Текст книги "Незаконченная сказка (СИ)"
Автор книги: anatta707
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)
– В общем, я надеюсь выиграть и попросить короля дать мне на время кое-что очень важное. И если Его Величество согласится выполнить мою просьбу, ты навсегда станешь девочкой. А если ничего не выйдет, я придумаю что-нибудь другое! В любом случае я всегда буду защищать тебя. До конца жизни. А теперь вернись в дом Гретхен и больше не убегай, хорошо?
Ахиру кивнула. Хвост Ульриха снова нетерпеливо дёрнулся.
«А теперь, давай, скажи ей, – гипнотизировал кот Факира своими фосфоресцирующими глазами. – Что тебе стоит? Она ведь ждёт только твоего признания, оно для неё важнее всего на свете! Ты уже почти решился это сказать, так найди в себе смелость и доведи начатое до конца».
Однако для Ахиру уже сказанного было достаточно. Она крепко прижалась к Факиру, обняв его крыльями.
«Я люблю тебя, – думала она. – Даже если ты потом забудешь о своём обещании защищать меня, женившись на Пике-тян, я всё равно останусь с тобой, не важно, в облике утки или девочки. Я теперь никуда не смогу уйти».
С Ахиру на руках Гретхен и Факир вернулись в город.
====== Глава 25. Осколки ======
– Ишь, какая она, – Ансельм-сан с любопытством разглядывал маленькую уточку, сидящую на руках Факира. – Ради такой забавной крохи стоило побегать. Ну, проходите, проходите… Рад, что вы целы. Погодите, а кот откуда? Кыш, кыш, гадкий грязнуля! Не место в городе бродячим животным. Вашего брата и так много развелось, а через неделю Их Величества приедут. Пошёл! – и он замахнулся на Ульриха алебардой.
Серый кот презрительно сощурил глаза и, проигнорировав Ансельма-сан, чинно проследовал за Гретхен.
– Нахальное животное! Совсем людей не боится, – возмутился стражник.
– Не волнуйтесь. Это Ульрих, – Гретхен очаровательно улыбнулась охраннику. – Он нам помогал Ахиру искать.
Ансельм-сан широко открыл рот.
– Кот искал утку?
– А что в этом особенного? Они с Ахиру-тян друзья. Вас это удивляет?
– Да нет, – промямлил Ансельм-сан, – что такого, правда… Кот и утка, ничего особенного. Вон у моей соседки, если верить её словам, собака с козой дружит. Спокойной вам ночи и доброго здравия! – и он вежливо поклонился, провожая взглядом своих новых знакомых.
Когда Факир, Гретхен, Ульрих и Ахиру исчезли из поля его зрения, бдительный страж пробормотал себе под нос:
– Если уж коты с утками начали дружить, и людям это кажется нормальным, тогда и не знаю, чего ещё ждать. Точно светопреставление не за горами! – и, переложив алебарду в левую руку, Ансельм-сан истово перекрестился.
– Выходит, Ахиру-тян снова станет девочкой в тот же день, когда спасётся из сказочного плена и моя Катарина? Вы тоже надеетесь, что ей поможет король по вашей просьбе? – внезапно спросила Гретхен, когда они вчетвером, наконец, добрались до её дома и остановились возле дверей.
Факир вздрогнул. Только сейчас он осознал, что совершил очередной промах. После его слов, обращённых к Ахиру на озере, Гретхен вполне могла догадаться, кем является живущая в её доме уточка. Бывший Рыцарь начал лихорадочно размышлять, как выкрутиться из создавшейся ситуации, но Гретхен сама облегчила ему задачу.
– Теперь я понимаю, – произнесла молодая женщина уважительным тоном, – почему вы так стараетесь. Ведь если ваш план удастся, спасутся обе девочки одновременно. А уж ради своей маленькой подруги вы горы свернёте.
Тут Гретхен заметила, каким полным надежды взглядом смотрит на неё Ахиру и, тихо засмеявшись, погладила её на голове.
– А ты, наверное, решила, будто безразлична ему, потому и улетела? Глупенькая. Если ты сомневаешься, посмотри в глаза своему Рыцарю. Он ради тебя собирается воплотить в реальность почти невозможную сказку. Своими собственными руками, без использования магии. Неужели можно ждать каких-то других доказательств его преданности?
Если бы утки умели краснеть, Ахиру точно залилась бы краской с головы до пят, но она только смущённо потупилась. Зато щёки Факира покрылись румянцем.
– Мне пора, – пряча глаза, юноша осторожно передал уточку в ладони Гретхен. – Я обязательно приду завтра, – торопливо проговорил он. – Ну, а ты, – обратился он к Ахиру с показной суровостью, – не вздумай снова улетать. Впрочем, мы втроём всё равно найдём тебя, даже если отправишься за тридевять земель. Спокойной всем ночи!
– И я вам желаю того же, – с улыбкой отозвалась Гретхен.
Когда Факир скрылся за поворотом улицы, молодая женщина крепче прижала к себе Ахиру и прошептала ей на ухо:
– Поверь, однажды он соберётся с духом и сам скажет, что ты для него дороже всех. А пока не сказал, я говорю, чтобы ты не выдумывала ерунду и не переживала из-за глупостей. Не бегают по ночам на озеро и не спорят с вооружённым алебардой охранником ради той, кем не дорожат. А Факир-сан, чтобы отправиться искать тебя, чуть не подрался с Ансельмом-сан, тем стражем, который въездные ворота охраняет. Мне едва удалось предотвратить их стычку. Знаешь ведь, мужчины крайне вспыльчивы, когда дело касается тех, кого они любят!
Ахиру невольно встрепенулась, но тут же мысленно приказала себе успокоиться.
– А для меня ты как дочь. Я мечтаю о том дне, когда ты станешь девочкой, ко мне вернётся Катарина, и вы подружитесь. Так что после всего сказанного, Ахиру-тян, ты больше не имеешь права заставлять меня и Факира-сан волноваться! А теперь идём ужинать и спать.
– Муррр, – отозвался снизу голодный Ульрих, абсолютно согласный с тем, что перед сном необходимо подкрепиться.
Гретхен засмеялась, открывая дверь и пропуская кота вперёд.
– Конечно, ты тоже приглашён. Проходи, я с удовольствием позабочусь и о тебе тоже.
Ульрих дёрнул хвостом и торопливо побежал в гостиную.
Факир был уверен, что снова будет тренироваться в гордом одиночестве, однако, войдя после уроков в танцевальный зал, обнаружил, что Пике разминается на своём обычном месте.
– Вы… тут? – невольно сорвалось у него с языка вместо приветствия.
Этим официальным обращением он словно проводил безопасную черту между ними. Факир опасался, что Пике сейчас заговорит о случившемся три дня назад и заблаговременно попытался предотвратить неприятный разговор, избрав деловой тон для общения. Но он ошибся в своём предположении. Пике не собиралась возвращаться к старой теме. Она обернулась и невозмутимо посмотрела на Факира.
– А почему меня не должно здесь быть? – спокойно поинтересовалась она. – Показательные выступления, волей Его Величества и мэра Кинкан Таун переименованные теперь в соревнования, начнутся через пять дней. Остаётся слишком мало времени, поэтому я решила увеличить себе нагрузку. Не хочу давать повод Бертильде злорадствовать и хвастаться своим блистательным талантом, обвиняя меня в бездарности. Даже если нам с вами не удастся выиграть, я приложу все силы и покажу на сцене лучшее, на что способна. Я докажу вам, Хонме-сенсею, Августу-сама и остальным, что вы не зря потратили на меня время.
Факир молча слушал, стараясь не выказать своего удивления и волнения, потом коротко кивнул.
– Прошу прощения, что вдруг усомнился в вас. Я рад, что вы тоже настроены на победу. Лучшего и пожелать невозможно. Нам непременно надо выиграть у Бертильды и Уилфреда-сан! Я, как и вы, собираюсь выложиться по полной. Стало быть, у нас одна цель, – Факир подошёл ближе к своей партнёрше и протянул ей руку. – Мы обязательно сумеем достичь нашей цели, если будем действовать согласованно.
Последнее его утверждение почему-то прозвучало как вопрос. Без малейшего волнения Пике посмотрела Факиру в глаза, уверенно сжав его ладонь пальцами.
– Но нам никто не помешает действовать согласованно! Мы партнёры. Или вы до сих пор сомневаетесь во мне?
– Нет, – всё больше поражаясь тому, какая сильная воля у этой девочки, промолвил Факир. – В вас я нисколько не сомневаюсь.
– Это хорошо, – теперь Пике тоже ответила ему улыбкой. – Вы говорили, что к весне я шутя должна научиться выполнять тридцать два оборота фуэте. Сегодня я готова продемонстрировать своё умение.
– Когда вы успели? – изумлённо вымолвил Факир.
– Вчера и позавчера я приходила сюда и, дождавшись вашего ухода, тренировалась довольно долго, пока охранник, заглядывая, не намекал, что пора и честь знать. Оказывается, я совсем забывала о времени. Впрочем, я не Бертильда, чтобы хвастаться достижениями. Я лучше покажу, и вы увидите сами.
Она приблизилась к граммофону, опустила иглу на пластинку и приступила к исполнению сольной партии. Факир, наблюдая за ней, снова отметил про себя, что Пике действительно достигла высокого уровня мастерства. Тело девочки, казалось, не подчинялось законам гравитации. Невесомая, как пёрышко, юная балерина будто взмывала с потоками воздуха вверх, плавно опускалась и легко скользила над полом. Её фуэте выглядело безупречным, грациозным и непринуждённым.
Факир невольно зааплодировал.
– Вы можете отдохнуть, – сказал он, приближаясь к Пике, – давайте оставим остальное до завтра.
– Но я не устала и готова продолжать, – услышал он в ответ, поразившись, что в тоне Пике, обращённом к нему, больше не наблюдалось прежней робости.
«Она словно повзрослела за эти два дня на пару лет», – подумал Факир, отлично понимая, какова причина внезапных изменений.
– Мы можем переходить к адажио. Эту часть танца стоит ещё раз отрепетировать, – добавила Пике.
Факир кивнул.
– Что ж, если вы не устали… В самом деле, нечего тратить время на разговоры, когда ещё так много нужно сделать, – и он отошёл в центр зала. – Думаю, теперь мы должны произвести огранку алмаза, который собираемся представить вниманию публики. Наш бриллиант обязан засиять! Сможем ли мы танцевать так, словно музыка звучит внутри нас и не сбиться с ритма? Сами понимаете, у нас есть соперники, которые во время выступления способны подстроить любую каверзу. Нам вполне могут неожиданно выключить музыкальное сопровождение. Надо быть готовым и к такому повороту событий.
Пике приблизилась к Факиру и вложила руку в его ладонь.
– Я слышу эту музыку в себе и днём, и ночью. Думаю, она не умолкнет и после того, как я выступлю. Поэтому я не собьюсь с ритма, даже если кто-нибудь захочет нам помешать, и придётся выступать в тишине.
Её уверенные слова снова поразили Факира. Эта девочка оказалась ещё сильнее, чем он думал. Юноша полагал, что в глубине души Пике всё ещё переживает и винит его, но, совладав с собой, не показывает этого. Однако теперь стало ясно: Пике оказалась мудрее. Она переступила через свой недавний болезненный опыт, впитав всё ценное, что он ей дал, и двинулась дальше. Именно это добавило в её танец, кроме лёгкости, глубину и невероятную энергию. Последняя струилась даже по телу Факира, когда он танцевал с ней. И бывший Рыцарь понял: случилось именно то, о чём он в самом начале их занятий и мечтать не мог. Пике стала именно такой партнёршей, которую он всегда хотел видеть рядом с собой. С девушкой, достигшей такого уровня, не стыдно выйти на сцену перед королевской семьёй.
«Аотоа зря паниковал, – подумал Факир. – Пике не подведёт. И если сумеет через пять дней исполнить па-де-де на таком же уровне, как сейчас, мы выиграем».
Вечером, придя в общежитие, всё ещё ощущая внутри себя удивительную энергию танца, Факир сел за стол, достал бумагу и перо. Он был уверен, что сейчас всё получится. Настал момент, когда слова сами просятся на бумагу. Факир окунул перо в чернила и быстро написал:
«Жила-была в Кинкан Таун девочка Катарина, которую волей судьбы мальчик Факир превратил в утку по имени Ахиру. Об этой девочке все забыли, кроме её родной матери, но даже она не знала, где искать свою малышку. Только настоящий сказочный принц своей любовью и предложением руки и сердца мог превратить утку обратно в девочку. И в тот день, когда такой принц действительно сказал о своей любви и сделал Катарине предложение выйти замуж, обычная жёлтая уточка стала девочкой. Кроме того, до захода солнца у Катарины появились удивительные способности к балету. Она с лёгкостью сумела бы, если б захотела, танцевать и одна, и с партнёром. Она смогла бы великолепно исполнить даже партию принцессы-лебедя из знаменитой сказки. Всего на один вечер у Катарины появился волшебный талант, покоривший весь город».
– Вот так, – Факир с удовлетворением отложил лист бумаги в сторону. – Это подарок тебе ко дню возвращения, Ахиру! Позже я сам стану тренировать тебя, если пожелаешь, сделав для тебя то же, что и для твоей подруги. Я научу тебя танцевать через прыжки, падения, усталость, возможно, даже гнев, но в этот первый день, когда ты снова станешь девочкой, пусть моя сказка поможет тебе покорить публику. Я обещаю, в день своего возвращения ты будешь танцевать на глазах своей мамы лучше всех! Ведь я хочу, чтобы ты и Гретхен-сан были счастливы и нашли в себе силы простить меня за мою глупость.
Лили давно подозревала, что Бертильда замыслила недоброе. Преданная подруга Пике несколько раз заставала директорскую дочку внимательно разглядывающей запертые ящички для обуви, где балерины хранили пуанты. Правда, Лили ни разу не видела, пыталась ли Бертильда влезть внутрь и сотворить что-нибудь, но поведение коварной завистницы заставляло насторожиться.
За три дня до показательных выступлений Лили задержалась после занятий только ради того, чтобы, украдкой наблюдая за тренировками Хонмы-сенсея, восхищённо вздыхать и мечтать о несбыточном. Когда учитель собрался уходить, Лили быстро спряталась за поворотом коридора, чтобы не попасться ему на глаза, а потом торопливо направилась к выходу из здания. Вдруг девочке почудилось, будто у дверей женской раздевалки мелькнула чья-то тень.
Решительным шагом Лили вошла внутрь и на минуту остановилась, внимательно присматриваясь. Наконец, она заметила, что ящичек Пике приоткрыт, однако пуанты подруги по-прежнему лежат на месте. Лили машинально захлопнула распахнутую дверцу и собралась уходить, но потом её словно что-то толкнуло. Она снова приблизилась к ящичку и достала пуанты Пике. Повертела в руках. Вроде всё в порядке: носы не разбиты, задники не испорчены, ленточки не подрезаны. И почему ей в последнее время всюду заговор мерещится? Надо прекращать думать о Бертильде, это вредно для здоровья! Лили вздохнула, и, кладя пуанты, случайно перевернула одну из них носком вниз. С дробным стуком на деревянный пол раздевалки посыпались мелкие, не крупнее рисового зёрнышка осколки стекла.
– Вот же стерва! – возмущённо жестикулировала часом позже Лили, сидя в своей комнате и делясь с Пике подробностями случившегося. – А если бы я прошла мимо раздевалки минутой раньше или позже? Или не перевернула пуанту? Страшно подумать! Ты бы завтра на занятиях изрезала пальцы и не смогла бы выступать! Такие порезы быстро не заживают. Нет, я непременно выскажу этой гадине всё, что о ней думаю! И ещё… при всех отхлещу её пуантами по лицу! Вот.
– Не надо, – Пике тихо дотронулась до руки подруги. – Она того не стоит.
– Почему ты меня останавливаешь? Только оттого, что она дочка директора?! Нет уж, я такого не спустила бы, будь она хоть родной сестрой Его Высочества Мартина, а уж эта мерзавка далеко не принцесса!
– Но ты ведь не уверена насчёт неё. Мы можем лишь предполагать, была ли это она или кто-то другой. Если ты при всех обвинишь Бертильду, она, разумеется, будет всё отрицать, а потом пожалуется на несправедливость отцу да ещё очернит тебя в глазах Хонмы-сенсея, выставив лгуньей. Ты этого хочешь?
Лили задумалась, наморщив лоб.
– И то верно, – пробормотала она. – В лобовую атаку идти нельзя.
– И тайно мстить тоже. Я Бертильду недолюбливаю, но вынуждена признать: неопровержимых улик против неё нет. Я бы тоже хотела узнать, кто подстроил такое, чтобы предотвратить дальнейшие возможные покушения на остальных девочек. Но как это выяснить? Разве только и дальше внимательно наблюдать за происходящим. Кто-нибудь завтра, возможно, выдаст себя, огорчившись, что его гнусная затея не удалась, но даже это не будет окончательным доказательством чьей-то вины. Здесь помогло бы одно: поймать виновника с поличным.
Лили поникла.
– Как её поймать-то? Берильда во второй раз то же самое делать не станет... Прости, от меня мало пользы! Не знаю, что и придумать.
– Почему ты считаешь себя бесполезной? – возмутилась Пике. – Ты спасла меня, и я безмерно благодарна тебе за бдительность! – Пике крепко обняла Лили за плечи. – Я избежала огромной опасности, только потому, что у меня такая чудесная подруга. Мы можем завтра рассказать о случившемся Хонме-сенсею и другим девочкам, чтобы все были настороже и знали, что в Академии завёлся кто-то очень злобный. Но ни в коем случае нельзя никого обвинять на основании наших подозрений. Ну и… отныне я начну носить пуанты всегда с собой. И тебе советую сделать то же самое.
– Но как это мерзко и гадко! – снова вспылила Лили, гневно сжимая кулачки. – Эта дрянь останется безнаказанной! Сама подумай: кто, кроме неё, мог сделать такое? Больше некому. Однако ты права, я напрямую её не обвиню. Зато ранним утром в день выступления подложу ей колючки от роз сорта «Чёрный Великан» в гримёрку. Нарежу самых крупных и воткну под обивку стула. Пусть попробует сесть!
Пике не выдержала и звонко рассмеялась.
– У тебя богатая фантазия, Лил. Надеюсь, ты шутишь?
– Нет, я серьёзно. Так и поступлю. И сумею уйти незамеченной. Главное, выбрать правильное время.
– А вдруг не Бертильда осколки подсыпала? Что тогда? Ты причинишь вред невиновному человеку.
– Это Бертильда невиновная?! Все знают, она давно ненавидит тебя из-за предстоящих выступлений с самым красивым и талантливым юношей в Академии. Как можно быть такой доброй по отношению к ней? – недовольно буркнула Лили.
– Наверное, я уже изжила всё злое в себе, когда после разговора с Факиром-сама мне хотелось обвинить целый мир в несправедливости. К счастью, это стремление быстро прошло. Мои чувства не пропали, но больше я не считаю, что вся жизнь вертится вокруг этих чувств. Рядом столько всего интересного, что ещё предстоит испытать и узнать, я просто не имею права раскисать. Теперь я буду внимательнее и осторожнее, зная об опасности, но месть разрушительна. Прошу, – с улыбкой добавила Пике, – пусть идея с колючками останется лишь между нами.
Лили тяжело вздохнула, косясь на подругу, потом спросила:
– Но ты хотя бы позабавилась, представив, как бы выглядела Бертильда на сцене после близкого знакомства с «Чёрным Великаном»?
– Ещё бы, – и Пике снова весело рассмеялась, толкая Лили в бок. – В этом удовольствии отказать себе было сложно.
====== Глава 26. Надрезы ======
На следующее утро, явившись в Академию раньше обычного, Пике и Лили отыскали Хонму-сенсея в учительской и успели рассказать ему о случившемся, разумеется, не упоминая о своих подозрениях насчёт Бертильды. Обвинять дочь директора Академии, не имея на руках неоспоримых доказательств её причастности, конечно, было неразумно, поэтому даже словоохотливая Лили только беспомощно пожала плечами, когда Хонма-сенсей спросил, не догадываются ли девочки, кто мог желать Пике зла. Преподаватель нахмурился. Он пообещал непременно разобраться, найти виновных и заодно предупредить остальных учеников, чтобы они соблюдали осторожность. Таким образом, к концу второго урока история с битым стеклом в пуантах стала достоянием общественности.
За спиной Пике начались перешёптывания. На неё исподтишка указывали пальцем, кто-то бросал сочувственные взгляды, кто-то неприкрыто злорадствовал. На большой перемене Лили отчётливо услышала, как худая и высокая девица из образцово-показательного класса нарочито громко произнесла, обращаясь к своей подруге и картинно закатывая глаза:
– Не верю я в эту историю с подброшенными осколками. Глупые выдумки. Только вот зачем?
– Да эти две бездарности просто хотят, чтобы с ними носился учитель, как с драгоценными жемчужинами! – хохотнула вторая. – Ведь наш Хонма-сенсей – красавчик. Он хорош, согласись, и многим нравится. Кому бы не захотелось, чтобы он беспокоился, бегал к директору, проводил собственное расследование и ставил всю Академию на уши ради кого-то из нас? Это так приятно, когда учитель уделяет внимание только тебе. Разве нет?
– Надо же, на что только люди не идут, лишь бы охомутать того, о ком тайно мечтают! – высокая и худая девица злорадно рассмеялась, не сводя пристального взгляда с Пике и Лили.
Пике неимоверным усилием воли сдержала гнев и собралась пройти мимо, но Лили не смогла вынести такое неприкрытое издевательство. Вспыхнув, она быстро повернулась в сторону старшеклассниц и крикнула:
– Думаете, осколки – это выдумка? Что ж, утешайтесь! Но когда в ваших пуантах однажды утром окажется битое стекло, и вы на него напоретесь, не говорите, что вас не предупреждали! А теперь смейтесь. Чего замолчали? – яростно фыркнув, она схватила Пике за руку и быстро утащила её за собой.
Притихшие старшеклассницы ошарашенно глядели ей вслед…
– Не стоило такое говорить, – мягко выговаривала подруге Пике, когда они достаточно удалились от двух язвительных балерин. – Представляешь, что будет, если им кто-нибудь в самом деле подсыплет осколков? С таким острым языком, я уверена, они нажили себе немало врагов. Вдруг им в ближайшие дни кто-то решит отомстить? Они точно потом обвинят тебя, потому что твои слова наверняка приняли не за предостережение, а за угрозу.
Лили резко выдохнула и в отчаянии опустила руки.
– Точно, я сглупила. Но как можно было сдержаться? Они обвинили нас в том, что мы лжём учителю! Как это вообще возможно?! Да, я не отрицаю, мне нравится Хонма-сенсей, и я мечтаю, чтобы он обратил на меня внимание, но я бы никогда не стала использовать тебя, другого человека или любую ситуацию с такой низкой целью… И лгать бы не стала!
Пике осторожно прикоснулась к руке Лили.
– Ты не должна мне ничего доказывать. Я тебе верю, в отличие от них. Будем надеяться, что эта парочка никому дорогу не перешла, и никто не захочет напихать им… клопов за шиворот.
– Клопов? – искренне удивилась Лили. – Почему клопов?!
– Потому что они не заслужили даже колючек от роз! Портить ради них цветы – кощунство. А вот если они и дальше продолжат издеваться над твоими чувствами к Хонме-сенсею, то точно заработают от меня «награду». Уже совсем скоро лето, и в диком малиннике за городом появится столько миленьких насекомых, что натрясти с листьев три-четыре десятка в банку не составит большого труда. А уж если эти четыре десятка одновременно испугаются, оказавшись под чьей-то одеждой… Кому-то придётся очень долго сидеть в ванной, чтобы отмыться!
– Ты, правда, сделаешь это? – глаза Лили широко распахнулись.
– Почему нет? Ты собиралась мстить Бертильде колючками, а я, если понадобится, отомщу клопами. И пусть меня строго накажет сам директор, но я успею отвести душу.
Лили несколько секунд помолчала, потом звонко рассмеялась.
– Мы с тобой настоящие подруги, – заметила она, когда её смех утих. – На всю жизнь.
– Похоже, что так, – отозвалась Пике, тепло улыбнувшись.
К началу следующего урока новость о найденных осколках перестала кого-либо интересовать, ибо по Академии пронеслась другая, куда более волнующая и интригующая. Кому-то из учеников случайно удалось увидеть принца Мартина, с неведомой целью приехавшего тайно в Кинкан Таун раньше, чем его ожидали. Один из старшеклассников якобы рассказывал, что случайно заметил Его Высочество выходящим рано утром из кабинета директора. Август-сама лично провожал принца по запасной лестнице к пожарному выходу, вероятно, чтобы соблюсти инкогнито.
Его Высочество сопровождала темноволосая девушка в синем плаще, украшенном роскошным шитьём и полосками дорогого меха. Заметив внимание к себе одного из учеников, она поспешила закрыть лицо, однако старшеклассник успел её разглядеть и до сих пор пребывал в состоянии эйфории. Он без малейшего стеснения уверял всех, будто влюбился с первого взгляда и готов теперь до гробовой доски добиваться взаимности. Одноклассники остудили его пыл, предположив, что даже если парню не померещилось, и он действительно видел принца Мартина, то таинственная спутница, приехавшая с ним, несомненно, является его невестой и, конечно же, принцессой. Бесполезно пытаться завоевать её сердце: ни одна здравомыслящая особа королевской крови не согласится променять наследного принца на семнадцатилетнего троечника-недотёпу.
Выслушав объективное мнение друзей, влюблённый старшеклассник пал духом, перестал отвечать на расспросы и замкнулся в себе. Однако распространённая им новость жарко обсуждалась всю вторую половину дня, несмотря на то, что в неё не слишком верили, ибо других свидетелей тайного приезда Его Высочества не нашлось. Расспрашивать директора Академии, разумеется, никто не рискнул, вот и строили предположения одного другого фантастичнее.
Пике и Лили в этих обсуждениях не участвовали, поскольку все мысли Пике были заняты предстоящими выступлениями, а Лили в глубине души забеспокоилась о том, не начал ли и Хонма-сенсей подозревать их в обмане. В самом деле, вдруг учитель, разыскивая виновника происшествия и опрашивая всех подряд, пообщался и с теми злобными девицами, а, выслушав их, радикально изменил своё мнение.
Лили по-настоящему страдала. И почему ей не пришло в голову сохранить осколки! Стоило подобрать их и показать учителю. Тогда бы он не усомнился. Теперь, конечно, в раздевалке прибрались и выбросили мусор. Как доказать, что осколки существовали? Многие не поверили, Хонма-сенсей тоже может начать сомневаться… Лили отчаянно зажмурилась от собственных воображаемых страхов и решила просто не думать об этом, чтобы не мучиться. Будь что будет. Завтра всё станет ясно.
Факир в тот день был странно молчалив. Пике тоже не решалась первой заговорить, поэтому их занятия прошли в тишине. Наконец, выключив музыку, Факир хмуро взглянул на девочку из-под сведённых бровей и сухо спросил:
– Вижу, вы не собираетесь говорить со мной о происшедшем вчера?
Пике вздрогнула и медленно подняла голову. Она так не хотела, чтобы он тревожился или жалел её. Ничего из этого ей было не нужно, потому она и промолчала, а он, кажется, ошибочно истолковал её поведение.
«Почему между нами всегда всё так сложно? Даже сейчас, – мысленно простонала Пике. – Ведь только день назад сумели наладить взаимопонимание. И вот опять…»
– Что случилось? – попыталась она сделать вид, будто не понимает, к чему клонит Факир.
– Не притворяйтесь! – возмутился Факир. – Мне сегодня с раннего утра Хонма-сенсей сообщил, чтобы я был осторожен. Если покушались на вас, то, возможно, и мне кто-нибудь захочет «сюрприз» подкинуть. Я, конечно, не верю, что Бертильда попытается до моих пуант добраться, но продолжить игру с вами вполне сможет. Если её первая выходка провалилась, это не означает, что она прекратит. За оставшиеся два дня она непременно вытворит что-нибудь, а я даже не сумею вас защитить, потому что вы ничего не рассказываете! Но ваша безопасность касается и меня, так как до дня выступлений мы с вами остаёмся партнёрами! А это означает… Разве вы не должны были поговорить со мной об этих чёртовых осколках немедленно?! – его голос от едва сдерживаемого гнева задрожал и сорвался.
Факир умолк, закашлявшись. Пике тяжело вздохнула.
– Я не хотела втягивать вас в это, и я не так уж беспомощна. Кроме того, у меня есть Лили. Она бдительная.
– Не буду спорить, ваша подруга успешно доказала свой неоспоримый талант, – хмыкнул Факир, немного успокаиваясь. – Однако нам обоим не нужны неприятности. Может, вам стоит пару дней пожить у родителей? А я вас буду провожать утром и вечером, чтобы не дать этой избалованной девчонке ни единого шанса.
Сердце Пике радостно подпрыгнуло и быстро заколотилось.
«Уймись, – беззвучно обратилась к нему девочка. – Не забывай: это не любовь. Просто Факир-сама не хочет, чтобы случилась беда. Семпай даже с утками на озере возится, кормит, разговаривает, потому что сердце у него доброе. Вот и я для него как та уточка, которую надо кормить и защищать. И незачем рассчитывать на что-то другое, не то опять станет больно…»
Биение сердца постепенно стало ровным, но в нём поселилась безотчётная грусть.
«Увы, так скоро мне от своих чувств к нему не избавиться. Не стоило и рассчитывать», – печально поняла Пике.
Потом встряхнулась и посмотрела на Факира, заставив себя улыбнуться.
– Конечно, я поживу у папы с мамой, чтобы не позволить Бертильде испортить наше выступление.
– Тогда ступайте к себе, соберите необходимые вещи и спускайтесь ко входу в общежитие. Я буду вас там ждать.
Пике кивнула, взяла полотенце и заторопилась в раздевалку.
Факир задумчиво посмотрел за окно и со вздохом покачал головой. И без того непростая ситуация с каждым днём осложнялась. Теперь ему придётся волноваться не только за успех их совместного танца, но также переживать о том, как предотвратить новые выходки Бертильды. В том, что именно директорская дочка подсыпала осколки, и в том, что она в ближайшее время непременно придумает какую-нибудь новую подлость, Факир даже не сомневался. Оставалось лишь одно: не выпускать Пике из виду, чтобы Бертильда не сумела навредить ей за оставшиеся двое суток.
Переодевшись, Факир вышел на улицу и направился к женскому общежитию, остановился у входа и стал ждать, пока Пике спустится.
Та очень долго не появлялась, и Факир начал нервничать, поглядывая на часы. Он очень хотел успеть к Гретхен засветло, чтобы увидеться с Ахиру, поэтому его нетерпение с каждой минутой возрастало.
Наконец, входная дверь хлопнула. Факир обернулся и увидел Пике. Она торопливо шла, крепко прижимая к груди объёмный свёрток. Девочка выглядела бледной и потерянной.
– Опять что-то плохое? – забеспокоился Факир, осторожно дотрагиваясь до руки Пике.
Вопрос был излишним. По выражению лица юной балерины легко угадывалось, что ничего хорошего не случилось.
Девочка кивнула, сглатывая набегавшие слёзы. Потом развернула свёрток, и Факир с ужасом увидел, что внутри упаковки находится та самая балетная пачка, которую Гретхен-сан сшила для показательных выступлений. Только теперь прекрасную работу портнихи стало не узнать: золотое шитьё от воздушной юбки кто-то оторвал, оставив лишь уродливую бахрому из нитей, а нежно-лиловая ткань была в двух местах глубоко и безжалостно надрезана ножницами.
====== Глава 27. Загадочная союзница ======
– Как вы думаете, Гретхен-сан сумеет помочь? – Пике с отчаянием смотрела в глаза Факиру, едва не плача. – Зашить, чтобы не было заметно? Я умею, но не так хорошо. Непременно останутся следы швов или торчащие нитки, а это некрасиво!
– Идём, – только и ответил Факир. – Попросим Гретхен-сан. Думаю, она не откажет.
Они оба двинулись к дому портнихи.
Пройдя несколько шагов Факир, наконец, решился спросить, отбрасывая недавнее формальное обращение и снова переходя на дружеский тон, к великой радости Пике.
