Текст книги "Незаконченная сказка (СИ)"
Автор книги: anatta707
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)
Хонма-сенсей, в отличие от предыдущих ораторов, не собирался говорить долго. Он поприветствовал королевскую семью, коротко перечислил названия балетных номеров, подготовленных его учениками, и вызвал на сцену первую пару участников. Перед публикой появились светловолосый высокий парень и девушка в платье цвета весенней листвы. Оркестр заиграл музыкальную партию из балета про лесную фею, и выступления начались.
Хонма-сенсей с трепетом наблюдал за танцем своих подопечных, изредка поглядывая в сторону высокопоставленных гостей. По лицам тех было заметно, что они благосклонно принимают происходящее.
Принц Мартин не отрывал взгляда от сцены, наблюдая за каждым движением балерины и её партнёра. Случайно посмотрев в первые ряды, Пике заметила вдруг с удивлением, что Элен-семпай с не меньшим вниманием глядит на принца. В глазах девушки светились тепло и нежность.
Музыка умолкла. Танцоры остановились, в волнении ожидая реакции публики... Грянули аплодисменты. Общий восторг разделила даже королева Ядвига, несколько раз сдержанно хлопнув в ладоши. Парень с девушкой низко поклонились всем и скрылись за кулисами.
Следующей была пара участников, представившая па-де-де из балета о царевне, попавшей в плен к дракону и спасённой рыцарем. Этот номер по его завершении вызвал бурю оваций. Принц встал с места и одарил выступавших своим вниманием, пообещав, что непременно запомнит их имена, так как они оба подают надежды.
Далее ученики Академии показали королевской семье отрывки из балетных постановок о Белоснежке, Русалочке, Дюймовочке, коварном Эльфе и добром Гноме…
После седьмой пары выступающих был объявлен антракт, поскольку королева пожаловалась на голод и жажду. Ей захотелось попробовать свежих фруктов и прохладительных напитков, и в этой просьбе, разумеется, Её Величеству никто не посмел отказать. Мэр отдал приказ, и слуги моментально принесли и поставили перед королевой всё, что она пожелала, и даже больше. Откушав фруктов и утолив жажду, королева молча подняла руку, подавая тем самым знак, что готова смотреть продолжение выступлений.
Ульрих в течение всего антракта с тревогой прислушивался к происходящему. С некоторых пор он уловил странные звуки со стороны сцены, словно там что-то потихоньку капало, как в начале весны течёт с крыш. Ульрих вертел головой в разные стороны, но так и не смог определить источник звука. Впрочем, кроме него, кажется, никто не слышал подозрительную капель. Да она вскоре прекратилась, и кот успокоился. Если люди до сих пор не взволновались и не начали бегать вокруг с истошными криками, значит, всё в порядке.
После антракта одна за другой стали появляться пары, подготовившие редкие балетные номера. Малоизвестные сюжеты использовались для музыкальных постановок нечасто из-за их непопулярности или трудности исполнения некоторых партий, но ученики Академии сумели доказать, что им под силу донести до зрителя и такие произведения, сделав их увлекательными.
Пике за прошедшие с начала выступлений долгие часы успела пережить весь диапазон эмоций от панического ужаса до бурного восторга и радостного предвкушения. Факир выглядел абсолютно спокойным и бесстрастным. Пике поражалась его выдержке. Сама она не умела так великолепно владеть собой: все её эмоции легко читались на лице. Однако если бы Пике сумела заглянуть в душу Факира сейчас, то убедилась бы, что там тоже бушует буря, как и внутри неё.
– И, наконец, предпоследний номер, – громко объявил Хонма-сенсей. – Сейчас вы увидите па-де-де из балета «Спящая красавица» в необычном исполнении. Его представляет лучшая ученица образцово-показательного класса Бертильда-сан, а также её партнёр и репетитор Уилфред-сан.
Отражая многочисленными блёстками солнечный свет, кузен Бертильды возник перед всеми рука об руку со своей двоюродной сестрой. Сначала его появление в аляповатом, кричащем костюме вызвало невежливое хихиканье в средних и задних рядах публики, но, когда заиграла музыка, по первым же движениям молодого человека стало ясно, что он, как и его партнёрша, не бездарен. Кроме того, Хонма-сенсей нисколько не преувеличил, упомянув о необычном исполнении. Бертильда и Уилфред использовали элементы разных танцевальных стилей, которые удивительным образом вплетались в классический балет. Немалую роль выполняла игра света и тени. Бертильда и Уилфред непостижимым образом вычислили момент, когда солнечные лучи падали на сцену под определённым углом, создавая золотое сияние вокруг фигур танцующих. Яркая балетная пачка Бертильды и блёстки на колете Уилфреда выглядели в такой ситуации вполне уместными. Спящая красавица предстала перед зрителями напористой, уверенной в себе. Она притягивала взгляды, ослепляла, сияла, а её избранник с радостью и обожанием готов был помогать ей оставаться гордой богиней, чьи ноги не касаются земли. Никто бы не подумал раньше, что образ известной сказочной героини можно трактовать так неожиданно.
– Браво!!! – принц Мартин вскочил с места и одарил торжествующую Бертильду и довольного собой Уилфреда громкими похвалами. – Это было великолепно!!!
Факир заметил, как Пике вдруг разволновалась и зашептала, виновато опуская глаза:
– Простите, семпай, но я не смогу так же, как они… Просто не смогу.
Факир решительно развернул Пике лицом к себе.
– Но зачем повторять?! – удивился он. – От тебя никто подобного и не ждёт. Бертильда и Уилфред сорвали лавры с помощью безупречной техники, изобретательности и напора, а мы должны расположить к себе публику иным способом.
– Но… у меня нет таких способностей! И я не подготовила никаких внезапных сюрпризов вроде игры с солнечными лучами и смешения танцевальных стилей. Я признаю, что недолюбливаю Бертильду, но её талант, как вижу, неоспорим.
– Именно этого она и добивалась, – со вздохом пояснил Факир. – Хотела, чтобы мы увидели её блестящее выступление и усомнились в себе. Она всё просчитала, чтобы сбить нас с толку и заставить упасть духом. Не вздумай отчаиваться и разочаровываться в своих способностях! Да, Бертильда талантлива, но это естественно. Абсолютные бездарности не становятся лучшими в классе, даже если их отец – директор. Однако почему мы с тобой вдруг должны начать считать, что наше выступление, над которым мы работали больше шести месяцев, хуже? Пусть Их Величества и Их Высочество решают, кто достоин награды, а мы должны делать лишь то, что зависит от нас и не беспокоиться.
Сердце Пике снова застучало ровнее, и она с облегчением выдохнула.
– Да, – твёрдо пообещала девочка. – Я не буду сомневаться. Я отдам все силы этому танцу, всю свою надежду и... любовь, ведь больше у меня ничего нет!
Факир вздрогнул.
«И надежду … Да. Безусловно. Ахиру тоже всегда жила и до сих пор живёт своей надеждой! – билось в его висках, когда сжав руку Пике, он приготовился шагнуть на сцену. – Ахиру, жди! Уже совсем скоро».
Со стороны опущенного занавеса послышался вдруг необъяснимый шум и испуганные, отчаянные восклицания. Затем голос Хонмы-сенсея, который пытался у кого-то что-то выспросить. Наконец, бледный и встревоженный учитель вихрем ворвался за кулисы и выпалил в лицо ошеломлённому Факиру:
– Всё пропало! Я не представляю, как объявлять ваш выход! Только что арфистка сообщила, что ей и валторнисту кто-то облил маслом инструменты. Поскольку и арфа, и валторна играли свои партии только в первых двух выступлениях, оба исполнителя заметили случившееся лишь пару минут назад. Дирижёр признался, что видел мальчика-лоточника лет одиннадцати, пытавшегося продать пирожки зрителям во время антракта. Вероятно, это его рук дело, потому что он был единственным, кто несколько раз подходил близко к оркестровой яме. Но пацан, само собой, давно сбежал! Исправлять что-либо поздно. Арфистка не может играть, её пальцы соскальзывают со струн. Но если струны ещё можно протереть, чем арфистка и занимается, то у валторниста инструмент безнадёжно испорчен: масло попало внутрь. Он отправил сына за запасной валторной, и мальчишка умчался бегом, но его возвращение всё равно займёт время. А король уже теряет терпение. Кажется, он проголодался, вот и желает завершить мероприятие скорее! Если мы ничего не предпримем, королевская семья покинет площадь, а следом потянутся остальные. А я так надеялся, что вы победите Бертильду-сан! – невольно вырвалось у Хонмы-сенсея.
В другое время Пике восторжествовала бы, услышав такую реплику из уст учителя, но сейчас она лишь чувствовала, как пол уходит из-под ног. В который раз! Девочка снова инстинктивно вцепилась в того, кто даже в этой сумасшедшей обстановке каким-то образом ухитрялся сохранять хладнокровие.
– Не беспокойтесь, учитель, – ровным тоном проговорил Факир, успокаивающе поглаживая плечо Пике. – Я был готов и к такому повороту событий. Подозревал, что нас могут оставить без музыкального сопровождения. Ничего страшного. Мы с Пике-сан выйдем на сцену и будем танцевать, словно ничего не случилось.
– Без музыки?! – глаза учителя округлились.
– Да, – невозмутимо кивнул Факир. – Попросите скрипачей поддержать нас, начав партию вовремя. Пусть играют так, словно арфа и валторна отыграли вступление, как положено. Надеюсь, остальные инструменты никто не испортил?
– Нет, – пробормотал Хонма-сенсей, промокая платком взмокший лоб, – со скрипачами и скрипками, слава Богу, порядок.
– Ну вот, – Факир улыбнулся, будто не произошло ничего из ряда вон выходящего, – видите, никакой катастрофы нет. Объявляйте наш номер, мы идём!
====== Глава 32. Разоблачение ======
Она танцевала в тишине, но мелодия звучала в сердце, поэтому не было необходимости в других звуках. Пике не размышляла и не боялась. Страх исчез, как только она сделала первое движение. Девочка летела над сценой, легко и грациозно кружась.
Пике про себя рассмеялась тому, что прежде им с Факиром была нужна музыка. Зачем? Она видела, что Факиру так же легко. Тогда к чему оркестр? Они справятся и без него, чувствуя друг друга без лишних слов, словно единое целое.
Факир улыбался.
Конечно же, не ей, а своим мыслям или кому-то, сидящему среди зрителей, но Пике была рада даже такой малости. Она видела его улыбку, танцуя с ним на глазах у всего города. О чём ещё мечтать? Лучшие минуты жизни, которые хочется удержать, чтобы они не уходили.
А потом заиграла скрипка. Сначала тихо и робко, затем громче, громче. К ней присоединилась другая, третья… Оркестр с энтузиазмом подхватил мелодию.
Никогда ещё Пике не чувствовала такого невыразимого восторга. Она отпустила себя, исчезла из танца, а танец превратился в невидимое волшебное существо, зажив собственной жизнью. Это он двигал ею, неся на своих крыльях. Это он делал фуэте и прыжки вместо неё. Это он замирал в воздухе, позволяя её телу ощутить невесомость. Это он подарил ей необъяснимое внутреннее сияние.
И люди замерли, затаив дыхание…
Хонма-сенсей, стоя за кулисами, в немом изумлении наблюдал за Пике. Его ученица, об успехах которой он ещё полгода назад отзывался весьма нелестно, превратилась вдруг в лучшую балерину Академии. Да, теперь без колебаний Хонма-сенсей мог бы сказать, что нашлась та, кто сумела затмить собой директорскую дочку, давно утомившую учителей своими капризами и высокомерием.
– О да! – невольно воскликнул, не сдержавшись, Хонма-сенсей. – Первое место. Первое, вне сомнений.
Он не заметил того, что его слова услышала стоявшая поблизости Бертильда. Самоуверенная красавица до боли сжала кулаки и зло закусила губу.
Выходя из-за кулис, Факир опасался, что страх и растерянность Пике повлияют на её выступление, но стоило только девочке оказаться на сцене, и она преобразилась. Мгновенно влилась в танец и растворилась в нём, полностью забыв о себе. Ею овладело вдохновение. Пике исполняла свою партию не просто отлично, но великолепно.
Улыбка невольно заиграла на губах Факира. Он всё-таки доказал Хонме-сенсею, что Пике не бездарна. Он помог этой девочке стать кем-то большим, нежели просто лицо в толпе. К новым вершинам она пойдёт без него, но отныне будет сама прекрасно знать, на что способна. После сегодняшнего выступления девочка поверит в себя. Она уже не будет бояться, сомневаться и оглядываться на других. Это и его достижение отчасти. Он тоже может гордиться собой.
Факир не мог видеть со сцены Ахиру и Гретхен, но был уверен, что они обе внимательно смотрят на их танец, и мысль об этом придала ему новых сил. Горячая волна радости подхватила его и увлекла за собой.
Па-де-де близилось к завершению. Осталось исполнить лишь коду. Вдруг в тот момент, когда он и Пике разошлись к противоположным сторонам сцены, а затем Факир должен был обеспечить поддержку Пике в прыжке, юноша заметил странное: из-за кулис, постукивая по доскам, одна за другой стали выкатываться перламутровые бусины. Они катились прямо под ноги Пике, их становилось всё больше… Факир открыл рот, чтобы предупредить девочку, но не успел. Одна из бусин попала под пуанты.
Пике пошатнулась, внезапно потеряв равновесие. Факир рванулся вперёд и поймал её раньше, чем девочка упала. Он поднял Пике высоко вверх, выполняя поддержку, как и было запланировано, но прежней лёгкости, грации и волшебства в их танце уже не было. Безупречную гармонию нарушили. Факир почувствовал, как Пике испуганно сжалась. Она не могла танцевать так же самозабвенно, как до этого. К счастью, до конца выступления оставалось меньше минуты.
Оркестр доиграл и умолк.
Факир осторожно опустил Пике на сцену. Они оба поклонились публике. Пике тяжело дышала и взволнованно смотрела то на него, то на проклятую бусину, испортившую им финал. Факир только печально покачал головой, стараясь не думать о том, что же будет теперь.
Среди зрителей и королевской семьи царила пугающая тишина.
«Неужели провал?» – мелькнуло в голове Факира, но тут кто-то из публики крикнул:
– Браво!!!
И, словно по команде, со всех сторон грянули аплодисменты.
Когда зрители успокоились, с кресла поднялся король.
– Итак, – громко заговорил Его Величество, – для начала хочу поблагодарить жителей Кинкан Таун за незабываемую встречу и прекрасное представление, которое мы посмотрели с удовольствием, – он обернулся за поддержкой к супруге.
– Да-да, я тоже довольна, – подтвердила и королева со сдержанной улыбкой.
– Должен отметить, – продолжал король, – что все выступающие, без сомнения, очень талантливы. За всё это следует поблагодарить учителей, которые привили им любовь к танцу и способность показать своё умение другим. Но, признаю, я не большой поклонник балета и не в силах судить о нём так, как мой сын. Его Высочество прочёл сотни книг и посмотрел множество балетных выступлений, в том числе за рубежом. Он открыл школу балета и сам тренирует молодых юношей и девушек, которых приглашает со всех уголков страны, поэтому именно ему я отдаю право выбрать победителей.
И король пригласил принца для объявления результатов выступлений, а сам с важным видом уселся обратно в кресло. Мартин, сопровождаемый влюблёнными взорами прекрасной половины Кинкан Таун, поднялся и заговорил:
– Уважаемые горожане, я тоже благодарю вас за великолепный приём и за замечательный балет. Все участники сумели тронуть моё сердце, однако… Я считаю, что последние две пары выделились особенно ярко. Их па-де-де не просто заставляло восхищаться талантом этих молодых людей, но и следить за ними, не отрывая глаз. Мне трудно сделать выбор между ними… – Мартин посмотрел на Пике, перевёл взгляд на Факира, вздохнул и продолжил. – Пара молодых людей, выступившая последними, поразила меня до глубины души. Эти двое показали нам невероятное тепло, любовь и красоту. Я сражён, очарован и безмерно благодарен. Спасибо за ваш талант! – принц неожиданно приложил руку к сердцу и поклонился Пике и Факиру. – Однако что касается техники танца, присутствия неожиданных элементов в исполнении, умения импровизировать на ходу, играя со светом и тенью, здесь, конечно, мои симпатии на стороне предыдущей пары. Кроме того, последняя пара сделала в финальной части па-де-де ошибку, так что им стоит ещё немного поработать над своим выступлением и, я уверен, в следующем году им повезёт больше…
Пике ощутила, как по телу скользнул холод, несмотря на то, что на улице стояла тёплая погода.
Сердце Факира камнем ухнуло вниз: «Ахиру! Что же теперь делать?»
Всё то время, пока Пике и Факир танцевали, Ахиру, наблюдая за ними, испытывала смесь счастья и страдания. Она восхищалась тем, как легко и грациозно движется её подруга, радовалась, видя, сколько многого удалось достичь Пике за то время, пока они не общались. Ахиру невольно улыбнулась про себя, когда поняла, что Пике разительно изменилась: стала выглядеть серьёзнее и взрослее. И без сомнения, у неё появилось мастерство, о котором прежде даже речи не заходило.
Но Ахиру страдала от того, что там, на сцене сейчас не она. Не её руки касаются Факира, не она улыбается ему, не ей через несколько минут будут предназначены восторг публики и аплодисменты.
Да, Ахиру знала, что Факир старается выиграть только ради неё, чтобы король каким-то неведомым образом помог ей вернуть человеческий облик. И всё же… Так хотелось быть на сцене, а не среди зрителей! Пусть из неуклюжей уточки всегда получалась балерина на «три с минусом», однако Ахиру всегда мечтала исполнять па-де-де с Факиром так изящно и красиво, как сейчас Пике или как созданная магией Дроссельмейера принцесса Тютю… Но это всё было давно, словно в другой жизни. Неисполненные мечты причиняли сердцу боль. А теперь, судя по тому, что принц выбрал другую пару победителями, её тайные грёзы так и не сбудутся…
– О нет, – прошептала Гретхен, крепче прижимая к себе Ахиру после речи принца. – Только не это... Они оба были удивительны, а ошибка Пике незначительна. Ужасная несправедливость… Неужели принц поступит так с ними, а я... так никогда и не увижу мою Катарину?!
– Кря-яя? – отчаянно протянула Ахиру, заглядывая в лицо Гретхен. – Кря-яя?!
«Неужели все наши надежды были напрасными?» – пыталась спросить она, но Гретхен, к сожалению, не способна была понять её. Молодая женщина могла лишь гладить Ахиру по перьям, переживая свою боль вместе с ней.
– Кря-я, – пряча голову в крыло, тихо пробормотала Ахиру, стараясь не выражать свою грусть слишком бурно, чтобы толстяк с капустным пирогом в зубах и седовласая старушка в вязаном чепце, сидевшие справа и слева от Гретхен, не возмутились тем, что им мешают смотреть и слушать.
– Итак, – продолжал принц, – учитывая всё вышесказанное, я объявляю победителями Уилфреда-сан и…
– Подождите! – зазвучал вдруг звонкий женский голос, бесцеремонно перебивший принца. – Подождите объявлять победителей, Ваше Высочество!
– Кто она? – зашептались между собой удивлённые зрители, кивая друг другу головой на внезапно поднявшуюся с места красивую темноволосую девушку в синем платье. – Какая смелая…
– Элен-семпай, – ахнула Пике, прикрывая рот ладонью. – Ох, что творит… Её же накажут!
Но Элен бесстрашно смотрела в лицо принцу, ничуть не опасаясь его гнева.
Факир с величайшим изумлением смотрел на ту, кто решила вдруг вступиться за них, не страшась последствий. Он сам бы не рискнул спорить с принцем, учитывая тот факт, что они с Пике действительно допустили ошибку, исполняя коду. Ссылаться на просыпанные бусины не имело смысла. Хонма-сенсей как-то сказал, что даже горящая сцена не может служить оправданием плохому балету. Принц, скорее всего, рассуждает так же, потому возражать против его решения нелепо, пусть душа Факира разрывается от боли, а в мыслях царит хаос. Уже ничего не изменить и не исправить.
И тут вдруг новенькая решилась на то, что казалось бессмысленным даже ему, несмотря на глубину его отчаяния. Интересно, почему? Они ведь с Пике едва знакомы, а Факира Элен-сан сегодня увидела впервые…
– Ваше Высочество, – смело продолжала Элен, – простите моё вмешательство, однако я больше не могу смотреть на несправедливость и молчать!
– И в чём я допустил несправедливость? – нахмурился Его Высочество. – Объяснитесь.
– Для начала представьтесь, барышня, – внезапно вмешался король. Глаза его метали молнии. – Смею предположить, вы, как и все прочие, тоже учитесь в Академии?
– Да, я там учусь, и моё имя… – Элен вдруг смутилась. – Я действительно должна назвать его?
– Разумеется, – негодующе воскликнул король, – чтобы я в наказание потребовал вашего немедленного отчисления, ибо таким, как вы, не место в достойном учебном заведении! Никто не смеет перебивать наследного принца! Такое не позволено даже первому министру. Полагаю, в вашем возрасте вы уже должны об этом знать?
– Погодите, отец, – принц Мартин торопливо обернулся к королю. – Не спешите её судить и наказывать, лучше позвольте объясниться. Она во всеуслышание сейчас заявила, будто я поступил несправедливо, и я хочу знать, почему она так считает.
– Удивительно, – одними губами прошептал Факир так, что его услышала только стоявшая рядом Пике. – Принц вдруг решил прислушаться к ней? Никогда бы не подумал, что он на такое способен. «Ища у королей справедливости, будь готов умереть», – часто повторял отец. Когда я повзрослел, то понял: он не преувеличивал. Короли часто карают тех, кто просит о помощи. Думаю, Элен-сан это понимает... Или нет?
Пике испуганно схватилась пальцами за руку Факира, словно утопающий за соломинку.
– Я очень боюсь. Вижу, она искренне хочет помочь, но семпай уже рассердила короля и собирается разгневать принца. Что с ней будет?
Факир крепче сжал крепче ладонь Пике, ничего не ответив. Он с напряжением ждал дальнейшего развития событий, понимая, что любая его реплика, адресованная принцу, сейчас может лишь ухудшить ситуацию и ещё больше навредить Элен, поэтому Факир решил молчать.
– Так в чём заключается несправедливость? – тон принца звучал оскорблённо. – Говорите! Или вы считаете, будто разбираетесь в балете лучше меня?
– Помолчи, дочка! – сочувственно крикнул кто-то из зрителей. – Повинись и успокойся! Так будет лучше.
– Нет, я скажу, – Элен пристально смотрела на принца. – Ваше Высочество, судя о выступающих, вы должны учитывать то, что последняя пара участников не исполнила коду на должном уровне не по своей вине. Они начали танец в полной тишине по причине того, что два инструмента в оркестре были испорчены. Они танцевали вступление без музыкального сопровождения и справились со своей задачей блестяще. Весь танец был таким, что зрители замирали от восторга. Так почему бы не простить одну-единственную ошибку в финале, происшедшую, скажем так, из-за дефекта сцены?
– Что это значит? – удивился Мартин. – Как могли мэр города и директор Академии допустить, чтобы сцена для важных показательных выступлений была построена с дефектом?! Если так, следует обоих наказать за оплошность…
– Ваше Высочество, простите, но здесь прекрасная сцена, на которой уже выступили пятнадцать пар участников, и только у шестнадцатой пары вдруг начались проблемы, – все обернулись на голос и увидели вышедшую из-за кулис Бертильду.
Рядом с ней стоял, переминаясь с ноги на ногу, бледный Уилфред. На лице его отнюдь не было заметно той же решимости, что и на лице Бертильды. Скорее, он был до смерти напуган и уж точно не одобрял поступка кузины.
– Ещё одна дерзкая барышня, – скептически хмыкнул король, но не стал вмешиваться, а лишь поудобнее устроился в кресле, чтобы понаблюдать, как его сын будет справляться с возникшей ситуацией.
– Я бы хотела напомнить, что давно настало время обеда! – громко заявила вдруг молчавшая до сих пор королева, но эта фраза скорее была адресована принцу, чем окружающим.
Мартин вдруг расхохотался.
– Нет, как весело! – заметил вдруг он. – На моё решение пытаются повлиять все, кроме тех, чей вопрос рассматривается… Но эти двое молчат, соблюдая этикет. Удивительная скромность и тактичность. Думаю, я должен позволить им высказаться. Что вы скажете, раз уж начался такой прелюбопытный разговор? – обратился принц к Пике и Факиру. – Вам действительно закончить коду помешала сцена с дефектами? – в голосе принца звучала ирония.
– Нет, Ваше Высочество, нам помешали рассыпанные по ней бусины, – честно признался Факир.
– Бусины? – насмешливо закатила глаза Бертильда. – Покажите хоть одну.
– Да, где они? – заинтересовался принц.
Факир оглянулся и обомлел. Бусин не было. Ни единой. Но ведь не приснились же они ему? Пике споткнулась и едва не упала из-за них! Однако Факир не знал, как теперь доказать, что бусины в самом деле существовали.
– Они лежали там, – он махнул рукой в сторону левого занавеса.
Со стороны зрителей послышался смех. Кто-то засвистел, но его тут же, судя по всему, ткнули в бок и заставили замолчать.
– А бусины здесь, – ровным тоном проговорила вдруг Элен, разжимая ладонь и пересыпая перламутровые шарики из одной руки в другую. – Не все, правда, но достаточно, чтобы продемонстрировать вам, что они не являются плодом воображения Факира-сан. И я жду, чтобы виновница случившегося сама созналась, иначе я расскажу, как обстояло дело. И не только с бусинами, а со многим другим, о чём я пообещала молчать. Но больше я не стану делать вид, будто ничего не происходит. Я терпеть не могу ложь. Никто не заставит меня с ней мириться.
У Элен был такой серьёзный вид, что в рядах зрителей воцарилась тишина, какой не наблюдалось даже во время речи директора, мэра и короля. Пике взглянула на Бертильду и с изумлением отметила, что лицо директорской дочки залилось густым румянцем.
– Молчишь? – повернулась к ней Элен. – А выйдя из-за кулис, ты почему-то не молчала. Хорошо, тогда я скажу. Я готова была пощадить тебя после истории с порезанной балетной пачкой. Собиралась сделать вид, будто ничего не знаю и об осколках, подсыпанных в пуанты, взамен на твоё лживое обещание не причинять больше зла. Ради спасения репутации твоего отца я промолчала и после того, как ты сегодня нарушила слово и подкупила мальчишку-разносчика, чтобы он украдкой во время антракта облил валторну и арфу оливковым маслом. Я всё видела, и я даже знаю, что мальчишку зовут Генрих… – из рядов зрителей внезапно раздался испуганный женский вскрик.
«Кажется, Нина-сан, – невольно отметил Факир. – Ещё бы, я бы тоже перепугался, если бы мой сын натворил такое в присутствии высокопоставленных особ».
– Маленький любитель наживы! – возмущённо продолжала Элен. – Ему и его родителям следует хорошо призадуматься, какое будущее его ждёт, если он с малолетства творит такое! Впрочем, речь не о нём… Когда я поднялась за кулисы во время выступления Факира-сан и Пике-сан, чтобы проверить, не собираешься ли ты выкинуть что-то ещё, то увидела, как ты нарочно порвала бусы и высыпала их на сцену, чем помешала Пике-сан правильно исполнить коду. Я подобрала несколько бусин, скатившихся со ступеней мне под ноги. Вот они! – Элен снова продемонстрировала перламутровые шарики. – Ваше Высочество, можете осудить меня за дерзость, но разве это правильно, когда одна балерина строит козни другой из зависти к чужому таланту и побеждает нечестным путём?
Все потрясённо молчали, включая короля и принца. А потом Его Величество вдруг вскочил с кресла и в гневе крикнул:
– Довольно. Я больше не желаю ничего слышать. Август-сан, приказываю вам проследить, чтобы обе девушки были наказаны! – и Его Величество указал на Бертильду, затем на Элен. – Раз одна плетёт интриги против других учеников, а вторая смеет открыто дерзить наследному принцу, исключите из Академии обеих. Немедленно.
– С-с-с-слушаюсь, – побледневшими губами пролепетал Август-сама, усилием воли поднявшись с места.
Ноги его тут же подкосились, и он упал обратно на скамью. Полез в карман и лихорадочно глотнул своей любимой настойки, чтобы успокоиться.
– Отец, погодите! – снова вмешался Мартин, тронув короля за руку. – Или мы совершим новую несправедливость, не разобравшись, в чём дело.
Король отдышался и уже спокойнее обратился к сыну.
– Мой дорогой, ничьи личные взаимоотношения нас не касаются, и я не собираюсь тратить время, выслушивая здесь чепуху.
– Как и я, – с достоинством заговорила королева. – Сын, скорее объяви победителей. Я устала и желаю отдыха.
– Ваше Высочество, – Элен умоляюще сложила руки перед грудью, – я прошу, рассудите справедливо! Я надеюсь только на вас! Не бросайте дело на полпути! Пожалуйста, ради… всего, что вам дорого!
Губы принца дрогнули, но он быстро совладал с собой.
– Вы очень смелая. Как ваше имя?
– Элен.
– Элен-сан…
Факир поражённо взглянул на принца, ибо в голосе Мартина внезапно прозвучала невероятная нежность, когда он повторил имя девушки. Это было странно. Факир знал, что с такой же нежностью он сам, например, мог бы произнести только имя Ахиру. Что творится с этим избалованным эгоистом?
Факир представлял принца Мартина совсем не таким после многочисленных рассказов о нём. Кажется, необычный тон наследника удивил также и короля с королевой. Они переглянулись между собой, но вслух ничего не сказали.
– Значит, вы утверждаете, – отчётливо выговаривая каждое слово, произнёс Мартин, – что вот эта балерина, – он кивком указала на Бертильду, – подсыпала в пуанты другой ученице осколки, порезала чужую балетную пачку, подкупила мальчика, чтобы тот облил маслом музыкальные инструменты, и, наконец, сейчас во время финального выступления рассыпала по сцене бусы?
– Всё верно, – подтвердила Элен. – А потом снова украдкой собрала их, прикрывшись краем занавеса, пока мы с вами были заняты разговором.
Бертильда была бледна, словно призрак, а стоящий рядом кузен Уилфред, похоже, мечтал провалиться сквозь землю.
– Но как вы об этом узнали? – заинтересовался принц.
Элен коротко пересказала историю своего знакомства с Пике, дополнив её любопытными подробностями:
– В тот день, выйдя из комнаты Пике-сан, я случайно снова наткнулась на девушку, ударившую меня дверью. Даже не пришлось её искать, судьба опять столкнула нас вместе… Я поймала её за руку и сказала, что немедленно отведу к директору, если она не признается, с какой целью порезала чужую балетную пачку. Девушка испугалась наказания и рассказала, что вовсе не собиралась такое совершать. Её заставила это сделать Бертильда-сан, угрожая раскрыть всем личную тайну этой девушки. О сути секрета, я, конечно, упоминать не стану… Кроме того, по требованию Бертильды-сан та девушка подсыпала осколки в пуанты Пике-сан за день до происшествия с балетной пачкой. Мне трудно было поверить во все эти обвинения, ибо Август-сама, на мой взгляд, очень достойный человек. Он не мог воспитать плохую дочь. И я решила поговорить с Бертильдой-сан, прежде чем открыто обвинять её. В разговоре с глазу на глаз Бертильда-сан призналась мне во всём, но попросила не рассказывать никому о содеянном ею, пообещав, что отныне никому и никогда не причинит зла.
