих были щедро исчерчены следами от чьих-то когтей. Одежда ребят тоже находилась не в лучшем состоянии. Похоже, какое-то нетерпимое к издевательствам животное они рассердили не на шутку.
В одном пострадавшем бывший Рыцарь с трудом признал Людвига, во втором с немалым изумлением, приглядевшись, сумел опознать сына птичницы, малолетнего живодёра Генриха.
«Почему эти двое тут? Как они встретились? Кто их исцарапал?» – только и успел подумать Факир, ошеломлённо взирая на колоритную парочку.
– Что теперь скажешь? – вновь обратился к нему директор. – Оставим пока в покое вопрос о том, что они делали в общежитии во время занятий. Я непременно буду тщательно разбираться, почему Людвиг-сан прогуливал уроки, да ещё без разрешения преподавателей пригласил к себе родственника, не являющегося учеником Академии. Все эти подробности мне предстоит выяснять. Однако сейчас куда более важно узнать, что в комнате моего студента делала стая котов, которые выбежали в коридор и напали на мальчиков.
– Стая?! – глаза Факира округлились. – Как стая? Почему стая? Был ведь изначально только один, – и осёкся, поняв, что сболтнул лишнее.
– Ага! – директорский палец взлетел вверх. – Значит, ты всё-таки не отрицаешь наличия котов?!
– Кота, господин директор! – торопливо поправил его Факир. – Одного серого кота, по всей видимости, живущего где-то на территории Академии и периодически появляющегося под моим окном. Да, признаю. Но в моей комнате не живёт никакая стая!
– Может, у тебя и утка не живёт? – едко уточнил директор. – Маленькая жёлтая уточка с очень цепким клювом. Она, между прочим, тоже внесла свою лепту… Уточните, Людвиг-сан, куда она вас клюнула перед тем, как улететь?
– Пожалуйста, господин директор, не надо уточнять! – щёки Людвига стыдливо заалели.
– Хорошо, не буду, – сжалился тот. Затем снова повернулся к Факиру. – Итак, один из лучших моих студентов, который должен подавать пример другим, заводит у себя в комнате агрессивную птицу и стаю, состоящую из шести котов…
– Семи, господин директор, – кашлянув, поправил Августа-сама Людвиг.
– Да-да, вам, конечно, виднее! Значит, из семи. Те устраивают хаос в здании, нападают на людей, бьют стёкла…
– Стёкла? – окончательно растерялся Факир. – Простите, господин директор, какие стёкла разбились?
– Оконные, разумеется, – грозно отчеканил Август-сама. – В двух проёмах: в твоей комнате и на лестничной клетке. Я уже вызвал стекольщика. Он в данный момент оценивает ущерб, нанесённый зданию. Возмещать его, естественно, придётся твоему приёмному отцу. Бедный, бедный Харон-сан! Наверное, как и я, он будет очень разочарован, узнав о случившемся. Один из лучших студентов за последние три года… Нет, моё слабое сердце не способно выдержать такого удара! – и директор, демонстративно достав из кармана овальный тёмный пузырёк, откупорил его и торопливо глотнул.
В кабинете резко запахло пионом и валерианой.
====== Глава 14. Шкатулка ======
Дождавшись, пока Август-сама проглотит успокоительное, Факир вежливо попросил:
– Прошу, ничего не сообщайте Харону-сан. Я возмещу ущерб.
– Каким образом, позволь полюбопытствовать? – всплеснул руками директор.
– Устроюсь подмастерьем в любую здешнюю лавку и заработаю нужную сумму.
– О-оо! – Август-сама картинно возвёл очи горе. – Скоро грядут экзамены по итогам года. У тебя есть время? Да и кто тебя наймёт, если ты не имеешь никаких профессиональных навыков? Даже Академию не закончил. Поэтому, будь добр, занимайся учёбой, а Харон-сан, как положено законом, расплатится за твои бравые подвиги.
– Я найду и время, и работу и справлюсь своими силами! – взмолился Факир. – Дайте мне шанс!
– Превосходно, превосходно, – ненатурально обрадовался директор. – Ступай, работай! Я отстраняю тебя и твою партнёршу от участия в выступлениях. Мне не нужен третьесортный балет, а именно его мы и увидим, если ты будешь совмещать работу, учёбу и репетиции. Опозориться перед Его Величеством я не желаю! И да, пожалуй, дам распоряжение выселить тебя из общежития. Поищи другое место, где будешь разводить кошек с утками. На территории Академии я такого не потерплю.
– Со мной поступайте, как угодно, господин директор, но, прошу, не отстраняйте от выступления Пике-сан! Она так долго тренировалась, это будет нечестно по отношению к ней!
– Сочувствую. Другого партнёра для вашей Mädchen* подбирать поздно. У меня нет кандидатуры для неё.
– Она покажет сольное выступление! – не сдавался Факир.
– Программой предусмотрен па-де-де, – непреклонно заявил директор. – Поскольку ты уходишь, твоей партнёрше тоже придётся расстаться с мечтой исполнить танец для Его Высочества и Их Величеств.
Прежде чем Факир успел снова открыть рот, чтобы привести доводы в защиту Пике, дверь раскрылась, и в кабинет впорхнула жизнерадостная Бертильда. Факир приготовился к худшему, но директорская дочка, вопреки ожиданиям, встала на его сторону.
– Отец, это слишком сурово! – неожиданно заворковала она, приближаясь к Августу-сама и ласково обнимая его за плечи. – Разве нельзя смягчить наказание? В конце концов, Факир-сан до сегодняшнего дня был примерным учеником. Он никогда не нарушал дисциплину.
Факир не верил собственным ушам. Бертильда вела себя так, словно её подменили. Однако Рыцарь подозревал, что где-то в происходящем должен быть подвох.
Лицо директора невольно расплылось от умиления, когда он взглянул на обожаемую дочь.
– Защищаешь его, Meine Seele**? – он нежно потрепал Бертильду по руке. – Ты у меня такая благородная.
– Я не защищаю, а ищу справедливости, – патетично заявила та. – Разумеется, Факир-сан обязан возместить причинённый ущерб, но отстранять талантливого ученика от участия в показательных выступлениях и выселять из комнаты чрезмерно жестоко. Достаточно поставить условие, чтобы он сегодня же избавился от птицы и котов.
Директор задумался, потом кивнул.
– Разумный совет, душа моя, – и он обернулся к Факиру. – Так и быть, оставайся в общежитии, но чтобы живности в комнате духу не было! Кому ты их всех отнесёшь – твоё дело. Главное, чтобы они исчезли с территории Академии!
Бертильда победно улыбнулась, и по выражению её лица Факир понял, что его злоключения на сегодняшний день далеко не закончены.
– Счёт за разбитое стекло принесут тебе в комнату завтра, – продолжал директор. – Половину суммы вернёшь к концу апреля, вторую половину, так уж и быть, до наступления летних каникул. В противном случае я предъявлю счёт к оплате Харону-сан, и тогда он узнает о твоих похождениях. И скажи спасибо, что ни Людвиг-сан, ни Генрих-кун не потребовали компенсации. Они благородно прощают твой проступок, несмотря на то, что невинно пострадали.
Этого Факир стерпеть не мог.
