Текст книги "Незаконченная сказка (СИ)"
Автор книги: anatta707
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)
Музыка смолкла, наваждение пропало. Мир стал привычным, и Пике, задыхаясь, остановилась на месте, и в тот же миг услышала позади изумлённое восклицание. Оглянувшись, она замерла, и сердце наполнилось счастьем.
Факир смотрел на неё так, как никогда до этого. В глазах его девочка заметила нескрываемое восхищение.
– Браво, – только и смог он произнести, делая шаг вперёд, затем повторил громче. – Браво!
В тот миг Пике поняла, что даже если она не победит на выступлениях, ей этого довольно. Тот, кто ей дорог, наконец, обратил на неё внимание, большего она и желать не могла.
Факир вышел из дверей Академии и приблизился к ожидавшей его Пике.
– Ты к родителям или в общежитие?
– К родителям. Но сначала собиралась зайти в другое место.
– Тебя проводить? – Факир постарался ничем не выдать овладевшего им любопытства.
На самом деле эта девочка стала ему по-настоящему интересна лишь полтора часа назад, когда он увидел её сольную партию, исполненную с невыразимым вдохновением. Кажется, Пике только что совершила прорыв, на который недавно намекал Хонма-сенсей. Из хорошей балерины стала выдающейся. Теперь лишь вопрос времени, когда то же самое заметят преподаватели и предложат девочке перевестись в образцово-показательный класс. Гусеница превратилась в куколку, а затем взмыла вверх бабочкой. Такая чудесная метаморфоза не могла не вызвать в душе Факира чувства гордости, ведь он тоже приложил руку к волшебному преображению.
– Но… как же работа у Микаэля-сан? Вам нужно торопиться? – девочка вопросительно смотрела на него.
Безусловно, ей хотелось, чтобы её проводили, а Факиру вдруг стало интересно увидеть, куда Пике направляется.
– У меня есть пара часов. Идём?
– На самом деле я толком не знаю, куда идти. Мама объяснила, но я не очень хорошо ориентируюсь в той части города.
– К кому тебе нужно попасть?
– Неподалёку от лавки часовщика живёт портниха по имени Гретхен-сан. Она, кажется, недавно приехала к нам из столицы. А вообще про неё ходят разные странные слухи… Впрочем, неважно! – Пике помотала головой, словно изгоняя нелепые мысли. – По словам мамы, Гретхен-сан добрая, кроме того, шьёт замечательные платья, поэтому новую балетную пачку, в которой я буду выступать, мама заказала у неё. Сегодня всё должно быть готово, мне только нужно прийти и забрать… Что такое, семпай? – прервала себя на полуслове Пике, заметив, как изменился в лице Факир. – Вы, наверное, тоже не знаете, где живёт Гретхен-сан?
«Со мной или без меня она всё равно найдёт тот дом, увидит Ахиру. И, конечно, вспомнит, что однажды встречала её на озере вместе со мной. А поскольку о скандале с котами долгое время судачила вся Академия, то Пике без труда поймёт, каким путём жёлтая уточка попала к Гретхен-сан. Но чего бояться? В конце концов, пока я сам не признаюсь, кем является Ахиру, Пике не догадается. Так зачем заставлять девочку бесполезно блуждать по городу, даром теряя время?»
И Факир решился.
– Я знаю, где находится дом, который ты ищешь, – со вздохом вымолвил он.
Пике, конечно, сразу узнала странную голубоглазую уточку, как только вошла в гостиную и вежливо поздоровалась с хозяйкой дома. Кроме того, Пике до глубины души поразил внезапно открывшийся факт дружбы между Гретхен-сан и Факиром. В голове у юной балерины возникла масса вопросов, однако вслух она не задала ни одного из них, прекрасно понимая, насколько её любопытство покажется неуместным.
Примерив пачку в соседней комнате, убедившись, что та сидит великолепно, Пике расплатилась с Гретхен, поблагодарила её и собралась уходить. Факир попросил девочку немного подождать его у дверей, а затем отозвал хозяйку дома обратно в гостиную и прошептал ей на ухо, чтобы никто не услышал.
– У вас ещё целы мерки, снятые с Пике-сан?
– Конечно. Я не собираюсь их выбрасывать. Они могут понадобиться снова и довольно скоро. Правда, через год ваша подруга вырастет, и мерки придётся снимать заново, если она опять обратится ко мне.
– Хорошо, – обрадовался Факир. – Я хотел попросить об услуге… Вы могли бы сшить другую балетную пачку или балетное платье того же размера? Я заплачу и за материал, и за работу, но нужно обязательно успеть до дня показательных выступлений. Только никому, даже вашему умному коту Ульриху и Ахиру, не говорите ничего.
Гретхен с неподдельным изумлением воззрилась на Факира.
– Очень странная просьба! Зачем вам это нужно?
– Как только появится возможность, я непременно всё объясню.
– Ладно, – растерянно кивнула Гретхен, – сошью. Но каким именно вы себе представляете это платье или пачку? Опишите подробно, чтобы я знала, чего вы ждёте.
– Мне трудно ответить, – смутился Факир. – Я в этом совсем не разбираюсь, поэтому рассчитывал на вас.
– Но я не знаю даже, для кого вы заказываете! Что это за девушка?
– Скажите... в каком костюме вы бы мечтали увидеть вашу дочь, если бы она вернулась и решила танцевать? – осторожно спросил Факир.
– В серебристо-белом воздушном платье, усыпанном крошечными звёздами. Есть такой дорогой бисер, я бы расшила им лиф и немного оставила для верхней юбки… И ещё сделала бы заколку для волос – подснежники из атласа с жемчугом, – мечтательно заговорила Гретхен.
– Тогда сделайте, – глаза Факира восторженно загорелись, – в точности, как сказали сейчас!
– Словно шила бы для дочери?
– Да! – выпалил Факир и понял, что последнее утверждение, тем более, такое горячее и торопливое, выдало его с головой.
Сердце Гретхен учащённо забилось от внезапной догадки. В волнении ахнув, она на мгновение прикрыла рот ладонью, потом быстро-быстро зашептала, схватив Факира за плечи:
– Вы ведь не просто так об этом заговорили? У вашей подруги уже есть красивая балетная пачка, она только что забрала её, поэтому сейчас… Для кого вы просите? Ведь не для Пике-сан, а для кого-то другого? Но при этом вы точно не знаете, что понравится той, ради кого вы стараетесь... Однако вы полагаете, будто я могу угадать вкусы этой незнакомой мне девушки, если сошью платье, словно для дочери? Тогда получается… Неужели вы верите, что моя Катарина каким-то образом появится в городе в день выступлений?! Поэтому ваша просьба... для неё? Я угадала?! Не молчите, иначе это будет слишком жестоко! Вы знаете, где она сейчас?! Знаете?!
Она смотрела на Факира с надеждой, почти не дыша.
И Факир замер, поняв, что его секрет частично выплыл наружу. Однако всю правду говорить было никак нельзя, но и беззастенчивой лжи он бы себе теперь не простил.
– Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы ваша дочь появилась в Кинкан Таун в день выступлений, – тщательно выбирая слова, заговорил юноша, – однако я не могу этого обещать наверняка. Мне понадобится помощь Его Величества, но я пока не знаю, захочет ли король помочь.
– Но что надо делать?! Возможно, я могла бы оказать вам помощь вместо Его Величества?
– Нет. Ничего не выйдет, простите.
– Умоляю, скажите, что такое случилось с моей девочкой? И при чём здесь король?!
Факир молчал, с трудом привыкая к мысли, что проболтался.
– Любая новость для меня желанна! Не тяните, прошу! Скажите хоть что-нибудь! Вы же некогда обещали рассказать всё, что узнаете о ней! Я не вынесу неизвестности!
Факир почувствовал нарастающую тревогу. Половина правды – всё равно что ложь, а лгать хорошему человеку больно.
– Ваша дочь сейчас находится практически в том же положении, в котором некогда пребывали вы, – осторожно заговорил бывший Рыцарь. – Можно сказать, она заперта внутри сказки и не может выйти в реальный мир, пока не исполнится условие сюжета, согласно которому только особа королевской крови способна ей помочь. Я буду просить Его Величество о помощи. Прошу вас, не заставляйте меня говорить больше! Я просто не могу по определённым причинам этого сделать. Если мой план не сработает, я попробую что-то другое или третье! Я буду пытаться, пока не спасу её, не сомневайтесь!
– О Господи, – вырвалось с болью у Гретхен, – как я ненавижу старика, до сих пор играющего с нашими судьбами! Я никогда и ни к кому прежде не испытывала ненависти, но Дроссельмейер… Кем он себя возомнил?! Как мог причинять людям столько боли?! И даже сейчас, когда он давно исчез, его сюжеты имеют над нами власть! Это несправедливо, это должно было закончиться! Простите, – она совладала с собой и заговорила уже спокойнее, – всё-таки он был вашим пра-пра-прадедом…
– Не извиняйтесь, – Факир отвёл глаза. – Не вы тот человек, который должен просить прощения. Вовсе не вы.
«Когда Катарина снова станет девочкой, мне будет трудно или даже невозможно вымолить у них с Гретхен-сан прощение за то, что я натворил в детстве. Но сейчас я всё равно не в состоянии им признаться. Нет, не смогу. Простите, Гретхен-сан! Прости, Ахиру!»
– Конечно же, после всего, что вы рассказали, я с радостью сошью самое красивое платье! И буду жить надеждой, что моя дорогая малышка вернётся невредимой и однажды выступит в этом платье. Не знаю, правда, возможно ли это, ведь она совсем не обучалась балету… То, что было много лет назад до моего исчезновения, конечно, не считается.
– Она обучалась, – признался Факир. – В той сказке, где Катарина оказалась, у неё был хороший преподаватель балета. Ваша дочь умеет танцевать.
– Правда?! – лицо Гретхен просияло, на глазах выступили слёзы. – Вы просто возвращаете меня к жизни. Я так хочу увидеть её снова, крепко обнять, сказать, как я её люблю! А если ещё повезёт взглянуть, как она танцует, наверное, умру от счастья… Теперь это станет моей невозможной мечтой!
– Этого я и боялся, – помрачнел Факир. – Если ваша мечта не сбудется, мне будет невыносимо стыдно, поскольку я не оправдал ваших надежд. Я должен был промолчать! По меньшей мере, подождать до дня приезда Их Величеств в город!
– Прекратите! – Гретхен крепко схватила руку Факира. – Я сама настояла, чтобы вы сказали правду. Но как можно было не спрашивать, если речь идёт о моей дочке?! Пообещайте, если король ничем не поможет, вы немедленно поведаете мне все подробности той сказочной истории, куда попала моя Катарина, и мы вместе будем искать способ освободить её!
– Клянусь.
– А теперь идите, – и прибавила с улыбкой. – Ваша подруга, наверное, вас уже заждалась...
Факир попрощался с Гретхен, затем подошёл к Ахиру, пристроившейся рядом с блаженно дремлющим Ульрихом возле камина, и присел перед ней на корточки.
– Прости, сегодня я совсем забыл про тебя, да и сейчас подошёл, только чтобы сказать «до свидания». Нужно проводить Пике, а потом бежать к Микаэлю-сан. Обещаю, что завтра приду пораньше. Не сердишься? – и он улыбнулся, протягивая уточке ладонь.
Она обиженно покосилась на юношу, потом мягко хлопнула по руке крылом, словно говоря: «Уж ладно, прощаю». Факир погладил Ахиру по спине, потянулся вперёд, почесал за ухом спящего Ульриха, поднялся на ноги и зашагал к дверям.
Время неумолимо бежало, и два часа, на которые рассчитывал Факир, почти истекли, а ему ещё предстояло дойти до дома, где жили родители Пике, а потом вернуться в лавку Микаэля-сан. «Как же я всё успею? Вероятно, никак. Эх, опять опоздаю, и шорник будет браниться, словно сапожник», – печально размышлял юноша.
В этот момент кто-то изо всех сил хлопнул его сзади по спине да так, что Факир пошатнулся и едва не осел на землю.
– Ох, парень! Смотрю, тебе требуется выходной?
Факир обернулся и, к своему великому изумлению, увидел за спиной широко ухмыляющегося Микаэля-сан. Таким весёлым и доброжелательным сурового шорника юноша ни разу не видел.
– Выходной? – занервничал Факир. – Да нет, не надо. Я сейчас провожу Пике-сан, а потом сразу к вам…
– Ха-ха-ха! – раскатисто рассмеялся широкоплечий усатый мужчина, похлопывая себя по боку. – Клянусь трёхногой клячей, парень, я буду нехристем поганым, если не дам тебе выходной. Один! – предупредил он, поднимая вверх толстый, покрытый мозолями палец. – Проведи время со своей девушкой, а завтра приходи.
– Но она не моя де…
– Не стесняйся. Разве я не был молодым? Хо-хо! Да в свои семнадцать с половиной я уже…
И дальше шорник без остановки перечислил бравые подвиги, совершённые им незадолго до наступления совершеннолетия, ничуть не смущаясь присутствием дамы. Пике и Факир краснели и переминались с ноги на ногу, не зная, куда девать глаза, и Микаэль-сан наконец заметив это, прервал свои откровения, снова дружески огрел Факира по плечу, едва не наградив своего работника переломом, и произнёс:
– Короче, завтра будешь помогать заготовки для дуг обтёсывать, и уж постарайся настругать больше, чем обычно. А сегодня, так и быть, любуйся луной, ха-ха-ха! Просто грех такую девушку на сёдла и уздечки менять! Был бы я помоложе лет на тридцать пять, тогда мы ещё посмотрели бы, кто кого. Ладно-ладно. Это я так шучу, парень! Ну что вы оба столбом встали? Неужели не знаете, на каком мостике тут парочки закатом любуются? Во-он в том сквере, – и шорник махнул рукой куда-то вперёд. – Там цветов всяких пахучих полно! Разглядывайте и нюхайте хоть всю ночь, – и снова громко захохотав, он отправился дальше по своим делам.
Шорник уже исчез в проулке, а Факиру ещё понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя. Он собирался принести Пике извинения за ужасающую бестактность их нежданного собеседника, однако в этот миг девочка вдруг робко потянула его за рукав.
– Вы ведь не возражаете, если мы, правда, сходим?
– Куда? – сразу не понял Факир.
– Ну… я подумала, если вам не надо идти к Микаэлю-сан, мы можем ненадолго зайти в тот сквер? Я ни разу там не была.
– У меня нет времени на подобную чушь! – холодно отрезал Факир, но, присмотревшись к Пике, вдруг заметил, что она готова вот-вот заплакать, и почувствовал себя неловко. – Слушай, я совсем не собирался тебя обидеть! Просто цветы, закат… Не для меня это. Тебе надо найти кого-то другого, кому такое будет интересно. Например, Лили? Вы же подруги. Сходите завтра после занятий, прогуляйтесь. Думаю, ей понравится.
Вместо того, чтобы успокоиться, Пике вдруг всхлипнула и закрыла лицо руками. Факир догадался, что, наверное, опять неудачно облёк мысль в слова, и предпринял следующую попытку исправить ситуацию.
– Неужели тебе действительно так хочется пойти туда?
Пике кивнула, вытирая слёзы.
– Хорошо. Ненадолго. На пять минут.
Пике подняла на своего недогадливого семпая заплаканное лицо и с улыбкой промолвила:
– Согласна.
====== Глава 21. Внезапное признание ======
Микаэль-сан ничуть не преувеличил. Несмотря на раннюю весну, сквер весь был усыпан цветами. Морозники и подснежники уступили место ветреницам и примулам, голубым пушкиниям, ярко-рыжим рябчикам и солнечным адонисам. Воздух наполнял тонкий аромат первых гиацинтов и фиалок.
Неподалёку от ручья, пересекавшего сквер, стояла высокая беседка, охваченная золотым кольцом цветущих форзиций. Пройдя по тропинке между карликовыми вишнями, ещё не покрывшимися листвой, Пике поднялась на середину мостика, остановилась и с благодарностью коснулась руки Факира.
– Спасибо, – проговорила она. – Мне очень важно было прийти сюда.
Факир рассеянно кивнул. Он сейчас размышлял лишь об одном: раз появилось свободное время, надо поскорее проводить Пике и вернуться к Ахиру, а потом торопиться в общежитие делать уроки. Кажется, сегодня у него даже появились неплохие шансы выспаться.
– Я долго думала, – донёсся до него, словно из другой реальности, тихий голос Пике, – о том, что мы с вами, возможно, больше не увидимся после показательных выступлений. И вряд ли когда-либо будем проводить время вместе, как сегодня. Только поэтому я рискнула попросить вас сопровождать меня на прогулке. Семпай… Вы так много сделали для меня! Лишь благодаря вам я по-настоящему научилась танцевать. Этого никогда не случилось бы без ваших тренировок. Поэтому… мне будет трудно... Нет, невозможно расстаться с вами! Мы так долго занимались вместе, я не представляю себе тренировок без вашего участия. И я хотела, если это возможно, попросить… Продолжайте заниматься со мной и после нашего выступления, пожалуйста!
Пике попыталась поймать взгляд своего спутника, но стоящий рядом Факир задумчиво смотрел на бегущую под мостом ленту ручья и не обращал ни малейшего внимания на волнение девочки. И, кажется, даже не воспринимал её слов. Пике глубоко вдохнула и быстро заговорила снова:
– Я прошу прощения, что до сих пор отнимаю ваше время, но… Для меня это очень важно, вы даже не представляете! Ответьте, пожалуйста!
Факир встрепенулся и, наконец, посмотрел на Пике.
– Я тоже прошу прощения, что повысил на тебя голос, когда мы шли по улице. Надеюсь, ты не обиделась? Я иногда бываю груб. Неловко вышло... Но, в конце концов, как ты и хотела, мы прогулялись, – неожиданно совершенно не в тему ответил Факир, и девочка мгновенно поняла, что из всего сказанного ею он услышал только две последние реплики. – И ты не отняла у меня много времени, если подумать. Что ж… Идём обратно?
Пике не двигалась с места, глядя на Факира широко распахнутыми глазами. Сцепив руки в замок, она набиралась смелости, чтобы сказать то, что давно рвалось из её груди. Наверное, её секрет давным-давно заметили все, включая Бертильду и бродячих котов, гуляющих по территории Академии. Ничего не видел лишь тот, кто ежедневно общался с ней.
– Я говорила немного о другом, – едва слышно пробормотала Пике. – Больше всего на свете я бы хотела продолжать наши трени … Ой! – не договорив, девочка часто-часто заморгала, наклонилась вперёд и прижала ладони к глазам, начиная их немилосердно тереть.
– Что с тобой?! – подскочил к ней Факир. – Тебе больно?!
– Нет, не больно, но... Что-то вдруг попало в глаза… Ничего не вижу.
Факир отвёл руки Пике в стороны и приподнял пальцем подбородок девочки.
– Прекрати зажмуриваться! – решительно скомандовал он. – Дай взглянуть, что там? Уверен, просто пылинка или кусочек коры. Давай, посмотри на меня!
– Не получается, – замотала головой Пике. – Не могу даже ресниц разомкнуть. Так щиплет!
Девочка вслепую пыталась нащупать возле себя хоть какую-то опору. В итоге её руки ухватились за плечи Факира. Тот вздрогнул, но ничего не сказал.
– Вот тебе и прекрасные прогулки, когда всё цветёт, пахнет и... сыплется на голову, – со вздохом начал выговаривать своей спутнице Факир, доставая из нагрудного кармана платок. – Предлагал же пойти по домам. Нет, тебе понадобились приключения. Теперь не жалуйся, – с этими словами он обернул кончик платка вокруг пальца и сделал несколько уверенных движений по векам девочки от внешних уголков глаз к переносице.
Его усилия увенчались успехом. Обе соринки одна за другой со слезами выкатились на щёки Пике. Девочка осторожно открыла глаза.
– Держи, – Факир протянул ей платок. – Стряхни с лица древесную пыль и пойдём отсюда скорее.
Пике послушно последовала его совету. Потом, покраснев от смущения, вернула платок.
– Ну… Всё теперь нормально, надеюсь? Можно выбираться из этих диких зарослей к цивилизации? – несмотря на то, что тон его голоса был весьма далёк от мягкого и доброжелательного, Пике неожиданно всхлипнула и, обняв своего спутника за шею, прижалась щекой к его груди.
– Спасибо, семпай!
– Ты чего вдруг? – удивился Факир, невольно обхватив девочку за плечи. – Можно подумать, я тебя от Великого Ворона спас. Какая-то пыль дурацкая. Всё уже прошло, прекрати.
Но Пике не прекратила.
– Я… должна сказать, – внезапно торопливо заговорила она, не разжимая объятий, – и я лучше скажу сейчас, иначе не решусь никогда! Я не только за сегодняшний день спасибо говорю, а за всё! Вы не только научили меня танцевать, а ещё чувствовать музыку и быть счастливой. Я изменилась за эти месяцы. Не знаю, заметили ли вы? Нет, конечно же... Однако это ваша заслуга. Без вас я никогда не решилась бы выступать перед принцем и королём! Я даже подумать о таком не смогла бы без страха! Но вы вселяете в меня уверенность и желание двигаться дальше … Без вас всё станет бессмысленным: балет, учёба в Академии, дружба с кем-то. Вся жизнь утратит смысл, если я потеряю самое дорогое, потому что… Я люблю вас, Факир-семпай! И мои чувства так сильны, что я готова ждать целую вечность! Я всю жизнь буду вас ждать!
Факир потрясённо молчал. В воцарившейся тишине чуть ниже по течению ручья послышались плеск воды, шорох ветвей и шум крыльев, словно взлетела птица.
– Пообещайте, – продолжала Пике, – если та, о ком вы мечтаете, не найдётся или не ответит вам взаимностью, вы вспомните обо мне. Вам не надо меняться и говорить вежливые слова. Вы нужны мне таким, какой вы есть сейчас. Если бы вы смогли тоже полюбить меня, я стала бы самой счастливой девушкой на свете!
Некоторое время Факир стоял неподвижно, потом решительно разомкнул объятия и отступил на пару шагов.
– Прости, – твёрдо проговорил он, хмурясь, но не отводя глаз от лица Пике, – я не смогу ответить тебе взаимностью ни сейчас, ни в будущем, и я уже объяснял причину. Ещё в прошлом году.
– Да, помню, но… – потерянно произнесла девочка. – Ведь вы не нашли Ахиру-тян, не так ли? Если бы всё было иначе, вы бы с ней встречались.
– А кто тебе сказал, что мы не встречаемся?
В глазах Пике отразилось недоумение.
– Но… Вас никто никогда не видел вместе, – неуверенно вымолвила она.
– А нам и не нужно, чтобы нас видели. Однако отсутствие свидетелей наших отношений не означает ровным счётом ничего. Более того, я собираюсь в ближайшем будущем сделать Ахиру предложение.
Пике остолбенела.
– Какое? – машинально спросила она, хотя всё и так было очевидно.
– Я собираюсь жениться на ней после того, как мы оба закончим Академию, – спокойно пояснил Факир.
– Это… правда? – дыхание девочки прервалось.
– Ты когда-нибудь замечала во мне склонность к шуткам?
– Простите, семпай, – сложив руки перед грудью, Пике поклонилась. – Ещё раз прошу прощения за этот разговор! Пожалуйста, не нужно меня провожать! – едва договорив последнюю фразу, она сорвалась с места и убежала так быстро, что Факир не успел ни слова сказать в ответ.
Проводив Пике взглядом, юноша покачал головой, вздохнул и направился к выходу из сквера.
В окнах дома Гретхен почему-то не было видно привычных отблесков камина. Факир долго стучал в дверь, но ему так и не открыли. Недоумевая, куда могла уйти хозяйка так поздно, и почему на его стук ни в одном из окон не появились ни Ульрих, ни Ахиру, Факир решил вернуться в общежитие. На душе скребли кошки, хотя волноваться, на первый взгляд, было не о чем.
У входа в здание Факир столкнулся с Аотоа.
– Слушай, – начал тот с места в карьер вместо приветствия, – я не то чтоб сильно переживал о твоей партнёрше, но она тут мимо меня полчаса назад пронеслась вихрем, вся в слезах, и я подумал …
– Что? – сухо перебил Факир.
– Ну, – Аотоа поднял глаза к небу, изображая святую невинность, – если юная балерина пробегает по территории Академии, рыдая на глазах у всех без малейшего стеснения, стало быть, стряслось что-то с её близкими, либо трагически погиб домашний питомец, либо её здорово обидел любимый человек. Домашних питомцев у Пике-сан, насколько мне известно, нет. Родители живы и здоровы. И тогда у меня возник вопрос: кто мог обидеть эту обычно весёлую и жизнерадостную девочку?
– И ты пришёл узнать об этом у меня? – раздражённо уточнил Факир.
– А у кого ещё? Вы каждый день танцуете вместе и всё такое.
– Что означает твоё двусмысленное «всё такое»?! – вспылил Рыцарь.
– Я имел в виду, наверное, если вы тесно общаетесь, то ты должен знать, кто стал причиной её слёз?
– Тебе что за дело до переживаний Пике-сан?
– Да не за неё, за тебя беспокоюсь.
– Не вижу никакой связи между собой и Пике, кроме балета.
– Уверен?
– Аотоа, – Факир прикрыл глаза и потёр пальцами переносицу, – у меня сегодня был очень трудный день, и я мечтаю, наконец, прийти в комнату, выпить чашку чая и …
– Но ты не возражаешь, если твой друг присоединится к тебе в твоём одиноком чаепитии и заодно получит ответ на животрепещущий вопрос? Сдаётся мне, если Пике-сан не придёт в норму до выступления, это закончится плохо. Для тебя. Если она не сможет хорошо танцевать, в результате вы оба провалитесь с треском. Как ты тогда попросишь у короля награду и спасёшь Катарину-сан?
Факир замер на секунду, потом внимательно посмотрел на друга.
– Не подумал об очевидном? – едко поинтересовался Аотоа. – А я вмиг догадался, что слёзы Пике не к добру. Всё, идём. Сейчас расскажешь, какую очередную глупость ты сотворил, и мы будем думать, как нейтрализовать последствия.
Выслушав Факира, Аотоа отодвинул от себя чашку с чаем и в отчаянии закрыл лицо руками.
– Ты безнадёжен, – простонал он, распластавшись по столешнице. – Ну кто тебя за язык тянул?! Кому нужна твоя честность? Неужели ты не мог сказать, что ошеломлён её признанием и не можешь ничего ответить, ибо не понимаешь собственных чувств? Выиграл бы время. Пике-сан подарила бы вам обоим победу, а ты бы упросил Его Величество помочь тебе и сделал предложение Ахиру… Ну, или Катарине… В общем, не важно, как зовут твою девушку, главное, вернуть ей человеческий облик! И когда это событие случилось бы, уже не возникло надобности что-то кому-то объяснять и перед кем-то оправдываться. А чего ты добился теперь?! Полный провал без малейшей надежды.
Аотоа выпрямился на стуле и развёл руками. Факир сидел и с молчаливым отчаянием выслушивал упрёки друга.
– Скажу одно, если Пике-сан действительно сильная, то даже твоё признание не сможет её сломать. Раны зарубцуются, боль уйдёт, и случившееся никак не повлияет на её способность танцевать. Однако если тебе не повезло, то ваш разговор уничтожит её. Пике-сан откажется выходить на сцену. Так что советую, пока не поздно, рассмотреть другие варианты. Например, чуму на красных каблуках. Она всё ещё жаждет опираться на твои руки в танце? Если да, у тебя есть время «передумать» и попросить её…
– Ни за что! – вспыхнул Факир. – Никогда!
– Какая тебе разница, кто разделит твою победу – Пике или Бертильда? – недоумевал Аотоа. – Твоя цель – выиграть. Не имеет значения, с какой партнёршей.
– Нет, это важно, – не согласился с другом Факир. – Очень важно.
– И кто потом вспомнит, каким путём тебе досталась королевская награда?
– Весь город. Но, главное, Ахиру. Её точно не порадует мой поступок, если выяснится, что незадолго до выступления я отказался поддержать её подругу, а вместо этого решил выступать с особой, которая плела интриги против нас. С той, из-за кого Ахиру вынуждена была покинуть эту комнату.
– Но Ахиру сейчас живёт с родной матерью! Разве это плохо?
– Нет, разумеется. Плохо будет, если я отвернусь от Пике, нарушу данное ей слово и отправлюсь унижаться перед директорской дочкой. Это отвратительно. Это даже не обсуждается.
– Твоё дело, – хмыкнул Аотоа. – Поступай, как хочешь. Но я бы тебе посоветовал задуматься о замене партнёрши. Очень мало шансов, что Пике-сан сможет выступать, а если и выйдет на сцену, то из-за душевных переживаний вряд ли её танец окажется блестящим. Ты, правда, совершил непоправимую глупость. Неужели ты не мог промолчать, перевести разговор на другое?
– Это тоже было бы ложью. Как я мог уходить от темы, если точно знал, что её надежды никогда не оправдаются? Я должен был сказать об этом, а не морочить девушке голову.
Аотоа покачал головой.
– До встречи с тобой я не знал, что такое патологическая честность. Спасибо, теперь знаю.
Факир горько усмехнулся.
– А я до встречи с тобой не знал о патологической хитрости.
– Это называется стратегия, мой друг. Неплохо бы и тебе продумывать свои поступки на несколько шагов вперёд, чтобы ни о чём не сожалеть. А сейчас твой удел – ожидание. Надеюсь, Пике-сан тоже окажется честной и откажется от выступления заранее, а не будет тянуть до последней минуты, когда найти даже самую захудалую партнёршу для тебя станет совершенно невозможно. Сейчас-то ты ещё можешь поискать хоть кого-нибудь, умеющего твёрдо стоять на пуантах. На Бертильде свет клином не сошёлся. Есть и другие кандидатки.
– Сначала нужно, чтобы Пике отказалась танцевать. Сама.
– Это верно. Но если она не откажется сейчас, а нарочно потом сорвёт выступление?
– Она так не поступит.
– Мне бы твою уверенность...
Факир откинулся на спинку стула и закрыл глаза, промолвив устало.
– Я не мог лгать ей. Ложь была бы куда более жестокой. Надеюсь, Пике это поймёт.
Ничего не ответив, Аотоа вздохнул, взял чашку с чаем в руки, поднёс её к губам и сделал глоток.
– Перестань. Успокойся, – Лили сидела на кровати, обняв подругу, и пыталась утешить её. – Понимаю, почему ты не пошла к родителям. Не хотела, чтобы они волновались, видя тебя в таком состоянии, но зато я, – она тоже всхлипнула, – буду теперь переживать!
– Если бы их хоть раз кто-то увидел вместе, об этом знала бы вся Академия, – рыдала Пике. – Тогда как он может собираться жениться, ничего о ней не зная, даже не встречаясь с ней? Как это вообще возможно? А я… столько времени была рядом! Меня он знает намного лучше! Я бы всё, что угодно, ради него сделала!
Лили сочувственно гладила подругу по волосам.
– По крайней мере, ты узнала правду и больше не будешь гоняться за несбыточными мечтами. Ты отныне свободна и можешь полюбить кого-то ещё. Факир-семпай хорошо поступил, что не стал лгать, как это делают многие парни, желающие удержать рядом поклонниц. Факир честный. Хотя, – девочка тяжело вздохнула, – его поступок, безусловно, жестокий. Он даже не попытался тебя догнать и успокоить, когда ты убежала. Увы, все мужчины такие. Им безразличны чувства влюблённых женщин! Подчас они их вообще не замечают, – уныло добавила она.
Пике вдруг перестала плакать, подняла голову и с интересом поглядела на подругу.
– Только не говори, что и ты влюблена?
Личико Лили внезапно порозовело.
– Да ладно, – смущённо забормотала она. – У тебя всё гораздо серьёзнее.
– И всё же? – Пике вытерла слёзы и взяла Лили за руку. – Я погрузилась в свои страдания и даже не поинтересовалась, что происходит у тебя? Кого ты выбрала?
– Я-то выбрала, но совсем не уверена, что мне ответят тем же.
Переживания Пике мгновенно пошли на убыль, стоило ей только осознать, что подруге приходится не слаще, чем ей самой. «Надо же быть такой эгоисткой! – укоряла себя Пике. – Я ждала от неё сочувствия, но не видела, что и Лили-тян требуется поддержка. Как я могла не замечать? Хорошо, хоть сейчас догадалась спросить!»
– Почему не уверена?
– Он… старше меня.
– Выпускник?
– Ещё старше.
– Преподаватель-стажёр? Таких в Академии сейчас трое! Но я бы не назвала ни одного из них симпатичным.
– Ах, ты… – Лили легонько ущипнула подругу за бок.
– Так кто из них?
– Никто.
– Нет, ты должна рассказать!
– Не буду, раз ты насмешничаешь.
– А как же, не зная объекта воздыханий, я начну давать тебе разрушительные советы вроде тех, которые ты мне самой недавно давала? – шутливо спросила Пике.
