Текст книги "Незаконченная сказка (СИ)"
Автор книги: anatta707
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)
– Соболезную, – бесстрастно ответила Нина. – Но это не причина прощать тебе ту боль, которую ты причинил мне.
– Да, конечно… Ты страдала, но о тебе заботились родственники! Ты была не одна.
– Мой брат умер через два года после рождения Генриха, а я осталась с ребёнком на руках и без гроша в кармане. Все эти годы я заботилась о себе сама. Никто меня даже не пожалел, все только насмехались и унижали!
– А как же твоя племянница? Такая резвая девчушка… Мне она нравилась. Эта девочка могла стать твоим утешением и помощницей. Ей ведь уже тогда было около семи. Что с ней стало?
– Она… – Нина вдруг запнулась и почему-то отвернулась, пряча глаза. – После смерти отца предпочла сбежать из дома. Однажды утром она пропала, и я её с тех пор больше не видела. Я очень переживала о ней, но что делать? Такова её судьба.
– Ты лжёшь, – грустно заметил Юрген.
– Да, лгу! – со злостью закричала Нина. – Я ненавидела девчонку, навязанную на мою шею! Мне хватало сына! И я всегда знала, что только обрадовалась бы, если бы соплячка исчезла. К счастью, вскоре после смерти Петера так и случилось. Правда, она немыслимым образом пропала не только с моих глаз, но и из моей памяти, а вернулась только вчера днём на городскую площадь каким-то невероятным образом. Даже не хочу знать, что это была за чертовщина с превращением из утки в человека! Весь город теперь судачит об этом. Слава Богу, Гретхен признала в ней дочь и забрала девчонку себе. Пусть с ней и возится!
– А раньше ты притворялась, будто любишь всех детей, даже чужих… Ты и в этом солгала?
– Будто ты не врал! Обещал жениться, а вместо этого исчез! Говорил, будто ты министр, а сам оказался простым писарем. И я об этом узнала лишь вчера, увидев тебя на городской площади у ног короля с пергаментом в руках…
– Королевский секретарь – неплохая должность. Я отнюдь не беден.
– Зачем тогда сочинял про министра?!
– Я был молод и глуп. Хотел произвести впечатление. Это можно простить?
– Разумеется, нет.
– А если я скажу, что и сейчас готов на тебе жениться, увезти в столицу, поселить в своём доме и помогать растить сына?
– Прекрати насмехаться! – рассвирепела Нина. – Ты же ненавидишь меня, как и я тебя, разве нет?! И потом я давно не красавица с гибким станом. Кому я нужна?
– Мне. Ведь и я далеко не юноша с густыми кудрями.
Юрген полез в карман и достал оттуда бархатную коробочку. Нажал на кнопку сбоку, и она раскрылась. Внутри лежало кольцо с изумрудом.
Глаза Нины потрясённо расширились.
– Ты серьёзно?!
– Год траура прошёл. Я снова могу жениться. Хочу воспитывать нашего сына, потому что у нас с Мадлен никогда не было детей. Меня не устраивает, что без отцовской руки пацан растёт жестоким и озлобленным, не различающим добро и зло. Так не пойдёт. Я совершил много ошибок в жизни, но эту должен непременно исправить. И чем скорее, тем лучше, пока у нас обоих ещё остались силы, чтобы позаботиться друг о друге и о Генрихе. Выходи за меня замуж хоть завтра.
Нина посмотрела на Юргена, и внезапно, осев на порог дома, зажала рот рукавом платья, беззвучно разревевшись. Мужчина встал на колени напротив неё и осторожно прижал к себе.
– Об одном прошу: не злись больше. Ни на меня, ни на жизнь. Каждый из тех, кто ходит по земле, хлебнул горя. А я отныне всегда буду заботиться о тебе и больше никогда не предам.
Нина медленно протянула руки и с молчаливой надеждой обняла того, кто всё-таки сумел растопить лёд в её сердце.
====== Глава 36. Финальные штрихи ======
На главной городской площади осталось лишь несколько человек, и одним из них был потрясённый до глубины души учитель балета.
– Прошу прощения, но как вы попали на показательные выступления? Разве вы ученица Академии или когда-либо были ею? – Хонма-сенсей с недоумением разглядывал Ахиру. – Назовите ваше имя!
Ахиру уже истратила весь запас смелости на разговор с Августом-сама и теперь испытывала замешательство.
– Меня зовут Катарина. Я занималась в прошлом году в классе Нэко-сенсея. Правда, особых успехов не добилась, – пояснила она.
– Ах, да. Нэко-сан уехал после… после… – Хонма-сенсей напрягся, но так и не смог вспомнить, при каких обстоятельствах в преподавательском составе Академии произошли изменения. – Впрочем, не имеет значения, – торопливо добавил он, чтобы избежать неловкого признания в том, что не помнит ничего о своём предшественнике. – Я лишь хотел узнать, зачем вы сговорились с Факиром-сан и устроили это странное представление? Хорошо, что Их Величеств и Его Высочество ваш спектакль порадовал. Однако могло случиться прямо противоположное. Вы поступили безрассудно, подвергнув риску и господина директора, и Понсе-сама, и меня. Но прежде чем решить, заслуживает ли Факир-сан наказания за вашу импровизацию, я бы хотел, чтобы вы объяснили причины, побудившие вас так поступить!
Ахиру и Факир переглянулись, словно спрашивая один у другого, как теперь сказать правду. Им давно стало понятно: большая часть людей, присутствовавших на площади, даже не осознали, что случилось. Видимо, они решили, что им просто продемонстрировали любопытный фокус.
– Учитель, – заговорил Факир, приняв твёрдое решение не лгать, – простите нас, но это не было спектаклем. Безусловно, вам трудно поверить, но всё произошло по-настоящему.
– То есть, – скептически усмехнулся учитель, – вы пытаетесь убедить меня, что некая утка действительно превратилась в девочку и обрела свою давно потерянную мать? Факир-сан, вы взрослый юноша, да и я давно не ребёнок. Зачем вы пытаетесь заставить меня поверить в сказки?
– Потому что они существуют! – внезапно раздался рядом голос Пике.
Хонма с удивлением посмотрел на свою ученицу, ещё недавно не подававшую никаких надежд, но столь сильно изменившуюся в последнее время.
– Если вы не верите Факиру-семпай и Ахиру-тян, достаточно ли вам будет подтверждения их слов от других? Я, Гретхен-сан и Аотоа-семпай готовы свидетельствовать, что в этом городе имели место события, связанные с магией. Ахиру-тян долгое время не могла снова стать человеком, а сейчас ей это удалось. Вы можете считать нас всех сумасшедшими, но мы не лжём! Факир-семпай достоин награды, а не наказания. Он спас Ахиру-тян от заклятья, и она снова вернулась в свой прежний облик.
– Я готова подтвердить это, – спокойно отозвалась Гретхен-сан, подходя ближе. – Всё именно так и было.
– И я, – Аотоа, успевший к тому времени подняться за кулисы, положил ладонь Факиру на плечо. – Поздравляю, – с улыбкой произнёс он, подмигивая другу, – ты добился, чего хотел. Я бы сказал, ты, наконец, совершил истинно рыцарский подвиг и значительно вырос в моих глазах! С возвращением, зачарованная принцесса, – шутливо подмигнул он покрасневшей от смущения Ахиру, игнорируя гневный взгляд Факира.
– Моё свидетельство, думаю, тоже не будет лишним, – Лили сделала шаг вперёд и остановилась рядом с Пике. – Я, как и Аотоа-семпай, как и Пике-тян, считаю, что без магии не обошлось. Из Академии пропадали ученики и учителя, и о них все мгновенно забывали, словно их никогда не существовало. Даже я забыла, хотя помнила прошлой осенью и о Мифо-сан, и о Ру-сан, и о Нэко-сенсее… К счастью, после возвращения Ахиру прежние воспоминания снова вернулись ко мне. Так что же это как не проявление магии?
– Лили! – растроганно воскликнули Ахиру и Пике в один голос. – Спасибо за поддержку!
– С возвращением, Ахиру-тян, – тепло улыбнулась Лили, и подруги крепко обнялись, как прежде.
– Не знаю, что и думать, – пробормотал потрясённый Хонма-сенсей, увидев, что сторонников «магической теории» вокруг него стало чересчур много. – Я с шести лет перестал верить в сказки и вдруг на третьем десятке меня просят вернуться к давно забытому? – он покачал головой, а потом просто сказал со вздохом. – Ладно, отдыхайте. Впереди выходные, а после них – добро пожаловать на последние две недели занятий. Сдадите экзамены и разойдёмся все на каникулы. А у меня будет в запасе целое лето, чтобы поразмыслить над вашими словами и решить, во что стоит верить... Но вы, Катарина-сан, – учитель ещё раз внимательно посмотрел на Ахиру, – должны непременно вернуться в Академию и продолжать учиться балету. Такой талант нельзя зарывать в землю, и не имеет значения, магический он или нет, – с этими словами учитель развернулся, чтобы уходить.
– Догони же его, – Пике схватила Лили за руку. – Ты собиралась поговорить! Вот удачный момент!
– Ох, – перепугалась не на шутку Лили. – Удачный ли?
– Сейчас или никогда, – напомнила ей Пике, подмигивая. – Помнишь, ты постоянно говорила мне это? Последуй собственному совету.
Лили застыла на месте, в отчаянии глядя вслед уходящему Хонме-сенсею.
– А в чём дело? – непонимающе посмотрела на своих подруг Ахиру. – Что должна сделать Лили?
– Она потом расскажет, – заметила Пике с улыбкой, поднимая руку, – а сейчас нам с тобой надо её по-дружески подтолкнуть. Иначе она никогда не решится.
– А, это – пожалуйста! – засмеялась Ахиру, собираясь, как и Пике, толкнуть Лили следом за Хонма-сенсеем.
– Нет-нет! Сама справлюсь, – Лили ловко увернулась и быстро зашагала прочь, догоняя учителя.
– Наконец, и она решилась, – вздохнув, проговорила Пике. – Надеюсь, что у неё получится лучше, чем у меня...
– Ты о чём?! – удивилась Ахиру.
Пике вздохнула и украдкой взглянула на Факира, который немедленно отвернулся, делая вид, будто не слышит ни слова. Аотоа тоже неожиданно проявил тактичность и отошёл в сторону.
– Лили собирается признаться Хонме-сенсею в своих чувствах, – пояснила девочка. – И я очень хочу, чтобы ей ответили взаимностью, потому что иначе… Ей будет больно. Как недавно мне.
– Прости, – Ахиру тихо коснулась её плеча.
Пике отрицательно замотала головой.
– Тебе не за что просить прощения! Глупость совершила я. Несмотря на честное признание Факира-семпай о том, что только ты ему нужна, продолжала надеяться... Столкнуться с истиной было горько, поэтому мне не хочется, чтобы и Лили прошла через то же самое.
– У неё всё будет иначе, – уверенно сказала Ахиру.
– Очень надеюсь, – скрестила пальцы на удачу Пике.
– Учитель!
Хонма-сенсей обернулся и увидел за своей спиной взволнованную Лили.
– Простите, но я пока не готов никак прокомментировать случившееся. Мне трудно поверить в магию, несмотря на увиденное и на ваши слова. Я должен всё это сначала хорошо осмыслить.
– Но я и не собиралась говорить о магии! – уверила его Лили.
– А о чём тогда? – удивился Хонма-сенсей.
– Скажите, есть ли рядом с вами девушка, готовая ради вас на всё? Или, может, она находится далеко от Кинкан Таун, но вы готовы ради неё на что угодно, и дали обещание ждать её всю жизнь?
– Вот это вопрос! – опешил Хонма-сенсей. – Честно говоря, у меня о таком ещё никто не спрашивал.
– Но… у вас есть такая девушка? – Лили прижала обе руки у груди, чтобы унять быстро бьющееся сердце.
– А почему вы спрашиваете? – недоумевал учитель.
– Потому что… – Лили на секунду запнулась, а потом смело продолжила, – если такой девушки у вас прежде не было, тогда она сейчас стоит перед вами! Я не решалась поговорить раньше потому, что хотела быть уверенной в собственных чувствах… И сейчас я уверена. Я люблю вас, сенсей! Я знаю, учителя не могут встречаться с учениками. И, скорее всего, вы думаете, будто мои переживания не имеют значения, ведь вам кажется, будто они несерьёзны и мимолётны. Но мне уже через неделю исполнится пятнадцать, а через три года я закончу Академию и перестану быть вашей ученицей. Если бы вы могли подождать… Потому я сама готова ждать даже безо всякой надежды, даже если вы сейчас отвергнете меня, это ничего не изменит! Я обещаю, что никогда и никого не полюблю, кроме вас! Я хочу стать той единственной, которая не подведёт, не предаст и всю жизнь проживёт рядом с вами!
Хонма-сенсей молчал, потрясённо глядя на Лили. Некоторое время он не мог собраться с мыслями, чтобы ответить хоть слово. Потом, наконец, взял себя в руки и спокойно произнёс.
– Я не хочу вас задеть, Лили-сан, но правда такова, что чувства девушек вашего возраста действительно мимолётны. Это отнюдь не плохо, и я подобное не осуждаю. Так природа даёт вам возможность искать своего единственного спутника, которого вы находите обычно, став немного старше. Я не говорю, что эти чувства неискренни, но они преходящи, несмотря на их силу. Я высоко ценю всё сказанное вами, и я тронут до глубины души, но… Вряд ли вам стоит сейчас давать кому бы то ни было серьёзные обещания. Они свяжут вас по рукам и ногам и введут в заблуждение другого человека. В итоге вы будете страдать, а я не пожелал бы вам этого, потому что вы замечательная, добрая, красивая девушка. У вас впереди чудесная жизнь. Не тратьте её на то, что однажды пройдёт и забудется.
– Значит, вы заведомо отрицаете наличие способности любить по-настоящему у тех, кто младше вас?! – не на шутку возмутилась Лили. – А я вас считала чутким, мудрым и справедливым! Неужели я могла так заблуждаться?!
Учитель смотрел на Лили в сильном замешательстве. Кажется, он был не на шутку испуган напором девочки.
– Не отвечайте, – вдруг с горечью промолвила Лили. – Я поняла. Как я и думала, вы считаете меня ребёнком, неспособным на настоящие чувства. Вы, к сожалению, не верите ни в любовь на всю жизнь, ни в счастливые сказки. Вы разбили мне сердце. Но я по-прежнему буду надеяться, что однажды всё изменится, и вы ещё вспомните обо мне! А я вас всегда буду ждать, – сложив руки у груди и поклонившись учителю, Лили уже собралась убегать как можно дальше, чтобы никто не увидел её слёз, но в этот миг рука Хонмы-сенсея вдруг опустилась на её плечо.
– Давай не будем принимать скоропалительных решений.
– А?! – Лили медленно подняла голову и неверящим взглядом посмотрела на того, кто почти уже отверг её.
Глубокие карие глаза Хонмы-сенсея отвечали ей нежностью и теплом.
– Ты мне нравишься, и я ни в коем случае не хочу, чтобы ты по моей вине стала несчастной. Я просто хотел, чтобы ты ещё раз всё обдумала… Кроме того, если я поверю тебе… Знаешь ли, мне тоже непросто поверить! Если я начну надеяться, а ты, спустя три года, встретишь кого-то другого, мне тоже будет больно. Я вовсе не такой бесчувственный, как кажется.
– Это правда? – не веря ушам, спросила Лили.
Сердце радостно подпрыгнуло в груди.
– Зачем я бы стал лгать? Ты мне нравишься. Но, видишь ли, свою симпатию я никогда не показывал открыто и не стану делать этого и в будущем. Причины, думаю, нам обоим понятны. Ты сама о них сказала. Во-первых, я твой учитель. Во-вторых, между нами большая разница в возрасте. В-третьих, я сильно сомневаюсь, что твои чувства выдержат испытание временем. Что касается моих… Даю слово, я буду прятать их и дальше очень тщательно. В процессе учёбы я никоим образом не дам тебе возможность хоть как-то приблизиться ко мне, хоть на полшага ближе, чем позволяю другим ученикам…
– Будете прятать? Не позволите приблизиться? – в голосе Лили снова послышалось нескрываемое отчаяние. – Это жестоко, – прошептала она.
– По меньшей мере, ещё три года, – закончил фразу Хонма-сенсей.
– А потом? – еле слышно выдохнула Лили.
– На следующий вечер после своего восемнадцатого дня рождения приходи в сквер влюблённых. Да-да, я назначаю тебе свидание через три года. И я не шучу. И я об этом не забуду. Вот тогда мы и узнаем, кто из нас был сегодня прав: я, сказавший тебе, что чувства юных девушек изменчивы, или ты, убеждающая меня, что настоящая любовь действительно существует. Если не забудешь меня до того дня, приходи.
– Я приду! – радостно воскликнула Лили. – Приду обязательно! – в глазах её блестели слёзы счастья. – Спасибо, что подарили мне надежду, учитель!
Хонма-сенсей улыбнулся и ласково провёл ладонью по светлым волосам девочки.
За ужином в доме Харона Гретхен, Ахиру и Факир по очереди рассказывали свою запутанную историю всем присутствующим. Ганс и Харон слушали молча и только с изумлением качали головами, не в силах что-либо спросить или возразить. Рейчел то и дело охала, прижимая ладонь к губам.
– Невероятно! – вырвалось у неё, когда она дослушала. – Никогда бы не подумала, что такое возможно! Да и не поверила бы, если бы мне всё это рассказал кто-то другой.
– Но мне ты веришь? – с напряжением спросил Факир.
– Разумеется. Не вижу ни одной причины, по которой тебе понадобилось бы потчевать нас небылицами, – Рейчел повернулась к Ахиру и горячо схватила её руки в свои. – Ты столько всего перенесла и не сломалась, Катарина-сан! У твоей мамы есть все основания тобой гордиться. И ещё ты великолепно танцуешь!
– В этом нет моей заслуги, – замахала руками Ахиру. – Это лишь остатки волшебства из сказки Факира...
– … которое в вашем исполнении на сцене выглядело настоящим талантом, – подхватил Харон. – Я видел и был в восторге. Поверь, я напрасно не стал бы никого хвалить. Но даже если ты чего-то ещё не умеешь, то научишься обязательно.
– Согласен, – добавил и Ганс. – Вы с Факиром сумели осуществить невозможное – спасти наш город от беды… Так что с балетом у вас всё непременно получится!
– Если позволишь, я буду счастлива называть тебя сестрой, – продолжала Рейчел, – и я очень рада, что Факиру повезло найти такую прекрасную невесту… Так когда свадьба?
От этого откровенного вопроса краской залились все, включая Харона.
– После окончания Академии, разумеется, – улыбнулась Гретхен, потрепав дочь по волосам. – Уж я-то прослежу, чтобы любовь не отвлекала от учёбы, – она шутливо погрозила Ахиру пальцем.
– Но, мам, – окончательно смутилась девочка.
– Нет, только ничего такого не подумайте! Я не стану запрещать вам встречаться и ходить на свидания… Ведь я знаю, что Факир-сан – ответственный юноша. Он не позволит вам расслабляться и проследит за твоей успеваемостью.
– Я сама прослежу! Мне скоро пятнадцать, я почти взрослая!
– Но когда ты была ребёнком, я не имела возможности позаботиться о тебе. Так позволь сделать это хоть сейчас, иначе я упущу последний шанс почувствовать себя авторитетным взрослым.
На сей раз все дружно рассмеялись, и Ахиру присоединилась к ним, ощущая в душе невероятный покой и радость.
– Можно мы с Пике будем называть тебя прежним именем? – спросила Лили, с задумчивостью глядя на слегка подтаявший от жары сливочный пломбир в своей руке.
Серьёзные нагрузки, которые им давал Хонма-сенсей незадолго перед каникулами, позволяли теперь побаловать себя вкусным десертом.
– Конечно, – сразу согласилась Ахиру, – я совсем не против.
– Здорово! – радостно подпрыгнула на месте Лили. – Катарина – красивое имя, но мы привыкли называть тебя Ахиру… Спасибо, что позволила! Правда, ведь это хорошо, что она разрешила, Пике-тян?
– Ещё бы! – Пике сидела на скамейке с другой стороны и с наслаждением поедала шоколадный рожок.
Ахиру устроилась посредине между ними, жадно поглощая мороженое с клубникой, о котором недавно приходилось лишь мечтать, как и о многом другом. Например, о па-де-де с любимым человеком и о том, чтобы снова иметь возможность рассказывать о своих чувствах и делиться мечтами с подругами, а потом перебирать в памяти перед сном смешные глупости, случившиеся за день… Единственным событием, приносящим печаль, безусловно, стал скорый отъезд Пике в столицу.
– Когда ты уезжаешь? – с тревогой спросила Ахиру.
– В конце лета, – девочка сразу стала серьёзной. – Это кажется немного несправедливым, мы только собрались вместе и вот… Но ничего! Столица – это же не край света. Вы всегда можете навестить меня, а я – вас.
– Мы обе будем очень-очень часто тебе писать! А ты отвечай всегда, ни одного письма не пропускай, а то мы обидимся! – протараторила Лили, награждая Пике шутливым тычком в спину. – Слышишь?
Та улыбнулась.
– Конечно, я обещаю часто писать и приезжать сюда на каникулы, ведь я буду скучать по вам обеим.
– Ну, значит, для нас троих ещё не всё закончено, – подмигнула Лили, протягивая подругам руку. – Мы не потеряем друг друга.
Они втроём молча сцепили пальцы. Нет, расстояние не уничтожит их дружбу! Они приложат к этому все силы.
Ахиру сидела перед очагом, поджав под себя ноги, с чашкой земляничного чая в руках. Гретхен тихо уселась рядом.
– Принести тебе чего-нибудь ещё?
– Нет, мамочка, спасибо.
– Ты не голодна?
– Ни капельки.
– Рыбу, сыр и овощи за ужином ты почему-то не доела...
– Вкусного и так было чересчур много! Ты же готовишь на пятерых.
– Сюда часто забегают Ульрих и Снежинка, а они любят покушать, – напомнила Гретхен. – И Факир-сан каждый вечер приходит. Как готовить меньше?
– Ох, точно! Но мы сегодня наелись мороженого с Пике и Лили, а если я начну есть ещё и по вечерам, мне придётся тренироваться больше и танцевать ночами. Впрочем, я рада, что Факир много занимается со мной и пытается научить хоть чему-то к следующему учебному году. Я же почти всё выученное позабыла за прошлую зиму! Так обидно.
Гретхен с улыбкой погладила Ахиру по волосам.
– До сих пор привыкнуть не могу, что ты такая взрослая. Я помню тебя двухлетней малышкой…
Улыбка её вдруг угасла, а из глаз покатились слёзы.
– Почему ты плачешь?! – испугалась Ахиру. – Ведь всё позади, мы снова вместе!
– Петер, – прошептала Гретхен, крепко прижимая к себе дочь. – Как бы я хотела, чтобы он был сейчас с нами!
Ахиру обняла маму за шею и тихо проговорила ей на ухо.
– Я тоже очень скучаю по нему. Папа заботился обо мне и никогда не показывал, как ему тяжело. А потом заболел и уже не вставал с постели. Но он постоянно вспоминал тебя! Он говорил: «Катарина-тян, не грусти. Твоя мама однажды вернётся. Всё будет хорошо, а я до той поры пригляжу за тобой с небес». Он не верил, что ты пропала навсегда. И он не мог солгать! Если папа сказал, что будет смотреть на меня с небес, значит, сейчас смотрит. И он знает, что у нас всё хорошо! Поэтому мы не должны плакать, чтобы ему не стало грустно.
– Да, – Гретхен торопливо вытерла слёзы. – Да, милая. Ты права. Кстати, как твоё свидание? Вы с Факиром уже сходили в тот красивый сквер, о котором ты рассказывала?
Ахиру густо покраснела.
– Нет, мам. У нас почти нет свободного времени. Я сама попросила Факира побольше заниматься со мной, а то в новом году окажусь отстающей, и тебе будет стыдно за меня…
– Но нельзя же постоянно учиться! – всплеснула руками Гретхен. – Кроме того, вчера в Академии начались каникулы! Сделайте, наконец, перерыв, сходите и прогуляйтесь. Вы это заслужили. Обещаешь?
– Ага, – взволнованно кивнула Ахиру.
Она подозревала, что эта первая за долгое время встреча наедине станет для них с Факиром трудным испытанием. Беседы с друзьями и близкими, учёба, бытовые мелочи постоянно отвлекали на себя внимание, а до самого главного дело пока так и не дошло. Перед сном Ахиру часто представляла, каково это будет – пойти, наконец, на свидание с любимым, но её воображение сдавалось и трусливо сбегало, когда дело доходило до первого, столь желанного поцелуя. Это до сих пор казалось чем-то невозможным и нереальным, несмотря на то, что она носила на пальце кольцо, подаренное Факиром в тот самый день, когда волей случая весь город и даже сам король стали свидетелями их помолвки.
В сквере влюблённых начали раскрываться бесчисленные бутоны бархатно-алых и ослепительно-белых роз. Чарующий аромат испускали кремовые гардении. Качались на ветру оранжевые пушистые соцветия эремурусов. Беседку у ручья овивали ярко-синие, нежно-сиреневые и золотисто-жёлтые клематисы.
– Словно сказка здесь спряталась и не ушла, – с невольным восхищением выдохнула Ахиру, останавливаясь на пороге беседки. – Спасибо, что пришёл сюда со мной.
– Ты попросила. Как я мог отказать? – отозвался Факир, держась от девочки на почтительном расстоянии. – Но я всё же не любитель таких прогулок. Совершенно не знаю, чем можно занять тебя и себя, кроме любования цветами. Прости. Тебе со мной приходится нелегко, я знаю.
Ахиру с удивлением взглянула на Факира.
– Ты с детства пишешь сказки и пытаешься уверить меня, будто не испытываешь никаких эмоций, наблюдая за природой? Так не бывает!
– Но я больше не пишу сказки и никогда не начну снова. Довольно волшебства. Вернув тебя в реальный мир, тем же вечером я написал короткую сказку. Точнее, единственную фразу. Я пожелал, чтобы мой дар навсегда оставил меня и не передался потомкам. Надеюсь, сбудется. Эта способность была лишь бременем для меня и проклятием для остальных. Она никому не принесла счастья. Отныне я хочу стать обычным человеком без каких-либо магических способностей.
– Ты, правда, сделал это?! – заволновалась Ахиру. – Написал сказку, лишающую тебя магии?!
– Да, – коротко отрезал Факир. – И не жалею. Но неужели сожалеешь ты? – напряжённо спросил он.
– Вот глупец! – сидя в Безвременье, Дроссельмейер резко отодвинул от себя чашку с чаем. – Нет, Удзара-тян, погляди! Всё шло отлично, и я почти начал наслаждаться счастьем других, что мне обычно не свойственно, и тут этот безмозглый мальчишка ухитрился опять всё испортить! Я так рассчитывал получать удовольствие от его дальнейших приключений, а он… Как можно добровольно отказаться от дара?! Да ещё пожелал, чтобы магия перестала передаваться по наследству! Ну нет, покойный Дроссельмейер ещё кое-чего да стоит… Хе-хе… Мы поборемся с фатумом, Удзура-тян, – загадочно ухмыльнулся старик и потянулся к перу и бумаге.
– Нет, не надо!!! – с неожиданной силой вцепилась в его руку стоящая рядом трогательная малышка. – Удзура-дзура хочет, чтобы Факир-сан и Катарина-сан стали очень, очень счастливы и поженились, когда закончат Академию! – она нахмурила личико. – Удзура-дзура не хочет, чтобы Факиру-сан и Катарине-сан снова стало плохо из-за какой-нибудь злой сказки!
– Но кто сказал, что им станет хуже? Наоборот, будет о-очень хорошо. И о-очень весело! Правда, не сразу, а спустя лет... пять-шесть. Или семь? Ладно, семь. Хе-хе-хе… – и старик, стиснув зубы, принялся усердно выводить на бумаге букву за буквой.
– Жалею ли я? – Ахиру отчаянно замотала головой. – Нет-нет, ты всё, конечно же, сделал верно. Просто… Моя грусть связана с тем, что, возможно, ты оставался единственным человеком в мире, способным удерживать связь между сказкой и реальностью, а теперь эта нить навсегда разорвана. Наши дети никогда не узнают, что такое истинное волшебство, для них это будут просто истории из книг.
– И к лучшему, – упрямо буркнул Факир, которого немного задела печаль в голосе Ахиру. Внезапно лицо его залила краска. – Дети?! – охрипшим от волнения голосом воскликнул он. – Ты уже задумываешься о детях?!
– А ты разве сам не говорил, что давно мечтаешь о семье с детьми? Там, на площади? – Ахиру невинно посмотрела на своего рыцаря ярко-синими глазами.
– В будущем – да, – согласился Факир. – Но прямо сейчас это прозвучало весьма неожиданно. Особенно из твоих уст.
У Ахиру сердце упало.
– Неужели ты уже пожалел о своём решении? – отчаянно промолвила девочка. – А я, глупая, всё это время мечтала вернуться в свой прежний облик только ради тебя… Неужели напрасно?
Факир решительно обнял её за плечи и развернул лицом к себе.
– Я вывернул душу наизнанку перед всеми лишь бы закончить проклятую сказку! Почему ты сомневаешься во мне?
«Потому что ты держишься отстранённо. Потому что не пригласил меня на свидание сам, пока я не предложила. Наконец, потому что я – невеста, которую ты даже не пытаешься поцеловать! Вот почему», – хотела сказать Ахиру, но у неё не хватило смелости выложить это всё открыто.
– Я хочу быть уверена, что твои слова, которые я слышала на площади, были сказаны не только ради моего спасения. Ведь, может, – Ахиру запнулась, – ты решил спасти меня из сострадания и уже давно пожалел о сделанном предложении!
– Какие глупости только не посещают твою голову, – со вздохом покачал головой Факир. – Сама посуди, зачем бы тогда я продолжал заниматься с тобой уроками и балетом? И зачем всё-таки привёл сюда?
– Ты был здесь и с Пике. Весной, когда только цветы распускались, – напомнила Ахиру.
– Всего на пять минут и только потому, что она очень просила, – Факир умолк, поняв, что таким признанием сделал только хуже.
– Видишь, – грустно произнесла Ахиру, – но по доброй воле ты не желал приходить сюда ни с ней, ни со мной. Тогда в чём разница между нами для тебя?
– Разница огромная!
– Объясни.
Факир вздохнул, подыскивая подходящие слова. Аотоа как раз только вчера едко подкалывал его по поводу «с юных лет потерянной свободы», «оков на шею», «цепей на руки», «кучи детей, в которых можно запутаться». Однако Факир, удивляясь себе самому, не ощущал себя скованным и не испытывал желания что-либо менять. Ему достаточно было видеть каждый день сияющие глаза Ахиру и знать, что у неё всё в порядке. Впрочем, к своему стыду, в последнее время он мимоходом задумывался и о большем, но тут же останавливал подобные мысли. Он дал обещание Гретхен и себе, что до дня свадьбы не перешагнёт границ дозволенного, и ему проще было держать некоторую дистанцию, чтобы выполнить обещание. А для того, чтобы чувствовать себя счастливым и видеть, что Ахиру тоже счастлива, вовсе не обязательно ходить куда-то на свидания и говорить о том, что творится в его душе. Факир давно привык переживать всё в себе и не испытывал от этого никаких затруднений. Кроме того, говорить о сокровенном всегда казалось ему излишним. Чужие в любом случае ничего не поймут, близкие всё увидят и без слов.
Но как объяснить всё это Ахиру? Она воспринимает его поведение как равнодушие. Так продолжаться не может.
– Думаю, я полюбил тебя ещё тогда, когда мне было восемь, – внезапно сказал Факир, и глаза Ахиру широко распахнулись, а сердце забилось быстрее. – Конечно, это была наивная детская влюблённость, но, поверь, даже если бы я не написал сказку, и ты не превратилась в птицу по моей вине, мы всё равно сейчас были бы вместе. Пусть не произошло бы всех этих магических событий, и наша история не стала бы такой странной и запутанной, но я уверен, что так или иначе, повзрослев, отыскал бы тебя и предложил стать моей женой. Мне не нужна никакая другая девушка. Прости, что так редко и скупо выражаю свои чувства, но для меня это каждый раз – словно снимать с себя кожу. Прикасаться к тебе и одновременно сохранять безопасную дистанцию тоже невероятно трудно. Но я дал слово Гретхен-сан беречь тебя, поэтому прости, что вот так решился поступить только сейчас. Обещаю в будущем делать подобное чаще, – с этими словами Факир наклонился, провёл кончиками пальцев по щеке Ахиру, приподнял её подбородок и осторожно коснулся губами губ девочки.
Подул лёгкий ветер, и куст жасмина, росший неподалёку, осыпал их волосы крупными белоснежными звёздами цветов. Забыв обо всём, Ахиру закрыла глаза, отвечая на полный нежности поцелуй.
– Вы?! – Гретхен распахнула дверь и, увидев перед собой доктора Бартоломоса, удивлённо застыла на месте. – Что-нибудь случилось? – в волнении спросила она.
